Текст книги "Гинунгагап"

Автор книги: Джордж Локхард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Гинунгагап

Сказка

 Вновь о том, что день уходит с земли,

В час вечерний спой мне.

Этот день, быть может, где-то вдали,

Мы не однажды вспомним,

Вспомним, как прозрачный месяц плывет,

Над ночной прохладой –

Лишь о том, что все пройдет,

Вспоминать не надо...

(М. Боярский)

    -Ты уверен, Рокки? – Гайка цеплялась за обшивку, стараясь перекричать ветер. – Не похоже, что здесь хоть кто-нибудь есть!

    -Тут они, голубчики, тут... – силач пыхтел от напряжения. Уже несколько минут, отфыркиваясь от снега, падая и хватаясь друг за друга, они с Гайкой пытались вытащить аэросани, соскользнувшие в трещину обеими задними лыжами. Возвышавшаяся рядом мрачная, вмерзшая в лед стена из позеленевших от времени каменных глыб частично укрывала от бешенства пурги, иначе путешественников давно бы засыпало с головой – ветер выл, как голодный пес в рыбной лавке, закручивал снег вихрями, бросался на обнаженные руины с яростью волчицы, в чье логово ненароком забрел медведь. Здесь, всего в пяти сотнях миль от полюса, среди ледяных полей Арктики, ветру редко бросали вызов.

    -Не получается! – мышка в очередной раз подскользнулась и упала на спину, чудом не выпустив трос. – Рокки, надо разбирать сани и вытаскивать по частям!

    -Угу, как бы нас самих затем по частям не пришлось вытаскивать... – багровея с натуги, австралиец уперся обеими лапами в глыбу льда и потянул так, что затрещали кости. – Врешь, гадина!!!

    Обмерзлая алюминиевая машина неохотно подалась на пару дюймов, и внезапно целый участок льдины, где стоял Рокки, с хрустом продавился вниз. Медленно, словно против воли, аэросани приподнялись, жалобно качая в воздухе передними лыжами, лед вокруг трещал и страшно, крупными кусками, обламывался в пропасть – будто кто-то уронил в снег чернильницу. Рокфор едва успел схватить Гайку за хвост, как громадный сектор ледяного поля лопнул поперек и спасатели рухнули в бездну.

    Так им сначала показалось. Но пропасть была вовсе не пропастью, и, едва успев испугаться, путешественники свалились на груду мерзлых песцовых шкур. Рядом, в облаке снега и ледяных осколков, рухнули аэросани, основательно приложив Рокфора лыжей по затылку.

    Гаечка, опомнившись первой, вскрикнула при виде неподвижного Рокки и подбежала к другу. Сорвала с пояса фонарик, помогла сесть. Австралиец ошалело мотал головой.

    -Уффф... Ну и... Уффф... Да-а...

    -Ты в порядке? Искр перед глазами нет? – участливо спросила мышка. Силач зажмурился и яростно поскреб за ухом.

    -Есть... Да разноцветные какие...

Гайка с облегчением вздохнула и уселась на камень рядом с Рокфором.

    -Хорошо, что сани электрические, – заметила она, состроив серьезный вид. – Иначе, от твоих искр опять могло бы вспыхнуть горючее.

Рокки, недоуменно нахмурясь, уставился на Гаечку, но тут до него дошло, и силач захохотал, держась за живот.

    -Вспыхнуть! – утирая слезы, Рокфор с трудом встал на ноги и потер в затылке. Сморщился, нащупав большую шишку. – Да-а... Весело... А всего-то лыжей по башке... Представляю, каково было тебе после взрыва.

Гайка поникла.

    -Я не помню, Рокки.

    -Неужто так сильно контузило? – силач озабоченно положил руку подруге на плечо. Та опустила голову.

    -Сильно. В глазах до сих пор туман, голова кружится. Все помню урывками. Нам еще повезло, Рокки – если б мы в момент взрыва сидели в кабине, а не выгружали сани... – Гаечка сглотнула. – Представляешь, я совсем не помню, как их строила. Конструкцию знаю до винтика, а как собирала – не могу вспомнить! – она всхлипнула. Рокфор поспешно прижал мышку к груди.

    -Ну, ну, глупышка, ты что! Скоро все пройдет, вот увидишь. Мало ли... Меня и похуже взрывало, так нате ж – здоров как бык! Этот, как же его звали... – австралиец сделал вид, что пытается вспомнить. – Ох... Малышка, да никак я от тебя заразился... А ну, быстро, помоги – как того быка звали в Испании? Ну, давай!

