Текст книги "Врунишка"

Автор книги: Джорджина Форсби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Джорджина Форсби
Врунишка

Пролог

Она была настолько погружена в размышления, что лишь на второй раз услышала, как из динамика в магазине раздалось ее имя.

– Алло? – запыхавшись сказала она, когда бегом миновала отдел женской верхней одежды и сняла трубку служебного телефона.

– Добрый день. Насколько я понимаю, у нас с вами свидание в День святого Валентина.

У нее гулко заколотилось сердце, она побледнела, и ноги стали ватными.

– Алло, миссис?

– Я… да, – прошептала она. – Да, вроде так и есть.

– Чему я очень рад, – продолжал голос на другом конце. – Обычно мне не везет на жеребьевках.

Она сделала гримаску, услышав такую неприкрытую лесть. Голос принадлежал точно такому человеку, каким его и описывали: уверенному в себе и мужественному, вежливому и привлекательному. И это было невероятно. Она молча прижимала трубку к уху, чувствуя себя полной идиоткой.

– Я заказал столик в ресторане на набережной, – продолжал приятный голос. – Вас это устраивает, миссис? Вы любите дары моря?

«Мне доводилось пробовать тунца», – сообщила она, но тут же сообразила, что произнесла эти слова про себя, а не вслух.

– Я… да, я люблю дары моря. Это просто прекрасная идея.

Она прикинула, знает ли кого-нибудь, кто ступал хотя бы раз на порог этого легендарного ресторана. Он был известен тем, что простой визит туда стоил не меньше пятидесяти долларов, хотя скорее всего это было преувеличением. В любом случае она не могла показаться там в старом платье с пятном на подоле…

– Ваш адрес? – спросил низкий голос.

– А… прошу прощения…

– Я просто хотел узнать, в какое время вы предпочли бы, чтобы я заехал за вами, и по какому адресу.

Синие глаза ее расширились от ужаса. Она представила себе, как его серебряный «порше» подъезжает к ее старому дому с покосившейся верандой, полуразвалившейся мастерской на дворе, склепанной из ржавых листов металла, и двумя старыми шинами, висящими на суку большого дуба у забора.

– Я… я предполагаю, что в этот день буду работать допоздна, – сказала она, автоматически скрещивая пальцы при этом невинном обмане. – Это будет вечер четверга, и я должна буду все приготовить к уикэнду. И не могли бы вы… – Вздохнув, она сделала над собой усилие. – …Не могли бы вы подъехать за мной к магазину? Я буду в нижнем холле для персонала.

– Конечно, – сказал голос. – В семь вас устроит?

– Это… это будет отлично, – прошептала она.

– Я в самом деле жду этого вечера, дорогая миссис, – сказал собеседник таким тоном, словно он действительно так думал.

– Как и я, – пробормотала она, снова скрещивая пальцы.

1

– Я зрю нечто необыкновенное. Мне видится высокий, красивый мужчина. Он залит лучами солнца и улыбается, держа тебя за руку. О Боже, как он красив! И богат. – Грейс подняла глаза от темной массы заварки в чайной чашке, украшенной цветочной росписью, и перегнулась через стол, многозначительно глядя на племянницу. – Молли, этот молодой человек высок, светловолос и, похоже, очень обеспечен.

– Если он богат, – весело ответила Молли, – то может себе позволить не быть ни светловолосым, ни красивыми, тетя. Пусть он даже смахивает на жабу, он все равно меня устраивает.

Грейс Кларк облизала ярко-красные губы, плотнее обтянула шаль вокруг пухлых плеч и укоризненно посмотрела на молодую женщину, сидевшую напротив нее.

– Речь совершенно не об этом, – сказала она. – Любовь не имеет ничего общего с деньгами.

– Неужто? – с мягким сарказмом осведомилась Молли, глядя на остатки заварки в чашке, которую держали пухлые, в кольцах пальцы тети, и тут же смущенно улыбнулась, увидев, как расстроилась Грейс.

– Не терплю пить чай за завтраком, – мрачно сказала Хелен, вмешиваясь в разговор между своей сестрой и тетей.

Молли посмотрела на Хелен, сидящую по другую сторону стола, заставленного посудой.

