Текст книги "Гинунгагап"

Автор книги: Джордж Локхард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

    -Да? – Рокфор прищурил один глаз. – Любопытно... На голове орла сидит, говоришь? А интересно, гадит он тоже ему на голову?

    -Рокки!

    -Ну прости, – буркнул силач. – В этих твоих Эддах, подозреваю, не сказано, чем в Асгарде питаются коршуны, а я вот, дурак старый, помню.

Гаечка запнулась.

    -М-м-м...

    -Угу, – буркнул Рокфор. Поежившись, он зябко перебрал плечами. – Да-а, Гая, в такой переплет мы еще не попадали, двести кальмаров мне в... – австралиец поперхнулся, смущенно кашлянул, – ...в живот.

Гайка нахмурилась.

    -Ведрфолнир – всевидящий коршун. Если понимать Эдды буквально, то он прямо сейчас наблюдает все, что происходит в Асгарде, и нас должен заметить мгновенно.

    -А он только всевидящий, или всеслышащий тоже? – нервно спросил Рокки. Гаечка крепко задумалась.

    -Сложный вопрос.... – заметила она спустя некоторое время. – Рассуждая логически, мы не должны были понять ни единого слова в разговоре валькирии. Она ведь не по-английски с викингом беседовала!

Рокфор присвистнул.

    -Ты гляди, а я и не подумал!

    -Я тоже лишь сейчас заметила, – успокоила его Гаечка. – Шок был слишком силен. Но обитатели Асгарда явно общаются не звуковыми волнами, а как-то иначе, ведь те же викинги разговаривали на десятках наречий! Как их всех понимали валькирии?

Рокки бросил на мышку нервный взгляд.

    -Выходит, птица нас сейчас и видит, и слышит?

Изобретательница помолчала.

    -Не знаю. Но это возможно.

Чуть сместив лапки, Гайка приняла в воздухе вертикальное положение и вежливо поклонилась.

    -Благородный Ведрфолнир, если вы нас видите, обращаюсь к вам от лица команды Спасателей, – громко произнесла Гаечка. – Пожалуйста, не гневайтесь, мы очутились здесь случайно, в поисках пропавших друзей, и мечтаем лишь вернуться домой, чтобы продолжить поиски.

Рокфор моргнул.

    -Откуда знаешь, в какую сторону кланяться?!

    -А какая разница, если он всевидящий? – шепнула изобретательница. Вновь повысив голос, она продолжила: – Благородный Ведрфолнир, если вы, как хищная птица, намерены употребить нас в пищу, умоляю этого не делать: во-первых, мы разумные существа, а не просто мыши, во-вторых, имеется вероятность, что переход сквозь измерения зеркально отразил наши тела, в этом случае белки, из которых они состоят, окажутся для вас ядовиты.

    -Ну-ну, – Рокфор почесал в затылке. Движение превернуло его в воздушном потоке, и силач поспешил вернуть лапку в исходное положение. – Ох, малышка, сомнительно мне, чтобы коршун не стал клевать мышь, даже если та его просит так не делать...

    -Слушай! – Гайка внезапно рассердилась. – Почему ты всегда мрачный?! Ну с какой стати мифическому всевидящему коршуну за мышами гоняться, а?!

    -Да с такой, что нравится им... – буркнул Рокфор.

Возмущенная Гайка фыркнула и отвернулась. Но тут же с писком метнулась к другу:

    -Скорей! Цепляй крюк за мой пояс, открываю парашют! Иначе мимо ветви пролетим!

    Рокфор, крякнув, последовал совету и крепко ухватил мышь за плечи. Изобретательница дернула кольцо. Интегрированный в ее комбинезон плоский парашют, созданный из тончайшей полимерной пленки и в сложеном виде вообще не заметный, с хлопком раскрылся в высоте сиреневым куполом.

    Приземление – точнее, придревление – оказалось весьма жестким, но Спасатели весили лишь несколько граммов, так что обошлось без травм и ушибов. Долгое время затем Гаечка и Рокки, тяжело дыша, молча сидели на ветви шириной с городской проспект, вокруг шелестели бесчисленные листья. В мириадах капель росы отражался золотой блеск Вальхаллы, чей купол сверкал внизу, на чудовищной глубине – и все равно ослепительно. Крона Вечного Древа раскинулась на сотни, если не тысячи миль, так что с самого края, где очутились Спасатели, не был виден даже ствол, не говоря уж об орле на верхушке.

