Текст книги "Смелые наездники"

Автор книги: Джоуи Лайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

9

Уэстон Купер стоял у окна. Последние туристы расходились. Глори-таун накрыла ночь. Кто же все-таки оставил дверь в кладовую открытой? Он вновь и вновь перебирал в уме свои действия и пришел к твердому заключению, что не виноват в этом.

И что теперь? Надо узнать, кто это сделал. А вдруг кто-нибудь из детей захотел покататься или просто из любопытства отомкнул дверь? Когда Виктория смотрела на него, в ее глазах четко читалась ненависть. Но ведь были моменты, когда она смотрела с благодарностью и надеждой.

Ей нужно время, чтобы смириться и прийти в себя. Уэс вспомнил, как сам впервые потерял лошадь. Ему тогда было двенадцать, но рана еще до сих пор свежа. В конце концов хорошее перевешивает плохое, и Виктория должна бы знать об этом. Может, она и знает, просто ей нужно время.

Одинокая фигура метнулась через дорогу и скрылась в темноте. Уэс напряг зрение, но уже в следующую секунду отнес свое видение на счет напряженных нервов.

Уставший, он сбросил сапоги и лег на кровать. Как же отчаянно ему нужна женщина, спящая в соседней комнате. «Я люблю ее» – эти слова без конца крутились в голове. Когда-то он уже любил, но, оказалось, лишь затем, чтобы узнать, что в любви случаются трагические ошибки. Теперь Уэс был уверен, что все по-настоящему, как надо. Абсолютно уверен. Только нужно проявить терпение, дать ей время. В жизни Виктории все так неопределенно. Он хотел предложить ей определенность и постоянство. А вдруг она вовсе не хочет этого? – пронеслось в его мозгу. Проклятье! Захочет, или я ничего не понимаю.

Вот что он сделает: рано утром съездит за Кэти и привезет ее сюда. Девочка не даст Виктории страдать целый день, отвлечет ее. Это то, что надо.

Уэс хотел пойти к ней, лечь рядом, прижать к себе, он хотел быть с ней сейчас, сию минуту…

Улыбнувшись своему папочке, Кэти подбежала к Виктории и стала трясти спящую.

Кто осмелился разбудить ее? Открыв глаза, Виктория несколько секунд пыталась сосредоточиться. Рядом с ней стояло маленькое существо с длинноухим серым кроликом под мышкой.

– Кэти! Привет.

– Меня привез папочка, – сообщила девочка указывая пальцем куда-то за спину.

Виктория проследила за маленьким пальчиком и увидела Уэса в дверном проеме. Внезапно осознав, что почти обнажена, она поспешно натянула на себя одеяло.

– Что ты собираешься сегодня делать? – спросила Кэти.

– А что ты собираешься делать?

– Ну, папа сказал, я могу взять тебя в город и купить новое платье. – Кэти залезла на кровать. – Он сказал, женщины любят делать покупки.

– Он действительно так сказал?

Виктория взглянула на Уэса, пытаясь определить свое теперешнее отношение к нему. Она все еще чувствовала боль утраты. А он стоял такой спокойный, такой уверенный в себе.

Уэс снял шляпу.

– Моя мать всегда говорила: ничто так не разгоняет тоску, как поход по магазинам.

Тронутая его словами, но все еще во власти сомнений, Виктория слабо улыбнулась Кэти.

– Хорошо, Кэти. Проведем день в городе. Но чем займется твой папочка, пока тебя не будет?

– О, он тоже пойдет с нами. Он сказал, что хочет угостить нас ланчем.

Ланч? Прекрасно. Очень мило с его стороны. Но не попытка ли это загладить свою вину? Боже, может ли она в действительности обвинять его? Уэс говорит, что не виноват. Он занимается лошадьми всю свою жизнь. Посадив Кэти себе на колени, Виктория поцеловала пухлую щечку.

– Тогда дай мне одеться.

Отец с дочерью пообещали подождать ее внизу. Виктория встала и начала одеваться. Взглянув в зеркало, она увидела бледное лицо, темные круги под глазами. Выглянула в окно; утро как утро, мир не рухнул из-за ее горя. В пикапе Кэти села рядом с Викторией. Уэс слышал смех дочери сквозь шум мотора. Его наполнило чувство покоя. Что-то подсказало ему, что все будет в порядке.

