Текст книги "Бродячие псы"

Автор книги: Джон Ридли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Можно было бы доехать на машине, но Гейл любила гулять по ночному городу. Джон не хотел, чтобы она возвращалась одна, потому что это было опасно, мало ли что могло случиться, и еще потому, что… он заботился о ней.

Последняя мысль заставила Джона улыбнуться.

Да, он заботился о ней. В круговерти нелепой, пестрой, сумасшедшей жизни, которую он вел с момента своего вынужденного отъезда, Джон забыл о таких мелочах. Черт, как давно это было. Восемь месяцев длилась их связь, и за эти восемь месяцев Гейл стала его цыпочкой с крышей над головой. Славная и скромная женщина, к которой он заявлялся без приглашения, с которой можно было в любой момент переспать для восстановления энергии, не затраханная до изнеможения неизвестным любовником, а главное – надежный источник наличных денег, когда в них возникала потребность.

Но она не всегда была такой. Впервые увидев ее, Джон не мог не отметить, как она красива, свежа и мила. Впрочем, за восемь месяцев их совместной жизни она не растеряла ни красоты, ни свежести, ни миловидности. Просто со временем мужчины начинают воспринимать любящие женские взгляды и нежные слова как нечто само собой разумеющееся и перестают их замечать. Отчего так происходит? Джон и сам хотел бы знать. И почему мужчины вспоминают об этом, когда уже слишком поздно, когда уже другая женщина бросает на них точно такие же взгляды и говорит те же самые слова?

Так происходит всегда и всюду: у каждой цыпочки, независимо от красоты, ума, доброты, есть парень, который вдруг перестал ценить ее и ведет себя с ней по-хамски. Джону было приятно сознавать, что таких, как он, на этом свете большинство.

И еще он вспомнил, как Гейл сокрушалась о бесцельно потраченных на него восьми месяцах. Но тогда он был слишком напуган и думал только о том, как спасти свою шкуру, – тут уж не до сантиментов и бабской болтовни.

А теперь вот вспомнил.

Вспомнил, как украл у нее две трети года, двести сорок дней ее жизни, ее молодости, ее бытия и души. Украденные деньги ты всегда можешь вернуть. Украденный автомобиль можешь возместить, отдав пострадавшему другой. Но за украденное время заплатить невозможно. Невозможно искупить вину за прерванную жизнь.

Джон чувствовал себя… последним мудаком. Его мучила совесть, грызло раскаяние, давило чувство вины, короче, он испытывал весь букет душевных мук, напоминавших – впервые за долгое-долгое время, – что он человек. Человек сложный и самобытный, у которого все было в порядке.

Не то что теперь.

Затоптав сигарету, Джон направился к дому.

Дверь черного хода открылась легко и бесшумно, даже не скрипнув. Войдя внутрь, он словно погрузился в утренний туман. Темнота, хоть глаза выколи; свет луны сюда не проникал. Джон шел на ощупь, вытянув вперед руки и механически повторяя одно и то же движение: сначала – нога, за ней – тело. Сначала – нога, за ней – тело. Путь через комнату занял немало времени.

И тут он задел журнальный столик. Удар голени о дерево прозвучал в мертвой тишине как выстрел. Стоявшая на столике лампа опрокинулась и покатилась. Джон безуспешно пытался подхватить ее, лампа упала на пол, но не разбилась. Его дыхание, казалось, походило на рев урагана.

Джейк привстал в постели.

– В чем дело, Джейк? – Грейс постаралась придать голосу сонные интонации, но вышло как у Элмера Фуда. [36]36
  Элмер Фуд – знаменитый комик, прославившийся в мультипликационном кино. С 1930-х по 1960-е гг. его голосом говорили самые популярные герои мультиков, как, например, Текс Авери или Даффи Дак. За мультфильм «Дикий заяц» ( A Wild Hare,1940) был номинирован на «Оскар».


[Закрыть]

– Ты ничего не слышала?

– Я спала. – В доказательство она стала тереть глаза.

Джейк повертел головой, прислушиваясь к звукам.

– В доме кто-то есть, – сказал он.

– Я ничего не слышу.

Она погладила Джейка по груди, незаметно нащупывая ключ.

– Тебе приснилось. Или это ветер.

– Да какой, к черту, ветер?

Джейк открыл ящик тумбочки. Грейс уставилась на металлический предмет, блеснувший в его руке.

– Что это, Джейк?

