Текст книги "Конан в цитадели мрака"

Автор книги: Джон Мэддокс Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Я пыталась заставить их выпустить несколько стрел в эту жирную свинью, но они не слушали меня! – кричала она.

– Стрелы? – возмущенно проговорил Идрис. – Да такого зрелища я бы не пропустил, пусть бы за это лишился трона!

– Если бы только Акба был с ними, – проговорил Дунас, кузен претендента.

– Его король воздаст ему по заслугам, – удовлетворенно заметил Элтис. – Когда он доложит, что не только не смог подавить нас, но еще потерял своего генерала и половину кавалерии в придачу… – Он сделал паузу, с ухмылкой смакуя грядущую картину. – Да, ему лучше надеяться, что Ксарксас окажется в хорошем расположении духа и просто распнет его.

– Как это вы оказались здесь столь во-время? – спросил Конан, промокая кровь, что текла у него из носа.

– Прошлой ночью мы отправились в усиленный дозор, – сказал Элтис. – Ребят воодушевила победа над отрядом Махака, и мы надеялись поймать и других. Мы обнаружили двух солдат, что отбились от основной массы во время вчерашней песчаной бури. Они сообщили, что гнались за тобой и что сам Кэтчка возглавил небольшие силы.

– Мы рассчитали, что вы должны постараться оторваться от них в бесплодных пустошах поблизости отсюда, – продолжил Хоста, – и что если мы поторопимся, то сможем застать их где-нибудь здесь, так как их кони уже подустали. К счастью для вас, мы оказались здесь до того, как они вас схватили.

– Ты заметил, что твоих людей с нами нет? – сказал Элтис. – Они, похоже, бросили службу.

– Возможно, они просто пьют где-нибудь в кабаке, – сказал Конан. – Отличные, преданные солдаты, подобные им, не дезертируют.

– Если они нашли кабак, – заметил офицер, – то, подозреваю, он должен быть за много миль к северу от реки.

– Кого они заботят? – проговорил Идрис, с улыбкой глядя, как один из его солдат привязывает голову генерала Кэтчки к луке седла Идриса. – Все люди с севера стекутся теперь под мои знамена, узнав, что я разбил одного из генералов Ксарксаса в открытом бою. Здесь я укрепил свои права! – Он похлопал жуткую голову. – Конан, поехали со мной, и я сделаю тебя командующим кавалерией.

Конан увидел, как напряглись устремленные на него лица старших офицеров.

– Боюсь, что вынужден отказаться, ваше величество. Неотложное дело зовет меня в Туран.

– Этот северянин – мужественный воин, мой король, – сказал Элтис. – Но я опасаюсь, что он может оказаться самым неудобным человеком в твоем окружении, когда ты займешь свой законный трон. Его люди сбежали, но он оказал тебе добрую услугу, а мы только что спасли его шею от веревки. Будем считать, что мы квиты, и позволь ему удалиться. Оставить его было бы опасно, а убить – неблагодарно.

Мальчик выглядел угрюмо, опечаленный тем, что его лишают нового героя.

– Что ж, очень хорошо. Конан, скачи с моей благодарностью. В будущем, если тебя занесет в Иранистан, знай, что король этой страны обязан тебе.

Конан не стал смеяться в ответ на царственную тираду мальчика, окруженного оборванной солдатней. Вместо этого он сказал:

– Ваше величество оказывает мне великую честь. А теперь позволь мне оставить тебя. Удачи в борьбе за трон, принадлежащий тебе по праву.

Претендент милостиво склонил голову, и киммериец покинул мятежников, направившись следом за своими спутниками.

Переправа была легкой, и Конан остановил коня посреди течения. Повесив пояс с оружием на луку седла, он разулся, спрыгнул с коня и нырнул в воду, смывая с себя кровь, пот и пыль. Потом он встал и принялся выжимать свою пышную, черную шевелюру. Тут он заметил, что Лейла последовала его примеру. Она стояла, выкручивая локоны, а ее намокшая одежда облепила тело, обнажая не только то, что вся она так же прекрасна, как ее лицо, но и то, что никакой другой одежды под платьем у нее нет.

– Присоединяйся к нам, отец, – позвала она.

