Текст книги "Жениться да смириться (СИ)"
Автор книги: Джули Айгелено
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Глава 21 Рассказать тысячу сказок
Пробуждение было слишком резким и неприятным. Я пыталась пошевелить руками и ногами, но, придавленная камнями, стонущая от боли, не смогла этого сделать.
В темноте шарила, пытаясь пробить себе дорогу к свету, трепещущему где-то слева. Оттолкнула от себя большой кусок, кое-как поднялась на ноги. Проверила живот, осмотрела ноги на предмет крови. Нет. Все в порядке. Малыш со мной. Боги милостивы или магия эльфов настолько мощная, что я дважды не потеряла ребенка.
Предметы чудились какими-то искаженными, неправильными. В непонятно откуда взявшемся зеркале я увидела, как Арнаэль освобождает мое тело от груды обломков, кладет к себе на колени. Другая я открывает глаза. Они о чем-то говорят. А в руках Ивет тот самый томик сказок, который она прижимает к своей груди, строя глазки моему жениху!
Оглянувшись, я вижу, что пол и потолок поменялись местами. Точь-в-точь библиотека как с той стороны. Книги стоят ровными рядами. А среди полок прогуливается мужчина в плаще со звездочками.
– Эй! – зову его. Мужчина оборачивается старичком с длинной бородой, в мантии и с очками-половинками на носу.
– Добро пожаловать в Подлунный мир, – выдает старик и скрывается за одной из полок.
– Где я? – говорю, пытаясь догнать его. Старичок прибавляет ходу. Его мантия развевается при ходьбе, оголяя ноги. – Кто та девушка?
– Ничего не знаю, ничего не скажу, – выдает он и мерзко хихикает.
Я медленно закипаю от злости. Мало того, что моего эльфа сейчас обманывают, так и я застряла черти где. Боги! Когда-нибудь справедливость со мной поладит?!
– Стоять! – кричу я. Старичок поскальзывается и, проехав на голой попе, замирает в коридоре из книжных полок. Нехотя помогаю ему подняться. – Расскажите мне про Лизардию.
– Не знаю такой, – продолжает настаивать он.
– Как мне отсюда выбраться?
– Не ведаю.
– Как мне вернуться?
– Не в моих силах, деточка.
– Кто та женщина?
– Суккуб.
Ну, приехали! Арнаэля устраивают отношения со мной. Он сам не настаивал на соитии, боясь, что это повредит нашему малышу. Вернувшись к зеркалу, я видела обратную картину – ненастоящая Ивет что-то жарко шептала моему покрасневшему жениху, а затем страстного поцеловала его. Они удалились под ручки. И явно кое-кто готов наброситься на меня, не зная, что настоящая я по другую сторону зеркального мира. Буду уповать на то, что женишок устоит перед искусительницей и вовремя её оттолкнет, прежде чем суккуб получит его тело и душу. Даже думать об этом не хочу.
– А я знаю, что поможет, – выдал сумасшедший старик. – А я знаю, что поможет!
Не дай боги, если это Архимаг! Проблем потом не оберешься. Старичок продолжал повторять фразу и окончательно вывел меня из себя. Помня, что старших лучше не ударять и получить максимум нужной мне информации, покорно плетусь следом за ним.
Старичок продолжает свой путь по библиотеке, магией призывая книги. Те покорно летят к нему как птицы на хлеб. Я тихо офигеваю. Насколько знаю, трогать семейное хранилище дорогих фолиантов может только член семьи. Что-то тут нечисто. Точно вам говорю.
– Вот она! Моя любимая, – восклицает старичок. И ухватывает толстенный фолиант своей рукой. – Я здесь давненько. Маленько подзабыл, как с людьми-то общаться.
– А что за Подлунный мир? – интересуюсь ненароком, пока он разговорился.
– Место моей ссылки, – кручинится дедуля. – Сколько веков минуло! А срок мой не вышел ещё.
– А что вы сделали? – спросила я.
– Создал суккуба. Только не место им в вашем мире, – деловито сообщил мне старик. – А она взяла и обманула меня! Провела словно паршивенького ученика мага! Убежала к вам. Да книгу сказок мою прихватила.
– А что она хочет?
– Силы она хочет, шельма эдакая!
