Текст книги "Война корпораций (СИ)"

Автор книги: Джордж Лаврайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Дядя Глум, а мама Киры – красивая и неплохая женщина. Она, знаешь, добрая такая, – Рамс тяжело выдохнул, – на удивление. Не верится, что она ее мать. Моя девушка очень вспыльчивая, часто пытается со мной поссориться, что, говоря по секрету, у нее и выходит. Но ее мать... Она часто помогала нам помириться. А вот мой отец говорил, что демонам не стоит доверять.

– Извини, но твой отец – идиот, – Глум достал шоколадный батончик и закинул его в рот, сняв обертку, как банановую кожуру. Во время действий он бросил руль, отчего Генерал завопил и схватился за него обеими руками. – Согласен, я немного перегнул палку, но иногда он настолько приторно смакует свои мысли, аж тошнит. Старший недалеко ушел. Им бы подраться, доказать свою точку зрения. Ты ведь не глупый парень, Рамс. Ты поэтому сбежал? Даже от меня. Не хочешь быть похожим ни на кого. Хочешь стать самим собой?

– Смотрю, у тебя идеальная жизнь, – Рамс зло отрезал фразу и резко повернул голову в окно. Успокоив дыхание, продолжил: – Прошу прощения, я не должен был на тебя срываться. Правда всегда колет глаза.

После этих слов перед глазами Глума промелькнула картина, будто вспышка: маленький мальчик стоит босиком в снегу. Идет метель. Холод. Красная...

Глум потряс головой и часто заморгал. Очередной временной приступ.

Генерал посмотрел в зеркало заднего вида, встретившись глазами с Рамсом.

– Я уверен, что дедушка тобой гордится, – Генерал улыбнулся, когда заметил, как Рамс, хоть и сдержанно, но все же поднял уголки губ вверх. – Я его никогда не встречал, но, по рассказам Глума, он бы точно тобой гордился. Как-то твой дядя сказал: "Мой отец прежде всего ценит индивидуальность".

– Ага, после чего послал старшего в самую горячую точку мироздания, – усмехнулся Глум.

– Ну, знаешь, твой старший брат – тот еще перец, – сказал Генерал и отпустил руль: Глум снова положил на него руки.

– По крайней мере, он выбрал эту дорогу сам. Генерал, тебе все равно не удастся постичь всю природу зла. По сути – оно и не зло вовсе. Я называю его сдерживающей силой. Никак нельзя однобоко судить о природе одной из сущностей. Добро – приторное, а вот зло – не каждый сможет прочувствовать. То, что творят люди: убивают, насилуют и все в таком духе – бред. Это не природа зла, это природа глупости. Но! Старший и малой превратили вечное противостояние в какой-то фетиш. Рамс, ты слышал, чем они сейчас занимаются?

– Ты про Корпорации?

Глум ответил положительно.

– Слышал и был сильно удивлен. Как можно додуматься до такого банального противостояния?

– Не знаю, но вот что хочется сказать – семья есть семья. Легче всего все бросить, уйти и не переживать. Не считай это камнем в твой огород, но за хорошую затрещину сойдет. Ладно, мы почти подъехали. Готовы? – Глум нажал на педаль тормоза: резко и до конца.

4

Трое парней вышли из машины. Впереди всех шел Рамс: темные, аккуратно постриженные волосы, высокий рост, немного грубоватые для молодого парня черты лица, синий след тщательно выбритой щетины, пиджак спортивного покроя и джинсы, плавно переходящие в кроссовки. Он любил официальные костюмы, но, с его подвижным образом жизни молодого парня, он предпочел более практичную одежду, не изменяя своим вкусам.

Герои оказались перед огромным спортивным комплексом. Обычно в таком проводятся игры в масштабах страны, но сегодня здесь может произойти событие мирового значения. Глум сильно переживал, поэтому достал очередную конфету.

– Так значит, это правда, что дедушка запретил тебе курить. Ну и правильно, а то показываешь плохой пример, – Рамс рассмеялся.

– Ха-ха, – без эмоций сказал Глум. – Мне можно курить, но только в определённые моменты.

Генерал улыбнулся, опустил голову и покачал ею.

