Текст книги "Не отказывай себе в удовольствии (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Кейтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 16

Бо Эмерсон

Я испытал три любимых вещи одновременно: женщину, которую я люблю, нашего сына и игру Бульдогов из Джорджии.

Нет ничего лучше, чем это. Мы приехали в кампус перед игрой. Сейчас почти октябрь, а до сих пор стоит жара. Едва полдень, а Кларк уже весь вспотел. Он суетится, как Персик, и я беру его к своим родителям, где прохладно.

– Он хочет есть. Могу ли я пойти в спальню, чтобы позаботится о нем?

– Конечно.

Я иду перед ней и открываю дверь. Она задевает меня, когда проходит. Блядь. Ее малейшее прикосновение может отправить меня на орбиту. Я никогда не видел, как она кормит сына, но очень хочу.

– Это странно, если я хочу посмотреть, как ты его кормишь?

– Странно? Нет. Неловко? Да.

Могу предположить, о чем она думает.

– Хотел бы я увидеть твои прекрасные груди снова, но сейчас это не имеет ничего общего с этим. Я много чего пропустил в его жизни. Даже такие маленькие вещи, как эти.

Я выхожу за дверь, чтобы оставить ее наедине, как она хочет.

– Все нормально. Ты можешь остаться.

Она уже говорила, что будет неловко.

– Я не хочу доставлять тебе неудобства.

– Я не хочу быть причиной того, что ты пропустишь такие маленькие вещи.

Она улыбается. И жестом просит меня войти.

– Заходи.

Я захожу в комнату, закрываю дверь и сажусь рядом с ней на кровать.

Кларк сжимает в своем кулачке прядь волос Персика. Сначала я подумал, что он будет дергать за нее, но вместо этого он растирает ее между пальцев, будто лаская ее. Связь, существующая между ними, завораживает. Я даже немного ревную.

– Он всегда играет с твоими волосами?

– Да, это его фишка.

– Это как раз те мелочи, о которых я должен знать.

Наверняка, Престон знает об этом. И это меня жутко бесит.

– Со временем всё узнаешь, Бо.

Нет, не узнаю. Если мы будем видеться всего два дня в неделю в течение нескольких часов.

Кларк заканчивает есть.

– Нам, наверное, следует идти, чтобы не опоздать.

Как хорошо, что Персик и Кларк здесь вместе с семьей и друзьями. Я даже могу притвориться, что она здесь, потому что хочет быть со мной, а не потому что это часть нашей договоренности.

– Это даже лучше, чем люкс, где я была с моим другом.

– Есть некоторые даже лучше этих, но это то место, где мы хотели бы быть. Здесь наши друзья.

Персик еще не понимает, что это касается не только нашей семьи.

Мы, также, собрались вместе с друзьями нашей семьи.

– Хочешь что-нибудь съесть?

– О, Боже, нет. Я наелась, но не отказалась бы от воды. Не дай бог случится обезвоживание, я могу потерять молоко. Этот маленький парень будет недоволен.

Он сын своего отца.

– Мужчины, как правило, не рады тому, когда их продовольствие заканчивается.

Я вижу Дафну Клейтон, когда иду за водой для Персика, но уже слишком поздно, чтобы избежать встречи.

– Бо! – она говорит так чертовски громко, что мы привлекаем всеобщее внимание.

– Привет, Дафна. Как дела?

Я смотрю на Джадда в поисках помощи. Он смеется, водя языком по щеке внутри, имитируя минет. Ублюдок.

Хотел бы я, чтобы мама увидела это и надавала ему.

Наша семья дружила с семьей Дафны всю жизнь. Она на несколько лет моложе меня, поэтому я всегда смотрел на нее как на ребенка, пока мы не стали постарше. Когда ей исполнилось шестнадцать, она начала преследовать меня, но я никогда не смотрел в ее сторону, пока она однажды не вернулась домой из колледжа в Рождество.