– Я подожду, пока мы не достигнем более подходящего места для мытья, – с достоинством ответил он.

Конан уже чувствовал себя новым человеком. Он быстро оправился от испытаний предшествующих дня и ночи, а также утренней схватки, недолгой, но яростной. Нос, похоже, не сломан, хотя и поболит несколько дней, так же как и вся физиономия. Единственное, что огорчало его, это присутствие Волволикуса, ибо киммериец страстно желал схватить Лейлу и отнести ее в манящий тенистый уголок на берегу.

Впрочем, не имея такой возможности в данный момент, он не собирался упускать ее в ближайшем будущем. Он вновь вскочил на коня и, оставляя за собой мокрую дорожку, поскакал прочь от реки. Остальные последовали за ним.

Учитывая то, что ты сделал для него, – сказала Лейла, – юный претендент мог бы отблагодарить тебя и получше.

Она наслаждалась прохладой влажного платья, которое утренний ветерок сушил на ее теле.

Конан мог только рассмеяться.

– Хорошо, если юноша в ближайшие годы сможет обеспечить своих всадников штанами. Это же нищий претендент, поднявший восстание в беднейшей части Иранистана. Если не счастливый случай, он так и останется непокорным бароном, процветающим лишь потому, что не платит податей своему королю. Если какие-то царедворцы, близкие к власти, решат, что для них будет лучше скинуть Ксарксаса и возвести на трон королевского бастарда… – Он пожал плечами. – Тогда тоже совершенно неизвестно, чего ожидать. Думаю, жизнь короля столь же ненадежна, как у странствующего воина.

Они достигли границы прибрежной зеленой полосы, и Конан скомандовал остановиться.

– Нам необходимо поспать, – объявил он. – Еще важнее то, что эти великолепные твари нуждаются в отдыхе. Пусть спокойно щиплют траву весь остаток дня. Мы поскачем ночью, когда станет попрохладнее.

– Это как раз по мне, – сказала, слезая с коня, Лейла. – Здесь есть тень, а я так устала, что даже не чувствую голода.

Конан расседлал и почистил лошадей, в то время как Лейла расстелила одеяло в тени под деревом и ее отец чопорно опустился на него. Вскоре он уже похрапывал, а рядом свернулась калачиком его дочь.

Убедившись, что у животных достаточно корма и они надежно стреножены, киммериец отправился на поиски подходящего тенистого дерева. Требовался хороший обзор во всех направлениях. В случае появления чужаков необходимо было проснуться, имея достаточно времени. Выбрав место, он расстелил плащ на мягкой траве и стянул сапоги. Оставив оружие под рукой, он укрылся легкой накидкой пустынножителей и наконец расслабился.

Он уже почти уснул, когда что-то дернуло его плащ. Лейла скользнула под покрывало, и стало ясно, что одежду свою она с собой не взяла.

– Мой отец слишком громко храпит, – все, что она произнесла, прежде чем окунуться в объятия жаждущих рук.

На следующий день они въехали в небольшой, но относительно процветающий городок, не обычную деревню, живущую рынком, а в шахтерскую общину, где люди зарабатывали на жизнь, добывая оловянную руду из огромного открытого карьера. В городе не было ни ворот, ни стражи, а потому Конан обратился к торговцу фруктами, чей лоток – хрупкий, матерчатый навес на тонких жердях – расположился на окраине деревни.

– Где самая грязная таверна в городе? – осведомился Конан. – Та, где собирается всякий сброд.

– Вам нужен «Трусливый воин», – ответил старик. – Это вниз по улице, рядом с общественным нужником. Ты почувствуешь носом, когда будешь поблизости. Не желаешь купить несколько апельсинов? Они сорваны только утром.

Лейла осталась торговаться, а Конан и Волволикус поехали вперед. Они миновали центр городка и наконец обнаружили низкое строение с грязными стенами. На беленом фасаде безвкусными цветами была грубо намалевана фигура человека в доспехах, спасающегося от облака стрел, копий, топоров и прочего. Как и было обещано, аромат нечистот из общественной уборной оказался просто сногсшибательным.