Троица двинулась ко входу. Около двери никого не было, висела лишь табличка "Закрыто". Глум выбил дверь ударом ноги и та, со скрежетом металла и хрустом стекла, заполнила пустой холл удивительной феерией звуков.

После все стихло.

– Опять блуждать по коридорам. Рамс, может, ты нам поможешь найти их? – спросил Генерал, но тут эстафету перехватил Глум.

– Ты совсем с ума сошел? Нас заметят! – Генерал хотел возразить по поводу только что выбитой двери, но знал, что бесполезно. Глум продолжил: – Нужно найти троих оккультистов и украсть их одежды. Мы должны не только спасти Гонко, но и узнать, кто все это затеял. Я имею в виду не смертных, а кто реально за этим стоит.

– Логично, – согласился Рамс.

– Опять рисковать чужими жизнями, – расстроился Генерал.

Рамс закрыл глаза и учащенно задышал. Его тяжелое сопение гуляло по холлу, теряясь где-то за углами, колоннами и креслами ожидания. Рамс открыл глаза и направился вглубь холла, не дожидаясь Глума и Генерала. Оставшиеся позади спохватились и рванули за ищейкой. Они следовали за ним, как собаки на поводке, повторяя путь хозяина, виляя из стороны в сторону по запутанным коридорам огромного здания. Иногда они возвращались обратно, когда Рамс терял след. Он говорил, что тут слишком много женщин и мужчин, что сильно сбивает поиск.

"На смертных тяжелей взять след. Они как тараканы: одинаковые мысли, одинаковые мечты", – говорил Рамс.

– Всегда мечтал узнать, – шёпотом сказал Генерал, – как он ищет? У него особый дар?

– Ну, для вас дар, а для нас – как уникальное родимое пятно. Нет одинаковых. Вообще, как я понял, он ищет по голосам душ. Знаешь, как иногда пишут в странных книгах про чудеса. Он словно берет рацию и слышит в ней голоса. В этом здании много людей, так что представь: вместо внятного крика или зова души он слышит возгласы диких животных. Поэтому он так легко нашел Гонко, но так тяжело ищет отбившихся от стаи жертв. Если бы он больше практиковался, то наверняка бы давно нашёл нужных нам людишек.

– Может, именно поэтому он не смог найти сына Кати? – задумался Генерал.

– Скорее всего, он не смог его найти потому, что ее сын мертв. Кажется, он просто боится ей об этом сказать. Я больше чем уверен – так оно и есть. В глубине души Катя верит, будто ее сын жив. Веселая ситуация, – спокойно сказал Глум.

– Тише, я не могу сконцентрироваться, – грубо произнес Рамс.

Наконец они зашли в мужскую уборную, в которой находилась толпа людей в матовых черных рясах, они весело болтали между собой и мыли руки. Глум без особого труда обезоружил их, отправив спать всех, кроме одного. Начал допрос, вглядываясь в свою жертву мертвыми глазами, способными пробудить глубинные страхи добычи.

– Дорогой, не подскажешь, как нам пройти на ваш шабаш? – сказал Глум и легко тряхнул испуганного оккультиста.

– Кто ты? Демон? – прошептал оккультист.

– Поверь, для тебя и мой вариант не лучше. Я лишь хочу предотвратить недоразумение, которые вы собираетесь совершить, и поверь мне – делается сие во благо человечества. Так или иначе, выбирать тебе – сказать или нет, – Глум улыбнулся. Его белые зубы хищно блестели в тени козырька.

– А если не скажу? -спросил оккультист резко, с толикой надежды на лучший исход.

– Скажешь, но потом я тебя убью, – Генерал посмотрел на Глума после его последних слов, и понял, что тот врет. Лучше бы он и вправду его убил, чем сделал то, о чем подумал.

– Ладно, хорошо, все скажу. Я вообще сюда пришел ради оргии. Что вы на меня смотрите? Знаете, сейчас такие девушки, им только богатых подавай...

– Давай без подробностей, – спокойно ответил Глум.