    -Пахнет, как дома... – прошептал Рокки. Гаечка машинально покачала головой:

    -Йиггдрасиль – ясень, не дуб.

    -А пахнет, как дома, – повторил Рокфор с нажимом. Мышка, вздохнув, опустила глаза.

    -Да... Наверно. Я не помню.

Австралиец встал на ноги, потянулся, перебрал могучими плечами.

    -Ну, малышка, – буркнул он невесело. – Путь предстоит долгий.

    -Рокки, пешком мы не дойдем до ствола и за тысячу лет, – коротко отозвалась Гаечка. Силач вздрогнул.

    -Но... Что ты задумала?

Мышка усмехнулась.

    -Ускорить путешествие.

    -Э-э-э...

    -Я построю радиальный гравитационный разгонный блок.

    -Чего?! – глаза Рокфора полезли на лоб. Гаечка кивнула на бездну, простиравшуюся справа.

    -Высота Древа столь велика, что ее запаса хватит, чтобы проделать весь путь до ствола, раскачиваясь на длинном плече динамически перезакрепляемого упругого балансира длиной в сотню ярдов. Это придаст нам самолетную скорость.

Силач просто сел на хвост.

    -А... Я... Как ты такое построишь, из чего?!

Гаечка широко улыбнулась.

    -Нам не впервой использовать местные ресурсы, верно, старый пират?

    -Но у тебя даже инструментов нет!

Мышка пожала плечами.

    -Кто учил всех нас выживанию? Напомнить?

Рокфор сглотнул.

    -Гаечка, родная, мой опыт к Земле относится...

    -А кто заявил, что тут пахнет, как дома? – гневно прервала мышь. На это возражать было нечем, и Рокки умолк, лихорадочно размышляя над идеей.

    -Как оно должно работать?

    -Очень просто, – Гаечка опустилась на колени и принялась выцарапывать коготками чертеж. – Основное плечо рычага с обоих концов снабдим шарнирно закрепленными шипами с механизмом дистанционного разъединения, наша гондола разместится у одного из механизмов. Рабочий цикл со стороны будет выглядеть, как шагающая по нижней стороне ветви мачта, по-переменно цепляющаяся шипами за кору. Упругость материала и отрицательный баланс благодаря гондоле лишь на одном из концов скомпенсируют трение о воздух во время полезного такта, а холостому такту поможет лебедка в уже закрепленной гондоле... – мышь запнулась, услыхав позади шум мощных крыльев.

    -Нашел! – в знакомом голосе крылатого коня слышалась радость. – Каким чудом вы не разбились?!

    -Снорри! – Гайка рывком обернулась. – Ты вернулся за нами!

    -Оп-па... – пробормотал Рокки. Жеребец, тем временем, хлопая крыльями будто голубь, приземлился на ветку ярдах в десяти от Спасателей, чтобы не сдуть их ненароком в пропасть, и укоризненно посмотрел на златоволосую мышку.

    -Я теперь за вас отвечаю, – сообщил он серьезно. – С того мига, как решил спасти в Мидгарде. Если уж спасать, так до конца, верно?

Пораженная до глубины души, Гаечка чуть не расплакалась.

    -Спасибо... – выдавила она с волнением. Рокфор даже крякнул, почесав за ухом.

    Конь грациозной иноходью подскакал ближе, улегся на ветку и вытянул шею, опустив голову почти на уровень крохотных рядом с ним Спасателей. По хвосту, крыльям, копытам, вдоль сверкающей гривы пробегали волны синего света, в ярких глазах отражалась радость. Осмотрев и обнюхав Гаечку и Рокфора, Снорри негромко всхрапнул.

    -Я вас в Опрокинутой Чаше искал, искал...  Думал, ослеп на старости лет, не могли ж вы просто исчезнуть! Решил, разбились в ветвях. А вы живые! Как?

Мышка, одолев волнение, кивнула на парашют, валявшийся рядом.

    -Вот, кто нас спас.

Снорри отпрянул:

    -ЭТО? Оно живое?!

    -Нет-нет, что ты! – Гаечка улыбнулась. – Здесь просто ткань. Если вырезать из ткани достаточно большой кусок правильной формы, он будет работать как крыло и спасет при падении. Мы зовем такую штуку «парашютом».

Конь недоверчиво обнюхал пленку.

    -Удивительно. Но ведь у вашего... парашюта нет перьев. Как же он летает?

