Текст книги "Конан в цитадели мрака"

Автор книги: Джон Мэддокс Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Солдаты вернулись, – сказал Убо. – Я знал, хорошенького понемножку.

– Хотел бы я занять людей каким-нибудь делом, – сказал Конан.

– Делом? – переспросил Чемик, будто услышал это слово впервые. – Что это значит – «делом»? Пока у нас есть серебро, не может быть никаких дел, кроме как тратить его.

– В том-то и проблема, – сообщил Конан. – Если бы мы могли оставить город, возможно, устроить небольшой набег, то оградили бы людей от беды и протянули время. Я думаю о скорой стычке с этими вояками, это дорого нам обойдется.

– Здесь проходит много караванов, – предложил Убо. – Мы могли бы выбрать какой-нибудь с ценным товаром и малой охраной и, когда он тронется в путь, отправиться следом.

– Точно, – произнес Ауда, который подошел к ним, зевая и почесываясь. – Мы сможем несколько дней сидеть у них на хвосте, затем подальше от города напасть на караван, перебить свидетелей и смыться.

– Мы не можем привести сюда верблюдов, – сказал Убо. – Их могут опознать.

– Продадим в соседних деревнях, – посоветовал Ауда. – Если цена будет подходящей, никто не станет расспрашивать, откуда мы их взяли.

– Это мысль, – сказал Конан. – Все может пройти удачно, хотя мне не по душе заниматься мелким воровством, когда в укрытии нас ожидает огромная добыча.

Тут он увидел, что к ним приближается знакомое лицо. Остальные проследили за его взглядом.

– Этот хлыщ – капитан Махак, – произнес Убо, сплевывая зернышко граната на мозаичную мостовую. – Что на этот раз нужно генералову щенку?

– Он не щенок, – возразил Конан. – Скорее волк, так что будьте повежливее.

– Доброго тебе вечера, капитан Конан, – сказал Махак, с легчайшей насмешкой выговаривая военное звание. – Его превосходительство и визирь Акба мечтают об удовольствии лицезреть тебя за своим столом.

– Вновь мне оказана честь большая, чем я заслуживаю.

Конан встал, взял свой меч и пристегнул его к поясу. Вслед за капитаном он последовал через площадь и обнаружил Кэтчку сидящим на своем обычном месте. На этот раз генерал весело приветствовал Конана:

– Мое почтение, капитан! Добро пожаловать за мой стол. Надеюсь, ты еще не поел.

– Нет, – с поклоном ответил Конан.

– Тогда раздели нашу трапезу, – сказал визирь.

Киммериец без колебаний ухватил жареную индюшачью ногу, оторвал ее от дымящейся тушки, а затем обмакнул в острый, пикантный соус.

– Не сомневаюсь, что недавняя вылазка вашего превосходительства оказалась успешной?

Он откусил большой кусок мяса, затем запил его глотком сладкого финикового вина. Он не опасался быть отравленным человеком, что мог уничтожить его одним ленивым движением руки и ни перед кем не держал ответа.

– Все было вполне приемлемо, – сказал Кэтчка, хриплый голос будто доносился откуда-то из глубин его пуза. – Мы преследовали мятежников, схватили нескольких и распяли их в назидание остальным. Но большинство переправилось через реку и засело в своей крепости.

– Через реку? – переспросил Конан. – Ты имеешь в виду Ильбарс?

– Это единственная значительная река во всей округе, – сказал визирь.

– Может ваш король обратиться к королю Турана с требованием выдать их? – спросил Конан.

– Так уж вышло, – объяснил визирь, – что земля, куда они сбежали, – это спорная территория.

– Как это? Я думал, Ильбарс – граница между Тураном и Иранистаном.

