Текст книги "Смелые наездники"

Автор книги: Джоуи Лайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

2

Амбар был сильно запущен. Он давно использовался как сарай, куда сваливалось все подряд.

Тут и там валялись инструменты, старая сбруя, седла, одеяла, заплесневелое сено и разный хлам. Виктория покачала головой. Их амбар и конюшни никогда не были в таком состоянии. Конечно, там, в Вирджинии, за порядком следили конюхи и грумы. Здесь же она располагала парой собственных рук, вилами и метлой в придачу.

В этот ранний час все еще спали, так что на помощь рассчитывать не приходилось.

Закатав рукава по локоть, Виктория начала с ближайшего к двери угла. Ее ладони уже начали грубеть и покрываться мозолями от работы и тренировок с лошадьми.

В процессе уборки Виктория оглядывалась, прикидывая и планируя. Ей нравился этот амбар, настоящий, не то что новое строение из металла с цементным полом. Здесь нужно устроить стойла для лошадей. Она с удовольствием переведет сюда свою Тонку. По субботам можно устраивать танцы, поставить столы с угощением – пирогами, пирожными и пуншем, – в общем, так, как она видела по телевизору. Правда, придется использовать стереосистему, пока не удастся найти настоящих скрипачей. Это будут романтические медленные танцы, западный тустеп. Танцы привлекут новые деньги в Глори-таун. В этом смогут участвовать не только туристы, но и жители из близлежащих мест. Маленькая наковальня никак не поддавалась. Виктория закатала рукава повыше и вновь попыталась сдвинуть ее.

– Хотите заработать грыжу?

Не останавливаясь, она волокла тяжелую наковальню.

– Как вы рано, мистер Купер. Некоторые мужчины здесь ленивы, как овцы, и… – Она смутилась, вспомнив, что, когда они виделись последний раз, она была без одежды. По щекам Виктории разлилась краска.

Уэс прошел мимо нее и поднял наковальню, как будто та была наполнена гелием.

Обернувшись, он послал ей чуть насмешливую улыбку.

– Леди не должны поднимать такие тяжести. Здесь достаточно мужчин, которые с радостью сделают это за вас.

Взяв грабли, Виктория начала грести к двери сено и солому. Краем глаза она увидела, как Купер целеустремленно шагает из угла в угол. Заинтересованная, она оперлась о рукоятку граблей и стала за ним наблюдать.

Сделав в блокноте пометку, Уэс принялся мерить заднюю стену.

– Что вы делаете? – спросила Виктория, слегка раздраженная тем, что он строит какие-то планы… в ее амбаре.

– Делаю замеры. Хочу устроить несколько учебных классов. Здесь можно репетировать перестрелки и проводить занятия по быстрой стрельбе. Думаю, нам необходимо шоу с профессиональной стрельбой. Это всегда вызывает большой интерес.

Ее подбородок автоматически пополз вверх.

– Я навожу порядок, чтобы устраивать здесь танцы по субботам.

Купер кивнул, занятый собственными мыслями.

– Хорошая идея. Мы сможем сделать и то и другое.

Виктория подобрала банку из-под пива и с силой швырнула ее в угол, словно желая этим жестом усилить свою аргументацию.

– Рада, что вы разрешаете. И еще я хочу, чтобы здесь всегда было чисто.

Уэс искоса взглянул на нее.

– Слушаюсь, мэм, – ухмыльнулся он и продолжил заниматься своим делом.

Спиной Уэс чувствовал ее взгляд, как будто ее жгли лучи солнца в холодный зимний день.

Почему ее вывело из себя его «слушаюсь, мэм»? Это из-за тона, решила Виктория. Почти наглого. А ведь прежде он сказал, что находится здесь, чтобы выполнять все, что ей нужно.

– Не называйте меня «мэм», Уэс Купер. Если вы намерены использовать это место, помогите мне убрать его.

Он медленно повернулся.

– Меня наняли, чтобы учить, а не мести метлой. Я пришлю сюда в помощь кого-нибудь.

Ее кулаки уперлись в бедра.

– Послушайте, Купер. Учить – да, но не распоряжаться здесь всем по своему вкусу. – Занимайтесь своим делом, а я справлюсь сама. – Увидев, как он закуривает, Виктория вскипела от ярости: – И не курите в амбаре!

