Текст книги "Легенды и сказания кельтов"
Автор книги: Джозеф Джекобс
Жанры:
Публицистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
И она дала это обещание. Конхобар приставил к ней женщину-учительницу и веселых, но скромных прекрасных девушек, которые ложились спать и вставали по утрам вместе с ней; они играли и говорили с ней. Дейрдре овладела искусством девичьих и супружеских обязанностей. А Конхобар думал, что никогда не видел создания, которое могло бы нравиться ему больше. Однажды Дейрдре и ее спутницы были на холме за домом, наслаждались прекрасными видами и грелись в лучах ласкового солнца. И они увидели, как к ним приближаются три молодых человека. Дейрдре смотрела на них и удивлялась. Когда же они подошли к девушкам совсем близко, Дейрдре вспомнила слова охотника и решила, что это три сына Уснеха. И что один из них – это и есть Найси, так как он был выше всех мужчин Эрина. Три брата прошли мимо, не обратив на сидящих на холме девушек никакого внимания, даже не взглянув на них. И в тот момент любовь к Найси поразила сердце Дейрдре, да так, что она не смогла сдержаться и последовала за ним. Она собралась с духом и, оставив у холма служанок, пошла за теми мужчинами, которые так надменно прошли мимо. Аллен и Арден уже слышали об избраннице Конхобара, короля Улада, и подумали: стоит Найси, их брату, увидеть ее, он тут же пожелает взять ее себе, ведь она еще не стала женой короля. Когда они заметили женщину, идущую им навстречу, то сказали друг другу, что надо спешить: путь еще далек, а сумерки уже надвигаются. И они ускорили шаг. Поняв это, Дейрдре закричала:
«Найси, сын Уснеха, разве ты покинешь меня?»
«Что это за крик – резкий и душераздирающий, но в то же время самый мелодичный, что когда-либо слышало мое ухо, и самый пронзительный, что когда-либо поражал мое сердце? Ни один зов прежде не звучал так…»
«Это не что иное, как клекот лебедей Конхобара», – ответили его братья.
«Нет! Это был отчаянный вопль женщины», – сказал Найси и поклялся, что не ступит более ни шагу, пока не увидит, от кого исходит крик. И Найси повернул назад. Он увидел Дейрдре. Она поцеловала Найси три раза, а потом поцеловала и его братьев. Лицо Дейрдре, смущенное и растерянное, вспыхнуло, как пламя, и его цвет менялся так же быстро, как колышутся листья осины на берегу стремительной реки. Найси почувствовал, что никогда не видел более прекрасного существа, и воспылал к Дейрдре такой сильной любовью, какой никогда не ощущал ни к кому в своей жизни.
Найси посадил Дейрдре на свои широкие плечи и крикнул своим братьям, чтобы те поторапливались и не отставали. Найси подумал, что не годится оставаться в Эрине лишь из-за того, что Конхобар, король Улада, сын его дяди, станет его преследовать из-за женщины, которая ему даже не жена; и он повернул обратно в Альбу, то есть в Шотландию. И он пришел на берег Лох-Несса и поселился там. Он мог ловить в потоке лосося, находясь прямо в своих дверях, и стрелять в лесного оленя из своего окна. Найси, Дейрдре, Аллен и Арден жили в башне, и все были счастливы.
Между тем пришло время, когда, согласно договору, Дейрдре должна была выйти замуж за Конхобара, короля Улада. И он решил овладеть Дейрдре силой, независимо от того, стала ли она к этому моменту женой Найси или нет. Конхобар решил устроить большой званый пир. Он разослал весть об этом по всей стране, всем своим родственникам и приближенным, приглашая их прийти на праздник. Конхобар знал, что Найси не явится на пир, несмотря на приглашение. И у него в голове возник план: сначала он послал своих слуг за братом своего отца, Фергусом, сыном Ройта, а потом отправил его к Найси. Конхобар сказал Фергусу:
«Сообщи Найси, сыну Уснеха, что я устраиваю большой и веселый пир для всех моих друзей и родственников по всему широкому Эрину и что не будет мне покоя днем и ночью, если он, Аллен и Арден не будут на этом пире».