– Так и есть, – сказал визирь, – но границы, определяемые реками, иногда меняются. – Он окунул палец в вино и провел на столе волнистую линию. – Здесь Ильбарс. А здесь, – он изобразил широкую петлю, – земля, где стоит цитадель мятежников. Она вся на юге от реки, на территории Иранистана, включающей в себя землю внутри этой излучины. Затем, несколько лет тому назад, река разлилась. Поток залил узкий перешеек, и территория оказалась к северу от основного течения. Король Турана утверждает, что основное течение и является границей, так что земля эта теперь его. Наш король, естественно, утверждает противоположное: настоящей границей является извилина, что течет севернее, и земля по-прежнему его. Пока земля необитаема, за исключением коз и овец, эта перебранка может длиться из поколения в поколение. Но в данном случае возникло затруднительное положение. Его величество, будучи весьма осмотрительным монархом, приказал нам не пересекать реку даже здесь, ибо не желает спровоцировать войну с Тураном.

– Король Турана симпатизирует бунтовщикам? – спросил Конан.

– Естественно, сам он утверждает, что нет, – сказал Акба. – Так же как естественно, что симпатизирует, хотя мы не думаем, что он оказывает им сколь-нибудь значительную поддержку.

Конан недоумевал, зачем они рассказали ему все это. Впрочем, долго ему удивляться не пришлось.

– У его превосходительства есть для тебя предложение, – сказал визирь.

– Да, – сказал Кэтчка. – Поскольку ты со своими людьми – чужеземцы и не имеете отношения к трону Иранистана, вы сможете напасть на остров и захватить их оплот без всяких осложнений между двумя странами.

– Мне приятно, что вы считаете нас пригодными для такой задачи, – произнес Конан, – но мой отряд обескровлен. Несомненно, нам не подавить силу, что даже вам доставляет изрядные трудности.

– На нас напал их летучий отряд, а не основные силы, – проворчал Кэтчка.

– Действительно, там всего лишь горстка мятежников, – подтвердил визирь Акба. – Но мы и не просим тебя пойти и разбить их.

– Тогда чего же вы желаете?

– Мы хотим, чтобы вы присоединились к нам! – сказал Кэтчка и разразился хохотом, звучащим будто тигриный рык.

– Понимаю, – сказал Конан, слова генерала показались ему петлей, затягивающейся вокруг шеи. – Полагаю, тебе нужна информация об этих мятежниках, их численности и расположении, слабых местах укреплений.

– Нет, от всего этого нам толку мало, – сообщил генерал. – Я хочу, чтобы ты убил вождя мятежников, посягающего на трон. Принеси мне его голову, и я заплачу тебе три тысячи унций чистейшего золота, которого хватит тебе и твоим головорезам на целый год беспробудного пьянства! – И снова послышался этот тигриный, кашляющий смех.

Пока генерал говорил, Конан судорожно искал выход, как бы не выдать себя колебанием и нерешительностью.

– Заметано! – вскричал он. – За три тысячи унций золота я пойду и прикончу самого туранского короля!

Услышав это, генерал и визирь от всей души рассмеялись и принялись хлопать по спине своего гостя. Генерал собственноручно наполнил кубок киммерийца.

– Известны вам имя и внешность посягателя? – осведомился Конан.

– Его зовут Идрис. Никто из нас не лицезрел юношу, но известно, что от роду ему шестнадцать лет. Если он и вправду королевский сын, то должен быть весьма невелик, с привлекательными чертами лица. Его мать была красоты неимоверной, иначе не стала бы королевской наложницей. Следовательно, можно предположить, что он красивый парень. Если они будут представлять какого-нибудь огромного, неуклюжего и уродливого малого как Идриса, знай, что это обман, которым надеются ввести в заблуждение наемных убийц. Ищи миловидного юношу, с чьим мнением считаются остальные, даже если он будет одет как попрошайка и отзываться на какое-нибудь другое имя.

– Меня им не одурачить, – уверил их Конан. – С такими штучками я встречался и раньше.

– Превосходно! – с лучезарной улыбкой подытожил визирь.

Он навалил на блюдо Конана засахаренных фруктов и велел подать вина из личных генеральских запасов.

Часом позже Конан вернулся к своему столу у таверны. К Убо, Чемику и Ауде присоединилась Лейла со своим отцом. Киммериец отцепил меч и вновь занял свое место, лицо его было мрачно.

– Вы с генералом, похоже, отлично поладили, – сказала Лейла. – Удивительно, что ты еще можешь ходить.

