Текст книги "Глубокий сыск"

Автор книги: Джон Стиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

10. АПОГЕЙ ЖАРЫ

I. Ой, доска кончается…

Сквозь решетчатый пол галереи мне были прекрасно видны нижний ярус, и тот ярус, что под ним, и тот ярус, что еще ниже…

– Как ты себя чувствуешь, Бен?

Подняв голову, я увидел обеспокоенное лицо Кейт.

– Отлично. Чудесно. Просто на высоте мне всегда немножко не по себе.

– Хочешь, мы тебе глаза завяжем, чтоб ты пола не видел? – заявила Кейт с неуместным легкомыслием.

– Нет уж, как-нибудь управлюсь. Весьма благодарен за заботу.

– Всегда рада помочь. – И, усмехнувшись чуть ли не впервые за все наше пребывание внутри холма, она вновь устремилась вперед и ускорила шаг, чтобы нагнать Сэма с Зелдоном.

Когда до угла осталось лишь полдороги, Сэм заявил:

– Слушайте, нас тут можно перестрелять как цуциков. Если мы переберемся вон на ту галерейку между спиралями, в случае чего хотя бы укроемся за теми хренолетами.

Я глянул на мостик, ведущий к спиралям. Кроме своей абсолютной горизонтальности относительно пола, он в принципе ничем не отличался от висячих мостиков, какие в древности плели из лиан Тарзан с невестой. К тому же он протянулся напрямик к центру зала, вдали от каких-либо стен. Я даже заподозрил, что Сэм угадал мою слабость и нарочно сводит со мной счеты.

Кейт и Зелдон одобрили идею, и, распрощавшись с «настенной» галереей, мы начали свой путь к спиралям. Перила мостика были мне по пояс и представляли собой тонкие трубки, поддерживаемые (кое-где) столь же тонкими прутиками.

Спирали мы достигли без приключений, хоть я и отстал от других.

– Ты чего, Бен? – поинтересовался Сэм. – До дна не так уж далеко.

– Точное расстояние мне не известно. Хочешь, спихну тебя вниз и замечу время падения?

– Брось ты свои насмешки, – заявила Кейт, свято забыв, как только что вела себя со мной. Видимо, всех нас хлебом не корми, только дай подколоть ближнего. – Высотобоязнь у многих бывает, ну и что?

У края спирали мостик образовывал нечто вроде буквы «Т». Косая перекладина длиной в три-четыре «танка» (так я решил обозвать «колымаги»), шла поперек витка спирали. Мы перелезли через перила и ступили на спираль. Я сразу вздохнул с облегчением. Зелдон еле-еле протискивался между «танками», но Сэм с Кейт легко пролезли.

Я задержался посмотреть на один из «танков». Формой корпуса он отдаленно напоминал бронированные легковые скиммеры. Обшивка из черного материала, вероятно, столь же надежного, как и внешняя стена. И ни гусениц, ни колес, ни раздвижных крыльев, ни реактивных двигателей никаких внешних примет автономного транспортного средства.

«Танки» немного походили на обрезанные сверху пирамиды: днище прямоугольное, с закругленными углами, вертикальные боковины примерно на половине высоты скашивались, завершаясь плоской прямоугольной крышей, которая по площади была вдвое меньше днища. По углам крыши имелись небольшие шишечки. Приглядевшись, я заметил на матово-черной обшивке геометрические фигуры, в основном прямоугольники и круги. Ни одна из них, похоже, не перекрывала другие.

Я провел по обшивке пальцем. Она была настолько гладкой, что на ощупь казалась маслянистой, но когда я потер пальцем ладонь, он оказался таким же сухим, как и прежде.

– Если задуматься, – проговорил я, – нигде еще я не встречал такой чистоты. Нигде ни пылинки, ни соринки. Если у этих ребят есть пылевые детекторы, они могут найти нас просто последам наших ног.

– Отрадно, что ты опять повеселел, – прокомментировала Кейт. Увидев, что я опять где-то застрял, она нарочно меня подождала. – А почему с тобой это бывает? Ты в детстве падал с высоты?

– Вроде нет. Ничего такого не помню. Может, это просто обостренное чувство самосохранения… Я бы сказал, повышенное.

– Похоже, оно и к лучшему. Ты неплохо сохранился.

– Каки-ие комплименты!..

