Текст книги "Конан и сокровища Пифона"

Автор книги: Джон Мэддокс Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Робертс Джон Маддокс
Конан и сокровища Пифона

Джон Мэддокс Робертс

"Конан и сокровища Пифона"

Перевод М.Шведова, Л.Шведовой.

ОГЛАВЛЕНИЕ Глава 1. МОРЯК Глава 2. КАПИТАН Глава 3. ТЕМНЫЙ ГОРОД Глава 4. ЧЕРНЫЕ ПАРУСА Глава 5. КОРСАРЫ Глава 6. БЕРЕГ КОСТЕЙ Глава 7. НА ВОСТОК Глава 8. РАВНИНА Глава 9. ГОРНЫЙ ПЕРЕВАЛ Глава 10. ПУСТЫНЯ Глава 11. РОГА ШУШТУ Глава 12. ДОЛИНА СОКРОВИШ Глава 13. ПОВЕЛИТЕЛЬ ПРОКЛЯТОГО ОЗЕРА Глава 14. ПРОГУЛКА ПО ОЗЕРУ Глава 15. МЯТЕЖНИКИ Глава 16. ДОЛИНА В КРОВИ Глава 17. СОКРОВИЩА ПИФОНА

Глава 1. МОРЯК

Порт Асгалун расположен в маленькой бухте на изрезанном побережье Шема. В той идиллической стране Асгалун – единственный настоящий порт, а остальные – всего лишь рыбачьи деревушки. Как и все города у моря, он являет собой пеструю картину. На низких холмах предместий – прекрасные усадьбы богатых купцов, вокруг которых великолепные сады и возделанные виноградники. Сам же город – это крепкие каменные здания: гостиницы, пакгаузы, храмы – и еще лавки, которые так нужны его жителям и шумной толпе самого порта. И есть еще доки. Именно здесь производят все те богатства, которые так необходимы царькам-купцам из предместий и хозяевам городских лавок. Здесь можно встретить матросов, которые знают множество языков, и закаленных морем капитанов; они, возможно, и помнят, что у них есть где-то родина, но настоящая их отчизна – это море. Для таких людей никто не будет возводить дворцов. Да и все равно нет смысла строить прекрасные здания на берегу, потому что через несколько лет их разрушит ужасная буря, какие нередко докатываются сюда с необъятных просторов Моря Запада. Побережье в районе Асгалуна – это маленькие лачужки, в которых и корабельные мастерские, и дешевые гостиницы, и склады товаров, и матросские таверны. Поскольку Шем не богат деревом, на такие постройки идет то, что осталось от кораблей, погибших во время шторма, разбившихся о близлежащие скалы или просто старых и негодных. Этот прочный, но пропитанный смолой строительный материал так легко возгорается, что каждые несколько лет в пожарах погибают все прибрежные районы Асгалуна. В таких местах живут лишь закаленные морем люди. Значит, и искать их надо именно там. Конан-киммериец скучал. Странное спокойствие воцарилось на Западных землях. Мелкие военачальники, оставшись без денег и власти, потеряли и свою свирепость. Враждующие испокон веку народы теперь устали от войны, распри и раздоры прекратились, вновь завязалась торговля. Надо было вернуть плодородие полям, истоптанным враждующими армиями, отстроить разграбленные города. А в странах, отказавшихся от войны, профессиональные солдаты никому не нужны. Бесконечная усталость положила конец даже гражданской войне в Офире. Но такое затишье всегда ненадолго. Это, как думал Конан, продлится не больше года. А чтобы умереть с голоду, этого времени больше чем достаточно. Конан провел несколько последних месяцев в поисках хорошей драки, скитаясь по центральным областям – Офиру, Коринфии и Кофу. Обычно он путешествовал, нанимаясь охранником в какой-нибудь караван. Когда солдату не с кем воевать, бандитизм – обычное дело. Конан раньше тоже был бандитом, но сейчас он чувствовал, что это занятие его недостойно. Хотя, с другой стороны, он понимал, что лучше разбойничать, чем умирать с голоду. Последний его караван уже распродал в Асгалуне все свои товары, и Конан теперь устроился в припортовой таверне под названием "Альбатрос"; он жил на те деньги, что ему заплатили, и ждал, не подвернется ли еще чего-нибудь подходящего. Но сейчас от его жалованья почти ничего не осталось, а будущее настолько туманно, что Конан знал: появись сейчас у берега пиратский корабль – соблазн будет слишком велик. И в самом деле, сидя вот так однажды за старым выщербленным столом и глядя в узкую амбразуру окна, он увидел, что в маленькую бухту заходит какой-то незнакомый корабль. Вот он обогнул северную оконечность бухты, и Конан опытным взглядом отметил, какие у него мачты и какая форма паруса. Его небольшой корпус позволял быстро двигаться и обеспечивал хорошую маневренность. Больше Конан ничего не мог рассмотреть, а корабль со спущенными парусами уже входил в гавань на длинных веслах. Это был самый настоящий военный корабль, и Конан решил непременно перекинуться парой слов с капитаном, как только они пришвартуются. Но от этих планов его отвлекла одна приятная неожиданность.