– Надо уметь сохранять разум, когда тебя усиленно потчуют крепким вином, – отозвался он. – А теперь послушайте меня все. Мы в смертельной опасности.

– Рассказывай, атаман, – сказал Убо.

Конан быстро обрисовал им суть предложения, сделанного Кэтчкой и Акбой. Когда он упомянул о золоте, глаза бандитов загорелись.

– Не только наемник и бандит, – проговорила Лейла, – но еще и наемный убийца! Я и не предполагала встретить человека столь разносторонних талантов.

– Не вижу, в чем проблема, атаман, – сказал Чемик. – Дело, возможно, слегка рискованное, но не более, чем налет на Шахпур. Три тысячи унций, риск стоит того.

– Точно, – сказал Ауда. – Не говоря уже об опасности при отказе.

Конан сплюнул на мостовую.

– Вы что, совсем дураки – думать, будто эта свинья в доспехах собирается заплатить нам три тысячи унций золота? Даже если мы добьемся успеха, он просто заберет голову парня и убьет нас всех, дабы скрыть свою трусость и вероломство. Затем он и этот лукавый придворный вернутся к королю, покажут ему голову и расскажут о грандиозной битве с мятежниками, в которой они захватили бесценный трофей. И они пожнут награды и титулы, а мы будем кормить шакалов в пустыне.

– Так, – проговорил Убо. – Я понимаю.

– Что же нам тогда делать? – спросил Чемик.

– Мы уезжаем, будто приняли предложение, – сказал Конан. – Затем скачем до самого острова, ибо Кэтчка способен послать своих псов следить за каждым нашим шагом. Я предлагаю проехать прямо рядом с крепостью мятежников и пересечь излучину реки с другой стороны.

– На туранские земли? – осведомился Волволикус. Казалось, он полностью оправился от дневной слабости. – Не рискуем ли мы тогда нарваться на дозоры Торгут-хана?

– Конечно, – ответил Конан, – но теперь я считаю это меньшим риском.

– Что ж, похоже, пока мы должны выполнять желания генерала, – сказал Волволикус.

На следующее утро Конан собрал остатки своей банды, поднимая некоторых с полов самых низкопробных кабаков, пинками и проклятиями заставляя их искать коней и снаряжение, седлать и садиться верхом. С хмурыми рожами, многие еле держась в седле, они выехали из города. На краю оазиса им встретился ожидавший их отряд кавалеристов.

– Капитан Махак, – проговорил Конан, поднимая руку в приветствии, – что привело вас сюда? Торжественные проводы вряд ли необходимы.

– Но мой генерал настоял на том, чтобы вы были удостоены эскорта на первом этапе вашей героической миссии. – Он обращался к ним со злобной ухмылкой, одновременно оглядывая мутноглазое войско. Затем его взгляд остановился на Лейле. – Все, кроме нее. Она останется здесь.

Рука Конана двинулась к рукояти оружия. Там она и застыла, ибо сотня солдат направила на него свои луки.

– Объяснись, капитан, – прошипел он.

– Ни мне, варвар, нет нужды объясняться, ни моему генералу. Тем не менее он любезно разрешил сообщить тебе, что эта дама останется здесь в качестве его гостьи. Она удостоится наилучшего приема и никоим образом не подвергнется каким-либо посягательствам. Но она останется здесь.

Конан весь кипел от ярости, но тут Лейла положила руку ему на плечо:

– Похоже, быть мне гостьей генерала. Глупо противиться неизбежному. Отправляйтесь выполнять свою миссию. Я буду здесь, когда вы вернетесь. – Она посмотрела на своего отца: – Со мной все будет в порядке.

Махак щелкнул пальцами, и солдат подхватил поводья ее лошади. Он повел ее обратно в город. Лейла не обернулась. Капитан еще раз оглядел банду разбойников и взорвался пронзительным хохотом:

– Нет зрелища более волнующего, нежели отборные воины, отправляющиеся на выполнение боевого задания!

Остальные солдаты радостно загоготали, бандиты же, охваченные бессильной злобой, понуро сидели на своих лошадях.

– Вперед, капитан Конан, – сказал Махак. – Я со своими солдатами буду следовать за вами, но не слишком близко. Даже у простых вояк носы для этого чересчур чувствительны!

