Текст книги "Счастливый жребий"

Автор книги: Джорджи Энн Дженсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава 5

Не надо все держать в себе,

Откройся, расскажи…

Он прикурил две сигареты и одну протянул ей.

Она откинулась на изголовье кровати, подтянув к груди колени и обхватив их руками. Он лежал совсем близко от нее, лежал, облокотившись на локоть. И пил растворимый кофе, который она ему принесла.

Маккензи посмотрела на его руки и представила себе, как они держат молоток. И автомат.

– Ты строишь дома? Или что?

– Иногда дома. Особенные дома. – Мерфи вытянулся на кровати и перевернулся на спину, поставив кофейную чашку на ночной столик. – В основном по индивидуальным проектам.

Искренне заинтересованная, она спросила:

– Например?

– Музеи, мосты – подвесные и длиннопролетные. И еще игровые площадки, замки.

Она радостно улыбнулась. Значит, она не ошиблась той ночью, он действительно такой, каким ей казался.

– Замки?

– Пока только один. Мэйн. У самого моря. Этот старик владел половиной побережья. Разбогател. Где – я не спрашивал. И он хотел подарить своей жене, с которой прожил сорок лет, то, о чем она всегда мечтала. Вот я и построил им замок, с башней и рвом, наполненным водой.

Маккензи представила себе этот замок и вздохнула:

– И конечно, с огнедышащим драконом.

– Нет, об этом они сами позаботились. У них был на редкость злой пес. Рычал, как дьявол. Ждал, пока я взбирался на двенадцать ступенек вверх по лестнице, а потом налетал, сначала скалился, а затем лаял, словно говорил: «Вот я до тебя доберусь!» – Его непосредственный тон, искренние интонации позволили ей еще раз заглянуть в его тщательно оберегаемый внутренний мир.

Откинув с лица волосы, она подзадорила его:

– Держу пари, он ел из твоих рук еще до того, как ты закончил работу.

– Естественно, – кивнул он, затягиваясь сигаретой, От нее не ускользнул усталый жест, которым он провел ладонью по глазам.

– Значит, ты работал над большими проектами, которые отнимали много времени. И жил в городе или поселке, пока не заканчивалась работа. Ты не часто бываешь дома, да?

– Не часто. Так мне больше нравится. Я путешествую, участвую в строительстве зданий, которые кому-то очень нужны. И эти сооружения проживут намного дольше меня. Что приносит удовлетворение.

Ему хотелось спать. Она поняла это по его голосу, по его позе, по тому, как он вытянулся на постели.

– Тебе часто снятся кошмары?

Он выпустил в потолок длинную струйку дыма.

– А разве не со всеми такое бывает?

– Нет, Мерфи. Бывает, но не так.

Он загасил сигарету и повернулся к ней, чуть прикрыв глаза. Все тело ломило и болело. Приложив ладонь к его лбу, Маккензи почувствовала, что у него все еще сильный жар. Она соскользнула с кровати и натянула ему на плечи одеяло.

– Думаю, тебе надо еще поспать.

Сейчас он казался совсем не тем человеком, который ворвался к ней в коттедж. Он проговорил;

– Раз уж ты здесь, Мак, почему бы тебе не побыть со мной еще немного.

Он не просил. Не выпрашивал милости. И уж конечно, не умолял. Но ее присутствие, ее аромат затмили весь мир. Его душа воспрянула. И сколько бы в нем ни осталось хорошего, он хотел поделиться этим с ней.

Маккензи колебалась. Она не привыкла запросто ложиться в постель с мужчиной. Особенно если знает его всего лишь сутки. Но пока он просит у нее только утешения, она уступит.

Она прилегла на одеяло и прижалась к нему.

Сорвавшегося с его губ тихого вздоха оказалось достаточно. Ему нужен был кто-нибудь. И в данный момент этим человеком была Маккензи Эллиот. Впервые в жизни кому-то понадобилось ее присутствие – чтобы она просто находилась рядом.

Ее волосы перепутались с тугими завитками густой растительности, покрывавшей его грудь. Кожа ее казалась прохладной по сравнению с его горячими, мучительно болевшими плечами, прикасавшимися к ней там, где не было одеяла.

