Текст книги "Удача игрока (Хроники Эйнарина - 3)"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)

– Чтобы их остановить, нужно в десять раз больше людей, чем у нас есть, – проворчал Грен.

– А кто защитит этих, если мы уведем всех, способных стоять на ногах и держать оружие? – Дарни исподлобья смотрел на детей, стариков и немощных.

– Это было бы законным использованием магии, – сказал Джилмартен.

– А ты не был бы полезнее в бою? – парировал Сорград. – Удар молнии в нужном месте мог бы причинить больше вреда, чем половина тормалинской когорты.

– Нам придется очень осторожно выбирать, где и как сражаться. – Дарни игнорировал эту пикировку. – От верной позиции зависит успех.

Грен наблюдал за крошечными фигурками, расходившимися от оратора.

– Не думаю, что он ухитрился поднять какой-либо дол целиком. Будь это настоящее войско, как в старых сагах, каждый фесс имел бы свой костер и свое знамя.

– Кто ж тогда идет за ним? – Я посмотрела внимательнее, пытаясь углядеть хоть какие-то различия в многоликой толпе.

– Изгнанники, те, кого выгнали за преступление, реальное или воображаемое, – иронично усмехнулся Сорград.

– Младшие сыновья с голодных земель, – подхватил Грен. – Сыновья тех, кто женился на девушках низин и лишился своих кровных прав.

– Зар, мне нужно, чтобы ты осмотрел все ближайшие долины, – сказал Дарни. – Надо узнать, все ли они вооружаются или это ограниченное восстание, поднятое тем Беловолосым.

– Нам-то какая разница? – раздраженно пробормотал Узара. – Их и так много, и все с мечами и направляются сюда.

– Не обязательно, – покачал головой Сорград. – Они могут направляться в Ущелье, а не сворачивать на юг, к нам.

– Тем больше оснований попытаться положить конец этому, и быстро. Дарни посмотрел на Узару с плохо скрываемым нетерпением. – Посмотри чуть дальше своего носа, человек!

Это был разговор воинов. Но я не воин, никогда им не была и быть не хочу. С другой стороны, в очень редких, отчаянных случаях в первые годы моих скитаний голод заставлял меня прятаться в переулках с дубиной в руке и сердцем в пятках. Я всегда искала человека, который слишком неосторожно пьет и имеет при себе тугой кошелек, а затем шла за ним, чтобы лишить и чувств, и кошелька. На голову ниже любой потенциальной жертвы и вполовину ее легче, я не собиралась ни с кем состязаться в равном бою. Разбойник бьет по голове, а не по рукам.

– Что, если вы убьете их вожаков? – предложила я. – Ледяные островитяне, сражавшиеся в Келларине прошлым летом, сдались сразу, как только их командиры умерли.

– Тогда у эльетиммов меньше общего с Людьми Гор, чем они утверждают, с презрением ответил Сорград. – Аниатиммы приучены выполнять работу вместо раненого товарища, будь то на рудниках, на установке капканов или в сражении с жителями низин в Ущелье.

– Однако они слишком внимательно прислушиваются к Красавчику, рассуждал Грен. – Бьюсь об заклад, если он поймает стрелу в горло, у них появится пауза для размышлений. Толпа сильна, пока силен тот, кто ее сплачивает, Град, ты знаешь это.

– А как насчет Шелтий? – подкинула я новую идею. – Особенно если они используют эфирную магию, чтобы не дать своему войску разбежаться.

Сорград скорчил гримасу.

– Ты бы поменяла серебро на медь, моя девочка. За убийство Шелтий ты проживешь на горном склоне ровно столько, сколько потребуется воронам, чтобы найти тебя и выклевать твои глаза и печень. Убей Шелтию, и та армия выйдет на кровную месть.

– А Ледяной островитянин? – У меня засосало под ложечкой.

Дарни посмотрел на Сорграда.

– Верность крови распространяется на него? Ставлю полбогатства Хадрумала, что он – зачинщик этого зла.

– Даже если он прикидывается Шелтием, он не рожден ни в одном из долов на этой стороне океана, не говоря уже об Ущелье, – медленно ответил Сорград. – Это видно по его лицу и волосам. Вероятно, они постараются отомстить за его смерть, но я не думаю, что это будет считаться кровной обидой.