    -Эль Эменопио? – тихо спросила Гайка. Рокфор фыркнул.

    -Во! А ты «амнезия», «амнезия». Какая, к черту, амнезия? Да ты лучше меня все помнишь! – он постарался бодро улыбнуться. Гаечка со вздохом отвела глаза.

    -Спасибо, Рокки...

    -Не дрейфь, золотко, – ласково шенул силач, выпуская мышь из объятий. – Все пройдет. А покамест – куда мы провалились-то, есть мыслишки?

    Гайка поводила фонарем из стороны в сторону. Низкая и темная, сильно заваленная на бок прямоугольная комната тянулась футов на пятьдесят, посреди пола когда-то находился длинный очаг, сейчас осыпавшийся и мертвый. Стены, сложенные из грубого ноздреватого камня, также сохранились не полностью – заметная часть правой обрушилась и вмерзла в лед отдельными кусками. Вдоль стен тянулись вертикальные ряды массивных, черных бревен, предназначенных, очевидно, поддерживать крышу; судя по разломам, толщина каменной кладки достигала трех футов. Видимо, лишь по этой причине древний дом столетиями выдерживал натиск льдов и не заполнился снегом.

    Последнее, впрочем, уже не остановила бы никакая сила: сквозь дыру в левом углу потолка, откуда в дом провалились Спасатели, стремительно и злобно ворвался ветер. Воздух, остававшийся неподвижным много веков, тревожно шелестел, в лучах фонаря уже летали снежинки. Несколько дней – и удивительный кусочек древности окажется навеки засыпан.

    -Рокки, – Гайка невольно понизила голос. – Это лангуус, «длинный дом». Жилище северных викингов. Самое настоящее. Такие строили в Исландии и Гренландии, примерно с седьмого века нашей эры.

    -Погоди, – Рокки недоуменно моргнул. – Мы ж посреди океана. Вокруг на сотни миль ни островка, до Гренландии отсюда – как до Сиэтла...

    Гаечка кивнула, продолжая с возбуждением водить фонарем. Луч выхватывал из темноты все новые и новые детали. Глиняные осколки у стены – остатки утвари. Расколотый пополам, большой круглый щит, его верхняя половинка так и висела на стене против обрушившихся дверей. Темная куча в углу, вероятно, остатки деревянной мебели... И скелет.

    Массивный, одетый в истлевшие меховые одежды скелет крупного человека, лежавшего в самом углу, лицом вниз. Одна рука мертвеца так и осталась протянута к двери, в другой, безвольно откинутой, он некогда сжимал древко примитивного ледоруба – сейчас там осталась лишь горстка праха и проржавевшее до дыр, почти рассыпавшееся лезвие. Рокки и Гаечка невольно попятились.

    -Это, наверно, дом вольного хирдманна из поселения Лейфа Эйрикссона, в Ньюфаундленде, – шепнула взволнованная мышка. – Сотни лет назад его, видимо, ночью накрыло лавиной, раз хозяин так и не смог выбраться... Дом засыпало, а позже ледник оттащил его в море. Представляешь?! – мышка обратила к другу горящие глаза. – Вмерзший в айсберг, этот викинг веками дрейфовал к северу вместе с арктическим ледяным щитом, и вот, его нашли мы! Спасатели!

Рокфор, вздохнув, с неодобрением оглянулся на груду мерзлых шкур, где лежали перевернутые сани.

    -Кто бы самих спасателей отыскал... – буркнул силач. Гаечка, вздрогнув, понурила голову и отключила фонарик.

    -Рокки, ты же говорил, ребята будут здесь.

 Австралиец развел руками.

    -Милая, их последним сообщением было «мы такое нашли...» – и связь прервалась. Что можно НАЙТИ посреди ледяного поля, если не тот кусок стены, который мы с воздуха заметили, а?

Гаечка тяжело вздохнула.

    -Если б я хоть помнила, какое оборудование у них есть, а какого нет... Это издевательство просто! Я могу наизусть цитировать учебник по истории Скандинавии, а про магнитоплан, который сама проектировала, не помню ничего кроме названия! Рокфор, как мне теперь быть? Если я утратила талант к технике, я же... Я с ума сойду!!!