Ей хотелось прижаться к нему всем телом. Почувствовать его всего, каждый дюйм: его грудь, живот, ноги – все ощутить под собой.

Его рука шевельнулась; он осторожно провел ладонью по ее бедру, словно проверяя, что за этим последует. Мак замерла, затаила дыхание. Минуту спустя он снова, казалось, задремал. Она успокоилась, мысленно улыбаясь.

Возможно, то, что она к нему чувствовала, называлось любовью. Нет, конечно же, нет – просто сострадание. Как понять, что такое любовь? И когда она приходит? Мак крепко зажмурилась. Наверное, все-таки любовь. Иначе что же еще? То, что случится с ним – отныне и навсегда, – случится и с ней.

Но за что ей его любить? Он напугал ее до полусмерти, угрожал ей с той самой минуты, как она его увидела. Томас Джастис Мерфи – человек жесткий. Решительный. Упрямый, Своевольный. Но еще и благородный. В нем чувствуется то хорошее, что он не в состоянии скрыть от любого, кто захочет это увидеть. Доброта – его неотъемлемое качество.

Он перевернулся на бок и обнял ее уже обеими руками. Полотенце снова соскользнуло с раны. Запах спирта наполнил комнату. Мак осторожно вернула повязку на прежнее место. И ее губы случайно коснулись его ключицы. Кожа была сладковатой на вкус. И от него пахло мужчиной.

Из горла ее вырвался прерывистый вздох, когда он коснулся подбородком ее макушки. Затем он приподнял колено и опустил на ее бедро. Колено оказалось теплым и твердым.

Маккензи не сопротивлялась. Ей было с ним хорошо, уютно. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. Ничего страшного, если она полежит вот так, рядом с ним.

Они спали. Как Адам и Ева до грехопадения.

Маккензи проснулась рано утром и вздрогнула. Мерфи рядом с ней не было. Она откинула со лба прядь непокорных волос. Возможно, он решил действовать в одиночку. В ней боролись противоречивые чувства – сожаление и страх за него.

В гостиной Мерфи тоже не оказалось. Прошлепав босыми ногами по коридору, она с облегчением вздохнула – он стоял у двери, обдуваемый свежим утренним ветерком. Он не потрудился надеть ничего, кроме джинсов. Вид его израненного тела заставил сжаться ее сердце. «Видишь, – сказала она себе, – просто дело в том, что ему нужна моя помощь. Вот почему меня переполняют странные чувства, вот почему так ноет сердце».

– Что ты делаешь? Тебе надо отдыхать, – с улыбкой пожурила она его.

– Посмотри. Подойди, только тихо. – Он обернулся, прижав палец к губам; его глаза блестели от жара.

Она подошла.

– Ох!

Олени. Пять оленей. Четверо объедали ягоды с кустов, а один стоял неподвижно, словно изваяние, стоял, принюхиваясь – не грозит ли опасность? Вокруг них клубился утренний туман, сквозь который пробивались первые солнечные лучи, освещавшие оленей призрачным светом.

– Какие красивые! – прошептала Маккензи, чуть подрагивая от утренней прохлады.

Он обнял ее за плечи. Она не сопротивлялась.

– Мне нравится это время года. Большинство людей любит весну и лето, возрождение и надежду. Я люблю осень. Тайну умирания и нового возвращения, может, еще более полной жизни, с еще большим знанием. Посмотри на них. Они смотрят прямо на нас и не боятся. Поразительно.

Маккензи отбросила прочь все сомнения и страхи и доверчиво прижалась к нему. Так они стояли, глядя на животных в тумане. И были частью окружающей их красоты.

Что-то спугнуло оленей. Они подняли хвостики и понеслись вниз по склону холма. Потом свернули налево, к кромке воды, и исчезли в густом лесу.

Его тело было слишком горячим. Маккензи повернулась и взглянула на него. Он вдыхал полной грудью свежий воздух нового дня.

