Текст книги "Диверсанты"

Автор книги: Джонко Он

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Экспедиция

Свет пробивался сквозь тонкие муаровые занавески в комнату лазарета. Сплошь разрисованные стены изображали леса, поля и города. Роспись изобиловала мелкими деталями и даже ребусами. Предполагалось, что созерцание и разгадывание картин развеет скуку больных. На кровати, глядя в потолок, лежал иерарх Икен.

В дверь постучали. Вошла Алия.

– Рад тебя видеть в добром здравии, девочка.

– Да уж. Джерр меня разве что грудками урчаток не кормил. Насмешничать перестал, я даже стала подозревать, что ему что-то от меня нужно…

– Хе-хе… ну что может быть нужно молодому парню от красивой девушки? Тоже мне, тайное знание…

– О! А вы, я смотрю, насмешничать не перестали, иерарх, значит, идете на поправку, верно?

– Со мной все будет в порядке, только не так быстро… у меня же нет пылкого возлюбленного лекаря, – шучу, шучу, не сердись, просто я старше и мне больше досталось. Ты кому-нибудь рассказала, что произошло?

– Только то, что случились неприятности, а обо всем остальном пусть узнают у вас. Иерарх Пур задолбал меня расспросами…

– Так я и знал!

– Но я уперлась копытом.

– И почему же ты ему не рассказала больше?

– Только не иронизируйте, хорошо? Это все женская интуиция.

– Ах! Опять эта жен… хм, ладно, не буду иронизировать. На этот раз она тебя не подвела. А что говорят? Что нового?

– Если вы о той твари, то она больше не прилетала. В Совете Цитадели обычные склоки…

– Договаривай.

– Лучше потом, когда вы выздоровеете.

– Так! Я, конечно, еще не могу летать и воевать, но уши и глаза у меня уже в порядке! Даже не видя твоей ауры, я понимаю, что ты что-то скрываешь. Говори!

– Я не знаю…

– Что-то случилось? Опять Пур задумал какую-то гадость?

– Не совсем… может, лучше все-таки потом? – в голосе Алии появились необычно жалобные интонации.

– Если ты сомневаешься, значит дело важное. Ты вообразила себе, что должна меня жалеть? С головой у меня все в порядке! Не помру, выкладывай.

– Ну… знаете… когда мы улетели, тут случилось несчастье, – и Алия подробно рассказала о том, что произошло.

– Значит, по городу ходят слухи, что это я во всем виноват?

– Да. Они не хотели говорить, но сведения как-то просочились. В городе поднялся невообразимый шум. Арх решил сделать из вас козла отпущения.

Старик задумался. Глаза его стали отрешенно стеклянно застывшими. Наконец, он произнес:

– Когда мне было пять, я думал, что отец никогда не ошибается. Когда мне было десять, я думал, что он ошибается очень редко. Когда мне было пятнадцать, я думал, что взрослые вообще ничего не понимают. Потом мне исполнилось двадцать, и мне казалось, что уже я не ошибаюсь почти никогда. В тридцать я стал сомневаться в этом. В сорок я стал презирать двадцатилетних, которые не видели своих ошибок. Потом меня это стало забавлять. Позднее я их жалел. В какой-то момент я смирился с тем, что все время от времени делают ошибки, очень часто их не замечают и не признают. В конце концов… я даже привык к тому, что из-за моих ошибок погибают люди. Скажи, Алия, может быть, человек не должен жить так долго, иначе он превратится в черствое бревно? Конечно, я могу привести оправдания для себя… быть может, даже разумные…

– Если уж на то пошло, то ваш купол только отразил на город заклинания ужаса, а разве не виноваты те, кто их послал, вопреки приказу? А те, кто испортил ваш купол своими? Без тех и других ничего бы не случилось!