– А ты как думаешь? – Джейк злорадно осклабился, даже в темноте были видны его мокрые зубы.

– Когда ты купил пистолет?

Отбросив одеяло, Джейк встал и пошел к двери.

Грейс бросилась за ним, неотрывно следя за его рукой.

– О, господи, Джейк. Не надо. Кто бы там ни был, он уйдет. Или позвони шерифу. Не ходи туда.

– Чего ты боишься? У меня же пушка.

Джейк оттолкнул ее и скрылся в темноте.

Джон на ощупь пробирался по дому, пытаясь вспомнить расположение комнат: из гостиной – где он вешал шторы – коридоры вели в прихожую, в ванную – там он принимал душ – и в спальню – там он трахался с Грейс. Воспоминания об этой части дома и о времени, проведенном с Грейс в постели, тут же вытеснили из его головы все другие мысли. От страха он еле двигался. А вот и дверь. Джон открыл ее и медленно стал продвигаться дальше.

Что-то холодное и твердое уперлось ему в лоб, в мгновение ока он метнулся обратно в гостиную. Вспыхнул яркий ослепляющий свет. Когда Джон вновь обрел способность видеть, прямо перед ним стоял Джейк с пистолетом в руке.

– Так-так, – вкрадчиво произнес Джейк. – Глазам своим не верю. Вот уж не ожидал снова увидеть твою рожу. Я-то думал, что ты уже далеко отсюда.

– Да вот… – Джон не мог оторвать взгляда от металлического блеска пистолета. – И хотел бы…

– По-прежнему проблемы с машиной?

– Не говори. Никак не удается забрать ее.

– Что, не поладил с Дарреллом?

Осознав комичность ситуации, Джон чуть не прыснул от смеха: при таких обстоятельствах они с Джейком болтают, как женщины за чаем. Умора! Если бы не пистолет, черт бы его побрал!

– Даррелл говорит, что еще кое-что сделал. Требует пятьдесят баксов сверху.

Джейк изобразил задумчивость:

– Еще пятьдесят долларов? Куча денег, особенно если в кармане ни цента. И где же ты намерен раздобыть их? Не потому ли ты решил нанести визит старому приятелю Джейку?

Джон похолодел.

– Да нет, тут другое.

– Может, прознал, что старина Джейк припрятал деньжат, и решил немного позаимствовать?

– Погоди, Джейк. Дай сказать.

– Думал, заявишься среди ночи, грохнешь старину Джейка Маккену и концы в воду?

– Джейк!

Ствол пистолета снова уперся Джону в лоб. Джон попятился. Пистолет словно прирос к его лбу.

Джейк напирал как сумасшедший:

– Убрать Джейка с дороги, тогда можно будет одолжить двести долларов. А может, две тысячи. А то и все двадцать. Кто помешает? Не старина же Джейк. Джейк-то будет мертв.

– Я пришел с другой целью, клянусь.

Джейк рассмеялся:

– С другой целью, говоришь? Уже лучше.

– Я пришел за Грейс.

Джейк тряхнул головой:

– Хотел увести мою жену?

Перехватив инициативу, Джон выпалил:

– Я пришел убить ее.

– Врешь.

– Это правда.

– Надо же, какая крутая перемена в душе.

– Знаешь, пару часов назад я хотел прикончить одного парня из-за девчонки. Не ради денег – из-за девчонки. И она стояла рядом, стояла и смотрела, кто кого одолеет: я его или он меня. Вот и Грейс заставила нас обоих копаться в дерьме. – Скулы Джона напряглись. Он говорил быстро и жестко. – Это не по мне, Джейк. Такое второй раз за день?! Мои нервы на пределе, и, похоже, я готов свернуть шею даже собственной бабушке, только бы выбраться отсюда.

Джон почувствовал, как прямую линию ствола перечеркнула ухмылка Джейка.

– Пустая болтовня. Несешь всякую чушь.

– Блин, да пойми ты, Джейк. На улице меня поджидают двое парней с пушками. Если не слиняю из города, мне конец. Приходится выбирать: либо я, либо Грейс. Я выбираю Грейс. – Джон говорил без запинки, твердо, играя роль бродячего торговца, решившегося на убийство. – Ты обещал мне тринадцать тысяч. Я же готов прикончить ее за двести баксов, причем зарою так, что ни одна ищейка не отыщет.

Джейк соображал. Он не спешил с решением, как и Грейс в таких случаях. Как и Грейс…

– Мне очень нужны деньги, Джейк. Позарез нужны.