– Канун Дня всех святых. Хэллоуин наступит через несколько дней. Я всегда с нетерпением ждала, когда можно будет нарядиться в маскарадный костюм и пугаться до смерти. А ты как проводил Хэллоуин?

Мерфи улыбнулся:

– Стучался в дома на окраине, обматывал деревья туалетной бумагой и пугал всех этих сказочных принцесс и клоунов. Бегал по кладбищу, издавая леденящие душу вопли.

Они рассмеялись, и этот смех поразил их обоих. Вопреки всему в нем звучал намек на счастье. Ей пришлось отстраниться. В который раз где-то внутри поднялась теплая волна, согревая сердце.

Мак на несколько минут оставила его у двери и вернулась с теплой рубашкой в руках. Отдав ему рубашку, она пошла на кухню.

– Значит, ты был одним из тех мальчишек.

– Да, был и горжусь этим. – Он сунул руки в рукава рубахи, радуясь теплу. Куда исчез тот маленький мальчик? Тот, который был таким веселым и беззаботным. Который бесстрашно смотрел в лицо жизни. Который охотился, удил рыбу и просто валялся целый день на берегу речушки.

– Мне следовало догадаться. – Маккензи хлопотала у кухонного стола, убирая посуду и мусор, оставшийся со вчерашнего вечера.

Она снова взглянула на него. Он все еще стоял у двери, прислонившись к косяку. Стоял, погруженный в свои мысли.

– Тебе не следует стоять на сквозняке. У тебя и так слишком высокая температура, Мерфи.

Сколько времени прошло с тех пор, когда кто-то волновался из-за того, что он стоит на сквозняке? Губы его искривились в улыбке.

Мерфи стал помогать ей убираться на кухне, хотя она и пыталась уложить его в постель. Он был уверен, что должен двигаться, должен чем-то заниматься. А если ляжет, уже не сможет бороться со слабостью.

После завтрака они решили прогуляться. Шли не быстрым шагом, а именно гуляли – медленно побрели по грунтовой тропинке, которую обнаружили за домом. Когда его пальцы нашли ее руку, она не удивилась. Они могли бы быть просто влюбленными, которые вышли на прогулку, а вовсе не малознакомыми людьми, запутавшимися, пусть и против своей воли, в паутине обстоятельств.

Весь день Маккензи наблюдала за Мерфи. Ему становилось все хуже. Жар не унимался, сколько бы таблеток аспирина она ему ни скармливала и сколько бы раз ни предлагала подкрепиться. Он так и не осилил свой ужин.

– Думаю, тебе надо лечь в постель, Мерфи.

Он нахмурился:

– Ты всех так донимаешь? Когда вернешься в Нью-Йорк, будешь так же терзать своего босса?

Вернуться в Нью-Йорк? Она почти не думала об этом с тех пор, как он вломился в коттедж. Ни за что! Она не вернется. Никогда. Однако ей придется поехать туда и запереть квартиру. Продать мебель. Но она даже не зайдет ни с кем попрощаться.

Просто уедет из Нью-Йорка. Она больше никогда не сможет жить такой бессмысленной и бесполезной жизнью, и благодарить за этот урок она должна Томаса Джастиса Мерфи.

– Нью-Йорк – в прошлом. Воспоминание. Не знаю, чем займусь теперь. – Во многом ее решение зависело от него и от того, чем все это кончится. – Возможно, поселюсь где-нибудь на Юге. Мне нравится здесь.

Когда она встала, Мерфи удержал ее.

– Спасибо тебе за все, – Он прижал к груди ее руку.

Маккензи показалось, что по руке пробежал электрический разряд. Интересно, что бы она ощутила, если бы он припал к ее руке губами?

– Отправляйся в постель, Мерфи. Ты бредишь.

– Пока нет.

Когда Мерфи сказал, что она могла бы остаться с ним в эту ночь, Мак согласилась. Согласилась, сама не зная почему.

Его била дрожь. Яркое утреннее солнце заливало комнату. Они ни разу не прикоснулись друг к другу за всю ночь – просто лежали рядом. Мерфи был почти без сознания от сильного жара. Он зашелся в приступе кашля, и Маккензи воспользовалась этим, чтобы выскользнуть из комнаты и принести еще несколько одеял.