    -А разве летучих мышей здесь не водится? – удивилась Гаечка, складывая парашют и вновь пряча его в плоский ранец за спиной. Рокфор, до сих пор молчавший, негромко кашлянул.

    -Э-э-э... Драконовы крылья видел?

Все перья Снорри распушились, грива встопорщилась.

    -Драконы не летают!

    -Гмм, – Рокки запнулся. – Прости. Все в порядке, забудь.

    -Вы видели в Мидгарде летающих драконов?! – с ужасом спросил конь. Гайка замотала головой.

    -Конечно нет! У нас драконы не водятся. Мой друг говорил о рисунках, как в сагах.

Перья Снорри медленно улеглись.

    -А-а-а... – протянул он с легким напряжением. – Про саги я знаю.

Мышка подошла к сверкающему существу из легенд и ласково поцеловала его в нос.

    -Спасибо тебе, добрый Снорри, – сказала с огромной признательностью. – Я Гайка, механи... то есть, кузнец, а это Рокфор, опытный следопыт и защитник. Мы не просто разумные грызуны: дома, в Мидгарде, мы вместе с друзьями создали команду... Небольшой хирд.

     -Зовемся Спасателями, – вставил Рокки. Гайка улыбнулась.

     -Конечно, мы маленькие, – она развела лапками, – Но и мы можем многим помочь.

Рокфор шагнул вперед.

    -Трое наших друзей потерялись во льдах Северного Океана. Мы их искали, нашли торчавшую из айсберга каменную стену и подумали, что они там.

Гайка тяжело вздохнула.

    -Наша... Летучая колесница сгорела, мы едва не погибли. Отправились к руинам пешком, но лед треснул. Дальнейшее ты знаешь, добрый Снорри.

Конь весело всхрапнул, обдав мышку теплым воздухом.

    -Я знаю только, что вы первые смертные, способные видеть валькирий, – заметил он серьезно. – Живые ни разу не попадали в Асгард на моей памяти, а я помню многое... – Снорри легонько покачал головой. – Мне ведь более девяти сотен веков, пушистики – я один из древнейших.

    -Девяносто тысяч лет?! – переспросила Гайка. У Рокки отвисла челюсть.

Конь кивнул.

    -Смертные не догадываются, но мы, боги, возникаем одновременно с появлением разума и точно так же развиваемся вместе с ним. Едва у первых обезьян в Мидгарде появилась фантазия, они стали придумывать сказочных существ – а это, скажу по секрету, в других измерениях имеет последствия, – Снорри весело фыркнул. – Вот так мы и рождаемся, пушистики. Но чем быстрее развивается разум, чем меньше остается непознанного, тем реже смертные о нас вспоминают – и день, когда последний из разумных перестанет в нас верить, мы зовем Рагнароком...

Он вздохнул и перебрал ушами.

    -Такие, как я, сказочные звери – самые древние. Мы родились раньше всех, и смертные, придумавшие нас, в те времена сами немногим от зверей отличались. Поэтому... – Снорри подмигнул Гаечке, – ...у нас, увы, и сил меньше, чем у других богов. Творцам просто не хватало фантазии.

    -Потрясающе! – прошептала Гаечка, моргая от изумления. Конь фыркнул.

    -Кому как, пушистик, кому как... Следом за нами в мир явились чудовища. Вроде Ниддхёгга. А далее, для борьбы с ними, стали придумывать богов, богам нужен был транспорт, тут-то о нас и вспомнили, – жеребец прянул ушами. – Одно за другим, другое за третьим... Последние столетия я ношу валькирий.

Снорри легонько заржал.

    -Тоже, в некотором роде, спасателей. И уже много веков безработных.

Гайка содрогнулась.

    -Мне очень жаль... – сказала тихо. Конь встряхнулся.

    -Ничего, до Рагнарока еще куча времени – глядишь, и прорвемся, – заметил он бодро.

    -Но неужели все, что люди воображают, возникает в вашей реальности?! – изумленно спросила Гаечка.

Снорри весело ткнул ее носом, чуть не сбив с ног.

    -Конечно, нет. Для воплощения фантазии в материю, необходимо, чтобы большое число разумных – людей или других, без разницы – не просто мечтало, а действительно верило, что объект их мечты реален. Это как-то связано с работой мозга; все, что разумный видит глазами, создает особые энергетические волны...

    -Да! – выдохнула Гаечка. – Понимаю! Обратная связь! Если мозг убежден, что некий объект существует – он будет излучать такие же волны, как если бы видел его в рельности!