В пустыне затявкал койот. Ему никто не ответил.

Джейк опустил пистолет. На лбу у Джона остался маленький красный кружок, похожий на мишень.

– Она в спальне, – шепнул Джейк. В его голосе можно было различить едва заметное раскаяние.

Джон посмотрел на пистолет в руке Джейка и, не раздумывая, направился к коридору, ведущему к спальне.

– Постой-ка, – окликнул его Джейк. – Хотелось бы знать, – Джейк почесал висок стволом пистолета. – Откуда тебе известно, где у нас спальня?

– Что… – Слова застряли у Джона в горле. – Ты о чем?

– Сегодня утром, когда я завел разговор о тебе и моей жене, ты утверждал, что не знаешь, где спальня. А сейчас рванул так, будто уже бывал там.

Джон выдохнул и попытался спустить все на тормозах:

– Да будет тебе, Джейк…

Джейк вскинул пистолет и положил палец на курок. Джон замер.

– Я тебе больше не Джейк, парень. Это большой дом. Любой из коридоров, так или иначе, выведет к спальне. Но кратчайший путь ты не мог знать. Если только не побывал там раньше, вместе с Грейс. Я помню, как ты на нее пялился.

– Между нами сегодня утром ничего не было.

– Значит, было днем. Я послал тебя убить мою жену, а ты, похоже, предпочел потрахаться с ней.

– Ради бога…

Ствол пистолета со всей силой вдавился Джону в горло, не давая дышать.

– Так было дело? А ты вообще выезжал в пустыню или все это время кувыркался на моих простынях?

– Ты спятил, – прохрипел Джон.

– Будь я в своем уме, прибил бы тебя еще утром, и дело с концом.

– Что ты… нет… ты не можешь убить меня. – Джон побелел от страха.

– Не могу убить тебя – бродягу, одинокого волка, от которого одни неприятности?! Ты, парень, посягнул на святая святых. Мужчина обязан защищать свой дом, свою жену. Вот в чем штука; ты – покойник, и даже твоя собственная мать ничего не сможет возразить против этого.

– Хорошо, хорошо! Ну, переспал я с Грейс, и что с того? Тебе ведь она безразлична.

– Верно. Грейс мне на фиг не нужна. Но трахать чужую жену за спиной мужа?! Нет уж, парень, не люблю, когда меня выставляют дураком.

Джейк немного сбавил обороты. Он с трудом мог разглядеть бледнеющий красный кружок на лбу Джона. С трудом, но все же видел его.

Джон на одном дыхании выпалил:

– Убить меня – неверный шаг. Грейс – вот кого тебе надо остерегаться. – Он набрал в легкие воздуха и торопливо продолжил: – Она хочет твоей смерти. Хочет убить тебя и забрать деньги.

– Что ты несешь?

– А как мне удалось так запросто проникнуть в дом? Пораскинь мозгами: как я попал сюда? Ты слышал, чтобы я выбил стекло или взломал дверь?

Джейк согнул руку в локте и отвел пистолет в сторону. Он почувствовал, что теряет контроль над ситуацией.

– Вспомни вчерашний вечер, Джейк. Ты пошел спать, а она ненадолго задержалась, не так ли? И отсутствовала ровно столько времени, сколько нужно, чтобы открыть черный ход. Так ведь было?

Джейк вскинул голову, в глазах его пылало пламя. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и придать перекошенному лицу прежнее выражение.

– Ты заговариваешь мне зубы, чтобы спасти свою жалкую душонку.

А Джон все говорил и говорил. Тихо, не особенно напирая:

– Не обманывай сам себя, Джейк. Знаешь ведь, на что способна Грейс. Она ни перед чем не остановится, лишь бы добиться своего. Когда ты решил убить ее, почему не подумал, что аналогичная мысль может прийти и ей в голову? – Голос его звучал тепло и дружелюбно, будто речь шла не об убийстве, а о футболе или пикнике на природе. – Что она для тебя, Джейк, женщина, желающая твоей смерти? Предоставь ее мне. И прошу-то я за это всего ничего – двести долларов, чтобы убраться из города.

– Двести долларов?

– А тебе остаются пятьдесят тысяч – трать в свое удовольствие.

Пистолет, казалось, плавал в воздухе сам по себе. Прыгал вверх и вниз, качался из стороны в сторону, словно потерял свою мишень. Наконец, дуло опустилось.