Уэс взглянул на свою сигарету, потом на нее.

– С четырнадцати лет я курю в амбарах и поблизости от них и знаю, как это делать, – сказал он и, вернувшись к своему блокноту, записал несколько цифр.

– Но не в моем, – заявила Виктория, топнув ногой.

Они стояли друг против друга, как два борца перед поединком. Обычно спокойный и уравновешенный, Уэс мысленно пожал плечами. Бак говорил ему, что она испорченная девица из богатой вирджинской семьи. Он не собирается потакать ее прихотям. Приподняв шляпу, Купер пошел к выходу, не видя, как Виктория состроила гримасу ему вслед.

Позже, идя по городу и встречая туристов, она желала им доброго дня и гладила по головке детей. Ей нравилось ее новое, сшитое по моде прошлого века платье из желтого ситца с крошечными маргаритками, кружевным воротником и юбкой с оборками, украшенное спереди кружевом вдоль ряда перламутровых пуговок.

Чаше всего ока носила джинсы, но в иные дни Виктории хотелось выглядеть более женственно и она облачалась в наряды, которые шила для нее портниха. На голове у нее красовалась шляпка, удерживаемая на месте лентой, завязанной под подбородком, в руках она держала зонтик. У Виктории было такое ощущение, будто она ждет дилижанс, на котором прибудет ее муж, возвращаясь из деловой поездки на Восток. Она тихо рассмеялась. Определенно ее увлекала эта роль. Пребывание в Глори-тауне шло ей на пользу. Виктория огляделась вокруг и удовлетворенно вздохнула. Это место наполняло ее покоем, которого она не знала прежде. Никакого напряжения. Никаких усилий, чтобы играть роль дочери Марши Клей. Раньше Викторию всегда ждало какое-нибудь чаепитие, на которое она была приглашена, и благотворительная работа. Жизнь, которую вела ее мать в ожидании, что дочь будет придерживаться того же стиля, казалась Виктории пустой. Она не знала, когда точно это определила, но после развода с Дэвидом продолжать такую жизнь уже не могла.

Направляясь к гостинице, Виктория заметила Уэса, выходящего из салуна. Он тоже оделся специально для туристов, во все черное, с белым шейным платком, развевающимся на ветру. Его вид настолько соответствовал обстановке, что у Виктории перехватило дыхание. На Купере была новая шляпа «стетсон» с полями, опущенными вниз, типа «лучше не подходи». Весь его вид говорил о том, что от него нужно держаться подальше. Увидев Викторию, он улыбнулся ей и тронул поля шляпы рукой, затянутой в черную кожаную перчатку.

В обеденном зале гостиницы Виктория села за столик. К ней сразу же подошел слуга, мулат Джо.

– Что закажете, мисс Клей? Как обычно?

Приветливо улыбнувшись, Виктория сказала:

– Да, Джо. И, пожалуйста, немного того чудного сахарного печенья.

Густая тень легла на ее столик. Это подошел Уэстон Купер. Зазвучал глубокий, бархатный голос:

– Не возражаете, если я присоединюсь к вам, мэм?

Послав застенчивую улыбку туристам, толпившимся вокруг, она процедила сквозь зубы:

– Прекратите так меня называть, – и затем громко: – Конечно нет, мистер Уэстон.

Джо принес ей чай и печенье и поставил на середину столика. Виктория заметила, как приподнялась бровь Уэса.

– Мистер Купер? – обратился к тому Джо.

Не сводя глаз с Виктории, Уэс улыбнулся и сказал:

– Сарсапариллу, Джо. Без льда.

Джо кивнул и отошел. Виктория попробовала печенье. Вкус отменный, как она и надеялась.

– Чай? – насмешливо спросил Уэс, пытаясь задеть ее.

– Сейчас четыре часа. А, как вы сказали, от некоторых привычек трудно избавиться. Печенья? – предложила она сладким голосом.

Купер отрицательно покачал головой.

– Не ем. Значит, это правда, что вирджинцы пьют чай во второй половине дня? – Он откинулся на спинку стула.

Виктория подняла на него глаза и, помня, что они оба как бы часть представления, снова улыбнулась.

– Правда, мистер Купер. А чем занимаются в это время оклахомцы? Грабежами и разбоем?