– Насколько я знаю своих мерзавцев, – сказал Конан, – они должны быть именно здесь.

Привязав лошадей к каменному желобу, они вошли в притон сквозь занавесь из свисающих бус, что нисколько не защищала от кишащих повсюду, назойливо жужжащих мух.

– Атаман! – радостно завопил Убо. – Ты вернулся! И колдун с тобой. Присоединяйтесь к нам.

Одноглазый туранец играл в кости с Чемиком, что же до Ауды, то он храпел на полу. Между игроками стоял кувшин с пивом, где плавало несколько мух.

Конан занял место за столом.

– Где остальные?

– Мамос в задней комнате со шлюхой, отвратительной даже для него, – доложил Чемик. – Что до Османа, мы не видели его с позапрошлой ночи.

– Возможно, он занят какой-нибудь бабой, чей муженек проводит дни на шахте, – сказал Убо. – Он ловкий говорун, этот малый. – Потом Убо швырнул кожаный стаканчик на стол, поднял его, показывая кости. Чемик с воплем сгреб серебряные монеты. – Вам удалось заполучить девку?

– Она с нами, – ответил Конан. – У вас все спокойно?

– Никто нам не досаждает, – сообщил Чемик, – пока деньги есть. Но до наших ушей дошли кое-какие тревожные вести.

– Что еще за вести? – спросил Конан.

– Группа людей объезжает реку, – объяснил Убо. – Людей разных народностей. Горожане утверждают, что они не похожи на солдат, но хорошо вооружены и свирепы. Вожаком у них огромный аквилонец, и они задают вопросы.

Конан встревожился:

– Что за вопросы?

– Они спрашивают об отряде, очень похожем на наш, – сказал Чемик, – за исключением того, что они ищут более многочисленную банду, во главе которой большой черноволосый северянин. Поскольку нас только пятеро и среди нас такого нет, нами они бы не заинтересовались.

– Я вполне верю тому, что эти люди ищут именно нас, – подался вперед Волволикус. – Но почему такой разношерстный отряд чужеземцев? Почему не солдаты Загобала или личные стражники Торгут-хана?

– Этот аквилонский вожак, – произнес Конан. – У него есть имя?

– Об этом он не шумит, – сказал Убо, – но торговец верблюдами рассказывал мне, будто он слыхал, как один из этих людей называл его Беритусом.

Хлопнув по столу, Конан прошипел проклятие.

– Ты знаешь его? – спросил колдун.

– Только понаслышке. Он охотник на людей. Это его жизнь и его удовольствие. За плату он охотится на беглых рабов и разыскиваемых преступников. Что за напасть привела его сюда, именно когда Загобал в этом нуждается?

– Похоже, ты считаешь его опаснее самого Загобала? – спросил Волволикус.

– Ручаюсь, что он и его люди куда более опасны, чем все, кто есть у Загобала. Охота на людей – обязанность и задача солдат и стражников. Некоторые справляются с ней хорошо, большинство – нет. Но отряд Беритуса состоит из отборных головорезов, каждый там – специалист. Сколько их здесь?

– Первый раз, когда они проезжали здесь немного спустя после того, как мы покинули Шахпур, – сказал Убо, – их было два десятка. Во второй раз, за два дня до нашего прибытия, их было семнадцать.

Чародей взглянул на Конана:

– Мой дом! Несколько дней назад я ощутил это, когда пробудились мои стражи. Могу поклясться, что именно тогда Беритус потерял этих людей. И они должны быть действительно грозны, раз убито было только лишь трое.

– Семнадцать – это слишком много для нас, – проговорил Чемик, – даже если бы это были обыкновенные солдаты.

– Да, мы не в том положении, чтобы устоять против них. И это неподходящее место для нас.

– Куда же мы направимся? – спросил Убо.

– Я советую вернуться к нашей добыче, – сказал Чемик. – Каждый возьмет, сколько сможет унести, а потом мы все разбежимся.

– Это может привести их прямо к сокровищам, – предупредил Конан. – Нет, нам необходимо выждать еще несколько дней, пока король отзовет Торгут-хана, а Загобал будет позорно казнен. И тогда земля очистится достаточно, чтобы позволить нам вернуться и забрать все. Кроме того, мне необходимо время, чтобы выследить эту шайку охотников за людьми и решить, что с ними делать.

