Текст книги "Плоть и кровь"

Автор книги: Джонатан Келлерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Глава 15

Бенджамин Даггер не фигурировал в полицейских архивах. Компьютер выдал только его домашний адрес.

Пляж. Снежно-белая высотка на Оушен-авеню в Санта-Монике. Один из основательных домов, построенных в пятидесятые годы. Их предпочитали пенсионеры, пока кто-то не догадался, что открывающийся из окна вид на океан и свежий воздух в общем-то неплохие вещи. Сейчас квартиры здесь стоят от полумиллиона и выше.

Девяностые привнесли свои изменения: свежая краска на фасадах, современные окна, с тропических пляжей привезли и посадили пальмы, в подъездах установили домофоны и посадили консьержей.

Мы стояли перед дверью дома Даггера. Майло уже три раза безрезультатно нажимал кнопку домофона. Он посмотрел сквозь стекло в двери.

– Сидит там и треплется по телефону. Делает вид, что нас не слышит и не видит. Небось флиртует с кем-нибудь.

Майло чертыхнулся.

Мы попали в пробку, когда ехали от парка Эко до Санта-Моники, так что к Даггеру добрались только к пяти часам пополудни. Оушен-авеню была заполнена ресторанами: от ультрамодных и соответственно ультрадорогих до дешевых закусочных. С другой стороны улицы – обласканный соленым ветром дощатый забор и жизнерадостно белая арка – вход на пирс Санта-Моники, который с недавнего времени снова стал использоваться по назначению. Спускались сумерки, и на улицах начали включать иллюминацию. Пожилые азиаты ходили по причалу с корабельными снастями, а молодые парочки прогуливались, держась за руки. В сером полумраке океан походил на расплавленное серебро.

Чуть дальше, вверх по побережью, находился пляж Малибу, куда предположительно Лорен сбегала отдохнуть и восстановить силы. И откуда она звонила по таксофону.

– Ну, скоро там? – раздраженно пробурчал Майло. Он опять надавил на кнопку звонка и сжал кулаки. – Этот урод вообще спиной повернулся.

Детектив пнул дверь ногой и забарабанил кулаком по стеклу.

– Наконец-то нас заметили.

Дверь открылась, и показался консьерж в зеленой ливрее и фуражке такого же цвета. Ему было около шестидесяти лет, ростом ниже меня на целую голову. Маленькое, словно восковое лицо с насупленными бровями и взгляд искоса, как у ребенка, лишенного сладостей. Он осмотрел стекло и погрозил пальцем:

– Послушайте, вы могли бы его разбить...

Майло двинулся так стремительно, что на мгновение я подумал: он сомнет маленького консьержа своим напором. Тот быстренько попятился. Зеленая ливрея стража дверей была идеально отутюжена, пуговицы начищены до блеска. На груди, на позолоченном пластиковом бейдже, выведено: "Джеральд".

– Полиция, – рявкнул Майло и сунул значок под нос Джеральду.

– Что вам нужно?

– Это наше дело.

Майло обошел консьержа, распахнул дверь и вошел в холл. Джеральд засеменил за ним. Я был замыкающим.

Прохладный зал наполняли чистый океанский воздух и плавные переливы гавайской гитары. Там было довольно темно, несмотря на зеркальные стены. Наши шаги приглушал плюшевый ковер. Мягкая мебель из голубой кожи преграждала дорогу к стойке консьержа. Мы обогнули ее и направились к лифтам. Джеральд старался не отставать.

– Подождите минутку...

– Мы достаточно ждали.

– Я ведь говорил по телефону, сэр.

Мы подошли к списку жильцов. "Б. Даггер, номер 1053". Последний этаж, пентхаус. Снова запахло деньгами в этом деле.

Джеральд продолжал лепетать:

– У нас дом с повышенными требованиями безопасности.

– Доктор Даггер у себя? – спросил Майло, не обращая внимания на реплики Джеральда.