– Семья в горах – это все, – кивнул Грен. – Но этот нож обоюдоострый: если у тебя нет семьи, ты – ничто.

– Так что, если мы уберем эльетиммского колдуна с весов? упорствовала я. – Обычно Шелтий остаются нейтральными, мы это знаем. – Я нащупала ускользающую мысль. – Значит, нужно было приложить усилия, чтобы их расшевелить. Судя по тому, что мы видели в фессе Хачал, Шелтий считают себя петухами на навозной куче, и простой горец не смог бы их зажечь. Остается только этот колдун, верно?

– Он вполне может быть ключевым звеном в цепи. – Сорград повеселел. Стоит поглядеть, что произойдет, если мы это звено порвем.

– Значит, мы втроем поднимемся в горы и разберемся с ним, – заключил Грен. – А тем временем ты, Дарни, приведешь этот Народ в форму и не дашь армии нашего Красавчика еще глубже влезть в беду.

– Я бы определенно ухватился за любую идею, которая предлагает кратчайший путь через это, – пробормотал Дарни. – У меня нет бойцов для настоящего сражения.

– Простите, но я не могу с этим согласиться. Все воззрились на Узару, и маг покраснел.

– Сорград нужен мне здесь, – упрямо заявил он и поднялся, оставив свою магию без внимания. – Планир сказал, что я должен использовать свои силы вместе с Джилмартеном и еще каким-нибудь магом, которого удастся найти здесь, на месте.

– Я не маг, и ни ты, ни твой Верховный не имеете на меня никаких прав, – невозмутимо ответил Сорград.

– Я понимаю, ты не мог познать свой магический потенциал, учитывая твое происхождение и воспитание, – продолжал Узара, игнорируя ответ Сорграда, – но мы можем натаскать тебя, даже необученного, в нескольких простых заклинаниях.

– Нет, – сказал горец. Узара уставился на него.

– Что ты имеешь в виду?

– Я неясно выразился? – Глаза Сорграда излучали холод. – Нет.

– Сейчас не время упрямиться, человек. Ты урожденный маг! рассердился Узара. – Твой долг – использовать свою магию, и я не могу представить себе более подходящего момента для принятия ответственного решения!

– Я никому ничего не должен, – с презрением отчеканил Сорград. – Я не отвечаю за случайность моего рождения, так же, как ты – за потерю своих волос. Я верен моей крови и моим друзьям.

– Даже если из-за твоего упрямства эти люди погибнут, – горячился Узара, – в то время как твое сотрудничество могло бы их спасти?

Грен шевельнулся, и я бросила на него упреждающий взгляд. У меня была одна руна, способная переломить ход игры.

– Что именно сказал Планир?

Маг на минуту растерялся, когда я потребовала его внимания, встав между ним и Сорградом. Это был не самый благоразумный шаг, но кто-то должен был прекратить этот спор, грозивший вылиться в потасовку.

– Я спросил, что мне следует делать, так как поблизости нет других магов, кроме Джилмартена и меня, – раздраженно ответил Узара. – Планир сказал, чтобы я не был в этом так уверен, и затем разорвал связь. Должно быть, он имел в виду Сорграда, вот и все.

– С чего ты взял? – взорвался Грен. – Как он вообще узнал о моем брате?

– Я сообщил Верховному, что обнаружил мага среди Горных Людей. До сих пор мы считали, что среди них маги не рождаются. – Узара вызывающе вскинул подбородок. – Что до твоей необъяснимой способности подавлять свое стихийное родство... – он взглянул на Сорграда с досадой и подозрением, это лучше оставить до тех пор, пока мы не вернемся в Хадрумал. Там мы исследуем эту странность.

– Забудь об этом, маг, – небрежно бросил Сорград. – Скорее моя задница срастется, чем я поеду в Хадрумал.

Узара встопорщил перья и затряс гребешком, как молодой петушок, задирающий бойцового петуха.

– Планир сказал...

– Почему ты говоришь, что среди горцев маги не рождаются?

Вежливый вопрос Джилмартена с его мягким солурским выговором прошел сквозь гнев Узары, как нож сквозь масло. Даже после двух тяжелых дней пути маг выглядел сравнительно опрятным, хотя из-за потери шляпы его лицо немного обгорело на солнце.