Он бредил. Ей хотелось позвать на помощь, но она знала: Мерфи был бы против. Этот человек не сдается – слишком много он пережил. Но если бы ей удалось побыстрее все уладить, то через несколько часов он оказался бы на попечении докторов и сиделок.

Она продержала его в постели весь день. Это не составило труда. Он стал беспомощным, как котенок, и почти все время находился в полубессознательном состоянии. Вливая ему в рот горячий куриный бульон, она мысленно благодарила неведомых богов за то, что в доме остались кое-какие припасы. Мерфи давился и сопротивлялся, но она заставила его проглотить немного бульона. Он ругался, а она уговаривала его поесть, потом дала ему две таблетки аспирина.

Маккензи читала ему вслух, так как ее голос, казалось, его успокаивал. Как-то раз он приподнял веки, посмотрел на нее и улыбнулся. Под глазами его были темные круги. Во сне же он скрипел зубами, а значит, не отдыхал. Наконец все-таки успокоился, затих.

Мак поняла: пора собираться. Она надела черные слаксы, соблазнительно облегающие бедра. Кружевной топ из розовой хлопчатобумажной пряжи столь же соблазнительно облегал грудь. Шелковый черный пиджак так и манил – хотелось прикоснуться к нему. Вот только туфли… Что ж, черные спортивные туфли – это на случай бегства. Она опрыскала себя таким количеством духов, которое могло бы свести с ума даже трухлявый пень. Ей придется весь вечер быть во всеоружии. До тех пор пока этот болван будет уверен, что сможет получить желаемое, все будет идти как надо. Должно. От этого зависит жизнь Мерфи.

Он уже начал приходить в себя, но к тому моменту, когда наконец-то запротестовал – уселся на кровати и стал кричать, чтобы она вернулась, – Мак уже выбежала за дверь. Она знала: если он свалится, преследуя ее, его нетрудно будет найти. Проверив, в сумочке ли пистолет 38-го калибра, она села в машину и уехала. В ней крепла решимость.

И все же Маккензи нервничала. Добравшись до окраины города, она почувствовала, что у нее вспотели ладони. Мелькнула мысль: может, предупредить полицию? Но Мак тут же отбросила эту идею. Они ей не поверят. Если бы Мерфи не заболел, он бы подстраховал ее. Но теперь Мак осталась одна. Может, зря она затеяла эту авантюру?

Нет, не зря! Она всегда все доводила до конца. К тому же она ощущала необыкновенный прилив энергии – такого с ней не случалось в ее прежней жизни. Вот что могут сделать с человеком стресс и настоящий – не выдуманный – страх. И вот что может сделать с женщиной тот мужчина, который остался у озера. Как ни странно, он был ей небезразличен.

Кровь пульсировала у нее в висках, когда она подъезжала к заведению Сандунски. Погладив твердую, внушающую уверенность выпуклость лежащего в сумочке оружия, она открыла дверцу.

Гарри был уже там. Наверное, высматривал ее. Подавая ей руку, он причмокнул, вдыхая аромат ее духов и восхищаясь женственной округлостью ее форм.

– Ты сегодня потрясающе выглядишь. Рядом с тобой чувствуешь себя настоящим мужчиной.

Мак возблагодарила Бога, что не успела вытащить из сумки пистолет, чтобы проверить его. Гарри тотчас же повел ее к трейлеру. Мак изобразила озорную, как она надеялась, улыбку.

– Спасибо, Гарри.

По крайней мере он принял душ и переоделся. Интересно, где он стащил такой дорогой одеколон? Несомненно, ему такой не по карману.

Глава 6

Я менял города, я хозяев менял,

Но, пытаясь найти, лишь терял…

Оказавшись в жилище Гарри, она почувствовала отвратительный запах грязного постельного белья и прокисшего пива. Пахло мокрой псиной, хотя никакой собаки Мак не заметила. Часть трейлера, отведенная под кухню и гостиную, освещалась тусклой лампочкой. Грязные тарелки хозяин свалил в раковину, чтобы освободить столик. На середину покоробленной столешницы он водрузил – и зажег – новехонькую свечку, торчащую из пустой пивной банки.