– Мне нужно сначала позвонить.

– У себя или нет?

– Пока не позвоню, не смогу вам сказать.

– Не нужно звонить. Просто ответь. Сейчас.

Майло поводил указательным пальцем перед самым лицом консьержа.

– Но...

– Не спорь со мной.

– У себя, – последовал ответ.

Мы направились к лифту. Двери закрылись прямо перед выпученными от злости глазами маленького Джеральда.

– Знаю, что ты думаешь, – сказал Майло по пути в пентхаус, – он всего лишь выполняет свою работу. Просто сегодня ему не повезло, и я назначил его козлом отпущения.

* * *

На последнем этаже было три квартиры. В каждую вели серые высокие двойные двери. Судя по их расположению, квартира Даггера выходила окнами на пляж. Профессор ответил на стук Майло практически мгновенно. В руках он держал свернутый в трубочку журнал, с цепочки на шее свисали очки для чтения.

Одежда Даггера мало чем отличалась от вчерашней: белая рубашка с завернутыми до локтей рукавами, бежевые штаны, коричневые туфли на каучуковой подошве. Я прочитал название журнала: "Ю-Эс ньюс".

– Доктор Даггер? – спросил Майло, одновременно показывая значок.

– Да, а в чем дело?

Я стоял за спиной Майло, поэтому Даггер не мог меня рассмотреть.

– Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

– Полиция? Мне?

– Да, сэр. Можно войти?

Даггер не пошевелился, все еще ошеломленный. Через дверь я увидел окно во всю стену, пол из черного гранита и бескрайний океан. То, что я смог разглядеть из мебели, казалось безвкусным и не особо дорогим.

– Извините, я не понимаю, – сказал он, снова обретя дар речи.

– Мы пришли поговорить насчет Лорен Тиг.

– Лорен? А что с ней?

Майло сказал. Даггер смертельно побледнел и покачнулся. На мгновение я подумал, что он упадет в обморок, и приготовился ловить его. Однако доктор устоял на ногах, расстегнул воротничок рубашки и так сильно прижал ладонь к щеке, словно там была рана, а он пытался остановить кровотечение.

– О нет.

– Боюсь, это правда, доктор. Вы хорошо ее знали?

– Она работала на меня. Ужасно... Боже мой! Заходите, пожалуйста.

Пентхаус оказался довольно просторным. Небольшое понижение уровня пола увеличивало размер стеклянной стены и делало вид из окна еще более впечатляющим. Снаружи не было ни балкона, ни террасы – только воздух и бесконечность океана. На одной из стен в апартаментах висели металлические полки с книгами и журналами. Из открытой кухни не доносилось никаких запахов еды. Женской руки и уюта в квартире тоже не чувствовалось. В первую нашу встречу в лифте я не обратил внимания на руки Даггера, но теперь сделал это. Обручального кольца не было.

Даггер сел и опустил голову на руки. Когда снова поднял глаза, то смотрел на Майло. На мне он взгляд так и не сфокусировал.

– Ради Бога, объясните, что происходит.

– Кто-то застрелил Лорен и бросил тело в аллее. У вас есть предположения, кто бы мог совершить подобное?

– Нет, конечно, нет. В это невозможно поверить. – Грудь Даггера судорожно поднималась и опускалась от быстрого дыхания. – В это просто невозможно поверить.

– Какую работу выполняла для вас девушка, сэр?

– Она помогала проводить исследование. Я – психолог-экспериментатор.

– Какое исследование, доктор?

Рука Даггера безвольно опустилась.

– У меня небольшая фирма маркетинговых исследований. В основном мы работаем с рекламными агентствами – изучаем фокус-группы, проводим опросы населения и другие подобные вещи... Бедняжка Лорен! Когда это произошло?

– Несколько дней назад. А когда вы видели ее в последний раз?

– Прошло уже две недели. У нас временный перерыв в работе.

– Что изучала Лорен?