– Эй, что вы там застряли? – окликнул нас Сэм театральным шепотом.

Кейт догнала наш авангард на спиральной галерее, прижимавшейся к днищу спирали, по которой мы шли. Я последовал за Кейт.

Отсюда прекрасно была видна внутренняя спираль. Она была уставлена такими же «танками», только, поскольку она была уже, на каждом витке помещалось меньше «танков». Умопомрачительное зрелище! Я даже перестал смотреть вниз.

Сэм начал спускаться по галерее. Мы втроем, до глубины души пораженные увиденным, осторожно двинулись за ним. Каждый «танк» с виду был точной копией всех предыдущих.

– Интересно, как часто она движется? – вырвалось у меня.

– Кто «она»? – переспросила Кейт, оглядываясь через плечо.

– Спираль. Не знаю только, постоянно и очень медленно либо время от времени и рывками?

– А с чего ты взял, что она движется? – спросил Сэм.

– Мостик с наружной стороны. Помните, там была поперечина? Если эта штука не способна вращаться, они бы просто подвели мостики прямо к промежуткам между «танками».

– «Танками»? – удивилась Кейт.

– Или как их там зовут. В них явно чувствуется что-то военное.

– Я думал, ты всех здешних невинными младенцами считаешь, – заметил Сэм.

– Это ты, верно, недослышал. Все, к чему я призывал, это не поддаваться предубеждениям.

– Может, вы перестанете препираться и делом займетесь? – спросила Кейт. – У нас и так проблем хватает.

– Попытаюсь заново, – пообещал я. – Похоже, я начинаю склоняться к мнению Сэма.

– Из-за того, что случилось в том… «цеху»? уточнила Кейт. – Потому что он хотел подобраться к нам со спины?

– И да, и нет. Нападение с тыла – вполне разумная штука, когда тебе точно не известна сила врага. Но вот летучая бомба мне открыла глаза.

Очевидно, ущерб от нее был огромный, а взорвись она среди этих агрегатов, так и еще почище. Это как палить из ракетной установки в вора, который у тебя в шкафу роется. Даже у меня ума хватило сообразить, что подобная неадекватная реакция знак отчаяния. Мы его к стенке приперли, и для него главное, было с нами разделаться, не задумываясь о последствиях.

– Наконец-то дошло, – пробормотал Сэм.

– Я не говорю, что собираюсь разорвать в клочья любого встречного туземца. Просто я отношусь к ним подозрительнее, чем раньше.

– Так держать…

Мы все спускались и спускались по спиральной галерее. Близкое присутствие массивного тела спирали действовало на меня успокаивающе. Мои товарищи примолкли. Тишину «зала исполинов» нарушал лишь глухой звон подошв о решетчатый пол и нежный шелест нескольких пар штанин.

Мимоходом я разглядывал «танки». Да, и с этой стороны на боках каждой машины красовалась изящная гравировка. Фальшивая гравировка, точнее сказать. Проведя пальцем по линиям, я не ощутил ни малейшей неровности. Все та же безупречная, невероятная гладь.

Вскоре до меня дошло, что рисунки различаются от машины к машине. Может, это номера, или народное творчество рабочих, или вовсе нечто для меня непостижимое…

И все же я продолжал присматриваться к рисункам. И, пройдя еще дюжину машин, сообразил, что все узоры имеют один общий элемент. На крыше каждого «танка» имелись две горизонтальные параллельные прямые.

Я остановился и пригляделся к линиям поближе. Мне тут же вспомнился шов «молния» на комбинезоне вомперийца. Я чиркнул ногтем поперек линий – и ничего не ощутил. Попробовал провести пальцем вдоль линий сначала слева направо, потом справа налево.

И вдруг боковая панель машины решительно откинулась, чуть не спихнув меня с галереи. Восстановив равновесие, я тут же заглянул в кабину. На танк в принципе похоже.

Я поглядел на остальных. Они мирно спускались по галерее, явно напрочь позабыв обо мне. Подчинившись бессознательному порыву, я толкнул панель-дверцу, и она со щелчком захлопнулась.

– Что это было? – спросил Сэм, обернувшись.

Почти синхронно обернулся и Зелдон. Я щелкнул по корпусу «танка». Дверца прилегала так плотно, что шов был абсолютно невидим.

– Да так, шины пинаю.