Джон попытался улыбнуться. Однако не успел он растянуть губы, как пистолет уже снова был нацелен ему в голову.

В глазах у Джона потемнело. Как тогда, в Вегасе. Сотни миль отделяли его от той злополучной стены, и вот теперь все повторяется, только на этот раз ему предстоит корчиться на полу с дыркой в башке. Он уже чувствовал во рту вкус собственной крови.

Ствол пистолета приблизился. Черный зрачок смотрел на Джона в упор.

Смерть голосом Джейка расставила точки над «i»:

– Думаю, сделки у нас с тобой не получится. Прикончить жену по моему заказу – это одно, но трахаться с ней – совсем другое.

Джейк взвел курок. Щелчок прозвучал так, будто переломился ствол гигантской секвойи. Джон зажмурился в ожидании выстрела. И тут раздался крик:

– Джейк, нет!

Джейк повернулся на голос. В дверях стояла Грейс. На какую-то долю секунды, длившуюся целую вечность, он оказался спиной к Джону.

Не раздумывая, Джон рывком бросился на него, прекрасно понимая, что промедление может стоить ему жизни. Одной рукой он схватил Джейка за горло, другой попытался выхватить у него пистолет.

Джейк неистово сопротивлялся, как бык на корриде. Он изворачивался, брыкался и скакал в объятиях Джона, но ни рост, ни сила не помогли ему добиться преимущества.

Раздался выстрел, оранжевая вспышка осветила поле битвы. Пуля угодила в висевший на стене парный портрет Джейка и Грейс. Стекло в раме треснуло и осыпалось кристаллическим дождем. Смертельная рана на портрете разделила Джейка и его жену.

Под натиском Джона рука Джейка ослабла, пистолет с грохотом упал на пол.

Грейс, прижавшись к двери, смотрела, как двое мужчин сплелись в танце смерти. Смотрела будто кинофильм. И, как в кино, переживала чужую боль, чужой накал страстей. Но только в этом фильме за одного из героев она волновалась по-настоящему – слишком реальной была угроза его жизни. А потому и переживала Грейс искренне.

Рука Джона, словно клещи, все сильнее сдавливала шею противника, и Джейк стал сдавать. Он опустился на одно колено и перешел в партер.

Джон продолжал давить и, когда Джейк рухнул на второе колено, тут же сел на него верхом – теперь он мог душить Маккену уже двумя руками.

Дыхание Джейка перешло в сдавленное бульканье. Глаза вылезли из орбит, язык раздулся во весь рот. Джейк взглянул на Грейс, лицо его было искажено гримасой страха и смятения.

Грейс смотрела на мужа холодно и отстраненно.

Голова Джейка глухо ударилась об пол. А Джон все душил его и душил, хотя Джейк уже давно не подавал признаков жизни. Наконец Джон разжал руки и, тяжело дыша, повалился на бок. Он был мокрым от пота, тело его сотрясала дрожь. Прищурившись, он посмотрел на Грейс:

– Какого черта ты мне не помогала?

– А что я, по-твоему, должна была делать?

– Могла бы врезать ему, двинуть ногой по яйцам. – Джон подобрал с пола пистолет. – Могла бы пристрелить его.

– И ненароком зацепить тебя?

И тут Джону пришла в голову мысль, от которой его затошнило:

– Тебе было интересно наблюдать за этим, да? Ты тащилась?

Грейс хотела что-то сказать, но взгляд ее упал на превратившуюся в сплошной синяк шею Джейка и сфокусировался на цепочке с ключом.

– Деньги!

Грейс кинулась к трупу и без церемоний сорвала заветный ключ. Тело мужа интересовало ее теперь не больше, чем обычное бревно.

– Где сейф?

– Не знаю.

Джон чуть не задохнулся, как будто получил удар под дых.

– Не знаешь?! Господи Иисусе! Ты что, не могла выяснить это до того, как надумала убить Джейка?!

– Понимаешь, я, в общем, знаю, но… не точно, – пыталась объяснить Грейс, но получалось у нее это очень сумбурно. – Сейф я сама никогда не видела. Только слышала, что Джейк говорил о нем.

Джон рассмеялся:

– Вот потеха! Мы убили Джейка лишь потому, что он когда-то заикнулся о деньгах, которых никто в глаза не видел. Ну, ты даешь!

– Не ори на меня!

Грейс подошла к стене. Опустив голову, отмерила шесть шагов, остановилась, повернула налево, отсчитала еще три и указала рукой на пол.

