Текст книги "Владыки земли и моря"
Автор книги: Джон Мэддокс Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Глава тринадцатая
Анса не знал, есть ли хоть какой-нибудь смысл в этой бешеной скачке. Успеет ли он добраться до Шаззад раньше, чем Госс доставит Лерису к Гассему? Но и этого будет недостаточно. Необходимо найти королеву и сделать так, чтобы она успела послать свой флот и перехватить Лерису. Сможет ли даже самый быстрый кабо добраться до побережья скорее, чем доплывет корабль в то время года, когда сильные ветра дуют преимущественно на север. А ведь говорили, что эти чужеземные суда гораздо быстрее, чем лучшие невванские корабли.
У него оставалась единственная надежда на то, что плавание под парусом все же дело случая даже для лучших кораблей. Ветер может прекратиться или начать дуть в обратном направлении, несмотря на то, что это время года считалось надежным. Может начаться буря, которая заставит их спустить паруса или вообще свернуть с курса.
В противоположность этой вероятности кабо, которых он позаимствовал, были лучшими в мире, их разводили в королевских конюшнях в течение многих поколений. Они никогда не терпели лишений, из-за которых кабо с равнин стали меньше размерами и более непокорными. Равнинные кабо больше годились для тяжелых условий существования, но не могли сравняться с этими прекрасными животными в непрерывном беге на большие расстояния. Как только скакун начинал уставать, Анса пересаживался на другого, меняя седла во время движения, чему его научили, когда он был еще ребенком. Если и существовали на свете животные, которые могли вовремя доставить его к Шаззад, это были они.
Он не был так уверен насчет самого всадника. Из ран сочилась кровь, но он ожидал худшего. Приходилось напоминать себе, что это только боль, что раны, хоть и обширные, все же были поверхностными. Ни один внутренний орган не был задет. Острый край копья Гассема не сумел разрубить мускулы, защищавшие живот. Нервы тоже не перерезаны. Когда он доберется домой, сможет показать всем самый длинный шрам на всех равнинах и множество мелких, но он не умрет. Анса продолжал напоминать себе об этом.
Пока он скакал, день незаметно перешел в ночь, и снова взошло солнце, а он почти не обратил на это внимания.
Он не замечал ничего вокруг, видел только дорогу перед собой, седло и животное, на котором сидел верхом. Он не знал, идет ли дождь или светит солнце, но точно знал, как дышит его кабо, как он движется, не начинает ли спотыкаться. Рожденный и выросший на равнинах, он чувствовал, что в него вливается сила могучих животных.
Он не знал точно, сколько дней провел в седле, когда перед ним выросли стены портового города. Город был не очень большим, но все же в нем имелось трое крепостных ворот. Анса подъехал к южным и остановился впервые с той минуты, как покинул столицу.
Стражи у ворот очень удивились, увидев его, и офицер лично вышел из боковой двери, чтобы проверить королевский пропуск.
– Как дела в городе? – спросил Анса.
– Все спокойно, – ответил офицер, изучая бумаги. – Пока никаких боевых действий. Посольство еще во дворце.
По крайней мере, это звучало обнадеживающе. Если бы Лериса уже вернулась в лагерь, Гассем наверняка возобновил бы нападение. Ворота отворились, и Анса въехал в город, ведя за собой запасных кабо. Он помнил, что дворец находится на самом высоком холме, но очень скоро пожалел, что не спросил дорогу. На склоне холма, обращенном в город, в отличие от стороны, направленной к морю, было настоящее столпотворение особняков, часовен и многоэтажных домов, расположенных на узких, неровных улочках. Солдаты, которых Анса встречал на улицах, знали город не лучше, чем он сам, а местные жители говорили на диалекте, который принц понимал с большим трудом.
Наконец он выехал на вымощенную мрамором площадь перед большим особняком.
Вода в центральном фонтане на площади журчала так же весело, как в мирные времена, но вокруг площади расположились лагерем королевские стражи, а их кабо пили из фонтана воду.
Один солдат перехватил у Ансы поводья, другой занялся его сменными животными. Помахав своим пропуском, принц с трудом спешился, удивляясь, что он вообще в состоянии двигаться. Несколько мгновений он простоял на онемевших ногах, испытывая странное чувство от того, что под мягкими подошвами его высоких до колен сапог, привыкших к стременам, оказалась твердая мостовая.