Чуть не задыхаясь от гнева, Конан пришпорил коня и рысью проскакал мимо ухмыляющегося офицера, давая себе обет отомстить. За ним скакала его маленькая шайка.

Глава девятая

– Я этого не понимаю, – говорил Осман, все еще нетвердо покачиваясь в седле, в голове у него шумело после давешней попойки. – Почему колдун не может перенести сюда дочь своим магическим искусством? Нет ли у нее заклинания сделаться невидимой, дабы спокойно уйти из города и украсть себе лошадь?

– Вот опять, – сказал Волволикус, – ты обнаруживаешь свое полное неведение магии. Я занимаюсь вовсе не трюками мелких факиров, развлекающих толпы на ярмарках. Великая магия – это не просто вопрос знания и декламации особых слов. Я сейчас далеко от своих книг и инструментов, источников моей силы. Свинячий генерал зажал меня в тиски, как и всех остальных.

– Он и тот визирь должны догадаться, что Лейла не моя жена, тогда они поймут, что она куда менее ценная заложница, – сказал Конан.

– Я вообще в ней никакого толку не вижу, – проговорил Мамос. – Я, например, не прочь ускакать и оставить ее там.

Конан обрушился на паникера:

– Я не брошу ее и вам не позволю. Если желаешь смыться сейчас, далеко не уедешь.

Большим пальцем он указал через плечо. За ними скакал отряд Махака.

Убо, поигрывая пальцем на лезвии своего ножа, добавил:

– А рискни ты ускакать в Туран без нас, что нам останется думать, кроме того, что ты собираешься вернуться и захапать себе все сокровища? Мы останемся с атаманом, Мамос.

– Я не предатель, – угрюмо проговорил Мамос. – Но думаю, что глупо многим мужчинам рисковать своими шеями ради единственной девчонки. Колдун не в нашей банде.

– Сейчас мы все вместе, – сказал Конан. – И мы останемся вместе, пока не покончим с этим делом и не разделим сокровища. Я найду способ удовлетворить Кэтчку и вернуть женщину в целости и сохранности.

– Как? – спросил Осман.

– Все в свое время, – ответил ему Конан.

И они поскакали к реке.

– Ты хочешь сказать, что вас прогнали демоны Волволикуса? – спросил Загобал с презрительной насмешкой в голосе. – Я думал, ты из материала потверже. И почти начинаю подозревать, что ты таки нашел сокровища и думаешь теперь напугать меня, чтобы я держался от него подальше.

– Хватит молоть чепуху, – холодно проговорил Беритус. – Если бы я отыскал сокровища и решил оставить их себе, на кой мне было возвращаться сюда?

Они сидели в шахпурских покоях Загобала.

– Напротив, я потерял троих отличных парней, а теперь должен выслушивать твои оскорбления. Если ты считаешь, что обойдешься и без моих услуг, я охотно отправлюсь куда-нибудь еще.

Загобал обуздал свой гнев.

– Нет, я наговорил в сердцах. Уж очень меня раздражает, что эти подлые негодяи от меня улизнули. Торгут-хан почти обезумел от страха, ведь королевские налоговые чиновники будут здесь со дня на день. Ежедневно мне приходится выслушивать его бредни и сопли. – Он продолжил уже поспокойней: – Итак, мой друг, этот чародей окружил свои владения ужасными заклятиями? Я полагаю, вполне возможно опрокинуть их, если отыщется другой достаточно могущественный маг.

– Я бы не стал тратить время, – сообщил ему Беритус. – Думаю, есть лишь ничтожная вероятность того, что сокровища скрыты в доме чародея.

– Почему ты так считаешь?

– Маг был вместе с бандитами, когда они ушли в Иранистан. Зачем бы ему оставаться с ними, если сокровища лежат в его собственном доме? Думаю, это потому, что он теперь в банде, а сокровища еще не поделили. В большинстве случаев бандиты разлетаются, будто пух чертополоха, – каждый идет куда ему нравится. Но они держатся вместе, будто кольца в кольчуге, когда добыча еще не поделена и каждый боится и подозревает остальных.