– Вот видишь: то, о чем я и говорил – разумные оправдания. А люди погибли. Но я не чувствую раскаяния. Я привык. Представляешь? Это странно, но это так. Может быть, я с возрастом схожу с ума или деградирую? Это дико, но я привык! Не знаю… может быть, когда-нибудь, я привыкну к тому, что привык…

Иерарх снова замолк, задумавшись о чем-то. Алия не знала, что тут сказать. Она не представляла себе, какими словами надо успокаивать старца. И надо ли. Молчание иерарха слишком тяготило, и она ляпнула первое, что пришло в голову:

– Может быть я еще в каком-то неправильном возрасте, но когда меня начинают мучить мысли о том, плохая я или хорошая, я что-нибудь взрываю или поджигаю, и мне сразу становится легче. Давайте пойдем и разберемся с джаа, или что это за тварь, раз уж все началось из-за нее. Мы должны взять реванш!

Старик посмотрел на Алию так, будто впервые ее увидел.

– Реванш? Реванш… реванш… Алия, ты можешь позвать арха Оруда?

Арх Дахар Оруд, двойной маг земли и воды, глава факультета земли пришел один. Его лицо было подчеркнуто непроницаемым. Главный маг самого большого города планеты был одет в длинная мантия из лоснящейся темно-зеленой ткани со множеством тонких синих вертикальных полосок и подпоясан черным поясом. Коротко подстриженные волосы сочетались с пышными усами, свисавшими ниже подбородка. Пальцы босых ног переплетала прочная жилка, усеянная черными бусинками.

Икен сразу перешел к делу:

– Дахар, мы с тобой никогда не были ни врагами, ни друзьями, так что я могу положиться на твою беспристрастность и нейтралитет. Сразу скажу, я не собираюсь сопротивляться. Считай, что я подписал безоговорочную капитуляцию.

Лишь едва уловимое движение морщин арха выдало его удивление.

– Я знаю, что в сложившихся обстоятельствах Совету выгоднее пожертвовать одним своим членом, чем поставить под удар сразу множество людей или, тем более, всю Школу. Я готов понести наказание.

– Ваше ранение, Икен, дает нам возможность обойтись с вами не слишком сурово, одновременно успокоив общественное мнение… – арх Дахар ответил обращением "вы" на "ты" Икена. Оставалось только гадать: то ли дело было в том, что арх на сорок лет моложе, то ли он желал сохранить официальный тон и дистанцию.

– И как же вы со мной… обойдетесь? Я должен подать в отставку?

– Это было бы лучше для всех. Горожане жаждут крови… что-то вроде возмездия за свой страх. Еще не факт, что они удовлетворятся этим.

– Понятно. Я подам в отставку. Как я сказал, я не буду сопротивляться. За это я попрошу одну незначительную услугу. Как ты думаешь, Дахар, это справедливо? Тебе не придется доказывать, что именно я виноват в том, что кое-кто не понимает приказа "не стрелять". А мне не придется уговаривать тебя насчет одной услуги.

– Справедливо или нет, зависит от услуги, – осторожно заметил глава Совета, обойдя молчанием тему стрельбы.

– Я хочу, чтобы Совет официально отправил меня в изгнание.

На этот раз арх не смог скрыть удивление:

– Но это же… отставка с изгнанием – это же более серьезно, чем просто отставка?!

– Верно. И так вам будет легче успокоить горожан, да и моя рожа не будет напоминать о позоре Цитадели. Но я хочу, чтобы это было не просто изгнание, а задание.

– Какое еще задание?

– Со всем этим переполохом вы, кажется, забыли о том, что его вызвало.

– Мы не забыли. Но летающая тварь больше не появлялась. Многие считают, что это – один из легендарных джаа. Но что толку долго обсуждать то, что все равно нельзя изучить поближе?

– Или можно, – возразил Икен. – Именно об этом задании я говорю. Я пытался выяснить, но потерпел неудачу и оказался на этой койке. Я хочу повторить попытку. Помнишь последнее донесение моих людей, Дахар?

– Конечно. Оно заставляет относиться к Джаггарану всерьез.

– Есть еще кое-что, о чем я не успел тебе рассказать. Это случилось перед самым прилетом джаа. Одна из студенток сбила летающего голема.

– Летающего голема?! Но големы не летают! – кажется, на этот раз арх был удивлен по-настоящему.

– Так все считают. До недавних пор все считали, что джаа – всего лишь легенда. Однако как же тогда назвать нечто летающее, но сделанное из металла? К сожалению, сразу после этого случая начались беспорядки, и теперь обломки не найти.