Редвуд был довольно милым городком с молом на окраине. Виктория купила Кэти комбинезон и спортивные тапочки, но не позволила девочке выбрать платье для себя самой. Кэти нравились слишком яркие наряды. В конце концов Виктория остановилась на сарафане с ромашками и ярко-зелеными листьями. Кэти сарафан тоже понравился.

Закусив в кафе, они решили пойти в кино. Кэти села между ними, надувшись от гордости как индюшонок, и поглядывала то на одного, то на другую.

По дороге в Глори-таун Кэти заснула. Они решили, что девочка поспит у Виктории. – А ты где собираешься спать? – вкрадчиво спросил Уэс.

– Кровать достаточно большая для двоих. – Виктория улыбнулась.

– Моя? – поддразнил он.

– Нет, моя.

Уложив Кэти в постель и выпрямившись, Виктория уперлась в широкую грудь и, прежде чем успела что-либо сообразить, почувствовала его губы. Это был глубокий, пламенный поцелуй. Он не просил, он требовал. Уэс давал понять, что хочет ее, и хочет прямо сейчас. Тело Виктории расслабилось. Она знала, что тает в его объятиях как воск, и не пыталась вырваться. Волшебство его рук, губ уносило ее куда-то далеко-далеко, в страну розовых облаков и голубых мечтаний. Реальность теряла свое значение. Казалось, они плыли вдвоем куда-то в запредельную даль, объятые жаркой дымкой.

Немного отстранившись, Уэс заглянул в полузакрытые глаза любимой, увидел там страсть и вновь склонился к ней. Его губы тронули шею, мочку уха, пробежали по щеке и вернулись к ее губам, его язык скользнул внутрь. Сладость и огонь. Внутри у него все скрутилось в тугую пружину, и он крепче прижал Викторию.

Откуда такая глубина ощущений? Ему уже никогда не быть прежним. Никогда не быть без нее. Уэс призвал всю свою волю, чтобы не уложить ее на пол прямо сейчас же.

Виктория задыхалась от поцелуя. Обвив его шею руками, она наслаждалась близостью упругого сильного тела.

Его глаза поблескивали в темноте. В них сверкала открытая страсть. Он хотел ее – в этом Виктория не сомневалась. Совершенно естественно, когда мужчину и женщину влечет друг к другу. Нет, тут же оборвала она себя, для Уэса все это не просто так. Что касается интимной сферы отношений, легкомысленным его не назовешь. Она тоже хотела его. Ее тело, разум, душа стремились к нему. Но тут опять зашевелились прежние сомнения. Она ненавидит сомнения. Почему она не может отбросить всю свою неуверенность и просто сказать «да»? Да, это то, чего я хочу. С этим человеком я хочу провести всю свою жизнь.

Виктория чувствовала губы Уэса на своих волосах, виске, шее. Расстегнув блузку, он целовал ее грудь.

Ситуация грозила выйти из-под контроля. А рядом – спящий ребенок. Слишком хорошо помня бурные ласки ковбоя, она легонько оттолкнула его.

– Виктория, – шепнул Уэс. – Пойдем ко мне.

Его голос стал низким и хриплым. Он поднял ее лицо и заглянул в глаза.

– Ты по-прежнему не веришь, да? Себе или мне?

– Обоим. Я не могу четко размышлять, когда ты меня целуешь. Прошлый раз… это было очень красиво. Ты со мной что-то такое делаешь, Уэс… Ты заставляешь меня чувствовать то, чего я никогда прежде не чувствовала, но…

Он молча повернулся и потащил ее за собой прочь, чтобы не разбудить дочь.

– Всю свою жизнь я что-то искал. Сейчас я держу это в руках. – Он крепко сжал ее в объятиях.

– Я…

– Молчи, Ничего не говори. Послушай. Я люблю тебя. И могу подождать, пока ты поймешь, что то же самое происходит и с тобой. Но не долго. Понимаешь?

– Я часто ошибалась, Уэс. Я боюсь принять неверное решение. Близкие отношения еще не все. Повсюду мужчины и женщины вступают в интимные отношения, ничего друг другу не обещая. Но я не полюблю того, кто в ответ не полюбит меня, всецело и без всяких вопросов.