Я запутываюсь ещё больше. Но дедуля, набрав фолиантов, усаживается прямо на каменный пол библиотеки и приглашает меня сесть рядом. Пришлось подчиниться. Надо понять, что делать с детищем мага, и возвращаться к любимому. И не дай боги, он там сейчас сливается в горячем танце тел с суккубом!
– Зеркальце-то я настроил на свою Саррах. Но она меня обманула. Тебя толкнула сюда, а сама обратилась тобой, – запричитал старичок.
– А мы можем с ней местами поменяться? – с надеждой спрашиваю я.
– Конечно! – успокаивает меня дедок, начиная почесывать свою лысину. – Только вы должны стоят друг напротив друга. Если твой эльфенок сообразит, то получиться. Обязательно! Хочешь сказку?
Нечего делать. Я слушаю историю о трех братьях. На середине вспоминаю про чудесный кулон, подаренный мне на помолку. Пытаюсь активировать – красный луч пронзает зеркало и возвращается обратно. Я еле успеваю пригнуться. Старичок безмятежно продолжает рассказывать. Луч попадает в одну из раскрытых книг, и она вспыхивает. Монотонный голос дедули обрывается на полуслове.
– Гляди! – кричит мне он. – Скорее к зеркалу! Ох, и заковыристый у тебя подарок от жениха!
Я подскакиваю к зеркалу, путаясь в платье. С той стороны Арнаэль держит ненастоящую меня и заставляет посмотреть в невидимое зеркало. Ловушка срабатывает в два счета. Я падаю в руки несравненного ловца Ушастика, а суккуб увязает в зеркале, крича ругательства.
– Привет! – говорю ему.
– Ты меня напугала, – шепчет Арнаэль, заключая в свои объятия. – Я чуть вас не перепутал!
– Ты знаешь, кто живет в том зеркале? – спрашиваю у него.
– Знаю, но это долгая история, – мрачнеет эльф.
– А у меня полно времени!
Арнаэль сначала отводит меня к целителю. Серьезно, его одержимость моим здоровьем меня начинает пугать. Меня щупают, осматривают.
– Все хорошо, – выдает Эйнуринен.
Но ушастого это не успокаивает. От слова – совсем. Целитель снова проводит свои пальпации, выписывает нам обоих успокоительного чая с ромашкой и отправляет восвояси.
По пути к моим покоям мы сталкиваемся с Галанэль. Я готовлюсь ко всему, чему только можно. Но она просто прижимает меня к себе.
– Я сразу почуяла, что что-то неладно, когда ты уводила моего сына в свою спальню, – проговорила эльфийка. – Слава богам, обошлось!
– Она распознала суккуба, – заявляет Арнаэль. – Ивет, я бы не пережил, если бы с тобой что-то случилось.
– Спасибо, – искренне говорю будущей свекрови. Она обнимает нас обоих.
– Вы будете счастливы, – произносит Галанэль.
Когда мы, наконец, доходим до моих покоев, и эльф занимает стул, а я ложусь на кровать, понимаю, что дома. Арнаэль начинает вести нехитрый рассказ:
– У отца было три брата. Они дружили, смеялись. Даже жениться хотели на своих любимых в один день. Но появился сказочник и сказал, что у среднего брата погибнет жена. В тот день молодожены не обратили на высказывания старика с длиннющей бородой никакого внимания. Но сбылось предсказание.
Во второй раз старичок возник во время родов Галанэль. Он сообщил, что появиться в их доме наследник Мерлина.
В третий раз сказочник нагрянул к младшему из братьев. И рассказал, что его ждет смерть на поле боя.
Тараниэль приложил много сил, чтобы поймать предсказателя судеб. У него получилось. Он заколдовал старика. Тот с тех пор может до бесконечности рассказывать тысячу сказок, каждый раз придумывая новый сюжет. Однако появился маг ещё раз в нашей жизни. Поделился он со мной секретом – я долгое время проведу в несчастье пока не встречу деву с рыжими волосами. Тогда отец решил, что сказочнику место в особом месте.
Тараниэль создал библиотеку и невидимое зеркало, которое её отражает. Специально для сказочника мой отец сотворил Подлунный мир. Теперь сказки можно услышать лишь поздней ночью. И их услышат лишь тех, кто умеют слушать. С каждым годом слушателей у сказочника становилось меньше и меньше, и вскоре старик сбрендил.