– Все эти таверны одинаковы, – сказала молодая женщина. На ней было простое платье из голубого шелка, украшенное золотым поясом, который несколько раз обвивался вокруг ее стройной талии и завязывался сложным узлом. Его длинные концы с кистями свисали почти до колен. Короткие сапожки на ногах женщины тоже были изукрашены золотой нитью. Но не дорогие одежды приковывали к ней внимание бездельников и головорезов, что наводняют узкие улочки портовых городов, – а ее удивительная и непривычная красота. У нее была совершенно белая кожа, а глаза – огромные и такие светлые, что казались почти бесцветными. С платиновым отливом волосы, распущенные по спине, доходили ей почти до талии, на лбу они были схвачены только узкой золотистой повязкой, украшенной большим матовым опалом в золотой оправе. Если бы не светящиеся волосы, нежная кожа и огромные светлые глаза, ее можно было бы принять за альбиноса. Как правило, столь привлекательная и так богато одетая женщина не могла в этом районе пройти спокойно и десяти шагов, но бесчисленные злодеи, то и дело попадавшиеся на пути, отступали, не причиняя никакого вреда. Причина не в том, что в них заговорило благородство, просто женщина была не одна. Один из ее спутников, тот, что шел слева, не испугал бы никого. Он был подвижный ц маленький, говорил много и быстро и все время размахивал руками. Одет в бархат и кожу, обычный костюм странствующего аквилонца, у пояса висел короткий меч с толстой рукояткой, какие носят многие путешественники. Полную безопасность женщины обеспечивал другой ее спутник. Это был высокий человек, немного худощавый, но крепкий и сильный. Крупная голова его прочно сидела на мускулистой шее, закрытой золотистой бородой, и он то и дело окидывал свирепым взглядом все вокруг, готовый к встрече с любой опасностью. Доспехи, если они и были, скрывала кожаная туника, а на широком прошитом бронзой поясе висел тяжелый аквилонский боевой меч с лезвием длинным и широким. Двуручный эфес был обтянут тонкой акульей кожей. Когда-то жемчужно-серого цвета, с грубой текстурой эфес был изрядно потрепан и потерт от частого пользования. Цвет его теперь приближался к черному. Любому опытному бойцу такой вид оружия ясно говорил, что его обладателя лучше обходить стороной. Пружинистая походка великана и его львиный взгляд подтверждали, что это он сам, а не кто-то из бывших владельцев так вытер эфес своего меча. – Вот! – сказал тот, что поменьше. – "Альбатрос!" Видите? Над дверью изображение парящей птицы. Эта тварь родом из южных стран, и грациозней ее в полете просто нет. Так же как и более неуклюжей на земле. Для любого корабля последовавший за ним альбатрос – знак удачи. А по преданиям древнего Ахерона, внезапно объявившийся на удаленной от моря территории альбатрос – знак... – Да, да, знаю, Спрингальд,– улыбнулась женщина. – Но мы сюда за человеком пришли, а не слушать интересные истории. И человек, которого мы ищем, должен быть за этой дверью. – Я пойду вперед, малышка, – сказал великан. Его пальцы обхватили рукоять меча. Несмотря на жару, длинные бархатные рукава и перчатки из прекрасной, бежевого цвета кожи скрывали его руки. Для того чтобы не задеть головой тяжелый дверной косяк, человеку пришлось низко пригнуться. Проделал он это как истинный воин. Здоровяк не стал нагибать голову, подставляя беззащитную шею любому нападающему, а вместо этого низко присел в коленях, оставив туловище прямым, и как только миновал косяк, тотчас же распрямился в полный рост. Он моментально окинул взглядом помещение, после чего великан слегка расслабился, подавая сигнал остальным. Большое помещение, в котором они оказались, напоминало амфитеатр. Стойка бара начиналась прямо от двери и тянулась по правую руку через весь зал. Слева располагалась лестница, ведущая наверх. Самый верхний ярус амфитеатра был, вероятно, шагов шесть в длину. Еще четыре яруса, каждый шириной со столик, спускались к нижнему уровню, где стояло множество столов и стульев. В дальней стене было пробито четыре круглых окна, через которые струился солнечный свет. Через них вошедшим была видна гавань с мерцающей бликами поверхностью воды. В этот ранний час в зале находилось не более дюжины посетителей. Человек за стойкой бара поднял глаза на трех новых посетителей. При виде их дорогой одежды и амуниции он выбежал из-за стойки, вытирая руки о передник и отвешивая самые учтивые поклоны, на которые только был способен. – Многоуважаемые, моя госпожа, чем могу вам служить? – Мы ищем человека. Киммерийца. Нам сказали, он должен быть здесь. Здоровяк говорил отрывисто, сквозь зубы, словно знал цену своим словам и не желал их тратить понапрасну. – А-а, – разочарованно протянул хозяин, – вы имеете в виду Конана. Он сидит наверху, вон за тем столиком, у окна. – Прекрасно, – сказала женщина. – Будь так любезен, принеси на тот стол кувшин своего лучшего вина и четыре стакана. – Сию минуту, госпожа. Хозяин поспешил обратно за стойку. Конан внимательно наблюдал за вошедшими. Их вид был весьма необычен для такого места, как "Альбатрос". На первый взгляд, судя по ткани и покрою их одежды, они были из Аквилонии. Маленький казался довольно эксцентричным и нервным, но у Конана было такое чувство, что со своим коротким мечом он управлялся гораздо лучше, чем можно подумать с первого взгляда. Великан же выглядел весьма внушительно. Своими дорогими одеждами он походил не на безвкусного пижона, а скорее на человека благородного происхождения. Он явно принадлежал к военной аристократии, а его телосложение и боевой меч говорили о том, что к военному искусству он относится очень серьезно. Их спутница была для Конана загадкой. В компании аквилонцев и по-аквилонски одетая, она тем не менее белизной своей кожи напоминала Конану гиперборейцев. Он видел, как хозяин показал рукой туда, где он сидел, и эти трое двинулись к его столику. Похоже, фортуна поворачивается к нему лицом. Незнакомцы подошли. – Это ты Конан из Киммерии? – спросил здоровяк. – Да, я,– ответил Конан, не вставая с места и не предлагая никому присесть. Не стоит торопить события. – Я – Ульфило, маркграф Петвы, что в Аквилонии. Эта дама – Малия, жена моего брата. -А я – Спрингальд, – сказал тот, что поменьше. – Ученый и учитель из Танасула. – Мы бы хотели, чтобы ты нам помог во время путешествия, которое нам предстоит, – сказал Ульфило. Появился хозяин с кувшином и стаканами. Он расставил все это на столе, наполнил стаканы и удалился, почтительно кланяясь. Вот теперь Конан поднялся, жестом показал на свободные стулья, приглашая всех сесть. – Если вы и вино покупаете, я буду более чем счастлив вас выслушать. Все четверо сели и пригубили вина. – За последнее время мне здесь ни одного интересного занятия не предлагали, – сказал Конан, постепенно вникая в суть дела. – Я весь внимание. – Сразу по прибытии б этот порт, – начал Ульфило, – мы стали искать моряков, которые бывали у Черного Берега. Нам сказали, что ты один из них. – Правильно, – подтвердил Конан. – Но здесь есть и еще ребята. Каждый сезон к Черным землям отправляется торговать множество кораблей. – Да, – сказал Спрингальд, – до Куша или немного дальше на юг, но