    -Так, а ну без паники! – резко бросил силач. – Сказано было? Все скоро исправится. Со взрыва и суток не прошло, милочка, тебя чуть в лепешку не расплющило! Радуйся, что цела осталась, ясно? На панику у нас сейчас времени нет. Ты, может, и забыла, как работает чертов «магнитоплан», зато я хорошо помню, что у ребят с собой даже теплой одежды нет. Если кабина разрушилась, а Чип не догадался устроить обогреватель из батарей... – Рокки тяжко покачал головой. Гайка поникла.

    -Но детекторы в санях ничего не показывают...

    -Значит, они просто сломаны, вот и все! – твердо заявил Рокфор. Мышка с болью отвернулась.

    -Нет, Рокки. Это зачит, что либо энергия в машине полностью исчерпана, либо магнитоплан утонул. Под нами бездна в пять-шесть миль, а лед тонкий...

Рокфор крякнул и почесал за ухом.

    -Хвостом чую, здесь они где-то, поблизости, – буркнул он мрачно. – Беда вот, нос молчит...

    Гайка молча подняла голову. Свет проникал в комнату сквозь дыру в потолке, зловеще подвывал ледяной ветер. Выбраться на волю труда не составляло, да только маленьким Спасателям здесь, в ловушке, было безопаснее, чем снаружи, в самом сердце пурги. Сглотнув, мышка перевела взгляд пониже.

    Когда-то, наверно, в этом доме собирались громадные, волосатые люди, любившие пить, шуметь, похваляться ратными подвигами и слушать скальдов, поющих о героях... А сегодня, спустя без малого тысячу лет, в холодных и мертвых стенах остались лишь истлевшие останки хозяина, да две говорящие мыши, что угодили сюда случайно. Кабы не катастрофа, чуть не стоившая этим грызунам жизни, никто бы и не узнал, что посреди Северного Ледовитого Океана, в айсберге, таится кусочек славной истории.

    «И ребята бы не потерялись...» – мрачно подумала Гайка. Сама виновата: разве можно было отпускать их одних, да еще и на новой, едва испытанной машине? Дура хвостатая... Глупая, безответственная мышь! А тут еще и взрыв самолета, потеря памяти, авария саней... Как говорит Рокки, весело...

    -Хых, – силач между тем забрался в опрокинутые аэросани. – Гляди-ка, все уцелело!

Мышка встрепенулась.

    -Детекторы?

    -Молчат... – вздохнул Рокки. – И на этом, как его, сарафане пусто.

    -Сонар, а не сарафан, – Гайка слабо улыбнулась.

Австралиец выбрался из люка и с сомнением оглядел перевернутую машину. Хмыкнул, почесал за ухом.

    -Н-да... И как ее теперь вытащить?

Гайка пожала плечами.

    -Сначала, конечно, разгрузить. Затем я соберу блок, выберусь на поверхность и закреплю его там, а ты...

    -Тссс! – Рокки внезапно застыл и вскинул руку. Удивленная Гаечка притихла.

    -Что?

Рокфор молча, с большой тревогой к чему-то прислушивался. Его хвост напряженно взмыл вверх.

    -Лед! – прошептал Рокфор. – Тысячу акул мне в горло, лед трескается!

Гайка отпрянула.

    -Но я ничего не слы...

Дом тряхнуло. Взвизгнув, Гаечка вцепилась в Рокфора, тот, смертельно бледный, дико огляделся.

    -Наверх! Скорее! Или нас утянет на дно вместе со льдиной! – он рывком, как игрушку, приподнял Гайку на одной руке и с выдохом подбросил, чтобы та уцепилась за края разлома. Гаечка подтянулась, но лед под пальцами раскрошился и мышка упала обратно, Рокки едва успел ее подхватить.

    Между тем, грохот снаружи уже резал слух. Комната медленно, жутко кренилась влево, оттуда нарастал сухой треск и – перекрывая даже хруст льда – доносились самые страшные для Спасателей звуки, глухие «взрывные» всплески от падения гигантских льдин в воду. Рокфор хрипло дышал.

    -В машину, – выдавил он. – Выиграем время...

    Дрожащая от страха Гаечка, всхлипывая, полезла в люк, следом в аэросани протиснулся Рокки и крепко задраил крышку. Луч фонаря в лапке Гаечки судорожно дергался.

    -Скотч! – выдохнул Рокфор. – Конопатить щели! Быстро!!! В этой воде мы окоченеем за полминуты!