Мы трахались. И я узнал, какая она пиявка. Прошло более десяти лет после этого случая, но я до сих пор сожалею об этом.

– Я хочу знать, когда вы сдадитесь и наймете меня для организации ваших домов?

Никогда. Я не могу стоять здесь и тратить свое время на нее.

– Я не плачу Кей за организацию своих домов. У нас бартер.

– Так у вас бартер с этим старым мешком?

Кей – милая дама, и ее комментарий относительно нее меня бесит.

– Она получает работу от моих клиентов, потому что я рекомендую ее услуги. В обмен она организовывает дома для меня.

Это дело хорошо работает для нас обоих.

– Я могу сделать лучше.

– Я не могу позволить тебе делать это.

Ложь.

– Ерунда, Бо. Я знаю, сколько денег вы делаете.

Вот, где происходит дерьмо. Она, черт возьми, и понятия не имеет, что я делаю. Я не говорю о личных финансах с кем-либо.

Я смотрю на Персика и замечаю, что она наблюдает за нами прежде, чем быстро отвести взгляд в сторону.

– Возможно, я когда-нибудь позвоню вам.

– Вы должны это сделать. Вы знаете, что я могу помочь вам хорошо провести время.

Я сослался на бизнес, чтобы она оставила меня в покое. Но это не означает, что я собираюсь позвонить ей по личным причинам.

Дафна встает на цыпочки и целует меня.

– Мне нужно увидется с несколькими людьми, поговорим позже.

Надеюсь, Персик не видела этот поцелуй.

– Я взял без газа или ты предпочитаешь с газом?

Уверен, она предпочитает с газом.

Она берет бутылку из моей руки и отворачивается.

– Все нормально. Уверена, тебе было не до этого.

Я должен быть открытым с Персиком, чтобы она доверяла мне.

– Это была Дафна Клейтон. Хочешь, я познакомлю вас?

– Зачем мне знакомиться с ней? – она смотрит на меня так, как смотрит моя мама на папу, когда он облажался.

Черт. Да она ревнует. Мое настроение вмиг улучшается.

– Думаю, важно знать всех в окружении Кларка.

– Разве Кларк будет рядом с этой женщиной?

– Наши семьи дружат, поэтому мы видим друг друга по праздникам.

Чаще, чем мне хотелось бы.

– Спасибо, но я могу обойтись и без предисловий, – её голос режет, как гвоздь школьную доску.

Я смеюсь.

– Согласен с этим суждением.

Приходит моя мама, застенчиво улыбаясь.

– Могу ли я взять своего внука? Хочу представить его знакомым.

– Конечно. – говорит Персик, протягивая его моей матери.

– Мы будем в гостиной, там попрохладнее, если вы хотите сидеть на стадионе?

– Хотим?

– Конечно!

Я всегда сижу на своем месте на стадионе, по крайней мере, первую четверть. Я не хотел бы отвлекаться на болтовню в гостиной. Персик, однако, более, чем доброжелательна моему вниманию.

Сегодня игра идет на ESPN (прим.пер.: американский кабельный спортивный телевизионный канал.), так что есть много времени для разговора во время рекламы.

– Как дела у Мередит и Грейсоном?

– О, Боже. Какое-то время ситуация была трудная, но они упорно работали над этим. Слава Богу. А теперь Кларк подтолкнул Мер на случай детской лихорадки. И теперь они пытаются зачать ребенка. * следует девчачий визг* Надеюсь, в ближайшее время она забеременеет, чтобы наши дети могли расти вместе.

Насколько ребенок будет совместим с их образом жизни?

– Они до сих пор практикуют свингерство?

– Линк выбил дерьмо из Мередит, напугав её. И из Грейсона тоже. Он открыл глаза на все то дерьмо, что могло случиться, так что они приняли решение больше никогда этим не заниматься. На сколько я знаю, они моногамны с Ямайки.

Боже, она так чертовски красива, когда улыбается.

Я упустил это. Вот так просто общаться с ней.