Сэм отвернулся еще раньше, чем я успел принять сознательное решение ни с кем не делиться своим открытием. Зелдон, впрочем, не сразу переключил свое внимание на путь вперед. Кейт и Зелдон наверняка смогут адекватно воспринять тот факт, что теперь мы имеем доступ к мощному оружию, но вот Сэм… Стоит ему узнать, как он будет настаивать, чтобы в порядке поисков пульта управления мы взорвали бы весь холм. И вообще, почем я знаю, может, эти машины еще не готовы для пользования из-за каких-то таинственных недоделок.

Впрочем, внешний вид кабины никак не вязался с этой гипотезой. Приборный щиток сиял алыми огоньками. В центре неведомого транспортного средства находилось кресло, рассчитанное явно на вомперийцев. А в том, что это транспортное средство, я уже не сомневался. Хотя снаружи скошенная передняя часть машины казалась такой же непроглядно черной, как и весь корпус, при взгляде изнутри она была прозрачной.

Я ускорил шаг, догоняя остальных. И вовремя, ибо Сэм вдруг завопил: «Пресвятая Мать!» Похоже, от нестерпимой боли.

II. Выбрось немедленно!

Держа наготове бластер, я окинул взглядом все закоулки зала в поисках вомперийцев. И никого не увидел.

Сэм судорожно схватился за бок. Я увидел, как из его руки выпал красный светящийся шарик. Шарик ударился о пол галереи и отскочил за перила. Я смотрел, как шарик падает, светясь все ярче и ярче, становясь из красного белым. На полдороге к полу он рассиялся настоящим крохотным солнышком. Его яркость все увеличивалась, и в последние мгновения падения на него было просто опасно смотреть.

К счастью, он угодил в какое-то препятствие и укатился из поля нашего прямого обзора. Но даже после этого открыть глаза было небезопасно. В такт пируэтам и прыжкам вокруг ослепительного шарика заплясали тени – словно крылатый сварочный аппарат метался по залу.

– Что это еще за фигня? – спросил я.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Кейт.

– Сматываемся! – ответил Сэм. – Потом объясню – И побежал по галерее, у первого же зазора остановился и ловко протиснулся между «танками» наружу к внешней спирали. Остальные мчались за ним со всех ног.

Я не спускал глаз со спины Кейт. Перебежка по мостику к стене была почти мистическим переживанием, но я как-то преодолел дистанцию, не поскользнувшись, не свалившись за перила. Отраженный свет был столь ярок, что весь зал – в том числе бывшие тени – буквально сиял изнутри. Мне казалось, что я очутился внутри домны.

Мы помчались к ближайшей двери. Вероятно, спустились на два этажа, но мне уже было плевать – с неменьшей охотой я бы ринулся туда, откуда мы пришли. Только бы вырваться отсюда. С того момента, как мы перешли на бег, температура повысилась на несколько градусов, и я ничуть не сомневался, что виной тому не только мой метаболизм.

В коридоре, куда нас вывела дверь, было пусто. А также заметно прохладнее. Зелдон указал нам наиболее подходящее, на его взгляд, направление. Я не возражал. Чем дальше мы убегали по коридору, тем легче было ногам.

Через два коридора, когда Сэм собрался заглянуть в очередную дверь, меня осенило:

– Может, лучше в комнатах не прятаться? Перекрестки даже безопаснее можно выбирать между несколькими путями.

Сэм отскочил от двери, и мы перебежали в соседний коридор.

– Так ты нам расскажешь, что с тобой было? спросил я, когда мы, пыхтя, прижались в изнеможении к стене.

Отдышавшись, Сэм продемонстрировал нам свою руку. На среднем и безымянном пальцах были беловатые блестящие пятнышки, словно от ожога.

– Когда мы были в той комнате, ну, где желоб, меня заинтересовали шарики, – произнес он, жадно заглатывая воздух. – Потрогал, оказалось, их можно с желоба снять, вот я и взял один, чтобы на досуге рассмотреть. Положил в задний карман. Остальное вы видели. Когда мы шли по галерее, почувствовал: что-то жжет ногу.

Он повернулся задом, и я заметил внизу его заднего кармана прожженную дыру.

– Чудом из кармана вытащил, только пальцы обжег. Дальше вы видели, как он разгорелся. Так что теперь пальцы у меня обожжены, нога тоже, а чем до сих пор не знаю.

– Что ж, могло быть и хуже, – философски заявил я.