– Тогда куда? – спросил Чемик.

– В дом чародея, – сказал Конан. – Там они уже были. Там есть защита и возможность узнать о чьем-либо приближении. Что ты думаешь об этом, Волволикус? Можешь укрыть нас всего на несколько дней?

– Могу, – с некоторой неохотой согласился маг. – Будет не очень-то удобно, но вполне возможно.

По правде говоря, он чувствовал необходимость вернуться к своим книгам, к своим инструментам, к месту своего могущества.

Конан встал:

– Тогда соберите остальных, и уматываем отсюда. Какой-нибудь горожанин, возможно, прямо сейчас ведет сюда охотников на людей.

Часом позже Конан, колдун, Лейла и четверо бандитов собрались, готовые отправиться в путь, но вот Османа до сих пор нигде отыскать не удалось.

– Я знаю! – неожиданно взорвался Мамос, его покрытая шрамами, обожженная палачом физиономия, исказившись, стала еще уродливей. – Этот маленький интриган улизнул за сокровищами!

– Что с того? – сказал Убо. – Много ли он сможет утащить? Он что, поведет туда караван?

– Меня больше беспокоит, что он приведет туда охотников, – сказал Конан.

– Я поскачу за ним. Остальные отправляются в дом чародея.

– Постой! – крикнул Мамос. – Откуда мы знаем, что ты не собираешься заграбастать сокровища себе? Мы договорились, что до самого дележа остаемся вместе!

– Успокойся, болван, – сказал Убо. – Что значит «остаемся вместе», когда Осман уже был таков? Может, он лежит где-нибудь в пересохшем колодце с перерезанным горлом или разбитой башкой. Обычная участь воров и тех, кто заигрывает с чужими женами. Я доверяю нашему атаману, хотя ручаюсь, что ни на грош не верю всем остальным.

– Не могу сказать, что мне нравится идея терпеть их рядом, да еще без тебя, ты не позволил бы им распускаться, – заявила Лейла. – Но чему быть – того не миновать.

– Женщина, – сказал Чемик, – мы не так глупы, чтобы позволять себе вольности с дочерью колдуна в его собственном доме. Он же может обратить нас в скорпионов.

– Что ж, в этом случае нрав ваш не изменится, – заметила девушка, – хотя с виду вы и станете посимпатичнее.

Все от души рассмеялись, вновь придя в хорошее расположение духа.

– Я присоединюсь к вам на днях, – сказал Конан.

Он повернул коня и поскакал на запад. Остальные повернули севернее и направились к дому Волволикуса.

Глава одиннадцатая

– Трое из них переправились здесь через реку, – сказал Бахдур.

Коренастый, узкоглазый человек склонился с седла, изучая следы, оставленные на мягкой прибрежной земле.

– Это точно? – спросил Беритус.

– Они все подкованы тем же кузнецом, что кует Загобаловых коней, – доложил гирканиец.

– Но только трое? – Беритус был озадачен.

– Только трое, – подтвердил Бахдур.

Аквилонец увидел двух своих людей, скачущих по мелководью в излучине реки. Урдос и Амбула выехали на берег и направились к своему вожаку.

– Вчера там была изрядная драка, – сообщил ему огромный котианец. – Море крови на земле, но ни малейшего следа доспехов, оружия или коней. Кто-то победил, не оставив за собой никаких следов.

– Возможно, поэтому их и было лишь трое, – предположил Бахдур. – Может, остальные были убиты в сражении.

– Возможно, – задумчиво пробормотал Беритус.

Ему хотелось броситься за теми тремя, что бежали на север, но он понимал, что должен узнать что-нибудь о происшедшем на другом берегу.

– Амбула, Барка, вы двое скачите за теми тремя, что здесь наследили. Найдите их, но не приближайтесь. Может быть, это и те, кого мы ищем, а может, все они погибли в Иранистане, а эти трое просто забрали коней, украденных у Загобала. Я же скачу туда, чтобы задать несколько вопросов.

Следом за четырнадцатью своими людьми Беритус Аквилонский въехал в воду. Двое поскакали на север.