Маккензи изобразила любопытство: она оглядывала обитую шотландкой мебель из клена и куцые занавески, висевшие на золоченых кольцах и покрытые пятнами никотина.

Гарри предложил ей снять пиджак, и она почувствовала на своих плечах его нетерпеливые руки.

– Нет, спасибо. Это часть костюма.

Его ладони скользнули по ее талии и задержались на бедрах.

– Какая шелковистая ткань. И прохладная на ощупь. Мак уклонилась от его рук, присев на стул. Когда он усаживался напротив, ей показалось, что она слышит какой-то шорох в соседней комнате. Может, все же собака? Или те двое?

– Взял напрокат парочку хороших фильмов на тот случай, если тебе захочется посмотреть после… потом. Приятно видеть тут женщину.

В его глазах загорелся плотоядный огонек. И главным блюдом была она, Маккензи.

– Ты долго тут прожил, Гарри?

– Слишком долго. Мой старик держал свалку металлолома прямо тут, за трейлером, пока ее не закрыли муниципальные власти. Но я не очень-то скучал по вечному копанию в этой груде железа в поисках запчастей для клиентов. Руки вечно были в порезах и ссадинах. Он умер прямо здесь, на том старом диване, несколько лет назад.

– А мать?

Какое ей до всего этого дело? Она сама не верила, что ей удается изображать заинтересованность.

– Ее я не помню. Старик говорил, она сбежала, когда мне было четыре года. Расскажи мне о своей квартире в Нью-Йорке. – У него заблестели глаза.

– Квартира как квартира. Ничего особенного. Она на верхнем этаже, и можно смотреть на парк, наблюдать за людьми.

– Я видел Нью-Йорк. В кино. Думаю, он бы мне понравился. Особенно ночная жизнь. Все эти огни и женщины… Ха! Девицы там что надо.

В трейлере было слишком жарко, а воздух пропитан табачищем, словно десяток заядлых курильщиков одновременно дымили целыми часами.

– Послушай, – она сделала вид, что сгорает от любопытства, – расскажи, что ты знаешь об этих сбежавших грабителях.

Его глаза потемнели; он откинулся на спинку стула и выпятил губы.

– Ты любишь жареное, малышка, а?

Она склонила набок головку и ответила:

– Я люблю переходить прямо к делу, Гарри. А теперь рассказывай.

– В общем, так… Я уже тебе говорил: те двое смылись. Но знаешь, я мог бы рассказать кое-что еще, если бы был уверен, что ты умеешь держать язык за зубами.

– Думаешь, не умею? – рассмеялась Мак. – Я настоящий 007, когда знаю, что не надо болтать лишнего. А что? – «Я выйду отсюда и прокричу об этом всему свету».

Гарри придвинул свой стул к ней поближе. Едва лишь он коснулся губами ее шеи, Мак в ужасе вздрогнула. Однако сдержалась и, заставив себя расслабиться, прижалась к нему.

– Ну, Гарри, ты слишком уж торопишься. В некоторых делах я спешки не люблю.

Он ухмыльнулся и отстранился, пожирая ее глазами. Мак чувствовала себя совершенно голой – так казалось еще хуже. Гарри, по-прежнему сидя рядом с ней, подался вперед.

– Возможно, ты именно такая девушка, которую мы ищем.

– Мы? – «Господи помилуй!»

– Мы с дружками собираемся поездить по стране. Может, ты захочешь составить нам компанию.

«Ну и болван!»

– Возможно. Что там такое? Я слышала какой-то шум. У тебя там собака? – Это могло бы объяснить вонь в трейлере.

– Нет, это мой сюрприз, но сперва я должен убедиться, что тебе можно доверять.

Она взглянула на него сквозь густо накрашенные ресницы. «Конечно, можешь мне доверять. Положись на меня, я сдам твою паршивую задницу в полицию».

– Доверься мне, Гарри.