– Потому что это так, то есть они неизвестны, – в замешательстве ответил Узара.

– Они известны в Солуре, – смущенно произнес Джилмартен. – По крайней мере я встречал магов и наполовину, и на четверть Горной крови и как-то слышал об одном маге-горце чистой крови.

– А что еще вы там, в Хадрумале, неверно поняли? – съязвил Грен.

– А как насчет Лесной крови? – Вопрос Узары на полбиения сердца опередил мой собственный.

– Что-нибудь еще, чего вы не знаете, Песочный? – вкрадчиво спросил Грен.

Солуранский маг кивнул.

– То же самое, насколько я знаю: редко, но встречаются.

– Вот тебе и ответ, – торопливо промолвила я, чтобы не дать Грену еще больше раздувать огонь. – Если хочешь добыть себе новых учеников, мы посмотрим, нет ли здесь кого с... – Я запнулась, не зная, как это назвать. – В общем, урожденного мага.

– В моей традиции есть методы обучения с помощью зубрежки. Они могли бы дать этим людям хорошие средства защиты, – сказал Джилмартен, нервно улыбаясь.

Сквозь упрямство на лице Узары проступила неуверенность. Маг чувствовал, что почва уходит у него из-под ног.

– Давайте браться за дело. Наши препирательства играют только на руку врагу, – твердо заявил Дарни. – Нам нужно знать, с кем мы воюем, поэтому, Зар, осмотри ближайшие долины. Выясни, какие готовятся к сражению. Вы двое, вы знаете горы и знакомы с тактикой боя, а здешние охотники знают лес. Нам нужно собраться и сообща начертить карту. Понадобится по крайней мере один обученный маг в бою, но если мы найдем здесь урожденных магов, которые смогут защищать своих, то высвободим больше людей для себя, не важно, мужчин или женщин. Джилмартен и Ливак, ступайте и выясните, что сможете.

Дарни упорно присваивал себе командование, но по крайней мере он вывел всех из тупика. Здоровяк вместе с Греном направился к Бере, и Сорград неторопливо последовал за ними с загадочным выражением лица. Узара сердито засопел, склонясь над гадальной миской, но его раздражение постепенно прошло, когда он приступил к заклинаниям.

Я обернулась к Джилмартену. Маг робко улыбнулся мне.

– Давай начнем с Харайла, – предложила я. – Вероятно, он знает, кто тут может быть урожденным магом.

Мы вошли в серый сумрак пещеры.

– Харайл?

– Я здесь. – Он пробрался через тесно уложенные тюфяки, на которых лежали раненые, завернутые в одеяла. – Чем могу помочь?

– Узара ищет ваших врагов. – Я показала на мага, сгорбившегося над миской. – Если у тебя есть средство, чтобы притупить боль, не притупляя его мозги, это помогло бы.

– Я могу приготовить настой, чтобы его взбодрить, – предложил Харайл.

– Большое спасибо. – Я почувствовала, как Джилмартен рядом со мной зашевелился. – Я все хотела спросить: у вас, среди Народа, когда-нибудь рождались маги? – небрежно проговорила я. – Эта магия проявляется примерно в том возрасте, когда Дрианон пускает девочке кровь, по крайней мере среди инородцев.

Мы последовали за Харайлом к костру, где он повесил мятый чайник над самым жарким пламенем. – Мы обычно замечаем это, когда Тримон ломает голос мальчика. С девочками это происходит когда угодно после того, как Ларазион откроет для них пору цветения.

– Что вы замечаете? Что означает для вас родиться магом? – Джилмартен рассеянно подергал свою эспаньолку.

– Одни – это сущая досада. Пока это не пройдет, стоит им появиться возле очага, и огонь либо сжирает половину ночного запаса дров за несколько минут, либо просто гаснет и отказывается снова загораться. – Целитель, смешивавший в чаше щепотки трав, остановился. – Другие в течение полугода не оставляют следов, и всегда ходят рассказы о девушке, которую дождь поливал от Солнцестояния до Солнцестояния, только ее одну, вы понимаете, никого другого. – Он засмеялся. – Но я слышал эту историю от горсти Лесных жителей отсюда и до южного моря, и все говорили, будто она приключилась с подругой подруги, а потому я думаю, что это просто ветер в высокой траве.