– Ты говоришь мудро, – согласился Загобал. – Верю, что ты зришь в корень.

– Мы должны следить за ними, – продолжил Беритус. – Думаю, что, скорее всего, сокровища спрятаны в одном из разбойничьих укрытий. Они ждут, когда поутихнут розыски, чтобы вернуться и поделить добычу.

– Тогда возвращайся со своими людьми на юг, к реке. Когда найдете их, сядьте им на хвост, но не дайте им обнаружить слежку. Пошли гонца сообщить мне, что они обнаружены, и приклейся к ним намертво.

Беритус встал.

– Будет как ты пожелаешь.

Он повернулся и покинул жилище Загобала.

Переправа оказалась легкой, река в этом месте была мелкой и течение медленным. Ближе к середине киммериец остановился, склонился с седла, горстями принялся черпать воду и поливать себе голову. День был жаркий, и заросшие берега кишели жужжащими и щелкающими насекомыми.

– Наш друг капитан Махак больше нас не сопровождает, – сообщил, оглянувшись, Осман.

– Его не видно, ты имеешь в виду, – поправил Конан. – Разумеется, заметь мятежники, что мы прибыли в сопровождении регулярной иранистанской кавалерии, это бы не облегчило нашу задачу.

Он пустил коня рысью, и животное, вздымая тучи брызг, рванулось на противоположный берег.

– Куда дальше, атаман? – спросил Убо.

– На север. Остров невелик. Чтобы увидеть крепость, долго ехать не придется. Скорей всего, мятежники перехватят нас еще раньше.

– Если они хоть чуточку стоящие мятежники, – сказал Чемик, – то в Зеленой Воде у них есть шпионы. Они уже могут знать, кто мы такие.

– Значит, все разговоры оставьте мне, – предупредил Конан.

Менее чем через час езды они увидели первый наблюдательный пост мятежников. То был единственный человек верхом на коне, расположившийся на вершине невысокого холма. Длинный красный вымпел развевался на конце его тонкого копья, солнце блестело на полированной стали маленького круглого щита.

– Самоуверенный парень, – сказал Волволикус. – Похоже, его мало заботит, что за ним наблюдают.

– Да, кажется, они уверены в себе, – согласился Конан. – Для нас это хорошо.

– Почему? – спросил чародей.

– Испуганные нападут куда скорей, нежели те, что не сомневаются в своих силах.

Еще через четверть часа они увидели крепость. Это было грубое сооружение из земли и бревен, отделанное необработанным камнем. В открытых воротах появилась шеренга вооруженных всадников.

– Торжественная встреча, – сплюнув, заметил Убо.

– Улыбайтесь и будьте подружелюбней, – предупредил Конан. – Помните, мы приехали, чтобы присоединиться к ним. Если они слабы, то вряд ли пренебрегут помощью вооруженных авантюристов, даже если нас не волнуют их дела и мы хотим драться только ради добычи.

Всадники приближались, и киммериец разглядел, что доспехи их были в точности как у солдат Кэтчки, только большей частью старые и поблекшие. На груди каждой кирасы был грубо намалеван синий дракон на черном поле. Всадников было около сорока; натянув поводья, они выстроились перед разбойниками полукругом.

– Я – Хоста, – представился мужчина в поношенных, но прочных латах, – командир в армии его величества короля Идриса Седьмого Иранистанского. Кто вы такие и что за дело привело вас сюда?

– Я – Конан, командир наемников. Мы прискакали из Турана, и до нас дошла молва, что ваш король может нуждаться в услугах профессиональных вояк в своей борьбе с узурпатором Ксарксасом. Тогда мы и прискакали сюда.

Киммериец, как и все его люди, улыбался во весь рот. Мятежники оставались хмурыми, и пики их были нацелены на непрошеных гостей.

– Его величеству служат преданные соратники, – сказал Хоста. – Впрочем, я не смею говорить за него и доставлю вас в цитадель. Вы все сейчас сдадите свое оружие.

Услышав это, бандиты возмутились, но Конан движением руки успокоил их.

– Разумеется. Мы желаем лишь выразить королю свою добрую волю и полностью вверяем себя в его руки.