Арх внимательно вглядывался в старика, слушая это известие. Потом заключил:

– Это делает предзнаменования еще более значимыми. Если ты в самом деле можешь выследить джаа, сделай это! Твое якобы изгнание будет прекрасной маскировкой. Цитадель окажет тебе любую помощь… но втайне. Можешь просить многого.

– Многое не понадобится. Пока что. Мои люди – в основном, маги воздуха, но на этот раз мне потребуется сборная команда. Мне нужны четверо помощников… двое уже есть на примете. Третьим должен быть кто-то с твоего факультета, "крот". Достаточно молодой, достаточно отчаянный, не слишком тупой, имеющий опыт боевых операций. И понадобится еще один такой же с факультета света, и лучше, если иерарх Пур останется в неведении…

По-видимому, даже седобородый старец должен хотя бы иногда делать необдуманные глупости. В таком духе Икен прокомментировал свое решение Алии. Горячая амазонка немедленно изъявила желание делать глупости вместе.

Третьим разведчиком стал Джерр, чем несказанно удивил девушку. Она думала, что молодой водяной маг по характеру прагматичен, довольно уравновешен и не имеет никаких причин отправляться в авантюрное путешествие. Видимо, в чем-то она ошиблась, поскольку он согласился, перекинувшись лишь несколькими фразами с отставным иерархом. Джерр задал всего четыре вопроса: куда, зачем, когда, и с кем. Получив ответ на последний вопрос, он сразу согласился и попросил час на сборы.

Вскоре появился и "крот", которого обещал прислать глава Совета. Им оказался маг земли по имени Камо. Алия помнила его в лицо, хотя и не знала по имени до сего момента. Высокий, немногословный, тяжеловесный и немного неуклюжий, он напоминал чем-то големов, с которыми неплохо управлялся. Лицо Камо пересекала татуировка в форме широкой косой черной полосы, охватывающей правый глаз, нос и подбородок слева. Камо был вдвое старше Алии и Джерра, но по сравнению с магистром Икеном – сущий мальчишка.

Последним членом экспедиции стал маг света Люпин. Этот был помоложе: высокий мужчина со светлыми волосами с голубовато-серой кожей. Люпин только что вернулся из дипломатической миссии на востоке, и был в курсе тамошних дел. Арх Оруд откровенно объяснил, что хотя Люпин формально подчиняется иерарху Пуру, но на деле является человеком Страшного Сна, который его и порекомендовал. С атархом снов Икен давно дружил и вполне доверял как ему самому, так и его способности подбирать правильных людей.

Солнце Виза отправилось освещать другую сторону планеты, изумрудно-туманная атмосфера медленно гасла, когда тяжело нагруженный ковер-самолет перелетел сначала внутреннюю стену Школы, а вскоре и внешнюю, городскую. На ковре сидела молодая рыжая девушка весьма решительного вида и трое мужчин: один – неопределенного возраста гигант, второй – совсем молодой, длинноволосый и жилистый, третий – красивый и холеный. И еще на ковре-самолете летел старик, который умиротворенно похрапывал в центре под тяжелым и теплым одеялом.

Этот летательный аппарат правильнее было бы назвать коробкой-самолетом, поскольку основу летающего сооружения составлял большой деревянный короб. Обычная конструкция: на дно насыпан слой перьев, а сверху расстилено толстое льняное полотно, прибитое скрепами по краям, борта украшены узорами. Вдоль бортов сложен багаж, а в середине располагались спальные места. На носу и корме возвышались две мачты, которые поддерживали матерчатую крышу, если шел дождь. В движение ковер-самолет приводился ветром, который создавался вокруг него магией. С течением времени магия в древесине расходовалась, и аппарат летел все медленнее. Тогда нужно было искать мага, чтобы подзарядить его.

Конечно, ковер перемещался намного медленнее, чем созданные из чистой магии Хрустальные Сани. Но зато ковер был грузоподъемнее, не требовал постоянного присмотра и мог использоваться как палатка.