– Здесь. Шесть шагов прямо, три – налево. Так он говорил.

Джон опустился на колени в том месте, куда указывала Грейс, и накинулся на половые доски, как голодный зверь на добычу. Он содрал кожу на пальцах, но доски не поддавались.

– Принеси нож или еще что-нибудь, чем можно подцепить.

Грейс скрылась в темноте и быстро вернулась с ножом. Джон схватил его и стал вгонять острие между досками. Нож несколько раз выскальзывал, и прежде чем удалось подсунуть его под половицу, Джон поранился.

– Ага, получилось! Пошла!

Отодрав одну, он принялся за другую, расщепил и вынул по частям. Сквозь дыру с рваными краями, сколько Джон ни всматривался, ничего не было видно, кроме еще одного слоя досок.

– Пусто. Нет тут никакого сейфа.

– Но он должен быть здесь!

– Однако его нет! Здесь ничего нет, Грейс! Господи, твою мать! Мы убили человека ни за что!

Грейс опустилась на пол рядом с Джоном и стала неистово отрывать доску за доской, но и под ними было пусто.

– Он должен быть здесь. Я слышала, как Джейк говорил об этом, хвастаясь сейфом. Шесть шагов прямо, три – налево…

Джон поднялся с колен и сел. Его душил смех:

– Здорово! Нет, правда, здорово! Нас поймают и упрячут за решетку. Причем даже не за убийство, а за беспросветный кретинизм.

– Если сейфа нет, зачем Джейк как дурак постоянно таскал на себе этот долбаный ключ?

– Ты называешь Джейка дураком? Ты?!

– Я сказала, не смей на меня кричать! – Слова слетали с губ Грейс вперемешку со слюной. – Я знаю, черт возьми, сейф где-то здесь! Я это точно знаю!

Взгляд Джона смягчился.

– Ладно, дай подумать. – Он встал, быстро подошел к тому месту, откуда Грейс отсчитывала шаги. – Джейк выше тебя ростом. – Джон отмерил шесть шагов. – Его шаг шире. – Он повернул налево и отмерил еще три, остановившись футах в двух оттого места, где они взломали пол. Потом опустился на колени и указал вниз: – Здесь!

Грейс подала ему нож. Джон вогнал его в щель и сначала отделил одну, затем вторую половицу. Под ними обнаружилась небольшая стальная дверца с замочной скважиной и ручкой с защелкой.

– Ключ! – скомандовал Джон.

Грейс протянула ему ключ. Джон повозился с замком, открыл дверцу и просунул руку внутрь сейфа. Пошуровав там – несколько раз звякнули металлические стенки, когда он ударялся о них костяшками пальцев, – на мгновение замер и, наконец, вынул руку, полную хрустящих зеленых купюр, которые тут же посыпались из раскрытой ладони.

– Погляди-ка, Грейс!

Грейс подошла ближе.

Джон бросил деньги на пол и достал еще столько же.

– Да тут не меньше ста тысяч. Даже больше.

Грейс светилась от счастья, словно маленькая девочка на рождественском празднике:

– Я же говорила тебе. Я знала, что они здесь, – она сгребла ворох купюр и стала в них купаться. – Я же говорила, говорила!

Грейс подползла к Джону и принялась целовать его в шею, в щеки, а потом с неистовой страстью прильнула к его губам.

– Мы поделим это пополам, пятьдесят на пятьдесят. И ты не обязан брать меня с собой. Если хочешь, можешь идти своим путем.

И она снова впилась в его губы. Язык ее метался у Джона во рту как хвост у кокер-спаниеля.

– Если хочешь, – повторила она.

Джон судорожно сжимал пальцами ее грудь. Соски набухли. Рука ощущала приятную упругость.

– Мы все одолеем. Вместе.

Грейс в ответ поцеловала его, на этот раз нежнее, чем прежде.

– Пойдем в спальню, – предложил Джон.

– Нет. – Грейс раскидала деньги по полу ковром, легла на них сверху и притянула Джона к себе. – Давай прямо здесь.

– А он… как быть с ним? – Джон кивком указал на мертвое тело. Джейк взирал на происходящее холодными, пустыми, выпученными глазами. На его лице застыла гримаса удивления.

Грейс улыбнулась:

– Пусть смотрит. Хочу, чтоб он понял, что потерял.

И опять поцеловала Джона. А потом целовала его еще и еще, нежно покусывая, облизывая, прижимаясь к нему всем телом, каждой клеточкой кожи, во всех мыслимых позах.

