Текст книги "Послание к Ефесянам"

Автор книги: Джон Стотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

2. Человек по благодати, или Божественное сострадание (4-10)

Ст. 4 коренным образом отличается от предыдущих: Но Бог… Эти два односложных слова противопоставляют отчаянному состоянию падшего человечества благодатную инициативу и суверенное действие Бога. Мы были объектом Его гнева, но Бог, богатыймилостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас, помиловал нас. Мы были мертвы, но Бог оживил нас с Христом. Мы были рабами, обесчещенными и бессильными, но Бог воскресил нас с Христом и поставил нас одесную Его, дал нам честь и могущество. Бог изменил наше греховное состояние, но мы всегда должны помнить, кто мы есть по природе и кто мы есть по благодати, помнить о состоянии человека и сострадании Бога, Божьем гневе и Божьей любви. Христиан иногда критикуют за то, что они слишком много думают о своих грехах и упиваются чувством вины. Подобная критика справедлива, но не в том случае, когда мы задумываемся о своем поведении (ибо смотреть правде в глаза всегда считалось здоровым качеством), а лишь тогда, когда мы останавливаемся на пути к славе Божьей.

Посмотрим же теперь, что сделал для нас Бог и почему Он это сделал.

1) Что сделал Бог

Одним словом, Он спас нас. В ст. 5 и 8 утверждается одно и то же: благодатью вы спасены. Некоторые комментаторы даже предположили, что ст. 4-10 можно считать своего рода гимном празднования славного спасения и sola gratia, которая дважды прерывается литургическим возгласом «Благодатью вы спасены». Слово «спасены» стоит в форме причастия (sesōsmenoi). Это подчеркивает необратимость Божьего спасительного действия, которое Он совершил в прошлом, как если бы Павел сказал: «Вы тот народ, который был спасен и навсегда остался спасенным». Тем не менее сегодня многие говорят, что не видят смысла в этой фразе, поэтому мы попытаемся понять суть того, что пишет нам Павел.

Апостол тремя глаголами описывает, что Бог сделал для Христа, а затем (путем прибавления приставки syn, «вместе с») и нас делает участниками событий, присоединяя к Христу. Бог нас оживотворил со Христом (ст. 5), воскресил с Ним (ст. 6а) и посадил на небесах во Христе Иисусе (ст. 6б). Эти глаголы (оживотворил, воскресил, посадил) называют при последовательных исторических событиях по спасению Христа, которые обычно именуются воскресением, вознесением и воцарением. Мы провозглашаем нашу веру в то, что эти события происходили, в Символе веры говорится, что мы верим в Христа, «воскресшего из мертвых в третий день, вознесшегося на небеса, сидящего одесную Всемогущего Бога-Отца». Наша радость умножается еще и оттого, что Павел пишет здесь не о Христе, но о нас. Он утверждает, что Бог не только оживил, вознес и посадил рядом с Собой Христа, но что Он оживил, вознес и посадил нас с Христом.

Фундаментальной для новозаветного христианства стала идея единства народа Божьего с Христом. Чем отличаются члены нового Божьего общества от других? Только тем, что они любят Христа и поклоняются Ему, принимают догматы церкви и живут согласно определенным нравственным законам? Нет! Они сильны единством нового народа, находящегося «во Христе». Благодаря единству с Христом они на самом деле имеют отношение к Его воскресению, вознесению и воцарению. «На небесах», в невидимом мире духовных реалий, в которых действуют начальства и власти (3:10; 6:12) и в которых правит Христос (1:20), Бог благословил Свой народ во Христе (1:3) и посадил с Христом (2:6). А уж если мы посажены с Христом на небесах, то не может быть сомнения – мы сидим на тронах! Более того, этот разговор о единстве с Христом в Его воскресении и вознесении не стоит считать частью бессмысленной христианской мистики. Это свидетельство о реальном переживании того, что Христос даровал нам новую жизнь (и чувство любви к Его народу) и новую победу (когда зло повержено). Мы были мертвы, но теперь духовно пробудились и живем. Мы были порабощены, но теперь посажены на небесный трон.