Сейчас спешить было некуда. Алия чувствовала себя умиротворенно. Борта закрывали обзор, так что видимым оставалось лишь небо, окрашенное легкими зеленоватыми мазками. Движения не ощущалось, разве что облака немного смещались назад и в сторону. Пахло сушеной рыбой – рядом лежала пара мешков. Алия подумала, что к утру вся одежда провоняет, но шевелиться не хотелось.

– Магистр, вы спите?

– Нет.

– О чем вы говорили с архом? Что-то про донесения, про Джаггарана. Расскажите!

– У нас военная разведывательная миссия, Алия. В таких миссиях участники знают лишь минимум.

– Да, я поняла, – дисциплинированно ответила девушка, решив, что больше ничего не добьется.

– Но пока вы не знаете этого минимума. Думаю, пора вам рассказать кое-какие детали.

Разведчики подсели ближе к командиру. Под слабыми отсветами ночного неба лица пятерых магов казались мрачными фресками.

– Что вы слышали о Джаггаране? – спросил магистр, обращаясь ко всем.

– Только слухи. Говорят о большом войске где-то далеко на востоке, которое взяло несколько городов и продолжает в том же духе. Так бывает. Рано или поздно они наткнутся на крепость, о которую сломают зубы.

– В общем, верно, – подтвердил старик, и начал подробный рассказ.

Войско называют ордами Джаггарана по имени предводителя. На вид – обычный завоевательный поход. Но есть кое-что странное. Новые градоправители сохраняют подчинение и верность Джаггарану.

Казалось бы: какой в этом смысл? Как только войско уходит, новые руководители могут наплевать на бывшего босса. Ведь город, который уже разграблен, никто не станет брать повторно. Ни один солдат не пойдет воевать, если знает, что трофеев не будет.

Это, так сказать, азы военного искусства. Одновременно это и традиция. Так было издавна. Но, тем не менее, ставленники Джаггарана остаются верны ему. И еще одна странность: в захваченных городах они устанавливают законы, подобные законам диких горных племен: жестокие, бессмысленно ограничивающие свободу населения, замешанные на страхе и лживых лозунгах.

Это неэффективно… это ослабляет экономику, науку и в конечном счете все остальное… избыток свободы лучше, чем недостаток. Чем меньше законов соблюдается из-под палки, тем стабильнее и эффективнее система управления. Если тебе необходимо принудить кого-то делать то, что ему не хочется, тебе придется поставить над ним надзирателя. А потом – надзирателя над надзирателем и так далее. Гораздо разумнее создать такую систему, в которой большинству людей выгодно исполнять законы. Эти принципы знает весь просвещенный мир за исключением дикарей. Но, во всех городах, захваченных ордой Джаггарана, насаждаются именно дикарские законы.

И, к сожалению, в этом обнаруживается особый смысл. После ухода орды захваченные города продолжают обучение воинов. Новые солдаты присоединяются к орде. Без верности правителей и жесткого режима такое было бы невозможно. В результате орда все время растет.

Вот в этом главная неприятность и странность. Любое войско несет потери и потому рано или поздно останавливается или оказывается разбито. А орда все время увеличивается. Если эта армия будет и дальше расти, она сможет сломить любое сопротивление. И непонятно, когда и как это все закончится. Последний случай, когда на Визе происходили масштабные битвы – это Баталии Предтеч. Они привели к очень печальным последствиям.

Сначала, услышав об этих ордах, Совет Цитадели решил: как хорошо, что все это происходит так далеко от нас. Но оказывается, недостаточно далеко!

По сведениям агентов, орда использует для разведки и диверсий летающих существ. Весьма странных летающих существ, которых трудно описать. Незадолго до штурма их видят в небе обреченного города все чаще и чаще. А что видели мы? Сразу и джаа, и летающий голем. Не предвестники ли это грядущей беды? Что, если Джаггаран присматривается к Столице? А может быть, это совпадение? Это надо выяснить.

Тут даже мрачно-молчаливый Камо счел необходимым вставить свое слово:

– Если легенды о джаа правдивы хотя бы на одну сотую, это уже обещает проблемы. Даже без всяких там орд.

Заяц

– Ничего себе!

– Что такое?

– У нас заяц!