Конан отстегнул пояс с оружием и передал его Хосте. Медленно и неохотно бандиты последовали его примеру. Когда они были разоружены, встречающие заметно успокоились.

В полном молчании они въехали в крепость. Настоящих ворот здесь не было. Вместо этого глубоко в землю были вкопаны бревна, а другие втиснуты между ними.

Бойцы патрулировали земляной вал, ощетинившийся деревянным частоколом. Конан, со своим долгим военным опытом, понимал, что это укрепление и дня не выдержит против решительного противника, имеющего саперов, осадные машины и обученную пехоту. Подобная оборона могла лишь с трудом сдержать кавалерию, такую, как у Кэтчки.

За грубыми стенами располагались с десяток строений и множество палаток, среди которых до четырех сотен мужчин подвергались военной муштре, в то время как женщины стирали, готовили и ухаживали за больными и ранеными. Последних было видимо-невидимо. Многие из упражняющихся были перевязаны. Другие ковыляли на костылях между палатками. Несмотря на тяжелые раны, все выглядели решительно и непреклонно.

Конана и его людей привели на открытую площадку в центре укрепления, где на деревянном помосте стоял высокий шест с длинным черным знаменем, украшенным фигурой синего дракона. На помосте столпились люди, окружившие единственную сидящую фигуру.

– Ждите здесь, – скомандовал Хоста. Бандиты в полном молчании застыли в седлах, в то время как капитан подъехал к помосту и спешился. Он что-то проговорил собравшимся, но так тихо, что Конан ничего не расслышал. Конвой теперь расположился прямо за ними, пики нацелены в спины прибывших.

– Подойди, именуемый Конаном, – громогласно позвал один из мужчин.

Киммериец пустил коня и остановился прямо у помоста. Здесь он спешился и встал перед возвышением. Единственным предметом обстановки этой платформы являлось богато украшенное резьбой массивное деревянное кресло. На этом полевом троне восседал юноша в синей мантии. Он обладал весьма дородным телосложением, вьющимися рыжими волосами и угрюмым взглядом. Его окружали люди средних лет и старше, одетые лучше, чем основная масса бунтовщиков. Конан сообразил, что это главы семейств, подвигнувших на борьбу претендента.

– Чужеземец, – произнес седобородый мужчина, – ты стоишь перед королем Идрисом Седьмым, полноправным властителем Иранистана. Что за дело у тебя к его величеству?

Конан взглянул на юношу, занимающего трон, затем его взгляд скользнул по зрелым мужчинам и дальше, туда, где между высокими стражниками стоял худенький темноволосый мальчик. Киммериец вновь посмотрел на сидящего на троне.

– Слезь-ка со стула, паренек, – сказал Конан.

Люди на помосте ощетинились, некоторые схватились за оружие. С пренебрежительной усмешкой Конан подошел к стройному, красивому юноше.

– Ваше величество, почту за честь предложить вам наши услуги.

Юноша восторженно рассмеялся и обратился к старшим:

– Я же говорил вам, что все это ерунда! Разве настоящий солдат примет пехтуру за истинного принца!

– Что до настоящего, – сказал седобородый, – это мы еще решим.

Он щелкнул пальцами юноше, сидящему на троне.

– Возвращайся к своим упражнениям с пикой, малый.

Парень сразу вскочил и стянул с себя синюю мантию. Другой юноша накинул ее на себя и занял свое место.

– С чего бы нам нуждаться в ваших услугах, чужестранец? – холодно поинтересовался белобородый.

– Одну минуту, дедушка, – перебил его мальчик на троне. – Какого ты племени, капитан Конан? – нетерпеливо спросил он. – Я раньше никогда не видел подобных тебе.

– Я из Киммерии, – сказал Конан. – Очаги моего клана горят далеко на севере, среди туманов и скалистых утесов. Мы воинственное племя, из года в год сражаемся с нашими соседями и друг с другом. В самом деле, мы величайшие воины на земле. Годы назад, когда я был примерно твоих лет или даже младше, я участвовал в разграблении Венариума, когда воины Киммерии выбили аквилонцев с нашей земли, уничтожив гландерцев и боссонийцев, с которыми аквилонцы задумали поработить наши родовые владения.