– Это жестоко! – возмутилась я.
– Отчаянные времена требовали отчаянных мер, – возразил Арнаэль. – Тараниэль не любит всяческие предсказания, потому что они чуть не сломали ему жизнь.
Ну, теперь я начинаю понимать. Одного, пожалуй, мне не узнать – откуда жених взял силы отказать искусительнице. Когда попыталась расспросить его об этом, жених по-быстрому замял тему. Да и я не хочу вспоминать их поцелуй. Никогда в жизни.
Глава 22 Тихоня, орден Святого малыша и Персеюшка
Если вы думаете, что со всеми моими передрягами, я забыла про приемного сына, то глубоко ошибаетесь. За ним присматривал Арнаэль.
И сейчас, когда я приводила в порядок постель после любовных игр, мой жених внес Арнасэля в покои.
– Ивет, – позвал меня эльф неуверенно. – Только не пугайся.
Обернувшись, увидела, что в руках Арнаэля годовалый младенец. Ухватившись за ближайший шкаф, переводила взгляд с жениха и обратно, на ребенка.
– Упс! – пискнул Арнаэль. – Прости, я забыл тебя предупредить. Дети Мерлина растут быстрее, чем обычные.
– Чего ещё я не знаю? – поинтересовалась, медленно закипая от гнева.
– Сыны Мерлина к двадцати пяти годам вырастают и больше не меняются, независимо от расы, – проговорил женишок.
Арнасэлю на руках не сиделось. Невообразимым образом вывернувшись, он приземлился на пол, затормозив падение магией. Пожалуй, слов не хватит, чтобы описать мой шок. Затем Арнасэль засмеялся, смотря на наши лица, и пополз прочь из комнаты. Я отмерла первой.
– Стой! Арнасэль, стой! – кричала я, стараясь нагнать ползающего младенца. Вот вам смешно, а мне приходиться лавировать, чтобы не столкнуться со стадом, то есть с родственниками жениха, и следить, чтобы Арнасэля не задавили. – Стоять!
Не выдержав многокилометровой пробежки, приманила магией его к себе. Младенец ухахатывался и пытался снова сбежать. Конечно, я не могла опять глупо потерять ребенка. Применив усыпляющий порошок, наблюдала, как глазки Арнасэля закрываются. В ребенке потихоньку проявляются черты Арнаэля: аккуратный носик как у статуи древних меков, пухлые щечки, пухленькие губы.
– А, вот ты где, – произнесла Звезда, напугав меня своим неожиданным появлением. – Идем, покажу кое-что.
Естественно, она меня заинтриговала. Крадучись, мы проникли на второй этаж замка. Там, в покоях Тараниэль установил круглый стол. Женские крики мы услышали ещё на лестнице. Белая Снежка, судя по всему, рожала. И ей не помогал целитель – его просто не пустили.
Солнечный луч упал на корчащуюся в муках женщину. Люди в капюшонах улюлюкали. Старинный напев приветствовал сына богов. Мы втроем застыли возле двери. Я пыталась ринуться вперед, но Звезда с Эйнуриненом держали меня крепко. Люди в покоях даже не заметили моих усилий. Они полностью сосредоточились на том, что Снежка родила, и вскоре раздался писк младенца.
Мне стало страшно за молодую маму и малыша. Не зря. Увидев свое дитя, Белая Снежка отошла в мир иной, к Дереву Мироздания. Младенец заверещал пуще прежнего.
– Целитель, входите, – проговорил кто-то из толпы в капюшонах. Эйнуринен степенно вошел, будто не он меня удерживал пару секунд назад. Дверь захлопнулась перед нашими носами.
– Звезда, что происходит? – спросила я.
– Тараниэль сбрендил, – лаконично ответила Звезда. – Он преследовал меня. Когда Тристанаэль хорошо с ним поговорил, он отстал, конечно. Но потом переключился на Белую Снежку.
– И? – подначила я.
– Кажется, они переспали и начались роды, – прошептала Звезда.
– Это уже ни в какие ворота не пролезет! – воскликнула, но меня одернули по-быстрому.