Ее ласки подействовали на Джона не сразу, но как сухой хворост рано или поздно обязательно загорится, так и он в конце концов завелся.

* * *

Джон сидел на полу. Сотенные банкноты прилипли к его потной заднице. Где-то рядом, скрытая темнотой, Грейс собирала разбросанные по комнате баксы.

Он натянул рубашку и стряхнул с себя прилипшие купюры. Из темноты раздался голос Грейс:

– Что теперь?

– У тебя есть чемодан?

– Нет. Зачем мне чемодан, я ведь никуда не езжу? У меня есть рюкзак.

– Подойдет и рюкзак. Сложи в него деньги. И упакуй то, что тебе может понадобиться в дороге. – Джон поднял с пола две банкноты. Двести долларов. На ходу застегивая штаны, он направился к двери.

– Ты куда?

– Забрать мою машину.

– Подожди. Что мы будем делать с… – Она запнулась, не зная, как закончить фразу: назвать Джейка по имени, показать на него пальцем или как-то еще. Наконец она вытянула палец в сторону трупа и выдохнула: – С ним?

– Одень его во что-нибудь. Когда я вернусь, мы погрузим тело в багажник и выбросим в пустыне. Пройдет не один день, прежде чем его найдут.

Джон вышел в ночь. Некоторое время Грейс тупо смотрела на мертвого мужа. Затем ее бездумный взгляд прояснился: она увидела валявшийся на полу пистолет Джейка. Улыбка озарила ее лицо.

Джон уже прошел мимо джипа Грейс, как вдруг остановился, на секунду задумался и двинулся в обратном направлении. Спокойно, не спеша, он поднял капот и потянул за провода, затем, для верности, дернул посильнее, оборвав контакты. Так же спокойно он закрыл капот и продолжил свой путь.

До Харлина, или Даррелла, Джон добирался часа полтора. Из-за темноты и мелких зверьков, сновавших туда-сюда через дорогу, он не мог идти быстрее.

Джон чувствовал себя усталым и разбитым, но это была та усталость, которая бесследно улетучивается после небольшого отдыха. Если бы только он мог отдохнуть. Кровь все еще стучала у него в висках, и адреналин растекался по венам. Как давно он застрял в этом долбаном городе? Мысленно Джон по новому кругу прокручивал колесо памяти: вот он беседует с Дарреллом, дерется с Тоби, а вот тринадцать тысяч долларов исчезают в кроваво-огненном водовороте… Когда это было? Час назад, месяц или год?

А Джейк? Как долго он сжимал горло старика, пока тот не перестал дышать? Минуты. Но все произошедшее было сродни воспоминаниям об играх в средней школе – яркие картинки событий, случившихся давным-давно и потому утративших реальность. Засунув руку в карман, Джон нащупал две сотенные бумажки. Нет, это была не игра. Деньги самые что ни на есть настоящие, а значит, и все остальное тоже.

Бредя по дороге – один в темноте, – он вдруг осознал, что нисколько не раскаивается в содеянном, не чувствует за собой вины.

Что толкает человека на убийство? Джон задумался. Он сказал Джейку, что не способен никого убить. И так оно и было. По крайней мере когда он приехал в Сьерру. Что заставило его пойти на убийство? Отчаяние? Жар страсти? Детская беззащитность Грейс и сто тысяч долларов? Согласитесь, немало причин, чтобы даже приличный человек решился на неправедный поступок ради такой женщины, как Грейс.

Может быть.

А может, Джейк прав, и Джон всегда был внутренне готов к этому.

Что толкает человека на убийство? Зачастую, чтобы убить, нужна самая малость. Одна хорошая попытка.

Когда Джон наконец добрался до бензоколонки, в гараже Даррелла было темно и тихо. Он подошел к двери лачуги, стоявшей чуть в стороне, и постучал. Подождав какое-то время, Джон снова принялся барабанить в дверь кулаком. Его настойчивость возымела действие: сначала в окне появился свет, а затем из-за двери раздался скрипучий голос:

– Чего надо?

– Открывай!

– Какого черта! Приходите утром.

– Уже утро.

– Приходите, когда встанет солнце.

Свет погас.

Джон начал пинать дверь ногами.

Снова зажегся свет, и дверь приоткрылась. В проеме показался Даррелл в трусах и короткой ветровке. Его спутанные волосы стояли дыбом, напоминая уродливое птичье гнездо.