– Венариум! – воскликнул мальчик. – Я слышал об этой битве!

– Северная стычка – ничтожный опыт для того, кто мог бы служить истинному королю Иранистана, – сказал человек, к которому Идрис обращался как к деду.

Мальчик не обратил на него внимания.

– Кто твои боги, Конан?

– Наш бог – Кром, что обитает в священной горе в самой глуши Киммерии. Кром такой же, как мы, лишь битвы волнуют его. Бесчисленные столетия он сражается с Имиром, богом эзиров и ваниров. Когда мы рождаемся, он одаривает нас силой, храбростью и воинственными сердцами. А помимо того, он мало о нас заботится.

– Суровый бог. Вы молитесь ему, приносите жертвы?

– Мы не молимся, ибо он бы все равно не услышал. От Крома мало толку тем, кто просит большей силы. Его радует кровь, что мы проливаем в битвах, неважно, наша собственная или наших врагов.

– Да, он кажется настоящим богом воителей, – сказал мальчик, окинув пренебрежительным взором мужчину в облачении жреца Митры.

– Это божество примитивных народов, ваше величество, – презрительно фыркнул жрец. – Цивилизованный монарх чтит богов правосудия и порядка, что радуются достижениям искусств и ремесел. Когда король воздвигает пышный храм своему богу, весь мир признает величие властителя.

– Точно, – сказал Конан. – А жрецы приобретают прекрасную новую лавку для своих сделок. – Он заметил, что некоторые на помосте втайне симпатизировали его дерзким речам. Другие же откровенно возмущались. – Мой господин, я готов ответить на все твои вопросы о себе, моем боге и моем народе, но я бы желал знать, собираешься ли ты принять мои услуги.

Идрис с большим сомнением оглядел шайку Конана.

– Несомненно, остальные здесь не киммерийцы. Один вообще выглядит жрецом или мудрецом. Другие же похожи на свору разбойников.

– У вашего величества наметанный глаз, – признал Конан. – Действительно, это неотесанные негодяи, ни один из них не годится для парада, но никто не нанимает воинов ради их внешнего вида. Это нерегулярная кавалерия высшей пробы, разведчики и налетчики вне всякого сравнения.

– Вполне могу поверить, что в налетах они знают толк, – презрительно скривив губы, проговорил мужчина в доспехах. – Нет сомнения, что множество караванов и отрядов паломников познали это на собственном опыте. Что же до разведки, то действительно, некоторые часто выслеживают свои жертвы, скрытно, исподтишка, дабы подловить их максимально слабыми, ничего не подозревающими и почти беззащитными.

– Возможно, кузен Дунас, ты слишком суров к ним, – упрекнул говорящего мнимый король.

– Нет, ваше величество, он совершенно прав, – сказал Конан. – Только что из того? Разве мы ведем речь о хороших манерах для придворных дам и заморских послов? Нет, мы говорим здесь о кровавых делах! Это суровая работа, и ее лучше оставить суровым людям, а эти в своем ремесле истинные мастера. Дело не в том, что подобных людей никто не желает видеть в своем королевстве во дни мира. Когда придет мир, дайте им положенную плату, и они тотчас покинут пределы державы, дабы отыскать волнения где-нибудь еще, ибо эти люди не выносят мирных земель.

Идрис снова рассмеялся.

– Он нравится мне, советники! Я желаю нанять и его, и его людей. Он забавляет меня, и, возможно, они хорошо послужат.

– Ваше величество, – возразил белобородый, – это невыносимо! Истинному властителю Иранистана не могут служить подлые бандиты! Это не принесет тебе популярности среди простого народа, а короли окрестных держав заявят, что ты не настоящий король, а просто самозванец, поддерживаемый преступными наймитами!

Юноша повернулся в своем кресле и уставился на старика.

– Дедушка, я или не я истинный король Иранистана?

– Разумеется, король – ты, внук мой, – ответил старик, лицо его вспыхнуло.

– Тогда моя воля здесь закон, а моя воля, чтобы этот Конан и его люди служили мне.