– В общем-то исследование, для которого я ее нанял, связано с изучением личного пространства человека. А какое это имеет значение?

Вместо ответа Майло посмотрел в упор на Даггера. Это был один из его приемов, и некоторых людей он таким образом заставлял нервничать. Даггер отвел глаза и посмотрел в мою сторону. За время разговора он в первый раз обратил на меня внимание и удивленно раскрыл рот.

– Это вас я видел в лифте вчера? Вы за мной следите? Зачем?

Майло заранее подготовился к такому вопросу.

– Сначала давайте обсудим более важные моменты. Расскажите, пожалуйста, о роли Лорен в вашем исследовании.

Даггер смотрел на меня еще какое-то время. Потом ответил:

– Лорен работала в качестве "подсадной утки". Но... – Он не договорил и покачал головой. Его лицо все еще оставалось мертвенно-бледным.

– Что "но", сэр?

– Я собирался сказать ей... В общем, ее работа могла оказаться ненужной. Хотя, уверен, мои слова ничего для вас не значат.

Даггер потеребил цепочку от очков.

– Что вы имеете в виду, говоря о "подсадной утке"?

– Это распространенный прием в психологии.

– Я не психолог, сэр.

– Она играла роль.

– Выдавала себя за кого-то другого?

– Что-то вроде. Участвовала в эксперименте наравне с остальными...

– ...а на самом деле изучала испытуемых?

– Да, здесь присутствовал некоторый обман, только, повторяю, это стандартный прием в социальной психологии.

– Некоторый обман?

– Когда опыт окончен, мы всегда ставим в известность людей, участвовавших в эксперименте.

– Говорите им, что их провели?

– Да.

– А как люди реагируют, доктор?

– Проблем не возникает, – сказал Даггер. – Мы хорошо платим, и они довольно добродушно ко всему относятся.

– И никого это не раздражает? – спросил Майло. – Никто не захотел бы отыграться на Лорен?

– Конечно же, нет! Вы, наверное, шутите. Нет, детектив, мы никогда не встречались с проблемами подобного рода. Мы заранее тестируем будущих участников эксперимента и отбираем только психологически уравновешенных людей.

– Даже при том, что проводите психологический эксперимент?

– Я не интересуюсь аномальной психикой.

Майло спросил:

– Вашим клиентам не нужны психи?

– Мы не занимаемся чем-то из ряда вон выходящим, детектив. Это обычное маркетинговое исследование.

– Ничего связанного с сексом?

Даггер покраснел.

– Ничего сомнительного. В том и весь смысл. В исследованиях потребительского рынка нужно выявить нормы, обозначить типичные принципы, а отклонения – наш враг. Ничто из того, что Лорен делала для нас, не могло вызвать ее смерть. Кроме того, ее имя оставалось в тайне.

– Но испытуемые узнавали, что она их обманывала.

– Да. Однако имя и другая личная информация не разглашались. – У него задрожал подбородок. – Не могу поверить, что ее нет.

– Расскажите подробнее об исследовании.

– Вряд ли вам будет интересно, детектив.

– Сэр, я веду расследование убийства, и мне необходимо знатьвсе о деятельности жертвы.

От слова "жертва" Даггер вздрогнул. На лбу у него выступил пот.

– Лорен, – пробормотал он. – Ужасно, просто ужасно.

Он поерзал на стуле и начал вертеть в руках очки. Встретился со мной взглядом, и его глаза сузились.

– Исследование, над которым работала Лорен, посвящено геометрии личного пространства. Как люди воспринимают себя в различных межличностных ситуациях. Например, если бы клиентом была косметическая фирма, их могла заинтересовать геометрия зон комфорта.

– Как близко могут люди подобраться друг к другу?

– Как близко могут люди находиться друг от друга в различных социальных ситуациях, не ощущая при этом дискомфорта. Как они устанавливают контакт.

– Мужчины с женщинами?