    -Вот-вот, – конь грустно улыбнулся. – А наше измерение очень чувствительно к этим волнам. Викинги, скажем: даже в самой глубине души они ничуть не сомневались, что после смерти за ними явятся валькирии и проводят в Вальхаллу...

    Жеребец расправил громадные крылья, отразив в них золотой блеск Чертога. Вздохнул и тихо добавил: – Точно так же, девяносто тысяч лет назад, пещерные люди были уверены, что где-то живут крылатые кони.

    -О-бал-деть, – медленно произнес Рокфор. – Все. Баста. Больше я никогда и ничему удивляться не смогу.

    Он сел на хвост и принялся остервенело чесать за ухом. Гаечка, также потрясенная, молча глядела на Снорри. А тот, легонько фыркнув, поднял голову и расправил мускулистую грудь, с шумом втянув в себя воздух.

    -Ну, пушистики, теперь признавайтесь: каким образом увидели нас с Гудрун? – спросил конь.

Рокфор и Гайка переглянулись.

    -Как увидели – представления не имеем, – буркнул силач. – Мы тонули, уже почти сгинули, и вдруг – свет, пегасы, валькирии...

    -Я не пегас! – обиделся Снорри.

    -А?! – Рокфор моргнул. – Э... А... Ясно.

    -Пегасом в одной старой саге звали говорящего крылатого жеребца, – ласково объяснила Гайка – Вот имя ко всем крылатым лошадкам и пристало.

    -Я того Пегаса знаю лично, – гневно отозвался конь. – Никакой он не жеребец! Он осел! Это чертов Локи его заколдовал под жеребца, чтобы над Персеем поиздеваться!

    -Заколдовал? – переспросила Гаечка.

    -Ну да! – Снорри сокрушенно покачал головой. – Смертные видят, как Персей на крылатом коне скачет, а все боги от хохота трясутся, потому что он на осле, да еще и задом-наперед. Локи героев ненавидит. Он вообще всех ненавидит, но героев особенно...

Рокфор хмыкнул, но смолчал. Златоволосая мышь помахала лапкой, чтобы привлечь внимание.

    -Снорри, ты можешь отнести нас домой, в Мидгард? – попросила Гаечка. – Наши друзья в беде.

Конь с сожалением вздохнул.

    -Прости. Без валькирий мы между мирами летать не умеем. А Гудрун не попросишь, она мышей боится сильнее, чем Фенрира и Хель вместе взятых.

    -Мы догадались, – буркнул Рокфор. Гайка бросила на него грозный взгляд:

    -А есть еще кто-нибудь, способный помочь?

Снорри задумался.

    -Третье и более молодые поколения богов, вроде Олимпийцев или местных Асов, легко перемещаются по мирам, но в последние века богам строго запрещено пересекать чужие мифологические пространства. Да и не советую к человекообразным за помощью идти... А из нашего брата – пожалуй, только Слейпнир, конь самого Одина. Ну, и Фенрир, конечно.

    -Что за Фенрир? – немедленно спросил Рокки. Снорри и Гаечка разом на него уставились.

    -Да-а... – конь фыркнул. – Так, один милый волчонок.

    -Он сын Локи, и в день Рагнарока проглотит Солнце, погрузив мир во тьму, а затем загрызет Одина, повелителя Асгарда, – объяснила Гайка.

    -Сын Локи? – переспросил Рокфор. – Волк?!

Жеребец весело заржал.

    -Не знал? – спросил невинно. – Локи и не на такое способен. Фенриру он, хотя бы, отец, а вот Слейпниру – мать...

    -А-а?! – Рокки моргнул. Снорри с фырканьем дернул хвостом.

    -Я отца Слейпнира, могучего жеребца Свадильфьяри, хорошо знаю. Так вот, с его слов, после Локи ему любая кобылица казалась просто...

    -Стоп! – вскрикнула Гаечка, покраснев от смущения. Рокфор озадачено потер затылок.

    -Ничего не понимаю.

    -Бывает, – с иронией отозвался конь. – Здесь вам не Мидгард.

Гайка решительно шагнула вперед:

    -Снорри, мы сможем уговорить Слейпнира отнести нас домой?

Жеребец с сожалением взглянул на мышку и покачал головой.

    -Сомневаюсь, пушистик. На таких, как мы, Восьминогий тратить время не станет... – он встрепенулся. – Погоди-ка! Йа-ха, ну конечно!