Прошли примерно сутки с тех пор, как ковер-самолет с экспедицией бывшего иерарха, а ныне "просто" магистра стартовал из Столицы. И тут Джерр сделал неожиданное открытие: среди мешков с припасами прятался мальчишка. Это был Эйдар. Допрос с пристрастием был почти сразу прерван заявлением: "я ОЧЕНЬ хочу писать". Пришлось садиться и делать внеочередной привал.

К этому времени летательный аппарат достиг пустыни и немного углубился в пески.

Если свести ответы шестилетнего зайца в единый рассказ, то получалось примерно следующее. Он видел, как "дядя Джерр" собирается в дорогу. Тот сказал, что уезжает с "тетей Алией" и "дедушкой Икеном" по делам. Малыш увязался следом из любопытства, и сначала хотел просто поглазеть, как взлетает ковер-самолет. Но в последний момент ему взбрело в голову, как весело будет спрятаться, а потом "всех напугать", выскочив с диким криком. Довольно глупая затея, но что возьмешь с шестилетнего сорванца?

Ночь он проспал среди мягких мешков. Наутро какое-то время раздумывал, пора уже выскакивать или нет. Но затем настолько увлекся невиданным зрелищем земли с высоты птичьего полета, что целый день прошел незаметно. И только когда простирающиеся внизу картины начали тускнеть в сумерках, Эйдар очнулся, и выдал себя шумом.

Земные путешественники в такой ситуации, возможно, пришли бы в ужас: шутка ли – увезти с собой чужого ребенка?! А что скажут родители? Для магов выходка сорванца тоже создавала проблемы. Что за удар по репутации: какой-то малолетний шалопай пролез в сверхсекретную разведывательную миссию! Назад в Столицу решили не возвращаться. Путь ковра-самолета лежал на восток в пустыню, но если сделать небольшой крюк к югу, можно пролететь через город Упур, где жили родителя Эйдара. Пускай сами делают своему сынку внушение и везут обратно в Цитадель.

Ленивый недомаг

Ковер-самолет держал курс в сторону пустыни, где произошла катастрофа. Путешественники не торопились: пока магистр не выздоровеет, активные действия все равно невозможны. Тот не жаловался, но случай с зайцем говорил сам за себя. Способность чувствовать ауры живых существ – основа магии снов, азы. Однако старик не заметил ауру ребенка, который спрятался в нескольких шагах. Значит, сейчас он не мог наколдовать даже самое простое из заклинаний. Время от времени они совершали посадку, и Джерр с Камо что-то колдовали над своим пациентом.

Полет до Упура с периодическими остановками занял несколько дней. Все это время Эйдар должен был бы посещать занятия. Алия заявила, что раз шалопай все равно прогуливает уроки, она самолично займется его обучением. Возражать никто не стал.

Надо сказать, что педагог из огненной получился никудышный: она хотела от мальчишки много, сразу, сердилась на его непонятливость, говорила быстро, неразборчиво и на повышенных тонах.

Ученик попался под стать учительнице: упрямый, и непослушный. Может быть, и не такой агрессивный, но зато бесстрашный, так что угрозы и окрики огненной на него действовали примерно так же, как на бревно. Парень был для своего возраста сообразительный, даже, наверное, на редкость сообразительный, но Алия хотела от него слишком многого, пытаясь объяснять ему как взрослому.

Упрямство мальчишки выражалось еще и в том, что он не хотел учиться счету и письму, а мечтал о магии. Резонные объяснения, что одно связано с другим, не помогали.

– Как ты выучишь заклинание, если не сможешь прочитать книгу, где оно записано?! – увещевала Алия.

– А ты мне прочитай…

– Оно мне надо?

– Ну хоть разик…

– У тебя все равно не получится. Заклинание надо рассчитывать, а ты даже цифр не знаешь!

– Ну, может, есть без цифр? – жалобно спрашивал ребенок.

– Хм… некоторые заклинания можно "на глазок", но получается неуклюже и бестолково.

– Пускай неуклюже, зато магия! – восторженно восклицал неофит.