– Со мной то же самое, – сказал Уэс, целуя ее. – Однажды я отдал свою любовь. В ответ мне швырнули ее в лицо. Это было сильнейшее испытание для моей гордости, Виктория. Как я уже говорил, снова я не попрошу. Ты сама придешь ко мне, по собственной воле. Это будет твое решение. Все или ничего. Но если мне не понравится твое решение, правила могут измениться. Иногда человек не видит, что творится у него под носом, пока кто-нибудь не откроет ему глаза.

Виктория высвободилась из его объятий, пока это можно было еще сделать. И немедленно ощутила холодную пустоту.

Больше всего на свете ей хотелось взять Уэса за руку и пойти с ним, но что-то останавливало ее. Пугало то, что она не знала себя и не знала его. Вечно осторожничая, Виктория сейчас только училась расправлять крылья и летать. Но она не хотела лететь вслепую и… разбиться насмерть.

– Если бы я была уверена… – пробормотала она и подивилась, насколько нелепо прозвучали собственные слова.

– Я позабочусь о том, чтобы ты была уверена. Так или иначе я об этом позабочусь.

По телу Виктории словно пробежал электрический ток. Она знала, что Уэс способен заставить ее пылать в своих объятиях, способен завести туда, откуда нет возврата. Она слишком хорошо помнила, какой радостью следовала за ним в одну удивительную страну, куда отправляются только любовники. Любовники… Губы ее тронула улыбка. Она была благодарна Уэсу за то, что сейчас он не настаивал на близости. Запечатлев довольно невинный поцелуй на ее щеке, он ушел.

Было только девять утра. После освежающей прогулки Уэс направился к зданию тюрьмы, поговорить с Баком. Завтра предстоит первое шоу «Ограбление банка». Осталось проработать всего несколько деталей, и представление будет готово. Он уже заметил перемену к лучшему в действиях участников и скрестил пальцы, чтобы не сглазить.

Виктория в новом сарафане вышла на улицу, решив посмотреть, где Уэс. Ей хотелось сделать ему приятное. Кроме того, она испытывала настоятельную потребность быть с ним.

Пробираясь задами, так как сарафан не совсем соответствовал атмосфере Глори-тауна, Виктория подошла к зданию тюрьмы незамеченной. При звуке мужских голосов она замедлила шаг. Услышав слова Уэса, она похолодела и застыла на месте.

– Бак, я серьезно. Виктория ни в косм случае не должна знать, при каких обстоятельствах я согласился на эту работу. Она сейчас и так никому не верит и никогда больше не поверит, если узнает правду.

Бак фыркнул.

– Чепуха! Виктория со мной согласится. Она и сейчас уже понимает, что эта работа как раз для тебя. А чтобы заставить принять мое предложение, я выкручивал тебе руки. Не сообщил, что мой новый партнер-упрямец – женщина. Сказал, что нужно выбить почву у него из-под ног, заставить партнера уехать. – Бак засмеялся.

Виктория не верила своим ушам. Кровь ее заледенела, кожа покрылась пупырышками, воздуха не хватало. Она не слышала следующих слов Уэса. Ей и так было достаточно. Какая жестокая ловушка! От боли, пронзившей мозг и все тело, она согнулась пополам. И это, когда она почти поверила… Обманута. И кем? Уэстоном Купером. Человеком, которого, как ей казалось, она любит. Неужели в жизни всегда так? Ну ладно – Бак. Он никак не мог смириться с тем, что Глори-таун не принадлежит ему одному. Но Уэс?

Виктория побежала назад в гостиницу. Значит, все в заговоре против нее, все хотят заставить ее уехать. Может, убийство ее лошади – часть их коварного плана? Нет, Уэс не мог поступить так жестоко. Какая-то бессмыслица. Слезы застилали глаза, она не заметила человека, направлявшегося к автомобильной стоянке, и на бегу врезалась в него. От столкновения тот растянулся на земле, а Виктория упала на него. Ник, не веря своему счастью, улыбнулся, когда увидел, кто у него в руках.

– Тебе надо было крикнуть, я бы посторонился. – Заметив, что она в слезах, он стал серьезным. – Вик, что случилось?

Поднявшись на ноги, он протянул ей руку. Виктория приняла помощь.

– Это все из-за вчерашнего, Ник. Извини.

– Пойдем ко мне. У меня есть виски.

– Не могу. В моей комнате спит Кэти. Вдруг она проснулась и ищет меня.