Ни на секунду не задумываясь, Уэс ответил:

– «Ред догом» и покером.

– Понятно. Вы должны научить меня этому, – скучающе протянула она.

– Чему? Пить «ред дог»? Не думаю, что вам это нужно. А вот играть в покер – можно. В пятницу вечером в вашем необыкновенно чистом амбаре соберутся парни на дружескую игру. Хотите присоединиться?

Опять он над ней смеется.

– Едва ли.

Виктория поправила юбку. Ей становилось не по себе. Нарочно он это делает, что ли? Кажется, он очень уверен в себе, хотя… Она заметила нечто, говорящее о том, что, пожалуй, Уэс хочет, чтобы так все думали. Она попробует завести обычную беседу, коль скоро они на виду у туристов.

– Как у вас складываются отношения с людьми?

Купер поблагодарил Джо за сарсапариллу и сделал большой глоток.

– С большинством – отлично. Разве что Ника пока не пойму. У него со всеми трудности или только со мной?

– Ах да, Ник. Ну, думаю, ему действительно не по душе ваше появление. Он считает, что все и так хорошо. После того как несколько лет назад умерла его жена, у него ничего не осталось в жизни, кроме этой работы. Иногда я наблюдаю за ним. Он все принимает слишком близко к сердцу, но если у человека больше ничего не осталось, то как я могу его судить? Когда я только приехала и мне было трудно, он отнесся ко мне по-дружески и помог. – Она обмакнула печенье в чай и откусила. Затем, холодно улыбнувшись, добавила: – Кроме того, ему, естественно, не нравится, что появляется новый мужчина… очень привлекательный, и кружит дамам головы.

– Я кружу головы?

Виктория засмеялась и промокнула губы салфеткой.

– Не притворяйтесь. Даже замужние поглядывают на вас.

Уэс пожал плечами. Она продолжила:

– Большинству мужчин нравится такое внимание.

Виктория понимала, что они просто играют. Пусть она вирджинская леди из богатой семьи, но нельзя сказать, что она совершенно бесполезное существо. Она ведь работала в госпитале для ветеранов корейской и вьетнамской войн… выслушивала их, заботилась о них, помогала им, как могла.

– Вы разведены? – вдруг спросила Виктория, подумав, что этим, возможно, объясняется его равнодушие к собственной внешности.

– Да.

– Я тоже. Но я не потеряла интерес к противоположному полу, в отличие от вас.

– Вы же не жили с моей женой. На самом деле я не имею ничего против женщин. По крайней мере в эту минуту. – Он подал знак Джо, чтобы тот принес еще порцию сарсапариллы.

– Просто так случилось, и вы до сих пор переживаете, да? – предположила Виктория. Уэс не ответил, и она улыбнулась. – Скоро приедет дилижанс, который будут грабить. Мы с ребятами кое-что изменили, но вы, возможно, предложите еще что-нибудь.

– Я здесь именно для этого.

Привыкнув задавать вопросы, когда она хотела что-нибудь узнать, Виктория прямо спросила:

– Почему вы ушли из полиции?

Его взгляд остановился на ее губах с кусочком печенья между ними. Уэс пытался не думать о том, каковы были бы его ощущения, окажись он на месте печенья. И вообще эта леди не на его вкус. Он не любит таких напористых.

– Неблагодарная работа.

– Да? Выписывали слишком много штрафных квитанций?

– Не любите копов? Понимаете, что бы полицейский ни делал, ничего не изменится. Я устал.

– Почему же? Вы очищаете от преступников улицы, спасаете людей, помогаете…

Услышав шум колес и стук копыт, Уэс взглянул в окно.

– Прибыл дилижанс. Вы идете? – Он помог ей встать.

Виктория оперлась о предложенную руку. Итак, служба в полиции – больное место Купера, он не хочет говорить об этом. И, кажется, не единственное. А все-таки неясно, почему он здесь. Тут же Виктория нашла ответ. Да потому, что Бак боялся, что она самостоятельно найдет нужного человека и таким образом обставит его, Бака.

Уэс и Виктория вышли на улицу и заняли место, откуда им хорошо было видно происходящее. Тротуары уже заполнились туристами. Повсюду сновали дети в огромных шляпах и куртках. Малыши сидели на плечах у родителей. По улыбкам на лицах можно было заключить, что взрослые ожидают зрелища с не меньшим интересом, чем дети.