Фергус, сын Ройта, и его три сына отправились в путь и в конце концов пришли к башне у озера Лох-Несс, где жил Найси. Сыновья Уснеха сердечно и любезно встретили Фергуса и его трех сыновей и стали расспрашивать его о новостях из Эрина.
«Лучшая новость, которую я вам принес, – сказал этот дерзкий герой, – состоит в том, что Конхобар, король Улада, устраивает большой роскошный пир для своих друзей и родственников со всего Эрина. Он поклялся землей под собой, высоким небом над собой и клонящимся к западу солнцем, что не будет у него ни покоя днем, ни сна ночью, если сыновья Уснеха, сыновья брата его отца, не вернутся на родную землю и не примут участие в том пире. И он отправил нас к вам с посольством, чтобы пригласить вас всех на этот пир».
«Мы отправимся туда с тобой», – ответил Найси.
«Мы пойдем с тобой», – сказали также и его братья.
Но Дейрдре страшилась короля и не хотела идти с Фергусом. Она всеми силами пыталась отговорить Найси от путешествия в Эрин с ним. Она сказала:
Друид. Гравюра неизвестного художника. Нидерланды, 1712–1714 гг.
The Rijksmuseum
«У меня было видение, Найси; истолкуй мне, что оно означает». И запела:
О Найси, сын Уснеха, услышь,
Что явилось мне во сне.
Прилетели три белых голубя с юга,
Пролетев над морем,
И в клювах у них были капли меда
Из улья медоносной пчелы.
О Найси, сын Уснеха, услышь,
Что явилось мне во сне.
Я увидела трех серых ястребов с юга,
Пролетевших над морем,
И красные капли, которые они несли в клювах,
Были мне дороже жизни.
И ответил Найси:
Это не что иное, как страхи женского сердца
И ночной кошмарный сон, Дейрдре.
Будет для нас несчастливым тот день,
Когда до нас дошло приглашение Конхобара на его пир,
Если мы не пойдем туда, о Дейрдре.
«Вы отправитесь на пир, – сказал Фергус, – и, если Конхобар будет добр с вами, проявите и вы доброту к нему; а если он обратит на вас гнев, ответьте и вы ему гневом, а я и мои три сына будем с вами».
«Мы будем с вами», – отозвался Дэринг Дроп.
«Мы будем с вами», – повторил Харди Холли.
«Мы будем с вами», – сказал Фиаллан Светлый.
«У меня три сына-героя. В любой беде или опасности, которые могут с вами приключиться, они будут с вами, а с ними буду и я сам».
И Фергус, сын Ройта, дал обет и поклялся на своем оружии: в любой беде или опасности, которая может встретиться на пути сыновей Уснеха, он и его три сына не оставят головы на плечах любого, кто попытается причинить братьям зло, – неважно, какими хорошими будут мечи или шлемы, копья или щиты, клинки или кольчуги врагов.
Найси переносит Дейрдре через море. Иллюстрация Джона Д. Бэттена из книги Джозефа Джекобса «Кельтские сказки», 1892 г.
Jacobs, Joseph; Batten, John D. (illustrations). Celtic Folk and Fairy Tales. G. P. Putnam’s Sons. New York and London, 1892
Дейрдре не хотела покидать Альбу, но она послушно пошла с Найси. Она все время плакала, ее слезы текли рекой, и она пела:
Дорога мне земля и здесь и там,
Альба, полная лесов и озер;
Горько сердцу моему покидать тебя,
Но я ухожу, следуя за Найси.
И Фергус увел с собой сыновей Уснеха, несмотря на все тяжкие предчувствия Дейрдре. Они спустили на воду рыбачью лодку, подняли на ней парус и на следующее утро прибыли к белым берегам Эрина. Как только сыновья Уснеха сошли на берег Эрина, Фергус отправил весть Конхобару, королю Улада, что те, кого он так желал видеть на своем пиру, прибыли. И теперь пришло время встретить их с честью и проявить обещанную доброту.