2) Почему Бог сделал это

Павел не просто описывает спасительное дело Бога, он дает нам некоторое понимание мотивов Его поступков. Апостол обращает наше внимание на то, что причина Божьего заступничества кроется не в нас (не в том, что у нас есть какие-то заслуги), но в Нем (в Его собственном благоволении). Для выражения спасительной инициативы Бога Павел использует четыре слова: «милость» (Бог, богатый милостью, ст. 4а), «любовь» (по Своей великой любви, которою возлюбил нас, ст. 4б), «благодать» (благодатию вы спасены, ст. 5 и 8) и «благость» (дабыявить… богатство благодати Своей в благости к нам во Христе Иисусе, ст. 7). Мы были мертвы, а потому не могли спастись – только «милость» могла помочь немощным, ибо «милость» есть любовь к падшим и изгнанным. Мы жили под гневом Божьим – только «любовь» могла преодолеть этот гнев. Мы не заслуживали ничего, кроме осуждения за наши беззакония и прегрешения, – только «благодать» могла избавить нас от бед, ибо благодать есть проявление незаслуженного благоволения. Почему же Бог сделал это? Потому что Его милость, любовь, благодать и благость безоговорочны.

Более того – Он спас нас, дабы явить в грядущих веках преизобильное богатство благодати Своей (ст. 7). В воскресении и вознесении Христа Он показал «безмерное величие могущества Своего» (1:19, 20). Воскресив и вознеся нас, Он явил также и «преизобильное богатство благодати Своей» и будет являть его вовеки. Ибо мы, живое доказательство Его благости, сможем указать всем людям вокруг нас на Того, Кому мы обязаны спасением.

Когда незадолго до окончания моей учебы в «Ridley Hall», Кембридж, преподобный Пол Гибсон ушел с поста директора, его портрет был вывешен в зале академии. Отдавая дань таланту художника, Гибсон сказал, что, по его мнению, люди, глядя на этот портрет, будут спрашивать не «Кто это?», а «Кто написал этот портрет?» В нашем случае Бог показал не только Свое мастерство. Любой пациент, перенесший серьезную операцию, свидетельствует о мастерстве хирурга, а осужденный после амнистии – о милости правительства. О себе мы можем сказать и то, и другое, ибо мы – шедевры Божьего мастерства и стали такими в результате воздействия Его благодати.

Ст. 8-10 продолжают тему Божьей благодати и объясняют, почему в грядущем веке Бог явит нам Свою милость и благость в Христе Иисусе. Ответ заключается в нашем спасении. Бог явит нам Свою благодать потому, что Он спас нас ею: благодатию вы спасены чрез веру. В этой фразе мы находим три основополагающих слова, относящихся к христианской Благой вести: спасение, благодать и вера. Спасение – это не просто прощение. Это освобождение от смерти, рабства и гнева, описанных в ст. 1–3. Конечно, оно означает всю полноту нашей новой жизни во Христе, вместе с Которым мы были оживотворены, вознесены и посажены на небесах. Благодать – это Божья милость, оказанная нам по благости Его, а вера же есть смиренное доверие, с которым мы принимаем эту благодать.

Утверждая, что мы спасены только по Божьей благодати через веру в Христа, Павел прибавляет еще два уточнения: во-первых, сие не от вас, Божий дар (ст. 8б), и во-вторых, не от дел, чтобы никто не хвалился. Некоторые комментаторы считают, что слово «сие» относится к вере (т. е. «вы спасены… через веру, которая также является Божьим даром»). С богословской точки зрения это утверждение было бы правильным. Не стоит полагать, что спасение есть своего рода взаимодействие между Богом и нами, где Он проявляет благодать, а мы – веру, ибо мы были мертвы и должны были быть воскрешены перед тем, как уверовать. Нет, апостолы ясно учили, что вера – Божий дар (напр.: Деян. 18:27; Флп. 1:29). Ивсе же Павел прямо не подтверждает этого, потому что слово «сие» (touto) стоит в среднем роде, а «вера» – существительное женского рода. Поэтому нам следует отнести слово «сие» ко всему предыдущему предложению: «Благодатью Божьей вы есть народ, который спасен через веру, и все происшедшее с вами есть… Божий дар». Нельзя считать это ни вашим достижением (не от вас), ни наградой за какое-нибудь доброе дело в сфере религии или благотворительности (не от дел). Речь здесь идет вовсе не о человеческих заслугах, поэтому нет места и для человеческой похвальбы. Спасение есть Божий дар, чтобы никто не хвалился. Христианство и гордость никогда не будут стоять рядом: на небесах мы не сможем ходить с гордо поднятой головой, так как небеса наполнены подвигом Христа и хвалой Богу. Несравненное богатство Божьей благодати, милости и благости будут явлены через Христа Иисуса.

Казалось бы, теперь-то Павел сказал все и может перейти к другой теме. Но нет, он все еще не оставляет ее, пытаясь сделать все возможное, чтобы мы правильно его поняли, и добавляет (ст. 10): ибо мы – Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять. Первое слово в этом предложении – autou, «Его». Павел уже говорил, что спасение не наше достижение, и теперь добавляет, что оно есть заслуга Божья. Он идет дальше, отвергая любые мысли о том, что спасение находится где-то вне нас, и заботясь о нас, живых людях, бывших некогда мертвыми. Кто же мы такие теперь? Мы становимся Божьим творением (poiēma, «Его произведением, шедевром»)[74]74
  Bruce, p. 52.