– После того, как я вернулся домой, я связался с генеральным директором курорта и сказал ему, что сделал Линк. Он заблокирован и больше никогда не сможет вернуться туда. Так же, как и Карл Деннисон.

Это малая доля того, что он заслуживает.

– Это всё конечно хорошо, но они оба должны иметь красные предупредительные надписи на шее, чтобы обезопасить остальных в мире.

– Не буду спорить.

Она смотрит на свои руки, отковыривая лак на своих ногтях.

– Ты возвращался на курорт?

Фиби и Зоуи докучали до безумия, но я не мог собраться.

Я беру ее за подбородок и заставляю посмотреть на меня. Если Персик спрашивает меня об этом, она будет смотреть мне в глаза, когда я буду отвечать.

– Нет, я не был там с июля прошлого года. Я не могу находиться там, ведь всё напоминает мне тебя. Я больше не член.

Она делает резкий вдох.

Я чувствую руку на своем плече.

– Бо! Вас показывают на камере поцелуев! Поцелуй девушку! – говорит лучшая подруга моей мамы, Марлана.

Я слышу возглас:

– Целуй! Целуй!

Быстро поворачиваюсь, чтобы увидеть наши лица на большом экране, и без всякого разрешения целую ее самым лучшим поцелуем.

И она позволяет мне.

Она стонет, отчего мои губы расплываются в улыбке.

Весь наш сектор поднимает шум и свистит.

Я отпускаю ее и улыбаюсь.

– Извини, мы должны были сделать это, это закон камеры поцелуев.

Ее рот слегка приоткрыт, она смотрит на мои губы, так что я наклоняюсь и делаю это снова. Через мгновение она отталкивается назад.

– Бо, – шепчет она, прежде чем осмотреться вокруг. Она прикусывает нижнюю губу, затем вытирает ее.

– Ты не должен делать этого.

Это правда. Но нет ничего слаще на вкус, чем то, что ты не можешь иметь.

– Я не согласен!

Я встаю поболеть за Бульдогов, не давая ей времени сказать, что мы снова совершаем ошибку, она не будет убеждать меня, что это неправильно. Я ненавижу то, что не могу это делать когда и где захочу.

Четыре гола у Бульдогов, с двумя из них в последней четверти. Еще одна огромная победа для нас, и я в восторге. Может быть поэтому я обнял Персика и поднял ее, заставляя визжать.

– Бо!

Я возвращаю ее на ноги.

– Печаль во благо. Эта семья одержима.

– Я не шутил, когда говорил, что мы жесткие поклонники. Именно так нам нравится проводить время вместе. Это сближает нас.

– Мило.

– Так ты не будешь возражать, чтобы наш сын рос, как Эмерсон?

– Я рада, что он является частью вашей семьи. Я рада, что его так легко приняли.

– Он один из нас, конечно, мы примем его.

– Сегодня я поняла, как тебе было больно, когда ты потерял первые пять месяцев жизни ребенка. Я была неправа, когда держала его вдали от тебя, и буду вечно сожалеть об этом. Он нуждается в отце.

– Сначала я был зол, но потом понял, что ты делала это, потому что думала, что так будет лучше для него. Но, пожалуйста, пойми, что я его отец и тоже буду делать то, что лучше для него.

Это даже не выбор. Я покончил с полиамурностью. Персик моя. Персик и Кларк.

– Ты замечательный отец.

– Спасибо, я рад, что ты так думаешь.

Если бы она думала иначе, это бы убило меня.

– И пусть моя боль повлияла на решение не сказать тебе о нем, но я рада, что ты узнал. Он бы пропустил все, не зная, кто его папа, и это был бы позор.

Папа. Я таю, слыша, как она меня называет.

Игра заканчивается, но у меня есть еще несколько часов. Сегодня было легко. Анна Джеймс легко вписывается в мою семью, и все обожают Кларка. Как может быть иначе?

Ничего не делать, но делать это вместе, вот что я жду всю неделю. Я просто хочу провести время с моим сыном и поговорить с Персиком. Для меня, это вишенка на вершине моего мороженого с фруктами.