– Это как? – зыркнул на меня Сэм.

– Ты мог его положить в передний карман.

Лицо Сэма исказилось.

– Да, а сперва и не скажешь, что у тебя клептомания, – продолжал я.

– Заткн…

– Господа? Господа, – проговорил Зелдон.

Простите великодушно, что я прерываю вашу дискуссию, но, помоему, к нам пожаловал гость.

III. А я-то думал, мы о тебе позаботились

Мы обернулись туда, куда указал Зелдон. Из черной глубины коридора, едва различимое на фоне стен, к нам беззвучно двигалось нечто темное, похожее формой на уже знакомые нам «танки», только примерно вчетверо меньше. Оно приближалось, не сбавляя скорости. И ехать ему оставалось два «квартала».

Повернувшись к Сэму, я произнес с гробовой серьезностью:

– Видишь, что ты натворил?

– Перестаньте, ребята, – взмолилась Кейт. Давно было пора чтонибудь натворить.

– В какую сторону побежим? – спросил я.

– Еще чего! – воскликнул Сэм.

Зелдон подал голос:

– Мне кажется, Бен прав. Возможно, у него враждебные намерения.

– Как это ни банально, – заявила Кейт, – я полагаю, что нам следует бежать куда глаза глядят.

– Одобряю, – произнес я. – Ну как, единогласно?

На этом я счел нужным прекратить дебаты. И так было ясно, что, избегнув нескольких смертей, мы впали в слегка шапкозакидательское настроение.

– Поставим эксперимент, – распорядился я. Зелдон, беги вон туда. Я указал на коридор, перпендикулярный тому, из которого надвигался наш друг. – Мы с Кейт и Сэмом побежим вон туда. Я указал направление, отличающееся на 180 градусов от курса Зелдона. – На следующем перекрестке останавливаемся и ждем, чтобы оно всех нас увидело. Посмотрим, кого оно будет преследовать. Возможно, комбинезон Зелдона сыграет роль камуфляжа. Потом развернемся и побежим обратно, чтобы не разминуться.

Возражений не было, и забег начался. Я, как и все, стараюсь быть в форме, но без таких оздоровительных упражнений вполне могу обойтись.

Нас ждал неприятный сюрприз. Штука, идущая по нашему следу, не уступала нам в проворстве. Не успели мы добежать до следующего перекрестка, как она показалась на перекрестке, который мы только что покинули. Кейт с Сэмом прижались к стене, так что реально штука должна была выбирать между двумя целями – Зелдоном и мной. Она замешкалась на какие-то полсекунды. И вновь тронулась с места, держа курс на меня.

Я почему-то сразу догадался, что она выехала не пол подметать.

Мы свернули за угол и побежали наутек. Прямо марафон какой-то. Сэм тоже это заметил.

– И чего… мы… бежим? – выговорил он, то и дело срываясь на пыхтенье. Вероятно, бег давался ему еще труднее, чем мне. – Мы же точно не знаем, что оно хочет нам вреда.

Вмешалась Кейт:

– Я лично рисковать не стану. Как ты собираешься это узнать, не ставя на кон свою жизнь?

Хороший вопрос. Сэм молча побежал дальше. На следующем перекрестке мы опять свернули навстречу бегущему Зелдону.

– Бегите вперед, – сказал я Кейт и Сэму, а сам затаился за углом. Штуковина не появилась. Несколько секунд я раздумывал, не присоединиться ли к товарищам в надежде, что она сбилась со следа, но я должен был добыть информацию.

Вот она, родимая. Доехала до угла и повернула в нашу сторону. Я прицелился, спустил курок бластера. Туманный фиолетовый луч разрезал с треском воздух, но выстрела все равно что не было. Машина как ни в чем не бывало двигалась вперед.

Я догнал остальных у следующего перекрестка. Судя по тяжелому дыханию Сэма, выход нужно было найти срочно.

– Туда! – выговорил я, указывая в противоположную сторону. На бегу я распорядился:

– Зелдон, я и Кейт пробежим полпути до следующего перекрестка и будем проверять каждую дверь. Ищем проходную комнату. А ты, Сэм, просто беги, не отвлекайся.

Зелдон пробурчал: «Хорошо». Остальные просто кивнули.

С первой дверью мне не повезло – опять контейнеры. Кейт и Зелдону тоже ничего хорошего не попалось. Еще несколько дверей – опять глухо. Так мы и добрались до следующего перекрестка.