– Давай я отнесу это Узаре.

Я взяла чашку, и Джилмартен пошел со мной. Сбитый с толку, он почесал затылок.

– Никогда не слышал, чтобы общность со стихией просто исчезала.

– Ты можешь определить, кто урожденный маг, а кто – нет? Существуют какие-то испытания?

Я поставила чашку рядом с Узарой, и мы пошли обратно к Харайлу, который растирал листья для припарки.

– Есть методы определения главной общности, – ответил Джилмартен, когда ее действия проявляются впервые. – Он выглядел озабоченным. – А не может ли быть так, что если общность не обучается, то она утрачивается?

– Судя по Сорграду – нет, – решительно отрезала я. – Харайл, ты не знаешь здесь кого-нибудь из урожденных магов? Возможно, они помогли бы нашим чародеям защищать ваших больных и стариков.

Харайл тотчас поставил свою миску с зеленой кашицей.

– Пойдемте со мной.

Он повел нас к костру, вернее, к нескольким углям, тлеющим в гнезде пушистого пепла. Вокруг него сидели подростки, сумевшие спасти малую часть пожитков и одно одеяло на всех. Куда делась их беспечная уверенность, к которой я успела привыкнуть, живя с Лесным Народом?

– Это Сарачи. – Харайл указал на юношу с рыжими Лесными волосами и простым лицом – ему бы следовать за плугом в Каладрии. – Он родился магом, насколько мы могли судить.

– Ну и что? – Этот парень еще не утратил способности проявлять характер.

Харайл кивнул на Джилмартена.

– Этот маг думает, что ты мог бы помочь ему. Парень начал вставать, но солуранин взмахом руки велел ему садиться. Я пристроилась на пеньке и молча наблюдала. Джилмартен зажег веточку от последних язычков костра.

– Сосредоточься на пламени. – Он передал веточку Сарачи. – Посмотрим, сможешь ли ты его уменьшить.

На мой взгляд, слабое желтое трепетание не изменилось ни на йоту, пока не стало угрожать пальцам Сарачи. Тот бросил ветку.

– Мне нужна чашка воды. – Джилмартен посмотрел вокруг, словно ожидал увидеть слугу в трактире. Какая-то девочка без слов передала ему резную деревянную чашу. – Сложи руки ковшиком. – Джилмартен налил немного воды в ладони подростка. – Держи ее там как можно дольше.

Вздох разочарования послышался со всех сторон, когда вода вытекла меж пальцев Сарачи, несмотря на усилие, от которого побелели его костяшки.

– Не важно.

Казалось, Джилмартен говорит серьезно. Если нет, то я наконец-то встретила мага, достойного сыграть со мной в Ворона. Солуранин наскреб горсть земли, выбросил из нее остатки сгнившего листа и слегка посыпал пеплом из костра. Потом вдавил все это в открытую ладонь Сарачи.

– Посмотрим, сможешь ли ты поднять пепел из земли. Сосредоточься. Представь себе, как серое выходит из коричневого и уносится ветром.

Подросток нахмурился, и в следующее мгновение горсть из ладони вихрем поднялась в воздух. Мы задрали головы и дружно выругались, когда крупицы земли упали в наши разинутые рты и широко открытые глаза.

– Воздушная общность, – радостно сообщил Джилмартен, – или родство, как ее называют в Хадрумале.

– Но ты велел мне сосредоточиться на земле, – возразил Сарачи.

– Обманываешь, маг? – поддразнила я.

– Что-то вроде того. Необученная общность может сама себе мешать, и комбинированные испытания обходят эту проблему. – Джилмартен огляделся. Кто-нибудь знает еще урожденных магов?

Тонкая девушка с прямыми каштановыми волосами подняла грязную, покрытую синяками руку.

– Я знаю Кастам.

Кастан, обнаруженная у костра на другой стороне лощины, оказалась деловитой женщиной с опухшими красными глазами. Мысль о том, что ее давно забытое родство со стихиями может защитить троих ее юных отпрысков, заставила огонь бушевать под ее котелком. Джилмартен объяснил это явление; мы потушили пожар и быстро пошли дальше, к следующему потенциальному магу.