– Нужно пройти раздевалку, она находится дальше по коридору. В раздевалке стоит проводник, который откроет тайный шкафчик, – оккультист побледнел. – Вы попадете на тайное собрание. Предупреждаю – там их очень много. Вы втроем не справитесь. Я никогда не видел столько народу в одном месте. Кажется, на трибуну столько людей не вместится, сколько собирает главная церковь ВАПеров. Теперь вы меня отпустите?

– Да, только вот мой совет – лучше беги отсюда. Сегодня все присутствующие умрут. Если кому-нибудь скажешь – погибнешь сам, – сказал Глум и отпустил парня.

Оккультист вскочил на ноги и выбежал прочь, снимая рясу по пути к выходу.

– Надеюсь, ты пошутил по поводу смерти оккультистов? – Генерал поднял брови.

– Ну, частично. Я позову Блэка.

– Ты с ума сошел! – крикнули Генерал и Рамс в один голос. – Ни за что не зови этого психа. Он же ненормальный! – закончил фразу Генерал.

– Могу позвать старшего брата, но тогда он тебя накажет, Генерал. Ты ведь виновник сегодняшней вечеринки для взрослых.

– Стойте, – вмешался Рамс, – мы можем обойтись малой кровью. Может, стоит выкрасть Гонко?

– Исключено, – Глум замотал головой. – Они нашли его сейчас, они найдут его потом. Покончим с этим сегодня. Не волнуйтесь, я дам Блэку одну игрушку. Она очистит ВАПеров от дурных мыслей и накормит Блэка. Все будут в плюсе.

– Неужели ты достал меч мракобесия? – Генерал побледнел.

– Ну да, – Глум улыбнулся и почесал затылок. Потом достал конфету и отправил ее в рот.

Глава 4. Обряд.

1

Генерал, Рамс и Глум надели не обычные черные рясы, а с обилием нашивок на груди в виде кругов, вписанных в многоугольники. Правда, ряса Генерала отличалась избытком таких нашивок. Он любовался наградами, как маленький ребенок любуется значками, прикреплёнными с помощью булавок на подростковую футболку с мятежными символиками музыкальных групп. Глум посмотрел на него и вспомнил детство. Давно, еще в прошлой реинкарнации, он с братьями покупал у старушек, сидевших на перекрестках, всю неформальную атрибутику того времени: значки с именами, полосатые напульсники, портфели с названиями любимых групп. Эх, были же времена.

– Какие забавные у тебя наклейки. Главный бойскаут на районе прям, – Рамс подошел поближе и начал рассматривать награды. – Может, эта ряса принадлежит начальнику?

– Да, скорее всего, так и есть. Генерал, ты поведешь нас ко входу. Будешь говорить за всех, – Глум похлопал напарника по плечу и направился к выходу из уборной.

Генерал вскинул руки вверх а-ля: "Опять я", и последовал за Глумом. Следуя инструкциям, они проследовали к последнему пункту их недолгого, как они думали, приключения. Зайдя в раздевалку, троица заметила, как в помещении повисло молчание. Толпа людей в черных рясах собралась возле единственного шкафчика, очень уж большого для обычного, пытаясь пройти в открывшийся в нем проход. Генерал резко выдохнул и хотел было сдать назад, но Глум помог другу преодолеть красную черту невозврата и подтолкнул вперед. Толпа медленно начала расступаться в стороны, смотря на человека с огромным количеством значков на рясе. Кто-то из толпы выкрикнул:

– Можно вас сопроводить к месту, глава Мармеладного района? – человек из массовки пробрался сквозь толпу людей и схватил Генерала за руку, отчего тот сразу ее отдернул. – Не отвергайте мою помощь, я ваш должник. Вы осветлили мою душу! – человек сложил ладони в замок и ударил им себя в центр груди. – Буду молиться, чтобы именно от вашего зерна проросла пшеница, которая вскормит человечество и насытит его добром праздным.

Генерал молча кивнул и последовал за фанатиком. Все кланялись высшему чину, который проходил мимо, и немного недоумевали, замечая волочащихся за ним черных фигур, твердящих довольным голосом: "Мы с ним".