– Тебе самой стоило бы об этом позаботиться, – мягко уточнила она. – Ты вчера не ходила в магазин, поэтому к завтраку и не было кофе. Так что, наверное, тебе не имеет смысла жаловаться, ведь так?

Симпатичное личико Хелен помрачнело.

– Моей вины тут нет! – возмущенно сказала она. – Что я могу сделать, если этот ужасный тип вечно подсматривает? Молли, он все время следит за мной и ждет, когда ему представится возможность. Ты же знаешь.

Молли только вздохнула и налила себе еще чашку тепловатого чая, наблюдая, как Грейс грузно поднялась со стула и переваливаясь подошла к плите проверить, готова ли яичница из полудюжины яиц, что жарились на большой сковородке.

– Хелен, – переведя дыхание, чтобы успокоиться, мягко начала Молли. – Милая, ты же знаешь, что все это…

– Я видела его вчера утром, – прервала Хелен, встревоженно глядя на сестру влажными карими глазами. – Он стоял как раз у окна, с газетой под мышкой и не сводил глаз с нашего дома.

– Может, это был всего лишь сосед, ждавший автобуса, – прокомментировала от плиты Грейс.

Пока Хелен смотрела на тетю, Молли сделала еще глоток.

Хелен уже исполнилось тридцать два года. Она родилась четырьмя годами позже сестры. Из них двоих она была более хрупкой и миниатюрной. Окончив школу, а затем колледж, она стала делать успешную карьеру в библиотечном деле и к двадцати с небольшим уже была заведующей отделом. Но внезапно вбила себе в голову, что ее преследует какой-то зловещего вида бородатый человек, который загадочным образом собирается похитить ее и мучить.

Хелен видела его повсеместно – в супермаркете, на улицах, в бакалейной на углу и в лавке жестянщика. Любой человек с бородой ввергал ее в ужас, вызывая поток необузданных фантазий. В результате этих страхов молодая женщина большую часть времени проводила в доме, то и дело опасливо выглядывая из-за портьер. Она уже несколько лет не работала и почти не выходила на улицу.

Если не считать этого странного бреда, Хелен продолжала оставаться нормальным, умным человеком с застенчивой улыбкой и незаурядным чувством юмора. Молли от всей души любила свою сестру, хотя порой с трудом выносила ее. Дело было не только в раздражении, с которым Молли воспринимала эксцентричные страхи Хелен. Она стыдилась признаться самой себе, что это раздражение в немалой мере объяснялось тем, что Хелен была еще одним ртом, который ей приходилось кормить. Сестра давно уже перестала получать пособие по безработице и с тех пор была на попечении Молли.

Уткнувшись в чашку, Молли мрачно усмехнулась, представляя себе того богатого молодого человека, которого ее тетя увидела в рисунке из чаинок. На мгновение она позволила себе предаться фантазиям: преуспевающий мужчина встречает ее на улице и мгновенно влюбляется. Он увозит ее в длинном черном лимузине, который служит символом роскоши, и она проводит время в своей большой светлой студии, где может писать маслом хоть весь день, не заботясь о грядущем ремонте протекающей крыши.

Эти приятные мечты были прерваны появлением ее сына, который влетел в кухню босиком, в драных серых джинсах и старой рубашке.

– Чарли, ради Бога! – вскинулась Молли. – Поторопись, тебе пора в школу. Ты можешь опоздать на автобус.

– Нам с дедушкой нужно ведро, – весело сообщил Чарли, не обращая внимания на мать. Он пересек кухню и прижался к мягкому теплому боку тети Грейс.

Грейс улыбнулась своему обожаемому маленькому внучатому племяннику, и ее лицо под слоем пудры и косметики осветилось нежностью. Грейс всегда, даже к завтраку, появлялась при полном параде, и ее поредевшие темные волосы неизменно были собраны в эффектный пучок. Она предпочитала яркие шелковые платья и узорную шаль, окутывавшую ее полную фигуру. Грейс носила огромное количество бус и позвякивающих браслетов. Хотя ей было уже около шестидесяти и она таскала на себе не меньше сотни фунтов лишнего веса, Грейс тем не менее обладала каким-то своеобразным очарованием, которое непрестанно влекло к ней поток визитеров большей частью мужчин, которые располагались в некогда элегантной, а ныне запущенной гостиной их большого старого дома.