Я торможу и вижу незнакомую машину.

– Кто это?

– Это Престон. .

Блядь, тут и думать не надо, что он пытается вторгнуться в мое время с Персиком и Кларком. Я ждал этого всю неделю.

– Я возьму его, так что ты можешь выяснить, что случилось.

Кларк и я идем в дом. Он был суетлив последние пол часа. Думаю, он снова хочет есть.

– Я знаю, чувак, я чувствую тоже самое. Я тоже хочу, чтобы мама была здесь с нами.

Персик снаружи с Престоном гораздо дольше, чем хотелось бы. Когда она, наконец, выходит, на её лице я вижу слезы.

– Что случилось, Персик?

Я ожидаю, что она скажет про несчастный случай или может кто-то умер, но нет.

– Престон был с коллегами на игре и видел наш поцелуй на камеру.

О. Я не совсем уверен, что на это сказать. Я не жалею, что сделал это, но в то же время я не хочу, чтобы Престон наезжал на нее, потому что это я поцеловал ее.

– Мне нужно поговорить с ним?

– Боже, нет. От этого будет только хуже.

Она крутит свое кольцо на пальце. Ничтожный камень. Ничего, кроме алмаза, не заслуживает быть на ее пальце. Я бы нашел то кольцо, которое она достойна носить, и все бы знали, что она моя.

– Если бы он был мужчиной, он бы подошел ко мне и уладил бы все. А не прыгал бы через мою голову, наезжая на тебя.

Что она нашла в этом ублюдке?

Если бы все было наоборот и я был бы женихом, то я потянул бы папочку в сторону и разъяснил по поводу дозволенных границ. Но Престон– трус.

– Он расстроен тем, что я не воспротивилась этому.

Он не ошибается. Она не остановила меня. Вместо этого она была на пороге второго поцелуя.

– Мне нужна минута, чтобы освежиться.

Она исчезает в ванной комнате. Я растягиваюсь на диване с Кларком на моей груди именно так, как раньше держал Эшлин. Включаю канал HGTV, чтобы посмотреть любимую передачу по реконструкции домов (прим.пер. типа передачи «Школа ремонта»)

Персик остается в ванной комнате некоторое время, прежде чем вернуться.

– Поверить не могу, что у тебя в туалете забавное мыло.

– Это сделал не я, а Кей.

– Какая Кей? – спрашивает она.

– Она помогает мне в организации домов на рынке. Она пришла сюда, когда Фиби и Зоуи ушли.

– Они наводили порядок, пока жили здесь?

– Черт, нет. Они и пальцем не пошевелили, чтобы убраться. Кей пришла, чтобы помочь мне убрать все, что они уничтожили.

– Они были такими грязнулями, что тебе пришлось нанять профессионала, чтобы убраться за ними?

– Не совсем. Я позвонил им после того, как мы были вместе в Нью – Йорке, и сказал им убираться. На что они разгромили мой дом.

– Это ужасно.

– Стоит того, чтобы выдворить этих сумасшедших отсюда.

– Ты действительно порвал с ними ради меня?

Я не знаю, почему она удивлена.

– Я же говорил тебе, что да.

– Я не знаю, стоит ли мне верить тебе или нет.

– Я сделал это после того, как ты покинула мою комнату, даже прежде, чем узнал о Кларке, потому что я так отчаянно хотел вернуть тебя. И до сих пор хочу, Персик.

Она отворачивается, но я говорю:

– Посмотри на меня, Персик.

Она колеблется, но делает так, как я сказал. Слезы стоят в ее прекрасных глазах.

– Персик, я влюблен в тебя. Я не хочу, чтобы ты выходила замуж за Престона. Я хочу, чтобы вы с Кларком остались со мной. И я буду продолжать говорить тебе об этом так часто, как только смогу.