– Мужчины с женщинами, женщины с женщинами, мужчины с мужчинами. Влияние возраста, культуры, образования, физической привлекательности. Здесь как раз и подключалась Лорен. Она была очень красивой, и мы использовали в эксперименте именно это ее качество.

– Хотели узнать, насколько ближе подходят мужчины к привлекательным девушкам по сравнению с уродливыми?

– Не так все просто. – Даггер слабо улыбнулся. – Но в общем вы правы.

– Каким образом вы нашли Лорен?

– Она откликнулась на объявление в университетской газете. Объявление на самом деле было рассчитано на подбор испытуемых. За привлекательной "подсадной уткой" мы хотели обратиться в модельное агентство. А когда увидели Лорен, поняли: она – то, что нам нужно.

– Кто это "мы"?

– Мои коллеги и я. – Даггер выглядел так, словно испытывал сильную физическую боль. Небо за окном потемнело, окрашивая океан в неприветливо-черный цвет. В полутьме лицо доктора казалось серым.

– Вы решили использовать ее в качестве ассистента из-за привлекательной внешности?

– Не только. Поведение и ум тоже нас поразили. Она была чрезвычайно сообразительной. Эксперимент включает в себя ряд правил, которые меняются от ситуации к ситуации, и сообразительность очень кстати.

– Какого рода правила?

– Где встать в комнате, что говорить, чего не говорить, невербальные сигналы. У нас всегда наготове что-то вроде сценария – если испытуемый скажет то-то, ему нужно ответить то-то. И когда ничего не нужно говорить. Мы используем специальную комнату, где на полу расположена сенсорная решетка, подключенная к компьютерам. Таким образом можно четко отслеживать местоположение и движения людей в комнате. – Даггер прервался. – Вам ведь неинтересно?

– Вообще-то интересно.

– Если честно, это все, что я могу рассказать. Лорен была красивой, умной, способной следовать инструкциям, заинтересованной и пунктуальной. – Даггер поднял глаза к потолку, потом опустил. Правой ладонью накрыл левую, колени задрожали.

– В чем проявлялась ее заинтересованность?

– Ей нравилась психология. Она собиралась и дальше работать в этой области, связать с ней свою судьбу.

– Она делилась с вами планами?

– Лорен упомянула об этом во время собеседования, – ответил Даггер и снова быстро взглянул наверх. Человек с образованием Даггера должен знать о подобных признаках не совсем честного ответа, и все же это его не остановило. Колени доктора задрожали сильнее, над верхней губой выступили капельки пота.

Майло писал что-то в блокноте, опустив глаза.

– Значит, если вкратце, вы помещали Лорен в компьютеризированную комнату и наблюдали, как на нее реагируют мужчины?

– Да.

– Как долго они находились в комнате?

– Это один из параметров, которые мы варьировали: продолжительность, температура, музыка, одежда.

– Одежда? Она примеряла какие-то наряды?

– Не наряды, просто меняла стиль одежды, цвет. В случае с Лорен она приносила собственную одежду, а мы уже выбирали, что ей надеть.

– Что значит "в случае с Лорен"?

– Это была ее идея. Она сказала, у нее обширный гардероб, и предложила воспользоваться им в наших целях.

– Похвально, – отреагировал Майло.

– Я ведь уже сказал: Лорен была заинтересована в работе. Пунктуальна, надежна, внимательна к деталям. Кроме того, у нее были задатки настоящего исследователя – она очень любознательна. Многие говорят, что хотят стать психологами из-за амбициозного желания помогать людям. В этом, конечно же, нет ничего плохого. Но Лорен шла дальше. У нее был пытливый ум аналитического склада.

– Вы говорите так, словно хорошо ее знали.

– Она работала у нас четыре месяца.

– Начиная с лета?

– Да, с конца июля. Мы давали рекламу во время летней сессии.

А ведь Лорен еще не училась в университете в то время... Я решил промолчать.

– Значит, мисс Тиг была разумнее других студентов. При этом она была еще и старше многих, – сказал Майло.