нам-то надо значительно южнее. Много лиг к югу от реки Зархеба. – Ходят слухи, – сказала Малия, – что ты бывал и в тех водах. Конан помолчал. – Бывал, – сказал он, – но это было много лет назад. – Не думаю, чтобы береговая линия за это время изменилась, – сказал Спрингальд. – Но так далеко на юг забираются очень немногие. – Тот, кто хочет получить хорошие барыши, должен добираться туда, где не бывает конкурентов; – уклончиво ответил Конан. Правда состояла в том, что в тех краях не бывал почти никто, кроме пиратов. – И как далеко на юг ты забирался? – спросила Малия. – Так далеко, что названий тех рек и земель вы даже и не слыхали. Так далеко, что человек с белой кожей в тех краях диво дивное. Конан внезапно рассмеялся. – Что в этом смешного, Конан? – мягко спросил Ульфило. – Только что пришло в голову, – ответил тот. – Тамошние ребята считали белым меня. – Конан ткнул большим пальцем руки в свою широкую грудь, которая была видна в расшнурованном вырезе его кожаной туники. Грудь Конана вся покрыта таким же темным загаром, как и его задубевшее от ветра, покрытое шрамами лицо. – А я в тех краях изжарился до такой черноты, как какой-нибудь тамошний пикт. Интересно, что бы они подумали об этой даме? – Им еще представится такая возможность, – тихо сказала женщина. Лицо Конана опять стало серьезным. – Так что вы предлагаете? Те места не слишком хороши для людей, которых никогда прежде не забрасывало в жаркие страны. Малия рассматривала человека, сидящего напротив. Она видела перед собой мужчину, которому на вид можно было дать лет двадцать пять. С таким же успехом ему можно было дать и все тридцать пять. Мощная внешность, излучающая дремлющую свирепость отдыхающего хищника. Простая туника из мягкой черной кожи. И как дань теплому климату, на ногах кроме обуви ничего нет. Как руки, так и ноги перетянуты тугими узлами мускулов со следами старых ран. Его единственным украшением была пара тяжелых бронзовых браслетов. Меч на поясе был длинным и тонким, никаких украшений на рукоятке. С другой стороны покачивался острый кортик. Кошелек, свисавший с пояса рядом с кортиком, видимо, совсем пуст. Но в общем внушительная внешность этого человека вызывает уважение. Пожалуй, он в чем-то сродни ее огромному и даже чрезмерно заботящемуся о ней Ульфило. – Нам надо найти одного человека, – сказал великан. – Моего младшего брата, мужа Малии. Он покинул Петву, наше родовое гнездо, два года назад. Последнее послание от него мы получили из Кеми, что в Стигии. Оттуда он двинулся дальше на юг. Конан сделал большой глоток вина. – К югу от Кеми – весь Черный Берег. Отправляться его искать, не зная дороги, – безумие. Предлагаю вам подождать его дома. Если он вернется отлично. Если нет – вы должны считать его погибшим. – Нет, ты не понимаешь, – сказала Малия. – Мой муж послал письмо из Кеми после долгого путешествия на юг. Он вернулся на север и оставался в Кеми, пока не снарядил новую экспедицию. Потом он снова поплыл на юг. – Ну, если так, – сказал Конан, – значит, он человек, которому неплохо живется в тех свирепых землях. Почему бы вам тогда не предоставить его самому себе? Конан подумал, что этот человек, должно быть, стал пиратом. В этом случае помогать его семье выслеживать родственничка – последнее дело. Множество сынков и посопливее уходило из дома, чтобы выйти на большую дорогу. После нескольких успешных прогулок человек мог вернуться домой, стать землевладельцем, рассказав пару баек о баснословно выгодной торговле в экзотических странах, и зажить абсолютно респектабельной жизнью. И все это после щекочущей нервы карьеры грабителя и убийцы. – Нет, мы обязаны его найти, – сказала Малия. – В письме он очень настаивал. Он хочет, чтобы мы снарядили корабль, набрали боевую команду и последовали за ним. – Так ты нам поможешь? – вмешался Ульфило. – Это зависит от многого, – отозвался Конан. – Во-первых, сколько вы мне заплатите? – Тысячу золотых марок Аквилонии, – ответил Ульфило не раздумывая. После нашего благополучного возвращения. Конан покачал головой: – Если вам нужна моя помощь в поисках брата, я бы хотел, чтобы мне заплатили, как только мы его найдем. Потом я немедленно возвращаюсь, а ваши планы меня не касаются. – Справедливо, – сказал Ульфило. – Хорошо, тысячу марок, как только мы найдем его живым и здоровым. Конан опять покачал головой: – Нет. Жив он или нет, рискую я одинаково. Если нет, вы мне заплатите, как только мы найдем место, где он погиб. Ульфило заворчал, но Малия оборвала его: – Мы согласны. – Так, с этим все, – сказал Конан. – Теперь скажите, куда ваш брат направлялся? И что ему понадобилось так далеко на юге? Теперь покачал головой Ульфило: – Будь уверен, у него были на то причины. – Я не возражаю,– сказал Конан,– но-мне надо знать, где вы предлагаете его искать. – А ведь тебя здесь считают смельчаком, – сказала женщина. – Неужели ты испугался? – Нет, – ответил Конан, – но еще никто не называл меня дураком. И если мне это просто не нравится, то могу гарантировать, что ни один капитан не захочет рисковать своим кораблем, направляясь неизвестно куда. А матросов даже большими деньгами не заманишь к черту в пасть. Они помолчали. Спрингальд посмотрел на Ульфило. Тот кивнул. Кивнула и Малия. Ученый обратился к Конану: – Киммериец, что тебе известно о месте под названием Берег Костей? `Конан нахмурился: – У него дурная слава. Даже самые свирепые пираты туда редко заходят. Это шесть дней пути к югу от устья Зархебы. – Ты бывал там? – спросил Спрингальд. – Да, хотя и не по своей воле. Нас занесло туда в бурю, и пришлось две недели стоять на якоре, пока не починили корабль. Мало кто захочет повторить такое приключение. – А ты видел острые белые скалы, обрамляющие побережье? – спросил Спрингальд. – А как же. Именно из-за скал это место так опасно для кораблей. Издалека они похожи на кости большого морского животного, выброшенного на берег, отсюда и название. – А реку в зеленых пятнах, что лениво несет свои воды к морю? Ее ты там видел? – взволнованно продолжал свои расспросы Спрингальд. – Да, ее тоже трудно пропустить. Это ведь единственный источник пресной воды в тех местах, но даже и та вода кажется пресной только по сравнению с морской. Нам приходилось процеживать ее через тонкие тряпки раз по шесть, чтобы избавиться от всякой зелени. Только тогда эту воду можно было с трудом пить. Конан подозрительно посмотрел на него: – А откуда ты все это знаешь? А-а, этот ваш загадочный брат, должно быть, написал что-то в своем письме. – Совсем нет, – ответил ученый. – Людям нашего времени та часть береговой полосы почти неизвестна, но в летописях древнего царства Ахерон она описана довольно подробно. Скажем, только в "Путешествиях Ахмесаз-завоевателя" этот великий мореход подробнейшим образом описывает десять рейдов к тем берегам. А "Записи Лоцманской Гильдии Пифона" насчитывают двадцать семь... – Успокойся, Спрингальд, – прервала его Малия. Она улыбнулась Конану: Он так может часами продолжать. Но главное, можешь быть спокоен, кое-что о тех землях мы знаем, хотя никогда там и не были. – Но этим сведениям уже несколько веков, – сказал Ульфило. – Какие народы