Вот они вошли в зал. Нет. Неправильное слово. В огромную пещеру, обитель всех ВАПеров. Поистине грандиозная вечеринка! Десятки тысяч человек копошились внизу, словно муравьи: они двигались в безумном ритме, будто по приказанию невидимой глазу королевы. Глум, видавший и не такое, тоже слегка открыл рот, наблюдая за местными красотами и масштабами. Создавалось впечатление, что комната была вырезана безумным мастером, ибо колонны, изуродованные различными барельефами, брали свое начало от потолка и заканчивали свой путь в полу. Сразу можно сказать, что колонны эти вырезаны из толщи гранита, а не построены. Сколько времени и денег нужно на сотворение такого чуда? Годы и миллионы? Десятилетия и миллиарды? Все это неважно, так как дело обрело новый оборот, причем очень серьезный.

Наши герои продолжали следовать за проводником, спускаясь по каменным ступеням и наблюдая, как люди, стоявшие на огромных лестницах, поджигали церемониальные огни. Под потолком на огромных люстрах сидели люди в черных масках, забравшись туда при помощи специальных веревочных лестниц. Сидят они там ради украшения или выполняют другое безумное поручение – так и останется загадкой. "Динамика" комнаты ловила мозг в свои цепкие лапы и творила с ним удивительные вещи. Как такое можно понять? А вот как: после вхождения в зал в глаза бросаются пол и колонны, но, по мере спуска по лестнице все ниже, взор поднимается выше... Пока тихой поступью не дойдет до потолка, где невероятные мозаики собирались в картины современности: виднеются крыши мегаполисов, дороги, разрезающие улицы и делящие их на части, облака, стаи птиц, летящих клином в теплые края во время холодов. Если бы наши герои обладали орлиным зрением, то наверняка бы заметили на картине людей. Увы, каждому человеку на огромной картине было выделено всего лишь по одному осколку из общей композиции, подчеркивая никчемность смертной жизни.

– Как будто мы с небес смотрим на смертный мир, – Глум задрал голову вверх, и голос у него получился искаженный. – Красота, ничего не скажешь.

– Происходящее сегодня в этих стенах не может случиться на грешной земле. Художникам пришлось постараться. Хотя денег они получили не так уж и много. Они работали за идею, – сказал проводник.

– Откуда тебе это знать? – поинтересовался Рамс.

– Я был одним из этих художников, – проводник повернулся к ним и улыбнулся.

– Блэк!? – Генерал поперхнулся. – Ты совсем с ума сошел? Что ты тут делаешь?

– Думаешь, я пропущу пирушку? Они обещали мне огромную награду, но дали лишь приглашение на эту долбаную развратную вечеринку. Представляете – работал на врагов! Я знал, что вы придете, вот и решил дождаться вас и проводить. Иначе наделали бы глупостей. Глум, ты ведь принес то, что обещал? – поинтересовался Блэк.

– Конечно, – одобрительно кивнул тот.

– Когда вы успели с ним сговориться? – Генерал недоумевал.

– Хватит задавать глупые вопросы. Мне Видергольд для чего? Я в новой штаб-квартире оставил ему записку с поручениями.

– Ты знал, что все так и будет? – подал голос Рамс.

– Иногда меня посещают видения. Побочный эффект существования в четырехмерном измерении. С ума сойти можно, ей-богу, – сказал Глум и по-детски скривил лицо.

Блэк подвел наших друзей к первому ряду, проведя их через бесконечные ряды лавочек из красного дерева, и уселся рядом с ними, дожидаясь начала церемонии.

– Глум, а ты сразу понял, что я – это я? – спросил Блэк.

– Сразу после того, как ты назвал его главой Мармеладного района, – Глум подал ладошку, чтобы тот дал ему "пять", Блэк одобрительно шлепнул в ответ. – Не знаешь, когда все начнется?

– По идее, очень скоро, но однозначно не сказать. Видел Гонко. Он в отличнейшем расположении духа. Видать, хорошо с ним обращаются. Знаешь, если бы он заподозрил что-то неладное, то наверняка уничтожил бы их одним щелчком. Кукловод им помогает, и он из наших. Они собираются призвать Муратата, дабы он лицезрел, как они убьют сына его злейшего врага. Я представляю, как он обрадуется, – Блэк показал пальцами кавычки.