Не в пример прочим родственникам, Молли не возражала против посетителей главным образом потому, что немалую часть дня Грейс посвящала предсказаниям судьбы. Она получала довольно внушительные гонорары, что позволяло ей считать себя единственным, кроме Молли, членом семьи, который занимается полезной деятельностью.

Наклонившись, Грейс заключила Чарли в мягкие, теплые объятия.

– Какой хороший мальчик, – проворковала она, приглаживая ему вихор на макушке. Разноцветные камни в кольцах брызнули искрами в свете лампы. – В чаинках твоей мамы я увидела мужчину.

Прислонившись к столу, Чарли наблюдал, как Грейс накладывала ломтики крутых яиц на коричневые тостики.

– Какого мужчину?

– Богатого и красивого.

– Значит, приятеля, – внезапно оживился Чарли. – Настоящего богатого дружка?

– Да, – сказала Грейс, загадочно улыбнувшись мальчику.

Мрачная физиономия Чарли оживилась. Он повернулся к матери.

– Мам, если у тебя будет богатый дружок, он купит мне новый скейтборд? Я хочу тот, который…

– Иди умой лицо, – прервала его Молли, – и подготовься к школе.

Глядя в спину удаляющегося Чарли, она внезапно вспомнила, что еще хотела спросить у него.

– Чарли!

– А? – Он остановился на пороге как цапля, подтянув одну ногу и поджимая пальцы другой, чтобы не касаться холодного каменного пола.

– Зачем тебе и дедушке нужно ведро?

– В потолке еще одна дыра. Такая большая, как раз в середине.

– О проклятье! – простонала Молли.

И тетя и сестра с беспомощным сочувствием посмотрели на нее, когда она закрыла лицо руками.

Эта крыша была несчастьем всей жизни Молли. Она даже являлась ей в ночных кошмарах, в жутких снах, когда тяжелые перекрытия медленно, подобно безжалостному чудовищу, опускались на нее, заваливая всех обитателей дома грудой обломков.

Это большое обветшавшее строение, которому минуло не менее сотни лет, служило пристанищем Молли всю жизнь, со дня рождения, не считая тех нескольких кратких лет, когда она была замужем и жила в Портленде. Ее бывший муж так и продолжал обитать там, кое-как сводя концы с концами продажей различного оборудования.

Молли знала, что после их развода Чарльз влачит далеко не самое лучшее существование. Он женился на своей секретарше – той самой, из-за которой в свое время и возникли все проблемы, – и теперь у них было трое детей, включая близнецов, которые родились в прошлом году. Молли изо всех сил старалась избавиться от чувства злорадного удовлетворения, представляя себе, каково ее бывшему мужу в его сорок с лишним нести бремя такого отцовства, но ничто человеческое ей не было чуждо.

Тем не менее, думала Молли, как было бы великолепно, если бы у Чарльза хоть чуть лучше шли дела. Тогда он мог бы регулярнее оказывать поддержку детям. А пока она вот уже три года не получала от него чеков. Андреа уже почти тринадцать, и ей позарез нужно приодеться. А бедный Чарли постоянно говорит о новом скейтборде, который Молли не имеет возможности купить…

– Может быть, Уолтер как-нибудь заделает крышу? – без большого оптимизма предположила Грейс.

– Ну конечно, – сухо сказала Молли, глядя на яичницу, которую поставила перед ней тетя. – Ты же знаешь папочку… он занят тем, как бы отвести поток воды с крыши в подвал, чтобы она крутила там турбины и давала электричество для его теплицы. Тогда он сможет выращивать там помидоры.

На кухне появилась дочь Молли в потертых джинсах и в свитере с прорехой у воротника.

– Привет, Хелен. Привет, Грейс, – сказала она, целуя обеих женщин, после чего села рядом с матерью. – Мам, бабушке нужно еще бумаги для пишущей машинки.

Молли тупо посмотрела на дочку.

– Бумаги? – эхом откликнулась она. – Еще бумаги? Я же примерно две недели назад купила ей целую пачку.

– Она говорит, что в последнее время ею владеет вдохновение, – сообщила Андреа. – Кроме того, она работала всю ночь и просит подать ей завтрак в постель, – добавила она, поворачиваясь вместе со стулом к Грейс, которая отреагировала возмущенным фырканьем.