– Вам требуется помощь, сударь? – спросил его конный страж. Он выглядел, как обычный всадник, но, как и все члены конной городской стражи, являлся потомком знатного семейства, поэтому его речь и манеры были безукоризненными.
– Просто помогите мне снять с седла оружие, – ответил Анса. – Идти я могу. – Слегка опираясь на копье, с мечом и кинжалом, висящими на поясе, он направился ко входу во дворец. Старший страж с сомнением наблюдал за Ансой, пока тот поднимался по ступенькам. Он взял пропуск из рук принца и начал изучать его.
– Впустите меня, – потребовал Анса. – У меня срочное сообщение для королевы.
– Я сейчас позову господина Джуниса. Он назначен управляющим на все время похода, – невозмутимо отозвался офицер.
– Я знаю, кто такой господин Джунис! Я принц Анса! У меня пропуск от ее величества!
– Совершенно верно, но вы – не член королевского корпуса гонцов. Пожалуйста, подождите здесь, а я приглашу господина Джуниса. – Страж резко повернулся, его алая накидка обвилась вокруг ног. Он поспешил уйти, оставив Ансу кипеть от ярости.
– Позвать для вас хирурга, сударь? – спросил молодой страж, указывая на тунику Ансы. Он посмотрел на себя и увидел, что все залито кровью. Свежая кровь просочилась даже сквозь корку пыли, покрывавшую его.
– Это ерунда, – ответил он, напомнив себе, что должен соответствовать репутации стоиков, которая давно закрепилась за его народом
Через несколько минут появился седой мужчина в длинном богатом платье.
– Принц Анса, – воскликнул он, пожимая гостю руки. Страж забрал у того копье. – Меньше всего мы ожидали увидеть здесь вас. Ведь предполагалось, что вы отправились лечиться! Ваша светлость, вы тяжело ранены!
– Это ерунда, – повторил он. – Мне необходимо немедленно увидеть королеву. У меня очень срочное сообщение.
– Разумеется. Пойдемте со мной. Нет, постойте, я прикажу подать вам носилки. Вам нельзя ходить.
– Я пойду, – настойчиво сказал Анса. – Просто показывайте дорогу.
– Тогда, будьте любезны, следуйте за мной. – Они прошли через большую приемную, и Анса рассвирепел при виде воинов-шессинов, стоявших в ленивых и надменных позах. Потом он вспомнил о переговорах. Конечно, подумал он, здесь должно быть посольство с островов.
– Как проходят переговоры? – спросил он.
– О… весьма необычно, мой принц, как вы увидите сами. Королева… не совсем похожа сама на себя, но это вы тоже увидите.
– Что? – У Ансы появилось ужасное предчувствие. – Вернулась чума? Она заболела?
– Ну что вы, это совсем не болезнь, это… впрочем, вы сами поймете.
Ужасное предчувствие все усиливалось. Они направлялись все дальше по лабиринту особняка. Везде стояли солдаты. Придворные собирались группами. Все разговаривали тихими голосами, явно украдкой. Повсюду чувствовалась неловкость, не имеющая ничего общего с войной. Принц видел невванцев непоколебимыми в своей приверженности к этикету даже во времена самых страшных катастроф. Война была для них обычным явлением. Но теперь эти люди столкнулись с чем-то, им совершенно незнакомым, и не знали, как себя вести. Солдаты стояли мрачные. Они не проиграли сражение, они вообще не сражались, но явно чувствовали, что все идет неправильно, как будто все они были обесчещены.
В тронном зале толпа расступилась перед ним. Невванцы и несколько шессинов стояли вместе. Вдруг дверь открылась, и он увидел Шаззад, стоявшую у подножья тронного возвышения и разговаривавшую с высоким шессином.
Она обернулась, чтобы посмотреть, кто к ней подходит, ее юбки зашуршали во внезапной тишине, неожиданно наступившей в комнате.
Лицо ее исказилось от потрясения, когда она узнала Ансу, но это было ничто по сравнению с потрясением, которое испытал сам принц, увидев человека, с которым она говорила.
– Гассем! – невольно вскричал он, рука его инстинктивно схватилась за эфес, и длинный меч с шипением начал выползать из ножен. Немедленно двое шессинов скрестили копья у него перед горлом. Третий шессин прижал острие копья к шее Ансы сзади, и юноша оказался в центре смертельного треугольника из бритвенно-острой стали. Один рывок – и он будет обезглавлен.