И так далее в том же духе. Наконец, Алия придумала решающий аргумент. По крайней мере, ей казалось, что он решающий:

– И вообще уговаривать меня бесполезно, потому, что я все равно не смогу тебя учить: ты – будущий воздушный и водный маг, а я – огненная.

Малец нахмурился и замолчал. Потом спросил девушку:

– Что, никак-никак не сможешь?

– Не смогу.

– А почему так получается?

Алии пришла в голову мысль, что этот вопрос можно использовать в педагогических целях, и разразилась краткой лекцией:

– Видишь ли, все маги черпают магическую энергию из астрала. Эта энергия называется маной. Мана заключена в особые пузырьки, которые мы зовем капсулами. Капсулы есть в воздухе, в земле, воде, повсюду. Обычные люди их не видят и не могут на них воздействовать. Только маги это умеют. Но капсулы маны очень по-разному выглядят и ведут себя в разных стихиях. Поэтому, если я хорошо различаю их в огне, то совсем не вижу в воздухе. Значит, я не могу научить тебя, как обращаться с ними. Они просто летают вокруг, а я их не вижу…

– И я не вижу…

– Это временно, пока тебе не активизировали магическое зрение. Вот когда научишься счету, письму и другим предметам, то в один прекрасный день какой-нибудь маг воздуха позовет тебя и научит видеть ману в воздухе, это совсем несложно.

– Несложно? И читать-писать не надо?

Алия только ругнулась под нос, но до вранья опускаться не пожелала:

– Не надо. Только Икен с тобой возиться не будет, ему сейчас совершенно не до твоих глупостей. Я же вижу только огненную ману. А ты, кстати, молодец: сможешь видеть сразу и водную, и воздушную. Я хотела просить Икена проверить тебя на магию света и сна, но теперь это придется отложить.

– То есть, я могу еще какую-нибудь ману видеть?

– Возможно… но это проверять надо…

– А может, я и огненную могу? Тогда ты бы могла меня учить…

– Что за несносный мальчишка! Да я и так тебя учу!! А магией тебе заниматься рано, сначала надо учиться читать и считать. И хватит ковырять в носу!

– Это я от задумчивости, – вдруг выдал пацан оправдание. – А давай ты меня проверишь, а я потом буду учиться. Я выучу все… как их… сифры?

– Цифры. Это такие значки. Их всего пять. Надо запомнить их названия и научиться рисовать.

– Я их обязательно запомню, честно-честно, только ты меня сначала проверь.

– Ну хорошо. Но помни: ты обещал!

Алия давно могла проверить Эйдара, но не делала этого, поскольку была уверена, что ничего не получится. Стихии воды и огня были плохо совместимы, и маги, сочетавшие в себе умение управлять этими двумя видами энергии, встречались крайне редко. Воздух и вода были близки, воздух и свет – еще ближе. Сон неплохо сочетался со всеми стихиями. А вот вода была "враждебна" огню, воздух и свет – земле.

Не сомневаясь в провале, Алия, тем не менее, к делу подошла со всем тщанием. Для проверки нужен был огонь немагического происхождения, и на очередном привале она разожгла костер.

– Видишь этот огонь, Эйдар? А теперь ты должен хлестнуть по нему голой рукой. Я принесла воды. Намочи рукав одежды и руку.

Мальчик округлил глаза:

– Го… голой рукой? Хлестнуть? Ты думаешь, я дурак?

– Вообще-то да, раз не хочешь учиться читать.

Пацан обиделся:

– Я же обожгусь?!

– Конечно обожжешься, но совсем чуть-чуть.

– А если не чуть-чуть?

– Тогда Джерр тебя вылечит за минуту. Кстати, это плохой признак: обычно огненные маги не боятся пламени и ожогов. Так что ты, скорее всего, не пройдешь эту проверку.

Эйдар надулся. Потом подошел к пылающему костру и робко поднес палец. Сразу отдернул и подул.

– А по-другому нельзя?

– Нет, нельзя. В этом пламени я вижу очень много капсул огненной маны. Отличное горючее. Если хотя бы одна капсула расколется, я это замечу. Это будет значить, что ты можешь воздействовать на огненную магию. Это также и проверка характера. Твоя рука должна ударить по огню.