На площадь въехал дилижанс. Глядя на представление, Уэс отметил, что оно мало чем отличается от предыдущего.

– Они время от времени смотрят на публику. Это портит впечатление, – пробормотал он.

Виктория кивнула.

– С лошадьми надо работать. И потом, настоящие грабители не убирают оружие, пока не окажутся в безопасности.

Она снова кивнула. У него хороший глаз. И он понимает, чего она хочет.

Изогнув бровь, Уэс посмотрел на нее.

– Итак?

– Думаю, что согласна с вами. Это трудно сделать, Купер?

Кажется, работа будет интереснее, чем он предполагал.

– Нет, никаких проблем.

Как бы то ни было, публика осталась довольна.

– Через полчаса побег из тюрьмы, – сообщила Виктория.

Уэс кивнул. Идя рядом, она машинально взяла его под руку. Собственный жест удивил ее так же, как и его. Но, привыкнув с детства делать то, что нравится, она не стала задумываться. Она поразмышляет об этом позже.

– Я собираюсь участвовать в шоу вечером в салуне вместе с Лолой.

Он взглянул на нее.

– Перелезть из одеяния школьной учительницы в наряд необузданной женщины? Хотелось бы это увидеть.

– В баре будет ссора, которую вы обязательно должны посмотреть.

– Во сколько?

– Шоу начинается в восемь пятнадцать, так что потасовка, думаю, случится около девяти.

– В девять мне надо быть в другом месте, поэтому ссору я надеюсь увидеть в следующий раз.

В такое же время он исчез и вчера. Свидание? Почему это, собственно, ее интересует?

– Тогда увидимся позже, – сказала Виктория.

Салун был заполнен до отказа. Жгучая брюнетка Лола и платиновая блондинка Рокси танцевали что-то кокетливо томное. Виктория помахала им, пробираясь в толпе. Их костюмы были не такими откровенными, какими могли бы быть, но здесь присутствовали дети. Виктория радовалась этому обстоятельству, потому что стеснялась слишком обнажать грудь. При ходьбе ее пышная атласная юбка развевалась, высокие красные каблуки постукивали по деревянному полу, свет ламп отражался в ожерелье из горного хрусталя и рубинах серег.

Заметив Ника за угловым столиком, она робко подошла, как – она видела это в фильмах – делают салунные девушки, и сказала:

– Ты что-то грустен сегодня, ковбой.

Его лицо посветлело. Ник был в своем роде довольно привлекательным мужчиной: около шести футов ростом, с широкими плечами и узкими бедрами. Он носил необычно длинные, висячие усы. Хотя глаза у него были светлые, их особая сумеречная голубизна создавала впечатление более темного цвета.

– Садись, Вик. Потрясающе выглядишь в этом платье.

Виктория удивилась, с какой легкостью он назвал ее так, как называл только Бак. И все же что-то в Нике ее беспокоило. Она относила это на счет его постоянно мрачного настроения. Несколько раз она перехватывала направленные на себя взгляды, когда он думал, что никто их не видит. Виктория замечала, как быстро Ник впадает в гнев, и знала, что он предпочитает людям общество лошадей.

Она любезно приняла комплимент, стараясь не обращать внимания на то, что он не сводит глаз с ее груди. Оглядев зал, Виктория отметила, что туристы (сегодня больше пары, чем семьи) получают удовольствие от шоу и танцев. Поймав себя на том, что смотрит на вращающиеся двери в ожидании Уэса, она вскочила и, схватив Ника за руку, потащила его танцевать. Краем глаза она уловила движение дверей и обернулась. На пороге стоял Уэс. Виктория не могла отвести от него глаз. Он выглядел просто потрясающе в сером пиджаке и черных джинсах. Три верхних пуговицы на белой рубашке расстегнуты. Начищенные сапоги сверкали. На этот раз он был без шляпы, и волосы, волнистые и густые, падали ему на лоб.