Конан держал путь на север широкими зигзагами, стараясь отыскать следы Османа. Но пустыня в этих местах была каменистой, и даже для столь искусного следопыта, как Конан, было незаурядным испытанием отыскать следы одного-единственного человека. Он скакал прямо на укрытие, следя за тем, чтобы прибыть туда после наступления темноты.

За полмили до каньона он стреножил коня и оставшийся путь проделал пешком. Перед самым рассветом он склонился у пещеры, где были спрятаны сокровища. Весь путь сюда он не услышал ничего, кроме звуков ночных зверей и насекомых. В воздухе он не учуял и намека на дым. Все это приводило в замешательство. Горожанин Осман не имел никаких навыков ускользнуть в дикой природе. Скорее всего, подумал Конан, он просто заблудился, пытаясь отыскать это место.

Солнце взошло, и Конан, убедившись, что вокруг ни души, сдвинул несколько камней и забрался в пещеру. Свет, проникающий сквозь отверстие, был достаточным, чтобы убедиться, что все лежит именно так, как они оставили. Он вылез и вновь заложил пещеру.

Потом он направился к воде, где вспугнул пару пустынных серн, пришедших на водопой. Прекрасные существа кинулись прочь, и он оглядел землю. И сразу увидел, что несколько всадников скакали через каньон всего несколько дней назад. И это были не люди Загобала, ибо кони их были подкованы не на туранский лад. Эти, понял он, должны быть охотниками за людьми.

Быстрый осмотр боковых каньонов показал, что охотники не проводили систематического поиска по всей территории, но ускакали в том же направлении, что и убегавшие бандиты. Итак, они были здесь из-за разбойников, а не из-за сокровищ. Но где же Осман?

Киммериец едва не застонал при мысли о той задаче, что стояла перед ним. Но это было необходимо. И он пошел обратно к пещере.

– Где они? – пронзительно визжал Торгут-хан. – Где мои сокровища?

– Мои люди прочесывают всю округу, – сказал Загобал. – У меня двадцать поисковых отрядов переворачивают каждый камень, отсюда и до иранистанской границы.

– Твои люди никуда не годятся! – проревел Торгутхан. – Как никуда не годишься и ты сам, негодяй!

Этого Загобал уже не вынес. Он двинулся к своему начальнику, и Торгут-хан отступил на шаг, понимая, что зашел слишком далеко.

– Не смей говорить со мной подобным тоном, ты, жаба! – загремел Загобал. – Шелковая королевская петля уже затягивается на твоей шее, и что бы ни случилось со мной, тебе отольется тысячекратно. Я достаточно долго терпел твое высокомерие, обиды, даже твои пощечины! Я – твоя единственная надежда, Торгут-хан. Только я могу спасти тебя от ужасной смерти и великого позора. А потому, бросай-ка свои напыщенные бредни!

Физиономия вице-короля побагровела, затем он, казалось, весь обмяк, словно жаба, коей назвал его Загобал.

– Ты прав, мой друг. Королевские казначеи уже в пути, и мы должны помочь друг другу избежать монаршьей ярости. Отыщи сокровища, и с троном все будет в порядке.

Загобал улыбнулся и поклонился.

– Как прикажешь, мой повелитель.

И он пошел прочь, зная, что теперь он здесь хозяин.

В храме Аримана жрецы тайно собирались на важный совет. Вокруг отвратительного алтаря стояли Трагтан, Шоск и Никас, разрубленное чуть ли не пополам тело последнего теперь почти зажило посредством их магических искусств, а также близостью его бога. Жрец Умос по-прежнему был заключен в стене крипты; он был жив, но ощущения его были ужасны, лучше всего его было бы назвать полупереваренным.

– Все в смятении, – сообщил остальным Трагтан. – И это не только преждевременное прибытие нашего бога, нет, я чувствую приближение огромного напора вражеской силы, будто грандиозная армия осадила город.

– Я тоже чувствую это, – сказал Шоск. – Что может это означать? Ощутили ли враждебные боги возвращение нашего повелителя? Пришли они сюда, дабы удержать его от возвращения в этот мир?