К тому времени, когда мы вернулись к Узаре, за нами шагали уже семеро. К Сарачи присоединились парень с нежным пушком на щеках и мужчина средних лет с усталым лицом. Кастан вела трех женщин помоложе. Все они нервно улыбались, слушая слова ободрения и поддразнивание подруг. Мы оставили позади еще пятерых: одни злились, другие вздыхали с облегчением, когда Джилмартен объявлял, что они или никогда не были урожденными магами, или родились с общностью столь слабой, что ее невозможно обучить.

– Дарни один из тех: родство слишком слабое, чтобы с ним работать, тихо сообщила я солуранину, когда мы оставили одного разочарованного мужчину, сердито мешавшего палкой свой непокорный костер.

– Я не знал, – задумчиво протянул Джилмартен. – Однако это значит, что мы можем связываться с ним огнем и металлом, если он будет где-то в другом месте.

– Он не должен быть для этого настоящим магом? Только урожденным?

Следующий шаг был очевиден. Джилмартен сделал его.

– Нет, и это означает, что мы могли бы связаться с твоим другом Сорградом, если он готов признать свою общность до такой степени.

– Попробую его уговорить.

Возможно, Сорград не хочет быть магом на условиях Хадрумала, но если он не увидит выгоды в том, чтобы маги держали нас в курсе событий, значит, он не тот человек, которого я знаю. Конечно, будут и неудобства, но мы придумаем, как их обойти.

Узара поднял глаза от миски, когда мы подошли. Он осторожно подвигал одеревенелыми плечами, и от их треска я поморщилась.

– Ну?

– Семеро, – возбужденно произнес Джилмартен. – По одному с землей и воздухом, трое с огнем, что очень необычно, и двое с водой.

С лица Узары исчезло напряжение, и казалось, оно посветлело.

– Это две полные связки! Джилмартен подергал бородку.

– В Солуре мы не привыкли так работать, но, надеюсь, справимся.

– Мы могли бы обойтись без всего этого шума.

К нам подошел Дарни с пергаментами в руке. За ним, о чем-то беседуя, появились Грен и Сорград. Нежная песня лютни сплеталась с напевом свирели где-то на другом краю лощины, ей вторили голоса тут и там. Мелодия зазвучала громче, когда все голоса слились на несколько мгновений, и снова тише, когда они разошлись в чарующем многоголосье, плывущем с разных сторон.

– А мне нравится, – бесхитростно признался Грен. Высокий голос затянул новую мелодию, через несколько тактов ее подхватили другие, потом третьи, четвертые, и вот они уже слились в мощный хор.

– Если у твоих земляков острый слух, музыка приведет их прямо к нам, сказал Дарни.

Я затаила дыхание и прикусила язык.

– Я могу использовать воздух, чтобы приглушить ее, – предложил Джилмартен. – Я бы не хотел ее запрещать, так как они, кажется, находят исцеление в музыке.

Узара бросил на меня подозрительный взгляд, но я невинно распахнула глаза. Я не собираюсь признаваться, что приложила руку к этой песенной вспышке, пока не узнаю, оправдались ли мои предположения. Дарни хмыкнул.

– Так что вы для нас нашли? – Он улыбнулся нервным кандидатам в маги с обаянием медвежьего капкана.

Пока Джилмартен разговаривал, я подошла к Сорграду и Грену.

– Как дела?

– Мы начертили несколько надежных карт, – сказал Сорград.

– Так ты согласен, что мы должны закончить игру для Ледяного островитянина? Скинуть его с доски?

Если Сорград сочтет эту идею безумием, мне придется оставить ее.

– Если удастся его найти, – кивнул горец. – Тогда мы сможем в скором времени расхлебать эту кашу. Возможно, пока все батоги достаются Лесному Народу, но если жители низин вступят в бой, бьюсь об заклад, аниатиммы в конце концов проиграют.

– Это убедительный довод, – грозно проронил Грен.

– С каких пор ты стал нуждаться в оправданиях? – Сорград добродушно подтолкнул брата.

Я оглянулась, но Дарни и Узара все еще говорили с Джилмартеном.