Ник взял ее за руку.

– Тогда пойдем в обеденный зал в гостинице. Это самое малое, что ты можешь сделать, после того как свалила меня на землю, будто бычка.

Внезапно Виктории сделалось противно от его прикосновения. Ей не хотелось ни его поддержки, ни дружбы, ни помощи. Рыдания сдавили ей горло.

Ник не уходил. Крепко держа за руки, он пытался ее успокоить. Виктория старалась освободиться, но Ник не отпускал. Наконец, ослабев и едва дыша, она затихла. Ник продолжал что-то говорить, но Виктория не слышала. В голове у нее крутилось: «если она узнает правду» и «заставить партнера уехать».

А ведь незадолго до этого Уэс держал ее в своих объятиях, она отдалась ему. Как она хотела поверить ему. О, как она старалась поверить ему!

Пытаясь прояснить свои мысли, Виктория позволила Нику отвести себя в гостиницу. Сколько несчастий женщина в состоянии выдержать за сорок восемь часов? Виктория нуждалась в дружеской поддержке. Но здесь ее не получить, в этом чертовом городке на Диком Западе, который она считала своим. Слишком много страданий. Больше ей не вынести.

Ник усадил ее за столик, принес стакан с виски и бутылку.

Виктория дрожащей рукой поднесла стакан ко рту и выпила залпом. Налила еще и опять выпила.

– Полегче, девочка. Ты опьянеешь.

– Ну и что? Может быть, это то, что мне надо.

– Может, то, что тебе надо, это Ник, – вдруг сказал он, протянул руку и убрал прядь волос ей за ухо.

Что происходит? Кажется, Ник заигрывает с ней. Это тоже часть плана, чтобы избавиться от партнера? Виктория поднялась и прошипела ему в лицо:

– Оставь меня. Убирайся. Вы все заодно. Хотите, чтобы я уехала…

Ник схватил ее за руку.

– Нет, что ты! Твое место здесь. Ты осветила этот город. До тебя здесь было темно, так темно, что иногда я не мог ничего разглядеть. А сейчас, сейчас, когда ты здесь… ты ведь не собираешься уезжать?

Впервые Виктория заметила, как он на нее смотрит. Глаза темные, опасные. Вырвавшись из его рук, она пошла к лестнице. Сумасшедший…

Пробуждение оказалось болезненным. В голове стучало. Все тело ныло. Маленькая пухлая ручка трясла ее, пытаясь разбудить. Наконец Виктория с трудом пришла в себя.

– Доброе утро, Кэти. Хорошо спала?

Обняв детское тельце, она вспомнила все несчастья прошедшего дня: Тонка умерла, Уэс – предатель. Ее сердце разбито, и острые осколки больно царапают все внутри.

В голове Виктории начал вырисовываться некий план. Она останется. Останется и добьется того, чтобы все они пожалели, что вообще услышали ее имя. Они не посмеют глаз поднять на нее. После того как она разобьет их в пух и прах, она уедет. Вернется назад к своим ветеранам, к своим друзьям. Или еще куда-нибудь. А Глори-таун пусть катится ко всем чертям. Она откроет собственное шоу и разорит их. Да, вот что она сделает. Единственное, что требуется, это все хорошенько обдумать. И держаться подальше от Уэса Купера. Проклятье!

Виктория не могла поверить, что человек, которого она полюбила, предал ее. А может, он ее не любит? Нет, любит!

Она улыбнулась Кэти.

– Ну, пойдем посмотрим, что Джо приготовил нам на завтрак.

Надев джинсы и рубашку, натянув сапоги, будто снаряжалась на битву, Виктория взяла Кэти за руку, и она буквально промаршировали в обеденный зал.

– На девять намечена репетиция первой постановки ограбления банка, подготовленной твоим папочкой. Посмотришь, что я им устрою.

Кэти не поняла.

– Что, что? – переспросила она.

Виктория, откинув голову, рассмеялась. Она просто посмотрит, подумала она, улыбаясь Кэти.

– Я хочу, чтобы после завтрака ты осталась и помогла Джо. Я вернусь позже, и мы что-нибудь придумаем. Хорошо?

– Хорошо.

За едой Виктория разрабатывала план действий. Да, после сегодняшнего дня они будут умолять ее остаться…

– Джо, присмотришь за Кэти?