Едва мы на него вышли, как черная штуковина вынырнула позади. Свернув налево, мы принялись проверять двери с правой стороны. Глухоглухо.

Дверь за дверью, дверь за дверью… И вдруг крик Кейт:

– Сюда, вернитесь!

Ринувшись назад, мы влетели в комнату со множеством пустых столов, скамеек и каких-то ванночек. Гибрид школьного кабинета химии со складом. Признаюсь, нам было не до интерьера. Мы с Зелдоном забаррикадировали вход ящиками, втиснув их между дверью и скамьей, которая, похоже, была привинчена к полу. И немедленно рванули к двери, где ожидали нас Кейт с Сэмом.

Соседняя комната ничем не отличалась от первой – включая и такую мелкую деталь, как дверь в задней стене.

Мы остановились у двери между комнатами, на всякий случай заготовив еще пару ящиков, чтобы забаррикадировать и ее. Ждать пришлось недолго. Спустя несколько секунд дверь, через которую мы вошли, чуть приоткрылась и, ударившись о заслон из ящиков, вновь захлопнулась.

На секунду все затихло. Затем дверь вновь стукнулась о ящики посильнее, чем в первый раз. Один ящик с проломленной стенкой сполз вбок, но все равно в щель между дверью и косяком не мог бы протиснуться никто даже землянин.

Третий удар. Ящики колыхнулись, но и только. И вновь затишье.

– Может, оно раздумало, – предположила Кейт.

– А может, и нет, – возразил я. Огненная черта разгоралась на стене около двери.

Мы уставились на светящийся контур – очевидно, «танк» решил сам себе прорубить ворота. Аккуратненькие такие, точно по линейке. Я готов был поклясться, что их ширина лишь на волосок превышает габариты «танка». Но на то, что он застрянет, надеяться нечего. Вот сейчас кусок стены рухнет, и машина ринется…

IV. В огне погони

Забаррикадировав вторую дверь, мы вновь пустились наутек.

Дверь в коридор заблокировать было нечем, но я очертил ее горячим лучом бластера, и она приварилась к стене. Авось это вынудит нашего преследователя опять прорубать личный проход. Авось время выиграем.

Итак, мы вновь оказались в коридоре. А я вконец запутался, в какой стороне что.

Поглядев на свои пустые ладони, я решительно указал в первом попавшемся направлении.

Сэм и Кейт послушно тронулись с места, но тут раздался голос Зелдона:

– Если позволите, я хотел бы заметить, что, на мой взгляд, лучше пойти вон туда.

– Отлично, Зелдон. – Раз он решился вмешаться и внести альтернативное предложение, то наверняка убежден в своей правоте куда сильнее меня.

Зелдон вел нас от перекрестка к перекрестку, из одного коридора в другой. Постепенно мы перешли с трусцы на обычный прогулочный шаг.

Наконец я догадался, куда мы держим путь:

– Это где мы уже были, Зелдон? Спирали?

– Точно так. Если бы мы опять вышли на галерею, оно, возможно, последовало бы за нами. Если бы кто-то стоял у самой двери, возможно, этому человеку удалось бы столкнуть машину вниз. Перила не помешают – они слишком высоки.

– И что, ты хочешь вызваться это сделать?

Зелдон смолчал. Голова у меня и так была забита, так что я не стал раздумывать над его реакцией.

Мы быстро приближались к нужному месту. Вот он, желанный «квартал» со знакомым расположением дверей. Я приказал всем остановиться у двери в середине «квартала», подтолкнул ее ногой. Из проема вырвался поток яркого света. Теплый ветер коснулся нашей кожи.

– Этот шарик, который ты прикарманил, – сказал я Сэму, – сделает революцию в отопительном бизнесе. Не на Танкуре, конечно, но в остальной Вселенной точно.

Я распахнул дверь пошире. Воздух был горячий, но все же не как в сауне. Мы сможем неплохо просуществовать там некоторое время, если только не начнется резкое потепление. На обе стороны вдоль стены протянулась знакомая галерейка.

– Кейт, Сэм, идите вон в ту сторону, – распорядился я. – Зелдон, ты иди за ними.

– Я могу попробовать спихнуть эту штуку, – это сказала Кейт – не Зелдон.