«Так-так, – сказал Конхобар, – не ожидал я, что сыновья Уснеха придут к нам, хотя я и послал за ними. Поэтому я не готов принять их прямо сейчас. Там, внизу, есть дом, который предназначен для чужеземцев. Пусть они сегодня спустятся к нему, а я буду готов принять их завтра».
Но он, сидя во дворце наверху, очень долго не получал никаких известий о происходящем в доме для чужеземцев.
«Пойди ты, Гелбан Шумный, сын короля Лохланна, спустись и принеси мне весть о том, сохранила ли Дейрдре прежнюю стать и цвет лица. Если это так, то она станет моей: я заберу ее мечом; а если нет, пусть Найси, сын Уснеха, оставит ее себе», – сказал Конхобар.
Гелбан, жизнерадостный и обаятельный сын короля Лохланна, спустился к дому чужестранцев, где остановились сыновья Уснеха и Дейрдре. Он заглянул в щелку в дверном полотне. Дрейдре обычно заливалась багровым румянцем, когда кто-нибудь на нее смотрел. Найси взглянул на нее и понял, что кто-то действительно глядит на нее, находясь по ту сторону двери. Он схватил одну из игральных костей, которые лежали перед ним на столе, швырнул ее в ту щель в двери и тем самым выбил глаз Гелбану Шумному – жизнерадостному и обаятельному. Гелбан вернулся во дворец короля Конхобара.
«Ты был жизнерадостным и обаятельным, уходя отсюда, но теперь, вернувшись, ты уныл и непригляден. Что случилось с тобой, Гелбан? И видел ли ты ее, и тот ли у Дейрдре цвет лица, и та ли стать, что прежде?» – спросил Конхобар.
«Да, я действительно видел Дейрдре. Но лишь я глянул на нее сквозь щель в двери, как Найси, сын Уснеха, схватил первую попавшуюся кость и метнул ее в меня – так метко, что вышиб мне глаз. Но скажу честно, хотя он и выбил мне глаз, я бы смотрел и смотрел на нее вторым, целым глазом, если бы мне не надо было спешить к тебе с этой вестью», – ответил Гелбан.
«О да, – воскликнул Конхобар и приказал: – Пусть триста самых храбрых героев отправятся в жилище чужеземцев и приведут ко мне Дейрдре, а остальных убьют».
«К нам идут плохие люди», – почувствовав неладное, сказала Дейрдре.
«Да, но я сам выйду из дому и остановлю их», – ответил Найси.
«Пойдешь не ты, а мы, – сказали Дэринг Дроп, Харди Холли и Фиаллан Светлый. – Ведь это нам отец доверил вашу защиту от бед и опасностей, когда сам отправлялся домой».
И вышли вперед храбрые юноши – благородные, отважные и статные, с прекрасными каштановыми кудрями. Они несли свое грозное оружие, готовые к жестокой битве, облаченные в сверкающие латы, отполированные до блеска. На их доспехах были изображены звери и птицы: драконы и львы, тигры и бурые орлы, стремительные ястребы и ядовитые аспиды. Те молодые герои положили три трети посланного Конхобаром отряда.
Конхобар в гневе закричал:
«Кто там, на поле боя, убивает моих людей?»
«Мы, трое сыновей Фергуса, сына Ройта».
«Хорошо, – сказал король, – я помилую вашего деда, вашего отца и вас самих, всех троих, если вы сейчас перейдете на мою сторону».
«Нет, Конхобар, мы не примем это твое предложение и даже не поблагодарим тебя за него. Мы предпочтем вернуться домой к нашему отцу и рассказать о наших подвигах, чем принять что-либо от тебя с такими условиями. Найси, сын Уснеха, и Аллен с Арденом – столь же близкие нам родственники, как и тебе, а ты так стремишься пролить их кровь! А значит, ты хотел бы пролить и нашу кровь, Конхобар».
С такими словами эти благородные, мужественные и прекрасные юноши с каштановыми локонами вернулись в дом.