– Какого черта… а, это ты. Мог бы и догадаться. Чего ты хочешь?

– Хочу забрать мою машину.

Даррелл почесал подбородок:

– Деньги принес?

Джон достал из кармана две хрустящие бумажки. Даррелл удивленно вскинул брови:

– Двести долларов в сотенных купюрах. А утром у тебя не было ни цента.

– Не твое дело!

– Мне грязные деньги не нужны. Я веду дела чисто.

– Ну да, как Аль Капоне, заполняющий налоговую декларацию. – Джон схватил Даррелла за руку и с силой вложил ему доллары в ладонь. – А теперь гони мои ключи.

Даррелл погладил банкноты пальцами, как бы размышляя, стоит ли брать их, не противоречит ли это его принципам. Но колебался он недолго. Попятившись внутрь лачуги, вскоре он появился с ключами от «мустанга».

– Думаю, ты знаешь, где найти машину, – сказал он и бросил Джону ключи.

Джон направился к гаражу.

– Кстати… – крикнул ему вдогонку Даррелл.

Джон остановился и повернул обратно.

– Машину я заправил под завязку. Бесплатно. Как видишь, я честно веду дела. – Даррелл посмотрел на деньги и расплылся в чернозубом оскале. Он смеялся – ловко ему удалось захлопнуть дверь перед носом Джона.

Джон поплелся к гаражу и вскоре уже рулил по дороге.

А вот и дом Маккены. В свете фар «мустанга» он выглядел таким же, каким Джон оставил его пару часов назад. Вокруг пусто и тихо. Все в порядке. Все, да не все.

Что-то было не так.

Джон занервничал. У него засосало под ложечкой, и одинокая бусинка пота медленно поползла от подмышки вниз. Заглушив мотор, Джон вышел из машины. Он стоял и смотрел на дом.

Что-то было не так. Что-то изменилось. Что-то…

И тут он понял, что: перед домом было пусто. Там, где он, уходя, оставил джип, ничего не было.

– Дьявол, нет! – закричал он в ночь. – Сука! Она смылась, мать ее! Я знал, что она кинет меня. – Мысли лихорадочно метались в его голове. Он должен был вырвать все эти чертовы провода с корнем. Он должен был взять ее с собой. Он должен был забрать деньги. Он должен был…

Дверь дома открылась. На пороге появилась Грейс.

– Джон! Что случилось?

– Я… ничего…

Грейс поспешила ему навстречу. Пока она шла, Джон успел придумать ответ:

– Я просто споткнулся. Нога очень болит. А так – все в порядке.

– Деньги я упаковала. Джип поставила в гараж. Все будут думать, что мы с Джейком уехали. Выиграем время.

– Хорошая мысль.

– Знаешь, джип почему-то не завелся. Пришлось толкать его. Странно, правда? – Она наблюдала за реакцией Джона. Словно ожидая, что вот сейчас вспыхнет и погаснет предательский огонек вины, который подтвердит ее подозрения.

Но Джон ничем не выдал себя.

– Действительно странно, – удивленно сказал он.

Джейк был одет так, как обычно одевался на работу, хотя теперь ему и не придется работать. Нигде. Никогда. Труп Джейка был очень тяжелым. Он уже успел остыть, но еще не закостенел и прогнулся, когда Джон и Грейс тащили его через дверь. Сначала они старались делать это осторожно, но постепенно сдались под тяжестью ноши и уже не обращали внимания на то, как тело бьется о дверную раму. Если Джейк и не дополучил ударов, когда был еще жив, то теперь с лихвой восполнил этот пробел.

Вытащив труп из дома, они отволокли его к «мустангу» и закинули в багажник. Джейк был высокого роста, так что пришлось потрудиться, чтобы уместить его.

Джон посмотрел вниз на неестественно согнутое тело. Но Джейк не испытывал неудобств – такие мелочи его уже не волновали.

Джон захлопнул багажник.

* * *

«Мустанг» мчал вперед. Дорога была пуста. Ни автомобилей. Ни животных. Ничего. Резкий спуск, и порыв ветра поднял волосы Грейс, заставив их исполнить замысловатый танец над ее головой. Прищурив глаза, она напряженно смотрела сквозь ветровое стекло.

– Не могу разглядеть, что это там.

– Указатель ехать прямо. – Удар сердца. – Наверное.