– Верно. И даже на фоне своих ровесников она выделялась.

– Она работала все четыре месяца полный рабочий день?

– У нее был скользящий график. Мы проводим исследования, как только наберем достаточно испытуемых. В среднем мы работали половину рабочего дня – иногда больше, иногда меньше.

Даггер вытер губы тыльной стороной ладони. Его колени перестали дрожать. Видимо, рассказывая подробности о работе, он успокоился.

– Как вы сообщали Лорен, чтобы она пришла?

– По пейджеру.

– Когда вы в последний раз звонили ей на пейджер?

– Точно не припомню. Хотя, если вы позвоните завтра в ньюпортский офис, я позабочусь, чтобы там подготовили карточку учета.

– А почему в ньюпортский, а не офис в Брентвуде?

– Офис в Брентвуде еще новый и пока не работает.

– Значит, вы отправляли Лорен сообщение, и она приезжала?

– Да.

– А сколько "подсадных уток" вы используете в данном эксперименте?

– Еще двух женщин и одного мужчину. Они не знают друг о друге. И никто не знал Лорен. Мы соблюдаем чистоту эксперимента.

– Со сколькими испытуемыми работала Лорен в той комнате?

– Не могу вам сказать.

– Почему? Ведь это не конфиденциальная информация?

– Не думаете же вы, что я вручу вам список участников эксперимента? Мне очень жаль, но я действительно не могу этого сделать. Детектив, я не учу вас исполнять вашу работу, но все же уверен – существуют более эффективные способы расследовать дело.

– Например?

– Не знаю. Просто эксперимент не имеет никакого отношения к убийству. Господи, от одной только мысли, что кто-то разрушил такую кипящую энергией жизнь, становится тошно.

Майло встал, прошел мимо Даггера и остановился возле стеклянной стены. На юго-западе небо покрывалось клочками облаков.

– Прекрасный вид, – сказал он. – У вас с Лорен были личные отношения?

Даггер скрестил пальцы на руках. Опять быстро посмотрел наверх.

– Нет, если не считать личными отношениями то, что иногда мы ходили выпить чашечку кофе.

– И часто вы пили вместе кофе?

– Пару раз. Несколько раз. – Даггер побледнел. – После работы.

– Только вы и Лорен?

– Иногда к нам присоединялись и другие сотрудники. Особенно когда мы поздно заканчивали работу и все хотели есть.

– Но обычно вы были вдвоем?

– Я бы так не сказал, – произнес профессор натянуто. – Мы ходили в ресторан, а там, сами знаете, и другие люди бывают.

– Какой ресторан?

– Скорее разные кофейни. "Асиенда" на бульваре Ньюпорт, "Корабли" и другие.

Даггер разъединил руки, повернулся на стуле и встретился взглядом с Майло.

– Я хочу подчеркнуть: у нас с Лорен не было сексуальной связи. Если вам так уж необходимо охарактеризовать наши отношения, то они больше походили на отношения студента с преподавателем.

– Вы разговаривали о психологии?

– Да.

– О каких аспектах психологии?

Даггер продолжал смотреть на Майло.

– В основном обсуждали общие вопросы, теорию психологии. Иногда говорили о возможностях карьерного роста Лорен.

– Студенты склонны воспринимать преподавателей в качестве доверенных лиц, – продолжал Майло, встав таким образом, чтобы смотреть прямо в лицо Даггеру. – Лорен рассказывала вам о своей личной жизни? О семье?

– Нет, – последовал ответ. Даггер опять вытер губы, а его колени затряслись с новой силой. – Я исследователь, а не психотерапевт. Лорен задавала очень грамотные вопросы о схеме проведения научного исследования. Почему мы строим эксперимент именно так, а не иначе. Как мы разработали эту гипотезу. У нее даже хватало смелости и ума вносить свои предложения.

Даггер взъерошил редеющие волосы. В глазах отражалось нешуточное волнение.