[Закрыть], созданным (ktisthentes) во Христе Иисусе. Оба греческих слова говорят о творении. До сих пор Павел сравнивал спасение с воскресением из мертвых, освобождением от рабства и с избавлением от осуждения. Каждое из этих сравнений показывает, что спасение – дело рук Божьих, ибо мертвый человек не может сам себя оживить, как и захваченный в плен и осужденный не в состоянии освободиться самостоятельно. Теперь апостол не оставляет нам даже малейших сомнений, что спасение есть творение, новое творение. Но об этом творении мы не узнаем ничего, пока на сцене не появится Творец. Нельзя творить самого себя – это нонсенс. «Теперь вы видите, – писал Кальвин, – что слова „творение” достаточно, чтобы остановить все дальнейшие споры и прекратить хвастаться заслугами человека. Ибо когда человек говорит о своих заслугах в деле спасения, он подразумевает, что сам был своим творцом»[75]75
  Calvin, p. 162.


[Закрыть].

Дело не в том, что мы остаемся пассивными и инертными, хотя некоторые критики всегда так думали и считали, что доктрина Павла о спасении по благодати позволит нам грешить и дальше. Такая точка зрения совершенно неправильна. Добрые дела неотделимы от спасения, но они не могут стать ни почвой, ни средством, а лишь следствием и доказательством спасения. Мы спасены не от дел (ст. 8, 9), но сотворены во Христе Иисусе на добрые дела (ст. 10). Добрые дела Бог предназначил нам еще от вечности, и для них Он и сотворил нас, чтобы мы могли постоянно исполнять их.

Таким образом, наш отрывок заканчивается так же, как и начинался, – Павел говорит о том, чем мы жили, и о том, чем живем теперь. Ранее мы жили в беззакониях и грехах, в сети которых улавливал нас дьявол, теперь же мы живем для добрых дел, которые Бог предназначил нам исполнять. Мы видим резкий контраст между двумя сторонами жизни (добром и злом), за которыми стоят два господина (Бог и дьявол). Подобное изменение могло вызвать только одно – новое творение по благодати и могуществу Божьему. Без сомнения, в этом отрывке ключевые слова – «но Бог» (ст. 4) и «благодатью» (ст. 5, 8).

Павел не питает никаких иллюзий по поводу освобождения рода человеческого от дурных качеств. Он не сглаживает острых углов ситуации, ибо это могло бы привести к созданию сверхъестественных решений проблемы. Вместо этого он начинает абзац с точного изображения человека, который находится под гнетом трех ужасных сил – «греха», «смерти» и «гнева». И все же апостол не отчаивается, потому что верит в Бога. Да, единственная надежда мертвого человека – это воскресение. Бог живой есть Бог воскресения, но не только: Он есть Бог творения. Обе метафоры показывают необходимость божественной благодати, ибо воскресение возможно только из мертвых, а творение – из ничего. Вот в чем заключается истинное значение «спасения».

2:11-22
4. Совершенно новый человек

Слово «отчуждение» стало сейчас популярным. Многие люди, особенно молодежь в так называемом «развитом» мире, разочаровавшись в «системе», критично и даже враждебно относятся к технократии и к правящим кругам. Они называют себя изгоями, чужими этому миру. Некоторые из них борются за реформы, другие устраивают революции, а иные просто опускают руки. Им никак не удается сориентироваться в окружающем мире.

Это слово («отчуждение») сделал популярным Карл Маркс, позаимствовав его у немецкого теолога Людвига Фейербаха. Автор «Капитала» описывал тяжелое положение пролетариата, используя понятие экономического отчуждения. В чем же оно выражалось? Каждый рабочий вкладывает в свой труд часть самого себя, поэтому когда его работодатель продает продукт этого труда, он, по сути дела, продает как бы часть самого рабочего. Таким образом происходит отчуждение человека от себя самого. Согласно Марксу, именно такое положение вещей и лежит в основе классовой борьбы.

Сегодня это понятие расширило свое первоначальное значение. Оно подразумевает отчуждение рабочего не только от его достижений и соответствующего вознаграждения, но и от власти, особенно в сфере принятия решений. Другими словами, этот термин стал больше политическим, нежели экономическим. Отчуждение – это отчасти чувство неприязни к тому, что есть, а отчасти чувство бессилия изменить что-либо. Такое отношение широко распространено в демократических странах Запада, и христианам стоит обратить на это внимание.