Снорри с огромной радостью ударил копытом.

    -Я знаю, кто поможет! – воскликнул он весело. – Прыгайте мне на спину, пушистики, да держитесь крепче!

    Нервно подергивая хвостиками, Спасатели взобрались по мускулистой ноге коня и спрятались в его сверкающей гриве. Снорри с грохотом распахнул крылья.

    Вновь, как и раньше, небо рванулось навстречу с пугающей быстротой. В этот раз жеребец разогнался гораздо сильнее, Гаечку и Рокки мотало по ветру, будто сухие листья в ноябрьский шквал. Крона Дерева Жизни слилась в мерцающий зеленый туман, Снорри мчался в туннеле, обгоняя рев собственных крыльев, оставляя позади слепяще-синий кометный хвост из сияния и беснующегося воздуха.

    Еще минута на такой скорости – и Спасатели бы не удержались, но полет, к счастью, близился к концу. Когда Гаечка немного опомнилась и сумела разжать судорожно стиснутые пальцы, жеребец уже приземлился; легкой иноходью, с подлинно неземной грацией, он скакал по широченной ветви к грандиозному, уходящему в обе стороны за горизонт стволу.

    -Как вы там, живые? – весело спросил Снорри. Рокфор издал сдавленное «угу», Гаечка молча хватала воздух. Жеребец остановился и с легким смущением обернул голову.

    -Не сердитесь, – он виновато прижал уши. – Я давно никого не катал... Гудрун привычная, а вас бы я не уронил, верьте... – Снорри тряхнул гривой, чуть не сбросив Спасателей вниз, и, неожиданно хрипло, запел: – Йа-х-х, вдоль обрррыва, да над пррропастью, по самому, по кррраю, я скачу, и крррылья сила, наполняет, наполняет... – он ударил копытом и вскинул голову, – Да что-то воздуху – мне мало! Ветер пью, туман глотаю! Чую с гибельным восторгом, прррропадаю, прррропадаю!!!

    -Чуть помедленнее, Снорри, – взмолился Рокфор, тяжело дыша и судорожно цепляясь за гриву. – Чуть помедленнее! Ну что за кони нам попались, привередливые...

    -Рокки! – Гаечка удивленно моргнула. – Как не стыдно!

    -Ого, пушист! – жеребец бросил на австралийца уважительный взгляд. – Знаешь эту песню? Откуда?

Рокфор сокрушенно покачал головой.

    -Меня так по свету мотало... Помню, в 72-м, гостил на Камчатке, и по радио... Ох-хо-хо...

Снорри, тем временем, приблизился к стволу вплотную.

    -Приехали, друзья, – он вытянул шею вниз, чтобы Спасателям было легче спрыгнуть. – Отдохните пока в зале «Грызозуб», а я слетаю за тем, кто вернет вас домой.

Гаечка и Рокки переглянулись.

    -«Грызозуб»? – повторила изобретательница, соскользнув по гриве. Рядом грузно спрыгнул Рокфор.

    -Говорят, здесь лучший эль на всем Древе, – кивнул Снорри. – Сам-то я брагу не пью... – он расправил крылья. – Вернусь вечером!

    Ветер взвихрил волосы Гаечки, и жеребец пропал среди ветвей. Лишь его сверкающий синий след еще несколько секунд полыхал в высоте.

Рокфор уселся на хвост, закрыл лицо ладонями и шумно выдохнул.

    -Знаешь, Гая, – заявил он, не опуская рук. – Сам не верю, что говорю такое, но я скучаю по твоим самолетам.

Мышка, слабо улыбнувшись, развела лапками.

    -Чтобы так летать, на «Крыло» придется установить двигатели от шаттла. Штук десять.

    -Спасибо, успокоила, – буркнул Рокфор. – Откуда ты вообще столько всего знаешь о викингах, а?

Гайка задумалась.

    -Не помню... – она растерянно подняла глаза. – Наверно, перед вылетом на Север прочла пару энциклопедий...

    -Боже, кого я спрашиваю?! – Рокки хлопнул себя по лбу. – Ну конечно, она всего лишь прочла пару энциклопедий. Что тут странного? И я всегда так делаю!

    Вздохнув, он смерил скептическим взглядом невзрачное дупло с прибитой над входом дощечкой. Пару секунд пытался прочесть название.

    -Странные у них буквы...