Ник с силой повернул ее, и они продолжали танцевать, а Уэс смотрел на них. Щеки Виктории разгорелись, под взлетавшей юбкой мелькали длинные стройные ноги в черных чулках, блестящие вьющиеся волосы развевались. Уэс почувствовал, как сжалось у него в груди и ладони вдруг стали влажными. Она выглядела очень красивой и какой-то дикой, необузданной. Когда он только входил в салун, то услышал ее смех, мелодичный и веселый, как колокольчик.

Когда танец кончился, Виктория вдруг обнаружила, что Уэс ушел. Она почувствовала необъяснимое разочарование. А чего она ожидала? Что он пригласит ее на следующий танец?

Ник отвел Викторию к столику. Да она совсем и не хочет, чтобы Купер посмотрел, как ей удается роль… Ник кашлянул. Виктория сообразила, что он у нее что-то спрашивает. Она похлопала его по руке.

– Пиво со льдом вполне подойдет.

Большая часть зрелищного предприятия принадлежала людям, живущим в трейлерах поблизости. Но гостиница была собственностью Виктории и Бака. Салун также принадлежал им. Ей хотелось бы сдавать номера в гостинице, как когда-то, но на это требовались средства.

Как было бы просто написать в банк и взять деньги. Но ее мать только этого и ждет. Она ждет, что у Виктории вообще все рухнет. Марсия Клей не скрывала, что, по ее мнению, женщина должна зависеть от мужа, обустраивать его дом, воспитывать его детей.

Уставшая после длинного дня, но не желая подниматься в свою комнату, Виктория уселась в глубокое кресло в уютном холле, чтобы посмотреть телевизор.

Она давно увлекалась Диким Западом. Ковбои, индейцы, солдаты. Виктория прочла все посвященные этому книги, что ей попадались, художественные и нехудожественные.

Фильм прервала реклама, и Виктория мысленно вернулась к делам.

Глори-таун пока не терпит краха. Положение довольно трудное, но не безнадежное, и если взять заем и действовать с головой, то можно добиться прибыли в двести процентов. Виктория провела не один час в Тульсе и Оклахома-Сити, изучая спрос на майки, сапоги и сувениры. Она также проанализировала цены в ресторанах. Оказалось, их цены здесь, в Глори-тауне, гораздо ниже рыночных. Никому это и в голову не пришло. Интересно, что за человек был ее дядя. Видимо, совсем не предприниматель.

Она принялась составлять список необходимых вещей: краска, новая упряжь, ткани для швеи, бильярд для салуна.

Через полчаса Виктория выключила телевизор и отправилась в свою комнату. Ее голова была переполнена идеями и планами. Завтра будет хороший день. Она сама сделает его таким. Он станет настоящим началом ее новой жизни здесь. И если для этого придется жить и работать рядом с Уэстоном Купером, что ж, пусть так и будет.

3

Следующие несколько дней все шло гладко. Виктория присутствовала на некоторых инструктажах Уэса. Бак не спускал с нее глаз. Казалось, он немного смягчился, но Виктория чувствовала, что ее все еще не принимают за свою.

Во вторник около семи часов вечера она вернулась из Далласа. Бросив сумку и быстро переодевшись в джинсы и рубашку, она поспешила в амбар, так как очень хотела покататься верхом.

Приблизившись к амбару, Виктория услышала стрельбу и поняла, что Уэс ведет занятия. Значит, ее лошадь привязана снаружи. Завернув за угол, она увидела рядом со своей лошадью другую. За амбаром стоял пикап с трейлером, на котором большими буквами было написано: «Ранчо Купера». Виктория слегка разозлилась. Не слишком ли претенциозно? Итак, он привез свою лошадь, как и говорил. Очень красивая кобыла пегой масти, с белой гривой и хвостом, длинными и уложенными. Надо спросить Уэса, каким средством по уходу за лошадьми он пользуется. Услышав его спокойный глубокий голос, объясняющий прием попеременного использования оружия, она встала на порог и заглянула внутрь амбара.

Уэс стоял за столом, его окружали мужчины. Перед ним на столе лежало оружие: револьвер и винтовка. На стенде, оборудованном для стрельбы, висели мишени. Купер попросил одного из мужчин дать команду. За немногие секунды он успел несколько раз выстрелить из револьвера, положить его, той же рукой схватить винтовку и почти без дополнительной паузы продолжить стрельбу. Все пули легли в цель. Среди зрителей прокатилась волна восхищения. Виктория никогда не видела ничего подобного. И, судя по возгласам мужчин, никто из них тоже.