– Конечно. Вот вытру тарелки, и мы с Кэти пойдем в конюшню и оседлаем пони, что для нее купил ее папа. Не беспокойтесь, я не спущу с нее глаз.

– Спасибо, я ненадолго.

Задуманное займет всего несколько минут. И она все расставит на свои места.

10

Закинув голову и прикрыв от яркого солнца глаза рукой, Виктория посмотрела на крышу. Так и есть, старина Ник там, готовится быть застреленным и исполнить свое падение с крыши. Она видела эту сцену много раз, и Ник в ней был хорош. Виктории пришла в голову мысль сдвинуть надувной матрас всего на несколько дюймов, но она отбросила эту идею. Хороша будет месть, если остаток жизни придется провести за решеткой.

Не теряя времени, Виктория собрала инструменты для приведения своего плана в действие. Молоток. Отвертка. Три кактуса в горшках. Полбанки жира. Она хлопнула рукой по висящим на поясе наручникам, чтобы удостовериться, что они на месте, и зарядила револьвер холостыми патронами.

Пробравшись в амбар, Виктория надрезала дно мешков с деньгами и прихватила лом. У здания банка она подпилила две доски на тротуаре и затем поставила их на место. Расставив в нескольких местах кактусы, Виктория хихикнула. Потом она открутила болты на двери, так что теперь та могла распахнуться только раз, и, обвязав веревку вокруг столбика, поддерживающего навес крыльца, спрятала ее.

Большинство из тех, кто не был занят в сцене ограбления банка, собрались, чтобы посмотреть на работу Уэса.

В ограблении участвовало восемь человек: двое на крыше, так как нападения ждали, двое в помещении банка и четверо бандитов на улице. Она знала, что Уэс будет наблюдать за сценой, и надеялась, что от него не ускользнет ни одна деталь.

Когда он пересекал дорогу, чтобы занять свое место, один его вид заставил сердце Виктории сжаться. Но она отбросила чувства в сторону. Ларри и Джефф прошли внутрь, так как изображали кассиров, Тим присоединился к Нику на крыше. Уэс подал сигнал, и сцена началась.

Прискакали бандиты с платками на лицах и оружием в руках. Спрыгнув с лошадей, они накинули поводья на столб, оглянулись по сторонам и бросились к банку. Виктория затаила дыхание, когда один из мужчин пошатнулся на подпиленной доске, но удержался и ввалился в банк.

Наступило время действовать. Теперь не имело значения, увидят ее или нет. Никто уже не сможет остановить тот хаос, что последует. Виктория отбросила в сторону подпиленные доски, оставив в тротуаре дыры, затем протянула через тротуар веревку.

Подбежав к лошадям, она намазала жиром седла. Спрятавшись за крыльцом, взяла веревку в одну руку, револьвер в другую и стала ждать…

Через пять секунд бандиты выбежали из банка. Дверь покосилась и с ужасным грохотом упала. Бандиты подпрыгнули от неожиданности, но продолжили свой путь. В конце концов, они – актеры и ничто не может остановить действие. Стреляя из пистолетов, они бросились к лошадям. Первые двое упали в том месте, где отсутствовали доски, оглянулись сконфуженно, однако поднялись и опять устремились к лошадям. Двое оставшихся растянулись, споткнувшись о натянутую веревку, причем попали прямо на поставленные там кактусы. Виктория громко расхохоталась.

Снова она рассмеялась, когда двое бандитов прыгнули в седла и тут же скатились с другой стороны. Из надрезанных мешков посыпались деньги. Лошади крутились на месте в полном недоумении. Подскочив к лежащим на земле бандитам, Виктория соединила их наручниками. «Убив» двух пытающихся сесть в седло, она выбежала на середину улицы и, прицелившись в тех, кто находился на крыше, застала их врасплох. Ник засмеялся и упал на матрас; Тим засунул в кобуру оружие и просто стоял, держась за живот и глядя на беспомощную группу внизу.

Довольная, Виктория с широкой улыбкой повернулась к Уэсу и Баку и направила на них револьвер.

– Бах, бах! Вы убиты. – Она остановилась в нескольких футах от них.

Оба молча смотрели на нее.

– Все вы, смелые наездники, одинаковы. Колоссы на глиняных ногах. Я вам кое-что расскажу. Есть такой городишко, полный предателей, которые думают, что если объединят свои усилия, то смогут избавиться от одной назойливой бабенки с Востока.