    -Руны, – поправила Гаечка. – Мы хоть и разговариваем с местными жителями, это не значит, что сможем читать их алфавит.

Силач хмыкнул.

    -Что ж, поверим на слово нашей парнокопытной ракете.

    -Рокки! – возмутилась Гайка. – Лошади непарнокопытные!

    -Откуда знаешь? – ухмыльнулся австралиец. – Слыхала? Тут нам не Мидгард.

    Покачав головой, он встал и решительно зашагал к дуплу. Гаечка, тревожно помахивая хвостиком, не столь решительно за ним последовала.

    Едва ступив на порог, Спасатели поняли, что Снорри знал, о чем говорит. Изнутри, зал «Грызозуб» производил огромное впечатление. Размеры просто подавляли – здесь легко поместился бы человечий 18-и колесный трейлер, причем и в длину, и по высоте. Грязный, закопченный свод был вырезан в форме арки, Гаечка с изумлением отметила грамотно расположенные ребра жесткости. Плоский пол, шириной с футбольное поле, устилала свежая солома, дальние стены терялись в полумраке. Свет давали несколько массивных чугунных люстр с тысячами свечей, от люстры к люстре были перекинуты тяжелые черные цепи. Из мебели в зале имелось только два десятка громадных, во всю длину столов, да куча грубых табуреток. Столы и табуретки были единственным, намекавшим, что посещают «Грызозуб» не бородатые викинги, а зверяне: по высоте их явно рассчитывали на существ всех размеров. Крайний слева стол был самым низеньким, почти родных для Спасателей габаритов. Туда и направился Рокфор, перехвативший инициативу у неопытной в таких делах Гаечки.

    Пирующих в зале было великое множество, но видовое разнообразие отсутствовало – все без исключения зверяне относились к пушистым северным белкам, рыжим и серебристым, большим и маленьким. Вдали, у самого возвышения, где готовилась пища, Гайка заметила даже белочку-альбиноса с белоснежной шерсткой. Пирующие ее почему-то сторонились, рядом никто не сидел.

    Прислуживали в зале тоже белки – рыженькие самочки с серьгами в ушах; все они, вероятно, были сестрами, так как выглядели на одно лицо. В выложенных камнями нишах, у стен, горели костры, бурлила вода в огромных медных котлах, воздух был пропитан дымом и сотнями ароматов. На появление Спасателей почти никто не обратил внимания.

    Рокфор, бросив на Гаечку предупреждающий взгляд, решительно уселся за стол и стукнул по нему кулаком.

    -Браги! – рявкнул он громко, надеясь перекричать царивший в зале гам. Ближайшая из рыжих белочек оглянулась и с улыбкой подошла к новым гостям.

    -Ба, никак мыши? – удивилась она. – Не высоковато-ли забрались, малютки?

    Рокфор поднял голову, смерив белку подозрительным взглядом: хоть австралиец и отличался могучим для мышонка телосложением и большим ростом, пушистохвостой он едва бы достал до пояса.

    -Мы ждем друга, – поспешила встрять Гайка. – Чем у вас принято расплачиваться за угощение?

Белочка уперла лапки в бока и с легкой насмешкой взглянула на изобретательницу.

    -Ты, часом, не из Мидгарда-ль приплутала? – фыркнула она. – Какая плата, окстись! Чего ставить-то? Зерна, али покрепче? – она подмигнула.

    -Зерна!

    -Покрепче! – голоса Гайки и Рокки слились. Белочка расхохоталась, вздернув хвост трубой.

    -Заметано. Все будет, – она свистнула сквозь резцы и помахала лапкой другой белке, что рылась в мешках с провизией, сваленных в кучи у стен. Та оглянулась; рыжая сделала пальцами несколько знаков и указала на Спасателей.

    -За здравие, – белочка направилась к другому столу, но в зале внезапно повисла тишина. Все, как по команде, обернулись ко входу; Гайка и Рокки, переглянувшись, последовали общему примеру. А там, силуэтом на фоне яркого неба, стоял...

    ...всего лишь еще один бельчонок, правда, слегка крупнее других и с огромными, встопорщенными кисточками на ушах. Однако пирующие встретили его появление восторженным ревом, все повскакали с мест, многие даже на столы запрыгнули.

    -Раттатоск!

    -Старый плут, откуда?!

    -Ха!!! Неделей раньше!

    -Ратта, Ратта, раттаттоскр!!! – вопли восторга слились в неразборчивый радостный крик. Бельчонок спокойно внимал, с довольным видом кивая самым активным сородичам.