там обитают теперь? – В этом и есть главная опасность, – ответил Конан. – О тех племенах говорят, что они каннибалы. Я никогда не видел, как они едят людей, но эти ребята утаскивали с собой и живых и мертвых. После этого парней уже больше никто не видел, но зато до нас доносились такие дикие крики людей, как будто ночь за ночью над ними измывались настоящие демоны. Даже если они и не каннибалы, то, могу вам сказать, чужаков не жалуют точно. – Извини, Конан, – вмешался Спрингальд. – Но ведь может быть и так, что им не нравится именно такой тип чужаков, каким были вы? Вероятно, у них имелся неприятный опыт общения с людьми, напоминающими тебя и твоих товарищей. Конан заворчал, затем криво усмехнулся: – Ты имеешь в виду, был ли я пиратом? Да, был. Но так давно, что об этом все уже и забыли. Я был тогда гораздо моложе и, соответственно, гораздо менее законопослушен. И я допускаю, что кое-кто из моих подельников мог быть слегка грубее, чем было необходимо. – Тогда, – сказал Спрингальд, – есть вероятность, что к мирным торговцам они будут относиться менее враждебно? – Возможно, – сказал Конан. – Но только в том случае, если у вас будет серьезная компания, вооруженная до зубов. Все племена по побережью настоящие хищники, которые нападают друг на друга и охотятся на выживших после кораблекрушения моряков. Дикари, правда, вынуждены покупать то, что не могут заполучить в ходе налетов, но особой любезности при этом не проявляют. – Как это? – спросила Малия. – А так, они могут напасть на любого торговца и отнять все что можно, даже зная, что после этого ни один купец еще очень долго не появится в этих краях. Их совершенно не заботит будущее. – Очень много людей и здесь поступает точно так же, – язвительно сказал Ульфило. – Только мы зовем их не пиратами, а королями и аристократами. – Пожалуй, ты прав, – отозвался Конан. – В глубине души большинство из нас – тоже дикари. Разница в том, что мы немного сдержаннее. Но у великих мира сего, так же как и у черных аборигенов, эта черта начисто отсутствует. – А как называется этот народ? – спросил Спрингальд. – Сами они называют себя борана, – ответил Конан. – А! В южной части Куша есть народ, который зовет себя палана, а на севере – горный народ, известный как фатада. Оба этих народа говорят почти на одном языке, который произошел от классического кушитского. Могут эти борана быть южной ветвью того же самого племени? – Очень может быть, – почти с уважением произнес Конан. – Правда, кроме их воплей и боевых кличей, я ничего не слышал, но по звучанию это напоминало кушитский язык, а некоторые из моих товарищей-кушитов говорили, что они даже смогли бы разобрать слова, если бы дикари говорили помедленнее и не так злобно. – А вы ходили когда-нибудь в глубь страны? – спросил Ульфило. – Только не с Берега Костей. В других частях Черного Берега – да. – А что там, вдали от берега? – наклонилась вперед Малия. Конан отвел взгляд к окну, как бы рисуя себе картину далекого прошлого и дальних стран. – Люди говорят о Черных Королевствах как об одной целой стране. Но это не так. Кто-то увидел крохотный кусочек территории, высадившись на берег лишь однажды, и думает, что видел все Черные земли. Это же глупость. Большинство людей слышало о тех местах – что? Огромные, наполненные визгом, кишащие всякими тварями джунгли с их ядовитыми испарениями, злобными хищниками и еще более злобными людьми. Но это только побережье. Черные земли состоят не из одних джунглей. Джунгли – лишь малая их часть. Пойдите в глубь территории вдоль какой-нибудь реки, особенно если это Зархеба, – и вы неделями будете плутать в джунглях, временами буквально прорубая себе дорогу. Сверните в другую сторону – и через полдня вы окажетесь в горах. А еще один двухдневный переход выведет вас на высокое плато, где почти нет деревьев, а земля покрыта превосходной мягкой травой. Я видел такие места, где ходят стада антилоп, настолько огромные, что чиновники со всей Аквилонии не смогли бы пересчитать их. – Ты когда-нибудь слыхал о вершине с двумя пиками, которая называется Рога Шушту? – спросила Малия. Конану пришлось вернуться из своих воспоминаний в окружающую реальность. – Никогда. А что это? – Просто приметная гора, – пожала Малия своими красивыми плечами. – Мой муж упоминает о ней в письме. Ульфило бросил на нее свирепый взгляд и повернулся к Конану: – Ну так что, киммериец? Ты будешь нашим проводником? Конан задумался. Более безнадежную затею трудно было себе представить. А он участвовал во многих авантюрах и знал цену каждой. Скорее всего, человека, которого они ищут, уже нет среди живых. То побережье, куда они хотят добраться, – самое дикое место из всех, где бывал Конан. С другой стороны, эти люди внушали доверие, женщина была красивой, и, что самое важное, других вариантов ему никто не предлагал. Затея, над которой он еще пару месяцев назад просто посмеялся бы, теперь была не лишена привлекательности. Конан скучал без дела, и предложение незнакомцев сулило массу приключений. К тому же, если все пройдет благополучно, тысяча золотых марок позволит ему безбедно существовать еще долгое время. Может быть, до тех самых пор, пока не начнется очередная война. Наконец этот манящий, искушающий Черный Берег... Конан еще раз глянул в окно, как будто стараясь разглядеть ту огромную неизведанную страну, лежащую за горизонтом. А та страна так огромна, что, наверное, все Западные и Восточные земли, вместе взятые, не сравнятся с ней по размерам. Никто и никогда не видел и половины той неизведанной страны. Там случаются такие чудеса, которые и не снились ученым типа этого Спрингальда. Ужасы, конечно, тоже бывают, и в избытке. Постоянная драка за выживание и предстоящие лишения не страшили Конана, для него это обычное дело. – Хорошо, я с вами, – сказал он наконец. Все трое облегченно вздохнули и заулыбались, как будто все стало ясно и благополучный исход дела уже неминуем. – Мы здесь недавно, – сказала Малия. – Есть в гавани подходящий корабль? – Нет, – ответил Конан. – Сейчас нет, никто не заходит уже несколько недель. Обычное торговое судно нам не подойдет. Нам нужен боевой корабль с соответствующей командой и разворотливым капитаном. Прямо сейчас в гавани нет ни корабля, ни капитана. Все трое сникли. – Это значит, что мы здесь застряли надолго? – спросила Малия. – Отнюдь, – ответил Конан. – Не надо головоломок, дружище, – рыкнул Ульфило. – В порту либо есть нужный корабль, либо его там нет. Так что? Конан ухмыльнулся: – Прямо сейчас его там действительно еще нет, а вот через пару минут уже будет. Вот! Бросает якоря! – Что ты имеешь в виду? – спросил Ульфило, поднимаясь и разворачиваясь к окну, в которое был устремлен взгляд Конана. Конан указал пальцем через похожее на иллюминатор окно туда, где в двухстах футах от берега теперь покачивался только что прибывший корабль. – Похоже, это то, что нам надо. Остальные тоже смотрели в окно. – Какой-то он маленький, – недоверчиво заметила Малия. – Пойдем, – поднялся со своего места Конан, – поговорим с капитаном. А по дороге я расскажу вам кое-что о путешествиях по опасным побережьям. Все четверо вышли из "Альбатроса".