Купер сделал шаг ей навстречу. Бак покачал головой и засунул руки за пояс.

Виктория остановила Уэса, выстрелив в воздух.

– Еще один шаг, Уэстон Босс Купер, учитель, ковбой… предатель, и я снесу тебе башку. Видишь, я тоже могу играть в эту игру. Только сейчас я почти жалею, что у меня холостые патроны. Ты думал, что можешь нанять старину Уэса, чтобы выжить меня, да, Бак? У, змей! Вы сделали из меня дурочку, все вы. – Она помахала револьвером. – Вы знаете, что я могу остаться и превратить вашу жизнь в ад, все-таки я владею половиной Глори-тауна. Я могу потребовать деньги за свою половину или настоять на том, чтобы все было продано. Могу всех вас уволить и набрать новых людей. Я буду вести себя именно так, как этого ждет Бак.

– Эй, Вик, послушай-ка, – начал Бак.

– Нет, это ты послушай. Я приехала сюда с желанием работать и учиться. Хотела стать частью всего этого. Ты мне понравился. Мне все вы понравились. Даже еще хуже: я доверяла вам. И что? Ты нанимаешь Уэса, чтобы избавиться от меня. Как ты смел? Все вы в этом замешаны. Все. – Она сделала рукой широкий жест. – Все вы предатели.

Черт, как она узнала? Кто ей сказал и что конкретно ей сказали? Уэс повернулся к участникам постановки и велел им разойтись. Они подчинились, но очень неохотно. Все хотели посмотреть, что будет дальше. Они не понимали, о чем говорит Виктория, но видели, что Купер и Бак понимают, и хотели узнать, в чем дело.

Уэс подошел к Виктории.

– Давай пойдем в гостиницу и спокойно поговорим. Ты уже достаточно развлеклась.

Она убрала револьвер в кобуру. На глаза навернулись слезы. Ее шутка не дала желаемого результата, удовлетворения она не испытывала, а вместо этого чувствовала себя крайне глупо. Виктория разозлилась.

– Говорить не о чем. Я уеду отсюда.

Темные глаза Уэса угрожающе сверкнули.

– Ты серьезно полагаешь, что я позволю тебе просто так уехать от меня без всяких объяснений? Пойдем, мостовая не место для подобных разговоров.

Его глаза. Что она в них увидела… Викторию пронзили воспоминания о том, как они сплетались в объятиях, как говорили друг другу нежные, ласковые слова. Но сейчас ее сердце мертво, эти воспоминания – просто ненужный груз внутри.

Бак выступил вперед.

– Уэс прав, Вик. Ты поймешь… ты не знаешь, тебе только кажется, что ты знаешь. Хоть раз в жизни послушай меня.

Она затрясла головой.

– Я все равно не поверю ни одному вашему слову.

Обреченность, прозвучавшая в ее голосе, просто потрясла Уэса. Его охватило отчаяние, когда он понял, насколько серьезны могут быть последствия дурацкого недоразумения. Нужно как-то все уладить. Он не представлял себе жизни без нее.

– Пожар! Пожар! Амбар горит! – вдруг рассек воздух громкий крик.

Все трое одновременно повернулись, почти ожидая, что это очередная шутка, и увидели черный дым, спиралью поднимающийся над крышей старого амбара.

Кровь застыла в жилах Виктории.

– О господи! Там Кэти с Джо катается на пони.

Уэс, не веря своим ушам, схватил ее за руку.

– Кэти там? – Неверие сменилось панкой, и он бросился к горящему амбару.

Потрясение и ужас парализовали Викторию, и несколько мгновений она не могла сдвинуться с места. Затем, вызвав пожарных, она побежала к амбару, проклиная себя за то, что не удержала девочку при себе. Это она во всем виновата.

Старые доски и копны сена легко поддались огню. К тому времени, как подбежал Уэс, дверь уже была в пламени. Во все стороны сыпались искры. Подоспевшие местные жители пытались потушить огонь, но он быстро вышел из-под контроля.

У Виктории помутилось в голове, сердце бешено колотилось, когда она представила, что чувствует внутри этого ада маленькая девочка. Несколько мужчин хотели проникнуть в амбар через боковой вход. Дым мешал им.