Шаззад положила руку на плечо Гассема.
– Не надо причинять ему вреда, – спокойно сказала она. – Он не ожидал увидеть тебя здесь, под моей защитой.
Гассем мягко улыбнулся, произнес что-то на островном диалекте, и копья убрали. Потом он сказал Шаззад:
– Разумеется, моя королева. Он выглядит очень усталым и явно не в своем уме.
Анса медленно задвинул меч обратно в ножны и убрал руку. Напряжение в тронном зале слегка спало. Он внимательно смотрел на Шаззад, на то, как ее рука по-прежнему покоилась на плече Гассема, на едва различимый обмен взглядами и прикосновениями между ними. Анса все понял.
– Принц, что привело вас сюда столь неожиданно? – спросила Шаззад. – Вы все еще нездоровы.
– У меня срочное сообщение для вашего величества, – сказал он, стараясь контролировать свой голос. – Но оно только для ваших ушей.
Она посмотрела на Гассема.
– Разумеется, ваше величество, если это необходимо.
– Прошу вас удалиться, чтобы выслушать это сообщение. Возможно, стоит вызвать хирургов? Иначе мой юный друг недолго сможет оставаться среди нас.
Анса подумал: она ведет себя так, будто ей требуется его разрешение. Королева повернулась и покинула тронный зал, принц двинулся следом. Сразу за большим салоном располагались богато убранные комнаты. Анса решил, что это ее личные покои. Она остановилась и посмотрела ему в лицо.
– Отец? – спросила она. – Король Гейл умер?
– Ничего подобного. Что происходит? Почему Гассем здесь?
– Король Гассем решил лично возглавить свое посольство, и он имел на это право. Он и его свита находятся под моей защитой. Тебе следует об этом помнить.
– Я имею в виду, что происходит между ним и тобой? – гневно спросил Анса.
Лицо и голос ее стали ледяными.
– Это тебя не касается. Я здесь, чтобы выслушать твое сообщение, а не отчитываться перед тобой. Теперь говори, в чем дело, или избавь меня от своего присутствия.
– То, что я только что увидел, облегчает мою задачу, Шаззад! Ты потеряла Лерису! Она на пути домой, чтобы соединиться со своим супругом!
Шаззад смертельно побледнела. Сейчас она выглядела даже слабее, чем Анса.
– Как? – спросила она, и это слово прозвучало почти рыданием.
Он быстро рассказал все, что произошло. Пока он говорил, она взяла себя в руки. В конце рассказа королева нежно прикоснулась к его руке.
– Несмотря на все твои раны, ты проехал верхом всю дорогу! Я сейчас же отправлю наши самые быстрые корабли, чтобы перехватить их.
– Разумеется, – сказал Анса, улыбаясь, – сюда она не поедет, будет искать войско островитян. А у тебя есть Гассем.
Она уставилась на него печальным взглядом.
– Гассем имеет мою гарантию неприкосновенности, и я должна отпустить его, когда он пожелает, иначе я буду обесчещена. А теперь я должна отдать распоряжения. Слуги отведут тебя в мою купальню, а потом придет хирург. Я не знаю, как ты сумел выжить. Кровь Гейла, как и кровь Гассема – нечто большее, чем кровь простого человека. – Она повернулась и пошла к дверям, потом остановилась и снова посмотрела на него с бесконечно печальным лицом.
– Анса, я не знаю теперь, кому принадлежит мое сердце. – И ушла.
Слуги отвели его в большую, богато украшенную купальню, где из бассейнов с водой разной температуры поднимался пар. Они сняли с него грязную одежду, и он спустился в бассейн с самой горячей водой. Пояс с оружием Анса положил на мозаичный пол и лег на спину, а опытные служители осторожно стали смывать мягкими губками запекшуюся кровь с его тела.
Пока ему мыли волосы, команда хирургов обследовала его раны и выразила удивление, увидев, как быстро они заживали. Они заявили, что у него такое же крепкое телосложение, как у длинношея. Брадобрей сбрил скудную растительность с его лица, что было легким делом – его отец происходил из людей, у которых не росла борода. Потом Анса всех отпустил и лег отмокать в горячую проточную воду. Наконец-то ему совершенно нечего делать. Он больше никак не мог повлиять на события. Чувство было приятным, но Анса вдруг подумал не сродни ли оно чувству воина, лежащему на поле боя когда остатки крови вытекают из его жил, и все его битвы завершены.