Ник выступил вперед.

– Не один раз я делал так, – похвастался он. – Ничего особенного. – Ник усмехнулся, уверенный, что сможет повторить действия Уэса.

Купер уступил ему место. Ник повторил прием Уэса, но далеко не с такой скоростью и меткостью.

Опустив глаза, он пробормотал:

– Давно не тренировался. Впрочем, не имеет значения – у нас же нет шоу быстрой и меткой стрельбы.

– Будет, – сказал Купер. – И каждый из вас должен уметь это делать.

От Виктории не ускользнул взгляд, брошенный Ником на Уэса. Купер не собирался как-то задевать или унижать Ника, но тот был слишком самолюбив.

– А теперь о скорострельности, – продолжил Уэс назидательно, как учитель. – Вы не делитесь, просто стреляете. Билли, поставь, пожалуйста, эти банки на полку.

Пока Билли расставлял шесть банок из-под пива, Уэс засунул револьвер в кобуру. Повернувшись спиной, он сказал;

– Теперь переставь их и скажи, когда будет готово.

Билли крикнул, и Уэс повернулся, выхватывая револьвер и начиная стрельбу. Все шесть банок упали одна за другой почти моментально.

Мужчины присвистнули.

– А сейчас каждый из вас по очереди. Дайте поработать своему инстинкту, – предложил Купер и, заметив Викторию, с улыбкой подошел к ней.

– Хотите пострелять? Она вздернула подбородок.

– Свою норму тарелочек я уже разбила.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Хотите научиться этому? – Уэс указал на стреляющих мужчин.

Да, она хотела бы. Но не вместе со всеми.

– Как насчет индивидуальных занятий?

– Гордость. Обыкновенная вирджинская гордость, – добавила она, предвосхитив следующий вопрос Купера.

Ник, вместо того чтобы тренироваться, следил за ними. Виктория заметила, как он вышел в боковую дверь.

– Вы видели сегодня Бака? – спросила она, слегка встревоженная поведением Ника.

Сдвинув шляпу на затылок, Купер ответил:

– Да, мы с ним встретились у здания тюрьмы. Ну, а как дела в Далласе? Удачно?

Виктория недовольно вскинула глаза.

– Он обсуждал это с вами? Я подозреваю, что скоро Бак превратит наше предприятие в корпорацию, а вы станете членом правления.

– Я бы не сказал, что он обсуждал. Просто ему не нравится ваша затея. Это Оклахома. Мы не имеем никаких дел с банками Техаса.

Она пожала плечами.

– Баку многое не нравится. Я к этому уже привыкла. Это там ваша лошадь рядом с моей?

– Да, моя, Я подумал, вы не будете возражать.

– Красавица, – признала Виктория.

– А какая умница: – Он открыл ворота и вошел в загон.

Кобыла тут же подошла к нему. Уэс похлопал ее по морде, а она потерлась носом о его плечо. Виктория погладила ее гриву, в ответ лошадь скосила на нее горячий темный глаз. Уэс тихо заговорил с животным, и Виктория услышала в его голосе любовь.

– Чем вы пользуетесь, когда чистите лошадь? Шерсть так здорово блестит.

Купер вытащил из-под забора ярко-желтый ящик и извлек из него бутылку какой-то смеси.

– Я это приготовляю сам. Чуточку того, чуточку этого. Пользуйтесь, пожалуйста.

– Спасибо. То, что я привезла с собой, давно кончилось.

– Я слышал, вашу лошадь доставили из Вирджинии.

– Да, правда. Она стала моей со дня своего рождения восемь лет назад. Нам обеим нужно было привыкать к западным манерам, но теперь они нам нравятся. Такая свобода!

Виктория повернулась к выходу, и Уэс пошел вместе с ней.

– Вы уже были в салуне?

– Нет, а что? – Она насторожилась.

– Просто спросил. Увидимся позже.

– Что-нибудь случилось? – настаивала Виктория.

Он засмеялся.

– Думаю, Бак просто хочет показать вам, кто здесь хозяин. И это явно не вы.

Виктория поспешила к салуну, ощущая на спине взгляд Купера. Наверное, он смеется над ней.