Старик согнулся в поклоне:

– Как пожелаете, ваше величество.

– Превосходно! – воскликнул Конан. – И, ваше величество, тебя не должно заботить, что о нас подумают соседние короли. Король, подобный узурпатору Ксарксасу, которому служат такие, как генерал Кэтчка и визирь Акба, все же признается таким же монархом, как и все остальные.

Человек, именуемый Дунас, шагнул к краю помоста.

– Откуда тебе известны эти люди, чужеземец?

– Что ж, до самого вчерашнего дня мы находились в городе Зеленая Вода, а там расположена штаб-квартира Кэтчки.

Конан видел, что Дунас выглядит каким-то удрученным, как будто бы это были сведения, которыми он собирался ошеломить прочих.

– И ты точно так же предлагал ему свои услуги? – спросил мужчина с суровым лицом, что стоял за троном.

– В этом не было нужды, – сообщил Конан. – Кэтчка и Акба сами меня нашли.

Старик недоверчиво рассмеялся.

– Что за прок им с их первоклассной кавалерией в таком хвастливом варваре, как ты, вместе с твоей бандой драных головорезов?

Конан взглянул на говорящего так, будто сомневался в его здравом рассудке.

– Как, они хотели, чтобы я убил вашего короля. Чего же еще? – Сзади он услышал резкий вздох своих людей. – Они посулили мне три тысячи унций первоклассного золота за голову Идриса.

На помосте воцарилась гробовая тишина. Затем вновь заговорил человек, стоящий за троном:

– Но вы не оказались настолько глупы, чтобы решить, что они выполнят договор, не так ли?

– Именно так. Разумеется, я согласился сделать это. Мы поскакали сюда вместе с отрядом под командой некоего капитана Махака, следующим по нашим пятам, ибо выбор у нас был небольшой. Если ваш монарх не предлагает мне абсурдного вознаграждения и самоубийственной миссии, я думаю, он окажется лучшим хозяином, чем его сводный брат-узурпатор.

Человек за троном кивнул.

– Вот теперь, ваше величество, я начинаю верить этому бандиту. Он как будто знает свое ремесло. Я подожду судить о его людях, пока не увижу их в деле.

– Отлично, дядя, – с воодушевлением воскликнул мальчик. Затем он обратился к Конану: – Это старший брат моей матери генерал Элтис, мой главнокомандующий. Его отец и мой дед – визирь Джемак.

Седобородый слегка кивнул.

По зову Элтиса к нему подбежал и отдал честь начальник конвоя Конана:

– Мой повелитель?

– Найди палатку для этих людей и зачисли их к нашим разведчикам. Держи их под самым пристальным наблюдением и обо всем докладывай мне.

– Как прикажешь, мой повелитель, – сказал Хоста, согнувшись в поклоне.

– Я поговорю с тобой, позже, капитан Конан, – заявил юный претендент на трон.

– К услугам вашего величества, – сказал, кланяясь, Конан.

Он повернулся и вскочил на коня. Маленький отряд последовал за Хостой к скоплению выгоревших палаток.

– Как называется эта деревня? – спросил Загобал.

– Телмак, мой командир, – ответил офицер. Он командовал одним из многих подразделений, прочесывающих округу. – Это ничтожное поселение, не примечательное ничем, кроме верблюжьего рынка. Им ничего не известно об ограбивших храм. – Юный офицер стер пот со лба, ибо день был палящий. – Здесь годы и годы не было ничего примечательного, разве что несколько дней назад, когда у них украли девяносто три верблюда, да и то жители деревни выследили животных и вернули их.

– Это пустая трата…

Тут слова капитана задели что-то в памяти Загобала. Что же это? Внезапно он вспомнил. Беритус рассказывал ему, что он со своими людьми проследил бандитов до маленького, узкого ущелья с хорошим источником воды. Там были следы пребывания великого множества верблюдов, но эти верблюды ушли в том же направлении, откуда прибыли, причем ушли порожними. Бандиты же прискакали позже, ибо все их следы лежали поверх верблюжьих, а ускакали они в другом направлении. Здесь было о чем задуматься.