    -Сани герметичны, я их проектировала как амфиби... аааа!!!! – Гайка вцепилась в поручень, грузный Рокфор упал на спину. Льдина со вмерзшим в нее древним домом, наконец, откололась и рухнула в океан.

    Удар о воду был немного смягчен колоссальной инерцией тысячетонной глыбы, но Спасателей все равно швырнуло вперед. Сани со скрежетом перекатились по комнате, сквозь дыру в потолке свирепо хлестала вода. Падение покорежило маршевый пропеллер и задние лыжи, но обшивка, к счастью, уцелела.

    Раньше, до катастрофы, замерзший дом был частью огромного айсберга, и его вес почти не отражался на плавучести льда. Но теперь, в небольшом осколке, сотни тонн камней тянули ко дну и льдина стремительно тонула.

    -У нас меньше минуты, потом сани раздавит! – крикнула Гайка, цепляясь за кресло. – Каждые десять метров добавляют по атмосфере!

Бледный Рокфор судорожно озирался.

    -Скафандры...

    -Нету! – Гаечка дрожала. – Рокки, пока комнату не целиком залило, мне придется выбраться наружу и вытолкнуть сани в дыру потолка, чтобы могли всплыть. Подвинься...

    -Ха! – австралиец сглотнул. – Тоже мне, нашлась культуристка. Сиди молча! – прикрикнул он внезапно, видя, что Гайка готова возразить, и с неожиданной грубостью толкнул изобретательницу в кресло пилота. – Ша!

    -Не смей!!! Ты поги... – створка люка с лязгом захлопнулась, и Гаечка осталась в машине одна. От страха и боли она оцепенела.

    Вода уже залила половину дома, сани качались на волнах. Опомнившись, мышка пискнула и бросилась к люку – но не сумела даже повернуть рычаг. Догадавшись о причине, Гайка судорожно вцепилась в металл:

    -Рокфор!!! Не смей!!! Выпусти меня!!!

    Но она даже сама не слышала своих криков, такой грохот стоял в тонущем доме. Всего несколько секунд – и вода с чмоканьем достигла потолка. Сквозь обшивку донесся глухой «бульк», когда последний воздушный пузырь вырвался из пролома. Аэросани с такой силой прижало ко льду, что обшивка скрипела.

Всхлипнув, Гайка сжала кулачки.

    -Он не сдвинет машину... – выдавила она, дрожа. – Не с такой нагрузкой...

    Решительно дернув хвостом, мышка бросилась к приборной панели и упала на колени. Вот он – небольшой служебный люк под сидением. Открывается вовнутрь – сумеет ли она потом одолеть давление? Кто знает...

    -Держись, Рокки, – Гайка повернула запор и ее тут же отшвырнуло назад ударом воды. Белый от пены, словно ствол мистического Древа Жизни, вертикальный водяной столб ударил в потолок кабины, разлетевшись мириадами брызг, миллионами алмазных листьев дерева Йигдрасиль. Вскрикнув, уже по колено в воде, мышка попыталась задраить люк. С тем же успехом она могла бы сгибать железнодорожный рельс.

    «Все кончено» – поняла Гаечка. И, как ни странно, ощутила легкое облегчение: они боролись до конца. Сделали все, что могли. Винить себя не за что.

    Вода стремительно заполняла машину. Дрожа от холода, Гайка спокойно стояла у люка, ожидая, пока давление внутри и снаружи уравняется, дав ей возможность встретить конец рядом с Рокфором. Прошло пять секунд, вода достигла мышке до горла. Последний раз, судорожно, Гаечка вдохнула воздух и погрузилась с головой. Сани покачнулись, когда прижимавшая их к потолку сила исчезла.

    От холода горела кожа и мутилось сознание. Чувствуя, как судорога волнами пробегает по хвосту и лапкам, замерзающая Гаечка откинула створку люка и выплыла в ледяной мрак. Ее тут же схватила дрожащая, но по-прежнему сильная лапа Рокки, подтолкнула вверх. Гаечка покачала головой.

    Они взглянули друг другу в глаза. Слова были не нужны, и Рокки молча привлек мышку к себе, стиснув в последнем объятии. Гайка слабо улыбнулась...

    «СТОП!» – ее мозг взорвался. – «КАК Я МОГУ ВИДЕТЬ РОКФОРА В ПОЛНОЙ ТЕМНОТЕ?!!»