«Сейчас же, – сказали они, – мы отправимся домой, чтобы сообщить нашему отцу, что вам больше ничто не угрожает и рука короля вас не достанет».
И юноши отправились к дому отца, чтобы уверить его: сыновья Уснеха в безопасности. Это произошло, когда день стал сменять ночь, в утренние сумерки. Найси сказал, что они должны покинуть этот дом и вернуться в Альбу.
Найси и Дейрдре, Аллен и Арден отправились обратно в Альбу. После этого королю донесли, что воины, которых он посылал в погоню, исчезли без следа. Тогда король призвал к себе друида Дуанана Гаха – лучшего мага среди своих подданных – и сказал ему:
«Много богатств я потратил на тебя, друид Дуанан Гах, чтобы ты выучился и познал тайны магии. И поплатишься ты, если эти люди вот так уйдут от меня сегодня, не проявив ни уважения, ни страха, а у меня не будет ни силы их остановить, ни времени их догнать».
«Хорошо, я остановлю их, – сказал маг, – и буду держать, пока не вернется отряд, который ты послал в погоню».
И по воле мага перед сыновьями Уснеха вырос лес, через который не смог бы пройти ни один человек. Но сыновья Уснеха легко прошли сквозь этот лес без остановок и заминок, а Дейрдре держалась за руку Найси.
«Какой смысл от твоего леса? – сказал Конхобар. – Они уходят, не замедляя шага, не останавливаясь, не проявив ни уважения, ни страха, а у меня нет ни силы их остановить, ни времени их догнать».
«Хорошо, я попробую кое-что другое», – сказал друид. И по его воле перед ними вместо зеленой равнины возникло серое море. Три героя сняли с себя одежды, завязали их и положили себе на головы, а Найси посадил Дейрдре себе на левое плечо.
И стало море для них как земля,
И бурый серый океан – таким же,
Как равнинные зеленые луга.
«Хорошо было задумано, о Дуанан, но это не заставит этих героев остановиться и вернуться, – сказал Конхобар, – они ушли, не проявив ни уважения, ни страха, а у меня нет ни силы их остановить, ни времени их догнать».
«Тогда мы попробуем кое-что еще, раз уж море не остановило их», – сказал друид. Он заморозил серое море, превратив его в твердые скалы с острыми, как лезвие меча, выступами с одного края, и с ядовитыми, как у гадюки, шипами с другого. Тогда Арден не выдержал и закричал, что он устал и готов сдаться.
«Иди ко мне, Арден, и садись на мое правое плечо», – сказал Найси. Арден подошел и сел на плечо Найси. Но Арден не смог более выдерживать тяготы пути и умер; но, несмотря на это, Найси не оставил его тело. А потом и Аллен закричал, что слабеет и почти умирает. Когда Найси услышал его зов, то издал пронзительный крик и сказал Аллену схватиться за него – тогда он сможет вынести их всех на землю. Аллен тоже продержался недолго, его хватка ослабла – смерть настигла и его. Найси огляделся вокруг, и, когда увидел двух любимых братьев мертвыми, ему стало все равно, жив он сам или мертв. Он издал горестный вздох, и его сердце разорвалось.
Жестокая смерть детей Уснеха. Гравюра Алтеи Джайлз, 1897 г.
Wikimedia Commons
«Их больше нет, – сказал друид Дуанан Гах королю, – я сделал то, чего ты и хотел. Сыновья Уснеха мертвы, и они больше не доставят тебе неприятностей, а твоя жена жива и здорова, и она будет с тобой».
«Благословен будешь ты за это, и пусть добро придет ко мне, Дуанан. Я не считаю, что зря потратил все, что вложил в твое обучение и наставление. Теперь пусть тот лед растает, а море высохнет. И скажи, смогу ли я лицезреть Дейрдре», – сказал Конхобар. Друид Дуанан Гах сделал, как было велено, и король увидел, что три сына Уснеха лежат рядом бездыханные, мертвые, бок о бок на лугу, на зеленой равнине, а Дейрдре рыдает, склонившись над ними.