Глава 2. КАПИТАН

– Вот, – сказал Конан, показывая на судно, что стояло на якоре в ста шагах от причала. – Это зингарский корабль, из Кордавы. Его строили как торговое судно, а таким нужна большая скорость, потому что в районе Барахских островов, что недалеко от Кордавы, множество пиратов. И сами бараханцы любят такие корабли за скорость, на них легче настигнуть добычу. Видите, какой наклон мачты? – Какой наклон? – переспросила Малия. – Наклон мачты, – пояснил Спрингальд, – это угол ее отклонения назад. Для мореплавателей очень важный фактор, поскольку он облегчает управление судном. – Совершенно верно, – подтвердил Конан. – И такой наклон встретишь не часто. Чтобы проверить, какую скорость корабль может развить, надо опробовать разной длины мачты, разный угол наклона и форму паруса. Судя по этому наклону, корабль шел на предельной скорости. Как раз перед вашим приходом я наблюдал, как он обогнул мыс и спустил паруса. На нем треугольный латинский парус, слишком большой для такого корабля, который может легко перевернуться под тяжестью. С такой оснасткой справится только очень опытный капитан, у которого безупречный экипаж. В это время к кораблю пристала маленькая лодка, и в нее сели несколько человек. Весла начали свое ритмичное движение, и лодка, отделившись от корабля, уже скользила к причалу. Стоявшие на причале ожидали ее приближения с разным чувством. Уже через несколько минут в лодку с деревянного пирса спустили лестницу. Был отлив, и поэтому из воды на причал приходилось подниматься таким способом, а во время прилива надо было просто перешагнуть через борт. Первым из лодки вышел крепкий, высокий человек, закутанный в плащ, на голове у него была широкополая шляпа. Конан подал ему руку и одним звериным рывком втащил незнакомца на причал. – Спасибо, – сказал тот, поднимая глаза на своего доброжелателя, – как мне... – В то же самое мгновение оба схватились за эфесы мечей. Рыжие волосы выбивались из-под шляпы незнакомца, и рыжая борода обрамляла его лицо. Губы дрогнули в гримасе гнева. – Черноволосый! – рявкнул капитан. – Рыжая борода! – зарычал Конан. Они застыли друг против друга, не разжимая рук на эфесах мечей. Все остальные замерли в оцепенении. Не говоря ни слова, Ульфило сделал шаг вперед и закрыл собой Мантию, а те двое все так же были готовы кинуться в кровавую драку. Наконец Конан медленно опустил руку с эфеса. – Мы не на севере, ванир, – сказал он. Рыжеволосый так же медленно опустил свой клинок, его рукоять щелкнула у бронзового горла ножен. – Да, вдали от земли предков я могу спокойно смотреть на киммерийца. – Междоусобная вражда – для родных мест, – сказал Конан. – Здесь, к югу от Пограничного Королевства, я подружился даже с гиперборейцами. Мы все сейчас – просто варвары с севера. – Что все это значит? – негромко спросила Малия. – Капитан из ванирской расы, – сказал Спрингальд, – а ваниры и киммерийцы испокон веку враждуют между собой. Ваниры охотятся за киммерийскими детьми, которых превращают в рабов, а киммерийцы им, понятно, мстят, и делают это с удовольствием. Капитан окинул взглядом всех присутствующих: – У вас, кажется, ко мне дело. Какое же? – Пойдем в "Альбатрос", раздели с нами трапезу, капитан, – сказал Ульфило. – Мы ищем корабль, и этот человек, – он показал на Конана, говорит, что твое судно – это как раз то, что нам нужно, а капитан и команда – опытные мореплаватели. – И какой же корабль вам нужен? – Мы направляемся в те моря, где обычное торговое судно будет как жирная ворона в стае стремительных ястребов, – ответил Ульфило. – Нам нужны люди, которые не испугались бы бросить вызов самым опасным и диким берегам. И капитан, который поведет к этим берегам своих матросов. Ванир усмехнулся: – "Морской тигр" и есть такой корабль, а я, Вульфред из Ванахейма, – его капитан. Что касается моих людей – судите сами. Многим становится страшно от одного только взгляда на них. Если и вы из таких, то вам не по плечу путешествие, которое вы задумали. – Так ты пойдешь с нами, капитан? – спросила Малия. Он окинул взглядом ее изящную фигуру и усмехнулся: – Как я могу отказаться от столь прекрасного общества? Вы затеяли что-то интересное. Чтобы услышать ваш рассказ, я, пожалуй, даже сяду за один стол с киммерийцем. А как ты, черноволосый? – Он повернулся к Конану. – Да, у меня кусок в горле не застрянет, хоть и в компании с рыжей бородой. – Конан спокойно смотрел на капитана. – Это я им сказал, что твой корабль – именно то, что надо. И не отказываюсь от своих слов. Вульфред усмехнулся: – Так давайте объявим перемирие, по крайней мере на время обеда. Интересно узнать, что вы задумали. В "Альбатрос"! Они пришли в таверну, и пока все ели, Ульфило рассказывал о том, что они собираются предпринять. Конан вслушивался внимательно, но рассказ Ульфило слово в слово совпадал с тем, что было сказано киммерийцу раньше. Конан подозревал, что его наниматели говорят далеко не всю правду, и готов был придраться к малейшей неточности. – Для начала могу вам сказать, что, по моему мнению, все это безнадежная затея, – сказал Вульфред. – Но меня это не касается. Я уверен, что Конан уже предупреждал вас, что шансов найти этого человека очень мало. – Все верно,– сухо сказала Малия.– Он действительно так говорил, и все это не твое дело. А что насчет тебя и твоего корабля? – Я бывал в трех днях пути к югу от устья Зархебы и никогда не заходил дальше Берега Костей. Но вы предлагаете хорошие деньги, а я не из тех, кто бежит от опасности, если есть возможность сорвать хороший куш. – А как твоя команда? – спросил Конан. – Я скажу им, куда мы идем, – пожал плечами Вульфред, – как обычно. Их право пойти с нами или остаться. Если нам не будет хватать рабочих рук, мы наберем людей в Кеми или на прибрежных островах. Никогда не помешает иметь на борту несколько местных матросов. Они даже и здешним болезням подвержены гораздо меньше. – Ну что, тогда мы договорились? – спросил Ульфило. – Только одно меня беспокоит, – сцепив пальцы в замок, наклонился вперед Вульфред. – Эта дама. Она что, действительно желает пойти с нами? – Да, желаю, – уверенно сказала она. – Я не боюсь. – В этом я не сомневаюсь, моя госпожа, – согласился Вульфред. – Но на такие прогулки отваживаются только тертые бойцы и опытные моряки. Да одно только солнце может свалить с ног человека с такой светлой кожей, как у вас. А мои матросы... Они далеко не люди чести и выдержки. Вы ведь будете единственной женщиной в их обществе очень долго. – За вашими матросами послежу я, капитан, – сказал Ульфило, взявшись за рукоятку меча. – И я,– поддержал его Конан. – Ну, возможно, вдвоем вы и сможете защитить ее, – сказал Вульфред. – Но люди к тому же