Глава 17

Бо Эмерсон

Десять недель – это долгое время, чтобы смотреть за тем, как твоя любимая женщина проводит время с другим человеком. Пустая подушка рядом со мной напоминает, что она не здесь, а рядом с ним. Каждую ночь я клялся себе, что просыпаясь, люблю ее больше, чем день назад. Конечно, она трахалась с ним. Это причиняет гораздо больше боли, чем я мог себе представить. Меня никогда не заботило то, что Эрин спала с Хитом. Я устал от боли. У меня присутствует мерзкое желание наброситься на него, чтобы он почувствовал такую же боль, какую чувствую я. Я знаю, что это неправильно. Я не должен хотеть этого для любимой. Я хочу, чтобы она была счастлива. Но не смогу, если она найдет его без меня. Я эгоистичный ублюдок. Сегодня мой день с Кларком, а у Персика приближается последний срок с ее редактором, так что она работает в моем офисе. Я знаю, что не должен ее беспокоить, но Кларк задремал и нам нужно поговорить. Я стучу в дверь. Она не слышит, когда я вхожу, поскольку сидит в наушниках. Она вздрагивает, когда видит меня, и снимает один из наушников.

– Извини, не слышала тебя.

– Я не хотел тебя напугать.

– Все нормально. Кларк в порядке?

– Да, он спит. Я надеялся поговорить с тобой.

Я ненавижу делать это, ведь я знаю, что она должна писать, но у меня свой собственный крайний срок.

– Конечно, – она закрывает крышку ноутбука. – Что случилось?

– Приближающаяся свадьба.

Часть меня умирает с каждым днем по мере ее приближения.

Лоб морщинистый, глаза прищурены. Я видел этот взгляд и представляю, как вращаются мысли в ее голове, пытаясь решить, к чему я веду.

– Да, она приближается.

– Я не могу больше этого делать.

Ее лоб морщится еще сильнее.

– Не можешь делать что?

– Давать нам надежду. Пришло время стать реалистом.

Она вздыхает.

– О.

– Это все, что я получу? Столько раз я говорил тебе, что люблю тебя, не услышав ничего в ответ. Это уничтожает меня. Я не знаю точно, сколько я произнес, но у меня этого почти не осталось. Осталось всего одно «я люблю тебя!, и я собираюсь использовать его сегодня.

– Бо… – шепчет она и больше ничего не говорит.

Я иду к ней, отталкивая офисный стул от стола. Падаю на колени перед ней.

– Знаю, ты боишься, но я предлагаю тебе свое сердце и прошу дать нам шанс. Клянусь, ты не пожалеешь об этом. Я буду тем человеком, в котором ты нуждаешься. Твоим другом. Твоим возлюбленным. Твоим мужем.

Последнее слово высасывает весь воздух из нее.

Я хочу жениться на этой женщиной. Очень хочу.

– Прошу доверить мне свое сердце. Я не подведу тебя.

Это может сломать меня, но я хочу, чтобы она знала, насколько я серьезен.

Слезы льются из ее глаз, и я ловлю их своими пальцами.

– Пожалуйста, не плачь. Я не хочу быть тем, кто вызывает у тебя слезы.

Я наклоняюсь вперед и прижимаясь губами к ее губам. Она открывает рот, позволяя моему языку оказаться внутри, чтобы встретить ее язык в эротическом танце. Этот поцелуй отличается от других. Он говорит мне о тех вещах, которые она не может и не будет говорить, потому что они пугают ее.

Я обнимаю ее лицо руками.

– Пойдем со мной в спальню.

Она выглядит опечаленной.

– Ты же знаешь, что я не могу.

Я прижимаюсь своим лбом к ее.

– Пожалуйста.

– Бо…

– Позволь мне любить тебя.

Я смотрю в ее глаза и вижу борьбу. Я знаю, она хочет этого физически – она такая чувственная женщина, но, боюсь, она не может сделать этого эмоционально.

– Позволь мне заставить тебя кончить, пока ты не распадешься на миллион кусочков.