Он потихоньку уплывал в сон, в голове мелькали события последних месяцев, как будто рухнули все преграды времени, все смешалось, стало хаосом, и каждое событие произошло независимо от других. Он видел, как в него летит копье Гассема, а мецпанские войска наступают со своим смешным, но смертельно опасным оружием. Он видел пиратов, перерезающих глотки морякам с торговых кораблей, и себя самого, мирно едущего верхом через парки Шаззад в Касине. Вот он безрассудно скачет сквозь дождливую ночь, а вот подбирает связку золотых цепей с палубы корабля. А вот он лежит в горячем бассейне, а кто-то стоит в дверном проеме. Рука Ансы сама собой легла на эфес его длинного меча.
– Ты очень свободно чувствуешь себя в покоях королевы, Гассем. Держу пари, это не все, чем ты свободно пользуешься здесь.
– Не тебе судить королей и королев, дитя. Мы не похожи на других людей. – Он стоял, опершись на дверной косяк, скрестив мощные руки на могучей груди, слегка наклонив голову и скрестив ноги в щиколотках. Потом медленно изменил позу, подобно огромной змее, и вошел в комнату, безоружный, но нисколько не боящийся меча в руке Ансы. Гассем ухмыльнулся при виде длинного шрама, пересекающего торс Ансы, подобно орденской ленте.
– Мы подарили друг другу знаки почета. – Его рука пробежалась по его собственным шрамам. – Это нам подобает, ведь твой отец и я – братья.
– Молочные братья в детстве, – поправил его Анса. – Возможно, по братству воинов. Но не настоящие братья.
Гассем присел на корточки у бассейна, все его движения были такими непринужденными, как будто он выставлял напоказ свою силу против болезненной слабости Ансы.
– Гейл и я связаны куда более тесными узами, чем простое кровное родство. Во-первых, у нас одинаковые вкусы в отношении женщин.
Анса не обратил внимания на намек.
– Насчет кровного родства – неубедительно.
– Во-вторых, наше влияние на людей. Я изгнал его с островов раньше, чем он осознал свое могущество. Он тогда был мальчишкой, младше, чем ты сейчас.
– Я слышал эту историю, – сказал Анса. – Ты обманом заставил его убить табуированное животное, использовав против него его собственное мужество и умение.
Гассем, улыбаясь, кивнул.
– Это верно.
– Он покрыл себя позором, спасая жизнь твоей женщины. Чтобы спасти Лерису, он убил гигантского длинношея. Этого не смог бы сделать ни один шессин, да еще без посторонней помощи. А ты воспользовался его подвигом, чтобы избавиться от него. Вы что, полностью лишены чувства стыда и чести, ты и Лериса?
– Совершенно, – заверил его Гассем. – Это понятия для глупцов и низших; для людей, которым для того, чтобы чувствовать себя уверенно, необходимо, чтобы соплеменники думали о них хорошо. – И он посмотрел куда-то вверх, на мозаичную стену, как бы отправляясь мыслями куда-то далеко, то ли во времени, то ли в пространстве.
– Мы вместе росли – Гейл, Лериса и я. Она была дочерью вождя, я – сыном рядового воина. Гейл вообще был никем. Сиротой. Детей без родителей в нашем племени презирали. Моя семья растила его, потому что этого требовал обычай. Он даже не хотел становиться воином, он хотел быть Говорящим с Духами. Сирота не мог пойти в обучение к шаману, поэтому, когда Гейл достиг нужного возраста, он стал членом братства воинов.
Лерисе надо было выбрать между двумя братьями, и она выбрала более великого. Она выбрала меня. Она знала, что наши судьбы переплетены. Она знала, что мне было предназначено править миром, что Гейл – ничто, по сравнению со мной. Теперь Шаззад тоже знает это.
Анса лежал спокойно, удивляясь, что совершенно не боится.
– Где Харах?