– Нет, здесь роятся другие силы, – сказал Никас. – Когда я лежал при смерти, на меня снисходили видения, и в этих видениях я зрил множество огней, разноцветных огней, а некоторые из них казались горящей тьмой, и эти были ближе всего к этому месту.

– Жрецы богов, что ненавидят нашего господина? – спросил его Шоск.

– Нет, я думаю, то были колдуны, маги и чародеи сего века.

– Колдуны! – с сухим смешком воскликнул Шоск. – Мелкие кудесники этого века не имеют подобной силы! Даже великие маги прошедших веков не могли тягаться с богом!

– Чародеи древней Стигии могли, – нараспев произнес Трагтан. – Короли-колдуны выгнали нашего господина и держали его вне этого бытия неисчислимые века.

– Им помогал Сэт, – сказал Шоск. – Жертвы, что приносили они ради приобретения подобной силы, были почти невероятны. Ни один маг нынешней эры не имеет подобной силы.

– Но столь многие вместе, со столь ослабленным нашим повелителем… – Трагтан помедлил. – Мы должны что-то предпринять.

– Какое же действо от нас требуется? – спросил Никас.

– Прежде всего нам следует искать, – сообщил им Трагтан.

Все они опустили глаза долу и углубились в созерцание клубка змей, что был алтарем Аримана. И постепенно под кровавым светом, столь неестественно струящимся из окон, змеи начали извиваться.

Загобал сидел у себя дома и в глубокой задумчивости грыз кончик своего уса. Сколько времени прошло, а в делах никаких перемен. Вопрос давным-давно должен был быть решен. Возможно ли, чтобы полудикий северный варвар перехитрил его? Невозможно! Всему виной случайные и непредвиденные обстоятельства. Тут в дверь его чуть выше пола трижды постучали древком копья.

– Входи, – сказал Загобал.

Дверь отворилась, и стражник переступил порог.

– Некий человек упорно добивается встречи с тобой, господин. Он велел показать тебе это.

Стражник протянул маленький сложенный клочок бумаги. Загобал развернул его и обнаружил единственный значок.

– Проводи его сюда, а затем оставь нас.

Стражник ушел. Несколько минут спустя в комнату вошел человек в плаще с капюшоном. Когда дверь за ним закрылась, он откинул капюшон. Открывшееся лицо принадлежало Осману из Шангарана. Он церемонно поклонился.

– Я приветствую тебя, наиотважнейший командир Загобал.

Загобал взглянул на вошедшего:

– Где ты запропастился, негодяй? – холодно осведомился он. – Ты обязан был доложить мне много дней назад… разве что ты и впрямь не знаешь то, что должен знать я. В таком случае смерть твоя будет ужасной.

Лицо Османа наполнилось притворной обидой.

– Я потрясен, что ты можешь говорить такое мне, бедному Осману, который на верной службе тебе претерпел подобные невзгоды и лишения. – Его глаза загорелись, наткнувшись на кувшин, что стоял на столе. – Кто, в самом деле, претерпевает столь неимоверную жажду в своей преданности тебе.

– Давай, – сказал Загобал, закипая от злости.

Осман наполнил кубок, осушил его и причмокнул губами.

– Ах, мой повелитель, тебе не представить, каким ужасным пойлом пришлось давиться твоему бедному слуге все эти долгие дни.

– Тебе не представить, как неприятны могут быть мои темницы, пока ты не займешь подвал как настоящий узник, а не как подсадка.

– Нет никакой нужды в этих угрозах, – запротестовал Осман. – Разве все не прошло по плану? Разве я не в точности выполнил все предписания?

– За одним исключением, – в голосе Загобала появилась угрожающая вкрадчивость. – Бандиты и сокровища ускользнули от меня. Где они?

Осман подошел к креслу и уселся поудобнее.

– Ты не доверяешь мне, Загобал.

Глаза командира стражников расширились от удивления.

– С чего бы это мне доверять тебе, злодей?

– Тем не менее ты заверил меня в том, что я буду иметь свободу действий, ведущих к нужному результату, причем безо всякого вмешательства со стороны. – Коротышка наклонился вперед и проговорил: – И все же я узнаю, что ты нанял чужеземных охотников за людьми, дабы прочесать округу в поисках меня и моих былых товарищей.