Он вскочил, словно ребенок, которому посулили конфетку. Открыл дверь в спальню и отступил в сторону, широко улыбаясь, когда оттуда показались двое парней в грязных майках.

– Это мои друзья, – с гордостью объявил Гарри. Он подошел к ней вплотную и проговорил прямо ей в ухо: – Те самые парни, которые напали на магазин.

Мак не на шутку встревожилась. Однако сумела скрыть свои чувства, изобразив радостное изумление. Широко раскрыв глаза, она воскликнула:

– Ты шутишь?!

Все трое одновременно покачали головами. Она обвела взглядом всю троицу, затем снова уставилась на Гарри. Он широко улыбнулся и представил своих приятелей. Высокого и тощего звали Турк, Низенького и коренастого – Салли.

Гарри с гордостью ткнул себя в грудь большим пальцем:

– Я вовсе не был жертвой, как заявил полиции. Я с ними заодно.

«Так и есть!»

– Не может быть! – изобразив недоверие, воскликнула Мак. – Ты? Вы вместе ограбили магазин? Вот это сюрприз!

Словно желая доказать это, один из мужчин вышел в соседнюю комнату и вернулся, держа в обеих руках купюры. Он держал их веером, как козырные карты.

– Здесь достаточно для начала. Но это не все. Остальное мы припрятали в старой машине за магазином запчастей. На тот случай, если кто-то проявит любопытство. – Он сверкнул в ее сторону кривой улыбкой.

Эйнштейны чертовы!

– А вы не боитесь, что на них кто-нибудь… наткнется?

– Не-а.

Гарри подошел поближе, снова стараясь привлечь к себе ее внимание. Подошел, оглядывая своих дружков сердитым взглядом самца, охраняющего свою территорию.

– Как только жара спадет, отправимся в путь. Полиция слишком занята поисками третьего, они пока не станут искать этих двоих.

– Третьего? – Она изобразила на лице недоумение. – Ты же только что сказал…

– Садитесь, парни, и перестаньте пускать слюни. Она моя. Все сели, и Мак переложила сумочку со стола к себе на колени. Тяжесть оружия несколько успокоила. В этот момент она ругала себя за то, что не догадалась захватить портативный магнитофон. Можно было бы все записать и пойти в полицию.

– После того как эти двое меня стукнули, чтобы все выглядело как надо. А потом они увидели голосующего на дороге парня. Они его подобрали. Не спрашивай меня почему, наверное, думали, что они уже в безопасности. – Он рассмеялся. – Эти два идиота, должно быть, превысили скорость, А потом пустились драпать от копов во весь дух. Только не справились с управлением и перевернулись. Копы их окружили и сразу же вычислили, что они, должно быть, и есть те самые, что ограбили магазин. К тому же идиот Салли не удержался и вытащил пистолет.

– Мы уже почти смылись. – Салли, у которого во рту не хватало половины зубов, помотал головой.

Гарри тут же вышел из себя:

– Заткнись, сейчас я рассказываю.

Он продолжал разглагольствовать, словно все они были детьми и сидели вокруг костра, а он рассказывал удивительную историю:

– Тупоголовые копы решили, что парень, которого подобрали, – один из грабителей. И ребята не возражали.

Гарри снова рассмеялся. Он был настолько возбужден, что казалось, вот-вот начнет подпрыгивать, взобравшись на кухонный столик. Именно в тот момент Мак поняла, что имеет дело с безумцем. Да и дружки его, похоже, далеко не ушли. И из-за этих подонков Мерфи чуть не погиб.

Ладно. Хватит. Теперь надо отсюда выбираться и идти в полицию.

– Ух ты! – выдохнула она. – Точь-в-точь как банда Джеймса.

Все трое заулыбались и переглянулись с великой гордостью и удовлетворением. Как она и ожидала.

В этот момент Гарри решил, что достаточно позабавил даму. Теперь настала ее очередь кое-чем его порадовать.

– Ладно, парни, уматывайте. Мы с леди хотим побыть наедине.

Маккензи увидела явственный похотливый блеск в остекленевших глазах Гарри.