– Этот Ледяной островитянин должен много чего знать об эфирной магии. А мы как раз ее и разыскиваем, с тех пор как начали эту игру. Вам не кажется, что живой он был бы для нас более ценен?

– Ты все еще хочешь его похитить? – Сорград внимательно посмотрел на меня. – Это игра с высокими ставками, моя девочка.

– Чем выше ставки, тем больше выигрыш, – откликнулась я. – Мы уже полгода в дороге, а хвастаться пока особо нечем, верно?

– Но Песочный сказал, что мы не должны! – притворно задохнулся Грен, широко раскрыв глаза.

– С каких это пор я перед ним отвечаю? – усмехнулась я.

– Это будет очень опасно, – задумчиво молвил Сорград. – Нам придется что-то сделать, чтобы он не смог нас околдовать.

– Если мы не найдем безопасный способ похищения, тогда просто убьем его, – сказала я.

– Ударь его крепко по голове, и от него не будет никакого вреда, предложил Грен.

– Ударь его слишком крепко, и от него не будет никакой пользы, парировала я.

– Песочному и Медведю это не понравится, – заметил Грен с плохо скрываемым ликованием.

– Когда они смекнут, что мы затеяли, будет уже поздно. – Я улыбнулась. – Они сошлись на том, что колдуна надо убрать с весов, но я никогда не говорила, как мы будем это делать.

– Дарни сказал, что те маги могут связаться со мной, – угрюмо поведал Сорград. – Нравится мне это или нет.

– А ты не мог бы малость потерпеть? Пусть Узара найдет путь для бегства и скажет, свободен ли он. Что они сделают, если даже увидят нечто такое, что им не понравится? Они не смогут нас остановить. – Я махнула рукой.

– Эй, вы, там!

Мы повернули головы в сторону повелительного оклика Дарни.

– Он и впрямь думает, будто он – самая крупная жаба в пруду, пробормотал Грен.

– Пусть изображает короля бревна, если хочет, – хмыкнула я. – Мы участвуем в этом для себя. Да, Дарни, что теперь?

Решительный Дарни представлял собой устрашающее зрелище.

– Значит, так, я начинаю муштровать всех, кто хоть как-то способен сражаться. Зар и Джилмартен учат своих новых учеников, чтобы защищали тут самых слабых. Вы трое попробуйте вывести из игры Ледяного островитянина. Хорошая новость: похоже, это восстание ограничивается тремя долинами. Нам нужно подавить его в зародыше, пока оно не распространилось дальше, и, возможно, потери их колдуна будет для этого как раз достаточно.

– Согласна.

Нетерпение боролось во мне с опасениями. Но в этот раз со мной будут Сорград и Грен, чтобы склонить чашу весов в мою сторону, напомнила я себе.

– Чтобы с ним покончить, нужно знать, где он, – сказал Сорград Узаре.

– Он липнет к ее милости ближе, чем ее сорочка, – ответил маг. – В фессе Тейва.

– Вы сможете продержаться, пока мы туда не попадем? – спросила я.

– А Песочный не может поколдовать, чтобы отправить нас туда? закапризничал Грен. – Это жутко длинная прогулка.

– Маг может перенести тебя только туда, где сам бывал, – объяснила я.

– Одному из вас, магов, придется связаться со мной, если эта девушка уйдет в другое место. – Сорград посмотрел на Дарни. – А тебе следует выделить нам несколько лучников, желательно тех, кто умеет обращаться с мечом. В фесс войдем только мы втроем, но когда выйдем, за нами наверняка пустят погоню. Лучники будут ждать на расстоянии полдня ходьбы оттуда или ближе, если будет где укрыться.

– Я иду с вами, – внезапно объявил Узара, бледный и решительный. – Я не могу позволить вам рисковать без помощи какой-то реальной магии. Мы все видели, на что способны эти люди, и я не собираюсь оправдываться перед Планиром за то, что отпустил вас без всякой поддержки. – Он выдавил мучительную улыбку. – Хоть я и опасаюсь этих Ледяных островитян с их заклинаниями, но еще больше я боюсь нашего уважаемого Верховного мага.

– Но ты же еле ковыляешь! – возмутилась я. – И вы, маги, страшно уязвимы, когда сосредоточиваетесь на своих чарах. Разве не так они добрались до Отрика?