Эйдар сделал вторую попытку приблизиться… впрочем, с тем же результатом.

– Ты вообще слушаешь, что тебе говорят, упрямый ребенок? Ты неправильно делаешь. Когда ты подносишь палец к огню так медленно, он успевает нагреться. Так ты ничего не добьешься, разве что сделаешь из пальца жареную сосиску. Надо быстро-быстро хлестнуть рукой, чтобы ладонь прошла середину пламени. Тогда рука не успеет достаточно нагреться. Самое худшее – кожа чуть покраснеет. Ладно, можешь и не пробовать, уже все ясно: огненный маг, который боится огня – так не быва…

Алия осеклась потому, что Эйдар, вдруг зажмурившись, ударил по пламени! Движение легкой детской руки было быстрым, почти неуловимым для глаза. При ударе его тело резко повернулось, находясь рядом с огнем – то, что требовалось. Если в ауре мальчика есть нужные линии… Алия поначалу не заметила никаких изменений в огне, но затем прищурилась с подозрением: десяток или больше капсул маны слегка потрескались, но не разбились. Девушка объявила об этом мальчишке.

– И что это значит? Могу я быть огненным магом или нет?

– Похоже, что можешь, но… надо ждать сюрпризов… Это необычно. Начинающие огненные маги обычно разбивают одну-две капсулы вдребезги. Сильный взрослый маг может разбить все, что есть в костре, одним усилием мысли. Ты же слегка повредил сразу много, но не разбил ни одной. Честно говоря, я не знаю, что это должно означать. Может это потому, что ты маленький. Потом спросим Икена. Возможно, он слышал о таком.

– А где эти капсулы?

– Там, в огне…

– Я не вижу.

– Ты не обучен.

– А ты меня научишь видеть огненную магию? Ты же обещала!

Алия опять рассердилась:

– Что-то я не помню таких обещаний: я лишь сказала, что не могу тебя учить, так как ты не огненный маг. Теперь я могу, но, возможно, не захочу. А вот ты мне кое-что обещал, помнишь? Пока не выучишь пять цифр – никакой больше магии!

Этот ультиматум подействовал лучше всяких заклинаний и произвел прямо-таки волшебный эффект: уже через полчаса Эйдар умел считать до пяти без запинки, и с запинками – обратно. До этого для него было только два понятия: "один" и "много". Алия не знала: то ли радоваться, то ли ругаться, поскольку перед этим она все утро не могла заставить мальца выучить хотя бы пару цифр.

Целители закончили очередной сеанс лечения магистра, и ковер-самолет продолжил путь. Ободренная успехом, Алия попыталась показать, как пишутся цифры, водя пальцем по песку, рассыпанному по ровной доске. На это ей было заявлено, что цифры выучены, а за их рисование надо платить: мол, давай, теперь поучи еще какой-нибудь магии.

– Ну что ж, будет тебе магия, но потом будешь трудиться, пока не напишешь по 10 раз каждую цифру правильно. На следующем привале попробуем.

Судя по тому, как загорелись глаза у ученика, он, похоже, был готов написать скучные цифры и по тысяче раз. Но потом.

И вот, на очередной остановке девушка снова развела костер. Алия заметила, как азартно горят глазенки пацана. Потом вспомнила тусклый и грустный взгляд, которым он смотрел на цифры, и тихо выругалась.

– Сейчас я научу тебя видеть огненную ману, – начала она. – Как я говорила, вся мана заключена в капсулах. Капсулы с огненной маной можно найти в обычном, немагическом огне, – Алия указала на костер. – Видишь что-нибудь?

– Не-а… только огонь.

– Это нормально, поскольку твои чувства еще не инициированы… но раз ты смог повредить капсулы, значит, увидеть их тоже сможешь.

– Глазами?

– Нет, магию видят не глазами и не ушами, ее ощущают хребтом. У обычных людей это чувство не развито, а у магов начинает работать, если дать сильный толчок.

– Непонятно…

– Ну что за глупый ребенок! Ну хорошо. Представь себе, что твои руки покрыты коркой засохшей глины в палец толщиной или больше. Вряд ли ты сможешь почувствовать ими слабое тепло или дуновение ветерка. Но если я начну сильно стучать по рукам, корка постепенно отвалится, кожа очистится, и станет чувствительной.