– На флоте, это его обязанность. – Гассем снова улыбнулся, потом тихонько рассмеялся. – О, он даже не может бросить мне вызов в терновом круге, или какой там у невванцев обычай. Он только консорт, а это куда меньше, чем король или даже принц. Правящая королева может избавиться от мужа-консорта и взять другого так же просто, как сменить кабо. Если он не сумеет сделать ей ребенка, у них не будет никого, чтобы посадить потом на невванский трон.
Ты же знаешь, это ее большая проблема. Невванские аристократы понимают, что она не будет жить вечно, а наследника у нее нет. В королевстве, подобном Невве, это неминуемо приведет к тому, что самые знатные семейства начнут точить ножи друг против друга, да и против нее. А когда она умрет, они будут биться за престол. Кто-то может воспользоваться удобным случаем, чтобы избавиться от нее пораньше. Для королевы в таком положении великий король-воин, стоящий на ее стороне – очень успокаивающая перспектива.
– У нее есть мой отец, который всегда был ее искренним другом, – сказал Анса.
– О да, но Гейл при смерти. Я исцелился, а он, похоже, до сих пор парит между жизнью и смертью. Он может умереть в любой момент, если еще не умер. Шаззад должна реально смотреть на вещи. Для королевы мертвый союзник – это не союзник. Гейл лежит где-то в Каньоне. А я – здесь. Воины Гейла разбросаны по равнинам, и, возможно, никогда больше не захотят видеть своего короля. Мои воины – в ее королевстве, и фанатично преданы мне.
Он посмотрел вниз на Ансу, прикрыв глаза; улыбка на его губах была холоднее, чем сталь меча.
– Скажи мне, мальчик: разве для королевы, чей трон под красивой задницей так неустойчив, выбор не очевиден?
– А что скажет по этому поводу Лериса? – спросил Анса, надеясь хоть немного пробить броню этого человека.
– Я уже сказал тебе: поступки королей и королев не похожи на поступки обычных людей. Моя Лериса вернется ко мне и скажет, что это был замечательный способ вернуть наши владения на материке. – Он выпрямился одним движением, и Анса отметил, что его колени даже не хрустнули. Гассем пошел к двери, но обернулся на голос принца.
– Гассем, ты и Лериса – вы вообще люди или нет?
Гассем широко улыбнулся и покачал головой.
– О, нет. Мы гораздо лучше. – И вышел.
* * *
– Галера по правому борту! – крикнул впередсмотрящий.
Лериса подошла к поручням и увидела очертания низкого узкого судна. Отполированные весла поднимались и опускались в строгом ритме, очень похожие, подумала она, на крылья красивого насекомого. Госс подошел и встал рядом с ней.
– Догонит оно нас, как по-вашему? – спросила Лериса.
– Нет, мы поймали ветер. Они не смогут грести достаточно сильно, чтобы развить нужную скорость. Но даже если они нас и догонят, захватить не смогут.
Ей нравилась его уверенность, хотя его самого она считала достойным презрения.
– Но у них боевой корабль, а у нас – нет.
Он улыбнулся неприятной улыбкой победителя.
– Ох уж эти невванцы на своих весельных галерах и их топорно сделанные мачты и паруса! Мы знаем такие секреты управления кораблями, какие им даже не снились! Мы превосходим их всех.
Подожди, пока вы не встретитесь с мецпанцами, подумала Лериса. Она наблюдала, как вражеское судно старается настигнуть их, представляя себе тяжкий труд гребцов, заставляющий сильно колотиться сердца, когда они наваливаются на весла, их обнаженные, залитые потом спины, изгибающиеся, когда они сражаются с сопротивлением воды. Она всегда любила отдыхать на палубе и смотреть на гребцов. Конечно, у нее на веслах сидели рабы, в отличие от кораблей Шаззад. Лериса опять нарядилась в прозрачный кусочек ткани, развевающийся на ветру. Цепи с нее срубили, но кольца на шее, запястьях и щиколотках остались. Госс предлагал снять их тоже, но Лерисе они нравились. Побывать узницей, закованной в цепи, оказалось новым и захватывающим переживанием. Она была немножко разочарована ледяным этикетом Шаззад и тем, что королева Неввы настояла на предоставлении своей узнице королевских почестей. Лериса не отказалась бы, если бы ей причинили некоторые неудобства.