– Галанэль не должна знать, – произнесла звездная девушка, воровато оглядываясь по сторонам.
– Почему? Он её муж! – возразила я.
– Потому что мы должны спасти малыша. Я пообещала Снежке, – пролепетала Звездочка.
Спасать так, спасать. Благо, что целитель с нами в сговоре.
Дверь покоев приоткрылась, являя нам Эйнуринена с ребенком на руках. Малыш тихо посапывал. Звезда подошла к ним, аккуратно забирая младенца.
– Добро пожаловать, Персей, – прошептала Звездочка. – Тристанаэль будет рад приемышу.
– А ты сможешь? – поинтересовалась я.
– Ты же смогла, – ответила мне бывшая жительница неба.
Мне возразить нечего. Главное быстрее спрятать малыша. Этим резво занялись Звезда и целитель. Только сейчас заметила, что у меня болят руки от Арнасэля. Мы дружно спустились вниз, на первый этаж.
– Я тебя потерял, – произнес Арнаэль, заключая меня в объятия. – Откуда тут второй ребенок?
– Брат тебе все объяснит, – вымолвила Звезда и поспешила прочь из замка, к мужу.
Орден Святого малыша все-таки стартовал. Взрослые люди, погнавшиеся за идеей, переоделись в молочного цвета одежды и основали новый орден и культ. Они стали поклоняться двенадцати месяцам, забыв про остальных богов Донауворта.
Младенцы стали новой ветвью для поддержания сил Ордена. Находя самые таинственные случаи рождения, орденцы называли малыша Святым. А их матери получали материальную поддержку, так как Орден занимался денежными махинациями. Продолжалось это где-то месяц. А потом Мармаэль вышла замуж, в королевстве объявился король. И Орден стал силой, что склоняла людей на сторону тьмы.
Орден разогнали. Тараниэль окончательно сошел с ума. Ночью он ушел в лес и больше не возвращался. Жизнь в замке потекла по-другому. Безутешная Галанэль души не чаяла в своем сыне, Персее. А я с замиранием сердца ждала начало марта.
Зима уходила, оголяя землю. Снег таял. Словно напоминанием об умершей молодой девушке возникали подснежники. Везде. Буквально.
– Ты готова? – спросил меня Арнаэль, держа меня за руку.
– Да.
Он нашел свое дерево. Притронувшись к коричневому стволу, он зашептал быстро-быстро по-эльфийски. Серебристые нити потянулись от дерева к нему, обволакивая его, успокаивая, укачивая. Затем нити сформировали маленькую жемчужину, что вырвалась из груди моего жениха и вошла в дерево. Арнаэль закричал от боли, но я не смела к нему подходить. Тяжелый путь расставания с бессмертием он пройдет в одиночестве.
Красивое лицо эльфа исказилось. Жемчужина показалась в дереве. Нити не отпускали. Жених что-то шептал, но не разобрала, что именно. Нити взвились, опутывая его и формируя кокон. Арнаэль охрип от собственных криков.
Рядом со мной возник Мерлин. В белой мантии, с посохом. Он перевел взгляд с меня на своего сына.
– Не волнуйся, я ему помогу, – сказал волшебник.
Его посох коснулся лба Арнаэля. Магические нити распались. Теперь жених обнимал самое обычное дерево, коих полно в лесу.
– Я знал, что рано или поздно это произойдет, – проговорил Мерлин. – Она стоит твоих мучений?
– Да, отец, – прошептал Арнаэль.
– Недавно я встретил здесь Тараниэля, беспрестанно твердившего о божественном дитя. Все-таки я ошибся, когда отдал тебя им, – сказал Мерлин, смотря на своего сына, который облокотился о дерево. Лицо эльфа, шею, плечи украшали красные полосы – следы от магии.
– Мог бы сам воспитать меня, – вымолвил мой жених.
– Но тогда ты бы не встретил эту прелестную девушку, – возразил Мерлин. – Кстати, я намереваюсь поприсутствовать на вашей свадьбе. Ты не откажешь отцу?
– Конечно, приходите! – вклинилась в разговор я. Видя, что Арнаэль еле сдерживается после боли и мечтает скорее прекратить свою слабость, не могла поступить иначе.