– Кэти! – закричал Уэс, подбежав к еще нетронутой огнем части амбара и пытаясь проломить стену. – Кэти!

Виктория вспомнила о ломе и сбегала за ним. Уэс вырвал лом у нее из рук и проделал отверстие в степе. Оттуда полыхнуло таким жаром, что его лицо покрылось потом, а рубашка прилипла к телу. От дыма они оба почернели. Прибежали еще какие-то люди. Они оттолкнули Викторию в сторону.

Задыхаясь и кашляя, она привалилась к забору. Лошадь Купера первой нашла выход из огня и выбежала наружу. Уэс кинулся в пролом. Пламя гудело, как паровой двигатель.

Уэс. Кэти. Вся жизнь Виктории сосредоточилась в этом амбаре. Эти мысли придали ей сил. Она продралась сквозь толпу мужчин и бросилась внутрь, вновь и вновь выкрикивая имя девочки в темноте. Внезапно Виктория вспомнила правила поведения при пожаре, упала на землю и поползла, так как внизу должно было быть больше воздуха.

Два человека, которых она любила больше всего на свете, находились в смертельной опасности, может быть, умирали! Горящее дерево трещало. Искры жгли лицо и одежду. Она не должна была оставлять Кэти с Джо. Разве Уэс не доверил Кэти ей? А она бросила девочку и занялась этой дурацкой местью.

– Кэти! – закричала Виктория. Ей обожгло горло, и она закашлялась.

Уэс смутно слышал крики Виктории и отругал ее про себя за то, что она не осталась на улице. Наконец он нашел Кэти и Джо лежащими без сознания в дальнем стойле. У него вырвался вздох облегчения. Пони был мертв. Взяв Кэти на руки, обхватив и подняв очнувшегося Джо, Уэс устремился к выходу. Вокруг уже падали обгоревшие доски, и с каждым шагом его охватывала новая волна жара. В любую секунду крыша могла рухнуть. А где-то здесь еще оставалась Виктория.

Пожарные уже приехали. Заливая пеной огонь, они спасали остатки амбара. В воздухе хлопало и шипело.

Почти у выхода Уэс наткнулся на Викторию. Обрадовавшись, что Кэти у него, она схватила за руку Джо и закричала:

– Неси ее! Джо я выведу.

Уэс колебался лишь секунду. Его дитя.

Если сейчас же не вынести Кэти на воздух, она может задохнуться. И женщина, которую он любит… Он протянул к ней руку. Но еще был Джо…

– Иди! Иди! – кричала Виктория, с трудом таща Джо.

Кэти должна жить. И Джо. Господи, какой же он тяжелый. Джо застонал, и этот стон придал Виктории сил. Заставляя себя не чувствовать боли, жмурясь от дыма и собственного пота, стекавшего по лбу, она тащила и толкала Джо к пролому в стене.

Наконец Уэс вернулся за ней. Он был не один. Множество рук подхватили их и понесли. Воздух. Свежий прохладный воздух. Виктория глубоко вздохнула, наполняя им легкие, которые он обжег почти так же, как до этого дым. Вода. Ледяной поток окатил ее лицо и одежду.

Когда она смогла открыть глаза, то на месте огромного амбара увидела обгоревшие развалины. Джо лежал на носилках. Кэти не было видно, должно быть, она погибла. Виктория молила Бога о смерти для себя.

Яркий, приносящий боль свет. Голоса. Дым. Огонь. Кэти! О господи! Мой долг. Моя вина. Девочка не должна умереть. Шум перешел в оглушающий рев. Мозг посылал конечностям сигналы двигаться, но те не подчинялись. Виктория яростно боролась. Гудели сирены, перед глазами вспыхивали красные и синие огни. Она задыхалась. Открыла рот, чтобы вздохнуть, но воздуха не было.

Треск. Искры. Пламя.

Тьма. Тоннель, длинный и холодный. Кто-то позвал ее, тихо, потом еще раз. Рука. Чья-то рука гладит ее.

С трудом приоткрыв глаза, она тут же зажмурилась. Яркий свет причинял боль.

Кэти! Джо! Уэс! Вместе с воспоминанием вернулся ужас. Она задрожала.

– Кэти! – прохрипела Виктория. В горле что-то царапало, словно в нем сидела кошка с выпущенными когтями.