– Вы здесь в полной безопасности, – заверил ее Госс. – Я доставлю вас к вашему королю в целости и сохранности. – Его вкрадчивая, почти похотливая улыбка, его отношение к ней, постоянная близость, намеренно случайные прикосновения – все вызывало в ней неприязнь. Но она привыкла, что все мужчины пылают к ней безрассудной страстью, и хорошо знала, как использовать это и управлять ими.
– Еще галера, прямо по курсу! – закричал впередсмотрящий, указывая вдоль бушприта.
Лериса посмотрела туда. В море на север от них выступал скалистый мыс. Пока южное судно разворачивалось на левый борт, чтобы не наткнуться на скалу, из-за мыса показался нос легкой невванской галеры. Оттуда заметили корабль, и весла заработали с невероятной скоростью.
– Похоже, эта нас догонит, – сказал она Госсу.
– Так думает ее капитан, – фыркнул тот. – Сейчас вы увидите, что я имею в виду под превосходством наших кораблей. Может быть, вашему величеству лучше спуститься вниз? Они могут начать стрелять из луков.
Лериса покачала головой.
– Похоже, им сообщили о моем побеге. Если это так, они не будут рисковать, опасаясь убить меня. У них приказ снова взять меня в плен. Нет, я думаю, они будут таранить нас или брать на абордаж.
– Как пожелаете. Тогда наблюдайте, это будет забавно. – Он встал позади рулевого. Трехмачтовое судно продолжало плыть, не уклоняясь от курса, как будто Госс хотел, чтобы его протаранили.
Галера спешила к ним навстречу, с каждым гребком ее было видно все лучше. Вокруг ее позеленевшего бронзового корабельного тарана в форме головы кабо, облепленного ракушками, пенилась вода. Борта галеры были выкрашены яркими красками, моряки на палубе сверкали доспехами и оружием. На носу стоял капитан, указывая направление своим копьем, он давал указания рулевому, а рядом человек с рупором передавал его приказания главе гребцов.
Лериса сжалась в комок, понимая, что до столкновения остались считанные секунды. Госс сказал что-то рулевому, и нос корабля начал разворачиваться вправо. Капитан галеры что-то прокричал, и весла изменили ритм.
– Видите, насколько легко наше судно слушается руля по сравнению с галерой? – спросила Госс. Его глаза свирепо сверкнули, и Лериса вдруг осознала, насколько жестоким может быть этот человек. Он пролаял что-то еще, и нос корабля начал разворачиваться к мысу. Капитан галеры решил, что первая попытка не удалась, дал задний ход и теперь замедлил движение и подставил свой борт. Лериса решила, что их корабль сейчас быстро проскользнет мимо кормы галеры и на большой скорости уйдет отсюда под ветром. Она восхитилась маневром, но поняла его неправильно.
Большое судно продолжало разворачиваться направо до тех пор, пока его бушприт не нацелился в центр галеры. Люди на ее борту закричали, некоторые начали бросать в них копья, как будто это могло остановить корабль.
Ожидая удара, похожего на удар о скрытый под водой риф, Лериса так вцепилась в поручни, что костяшки пальцев побелели. Вместо этого послышался оглушительный треск дерева и шум бурлящей воды. Трехмачтовый корабль содрогнулся, но скорости почти не потерял. Во все стороны полетели обломки дерева и весел, а большой корабль продолжал давить галеру.
Лериса в изумлении посмотрела вниз и увидела галеру, разломанную пополам. В воде оказались кричащие люди, многие из них – искалеченные, они били руками и ногами по воде, пытаясь избежать столкновения с обломками. Судно Госса прошло мимо, оставив обе половины галеры за кормой, и Лериса увидела, как они наполнились водой и затонули. Среди обломков виднелось несколько человеческих голов.
– Хороший маневр, да? – спросил Госс, вновь оказавшись рядом с ней. Его матросы облепили рангоут, веселясь и делая непристойные жесты в сторону затонувшего судна.
– Но у вашего корабля нет тарана! – воскликнула Лериса. Это был один из тех редких случаев, когда она была по-настоящему поражена.