Но задолго до Фейербаха и Маркса об отчуждении человека говорила Библия. В ней описаны два куда более радикальных вида отчуждения, чем экономическое и политическое, – это отчуждение от Бога, нашего Творца, и друг от друга, от себе подобных. Нет ничего более бесчеловечного, чем разрыв основных человеческих взаимоотношений. Именно тогда мы и стали странниками в мире, в котором нам бы следовало чувствовать себя как дома, и превратились в чужестранцев вместо того, чтобы быть полноправными гражданами.

В Послании к Ефесянам речь идет именно об этих двух типах отчуждения. Для их описания Павел использует греческое слово apallotrioō, означающее «отдалять, отчуждать или исключать». В Новом Завете оно встречается только в этих двух стихах Послания к Ефесянам, а также в параллельном стихе Послания к Колоссянам:

4:18: «отчуждены от жизни Божией» (ср.: Кол. 1:20, 21);

2:12: «отчуждены от общества Израильского».

Итак, двойное отчуждение, вернее, способ его преодоления и есть тема гл. 2 Послания к Ефесянам. В первой половине главы (ст. 1-10) человек изображается отчужденным от Бога. Павел не использует здесь этот глагол, как в 4:18, но, несомненно, думает об этом, описывая людей «мертвых по преступлениям и грехам», которые, к тому же, «по природе» считаются «чадами гнева» (ст. 1, 3). Выше мы уже рассуждали о значении этих слов.

Во второй половине гл. 2 (ст. 11–22), которую мы и будем сейчас обсуждать, люди показаны отчужденными также и друг от друга. В частности, язычники называются «отчужденными от общества Израильского» (ст. 12). Нам, живущим в конце XX в., почти невозможно представить себя на месте тех, кто жил во времена глубокого разделения между язычниками и евреями. Библия начинается с провозглашения единства человеческого рода, но после описания грехопадения и потопа в ней звучит рассказ и о возникновении человеческого разделения и разобщения. Может показаться, что Сам Бог причастен к этому процессу, так как Он избрал народ Израиля из числа всех других, чтобы сделать их Своим «святым», или «отделенным», народом. Однако вспомним, что, призывая Авраама, Бог обещал через его потомство благословить все племена земные, а избранный Израиль должен был стать светом для всех народов (ср.: Быт. 12:1–3; Ис. 42:1–6; 49:6). Трагедия заключалась в том, что Израиль забыл свое предназначение, обратив свою привилегию во благо только себе. Народ Израиля с глубоким презрением, даже с ненавистью – как к «псам» – относился кязычникам. Уильям Баркли поможет нам прочувствовать пропасть отчуждения между этими двумя общинами и четко выраженную враждебность евреев. Он пишет:

«Иудеи относились с крайним презрением кязычникам. Они говорили, что Бог сотворил язычников, чтобы они служили топливом для адского огня; что Бог из всех сотворенных Им народов любит только Израиль… Не полагалось даже оказывать помощь языческой женщине во время родов, ибо тогда в мире станет одним язычником больше. До прихода Христа язычники представляли собой объект презрения евреев. Иудеи были совершенно отделены от язычников. Если иудей женился на язычнице, иудеи совершали символический обряд его похорон – семейный союз с язычниками был равносилен смерти»[76]76
  Barclay, p. 125.


[Закрыть].

Так называемая «стена разделения» (ст. 14, AV), или «разделяющая стена вражды» (RSV), была символом этого двойного отчуждения язычников от Бога и от народа Божьего. Она являлась примечательной деталью величественного храма, построенного в Иерусалиме Иродом Великим. Само здание храма покоилось на плоском возвышении, вокруг него находился двор священства, к востоку от этого двора был двор Израиля, а еще восточнее – женский двор. Все три двора – для священников, для простых израильских мужчин и для женщин – размещались в приведенной последовательности на одном уровне с храмом. С этой платформы вели пять ступеней вниз, где за стеной другие четырнадцать ступенек вели еще ниже – к другой стене, за которой начинался внешний двор, или двор язычников. Он представлял собой обширную территорию, окружавшую весь храм с прилегающими дворами. Лишь с этого двора язычники могли смотреть на храм – приближаться к нему им не разрешалось. Они были отделены от храма полутораметровой оградой, на которой виднелись предупреждающие надписи на греческом и латыни. Вторжение за пределы стены каралось не судебным разбирательством, а смертью.