– Ты давно видел Муратата? – Рамс вступил в разговор. – Он успокоился после того конфликта, когда дядя Зло увел у него жену и раскрепостил ее до безобразия, прогнав одну из величайших слуг Света через все круги ада. Думаю, он будет недоволен, когда они призовут его астральный дух. Они ведь это сделают? – Рамс заметил на себе взгляд Глума. – Я читал о ритуалах. Муратат, на удивление, чуть ли не единственный, кто хочет сохранить это шаткое перемирие. Не желает в очередной раз пачкать руки. Нам стоит прервать все еще до начала точки невозврата.

– Нет. Я уже говорил – если они смогли сейчас, смогут и вновь. Ты понимаешь: они организовали такое шоу в короткие сроки. Нам нужно вычислить их спонсора. Эта проблема появилась у меня под носом, а я не смог ничего увидеть. Не хочется признавать, но, думаю, это – дело рук одного из братьев. Вот только кого, точно сказать не могу. Гонко – нормальный парень. – Глум посмотрел на Генерала и добавил: – По нашим меркам. Его одинаково любят все. Даже твой папа, Рамс. Он влюбился в его тортики.

– Да, они у него отменные, – Рамс улыбнулся и почесал нос. – Я бы не против умять еще парочку. Не ожидал, что соскучусь по мелкому разгильдяю. Глум, мы обязаны его спасти, – Рамс стукнул кулаком по ноге.

– Можешь на меня рассчитывать, Рамс, – Глум положил руку ему на плечо, но спустя мгновение убрал. Не любит средний брат сентиментальности.

Зал купался в теплом свете огней, наполняясь шёпотом толпы, перерастающим в жужжание пчелиного роя. Блэк ерзал на месте, дожидаясь окончания операции, чтобы подкрепиться. Генерал и Рамс о чем-то шептались, а вот Глум, как обычно, погрузился в раздумья: "Итак, Гонко выпустили из преисподней и оставили на улице. После чего сразу сообщили его местоположение и ушли. Гонко сел в машину и поехал с похитителями. Зная его не сильно капризный, но все же с небольшими завихрениями характер, похитителям удавалось обманом удерживать его, не провоцируя на агрессию. Так, ладно, это понятно, что кто-то из братьев. Но кому выгодно нарушать равновесие? Блэк вряд ли к этому причастен. У него своих забот хватает. Да и то его приписали к демонам благодаря постоянному голоду. Ему можно доверять, учитывая прошедшие события, из-за которых он остался у меня в должниках. Не зря я ему помог с тем парнем. Ну да ладно, пускай все идет своим чередом. Нужно посмотреть реакцию Муратата, может, она на все прольет свет. Надеюсь, он обрадуется ритуалу, иначе...".

– Тихо, начинается, – шепнул Генерал.

На сцену, перед которой сидели наши герои, вышел мужчина в белой рясе. Он тут главный, тут даже к бабке не ходи. Сама сцена была украшена свечками и алтарем, поверх которого лежала шелковая ткань фиолетового цвета, стекающая дивным водопадом. На алтаре было достаточно места, чтобы усадить пухленького мальчика в свитере и принести его в жертву во благо всего человечества. Человек в белой рясе поднял руки и попросил всех успокоиться. Гробовая тишина помогла услышать голос религиозного диктатора на сцене, а акустика зала бережно доносила звуки до задних рядов, на которых обычно сидят люди с вопросами: "Что он сейчас сказал?".

– Братья, Бог свидетель, я рад вас видеть! – послышались аплодисменты, которые стихли через минуту. – Как же вас тут много! Извините, я немного волнуюсь. Не каждый день увидишь, скольким людям небезразлична судьба человечества.

– Боже, спасибо, что не бросил нас! – послышались возгласы по всему залу, точечно выкрикиваемые людьми из массовки.