Она закрывает глаза и делает глубокий вдох. А когда смотрит на меня, кивает.

Держа ее за руку, я веду её из моего кабинета в спальню. Я боюсь, что пока мы идем, она передумает. Я останавливаюсь рядом с кроватью, обвиваю свои руки вокруг ее тела и целую спину и шею. Мурашки вспыхивают на ее коже под моими губами. Вот этого я хочу каждый день. Я не прикасался к ней почти три месяца.

– Для меня было пыткой находиться рядом с тобой, но не прикасаться.

– Прикоснись ко мне так, как ты хочешь, – ее голос почти перехватил дыхание.

Я хочу задрать ее платье и нагнуть у края кровати, так чтобы я смог войти в нее и наказать за то, через что она заставила пройти меня последние три месяца. Но мое стремление влюбить ее в себя пересиливают темные желания. Я поднимаю подол её платья и касаюсь рукой задней части бедра.

– Я скучал по тому, как эти бедра сцепляются вокруг меня.

Она хватает меня за шею, когда наклоняется ко мне. Мне нравится, что она делает. Она трется об мой пах. Если мне не было трудно раньше, трудно сейчас. Я не занимался сексом с того момента, как она была в моей постели в Нью-Йорке. Думаю, это мое самое длинное время, проведенное без секса.

– Боже, я так скучала по тебе.

Я сжимаю в кулаке низ ее платья и тяну его вверх, пока оно не оказывается у нее над головой.

Я начинаю с центра ее шеи и целую, направляясь к задней части ее бюстгальтера. Я стягиваю лямки с ее плеч, когда расстёгиваю его. Она разворачивается в моих руках, хватает за рубашку, стягивает ее и бросает на пол. Она гладит руками мои плечи, грудь, что приводит к тому, что мои соски твердеют. Опустившись вниз, она берет один в рот и начинает сосать. Я поднимаю лицо к потолку и закрываю глаза, смакуя ощущение ее рта на моей коже. Она дергает за кнопку на моих брюках и стягивает их и мои боксеры на пол. Из одежды остались лишь ее трусики, но ненадолго. Когда я тяну их с ее бедер, они тоже падают на пол.

Мы перебираемся на кровать. Я слегка целую ее подбородок и горло, пока мой рот не находит один из ее сосков. Нечто среднее между стоном и звуком моего имени вырывается из ее рта, когда я ласкаю ее. Я наслаждаюсь ее грудью перед тем, как спускаюсь ниже, к ее бедрам. Целую каждый дюйм ее тела и спускаюсь к центру ее наслаждения. Глубоко вдыхаю.

– Ммм, ты пахнешь так хорошо.

Сладостью с ноткой разврата.

Я на коленях между ее ног и у меня возникает мысль. Я прижимаю ладонь к ее груди и медленно скольжу вниз по ее животу, где когда-то рос наш малыш.

Я перебираю пальцами по ее растяжкам в нижней части живота. Нет ни одной части тела, которую я не хотел бы целовать.

Она отталкивает мою руку.

– Не надо. Я ненавижу их.

Она, наверное, думает, что я нахожу ее шрамы непривлекательными, но это не так. Эти линии являются доказательством того, что часть меня когда-то была внутри нее. Нет ничего сексуальнее.

– Твое тело дало жизнь нашему сыну. Жаль, я не мог наблюдать за тем, как ты росла вместе с ним.

Она проводит пальцами по моим волосам.

– Прости.

Я целую ее живот, прежде чем мы отправляемся на юг.

– Мы покончили с извинениями.

Я ласкаю прямо ее центр.

– АААаа!

Она вскакивает под моим ртом прежде, чем начинает двигаться в такт моим движениям.

– Я люблю, когда ты ласкаешь меня ртом.

Ммм, я люблю, какая она на вкус. Мои пальцы скользят вверх по ее бедрам и находят ее руку. Она сплетает ее с моей, когда поднимает голову, чтобы наблюдать за мной. Наши глаза на мгновение встречаются, прежде чем она откидывает голову на подушку и выгибает спину. Она поднимает бедра ближе к моему рту и крепко сжимает мою руку, когда все её тело напрягается.