– Чтобы охотиться на меня, этот колдун должен знать, что я здесь, жестко сказал Узара. – С помощью Гуиналь мы в течение нескольких последних сезонов разрабатывали способы творить магию, ускользая от эфирного внимания.

Все это было замечательно, пока он рисковал только собственным рассудком, но если эльетиммы доберутся до него, то окажутся на полпути ко мне. К сожалению, я не видела иной возможности его остановить, кроме как ранить в другую ногу, что Дарни или Джилмартен вряд ли одобрили бы.

– Ты ни в коем случае не войдешь в фесс, Шелтии определенно умеют распознавать магов. Ты останешься с лучниками и будешь сидеть сложа руки, пока мы не сделаем свой ход. – Решение Сорграда удивило меня, но оно было высказано тоном, не терпящим возражений. – Я хочу, чтобы ты поклялся мне в этом, Узара, всем, что для тебя свято.

– Если ему нельзя войти и нельзя использовать магию, зачем брать его с собой? – заметил Грен. – И ему придется прыгать всю дорогу туда и обратно.

– Пусть учится пользоваться костылями или потащится сзади. – Сорград улыбнулся Узаре. – Когда мы выйдем оттуда, все собаки дола повиснут у нас на хвосте. Вот тогда можешь использовать всю магию, какую только захочешь, Песочный, вызвать огонь, чтобы начисто выжечь наш след с камней.

Мы с Греном обменялись понимающим взглядом. Проникнуть внутрь, чтобы что-то украсть, – это лишь половина дела. Выбраться оттуда с добычей – вот в чем заключается успех.

Глава 9

В этой Горной саге о том, как создавался мир, мы находим и знакомые, и непривычные для нас идеи. Только боги знают истину, возможно, они поделили ее среди народов, и узнать ее мы сможем, только делясь нашим знанием.

Мир сотворила Мэвелин.

Холмов и рек очарованье,

Раздолье пестрое долин,

Вершин зазубренных сверканье.

Взглянув, была поражена,

Сколь велико ее творенье.

Но преисполнилась она

Невыразимым сожаленьем.

Сей труд, выходит, ни к чему,

Коль некому им любоваться,

И возносить хвалу ему,

И красоты его касаться.

И Мэвелин тогда скорей

Помчалась в кузню к Мизаену

Просить, чтоб сотворил людей

И всех животных во вселенной.

Рассудок Мэвелин щадя,

Из облаков состряпал птиц он,

И рыбок сплел он из дождя,

Слепил зверюшек из землицы.

Потом задумал он слепить

Из лучшей глины человека.

Но стала глина та скользить

В руках и налипать на стеку.

Тогда он Мэвелин сказал.

"Дай сухожилья золотые

И гор каменья россыпные,

Чтоб я сокровище сковал".

"О, Мизаен, никак не мнила,

Что будешь столько ты просить.

В твоих руках вся эта сила

Могла б мой мир поработить.

Лишь одолжить тебе согласна

Я эту мощь – и кончим спор".

Они поладили прекрасно

И подписали договор.

То Мизаеново созданье,

Жизнь, что сваять намерен он,

Не будет ведать умиранья,

Лишь перейдет в бессмертный сон.

Так величайшее творенье

Кузнец божественный сковал,

Чтоб в нем не гасло вдохновенье

И род людской не иссякал.

Дол Тейва, 18-е постлета

– Просто иди медленно, не снимай капюшон и не смотри никому в глаза, прошептал Грен медленно, чтобы я поняла.

С тех пор как мы оставили лагерь Апака, братья говорили только на Горном языке, что сотворило чудо с моим пониманием их речи. Но оно же стало тяжким испытанием, в иные дни меня душила такая злоба, что я с радостью врезала бы обоим по носу. Акцент мой теперь стал вполне убедительным спасибо моему музыкальному слуху, – но по-прежнему оставалось слишком много вещей, для которых я просто не знала слов.