– Как вы знаете, в наши руки попало исчадие ада. Сын Повелителя Зла сегодня будет наказан за грехи клана своего! Поверьте, мы еле сдерживали натиск его темной души. Несколько братьев полегли смертью храбрых и заплатили жизнью, и все ради того, чтобы вы сегодня смогли совершить акт возмездия! Величайший акт доброты и шаг в будущее! Братья и сестры! Сегодня мы породим новую жизнь, но только один-единственный зачатый плод станет венцом всего Добра, что только может появиться на свет. Простите, так много говорю, но не могу поверить, что тот самый день настал. Все получилось благодаря доброму, отзывчивому человеку. Встречайте, всеми любимый Иван!

Толпа зашумела. Нескончаемые женские вопли и мужские низкие голоса разрывали перепонки. На сцену вышел высокий мужчина, словно сошедший со страниц журналов: красивый, с мужественным подбородком, угловатым лицом и легкой щетиной.

– Твою... – сказал Рамс, вытерев пот со лба. – Этого не может быть! Какого хрена!?

– Что случилось? – спросил Глум с безмятежным лицом, прикусив губу.

– Это отец Киры! Бывший муж Кати. Глум, ты понимаешь, насколько тут все запутано?

– Чтоб я сдох, – тихо прошептал Генерал. Нечто холодное шепнуло ему на ухо: "Еще не время".

– Как по мне, все постепенно становится на свои места. Кажется, многое для меня прояснилось. Нужно отдать должное Екатерине. Провернуть такое! – вскрикнул Глум.

– В смысле? – Рамс нагнулся поближе к Глуму, чтобы его расслышать. Шум от аплодисментов не стихал.

– Нет, сама она не виновата. Я больше чем уверен – она не знает, что тут творится. Потом расскажу. Когда соберемся все вместе. Заодно расставим все точки в двух делах одновременно. Кто бы мог подумать, – Глум засмеялся. – Мои аплодисменты. Браво! – Глум встал и начал хлопать. – Браво!

После Глум снял капюшон и засмеялся с новой силой.

– Схватите его, это демон, который уничтожил наш отряд! – завопил мужчина в белой рясе, завидев того, кого ему советовали остерегаться.

Непонятно откуда взялись люди, закованные в броню. На груди каждого были нарисованы те же знаки, что и на машине. Элитный отряд ВАПеров достал оружие в виде прозрачных сфер, наполненных какой-то голубой жидкостью. Стража начала бросаться ими, но все тщетно: Глум без труда уклонился от всех бросков. Но один шар все же попал в него. Он был брошен Блэком и предательски угодил в затылок, отчего Глум упал на колени. ВАПер тут же среагировал и подбежал к среднему брату, обвязав его руки и рот белыми тряпками с обилием красных символов, запрещающих высшим существам пользоваться сверхъестественной силой. Блэк подошел сзади и сорвал с Глума ожерелье, которое пряталось у него под рясой. Ни один из спутников не заметил этого ожерелья раньше.

– Это принадлежит мне. Извини, но сам знаешь, в наше время без награды за работу никуда, – Блэк засмеялся и обмотал ожерелье вокруг ладони.

Рамс хотел рвануть на помощь, но Генерал вовремя его остановил и попросил не делать глупостей.

– Нужно доверять Глуму, он не дурак, хоть и прикидывается им. На крайний случай – можно справиться своими силами, ибо двух братьев хватит, чтобы разогнать эту ужасную вечеринку, – закончил Генерал и подмигнул племяннику Бога.

2

Связанного Глума вытащили на сцену и поставили на колени перед всеми, дабы показать власть оккультной организации. Человек в белой рясе представил того, кто попытался сорвать их удивительный и такой нужный обряд. По залу прокатился зловонный гул недовольной массовки.

– Видишь, Глум, ты не в состоянии помешать нам. Да, я знаю, кто ты такой. Твой брат предупреждал нас о том, что ты придешь, и показал нам пару знаков, которые смогут заткнуть твой поганый рот, – человек в рясе ударил Глума. – Ха, все силы потерял. Посмотри, насколько ты жалок, божок. От тебя воняет, я чувствую даже отсюда. Может, нам стоит принести тебя в жертву, чтобы задобрить великого Муратата? Ладно. Ты нам пригодишься для будущих ритуалов. Ты чего там скалишься? Твой брат просил передать тебе следующие слова: "Уже поздно, ты в любом случае проиграл". Смотрю, ты не удивлен. Ладно. Увести его. Хотя нет! Нет! Отведите в сторону, пускай смотрит, как человечество возрождается у него на глазах!