– Спасибо за самоотверженность, но, по-моему, в этом случае следует задействовать всю физическую силу, какой мы располагаем, – возразил я. И вновь Зелдон отмолчался. Я развернул Кейт в сторону, куда уже двинулся Сэм, и махнул Зелдону, чтобы он следовал за ней. – Оставайтесь на галерее – хотя бы пока эта фигня не появится.

Кейт замешкалась, уставившись на меня. Потом побежала.

Я ступил на галерею. Меня мутило еще хуже, чем от далладского зноя. Через несколько секунд я взмолился бы, чтобы «танк» приехал побыстрее. Жара стала нестерпимой – у меня даже высотобоязнь прошла. Я невозмутимо смотрел себе под ноги, сквозь решетчатый пол – и хоть бы хны.

Спирали в центре зала были целехоньки и, в общем, ничуть не изменились с прошлого раза разве что освещены были ярче.

Я переминался с ноги на ногу, пытаясь выбрать наилучшую тактику. За дверью стоять безопаснее, зато она мне может помешать, когда я ринусь сталкивать танк в пропасть.

Ой, не надо было думать о пропасти. Ой, как голова закружилась. Зато как только головокружение прошло, меня сразу же осенило.

Трубчатые кронштейны, крепившие галерею к стене, находились друг от друга примерно на расстоянии человеческого роста. В смысле – когда человек лежит. Подойдя к той опоре, что находилась у самой двери, я поставил бластер на самый мелкий радиус и перерезал все трубки, на которых держался пол, кроме двух. Надрезы были едва различимы.

Мне как-то не хотелось вверять свою жизнь свежеподрубленным опорам, так что я попятился и, разбежавшись, перепрыгнул через ненадежный участок. Сердце оглушительно стучало, в голове роились мысли о перспективе скользкой посадки с последующим падением на далекий пол. И о другой перспективе – что «танк», появившись в дверях, подстрелит меня на лету.

Приземлившись на прочной стороне галереи, я выдохнул столько воздуха, будто хотел разом потушить все свечки на торте десятитысячелетнего юбиляра.

Я занялся трубками по эту сторону. Покончив с работой, с силой нажал на пол в районе «ловушки». Пол даже не колыхнулся. Прочная штуковина, грех жаловаться. Я подрезал две последние опоры – результат вроде бы прежний.

Я не знал, что бы еще такое перерезать. Стоит переборщить, как галерея просто обрушится. Стоит недооценить ее прочность – теплая встреча нос к носу с нашим противником мне гарантирована.

Я подпилил опоры на девять десятых диаметра, молясь, чтобы «танк» оказался не менее массивным, чем кажется со стороны.

Теперь оставалось только одно – ждать. Я оглянулся на остальную компанию – они были в безопасности. М-да, удивил меня Зелдон. Он был идеальным кандидатом для этого задания, с его-то богатырской силой. Если б он вызвался, я немного помялся бы из благородства, но вскоре уступил бы ему эту честь.

Может, я стал жертвой собственного стереотипного мышления? Всем вомперийцам, которые доселе встречались на моем жизненном пути, были свойственны гиперразвитое бескорыстие и твердое убеждение, что угождать окружающим – их долг. Наиболее распространенная среди них религиозная доктрина делала явный акцент на концепции совести и признании своей вины. Но разве следует из этого, что и Зелдон непременно таков?

Было жарко – казалось, даже кровь в жилах закипела. По крайней мере у меня. Я не мог понять, стало ли жарче со времени нашего возвращения, но шар, катавшийся по полу – там, далеко внизу, еще не притомился испускать ослепительный свет, который остался бы висеть в воздухе, даже если убрать его источник.

Ох как мне хотелось, чтобы шарика-фонарика здесь больше не было. Чтобы нас здесь больше не было. Или чтобы хоть «танк», наконец, прибыл.

Одно из трех желаний сбылось – не так уж плохо. Дверь за моей спиной с грохотом распахнулась.

И вновь захлопнулась – почти захлопнулась, наткнувшись на препятствие. Преследователь просунул нос в дверь. Медленно-медленно дверь вновь начала открываться, временно заслоняя меня от охотника.

И вот распахнулась настежь, прижав меня к стене. Что ж эта чертова галерея не рушится?

Нос «танка» показался из-за створки двери, и меня впервые охватило ужасное предчувствие, что эта штуковина при необходимости может взлететь.