И тут же она поняла, что в доме не темно – напротив, мгла стремительно светлела, и...

    ...»полно, это уж точно бред» – подумалось Гаечке, когда комната моментально, за долю секунды очистилась от воды, и Спасатели вместе с аэросанями брякнулись на мокрый пол. Боль от падения окончательно прояснила разум, и потрясенные, ничего не понимающие путешественики уставились друг на друга. Рокфор, наглотавшийся воды куда больше, чем его златоволосая спутница, пару секунд хрипло кашлял.

    Гайка, между тем, открыв рот, глядела на синеватое сияние, приближавшееся издали. Стены дома расстворились, ледяной океан исчез, и перед спасателями возникла невозможная картина.

    Сверкающий синим огнем, поражающий красотой, в подводном – точнее, уже непонятно каком – мире мчался белый крылатый конь. Синевой горели его глаза, копыта и хвост, а на неоседланной спине, без поводьев, сидела юная девушка в облегающей серебряной кольчуге и легком шлеме с соколиными крыльями. Одной рукой она сжимала короткое копье с горящим синевой наконечником, а другой – трубила в рог. Шокированные Спасатели молча глядели, как валькирия остановила коня у древнего скелета и простерла над ним длань.

    -Назови себя! – властно приказала девушка. Из праха викинга, погибшего тысячу лет назад, поднялась фигура обнаженного мужчины средних лет, с обветренным грубоватым лицом и длинными русыми волосами.

    -Я Торд Сигватссон, сын Стурла Сигватссона и Хальвейг Бедварсдоттир, хирдманн хевдинга Магнуса Пегобородого, – отозвался призрак.

    -Пал ли ты в битве, как подобает эйнхерию? – грозно спросила валькирия.

Призрак поник.

    -Нет. Я умер от холода в собственном доме, когда земля затряслась и с гор сошел лед, похоронив меня заживо.

Девушка с явным разочарованием опустила рог и копье.

    -Достоен ли ты ступить в чертоги Вальхаллы? – спросила гораздо тише, явно не ожидая положительного ответа. Призрак, понурив голову, сдавленно ответил:

    -Нет.

    -Ты выбрал! – вскричала валькирия. – Хельфхейм да станет твоей участью, где упокоишься ты до дня Рагнарока.

    -Я выбрал, – покорно отозвался Торд. Его силуэт стал светлеть, медленно расстворяясь. И только тут Гайка опомнилась:

    -Рокки, – прошептала она, дрожа от волнения. – Скорее, надо забраться на ее коня. Иначе умрем!

Потрясенный Рокфор обратил к мышке ошалелый взгляд.

    -А мы еще не?.. – он поперхнулся.

    -Вперед! – Гайка, шатаясь, вскочила на ноги и подбежала к разбитым аэросаням. Нырнула в люк, выскочила обратно, сжимая свой верный самострел с лебедкой, и бросилась вперед, таща за собой Рокки. Тот, спотыкаясь и не отводя взгляд от валькирии, грузно бежал следом.

    Девушка и ее крылатый скакун молча ждали, пока призрак исчезал. Эта заминка оказалась решающей в судьбе спасателей: добежав до коня, Гайка двумя движениями взвела самострел, зацепила крюк на поясе за пояс Рокфора и выстрелила в хвост жеребца, надеясь, что стрела запутается в волосах. Так и случилось; пустив лебедку на максимальные обороты, Гайка втянула себя и Рокфора наверх, отцепила тросик, и спасатели юрко взобрались по хвосту на конский круп, где притаилась позади валькирии. Гайка не учла лишь одного: без седла и сбруи, жеребец не мог не почувствовать, как по его спине бегают непрошенные гости.

Обернув красивую голову, конь взглянул прямо на оцепеневшую Гаечку светящимися синими глазами.

    -Смертные? – спросил удивленно.

Мышка задрожала.

    -Не выдавай! – взмолилась она. – Мы утонем, если не отправимся с вами!

Конь моргнул от изумления.

    -Каким образом вы нас видите?! – спросил он потрясенно. – Уже девятьсот лет сыны Одина не погибали в океане. Мы с Гудрун даже не сразу поверили, когда услышали отсюда зов...

Гайка сглотнула.

    -Этот бедный викинг провел замороженным в айсберге десять веков, – отозвалась с волнением. – Мы изучали его дом, когда лед треснул...