Аплодисменты.

– Прошу прощения, нас отвлекли. Иван, тебе слово, – человек в белой рясе захлопал в ладоши, и его снова подхватил весь зал.

Иван махнул залу правой рукой, после чего засунул дрожащие руки в карманы и начал свою маленькую, не лишённую однообразия речь:

– Да, спасибо. Ваша поддержка мне не помешает. Как вы знаете, мой сын погиб... И во всем виноваты гребаные демоны! Они уничтожили мою семью, разложили на составляющие. Они, – Иван начал говорить с одышкой, – прокляли мою кровь, но сегодняшний день станет переломным в моей жизни. Я верю, что не зря вложил в этот проект огромное количество денег и сил! Меня ждет награда, и я в это верю. Слышите? Верю!

Человек в белой рясе успокоил докладчика, положив ему руки на грудь и спину, как бы удерживая от падения.

– Извините нашего брата за вспыльчивость, – Август обратился к залу. – Он прожил с демоном несколько десятилетий и, как видите, это повлияло на его душевный покой, но его бесценный опыт и информация о том грязном мире помогли нам создать сильную организацию! Да воздастся ему за все трудности. Поддержим брата!

Послышались ободряющие крики, шум снова заполнил уши. Каждый присутствующий чувствовал необычную энергетику, связывающую всех воедино, создавая нерушимую цепь. Вот только пара звеньев все же были против этого единения, но массовке было все равно. Массовке нужны жертвы и зрелище. Вот и настал тот самый час, ради которого герои прибыли на эту закрытую вечеринку-жертвоприношение.

На сцену вывели маленького мальчика, одетого настолько непотребно, что даже присутствующим палачам стало за него стыдно: порванный красный свитер с сальными темными пятнами, испачканные сливочным кремом штаны и грязные кроссовки. Так, по крайней мере, думали девяносто девять процентов массовки, остальной процент его просто-напросто не мог увидеть.

Парень с медными волосами стоял перед орущей толпой и улыбался. Он улыбался так ярко, что мог затмить своей безупречной детской улыбкой самую черную и непроглядную тьму. Он улыбался, как в первый раз, словно видел стаю попугайчиков, весело щебечущих между собой о тяжелой жизни разноцветных, полосатых, желтоголовых существ, так часто совершающих перелеты с дерева на дерево. Он вскинул руки вверх, чтобы спугнуть эту представшую перед ним черную стаю, но никто не разбежался, даже наоборот, злорадно закричали. Гонко звонко рассмеялся, ведь те, кого он кормил тортиками, говорили, что люди в зале собрались посмотреть на его талант. Он не понимал, что оккультисты – глупые существа, хотят его казнить, иначе бы он не готовил им тортики, а просто-напросто уничтожил их лишь силой мысли. Он унаследовал этот дар от своего дяди, только, в отличие от него, щелчка пальцами не требовалось. Так он, по крайней мере, думал.

Человек в белой рясе подошел к парню и связал его руки и рот такими же тряпками, какими связал Глума. Он ударил парня по "затылку" колен, тем самым поставив его на коленные чашечки. Парень в недоумении завопил и начал брыкаться. Он повернул голову и увидел дядю, стоявшего в такой же позе. Глаза Гонко наполнились слезами и непониманием. Заговорил человек в белой рясе:

– Посмотрите на него. Это исчадие ада смеется над вами. Оно ненавидит вас, презирает, но наша магия сильнее его. Приступим к жертвоприношению!

Два огромных оккультиста, которые вывели Гонко на сцену, подняли маленького, пухлого, розового визжащего Гонко и положили на алтарь. После чего достали церемониальные ножи и отдали их главному оратору. Тот, в свою очередь, скрестил их в один и, встав на колени, начал читать молитву. Огромная свора шёпотом повторяла слова за белым оккультистом. Их голоса сливались в целое, создавая жуткий вой роя, собравшегося напасть на невнимательных путников, забредших на его территорию. Словно дикие пчелы, повинующиеся своей королеве, они начали качаться из стороны в сторону, вставая с мест, дергаясь в конвульсиях, показывая снизошедшую благодать, плакали и смеялись, а некоторые начали раздеваться раньше времени. Во время шумового пика на сцене начала появляться сизая дымка, которая постепенно обретала очертания.