    Дождавшись, пока страсти немного утихнут, он не спеша, устало, спустился в зал и уселся за первый попавшийся стол, ярдах в двадцати от Спасателей. Прочие белки немедленно окружили новоприбывшего плотным кольцом.

    -Ну?! Что на этот раз?!

    -Тебя ведь еще неделю не ждали...

    -Не томи, что на сей раз?!

    -РАССКАЗЫВАЙ!!!

    Бельчонок поднял лапки, призывая к молчанию. Мгновенно повисла тишина, даже белка-альбинос вдали с любопытством обернула мордочку.

    -Старый ящер сам себя превзошел, – торжественно заявил Раттатоск. – Коль поведаю, что он придумал на сей раз, вы всю неделю не сможете ни спать, ни есть – смех опрокинет вас навзничь, от хохота вылиняет хвост, лопнут глаза и сожмется желудок! Хотите вы этого?!

    -ДААА!!! – взревела толпа, знакомая рыжая белочка фыркнула в лапку. Гость, между тем, с напускным безразличием завернул перед собой хвост и принялся его вычищать.

    -Вот так всегда, – заметил он с укоризной. – Слушать, небось, все горазды, а предложить бедному скальду хоть эля славного, хоть каши овсяной...

    -Так чего ж ты молчишь!!!

    -Держи!

    -Мою, мою бери!

    -Угощайся!

Отдельные выкрики потонули в шуме. Гаечка толкнула Рокфора в бок.

    -Это легендарный Раттатоск, – шепнула она с волнением. – Белка, неустанно снующая вверх и вниз по стволу Древа Жизни. Раттатоск переносит ругань и проклятия, которыми друг друга осыпают орел с верхушки Древа, и ужасный дракон Ниддхегг, что обитает в колодце Хвергельмир и вечно грызет корни Йиггдрасиля.

Рокки понимающе фыркнул.

    -Так местным, выходит, не терпится услышать очередную порцию?

Гаечка с легким смущением кивнула.

    -Наверно...

    Тем временем Раттатоск, видимо, начал пересказ – взрыв хохота едва не обрушил своды. Гайка мысленно возблагодарила судьбу, что из-за шума не слышит слов, Рокфор же, напротив, явно огорчился и даже привстал, надеясь хоть что-то разобрать. Ни он, ни Гаечка не заметили, как белая белка неслышно поднялась со своего места и приблизилась.

    -Извините... – робко позвала пушистая. – Я вижу, вы не местные...

    Спасатели резко обернулись. Белка заметно превосходила их размерами, ярко-красные глаза смотрели внимательно и смело. Рокфор легонько нахмурил брови.

    -Да, мы гости, – буркнул он не особо приветливо.

Белка слабо улыбнулась.

    -Простите, не хотела пугать, – она присела на пол и обернулась хвостом, сразу превратившись в пушистый белый шар. – Мое имя Ингрид, я уже много лет путешествую по Древу.

    -Очень приятно, – настороженно отозвалась Гаечка. – Мы можем помочь?

Ингрид кивнула.

    -Видите ли, даже не знаю, с чего начать... – она посмотрела Гайке в глаза. – Я ищу зверей, знакомых с гномьими ремеслами.

Мышка удивленно моргнула.

    -А с чего вы решили, будто мы...

    -Одежда, – коротко ответила белка.

Спасатели переглянулись. Гайка невольно провела ладонями по своему комбинезону.

    -М-м-м... И что за ремесла интересуют? – с подозрением осведомился Рокфор. Ингрид ответила не сразу, некоторое время молча смотрела в сторону, нервно перебирая коготками по собственному хвосту.

    -Я родилась на восемь тысяч восемьсот семьдесят девятом ярусе, почти у верхушки, – сказала она наконец. – С самого детства мне приходилось наблюдать, как коршун Ведрфолнир издевается над отцом, а однажды он ударил маму крылом и сломал ей лапку. Я пыталась его пристыдить, но коршун чуть меня не убил, а позже приказал родителям прогнать меня с яруса и запретил прочим детям Ратты со мной общаться.

    -Ты дочь Раттатоска? – с изумлением спросила Гаечка. Ингрид моргнула.

    -Конечно. Мы все его потомки, – она обвела лапкой зал. Рокфор тихо выругался, Гайка изумленно приоткрыла рот. Белка слабо улыбнулась.

    -Далеко ж вы забрались, коли этого не знаете...