– Аааа, Бо!

Ее тело дрожит, а затем полностью расслабляется. Она тяжело дышит, будто пытается отдышаться.

– Боже мой, ты великолепен в этом.

Я ласкаю ее тело, целую ее по пути вверх и нависаю над нею.

– Я хочу, чтобы ты был внутри меня.

– Не больше, чем я хочу быть внутри тебя.

Прижавшись к ней между ног, я смотрю ей в глаза. В этот момент я чувствую, будто мы единственные два человека в этом мире.

Я прижимаюсь к ней своей эрекцией. Наши глаза разделяют тихий безмолвный разговор. Она хочет быть ближе, так же, как и я. Кожа к коже, ничего между нами.

Я сглатываю, когда с трудом заставляю себя скользнуть в нее, давая ей время привыкнуть. Это мой способ понять, чего она хочет. Она дает мне разрешение, поднимая свои бедра выше. Я скольжу в нее, вжимаюсь, глаза прикрыты. Я шепчу:

– Черт, Персик. Ты невероятная. Это гораздо лучше, чем я мечтал.

Она сжимает мышцы вокруг меня, когда я начинаю медленно двигаться. Я смакую полное ощущение пребывания внутри нее без преграды. Чертовски стыдно, что я не помню наш первый раз без презерватива, но я никогда не забуду этот. Я наблюдаю за ее прекрасным лицом, когда двигаюсь над ней. Никогда еще я не был так близко к кому–либо, как к ней. Никогда. Медленно. Глубоко. Я люблю эту женщину всем своим сердцем. Она владеет мной, душой и телом. Мы сердце к сердцу. И я не знаю, где начинаюсь я, и где заканчивается она.

– Я уже близко.

Я чувствую, что должен предупредить ее, в случае если она не хочет, чтобы я кончал в нее. Она не отвечает, закрепив еще сильнее свои ноги на моей талии. Я бы не смог высвободиться от нее, даже если бы попытался. Это меня устраивает. Я хочу отметить ее, сделать ее своей. Конечно, она моя.

Я прячу лицо в ее шее и толкаюсь глубоко в нее, наполняя ее частью себя. Она обнимает меня еще крепче. Именно в этот момент я понимаю, что он – ее прошлое. Я –ее настоящее. И будущее.

– Я люблю тебя, Анна Джеймс, – шепчу я ей на ухо.

Это оно. Она знает, что по истечении времени у меня больше не будет «я люблю тебя».

Я поднимаю лицо с ее шеи и смотрю ей в глаза.

Ничего..

Она не произносит ни слова, ее молчание громко и ясно. Таким образом она говорит, что не любит меня. Не хочет меня. И на этот раз я верю ей.

Она выбрала его.

Блядь, блядь, блядь.

Я выхожу из нее и приподнимаюсь, чтобы сесть на кровать, повернувшись спиной к ней.

– Это был последний раз, когда ты смогла сказать мне нет. Больше я никогда не попрошу тебя любить меня.

Больше не будет попрошайничества. Больше не будет мольбы.

Я встаю и тянусь за штанами.

– Бо.

– Нет.

Я не хочу оправданий или объяснений. Я не могу слышать о том, как она не доверяет мне или как ненавидит ту жизнь, которой я жил.

Я презираю человека, каким был раньше. Мой выбор губит все, что я хочу от жизни. Я ничего не говорю, когда выхожу из комнаты. Даже когда она просит вернуться, чтобы поговорить. Я чувствую ее вокруг себя. На своей коже. Блядь. Каждый имеет предел, и я встретился со своим. Я глупо влюблен в те дни, когда у нас все было хорошо.

– С меня довольно.

Я не буду стараться держаться за кого-то, кто не дорожит мной. Это не наш любовный роман, как я думал. Это чертова трагедия.