Грейс делила этот дом с женой брата в течение примерно тридцати лет, но обе женщины так и не смогли приспособиться друг к другу, и между ними постоянно разгорались небольшие стычки.

– Если Селма Кларк хочет получить завтрак в постель, – начала Грейс, угрожающе выпятив челюсть, – она может всего лишь…

– Анди, ты же, конечно, не собираешься идти в школу в этом свитере, – торопливо прервала Молли. – Он такой дырявый и грязный. Ради Бога, посмотри на себя!

– И вовсе он не грязный, – спокойно ответила Андреа. – В любом случае у нас сегодня утром будут лабораторные работы. А в комнате Чарли опять протечка на потолке, – напомнила она, пододвигая к себе ломоть хлеба. – Просто ужасная, мама. Прямо как Ниагара.

– Дедушка что-нибудь сделал с ней? – устало спросила Молли.

Андреа кивнула.

– Мы прикинули, что можно сделать отвод через трубку в маленькую дырочку в радиаторе, а уж оттуда спустить воду в подвал.

Молли выразительно посмотрела на сестру и тетю.

– Ну, что я вам говорила?

Хелен было хихикнула, но быстро обрела серьезный вид. Она смущенно посмотрела на Молли и принялась за яичницу.

Молли, внезапно забеспокоившись, глянула на часы.

– Господи, я опаздываю. Анди, будь любезна, позаботься, чтобы Чарли оделся и успел на автобус. И смени свой наряд, дорогая, – добавила она, наклоняясь и целуя покрытую веснушками щечку дочери, – О'кей?

Андреа пожала плечами.

– Не волнуйся, мам. Все будет нормально.

Из гардероба рядом с кухней Молли достала свое старое коричневое пальто и вытащила зонтик из стойки.

– Хелен, – сказала она, поднимая воротник пальто и заматывая шею длинным шерстяным шарфом, – будь добра, посмотри, пожалуйста, потолок в комнате Чарли. Поставь какую-нибудь емкость под щель, чтобы не протекло вниз, ладно? Если протечка как раз посредине, вода снова зальет комнату мамы.

Хелен кивнула.

– Я все проверю, Молли, – пообещала она. – Удачи тебе сегодня.

– Удачи… – устало отозвалась Молли, медля перед тем как выйти под струи ледяного дождя, которые барабанили в дверь кухни. – Спасибо, Хелен. Увидимся, – добавила она, улыбаясь троице, что сидела у кухонного стола. Затем, закрыв за собой дверь, заторопилась к остановке.

Городской автобус затормозил в луже из растаявшего снега и грязной воды, и Молли вынырнула из его салона под пронизывающие порывы холодного ветра. Поежившись, она потуже затянула шарф и едва ли не бегом заторопилась к магазину.

Зима была на редкость холодной и снежной. Погода стояла непривычная для Сиэтла, где обычно даже в январе сказывалось смягчающее влияние океана. Но в этом году январь был таким же мрачным и непроглядным, как и вся ее жизнь, с несвойственной ей грустью подумала Молли, когда в памяти у нее опять всплыла протекающая крыша.

Комната Чарли была на третьем этаже большого старого строения – угловатое чердачное помещение, украшенное яркими плакатами, заваленное старыми спортивными принадлежностями и причудливыми механизмами, которые мастерил Чарли. В крыше давно уже было несколько протечек, под которыми со стратегической продуманностью были расставлены пластиковые ведра. Молли досконально знала, где какая дырка, и научилась справляться с ними, но мысль, что появилась еще одна, наполнила ее предчувствием, что грядут и новые беды.

Вздохнув, она ускорила шаги, приближаясь к огромным зеркальным витринам универсального магазина Донована. В них бегло отразился облик высокой стройной женщины с тонкими чертами бледного лица, живыми синими глазами и копной коротких каштановых волос, легкие завитки которых намокли в сыром воздухе.