    -С кем ты говоришь, Снорри? – недоуменно спросила валькирия. Конь, всхрапнув, помотал гривой.

    -Так... Сам с собой... – пробормотал он. – Гудрун, девочка, ну неужто ты не могла сделать исключение хоть сейчас? Мы уже девять столетий никого не отвозили в Вальхаллу!

    -Ага, щас, – мрачно отозвалась валькирия. – Погляжу я, как ты станешь объяснять прочим эйнхериям, чем этот бедолага заслужил право быть рядом с ними.

    -Думаешь, они бы не обрадовались новому гостю, за девять веков-то? – грустно спросил конь.

    -Хочешь сам объясняться перед Одноглазым? – усмехнулась девушка. Жеребец встряхнулся.

    -Нет уж.

    -Тогда мчись, мой верный конь, – с легкой печалью сказала валькирия. – Надо сообщить, что мы, возможно, проводили к Хель последнюю душу Мидгарда.

Снорри чуть помедлил. Помотал головой, делая вид что поправляет гриву.

    -Гудрун, не проверишь, мне что-то в копыто впилось? – попросил конь. – Левое переднее. Стоять больно.

Валькирия нахмурила брови.

    -Покажи, – она спешилась. Снорри метнул на Спасателей быстрый взгляд через плечо.

    -Прячьтесь в гриве, – шепнул еле слышно. Содрогнувшись, Гайка метнулась вперед, следом бежал Рокки. Пышная, шелковистая грива так сияла, что оба едва не ослепли, забираясь поглубже.

Тем временем девушка закончила осмотр копыта и, легким кошачьим прыжком, вновь оседлала скакуна.

    -Ничего нет, – заметила она с подозрением. – Ты в порядке, Снорри?

Жеребец несколько раз согнул и разогнул ногу, делая вид, будто прислушивается к ощущениям.

    -И правда, все прошло, – заметил он с легким удивлением. – Застоялся в конюшне, наверно...

    -Скачи! – валькирия вскинула копье. Конь, как чудовищный ястреб, перебрал широченными светящимися крыльями и могучим прыжком метнулся вверх, в мутную сине-зеленую мглу, которая сама расступилась перед мистическим существом. Моментально набрав скорость хорошего истребителя, Снорри в облаке алмазных брызг прорвал океанскую гладь и взвился навстречу солнцу, продолжая ускоряться, будто запущенная с подводной лодки баллистическая ракета. Гайка и Рокки судорожно цеплялись за гриву, позади жеребца на многие мили растянулся сверкающий синий след. Айсберги и ледяные поля, пурга и холодное море, весь привычный Спасателям мир стремительно удалялся в небытие.

    Явно наслаждаясь полетом, конь чуть снизился и загнул концы крыльев. Бешенная скорость вихрями закручивала воздух, по облакам за валькирией мчалась ударная волна, вздымая на пути сказочные эфемерные замки, искажая солнечный свет. Не прошло и минуты, как далеко впереди, среди призрачных туманных колонн, из дымки проступили контуры сияющего радужного моста Бъёврест, за которым, ярче самого Солнца горели золотые чертоги Вальхаллы, а вверху, на недосягаемой высоте, грандиозным куполом надо всем миром нависала непредставимая, колоссальная, изумительная крона Вечного Древа.

    Зрелище было до того потрясающим, что Гайка, обо всем позабыв, раскинула лапки и завопила от восторга, чувствуя, как ветер подхватывает ее золотые волосы и наполняет грудь легкостью. Столь же шокированный, Рокки не успел ее перехватить – и валькирия, услышав писк, опустила взгляд. Ее собственный вопль моментально перекрыл даже звон водопадов росы, низвергавшихся с ветвей Древа Жизни:

    -АААААА!!! – девушка в ужасе уронила рог, копье, и прижала ладони ко рту: – Мышь!!! Спасите!!!!!

    Гайка опомнилась, но было уже поздно. Перепуганная валькирия в панике, отчаянно крича, смахнула грызунов со спины коня в бездну.

    -Мышь!!!! – донесся вопль, но скорость полета была так велика, что уже в следующий миг жеребец и его всадница умчались от Спасателей более чем на милю и потерялись в сиянии Вальхаллы.