суеверны, и мои матросы не исключение: они считают, что женщина на корабле приносит несчастья. Покуда все будет хорошо, проблем не будет, но как только нас постигнет неудача, они начнут искать виновника, и вот тут-то вам и придется туго. – Она идет с нами, – поставил точку Ульфило. – Прекрасно, я вас предупредил, и что бы ни случилось – это на вашей совести. – Вульфред откинулся назад. – А теперь, если уж нам придется торговать среди аборигенов, нам нужны товары. Сейчас у меня на борту груз оловянных болванок для местных литейных мастерских. К полудню завтрашнего дня все должно быть выгружено, и мы сможем принять другой груз. – А какие товары нам нужны? – спросил Спрингальд. – Что-нибудь такое, что всегда нужно черным аборигенам и что они не могут производить сами, – объяснил Вульфред. – Это единственный способ получить хоть какую-то прибыль. Они не добывают руду и не плавят железо, хотя некоторые племена обрабатывают железо довольно сносно. Так что железные чушки, например, всегда пользуются спросом. Вам нужны небольшие слитки, которые можно было бы обработать в любой деревенской кузнице. Там всегда можно сбыть топоры, наконечники копий и ножи. – А как насчет мечей? – спросил Спрингальд. – Они там никому не нужны. Скорее, потребуются большие лесные ножи, которые могут служить и инструментом и оружием одновременно. Юг – это страна копий. Традиционные предметы торговли – медная проволока, стеклянные бусы, всевозможные безделушки, колокольчики, погремушки, зеркала и тому подобное. И одежда, горы одежды. Но только покупайте вещи из легкой, светлой ткани. Там не нужна тяжелая шерстяная одежда. И берите самые дешевые тряпки, какие только сможете найти. Барыши будут больше, а аборигенам все равно товар понравится. В тамошнем климате даже самые дорогие одежды превращаются в труху с той же скоростью, что и дешевые. – Кажется, это полезные сведения, – заметил Спрингальд. – Конан, тебе есть что добавить? – Прихватите сундук хорошего оружия и нарядов побогаче, чтобы было что дарить местным главарям. Они привыкли к дарам и могут обидеться, если не получат что-то получше, чем все остальные. – А что нам надо требовать взамен? – спросил Спрингальд. – Нужно же поторговаться, ведь мы должны вести себя как настоящие купцы, чтобы не вызвать подозрений. – Еще раз повторяю: единственная причина, по которой люди забираются так далеко, – это надежда найти то, чего никогда не достать здесь. Самая превосходная статья дохода – слоновая кость. В Черных землях есть одно место, где ее видимо-невидимо. А страна та называется Вендия. Очень ценны также перья страуса и других огромных птиц. Они хорошо уминаются, не занимают много места и почти ничего не весят. Кое-где можно встретить жемчуг, а в нескольких местах аборигены в реках находят золотые самородки и берегут их для обмена. Шкуры и рога некоторых экзотических животных тоже могут представлять ценность. Если у вас есть соответствующее образование, то можно найти много растений и кореньев, полезных в медицине, и еще красителей, но я никогда не имел с этим дела. И конечно же, те места отличный рынок рабов. – Никаких рабов! – резко отозвался Ульфило. – Точно, – согласился Конан. – Ни за какими рабами я никуда не пойду. – Но почему? – удивился Вульфред. – Они же не наши родственники, тут совсем другое. Этот вид торговли процветает везде, и преимущество его в том, что вам даже не надо сходить со своего корабля. Как только местные предводители узнают, что у вас есть вещи на обмен, они тотчас же совершают рейд внутрь страны и доставляют вам пленников прямо на корабль. – Я не собираюсь принимать участия ни в какой работорговле, – настаивал Ульфило. Остальные согласно закивали. Вульфред пожал плечами: – Как пожелаете. В любом случае "Морской тигр" не слишком приспособлен для перевозки рабов. В трюм можно затолкать не больше двух сотен, да еще многие из них помрут, прежде чем мы доберемся до какого-нибудь порта, где за них можно взять хорошие деньги. – Ну все, с этим ясно, – сказал Ульфило. – Пока ты разбираешься со своим грузом, мы закупим товары в местных лавках и начнем их загружать завтра после полудня. Как скоро после этого мы сможем выйти в море? – Как можно скорее, – ответил Вульфред. – Сейчас самое лучшее время для выхода в море, и нам нельзя терять ни дня из этого времени. – А когда начинается сезон штормов? – спросила Малия. В ответ Вульфред рассмеялся от души: – Этот вопрос говорит о том, как мало вы знаете о море и о морских путешествиях. Дело в том, что в Море Запада сезон штормов не прекращается никогда. Сильные шторма повторяются наиболее часто в конце навигации, но вы должны быть постоянно готовы к тому, чтобы сорваться с места и удирать от шторма. – Вульфред поднялся из-за стола. – А сейчас мне надо пойти заняться своим кораблем и грузом. Если вы не найдете всех необходимых товаров в этом порту, не беспокойтесь. Мы всегда сможем добрать их в Кеми. Основной упор здесь сделайте на ткани и одежду, а стеклянные бусы и безделушки в избытке производятся в Стигии. – И там к тому же мы сможем что-нибудь узнать о моем муже, – сказала Малия. – Это было последнее цивилизованное место, которое он посетил. – Точно, – кивнул Вульфред. – Вполне может быть, что мы что-нибудь о нем услышим. Конан поднялся с места. – Я посмотрю на корабль и команду, – сказал он. – Тогда идем, – поторопил его Вульфред. – Хотя я бы тебе посоветовал провести последние часы на берегу, развлекись напоследок, "Морской тигр" надолго станет твоим домом, киммериец. Они вдвоем вышли из полутемной таверны на яркий солнечный свет и зашагали к берегу. Когда Вульфред и Конан подошли к "Морскому тигру", олово уже выгружали из трюмов корабля. Вульфред перебросился парой слов с человеком из литейных мастерских и просмотрел свой список, сверяя его с сопроводительными документами. Когда баржа была разгружена полностью, ванир и киммериец погнали ее за следующей партией. Как только они оказались поближе, Конан стал внимательно рассматривать корабль. Первое впечатление Конана, когда он увидел корабль издалека, полностью оправдалось. Обводы этого красавца были великолепными. Да, первое впечатление его не обмануло: корабль строили настоящие мастера; корпус щеголял свежей черной краской. Как принято у моряков, Конан пропустил ванира вперед. – Поднимайся, Конан, – сказал Вульфред, едва ступив на палубу. Конан последовал за ним. Теперь у него была возможность осмотреть на судне все до мелочей. Палуба натерта пемзой до безупречной белизны. Бронза и медь отполированы до блеска, железные детали аккуратно закрашены от ржавчины защитной краской. Он заметил, что канат на кофельнагеле старый. – А новый такелаж у тебя есть? – спросил Конан. – Нет, но канаты я собираюсь заменить все, – ответят Вульфред. – Я хотел этим заняться по возвращении в Кордаву, но придется сейчас, для нашего плавания понадобятся новые канаты. В южном климате они истлевают быстрее любой ткани. – А что с парусиной? – Она там, в рундуке. Хватит на ремонт и даже еще на два новых паруса, если понадобится. – Хороший корабль, – заключил Конан. – Очень хороший.