Бросив взгляд на свое отражение, Молли нахмурилась, обратив внимание, какое у нее усталое и обеспокоенное лицо. Она поморщилась, когда ей бросилось в глаза, насколько потерто ее старое коричневое пальто по сравнению с изящной одеждой на манекенах в витринах. Нет, ей в самом деле надо купить себе новое пальто. То, что на ней, – сущее безобразие с распоровшимися швами и лоснящимися обшлагами. Но Рождество в этом году потребовало немалых расходов, и у нее на счету осталось только семьсот долларов для ремонта крыши, без которого уже просто нельзя было обойтись.

Погруженная в эти невеселые размышления, Молли миновала входную дверь, торопливо прошла через секцию товаров для детей и спустилась по лестничному маршу в подвал, где среди прочих кабинетов располагалось и ее рабочее помещение. «М. Кларк. Художественное оформление» – гласила табличка на старой деревянной двери. Как обычно, она вызвала у Молли усмешку.

Когда десять лет назад она приступала к этой работе, то представляла себя в свободной блузе и берете, дающей продуманные указания по художественному оформлению красочных витрин и организации рекламных кампаний. На деле же она проводила дни за днями, одевая и раздевая манекены, разбрасывая по полу хлопья искусственного снега, укладывая груды теннисных мячей в шаткие пирамиды и развешивая объявления, обещавшие большие скидки при покупке зубной пасты.

Ей действительно приходилось оформлять витрины к сезонным распродажам и в этом, и в шести других магазинах, принадлежащих Доновану. Но в ее распоряжении были столь ограниченные бюджетные средства, что приходилось перетаскивать с места на место одни и те же аксессуары, ломая себе голову, как бы сделать внешний вид витрин оригинальным и интересным.

Едва только Молли повесила пальто и шарф на старую вешалку за своим письменным столом, как дверь распахнулась и в проеме показалась головка, увенчанная золотистыми кудряшками.

– Привет, Дарси, – с улыбкой сказала Молли, стряхивая капли влаги с волос. – Как прошло твое свидание?

Хорошенькая мордашка Дарси сморщилась гримаской.

– Ужасно. Просто ужасно. Он все время сморкался и рассказывал о своей матери.

– Не самая лучшая примета, а?

– Еще бы! Молли, ты завиваешь волосы или они у тебя вьются от природы?

– Второе, – сказала Молли и, прищурившись, посмотрела в небольшое зеркальце за вешалкой. – Девчонкой я их просто терпеть не могла. Теперь-то я понимаю, что мне скорее всего повезло, ибо сделать с ними я ничего не могу и не ломаю над этим голову. Просто подрезаю покороче и ни о чем не думаю.

Вздохнув, Дарси пригладила копну волос серебристо-пепельного цвета, уход за которыми отнимал у нее большую часть свободного времени и требовал немалых средств.

– Дарси, склад закрыт?

– Откроется, как только я там окажусь. А что?

– Мне надо купить еще одну пачку белой бумаги, – сказала Молли, проглядывая записи в блокноте, где были помечены все дела на день.

– Послушай, Молли… – смущенно начала Дарси, стоя в дверях.

– М-м-м?

Молли подняла глаза от своих каракулей.

– Молли, ты же знаешь, у нас никто так не делает. Все просто… ну, просто берут.

Молли посмотрела на коллегу.

– Ты же отвечаешь за склад, Дарси. Не могу поверить, что ты советуешь мне фактически украсть у компании.

Дарси вспыхнула.

– Ну зачем ты так? Если я поймаю кого-нибудь из тех, кто тащит со склада, то не дам спуску и заставлю расплатиться. Но ты настолько щепетильна, что прямо больно смотреть. И на тебе… сколько? Ты заботишься о шестерых, так?

– О семерых, считая и меня.

– Это я и имела в виду. Это несправедливо, вот и все.

Молли мрачно кивнула.

– Особенно сейчас…

– Почему? – спросила Дарси. Она села на край стола Молли и с сочувствием уставилась на нее. – Что еще случилось?

Молли покачала головой.

– Ох… опять протекает крыша. Ничего особенного. Просто сегодня я решила, что это уж чересчур.

Дарси облизала свои ярко накрашенные губы.

– Неужели никто другой не может хоть немного помочь тебе? Я имею в виду не твоих детей, но ведь рядом живут взрослые здоровые люди, не так ли? Неужели они не могут найти хоть какую-нибудь работу?

Молли представила себе свою семью, пытаясь понять, как объяснить сложившийся образ жизни человеку со стороны, даже Дарси, подруге, которая сочувствует ей.