И горестно стенала Дейрдре:
«Прекрасный, любимый, мой цветок красоты; возлюбленный, честный и сильный; возлюбленный, благородный и скромный воитель. Прекрасный, голубоглазый, горячо любимый своей женой; милы были мне места свиданий с тобой и твой ясный голос, доносившийся сквозь леса Ирландии. Отныне я не смогу ни есть, ни улыбаться. Но, мое сердце, не разрывайся сегодня: я и так скоро лягу в могилу. Сильны волны печали, но сильнее сама печаль, Конхобар».
Вокруг тел героев собрались люди и спросили Конхобара, что делать с этими телами. Он приказал вырыть яму и положить в нее трех братьев рядом друг с другом.
Дейрдре сидела на краю могилы, постоянно прося вырыть яму широкую и свободную. Когда тела братьев опустили в могилу, Дейрдре сказала:
Приди сюда, Найси, любовь моя,
Пусть Арден ляжет рядом с Алленом;
Если бы у мертвых были чувства,
Ты бы приготовил место и для Дейрдре.
Могильщики сделали все так, как она им сказала. И тогда она прыгнула в могилу, легла рядом с Найси и умерла подле него. Тогда король приказал поднять тело из могилы и похоронить его на другой стороне узкой протоки. Все было сделано, как приказал король, и яму засыпали. После того на могиле Дейрдре взошла ель, а на могиле Найси – другая. Со временем они выросли, потянулись друг к другу и сплелись над водой в единый узел. Король велел срубить деревца. Но ели вновь поднялись из земли и снова переплелись. Тогда он вновь приказал их срубить. И лишь на третий раз, по настоянию своей жены – той, что стала королевой, – он прекратил это злое дело и оставил мертвых в покое.
Глава 7. Мунахар и Манахар
Источник. Я соединил ирландскую версию, изложенную доктором Хайдом в его «Сборнике рассказов» (Leabhar Sgeulaigheachta, 1889), переведенную им из книги господина Йейтса «Ирландские народные легенды и сказки» (Irish Folk and Fairy Tales), с шотландской версией Кэмпбелла, представленной как на гэльском, так и на английском языках.
Параллели. Две английские версии этой сказки даны в моих «Английских сказках» (Eng. Fairy Tales): «Старушка и свинья» (The Old Woman and her Pig) и «Дружба кошки и мышки» (The Cat and the Mouse). Также см. примечания относительно других вариантов этой истории, распространенных на Британских островах. М. Коскен в примечаниях к его книге «Народные сказки Лотарингии» (Contes de Lorraine) обратил внимание на поразительное количество аналогов этой истории по всей Европе и на Востоке (см. также Крейн «Итальянские народные сказки» (Italian Popular Tales)).
Одно из самых ранних использований «ритмичного текста»[38]38
Имеется в виду так называемый анадиплосис – повторение одного или нескольких слов таким образом, что последнее слово или фраза первой части отрезка речи повторяется в начале следующей части. Тем самым они связываются в единое целое. По современной стихологической терминологии – повторение конца стиха в начале следующего.
[Закрыть] содержится в «Дон Кихоте»: «И подобно тому, как говорит пословица: собака к кошке, кошка к крысе, крыса к веревке, так теперь погонщик кинулся на Санчо, Санчо на Мариторну, Мариторна на Санчо, хозяин на Мариторну»[39]39
В переводе В. Карелина.
[Закрыть]. Бенгальские женщины и по сей день используют его в конце каждой декламируемой или народной сказки (см. Л. Б. Дэй «Народные сказки Бенгалии» (Folk-Tales of Bengal)).
Комментарии. Происхождение этого любопытного приема стало предметом двух остроумных предположений, оба из которых возводят его к древним религиозным ритуалам.
1. Похожие формы встречаются в халдейском языке в завершающих разделах еврейской Аггады[40]40
Аггада – большая область иудейской литературы Устного Закона (Талмудов) и более поздних мидрашей, не относящаяся к законодательной части (галахе). Содержит в себе главным образом поучения и афоризмы религиозно-этического характера, исторические предания и легенды.