– Я поступаю так, как считаю нужным, – сказал Загобал. – Ты просто наймит. Не думай, что можешь обсуждать мои решения.

– Лучше было тебе довериться мне. Теперь Конан знает о твоих шакалах и будет действовать с большими предосторожностями. До сих пор он думал, что нуждается лишь во времени, что очень скоро тебя и Торгут-хана в цепях утащат на казнь, и он сможет спокойно распорядиться сокровищами. Теперь он встревожен, а он из тех людей, что по-своему решают проблемы.

– Моему терпению…

Загобал не окончил фразу, ибо в дверь вновь трижды постучали древком копья. И снова стражник открыл дверь, на этот раз лишь заглянув внутрь.

– Здесь аквилонец, командир.

– Пошли его сюда, – распорядился Загобал.

Громадный аквилонец ввалился в комнату, усеянные шипами пластины, что прикрывали кисти его рук, с обеих сторон оцарапали дверную раму. Он слегка пошевелил пальцами, и заскрипели кожаные ремни, перетягивающие предплечья. Холодный, ленивый взгляд его голубых глаз ощупывал Османа.

– Я вижу, твой маленький пес вернулся, – сказал Беритус.

– Чуть раньше, чем его большой шакал, – парировал Осман. – Ты никогда не видел меня так близко. Откуда же ты знаешь меня?

Беритус презрительно улыбнулся:

– Думаешь, тебе нужно напялить золотой тюрбан, чтобы я узнал тебя? Однажды бросив взгляд на человека, как бы далеко он ни находился, я узнаю его ночью на дне преисподней.

– Та стрела прошла дьявольски близко, – пожаловался Осман.

– Бахдур с луком в руках не ошибается. Я бы велел задеть ему твое ухо, но побоялся, что ты лишишься чувств от ужаса и разрушишь план моего нанимателя.

– У тебя есть что доложить? – прервал Загобал.

– За иранистанской границей идет гражданская война, – сказал Беритус, – и киммериец в нее вмешался. Где бы ни проходил этот негодяй, это становится известным. Но у него и его людей не было сокровищ, когда они пересекли границу, как не было их, когда они возвращались назад.

– Я мог бы и сам поведать тебе все это, мой повелитель, – сказал Осман. – Тебе не нужна эта чужеземная скотина.

– Но я чувствую себя много лучше, получая известия из двух источников, – ответил Загобал.

– Примерно четверо или пятеро бандитов останавливались недалеко отсюда, в деревне, где добывают олово… – начал Беритус.

– Я знаю это место, – прервал его Загобал. – Киммериец был с ними? Или колдун?

– Нет. Именно потому они могли спокойно избежать подозрений, что все спрашивали о большом киммерийце и о маге. Затем, несколько дней спустя, еще трое пересекли реку, прямо после битвы на южной стороне между королевскими войсками и шайкой мятежников. Трое были верхом на твоих скакунах. По их следам мы дошли до шахтерского городка. – Большим пальцем он пихнул в сторону Османа. – Этот был с ними, до того как они снова не смылись.

– Именно, – подтвердил Осман. – Когда Конан уехал, а остальные напились, я увидел возможность бежать и доложить тебе обо всем, мой повелитель.

– Был киммериец среди тех троих, кто скакал из Иранистана? – спросил Загобал.

– Да, – подтвердил Беритус. – То были он, колдун и женщина.

– Женщина? – переспросил Загобал. – Мы видели женщину, когда они выбирались из храма, но я посчитал ее заложницей.

– Она дочь чародея, командир, – сообщил Осман.

Загобал засопел своим хищным, крючковатым носом.

– На моей территории свободно орудует странная банда!

– Теперь там всего лишь четверо разбойников, не считая Конана, – указал Беритус. – И колдун со своей дочерью. Семеро против моего отряда – неплохие шансы.

– В бою Конан больше чем один человек, – заметил Осман.

– Кого заботит, семеро их или семь сотен? – сказал Загобал. – Все дело в том, где находятся сокровища. Осман, можешь ты поведать мне это?