– Нет! Я хочу послушать, как это было. Как они удрали. – Мак заискивающе взглянула на Гарри, умоляя продолжить рассказ. Ей необходимо выиграть время, хотя бы минутку, чтобы составить план бегства. Сделав над собой усилие, она улыбнулась – улыбнулась так, что даже челюсти свело.

Гарри изо всех сил старался скрыть раздражение, а его приятели начали рассказывать о своей захватывающей перестрелке с полицией. Гарри пристально наблюдал за Маккензи. Ему хотелось затащить эту женщину в постель, ощутить ее вкус, насладиться этой чудесной куколкой. В его жизни было мало красивого. Собственно, вообще ничего красивого не было. Но эту чудесную игрушку он твердо решил заполучить.

– Вот так-то, – продолжали его дружки, перебивая друг друга с пьяным энтузиазмом. – Мы скоро рванем отсюда. Будет прямо как в кино. Головорезы, отчаянные парни.

Гарри протянул руку и стал играть прядкой ее волос.

– И мы позволим тебе поехать с нами. Можешь даже сесть за руль машины, которую мы угоним. Как, довольна?

Господи помилуй! Она подавила истерический взрыв, нараставший в груди.

Гарри встал. Мак тоже. И Турк с Салли также поднялись.

– Пора вам уходить, парни. – Корявый грязный палец Гарри указал в сторону двери.

– Мне тоже пора, Гарри. Извини. У меня на сегодняшний вечер запланировано еще кое-что. – Мак бросила взгляд на наручные часы. – Я и правда получила огромное удовольствие и очень польщена, что вы хотели принять меня в свою веселую компанию. Вот что… Я приглашаю вас завтра поужинать, а потом мы можем пойти ко мне и… – «Когда в аду снег выпадет!»

Парни смотрели на Гарри, ожидая его реакции. В воздухе повисло непроизнесенное ими «ого!». Маккензи с невозмутимым видом направилась к выходу.

Гарри преградил ей путь, когда ее пальцы уже коснулись дверной ручки. Она невольно отпрянула. Он крепко схватил ее за руку.

– Мне в самом деле надо идти, Гарри.

Его напускное добродушие мигом исчезло. Во взгляде его читалась угроза. Он возьмет то, что ему причитается.

– Со мной женщины так не поступают. Я тебя впустил к себе и познакомил со своими ребятами, а теперь ты меня к себе впустишь. И мне не нравится, когда меня водят за нос.

Маккензи повернула ручку и толкнула дверь плечом. Дверь распахнулась и ударилась о стенку старенького трейлера. Сумочка выскользнула из ее руки и упала на ступеньки. Наружу посыпалось содержимое. Сталь пистолета сверкнула в свете лампочки над дверью. Бандиты тотчас поняли, что их провели. Но на стороне Мак было преимущество – внезапность ее действий. Это дало ей несколько лишних секунд, необходимых, чтобы остаться в живых.

Подхватив пистолет и сумочку, она спрыгнула со ступенек и рванулась прочь с быстротой и грацией испуганной лани. Кровь в ее венах струилась с такой же скоростью, как кровь лани, ожидающей, что вот-вот в тело ее вонзится пуля.

К счастью, она догадалась поставить машину передним буфером к выезду. Ухитрившись опередить Гарри, Мак прыгнула в салон, захлопнула дверцу и заперла ее. Трое преследователей одновременно врезались в корпус автомобиля. Лоб Маккензи покрылся потом, когда машина затряслась под мощными ударами кулаков разгневанных мужчин.

Разъяренный Гарри смотрел на нее сквозь ветровое стекло, стараясь разбить его. Это был убийственный взгляд.

Она молила Бога, чтобы машина завелась с первого раза. Не получилось. Двигатель вращался, но не заводился. Они в любую секунду могли разбить стекло, и тогда ее вытащат наружу и острые осколки разорвут ее в клочья.

Оки кричали все громче. Гарри прижал нос к стеклу и зарычал:

– Ты, подлая янки! Тебе не уйти от старины Гарри! – Он ударил кулаком в боковое стекло и чуть не разбил его; время из ее песочных часов вытекало стремительно, сердце ее сжимал ужас.