– У нее был громадный потенциал, детектив. Смерть Лорен – потеря для психологической науки.

– Она не рассказывала о своем предыдущем опыте работы?

– Данные должны быть отмечены в ее трудовой учетной карточке.

– А в разговорах подобная тема не всплывала?

– Нет.

– Хотелось бы взглянуть на ее карточку, сэр, а также на любые другие документы, имеющие отношение к Лорен.

Даггер вздохнул.

– Я постараюсь подготовить их для вас к завтрашнему дню. Приезжайте в ньюпортский офис после одиннадцати.

Майло подошел к дивану, на котором сидел я, однако сам присаживаться не стал.

– Спасибо, сэр... Итак, Лорен не упоминала о своей профессиональной биографии?

– Профессиональной? – переспросил профессор. – Не понимаю.

– Доктор Даггер, знаете ли вы хоть что-то, что могло бы помочь мне в расследовании? Может, кто-нибудь обиделся на Лорен? Или желал ей зла?

– Нет, – ответил Даггер. – Мы все ее любили. – Он повернулся ко мне. – Как вы вообще вышли на меня?

– Ваше имя было в ее записях.

– В ее записях... – эхом отозвался Даггер и на секунду закрыл глаза. – Как грустно.

Майло еще раз его поблагодарил, и мы направились к выходу. Профессор хотел взяться за дверную ручку, но Майло опередил его, при этом не торопясь открывать дверь.

– Вы женаты, доктор Даггер?

– Разведен.

– Давно?

– Уже пять лет.

– Дети есть?

– К счастью, нет.

– К счастью?

– Развод травмирует детей, – сказал Даггер. – Мою группу крови вы тоже хотите знать?

Майло усмехнулся:

– Пока нет, сэр. Да, и еще одно. Как долго длится ваш эксперимент?

– Именно эта фаза – около года.

– А сколько всего фаз в исследовании?

– Несколько, – ответил доктор. – Проект долгосрочный.

– Касающийся личного пространства?

– Совершенно верно.

– Мы нашли кое-какие записи в вещах Лорен, – сказал Майло. – Ваше имя, телефон и что-то насчет интимности. Мы говорим об одном и том же исследовании?

Даггер улыбнулся:

– Да. Но здесь нет сексуальной подоплеки, детектив. Интимность в психологическом контексте – часть личного пространства, сэр. Хотя вы правы, в рекламном объявлении, на которое ответила Лорен, мы использовали термин "интимность".

– Зачем?

– Чтобы привлечь внимание, – ответил Даггер.

– В маркетинговых целях, – кивнул Майло.

– Можно и так выразиться.

– Ну что ж, хорошо, – сказал детектив, поворачивая дверную ручку. – Вы точно не знаете, где мисс Тиг работала раньше?

– Вы постоянно к этому возвращаетесь.

Майло повернулся ко мне.

– Думаю, вряд ли бы она стала обсуждать такие вещи с кем-то вроде доктора Даггера.

– К чему вы клоните? – спросил профессор.

– Вы были для нее учителем, сэр. Кем-то, на кого она равнялась. Вы были бы последним, кому она сказала.

Майло открыл дверь.

– Что сказала?

На лице детектива отразился груз всех несчастий, выпавших на долю ирландцев за столетия.

– Что ж, сэр. Вы все равно прочитаете в газетах, так что нет смысла скрывать. До того, как Лорен оказалась у ваших дверей, до того, как девушка стала студенткой, она занималась стриптизом и проституцией.

Даггер вздрогнул всем телом.

– Вы, должно быть, шутите.

– Боюсь, нет, сэр.

– О Боже, – произнес Даггер, прислоняясь к дверному косяку. – Вы правы, она никогда не упоминала о своем прошлом. Это так... печально.

– Что именно – ее смерть или ее прошлое?

Даггер отвернулся и посмотрел на океан.

– И то и другое. Все вместе.