Я провела рукой по волосам, влажным от пота в полуденную жару. Короткая стрижка все еще казалась непривычной, и волосы превратились в паклю после того, как смердящее варево Харайла почти обесцветило их. Сорград не сомневался, что мимолетные взгляды будут без любопытства скользить по светлоглазой песочной блондинке в компании двух, несомненно, чистокровных горцев. Однако я решила не рисковать и влезла для маскировки в мешковатое одеяние, добытое Греном. Наученный горьким опытом, тот дровосек больше не будет оставлять свое белье сушиться на кустах ракитника, окружающих его хижину.

– И где же была эта компания? – вслух поинтересовался Грен.

Мы отошли в сторонку, подождали, наблюдая, и наконец пристроились в хвосте растянувшегося отряда, который возвращался в дол.

– Совершали набег на низины. – Сорград кивнул на пыль, поднимаемую стадами похищенных овец, бредущих по лугам долины позади отряда.

Я посмотрела на новоприбывших. Каждый спешил занять место на тесном клочке земли, дабы расстелить одеяла и повесить котелки.

– Никто тут не будет удивлен, заметив незнакомые лица, верно?

Мы неторопливо шли по широкой долине, забитой шатрами и навесами. По обе стороны с высот сходили каменные валы, защищая дол, и повсюду в них чернели входы в шахты. Впереди долина слегка изгибалась мимо разрытой земли, сплошь усеянной оспинами горных выработок, к отлогому холму, на котором еще уцелело несколько деревьев. Затем пейзаж резко менялся, земля проваливалась в глубокие поросшие лесом овраги и поднималась крутыми склонами. Еще дальше высились две горы, светлая и темная, облака будто флаги висели на их вершинах.

Я нехотя вернула свои мысли от той далекой красоты к более насущной теме. Возможно, это было пестрое войско, но все же войско, а не те мелкие отряды из всякого сброда, что лескарские герцоги величают армией. Пока мы добирались сюда, горцы собрали крупные силы. Я лишь могла надеяться, что они разбегутся так же быстро, если мы сумеем поставить крест на заклинаниях Ледяного островитянина. Я покосилась из-под капюшона на компанию юнцов, сидевших вокруг незажженного костра. Один, с шелковистыми соломенными волосами и поразительно темными глазами, очищал кольчугу от пятнышек ржавчины, другой, с круглым лицом смешанной крови, точил меч с зарубкой, неровной, как свежесломанный зуб. Третий склонился над пыльным сапогом, который выглядел так, словно прошагал больше лиг, чем я сама. И со всех сторон в разговоры врывался звон молота и металла.

– Если б мы отбелили Песочному остатки волос, он бы сошел за своего среди этой помеси, – весело произнес Грен.

– Лучше пусть сидит там, где сидит. Его хромота и костыли слишком бросаются в глаза.

Мы оставили изнуренного мага с горстью воинственных Лесных охотников в неприметной ложбине за острой как нож скалой на восточной стороне. Ему было строго приказано забыть о магии, чтобы не привлечь внимание Шелтий или эльетимма. Хоть Узара и уверял, будто хадрумальские трюки спрячут его от колдуна, мы не хотели рисковать, пока добыча не будет у нас в руках. Я надеялась, что маг останется невредим: я оставила с ним мой драгоценный песенник – никого другого поблизости не нашлось.

Но когда мы захватим ублюдка, я буду рада и Лесным стрелам, и копьям молний, и чему угодно, что прикроет наше бегство. Внезапные крики сзади заморозили горячие струйки пота между моими лопатками, и холодные пальцы страха побежали по спине.

– Борьба, – ухмыльнулся Сорград, увидев мое лицо.

Я пожалела, что не знаю Горной замены тому щелчку пальцами, коим каладрийцы выражают упрек.

– Всем скучно, – оживился Грен. – Так же, как на охоте, когда снег держит всех в лагере, или на рудниках, когда из-за дождливой погоды шахты становятся слишком мокрыми для работы.

– Ты не должен ни во что влезать, слышишь меня? – сурово сказал Сорград. – Чересчур возбудишься и снова кого-то убьешь – десять человек потащат тебя к Шелтии, и она выпотрошит тебе башку до нижних зубов.

– Я думал, мы к Шелтиям и идем... Ладно-ладно, шучу, – проворчал Грен.

– Нам лучше держаться в сторонке, чтобы не привлекать внимание, деликатно вмешалась я. – А ты вызовешь толки, если начнешь дубасить всех подряд.