Потом она оказалась в объятиях Уэса. Он укачивал ее, борясь с готовыми хлынуть слезами.

При звуке ее еле слышного хриплого голоса на глазах у него выступили слезы. Неважно, что рядом Бак. Неважно, что ковбои не плачут. Он прижимал ее к себе, гладил по плечам и благодарил Бога за то, что она вернулась, что она жива.

Склонив голову, Бак медленно направился к дверям. Господи, что же я натворил?! Он и не предполагал, что будет, когда готовил это фальшивое завещание… когда придумал план, чтобы… Слеза скатилась у него по щеке. Натянув шляпу поглубже, он тихо вышел.

– С Кэти все в порядке, – успокаивал Викторию Уэс. – Она просто испугалась. Они с Джо еще в больнице, но с ними все хорошо. И с тобой тоже. – Он целовал ее лоб, щеки, губы, руки. – Ты здорово ободрала руки. Они все в ссадинах и занозах. Дым еще не совсем вышел из легких, но через несколько дней ты будешь как новенькая. И тогда можно отправляться домой.

Домой. Слово резануло Викторию. Дом. Где ее дом? Ясно, что не в Глори-тауне, где из-за нее случилось столько неприятностей, чуть было не приведших к трагедии. Не имеет значения, что она любит Уэса и Кэти. Она не заслуживает их любви.

Виктория взглянула на Уэса. Под глазами у него темные круги, рука перевязана. Он измучен… и потерян. В глазах нет обвинения или ненависти, но он должен ее ненавидеть. Она едва не погубила его ребенка. Безответственная дурочка. И Виктория оттолкнула его руку.

– Я хочу побыть одна, Уэс. Оставь меня.

Если бы она ударила его ломом, то причинила бы, наверное, меньше боли.

– Уйти? Нет. Сейчас я проведаю Кэти, а потом мы с ней придем к тебе. Кэти и Джо от дыма сразу же потеряли сознание и упали на землю. Это их спасло. А как только мы сделали пролом в стене, к ним пришел свежий воздух. Так что они почти не пострадали.

Виктория прикрыла глаза.

– Уходи.

Уэс поднял ее руку и прижал к губам. Что-то слишком много на него навалилось. Жуткая тревога за дочь, пока ее везли в больницу. Сознание, что там осталась Виктория. Он видел, как ее вынесли на воздух, но не знал, насколько тяжело ее состояние. И вот сейчас она приказывает ему уйти. Покачав головой, Уэс наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Леди, мне нужно кое-что тебе сказать, и никто не помешает сделать то, что я хочу. Я не предавал тебя. Все не так, как ты себе вообразила. Я понимаю, что сейчас тебе тяжело. Виктория, не смотри на меня так. Я ведь почти потерял тебя. Ты же едва не рассталась с жизнью.

– Я! – Виктория попыталась сесть. – А ты? Джо? Кэти? Разве дело только во мне? Ты сам еще больше не в себе, чем я думала. Уходя и не приходи ко мне. Нам не о чем говорить. – Она закашлялась, горло саднило.

Уэс уложил ее на подушки.

– Ты делаешь себе хуже. Я немного побуду с Кэти и вернусь. – Он вновь поднес к губам ее руку…

Кэти спала. Бледненькая, она тихо лежала на белых простынях. «Господи, благодарю тебя», – прошептал Уэс, устраиваясь на стуле и кладя голову на кровать рядом с крошечной ручкой дочери. Так удобно, простыни такие прохладные, а он устал, так устал.

Одна. Это то, что она заслужила. Одиночество и пустота. Уэс ушел и унес с собой жизнь. У нее все болело. Было больно дышать. Но настоящая боль засела глубже и чувствовалась острее.

Вид всех этих трубочек и проводов вызвал у Виктории усмешку. Так много усилий, чтобы поддержать в ней жизнь, в то время как она ощущала внутри смерть. Предательство. Слово без устали крутилось в мозгу.

Страдание. До сегодняшнего дня она не знала, что это значит. Горе. Мучение. Словно ожидая облегчения, Виктория прикрыла глаза.

Дверь отворилась. Вошла медсестра, с деловитым видом поменяла лекарство в капельнице и вышла. Виктория молча посмотрела ей вслед.

Если Уэс никогда больше не взглянет на нее, не заговорит с ней, это будет только справедливо. Веки отяжелели. Грудь болела.