– Дай руку, – сказал волшебник.
Арнаэль подчинился. Мерлин легко отлепил моего жениха от дерева, зачаровал дуб и повел эльфа домой. Я шла рядом, с тревогой наблюдая за женихом. По Арнаэлю видно было, что ему нелегко дается общение с настоящим отцом, что уж говорить о приемном родителе.
Глава 23 Ответственность
– Ну, скажи: «мама»! – говорила я, глядя в голубые глаза Арнасэля. – Скажи: «папа», – ребенок продолжал невинно смотреть на меня. – Арнаэль!
До этого спокойно дремлющий эльф, с раскрытой на середине книгой на груди, встрепенулся и зло глянул на меня.
– Что? – проведя рукой по лицу, недовольно поинтересовался мой жених.
– Почему он не говорит?
– Ивет, не дави на него, – проговорил ушастый. – И он сам заговорит, вот увидишь.
– Значит, как сбегать от меня, так Арнасэль все может! А сказать одно слово – ни-ни, – сказала я, забирая у эльфа книгу. В ответ женишок начал щекотать меня. – Ай!
– Простите, что отвлекаю, – на пороге появилась Лиссандрия. Она, кажется, единственная из всех нас повзрослела. – Мама зовет вас в большую гостиную.
– А кузины? – поинтересовалась я.
– Выразили соболезнования и уехали с утра. Вы идете? – спросила эльфийка.
Хохотавший Арнасэль сбивал меня с толку. Арнаэль взял его на руки, и малыш сразу затих. Родную кровь не переубедишь.
Затянутая в черное, Галанэль вызывала жалость. Но я знала, что она не одобрит такого отношения к себе.
В большой гостиной горели свечи. Рассаживаясь по кругу, кто на стульях, кто на софе, кто на мини-версии кровати, мы ожидали, чего угодно. Прямоугольный дубовый стол ломился от яств. Однако к еде никто не притронулся. Все с тяжелым сердцем ждали. Чего-то. Пришедший на семейное собрание Мерлин выбрал себе место у окна. Его, расшитая звездами, мантия колебалась от ветра, что залетал в распахнутые створки.
– Поиски Тараниэля не увенчались успехом, – наконец, взяла слово Галанэль. – В отсутствие главы рода, к сожалению, мы вынуждены выбрать другого.
– Это не по правилам! – возразил Тристанаэль. – Ваш единственный ребенок погиб, здесь сидят бастарды.
– Стоит отступить от правил, – проговорила Галанэль. – Вы все – мои дети. И я люблю вас кем бы вы ни были для других.
– Может, он вернется? – с надеждой спросил Итанаэль.
– Не вернется, – ответил до этого молчавший Мерлин. – Тараниэль отдал свою жизнь Лесу.
Эльфы дружно начали спорить. Галанэль закрыла уши руками. Да я и тоже. Не только себе, но и Арнасэлю. Настолько крепких ругательств даже мои нежные ушки не знают. Увидев, что скоро дойдет до драки, Мерлин магией развел зачинщиков по разным углам. Со стороны это смотрится забавно.
Нахмурившийся Тристанаэль подпирает левый угол, золотистый в сиянии свечей Итанаэль стоит в правом углу, величественный Арнаэль любуется ковром в третьем углу. Четвертый угол занимает Мерлин, причем лицом к собравшимся.
– Спасибо, чародей, – проговорила Галанэль. – Итак, должности главы рода достоин Арнаэль.
– Что?! – изумилась я. – Почему именно он?
– Тараниэль научил ему многому. Не волнуйся, Ивет, он справится, – ответила эльфийка.
Я сокрушенно помотала головой. У главы рода много обязанностей. В том числе, он должен отчитываться перед Банком идей, будучи наместником в Лесном королевстве. И много-много чего ещё!
Арнаэль обернулся. Он шокировано смотрел на приемную мать. Драчуны заняли свои места. Галанэль имела право назначить нового главу рода. Галанэль имела право сложить с себя полномочия. Она всего лишь женщина, что потеряла мужа, выбравшего вместо семьи – Лес и жизнь в качестве дерева.
Сама не заметила, как подошла к будущей свекрови и обняла её. Галанэль расплакалась. А я продолжала гладить её по голове и успокаивать. В комнате воцарилось молчание. Никто не спорил.