– Он разглядывал матросов, которые в свою очередь не спускали с него глаз. Примерно половина – зингарцы и аргосийцы, есть несколько человек из других стран. Все остальные принадлежали к тому бездомному племени, чья единственная родина – соленые морские просторы. Их одежда являла собой пеструю картину; на некоторых были только бриджи и повязка на голове, защищавшая от жаркого полуденного солнца. У каждого нож, но никакого другого оружия – мечей или топоров – Конан не заметил. Однако он не сомневался, что более грозное вооружение где-то под рукой. Почерневшую на солнце кожу матросов покрывали шрамы, у некоторых были татуировки. Иногда они напоминали клеймо, каким карают за преступление, но точно Конан определить не мог. – Эй, внимание! – взревел Вульфред, как будто стараясь перекрыть голосом рев ветра. – Всем собраться на корме! Матросы медленно, как бы нехотя собирались. Последним пришел корабельный кок, сморщенный старик в заляпанном переднике, на голове у него красовался яркий красный тюрбан, а в ушах играли на солнце золотые кольца. Разгрузка корабля тем не менее продолжалась, этим сейчас занимались портовые рабочие и рабы-литейщики. – Слушайте, морские львы, – начал Вульфред. – Мы хотели загрузить здесь судно и плыть обратно в Кордаву через Мессантию. Но есть кое-что поинтереснее. Трое аквилонцев хотят нанять "Морской тигр", чтобы везти свои товары на юг, за Кеми, к Черному Берегу, они собираются торговать там с туземцами. Никакой вони от рабов не будет; их интересует слоновая кость и тому подобное. До начала ураганов мы успеем дойти до места, продать свои товары и вернуться назад. И еще, – он усмехнулся, – за все тяготы плавания они заплатят вам втрое больше обычного. Что скажете? Конан понимал, что здесь, в порту, действуют законы первобытной демократии, которым в море места уже не будет. Судя по состоянию палубы, Вульфред умеет обращаться со своей командой. На корабле нет ни рабов, ни юнг, значит, всю работу делают сами эти суровые моряки, но ведь заставить их – дело непростое. Первым заговорил огромный, похожий на обезьяну человек: – Куда именно на юг, мой капитан? – Его почти лишенный губ рот открывался странно широко, а когда он говорил, вздрагивало серебряное кольцо в носу. Эффект тем не менее получался вовсе не комический. – На юг от Зархебы, – ответил Вульфред. – Куда? – Еще пять или шесть дней пути. – Это вызвало негромкий ропот. – Что?! Неужели вы, морские псы, боитесь небольшой прогулки на юг? Вы знаете не хуже меня, что чем дальше земля, тем реже туда снаряжают корабли, а значит, торговля там выгоднее. – Для купцов – может быть, – сказал похожий на обезьяну. – Но наш риск от этого не меньше! – Уму, никого не будут принуждать силой, – терпеливо объяснял ему Вульфред. – Тем, кто останется здесь, я сейчас же заплачу. А матросов мы найдем, и даже больше, чем коек на корабле. – Мои наниматели более чем щедры. – Конан в первый раз обратился к команде. – Кроме тройной оплаты они предлагают каждому свою долю добычи. Вы знаете, что в таком плавании можно разбогатеть. Тому, кто останется в живых. Вульфред посмотрел на него удивленно, но ничего не сказал. – Я не верю ни в чью щедрость, – фыркнул человек по имени Уму. – С чего это они такие щедрые? – Они не хотят, чтобы об этом пошли слухи, – начал Конан, – но на самом деле их цель – разведать новую территорию для торговой компании, недавно основанной в Аквилонии. Аквилония, как вы знаете, – страна богатых купцов, но у нее нет выхода к морю. Доходы от самого этого плавания на самом деле не так уж важны, если только они не имеют отношения к этой новой компании. Почему бы им и не разделить эти первые доходы с вами? А потом, когда они снарядят корабли для постоянного сообщения, у тех, кто участвовал в первом походе, будут значительные преимущества. Люди негромко переговаривались. – Тщательно все обдумайте и решайте, – сказал Вульфред. – Мы отправляемся послезавтра на заре, времени у вас достаточно. Я не побоюсь идти с неполной командой. Отсюда и до самого Куша немало найдется желающих занять ваши койки. Я же веду "Морской тигр" на юг! Все свободны. Матросы расходились, негромко переговариваясь. Вульфред повернулся к Конану. – Я всегда знал, что киммерийцы – отличные воины, но никогда не встречал среди них ловких и хитрых, – сказал ванир. – Аквилонцы говорят, что доходы от торговли их не интересуют. Я думаю, они с удовольствием разделят заработанное на всю команду, в награду за послушание. – А что это за торговая компания? – спросил Вульфред. – Кто знает, если мои надежды на это плавание оправдаются, я, может быть, и сам открою компанию. Вульфред разразился громким смехом и ударил Конана по плечу: – С тобой, похоже, будет весело, киммериец! Если у человека с сильными руками еще и сильные мозги, он один стоит целого экипажа! А я вижу, ты и в кораблях разбираешься. – Ванир облокотился о перила и говорил, не глядя на Конана. – Мало кто заходил так далеко на юг, как ты. Я много лет плавал в тех краях и не встречал ни одного торгового судна, которое уходило бы от Зархебы дальше, чем на четыре дня пути. Только если сносимые бурей. Но тогда они времени не теряли и, дождавшись попутного ветра, сразу же поворачивали на север. – Конечно, это неприветливый берег, – сказал Конан уклончиво. – И все же... – ванир колебался, – ходят разные слухи. От Кордавы до самого Кеми в матросских тавернах шепчутся о черных корсарах. Несколько лет назад они всех держали в страхе, тогда одна шемитская дьяволица собрала целый флот; ее звали Бэлит. Все побережье Куша она превратила в одну большую бойню. У нее, говорят, и муж был такой же бешеный, как она. Совсем молод, но свиреп, как тигр, огромный, с черной гривой, и никто не знает, откуда он, по крайней мере, так говорят. Те немногие, кому довелось столкнуться с ним лицом к лицу, утверждают, что глаза у него голубые. Ты когда-нибудь слышал подобные байки? – Вульфред делал вид, что неотрывно наблюдает за разгрузкой корабля. – Пьяные много чего рассказывают, – пробормотал Конан. – Не стоит верить всем их глупым басням. – Да, конечно, ты прав. Да и какое это теперь имеет значение? Прошло уже много лет. Девчонку прикончили, а он... Он сгинул, и никто не знает куда. – Да уж, – сказал Конан. – Так, я хочу посмотреть все