Эйдар недоверчиво посмотрел на девушку, потом вдруг снял с себя рубаху и, вывернув шею, попытался увидеть свои лопатки.

– Ты что делаешь? Холодно же.

– Нет у меня глины на хребте, я не грязнуля, – насупившись заявил неофит.

– Глупыш! Это я образно. То, что тебе мешает, оно внутри. И "стучать" я буду вовсе не руками.

– А как?

– Очень просто. Сейчас в пламени этого костра есть много капсул с огненной маной. Ты их не видишь, пока они плавают там поодиночке. А теперь я начну собирать их все вместе, сжимать в одну маленькую яркую точку… смотри внимательно! – Алия села, скрестив ноги, и уставилась на огонь.

Сначала Эйдар не заметил никаких изменений. Потом ему показалось, что нижняя часть пламени чуть потемнела, а верхняя – побледнела. Вскоре в огне образовалось что-то вроде горизонтальной полосы, которая висела неподвижно. Одновременно Эйдар ощутил внутри себя нечто… для чего не мог подобрать слов. Откуда-то пришли ассоциации с пушистой лапой, которая прошла сквозь его тело и погладила позвоночник, отчего тот натянулся и загудел, подобно струне. При этом оставалось четкое понимание, что лапа растет откуда-то из той темной полосы в огне.

Между тем полоса постепенно сжималась в точку, которая мелко дрожала и становилась все ярче и ярче. Одновременно ощущения в глазах и позвоночнике усилились, причиняя нестерпимую боль. Пушистая лапа превратилась в острое жало. Эйдар инстинктивно закрыл глаза. От этого он перестал видеть Алию и костер, но "острая" точка осталась! Мальчик жалобно пискнул.

– Видишь что-нибудь? – спросила Алия, сосредоточившись на своем деле.

– Больно!

– Так что же ты молчишь, дурилка лохматая?! А я тут стараюсь, собрала уже почти все капсулы… Нет, глаза закрывать бесполезно. Я же тебе объясняла, что магию видят не глазами. Ты просто встань и отойди подальше от костра. Что ты чувствуешь теперь?

– Что-то маленькое и яркое в огне, пушистое, и колет меня насквозь до спины…

– Внизу огня или вверху?

– Ближе к низу и чуть левее середки, – для верности он указал пальцем.

– Правильно! Вот это и есть магическая энергия огня. Я ее собрала в одну точку, такую яркую, что ее "свет" пробился даже через твой толстый слой "глины". А теперь я стану понемногу ее рассеивать, а ты смотри и говори, что видишь.

Яркая точка начала шевелиться и распухать… из нее выпадали какие-то мутные клочки, исчезая в пламени. Языки пламени заметались бурно и сердито. Свет огня мешал, и Эйдар закрыл глаза. Так стало "видно" гораздо лучше. Мутные клочки постепенно начали превращаться в неправильной формы пузырьки, блестящие и мерцающие, покрытые скользкой упругой оболочкой. Сквозь эту оболочку пробивалось то самое "пушистое" ощущение. Наконец, центральная точка сама раздулась в пузырек, который стал плавать в огне среди множества таких же.

– Эти пузырьки, – объяснила Алия,– и есть капсулы, в которых заключена мана. Всякие обычные ощущения вроде "блеска" и "пушистости" – это иллюзия, которую называют "синестезией". Ты привык к своим пяти чувствам, а когда появилось шестое, то твой разум не знает, как его синхронизировать с другими и выразить словами…

– Ты говоришь так мудрено… – уважительно сказал Эйдар,– я почти ничего не понял. Только то, что пушистое не совсем пушистое…

– Уфф, ну что за тупой ребенок! Хорошо, забудь об этом. Со временем сам научишься отличать шестое чувство от пяти других. Поговорим о той мане, которая заключена в капсулах. Огненный маг может собирать ее и запасать внутри себя, – с этими словами девушка протянула руки к костру, и пузырьки-капсулы плавно потекли в ее сторону, стали вылетать из огня и один за другим исчезать в руках волшебницы.