Знаменитый древнееврейский историк Иосиф Флавий описывает эту стену в двух своих книгах. В «Иудейских древностях» он пишет, что храм был «окружен каменной стеной с надписями, запрещающими любому чужеземцу входить под страхом смерти»[77]77
  Antiquities, XV, 11.5.


[Закрыть]. В «Иудейской войне» он более многословен. «Вокруг храма, – пишет он, – существовала преграда, сделанная из камня, высота которой составляла три локтя. Сооружена она была искусно. На ней стояли колонны на равном расстоянии одна от другой, на которых был начертан закон чистоты на греческом или латинском наречии – „никакой чужестранец не должен входить в это святилище"»[78]78
  Wars of the Jews, V.5.2.


[Закрыть].

За последние сто лет были обнаружены две надписи на греческом языке– одна в 1871 г., а другая – в 1935-м. Первая, выставленная в музее Стамбула, представляет собой плиту из известняка, размером около метра по диагонали. На ней высечены такие слова: «Никакой чужеземец не может войти за эту стену на огороженное место вокруг храма. Всякий пойманный преступник да винит себя самого за последующую смерть». Апостол Павел знал об этом по собственному опыту – за три года до написания Послания к Ефесянам он едва избежал самосуда разгневанных евреев. Эти люди намеревались убить его по подозрению в том, что он провел с собой язычника в храм. Интересно, кстати, что этим язычником назывался житель Эфеса Трофим (Деян. 21:27–31).

Таким был исторический, социальный и религиозный фон описанных в гл. 2 Послания к Ефесянам событий. Хотя все люди отчуждены от Бога из-за своих грехов, язычники отдалялись еще и от народа Божьего. Но хуже этого двойного отчуждения (символом которого служила ограда храма) была та «враждебность» (echthra), в которую постепенно превращалась все нарастающая неприязнь между человеком и Богом и между язычниками и евреями.

Главной темой гл. 2 становится то, что Иисус Христос положил конец этой вражде. Оба вида вражды, хотя и в ином порядке, упоминаются во второй половине главы:

2:14,15: «… Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду, упразднив вражду (echthra)…»

2:16: «И в одном теле примирить обоих с Богом посредством креста, убив вражду (echthra) на нем».

Наряду с разрушением этих двух типов вражды, Иисус сотворил новое общество, вернее, нового человека, у которого желание примирения заняло место отчуждения и стремление к миру – место вражды. Это новое единство людей во Христе является залогом и предвкушением окончательного единства «под главою Христом», о котором Павел уже говорил в 1:10.

После обсуждения основной темы и исторической ситуации в тот момент, обратимся непосредственно к тексту:

Итак помните, что вы, некогда язычники по плоти, которых называли необрезанными так называемые обрезанные плотским обрезанием, совершаемым руками, 12 Что вы были в то время без Христа, отчуждены от общества Израильского, чужды заветов обетования, не имели надежды и были безбожники в мире; 13 А теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию Христовою. 14 Ибо Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду, 15 Упразднив вражду Плотию Своею, а закон заповедей учением, дабы из двух создать в Себе Самом одного нового человека, устрояя мир, 16 И в одном теле примирить обоих с Богом посредством креста, убив вражду на нем; 17 И, пришед, благовествовал мир вам, дальним и близким, 18 Потому что чрез Него и те и другие имеем доступ к Отцу, в одном Духе. 19 Итак вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, 20 Бывши утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем, 21 На котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святой храм в Господе, 22 На котором и вы устрояетесь в жилище Божие Духом.

Но перед тем как мы перейдем к более детальному изучению этого отрывка, задумаемся о его структуре. Павел прослеживает три стадии духовной биографии своих читателей. Вот сущность его послания: 1) «Некогда вы были отчуждены от Бога и Его народа». 2) «Благодаря крестной смерти Иисус Христос воссоединил евреев и язычников как друг со другом, так и с Богом, создав совершенно нового человека» (ст. 15, NEB). 3) «Вы более не чужие, но вместе с Израилем являетесь полноправными членами народа Божьего и Его семьи». Начало каждой из трех стадий обозначено выражениями «некогда» (ст. 11), «а теперь» (ст. 13) и «итак вы уже» (ст. 19). Павел последовательно излагает события:

Итак помните, что вы были… отчуждены… а теперь во Христе Иисусе вы… стали близки… Ибо Он есть мир наш… Итак вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым. Я так озаглавил эти три стадии плана Божьего:

1. Картина отчужденного человека, или Кем мы некогда были (ст. 11, 12).

2. Изображение творящего мир Христа, или Что сделал Христос (ст. 13–18).

3. Портрет нового Божьего общества, или Кто мы есть сейчас (ст. 19–22).