За окном стеной лил дождь. Небо почернело. Лес походил на темного стража. Мелькнуло что-то белое и скрылось. Показалось. Через некоторое время опять появилось что-то белое.
Арнаэль укладывал малыша в колыбельку, что установили в моих покоях. Арнасэль, поевший и побегавший снова от меня по замку, засопел. Эльф укрыл его одеялом, погладил по голове и подошел ко мне.
– В лесу мелькнуло белое, – прошептала я.
– Любимая, тебе показалось, – проговорил жених. – Мы оба устали сегодня. Давай ложиться спать.
Теплая постель приняла меня в свои объятия. Даже во сне Арнаэль продолжал обнимать меня и гладить мой живот. А мне припомнилось одно стихотворение, что прочла недавно:
Резвые нимфы, кому родники священные милы,
Своды пещер, где струится вода, и тихие реки
Сладкую влагу несут, подносят щедрые чаши
С самым отрадным питьем для измученных долгою жаждой.
Ноги и грудь обнажив, лазурные носятся нимфы,
Взад и вперед по просторам озер, по заводям светлым,
То наполняют они кувшины плещущей влагой,
То выливают ее – и с громким рокотом мчится
Между камней оценённых ручей, и затем, многоводный,
Он рассекает поля молчаливым плавным теченьем.
Тут уж ведут по траве хоровод усталые нимфы
Между деревьев, что их осеняют изменчивой тенью,
Иль ветерки услаждают они согласным напевом,
Или резвятся в реке, под ее стеклянной струею
Руки одна за другой прихотливым вздымая движеньем,
След круговой впечатляя в песок стопою проворной.
Вынырнет вдруг одна и покажет гладкую руку,
Нежный ли бок промелькнет иль округлая мягкая голень;
Прыгнет в самую глубь другая – и вот под водою
Видны иль мрамор бедра, иль спины серебро, или груди,
Ради которых с небес бессмертные сходят украдкой.
Вновь выплывает она – и блещут золотом кудри,
Очи чернеют, уста на лице белоснежном алеют.
Тут уж, конечно, пастух, что в речных камышах затаился,
Сельский какой-нибудь бог из бесстыдного рода сатиров,
Чувствует, как огонь разгорается жгучий под сердцем;
Водит туда и сюда он глазами, протяжно вздыхает,
Голову меж камышей просунув и прячась от взглядов,
Жадно глядит; то в холод, то в жар сатира бросает,
Борются робость и дерзость в душе; обезумев от страсти,
В воду кидается он – и шумный всплеск раздается.
Тотчас нимф хоровод скрывается в тайных пещерах,
И достается ему лишь пустая радость касанья [2].
Морфей принял меня в свои объятия. Утром, как обычно, меня разбудил крик Арнасэля. Мой жених продолжал спать. А мне предстояло поменять пеленки малышу, покормить его, сказать, что мама рядом. Действия я проделывала с филигранной точностью. В принципе, ничего сложного.
– Ма-ма! – обрадовал меня Арнасэль. – Ма-ма!
– Милый, он заговорил! – кричала я, несясь с ребенком в свои покои. Но Арнаэля там не оказалось. Странно. Я проверила остальные комнаты в замке и нашла его. Не одного.
Мой эльф разговаривал с белым кроликом, что держал в руках часы и постоянно смотрел на время. Его шерстку закрывал синий пиджачок.
– Любимый, – позвала жениха.
– Па-па! – вторил мне Арнасэль.
– Ивет, прости, мне нужно помочь найти ему Алису, – заявил Арнаэль.
– Твой сын заговорил! – продолжая сиять как начищенный до блеска чайник, проговорила я, укоряя.
– Иди сюда, – он взял у меня малыша и закружил его по комнате. – Сможешь повторить ради меня?
– Ма-ма! Па-па, – произнес Арнасэль.
Смотря на них, убеждалась в том, что из моего жениха выйдет хороший отец. А я ему в этом вопросе не уступлю. Пора брать на себя ответственность. И не надо на меня глазеть. У меня скоро семья появиться. Вот.
[2] Джованни Понтано «Небесные явления», отрывок из стихотворения.