остальное на твоем корабле. И следующие два часа киммериец осматривал каждый фут обшивки корабля, каждую веревку и деревяшку рангоута, каждый дюйм бегучего такелажа. Он забрался на мачту, а потом, спустившись, снял штаны и рубашку и прыгнул в воду, чтобы осмотреть подводную часть корпуса. Окончив проверку, он вполне убедятся, что корабль подходит для того, чтобы благополучно совершить этот поход и вернуться назад, он сумеет защитить себя от хищников-пиратов в человеческом обличье. Оружейный арсенал корабля был достаточным, чтобы каждый матрос мог получить в руки топор или абордажную саблю. Кроме этого, там были и абордажные копья, и дротики, и луки с колчанами стрел. Были и кое-какие легкие доспехи: стальные шлемы и толстые стеганые куртки, покрытые кольчужной броней. – Я скажу тем, кто тебя нанял, что лучшего корабля им никогда не найти, произнес Конан, когда он наконец закончил. – Даже в Зингаре я не видел ни одного адмирала, который бы с такой дотошностью инспектировал корабль,– сказал Вульфред.– Но клянусь бородой Ньорда, я вообще никогда не слыхал, чтобы какой-нибудь придира обследовал бы подводную часть корпуса! – Судить о корабле только по той его части, что над водой, – это то же самое, что покупать лошадь, не глядя на ее ноги, – откликнулся Конан. – Я видел много кораблей, блестящих свежей краской и остервенело надраенных выше ватерлинии, но подводная часть которых представляла собой только поросшую водорослями и ракушками, гнилую и поеденную червями деревянную массу. – Ты разбираешься в кораблях, – сказал Вульфред. – А насколько хорошо ты понимаешь людей? – Твои матросы, на первый взгляд, довольно опытны, хотя отличить проходимца от честного работяги довольно трудно, пока судьба не начнет их искушать. – В общем, да, – осклабился Вульфред. – Но я не о них. Я об этих, из Аквилонии. – Интересные ребята. Ульфило – один из аквилонских аристократов. Насколько я знаю, они отличаются крепкой породой. Их земля богата, но там нет никаких естественных границ. Природа не разделила эти земли, поэтому даже богатые должны уметь драться, чтобы удержать то, чем они владеют. Этот – типичный представитель их знати. – Да-а, – задумчиво протянул Вульфред. – Но для этих аристократов главное – наследство. Мы, северяне, совсем другие, ну ты знаешь. Мы все свободные и равные воины, а кровные узы для нас превыше всего. Мы, ванирцы, вы, киммерийцы, и даже... – он сплюнул в воду, – желтобородые из Аэсира знают цену кровному родству и готовы отправиться на край света, чтобы отомстить за убитого брата. Но Аквилония? Родовое гнездо наследует только лишь старший брат. А все младшие должны сами бороться за существование. Виданное ли дело, чтобы кто-то бросил там свой дом и отправился за младшим братом? – Непонятно, – согласился Конан. – И у меня эта мысль постоянно вертится в голове. Но меня наняли для того, чтобы помочь найти человека, а не для выяснения причин этих поисков. – Согласен, но это все равно тема для размышления. А что насчет двух других? – Тот, которого зовут Спрингальд, похоже, и в самом деле ученый, но если посмотреть на его движения и на его руки, то можно подумать, что он умеет управляться с мечом. – Ученый и боец одновременно? Едва ли это возможно, но я не оспариваю твое мнение. А женщина? – Это еще одна загадка. Говорит она как аквилонка, но ее вид... Готов поклясться, что родом она из Гипербореи. – Короче, трое болванов в поисках одного придурка, – сказал Вульфред. Конан, а как ты думаешь, что они ищут на самом деле? – Они наняли нас обоих, чтобы помочь им найти этого бродячего братца, ответил Конан. – Пока они нам платят, нас касается только это. – Ну, пока они платят хорошо, я могу с этим согласиться... – не совсем уверенно сказал ванир. Вечером Конан встречался со своими работодателями уже в их гостинице. Гораздо более пристойное заведение, чем "Альбатрос". Забавно, но они задавали те же вопросы, которые он уже выслушал от капитана корабля. – Конан, – начал Спрингальд, – мы никогда не имели дела ни с морем, ни с людьми, которые отправляются в плаванье. Я полжизни провел лишь читая книги о великих мореплавателях, но и самая умная книга – ничто по сравнению с реальным опытом. Что ты думаешь о капитане Вульфреде, его корабле и его экипаже? – Я вам честно скажу, – ответил Конан, – лучшего корабля для ваших целей просто не существует. А капитан корабля и матросы вполне могут дойти туда, куда вы хотите, а потом доставить вас обратно. – Ты немногословен, – сказала Малия. – Ну что ж, я поясню. Корабль, который вы наняли, – не торговое судно. Это боевой корабль, который способен принять на борт кое-какой груз. Все матросы – опытные моряки, каждый из них будет чувствовать себя как рыба в воде, держа в руках и абордажную саблю. А Вульфред никогда не смог бы поддерживать свой корабль в таком отличном состоянии, перебивайся он только лишь случайными фрахтами из Кордавы на Асгалун. – Ты хочешь сказать, он пират? – Не все так просто, – ответил Конан. Есть такие пираты – черные корсары и бараханы, – которые ничем больше не занимаются. Но капитаныторговцы, которые посещают отдаленные и опасные районы, очень часто тоже промышляют пиратством. Если на пути им встречаются хорошо вооруженные и сильные люди, они мирно торгуют с ними. Ну а когда кто-то не способен защитить себя и свое имущество, вчерашние купцы берут все, что им понравится, без всяких денег. – Это люди без чести и совести, – сказал Ульфило. – На море все по-другому. – Конан покачал черной гривой. – Там каждый только за себя, и опасность – повсюду. Вокруг тебя – чужие, и поэтому все видишь иначе. И потом, – он бросил взгляд на Ульфило, – на суше ведь тоже так бывает. Разве ту землю, которой ты сейчас владеешь, твои предки купили? Бьюсь об заклад, что нет. Они отняли ее у тех, кто слабее. – Ты ведешь себя дерзко, киммериец! – прорычал Ульфило. – Ну полно, друг мой, – сказал Спрингальд с легкой усмешкой. – В его словах есть доля истины. Наши предки-гиборейцы были самыми обыкновенными варварами-дикарями. А респектабельность, не говоря уже о знатности, зиждется на преступлениях, просто со временем о лих стараются забыть. – И что же все это значит? – спросила Малия. – Можно довериться этому капитану? – Что касается вашей цели, – ответил Конан, – я думаю, на него можно положиться. Но если речь зайдет о большом богатстве, – тут ему палец в рот не клади. – А при чем здесь богатство? – спросил Ульфило. – Ни при чем... Пока что, – ответил Конан. – Так и не будем говорить об этом. Мы просто ищем моего брата, больше ничего. – Мне-то нетрудно вам поверить, – отозвался Конан, – а вот Вульфреда и его команду, их, возможно, убедить будет не так-то просто.