Фары «мустанга» осветили щит: «ВЫ ПОКИДАЕТЕ СЬЕРРУ. БЛАГОДАРИМ ЗА ВИЗИТ».

Грейс буквально завыла, как собака на луну:

– О, боже! Я вырвалась! Не могу поверить в это. Я вырвалась отсюда!

Она обвила руками шею Джона и стала покрывать его лицо поцелуями.

Потеряв возможность вести машину, Джон попытался высвободиться из объятий Грейс. «Мустанг» вильнул к обочине. С большим трудом Джону удалось удержать его на дороге.

– Отпусти! Ты что, хочешь убить нас?

– Извини. Просто ты не знаешь, какое это счастье – вырваться отсюда. Все равно что обрести свободу после долгих лет тюрьмы.

– Тебе виднее.

– Ты провел в Сьерре только день. А я живу здесь, сколько себя помню. Если это можно назвать жизнью, когда нечем дышать. Но теперь я освободилась, теперь мне ничто не мешает вдохнуть полной грудью.

Джон бросил быстрый взгляд в зеркальце заднего вида.

– Не забывай о нашем грузе, мы пока еще не совсем свободны.

– А почему бы нам поскорее не выкинуть труп?

– Именно это я и собираюсь сделать. Но в таком месте, где его никто не найдет. Никто и никогда. Не волнуйся, скоро мы избавимся от него. И ты будешь свободна.

Грейс легонько провела длинными ногтями по шее Джона.

– А ты возьмешь меня с собой на яхту твоего приятеля?

– Я не поплыву на его яхте.

– Но ты говорил…

– Мы купим свою яхту и сможем отправиться на ней, куда захотим.

– Куда захотим?

– Ну конечно, черт побери! В любое место! Вот ты куда хочешь?

Грейс откинула назад волосы, позволив ветру немного поиграть с ними:

– На Гавайи. Я про них читала. Не раз представляла себя на пляже где-нибудь в Гонолулу, как я лежу на песке и теплые волны ласкают мне пятки. Боже, я готова даже убить кого-нибудь, только чтобы попасть туда.

– Уже убила, – заметил Джон, искоса взглянув на нее.

Грейс в упор смотрела на Джона, но глаза ее были пусты.

Короткие вспышки – сначала красная, затем синяя – полоснули по ветровому стеклу. Грейс вжалась в сиденье. Лицо ее было сведено страхом.

– О, господи!

Дорогу преграждал полицейский автомобиль. Шериф Поттер стоял перед машиной и, размахивая фонариком, приказывал им прижаться к обочине.

– Он знает, Джон, – в панике выдохнула Грейс. – Он знает.

– Он ничего не знает. Не может знать.

– Что мы будем делать?

– Держи рот на замке. Молчи и не высовывайся.

Грейс впилась пальцами в руку Джона, сжимая ее до тех пор, пока не почувствовала кость.

– Я не хочу в тюрьму. Я не вынесу этого.

– Заткнись! – резко сказал Джон, надеясь немного встряхнуть ее. – Говорить буду я. Он ничего не знает.

«Мустанг» свернул к обочине и затормозил. Шериф Поттер, подойдя к машине, направил на Джона фонарик.

– Привет, мистер. Джон, не так ли?

– Да. – Джон поднес руку к глазам, прикрываясь от слепящего света.

Луч фонарика переместился на лицо Грейс.

– Миссис Маккена.

Грейс молчала. И не двигалась.

Шериф опустил руку, в которой держал фонарик, – свет заметался у его ног.

– Хорошая ночь для прогулок на машине. Впрочем, уже наступило утро. Наверное, только в первые часы нарождающегося дня и можно ощутить хоть какую-то прохладу; в это время особенно приятно прокатиться в автомобиле с откинутым верхом. – Поттер ступил в круг света, словно пытаясь затоптать его, раздавить, как нечто инородное.

Грейс положила руку на ладонь Джона, пальцы их переплелись в крепком замке.

– Это точно, шериф, – сказал Джон, – но мы не катаемся. Я уезжаю из города.

Шериф Поттер кивнул.

– Надеюсь, Сьерра не разочаровала тебя, Джонни? Взять хотя бы твою драку с Тоби. О да, я слышал об этом.

– Шериф, он не оставил мне выбора. Я только защищался…

– Можешь не оправдываться, парень. Я ни в чем тебя не обвиняю. Тоби сам подставляет свою задницу, нарываясь на неприятности. Если б ему не врезал ты, врезал бы кто-нибудь другой.