Влетев в салун, она остановилась. У стены стоял огромный, безвкусный, красный, блестящий механический буйвол. Крупные долларовые купюры запрыгали у Виктории перед глазами.

Резко повернувшись, она бросилась к зданию тюрьмы. Бак сидел на крыльце в кресле-качалке с ножом в одной руке и куском дерева в другой.

Увидев Викторию, разъяренную, как кошка, он не удивился. Подмигнув, Бак поинтересовался:

– Как поездка в Даллас?

– Механический буйвол?! – взвилась она посреди улицы, забью про туристов. – Я пытаюсь достать денег, а ты тут тратишь то немногое, что у нас есть! – бушевала Виктория.

Бак поднялся на ноги.

– Может, зайдем внутрь? – Он кивнул в сторону туристов.

Она пронеслась мимо него, продолжая бушевать:

– В конце концов мы партнеры и должны решать такие вопросы вместе. Или ты забыл об этом?

Ник вернулся в трейлер. По дороге он пытался разобраться в своих мыслях. Все изменилось. Этот Уэс Купер стал прямо-таки живым героем. Женщины от него без ума, мужчинам он импонирует. Все он делает превосходно. Вик он нравится, Баку тоже. А вот ему, Нику, не нравится. В трейлере Ник кинулся к холодильнику и не стал даже наливать в стакан, отпил прямо из бутылки.

Виктория оказалась на улице как раз вовремя, чтобы увидеть Купера, торопливо выходящего из амбара и глядящего на часы. В сердцах она крикнула Баку:

– Интересно, почему это ваш Уэс Купер все время смотрит на часы и куда-то уезжает? Я полагала, его работа здесь.

Бак подошел к ней.

– Да, но я позволил ему работать по собственному графику. Думаю, он поехал к своей Кэти. По всему видно, он любит эту малышку.

У Виктории возникло острое ощущение, будто в нее запустили камнем. Для нее не являлось тайной, что у такого интересного мужчины, как Купер, должна быть подруга. Черт, да это ее совершенно не трогает. То, что она восхищается его способностями и умением, еще не означает, что Уэс ей нравится. Повернувшись на каблуках, Виктория пошла вниз по улице к гостинице.

Итак, Бак не очень-то удивлен, что ей удалось получить довольно жирненький заем. Ну и ладно. Кто-то должен же взять инициативу на себя, иначе все заглохнет. Даже Бак это понимает, иначе не согласился бы с ее идеей и не нанял бы Купера.

Виктории не понравилось, как она себя вела. Вернее, как ее вынудили вести себя. Опять, как часто бывало в Вирджинии, она подчинилась постороннему влиянию.

Дома, на Восточном побережье, она всегда держалась так, как того хотела ее мать; была такой, какой должна была быть по мнению мужа; общество определяло, что можно, а чего нельзя. Все, хватит. Когда она приехала в Оклахому, ей и в голову не приходило, что Бак будет мешать ее вступлению в права наследницы. Виктория совершенно не была готова к этому. Но она умела скрывать свои эмоции, когда хотела. Продолжая идти по улице, она кивала и улыбалась туристам и местным жителям.

Было десять часов вечера, когда в дверь ее комнаты постучали. Отложив в сторону список первоочередных ремонтных работ и прочих преобразований, Виктория открыла дверь. На пороге стоял Ник. Ей сделалось немного не по себе, но она отнесла свою реакцию на счет того, что они с Ником никогда не встречались так поздно. Иногда он так странно смотрит на нее…

У Ника был какой-то сонный вид, и он как будто не совсем твердо держался на ногах. Но, не почувствовав запаха спиртного, Виктория попыталась расслабиться.

– Добрый вечер, Вик. – Он приподнял шляпу.

– Привет. Что-нибудь случилось?

– Я подумал, почему бы нам не выпить.

– Так поздно? – Она бросила взгляд на часы. – Я работаю. Может, в другой раз?

Он прислонился к косяку и снял шляпу. Уже другим тоном сказал:

– Ты слишком много работаешь. Вообще я хотел поговорить с тобой о ремонте.

– И что?

– Давай спустимся в обеденный зал?

Виктория была вынуждена уступить. За столиком Ник попросил посмотреть список намеченных работ.