– Ну, – медленно начала она, – видишь ли, отец получает армейскую пенсию, но она невелика. И я просто не могу себе представить его на какой-то постоянной работе. Он все время проводит в своей мастерской, что-то изобретая.

– Он хоть что-нибудь запантетовал?

– Господи, да конечно же нет, – засмеялась Молли. – Он придумывает настолько странные вещи, что их не запатентовать. Например, куклу, которая крепится к приборной доске автомобиля. Она пищит и смешит ребят на заднем сиденье. Вечный двигатель… и все такое.

– А что твоя мать? Она же получила образование в колледже?

– Да, но мама и так занята. Пишет книгу. В сущности, она работает над ней уже пятнадцать лёт. Вот почему мне и нужно столько бумаги.

Дарси изумленно воззрилась на нее.

– Книгу? О чем?

– Она называется «Сравнительная история Британских островов», – сказала Молли. – Мама проводит все время в своей комнате, печатая, просматривая свои блокноты, беспрерывно куря и занимаясь… изысканиями. Весь день она не вылезает из халата. В прошлом году я лишь дважды видела ее в нормальном платье.

– Господи, – выдохнула Дарси. – А твоя сестра? Она по-прежнему считает, что ее преследует бородатая личность?

Молли устало кивнула.

– Я было подумала, что в последнее время ее состояние стало улучшаться. Но выяснилось, что вчера она его снова увидела, так что пройдет несколько недель, прежде чем она наберется смелости снова выйти из дома.

– А тетя? Та, что занимается предсказанием судьбы?

Молли улыбнулась.

– Тетя Грейс? С ней-то все в порядке. Она хоть что-то зарабатывает, раскладывая карты и предсказывая судьбу по чайной заварке. И потом она помогает мне вести дом. Но я по-прежнему еле свожу концы с концами, а тут еще эта дыра в крыше…

Дарси, не в силах помочь подруге, беспомощно посмотрела на нее.

– Сегодня, – сказала она, соскакивая со стола и направляясь к дверям, – четвертое февраля. И состоится большая жеребьевка. Давай посмотрим, что нам достанется. Может, ты и приободришься.

– Жеребьевка? – рассеянно проговорила Молли. – Какая жеребьевка?

Дарси уставилась на нее.

– Поверить не могу, что ты забыла о ней!

– О чем забыла? – переспросила Молли и, нахмурившись, уставилась в блокнот.

– Контора устраивает празднование Дня святого Валентина, покровителя всех влюбленных. Все имена напишут на бумажках, сложат в разные коробки и сегодня утром будут вытаскивать по парам. Да объявление об этом уже давно висит на доске. Практически с Нового года.

Молли покачала головой.

– Понятия не имею. Я была так занята, что даже не читала объявлений.

Дарси снова присела на край стола.

– Это была моя идея, – призналась она. – Я посоветовала комитету по развлечениям заняться ею. И все решили, что это значительно улучшит отношения между руководством и работниками.

– Как? Каким образом?

– Все будет происходить следующим образом, – увлеченно продолжала Дарси. – Бумажки с именами сотрудников этого магазина, его руководства и всех прочих будут разложены по отдельности. Вытаскивая их из двух разных стопок, мы образуем пары.

– Пары? – переспросила Молли. – Каким образом?

– Случайный подбор имен, – терпеливо объяснила Дарси. – Пары объединятся с другими парами, а одиночки с другими одиночками. Противоположного пола, естественно, – весело добавила она. – Так и состоятся свидания в День святого Валентина.

– Дарси, честно говоря, я не поняла ни слова из того, что ты рассказала.

Дарси вздохнула.

– Твое имя будет положено в коробку с названием «женский персонал», – объяснила она. – Молли Кларк. И его вытащат, понимаешь? А затем вытащат имя какого-нибудь одинокого мужчины, который составит тебе пару. Он пригласит тебя на свидание в честь всех влюбленных. И все за счет руководства, – торжественно добавила она. – Ну не потрясающая ли идея!

Уставившись на свою хорошенькую собеседницу, Молли в ужасе вытаращила глаза.

– Дарси, ты серьезно считаешь, что какой-нибудь бедняга будет вынужден пригласить меня на свидание лишь потому, что его имя вытащили вместе с моим?