    Некоторое время Гайка и Рокки молча кувыркались в потоках теплого воздуха. Затем Гаечка, гораздо более опытный авиатор, собрала волю в кулак и заставила себя временно позабыть о невероятном зрелище. Сгруппировавшись, она раскинула лапки, моментально вернула устойчивость и огляделась в поисках Рокфора.

    Ветер уже отнес того на несколько десятков футов. Умело скользя в потоках, Гайка подлетела к силачу и заглянула ему в лицо. Рокки находился на грани обморока, но окружающее пока воспринимал.

    -Рокфор, успокойся, – мягко сказала мышь. – Успокойся. Все прошло, мы спасены.

    -Спа... спа.... спасены? – прохрипел австралиец. Изобретательница улыбнулась.

    -Друг, это ведь я памяти лишилась. Как же ты забыл? Гаечка всегда берет с собой парашют на всякий случай.

    Силач судорожно перевел дух и осмелился чуть приоткрыть глаза. Пару секунд молча глядел на сверкающие где-то в высоте листья Вечного Древа, он падал спиной вниз. Гайка парила рядом.

    -Мы живы, – прошептал Рокки. – Как мы можем быть живы... ЗДЕСЬ?!

Мышка нахмурилась.

    -Пока не знаю, но у всего есть рациональное объяснение. Найдется и у Вальхаллы.

    -Вальхалла! – Рокфор опомнился и изумленно приоткрыл рот. – Мы в Асгарде!!!

Гаечка улыбнулась.

    -Ага. Не скажу, что запланированное, но какое приключение!

    Австралиец, сглотнув, попытался принять вертикальное положение. Гайка ему помогла, попутно вкрадце объясняя, как добиться, чтобы поток ветра не вертел во все стороны. Рокфору, хоть и не сразу, удалось внять ее советам, и вскоре падение в пропасть стало для обоих контролируемым затяжным прыжком. Земли внизу пока видно не было.

    -А под нами и вовсе нет ничего, я думаю, – заметила Гаечка на пятую минуту падения. – Йигдрасиль, Древо Жизни, тянется по всем Девяти Мирам, пронзая и Асгард, и наш родной Мидгард, и мир гномов Нидвеллир, и огненное королевство краснобородого Сурта, и...

    -Погоди-погоди-погоди, – Рокфор поперхнулся. – Как, ничего нет? Но мы ведь куда-то падаем?!

    -Не обязательно, – улыбнулась изобретательница. – Если пространство здесь замкнуто само на себя, рано или поздно мы, падая ВНИЗ, окажемся на самом ВЕРХУ, и совершим мягкую посадку на Древо.

Рокки поднял ошалелый взгляд.

    -На дерево? – пробормотал он. – Но оно же там... НАД нами...

    -В теории струн наблюдаемое пространство вовсе не трехмерное, и две параллельные прямые...

    -Стоп! – взревел Рокфор. Гайка запнулась.

    -Что?

    -Просто ответь: мы будем падать, падать, падать, а потом все перевернется и дерево окажется ВНИЗУ?

Растерянная мышка кивнула.

    -Ага.

Рокфор остервенело почесал за двумя ушами разом.

    -Да-а...

    -Надеюсь, число измерений здесь четное, – задумчиво пробормотала Гайка. Рокки моргнул.

    -А?!

    -Если нечетное, то нас, как топологический тор, может вывернуть наизнанку, – невозмутимо заметила Гаечка. – Или зеркально отразить, тогда ориентация наших белков станет правосторонней и потеряет совместимость с земным биоценозом...

Рокфор вцепился зубами в хвост.

    -Да-а, – прорычал он в ярости. – Вот бы ей о ТАКОМ позабыть, а? Где счастье?

Смущенная Гаечка умолкла, и на долгое время воцарилась тишина.

    Воздух вокруг постепенно терял прозрачность, Спасатели погружались в светлый, молочный туман, вскоре они уже с трудом видели друг-друга. Напряженный Рокфор молчал, а Гаечка была слишком увлечена наблюдениями за многомерным пространством, чтобы вести беседу. Так прошло несколько минут.

    -Любопытно... – мышка перевенулась в воздухе на спину и скрестила на груди лапки, глубоко задумавшись. – Мы падаем, значит, здесь существует гравитация и понятие массы.

    Она помотала головой из стороны в сторону, прислушиваясь к ощущениям.