[Закрыть] или домашнего ритуального пасхального чтения. Однако было доказано, что ничего подобного не содержится в ранних рукописях или изданиях: эти строки были добавлены лишь позднее – для того, чтобы развлечь детей по окончании службы, и представляют собой не что иное, как перевод или переработку современного немецкого образца «ритмического текста».
2. М. Бассе в сборнике «Обзор народных традиций» (Revue des Traditions populaires) за 1890 год предположил, что это отголосок древнегреческого обычая Буфонии[41]41
Буфония – древнегреческий фестиваль в честь Зевса, также известный как «Убийство быка». В рамках фестиваля быка приносили в жертву Зевсу на Акрополе.
[Закрыть], когда жрец провозглашал, что не он убил священное животное, а топор, топор в свою очередь перекладывал вину на рукоятку, рукоятка – на дерево и так далее по цепочке, отводя ответственность все дальше и дальше. Эту гипотезу можно считать остроумной, но она не дает никакого убедительного объяснения тому, как подобный литературный прием оказался столь широко распространен в странах, которые не имели исторических связей с классическим наследием Древней Греции.
Когда-то давным-давно жили-были Мунахар и Манахар. Было это так давно, что, если бы они были живы сейчас, тогда в те времена их и вовсе не было бы на свете. Они ходили вместе собирать малину, и каждый раз все, сколько бы ни собрал Мунахар, Манахар съедал. Однажды Мунахар решил, что ему нужно найти розгу, чтобы хорошенько взгреть Манахара. И вот он подошел к хворостине.
«Какие сегодня новости?» – спросила ветка.
«У меня только одна новость. Я иду искать прут, чтобы сделать из него розгу и проучить Манахара, который съел всю мою малину до единой ягодки».
«Не будет тебе никакого прута, – сказала ветка, – пока не достанешь топор, чтобы меня срубить».
Тогда он пошел к топору.
«Какие сегодня новости?» – спросил топор.
«У меня только одна новость. Я иду искать топор, чтобы этим топором срубить прут, сделать из него розгу и проучить Манахара, который съел мою малину до единой ягодки».
«Ты не получишь меня, – сказал топор, – пока не достанешь точильный камень, чтобы заточить меня».
Мунахар пошел к точилу.
«Какие сегодня новости?» – спросило точило.
«У меня только одна новость. Я иду искать точильный камень, чтобы заточить топор, срубить прут, сделать розгу и проучить Манахара, который съел всю мою малину до единой ягодки».
«Ты не получишь меня, – сказало точило, – пока не принесешь воды, чтобы смочить меня».
Тогда Мунахар направился к воде.
«Какие сегодня новости?» – поприветствовала его река.
«У меня только одна новость. Я иду за водой, чтобы смочить точило, заточить им топор, срубить прут, сделать из него розгу и проучить Манахара, который съел всю мою малину до единой ягодки».
«Ты не получишь воду, – сказала река, – пока не поймаешь оленя, чтобы переплыть меня».
Мунахар пошел к оленю.
«Какие сегодня новости?» – поприветствовал его олень.
«У меня только одна новость. Я хочу поймать оленя, чтобы я мог переплыть реку, смочить ее водой точило, заточить им топор, срубить прут, сделать из него розгу и проучить Манахара, который съел всю мою малину до единой ягодки».
«Ты не поймаешь меня, – сказал олень, – пока не добудешь гончую, которая сможет меня догнать».
Мунахар пошел к гончей.
«Какие сегодня новости?» – спросила гончая.
«У меня только одна новость. Я иду за гончей, которая поймает оленя, чтобы я мог переплыть реку, смочить ее водой точило, заточить им топор, срубить прут, сделать из него розгу и проучить Манахара, который съел всю мою малину до единой ягодки».
«Я не дамся тебе, – сказала гончая, – пока ты не принесешь немного масла, чтобы меня умаслить».