Дарси обиделась.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что он будет вынужден? Да у нас уйма мужиков, которые будут только рады пригласить тебя, Молли Кларк.

– Неужто? – осведомилась Молли. – Назови хоть одного.

– Хотя бы Фил Рендалл, один из старших бухгалтеров, – уверенно сказала Дарси. – Он говорил об этом Саре из отдела мужского платья. Пару раз давал ей понять, что хотел бы встретиться с тобой.

Молли недоверчиво покачала головой.

– После развода я и забыла, что такое ходить на свидание, а это было лет девять тому назад.

– Так Сара ему и сказала.

– Фил Рендалл, – задумчиво повторила Молли. – Не тот ли, что смахивает на кролика?

– Нет, это Стив Колфилд. Да в любом случае есть масса симпатичных одиноких мужчин – и тут, в магазине, и в центральной конторе. И знаешь, что? – склонилась к ней Дарси, и ее искусно подведенные глаза расширились для пущего драматического эффекта.

– Что?

– В список имен включен даже Кевин Донован.

Молли подняла на нее взгляд.

– Ты шутишь.

– Нет, в самом деле. Рейчел Кинсли отважилась позвонить ему и убедила, что это произведет на всех самое лучшее впечатление. Потрясающе! – выдохнула Дарси, и от возбуждения в голосе ее появились хрипловатые нотки. – У Рейчел такая нервная система, какой я ни у кого не встречала.

Наконец до Молли дошло. Она не смогла скрыть удивление. Среди работников магазинов Кевин Донован был легендарной фигурой, пусть даже большинство из них, включая Молли, никогда не видели его. Его кабинет располагался в даунтауне, вдали от торговых предприятий, и о нем почти ничего не было известно, хотя подробности его личной жизни были неизменным предметом интереса.

Кевину было под сорок, и он был единственным сыном старого Симса Донована, которому близилось к восьмидесяти и который основал успешно функционирующую сеть универсальных магазинов. Долгое время Кевин считался лишь номинальным директором, но не так давно он перебрался с Восточного побережья, чтобы присмотреться к положению дел на месте. Говорили, что он высок, строен, со светлыми волосами, симпатичен и очень обаятелен. Ездит на серебряном «порше», в молодости был в составе олимпийской команды лыжников, и, когда в город приезжали кинозвезды, нередко сопровождал их.

Молли поежилась, представив себе, каково придется какой-нибудь бедной служащей, если она «удостоится чести» провести время с этой загадочной личностью. Внезапно она хмыкнула.

– Может быть, ему достанется Энни, – предположила она.

Дарси покатилась со смеху, представив себе Кевина в роли спутника тощей, мрачной женщины, которая железной рукой руководила отделом текущих расходов.

– Ну да! А если он за столом пустит в ход не ту вилку, она ткнет его в бок ножом для масла.

На звуки их веселья дверь снова открылась, и они увидели еще одну прическу, столь же старательно уложенную, как и у Дарси, но из огненно-рыжих волос.

– Привет, Рейчел, – сказала Дарси, снова соскакивая со стола. – В чем дело?

Рейчел Кинсли остановилась в дверях. Вся ее пышная фигура выражала крайнее возбуждение.

– Только что прошла жеребьевка, – хриплым шепотом объявила она.

– Да? – заинтересованно переспросила Дарси. – Ну и?.. Кто мне достался, Рейчел?

– Не о тебе речь, – ответила Рейчел, переводя взгляд с изящной юной блондинки на Молли. – Угадай, кого она вытянула?

У Молли замерло сердце, и она побледнела. Ее окатило волной страха. Она с трудом заставила себя не отвести взгляд от высокой рыжеволосой женщины в дверях.

– Кого? – спросила она, нервно закусывая губу. – Кто мне достался, Рейчел?

– Кевин Донован, – торжественно объявила Рейчел. – Молли достался Кевин Донован.

Протекающая крыша, ее старое пальто, зимние холода, непомерные счета за отопление, кривые зубы Чарли… все это поблекло перед лицом новой катастрофы.

Несколько мгновений Молли смотрела на Дарси и Рейчел широко открытыми испуганными синими глазами. Затем она растерянно застонала и закрыла лицо руками.