Муратат.

Небольшой человек, с острыми, как пики, ушами выглядел словно чудное сказочное существо, а светлые длинные волосы, не требующие ухода, подчеркивали нечеловеческую сущность. Его живые глаза с желтоватым оттенком смотрели на окружающих с непониманием и любопытством. Осматриваясь вокруг, он мрачнел, взгляд его становился более хмурым и негодующим. Белые одеяния парили в воздухе, как брошенный на ветер платок, мягко и без звука лаская теплый подземный воздух.

– Интересно, где у вас тут вентиляция? – спросил астральный гость, но его не услышали.

– Повелитель, простите нас, что воспользовались вашим... Временем и вот так призвали вас, но мы хотим, чтобы вы стали... нашим свидетелем вашего триумфа! Мы принесем в жертву сына Повелителя Зла!

Муратат посмотрел на Гонко и открыл рот, но звуков он издать не мог. Никто не слышал, как ругается существо, порожденное светом.

– Что я слышу! Муратат благословляет нас на ритуал. Приступим! – выкрикнул Август.

Муратат в бешенстве бегал по сцене, беззвучно крича и бесполезно размахивая руками: это только раззадорило массовку озабоченных оккультистов.

Глум посмотрел на врага своего брата, тот встретил его взгляд и лишь развел руками. Глум опустил глаза, тяжело выдохнул. Теперь он знал, что тут происходит. К великому сожалению, он осознал: старший брат привел сына в этот мир. И цель его – развязать войну. Скорее всего, он многое продумал, и у Глума нет никакого выбора, кроме как спасти Гонко. Возможно, Добро будет недоволен, что Глум уничтожил его последователей, но... Можно разогнать толпу, никого не убив. Глум взглянул на Блэка, кивнул. Тот снял капюшон и крикнул во все горло:

– Ну наконец, а то я проголодался! – Блэк поднял перемотанную ожерельем руку, после чего в ней появилась черная, дымящаяся мраком сабля.

3

Блэк сорвал с себя одежду и... По сути ничего не изменилось: теперь он стоял в рясе, но только более потрепанной, похожей на лохмотья. Черная одежда гармонировала с его угольными, когтистыми, как у ящерицы, руками. Поднятая рука, на которой было намотано ожерелье, колыхалась под силой оружия. Она пылала огнем непроглядной бездны. Меч облизывал воздух жгучими языками. Пространство вокруг него шевелилось, размазывая изображения и преломляя теплый свечной свет. Блэк прыгнул на сцену и вонзил меч в человека в белой рясе. Капюшон того упал и оголил лицо оратора: оно со страхом смотрело в глаза грядущей смерти, тряслось в непонимании происходящего и пускало слезы и слюни, осознавая свою беспомощность.

– Прошу, не убивай, – молил человек-оратор.

– Я и не собирался тебя убивать. – Блэк показал свои острые зубы. – Я просто уничтожу твою душу и сожру твои грехи. Сегодня твой второй день рождения! – Блэк вынул меч и посмотрел на корчащееся на полу тело.

Август извивался в агонии, прокусывая губы, кашляя и дергаясь, как раненая змея, но после он замер. Вдруг он посмотрел на Блэка детским взглядом и улыбнулся. Он протянул руки черному существу и сказал: "Тя-тя". Черный монстр лишь взглянул в глаза человеку в белой рясе, отчего тот скрючил лицо и заплакал, как маленький ребенок. Блэк перешагнул через него и легким движением пламенного меча разрезал веревки, связывающие Глума.

Во время всех этих действий в зале воцарился хаос и суматоха. Люди кричали, визжали, истерили и бились друг о друга, как стая мыльных пузырьков в парке. Жужжащая помойка начала разлагаться, вонять и дебоширить. Блэк понял, что с этим нужно кончать как можно быстрее, пока они не разбежались, и ринулся в зал, размахивая темной шашкой над собой, как лассо.