– Ты задумала слишком много всего.

– Я хочу, чтобы Глори-таун засверкал.

Она отпила кофе, на котором настояла, отказавшись от спиртного.

– Этот пижон Купер думает, что он бог знает кто, да?

Удивленная его тоном, Виктория внимательно посмотрела на Ника.

– Он… уверен в себе. Но, думаю, Уэс поможет привести город в порядок.

– Это место мне нравится таким, какое есть. Особенно сейчас, когда здесь ты. – Его губы медленно растянулись в улыбке, почему-то вызвавшей в ней странную нервозность. Но Виктория слишком хорошо его знала, чтобы обеспокоиться по-настоящему.

– Спасибо.

Ник чуть наклонился к ней.

– Я помогу в чем угодно. Только скажи.

В зал вошел Уэс Купер. Он выглядел уставшим и, по-видимому, торопился. Взглянув на Викторию и Ника, он кивнул им и пошел к лестнице.

– Уэс, старина! – остановил его Ник. – Присоединяйся!

Тот помахал им рукой.

– Нет, спасибо. Хочу лечь пораньше.

Ник принялся его уговаривать, и в конце концов Уэс согласился. Сев напротив Ника, он поинтересовался, сообщил ли Ник всем о сборе на холме в девять утра.

– В девять? – Ник сделал удивленное лицо. – Ты велел в десять. Я всем так и сказал.

– В десять слишком поздно, Ник. Я просил точно в девять, чтобы мы могли еще потренироваться с лассо. – Уэс прекрасно помнил, что говорил о девяти часах. Кажется, попытка сделать Ника своей правой рукой была ошибкой. Скрывая раздражение, Купер улыбнулся: – Ничего, Ник. Пусть будет в десять.

– Ник, может, тебе следует делать пометки? Я, например, делаю, – сказала Виктория.

Ник откинулся на спинку стула.

– Уэс слишком много держит в голове. Он просто ошибся, вот и все. Ерунда.

Виктория перехватила взгляд Купера.

– Я устала, Ник, – сказала она. – Мы просмотрим список в следующий раз. Спокойной ночи. Уэс, если вы к себе, пойдемте.

– Мы все обсудим завтра, – поспешно предложил Ник, идя за ними к лестнице. – За ланчем. К этому времени я освобожусь.

– Посмотрим, – отозвалась Виктория, обрадовавшись, что Уэс взял ее за руку и повел по лестнице вверх.

Перед дверью ее комнаты он молча коснулся шляпы и направился к себе. Виктория смотрела ему вслед. Что-то было не так.

– Что-то случилось, Уэс?

Его удивило искреннее участие, прозвучавшее в ее голосе. Уже взявшись за дверную ручку, он повернулся к ней.

– Спасибо за беспокойство, но я просто устал. Вы не пойдете в ванную?

– Нет, пожалуйста. Не переживайте из-за Ника. С ним все нормально.

Уэс приблизился к Виктории и почувствовал еле уловимый аромат каких-то экзотических духов.

– Я не переживаю. Просто думаю, подходит ли он для этой работы. Как вы сказали, Ник все принимает слишком близко к сердцу. Я решил сделать его своим помощником, но если он не будет выполнять указаний, то ничего не получится.

– Это очень хорошо с вашей стороны. Думаю, это то, что нужно Нику. Дайте ему шанс.

Уэс на минуту задумался. Возможно, Виктория права. Он слегка наклонился к ней.

– Спокойной ночи.

Казалось, ее окутала аура Уэса Купера, которую она почувствовала в первый же момент их встречи, когда врезалась ему в грудь. В полутьме коридора Виктория не могла вырваться из плена его черных глаз. Его губы были так близко! Перед ее глазами проплыло видение: вот они приближаются и смыкаются с ее губами. Виктория отпрянула.

– Спокойной ночи, Уэс.

Он не шевелился. У нее пересохло во рту. Она неуверенно улыбнулась ему и юркнула в свою комнату. Лишь через несколько секунд она услышала, как он прошел к себе.

Виктория села на кровать. Впервые за последние годы она позволила острому чувству одиночества, глубоко запрятанному в ее душе, подняться на поверхность. Это чувство не покидало ее никогда и в прошлом. И даже в те времена, когда она была замужем за Дэвидом.