– Заводись, черт тебя побери! Давай же! – Мотор взвизгнул, чихнул и снова заработал вхолостую.

«Ты слишком много подаешь топлива. Успокойся. Им не добраться до тебя».

Она увидела, как один из преследователей повернулся и бросился к трейлеру, и поняла, что он побежал за ломом или оружием. Сердце ее колотилось так гулко, что крики за стеклом, казалось, уносились прочь, словно в туннель.

Снова схватившись за ключ зажигания, она с силой повернула его и тотчас, овладев собой, сняла ногу с акселератора. Машина глухо заурчала и тронулась с места.

Мак нажала на педаль газа. Шины взвизгнули, разбрасывая вокруг гравий.

Она на долю секунды отпустила акселератор, чтобы совладать с управлением, а потом снова надавила на него. Мужчины разлетелись в разные стороны, точно блохи от почесывающейся собаки.

Она должна ехать обратно к Мерфи. Она посадит его в машину и отвезет в больницу, а потом поедет в полицию. Можно привести полицейских сюда, к трейлеру. Возможно, бандиты уже смоются, но их бегство только подтвердит ее правоту. К тому же вскоре полицейские узнают, что Гарри больше не работает в магазине автомобильных запчастей, – это тоже говорит в пользу Мерфи.

Сердце ее все еще трепыхалось. Смертельная опасность подобралась близко. Слишком близко. Маккензи проехала на красный свет, потом проскочила на желтый и вскоре выехала на темную пустынную дорогу ведущую к Тиллери.

В затылок вонзились огни фар. Она посмотрела в зеркальце заднего обзора. Машина… какой-то грузовик быстро нагонял ее.

Мак облизала пересохшие губы. Прибавила скорость и увидела, что грузовик тоже поехал быстрее. Поехала медленнее. Та машина повторила ее маневр. Ее преследовали.

Что дальше? Она уже слишком близко от Тиллери. В десяти милях. И она не может привести их прямо к коттеджу и прямо к Мерфи. А если попытается развернуться и поехать в полицию, они преградят ей путь.

Но это всего лишь грузовик, сказала она себе, пытаясь не поддаваться панике. Старый грузовик с погнутым бампером и облупившейся краской. Конечно, она может оторваться от них, исчезнуть в путанице дорог, то и дело пересекающих одна другую. Это ее единственный шанс. И у нее только одна попытка в запасе.

Стрелка спидометра прыгнула вверх. Семьдесят, восемьдесят, девяносто. Они отстали, но продолжали погоню. Девяносто пять. Дорога стала прямой, и она вдавила педаль в пол. Сто. Сто пять.

Они отстали. Слева приближались ворота в Тиллери. Если хоть немного повезет, она исчезнет на дальних дорогах раньше, чем они заметят, что она свернула.

Это единственный выход.

Теперь Маккензи не видела позади света их фар. Наверное, она от них оторвалась. Должна была оторваться.

И тут Мак увидела грузовик. Их грузовик. Довольно далеко, но все же он приближался. Долго не раздумывая, она резко повернула руль и направила машину в канаву. Сильный толчок – и Мак ударилась лицом о рулевое колесо. И тотчас же почувствовала на губах привкус крови. Она выключила зажигание и фары.

Дверь заклинило. Маккензи навалилась на нее плечом. Еще и еще раз. Напрасные усилия. Уронив голову на руль, она попыталась взять себя в руки.

Охваченная ужасом и отчаянием, Маккензи прицелилась обеими ногами в дверцу и ударила что было сил. Дверь распахнулась, и в салон хлынул поток прохладного воздуха. Она вывалилась наружу.

Оглянувшись, Мак ничего не увидела, но чувствовала их присутствие. Они приближались. Ей надо убираться отсюда побыстрее. Низко пригибаясь, она продралась сквозь кусты и опрометью бросилась в лес.

Если она правильно сориентировалась, ее коттедж стоит чуть в стороне. И в этот момент она услышала, как тяжело и сердито хлопают дверцы грузовика. Затем услышала проклятия и угрозы в свой адрес. Они обнаружили ее машину.