    -Прости, – Гаечка сглотнула. – Мы в самом деле издалека.

    -Оно и видно, – вздохнула белка.

Рокфор подался вперед.

    -Чем мы можем помочь?

Ингрид помолчала.

    -Когда меня изгнали, в отчаянии, я рискнула обратиться к норнам, что обитают у подножья Древа. И получила ответ... – она тяжко покачала головой. – Было сказано, что ни человек, ни дварг, ни йотун, а лишь зверь, летающий без крыльев и познавший тайны сынов Ивальди, согласится помочь в моем деле.

    -Сыны Ивальди? – переспросил Рокфор. Гаечка положила руку ему на плечо.

    -Это кеннинг, – объяснила она, – Образное описание объекта. Ингрид говорит о кузнечном мастерстве, поскольку сынами Ивальди были гномы, в том числе Двалин, величайший кузнец всех времен, гениальный создатель складного корабля Скидбладнир, вмещавшего разом всех воинов Асгарда, но при этом сделаного столь искуссно, что его можно было спрятать в карман. Верно? – изобретательница обернулась к белочке.

    -Верно, – кивнула та. – Я ищу зверей, знакомых с ремеслами гномов.

    -Да, Гаечка, мне бы твою амнезию... – пробормотал Рокфор. – А зачем юной белке зверские кузнецы?

    -Чтобы освободить отца из рабства, – тихо сказала Ингрид.

Гайка и Рокки разом вздрогнули.

    -Рабство? – силач нахмурил брови. – Вот те раз...

    -А как вы думаете, он своею волей избрал такую участь? – гневно спросила белка. – Год за годом, век за веком, месяцами блуждать по Древу, сквозь шторма и ураганы, не имея времени даже денек побыть с семьей – и все это, лишь чтобы передать очередную порцию ругани!

Она сжала коготки и скрипнула зубами.

    -Я уже давно придумала, как его спасти, но мне недостает знаний. Я хочу построить трубу, золотую или свинцовую, от верхушки Древа до самых корней, чтобы голоса Орла и Дракона стали слышны им самим. Тогда эти мерзавцы смогут ругать друг друга хоть до скончания времен, а отец получит свободу!

Рокфор фыркнул, даже Гаечка невольно улыбнулась. Ингрид опустила голову.

    -Понимаю. Что ж, извините за беспокойство... – она отвернулась, но Рокки быстро подался вперед:

    -Стой, милая, не спеши, – австралиец тепло улыбнулся. – Думается мне, ты сегодня джекпот вытянула.

    -Как-как? – переспросила белочка. Рокфор, усмехнувшись в усы, кивнул на свою златоволосую спутницу.

    -Знакомься: величайший изобретатель хвостатого племени, механик и ученый, гениальный авиатор и бесстрашный спасатель – Гайка Хаквренч.

Мышка смущенно кашлянула:

    -Рокки, ну...

    -Лучшей встречи ты и за миллион лет бы не дождалась! – заверил белочку Рокфор. – Если кто в мире и может помочь твоему горю, так это Гайка.

Ингрид, моргая, уставилась на мышку.

    -Правда? – спросила робко. Гаечка, вздохнув, развела лапками:

    -Правда.

    -Вы можете помочь?! – еще не веря, широко раскрыв глазки, уточнила Ингрид.

Гайка задумчиво нахмурила брови.

    -Да, можем... Но не прямо сейчас. Нужны радиодетали, то есть особые ингридиенты, из которых я соберу волшебную машину-говорилку.

    -Машина-говорилка... – с волнением прошептала белочка. Мышь кивнула.

    -Какова высота Древа Жизни?

Ингрид вздрогнула.

    -Не знаю.

    -Ты говорила о ярусах, – Гайка подалась вперед, ее глазки загорелись. Рокфор улыбнулся: эти признаки он отлично знал. – Восемь тысяч восемьсот семьдесят девять ярусов, так?

    -Восемь тысяч восемьсот восемьдесят восемь, – отозвалась белочка. Гайка подняла взгляд.

    -Каждый высотой примерно с этот зал?

    -Что ты! – Ингрид фыркнула – В сто раз выше!

    -В сто раз? – Гайка слегка рястерялась. – Уверена?

Белка со вздохом кивнула на толпу, окружавшую Раттатоска.

    -Отцу требуется пара месяцев, чтобы добраться от корней до верхушки, а он бегает быстрее падающего ореха...