– Да, мой повелитель, я – могу, – лениво ответил шангариец.

Загобал склонился над столом, его пальцы тянулись к Осману.

– Так говори быстрее, иначе я попрошу Беритуса резать тебе пальцы, пока ты не выложишь все, что знаешь.

– Ну, разумеется. Тоже мне, великая тайна. Я удивлен, что ты сам до сих пор не догадался.

– Говори! – рявкнул Загобал.

– Сокровища в доме чародея Волволикуса.

Загобал поднял голову и уставился на Беритуса:

– Ты это слышал, пес. И ты заявлял, что его там нет!

Осман повернулся и посмотрел на возвышающегося над ним аквилонца.

– Вот как говоришь, командир? Дай-ка я угадаю, что произошло. Это громадное животное и его приспешники прибыли к дому колдуна и осторожненько, на цыпочках подкрались к двери. Затем, напугавшись призраков, они в панике отступили – сдрейфившая, суеверная братия. Говорил он тебе, что обыскал дом?

– Нет, – сказал Загобал. – Не удосужился.

Беритус схватил Османа за шею и поднял его над креслом, одновременно вытаскивая из-за пояса широкий, кривой нож. Он приставил острое как бритва лезвие к носу шангарийца.

– Я могу доставить себе большое удовольствие, отстругав этот нос, – произнес он почти нараспев. – И человек без носа сможет прожить попрошайкой, уверяя, что потерял свой отросток в результате какой-нибудь отвратительной болезни. Правда, у него возникнут затруднения, если он имеет склонность к хорошеньким женщинам.

– Хозяин! – возопил Осман. – Неужели ты позволяешь этому злодею так обращаться со своим верным слугой?

– Ну-ка тихо, оба, – приказал Загобал. – Осман, ты уверен в этом? Ты видел его там собственными глазами?

Беритус медленно опустил Османа на место, и коротышка принялся потирать шею, на которой отпечатались толстые пальцы аквилонца.

– Ну, хозяин, что и говорить, на самом деле я не видел его с тех пор, как оно столь чудодейственным образом улетело из храма.

– Состричь тебе голову с этих костлявых плеч за подобные утверждения, – рычал Беритус. – Ибо я точно знаю, что ни один из вас не был в доме колдуна с тех пор, как вы сбежали из Шахпура.

– Успокойся, Беритус, – проговорил Загобал. – Продолжай, Осман.

– Но у меня острый слух, и ночами я подслушивал, что за козни строят киммериец и маг. С самого начала они замышляли перенести сокровища в дом чародея, но никто другой не должен был знать об этом. Другие думали, будто сокровища отправятся в их укрытие на краю пустыни, а потому украли множество верблюдов и доставили их туда ожидать прибытия сокровищ, так чтобы каждый погрузил свою долю и отправился восвояси.

Но когда мы прибыли туда, верблюдов не оказалось! Киммериец и чародей изобразили удивление, хотя на самом деле Волволикус своими чарами провел мужиков к украденным верблюдам. Хитрецы, они убедили людей, будто сокровища переправлены в близлежащую пещеру и что мы должны вернуться к ним с другими животными, когда прекратится погоня.

– И эти мерзавцы поверили? – с сомнением проговорил Беритус. – И не потребовали показать эту пещеру, дабы увидеть сокровища собственными глазами?

– Разумеется, они поворчали, – сказал Осман. – Но колдун заявил, что погоня совсем близко. Мы даже видели столбы пыли, поднимавшиеся над ближайшими холмами. Мы даже могли слышать топот копыт и звон оружия. – Осман пожал плечами и развел руками. – Конечно, теперь-то я понимаю, что это был очередной фокус чародея, но тогда был уверен в обратном. Конан убеждал, что мы должны бежать прямо в Иранистан и не возвращаться, пока Торгут-хана не сменит новый вице-король, а тебя самого не казнят. А уж затем, пока новые начальники будут изучать свои владения, у нас появится благоприятная возможность вернуться и забрать добычу. Мы были сбиты с толку и напуганы, а потому приняли его слова близко к сердцу и убежали.

– Не ожидал от этого грубого варвара подобного ума, – признался Загобал.