    -А также инерция... – Гаечка нахмурила брови. – Странно. В мире, где физика работает, дерево высотой в тысячи миль мгновенно обрушится от собственной тяжести. Хотя, ведь тут нет привычных нам понятий «верха» и «низа»! Йиггдрасиль парит в пространстве, его колоссальная масса работает как планета, и гравитация в любой точке Асгарда должна быть направлена ИЗВНЕ – к ЦЕНТРУ МАСС, а не ВНИЗ!

    -Милая, – сквозь туман ласково позвал Рокки. – Я очень люблю твой звонкий голосок, но сейчас, знаешь, был бы рад еще и слова понимать...

Гайка моргнула.

    -Я просто размышляю вслух, – объяснила она. – Кое-что меня смущает. Когда валькирия смахнула нас со спины коня, мы начали падать вниз, параллельно стволу. Если центром масс в Асгарде служит само Древо, мы должны падать горизонтально – К СТВОЛУ, а не вдоль него. Однако по ощущениям это не проверить; куда бы мы ни падали, как бы ни двигались в гравитационном поле – вестибюлярный аппарат всегда сориентирует нас вдоль вектора к источнику массы.

    Гайка передвинула лапки, приняв вертикальное положение, и чуть загнула ладонь, начав медленно, задумчиво, вращаться вокруг своей оси.

    -Странно... – прошептала мышка. – Под нами ведь нет планеты. Что же тянет вниз все объекты, каким чудом Древо сохраняет стабильность?

Она зажмурилась, лихорадочно размышляя.

    -Допустим, сферическая микровселенная Асгарда – вовсе не сферическая, точнее, не трехмерно-сферическая, а многомерно-сферическая, или даже многомерно-тороидальная... Трансформатор!!! – радостно воскликнула Гайка. – Если гравитационные силовые линии следуют за изгибающимся пространством по центру ствола, и формируют примерно такую же структуру, как железные опилки в магнитном поле, мы получим совершенно одинаковые нагрузки по всей высоте Древа, причем – вопреки здравому смыслу, но в полном соответствии с топологией – вектор гравитации во всех точках кривой будет направлен вниз, будто поток воды, текущий сквозь отверстие тора. А ВНЕШНЮЮ поверхность тора, где гравитация относительно нас обратная, мы просто не видим – там ничего нет, лишь облака да туман!

    Судорожно переведя дух, Гаечка утерла со лба пот и, счастливая, раскинула лапки в стороны, вновь обретя горизонтальное положение.

    -Вот как мы очутимся НАД деревом, начав падение ИЗ-ПОД него, – прошептала она с восхищением. – Вот, почему мы до сих пор живы и не чувствуем приливных возмущений! Нас прокатит на колоссальном гравитационном колесе, чья внутренняя половина тянется вдоль ствола Древа Жизни, а внешняя – образует границу тороидальной микровселенной. С ума сойти...

    -Угу, – вставил австралиец из-за тумана. Гаечка, опомнившись, бросила в его сторону смущенный взгляд.

    -Прости, Рокки, – она беспомощно улыбнулась. – Я... Ну не умею я иначе. Пока хоть что-то непонятно, пока где-то есть тайна, я ни о чем другом думать не способна.

Рокфор тепло улыбнулся, хоть и не мог видеть подруги.

    -Гая, милая моя девочка... Не извиняйся. Такую мы тебя и любим, родная.

Он фыркнул.

    -Хе... Знаешь, хвостатая – потеряй ты даже девять десятых памяти, того что останется, все равно будет вдесятеро больше чем у меня отродясь бывало.

Мышка смущенно потупила взор.

    -Спасибо... – она вздохнула.

    Между тем белесый туман уже начал редеть, далеко-далеко внизу проступили контуры чудовищного, уходящего за горизонт дерева, слегка похожего на амазонские джунгли, если смотреть из стратосферы. Гаечка победно пискнула.

    -Я оказалась права! – она обратила к Рокфору горящие глаза. – Мы так и не почувствовали приливных возмущений и не распались на молекулы!

    -Рад за нас, – с натугой процедил силач. – Что дальше?

Гайка с легким удивлением подняла брови.

    -Дальше?.. – она задумалась. – Ну... Если верить Старшей и Младшей Эддам, то на вершине Дерева Жизни должен сидеть гигантский орел без имени, а на голове орла – всевидящий коршун Ведрфолнир, доставляющий орлу новости со всех Девяти Миров... – мышка встрепенулась. – Коршун летает между мирами, он сможет вернуть нас в Мидгард, домой! Надо его отыскать!