Мунахар пошел к маслу.
«Какие сегодня новости?» – спросило масло.
«У меня только одна новость. Я иду искать маслице, чтобы умаслить им гончую, которая поймает оленя, чтобы я мог переплыть реку, смочить ее водой точило, заточить им топор, срубить прут, сделать из него розгу и проучить Манахара, который съел всю мою малину до единой ягодки».
«Ты не получишь меня, – сказало масло, – пока не достанешь кошку, которая сможет меня наскрести».
Тогда Мунахар пошел к кошке.
«Какие сегодня новости?» – спросила кошка.
«У меня только одна новость. Я иду к кошке, которая наскребет маслица, чтобы умаслить им гончую, которая поймает оленя, чтобы я мог переплыть реку, смочить ее водой точило, заточить им топор, срубить прут, сделать из него розгу и проучить Манахара, который съел всю мою малину до единой ягодки».
«Ты не получишь меня, – сказала кошка, – пока не принесешь молочка, чтобы мне напиться».
И пошел Мунахар к корове.
«Какие сегодня новости?» – сказала корова.
«У меня только одна новость. Я иду искать корову, чтобы она дала мне молока, я дам его кошке, которая наскребет маслица, чтобы умаслить им гончую, которая поймает оленя, чтобы я мог переплыть реку, смочить ее водой точило, заточить им топор, срубить прут, сделать из него розгу и проучить Манахара, который съел всю мою малину до единой ягодки».
«Ты не получишь от меня молока, – ответила корова, – пока не принесешь мне охапку соломы из вон той молотильни».
Мунахар пошел к молотильщикам.
«Какие сегодня новости?» – приветствовали его молотильщики.
«У меня только одна новость. Я иду за вашей соломой, чтобы дать ее корове, чтобы она дала мне молока, я дам его кошке, которая наскребет маслица, чтобы умаслить им гончую, которая поймает оленя, чтобы я мог переплыть реку, смочить ее водой точило, заточить им топор, срубить прут, сделать из него розгу и проучить Манахара, который съел всю мою малину до единой ягодки».
«Ты не получишь от нас ни клочка соломы, – сказали молотильщики, – пока не принесешь нам от мельника муку для приготовления пирога».
Мунахар пришел к мельнику.
«Какие сегодня новости?» – сказал мельник.
«У меня только одна новость. Я иду за мукой, которую я обменяю у молотильщиков на охапку соломы, чтобы дать ее корове, чтобы она дала мне молока, я дам его кошке, которая наскребет маслица, чтобы умаслить им гончую, которая поймает оленя, чтобы я мог переплыть реку, смочить ее водой точило, заточить им топор, срубить прут, сделать из него розгу и проучить Манахара, который съел всю мою малину до единой ягодки».
«Ты не получишь от меня ни горсти муки, – сказал мельник, – пока не принесешь мне полное сито воды из вон той реки».
И тогда Мунахар взял сито в руки и направился к реке. Но стоило ему набрать в него воды, как она тут же вытекала, едва он поднимал сито. Так бы он и черпал воду до конца времен, ведь наполнить решето ему все равно бы не удалось. Но тут пролетела над его головой ворона и прокаркала:
«Замазать! Замазать!»
«О, да благословит тебя Бог, – сказал тогда Мунахар, – это я получил дельный совет».
И он взял ком красной глины и прибрежного ила, растер их в ладонях и размазал по дну сита. И были замазаны все дырочки, и вода больше не утекала.
Он принес воду мельнику, и мельник дал ему муки для пирога. Муку он отнес молотильщикам, и те дали ему охапку соломы. Солому он отдал корове, и корова дала ему молока. Молоко он отнес кошке, и кошка наскребла масла. Маслом он умаслил гончую, и гончая поймала оленя. Олень переплыл реку, и вода смочила точило. Точило заострило топор. Топор срезал прут. Из прута вышла розга. И когда Мунахар уже был готов устроить Манахару хорошую взбучку, он обнаружил, что Манахара и след простыл.