– Ему он и не требуется. Мы отказались от такого способа сражаться много лет назад. Гребное судно должно быть очень легким, иначе его трудно сдвинуть с места. В плохую погоду они уходят в гавань и обычно предпочитают держаться прибрежных вод. Трехмачтовый же корабль, вроде «Плавающей Птицы», – и он с гордостью собственника похлопал по поручням, – сделан намного прочнее, чтобы выдержать натяжение парусов и плавать в глубоких морских водах. Шпангоуты у него толстые, киль низкий. Трехмачтовик обязательно выше, шире и водоизмещение у него больше, чем у маленькой хрупкой галеры. Наше судно как минимум в два раза больше затонувшего, и во много, очень много раз тяжелее. Стоит, наверное, призвать на помощь геометрию. Это похоже на то, как тяжелый камень ломает корзинку.
Она кивнула, признавая, что зрелище было убедительным.
– Я произвела на вас впечатление своей сокровищницей и арсеналом. Теперь вы поразили меня.
Он ухмыльнулся и кивнул, сняв свою шляпу с плюмажем в саркастическом приветствии.
– Как хорошо, что мы с вами поняли друг друга.
* * *
Они добрались до того небольшого залива, где Лериса попала в плен. К своей великой радости, она увидела войско островитян, расположившееся лагерем у берега. Завидев судно, они забрались в каноэ и начали яростно грести.
«Плавающая Птица» приспустила паруса, остановилась и бросила якорь. Свирепые воины с угрожающим видом стояли в своих каноэ, что-то распевая речитативом и потрясая копьями. Увидев хрупкую изящную фигурку, стоящую на борту, они неожиданно замолкли. Лериса засияла и замахала руками, и воины разразились дикими восторженными криками. Большое каноэ с ее личными телохранителями направилось к кораблю, и воины протянули к ней руки.
– Ваше величество, – сказал Госс, – если вы велите вашим воинам успокоиться, я спущу на воду лодку и доставлю вас на берег.
– Нет нужды, – ответила Лериса. Она легко запрыгнула на поручни, постояла немного, балансируя, потом неожиданно пригнулась, вытянув перед собой руки.
– Не надо! – в ужасе закричал Госс.
Лериса не обратила на него внимания. Грациозно оттолкнувшись, королева островов прыгнула вперед, раскинув руки, будто желая взлететь, и полетела прямо на лес копий. В последнее мгновение ужасные острия скользнули в сторону, и Лерису поймали тридцать или сорок пар поднятых рук.
Смеясь, она выпрямилась и начала обнимать юношей, будто это были ее любовники. Они прикасались к ней, не в силах поверить, что она вновь рядом с ними, не в силах насмотреться на нее.
Потом они снова подхватили ее и подняли над головами, чтобы воины в остальных каноэ, сгрудившихся вокруг, тоже увидели ее.
Восторженно распевая, воины взялись за весла и поплыли к берегу. Лериса помахала Госсу.
Он махнул в ответ рукой, затянутой в душистую кожаную перчатку, саркастическая улыбка вновь вернулась на его лицо.
Лериса сошла на берег. Ей потребовалось несколько минут, чтобы успокоить безумно радующихся, скандирующих воинов.
– Где король? – вскричала она наконец. Как раз в эту минуту в лагерь входили старшие воины. Она не увидела среди них Гассема, но заметила другую знакомую фигуру.
– Что за шум? – возмутился высокий воин, и вдруг заметил Лерису. – Моя королева! – С радостным возгласом он подбежал к ней и взял ее за руки.
– Пенду, где мой муж? Я не могу успокоить этих глупцов и добиться от них ответа.
– Как вы выбрались оттуда? О, это подождет. У меня для вас важные новости. Ваше появление все меняет.
– Меняет что? – спросила она, смеясь, в глазах ее плясали веселые огоньки. – Пошли, найдем тихое место, и ты мне все объяснишь.
Они оставили счастливую толпу и углубились в сумрачную тишину леса, который рос почти у берега моря. Над их головами только птицы и мелкие пушистые зверьки нарушали тишину прохладного вечера.
– Король в городе, где королева Неввы поставила на якорь свой флот. Вы наверняка проплывали мимо.
Она резко остановилась, ошеломленная.
– Что он там делает?
– Он отправился туда с посольством на переговоры с Шаззад, чтобы добиться вашего освобождения.
– Конечно, переговоры были необходимы, но почему он отправился туда сам? Даже Гассем не может быть настолько безрассуден!
– Боюсь, что может, моя королева. Этот пират, Илас Нарский… Именно он подал Гассему эту идею. Как обычно, король превратил это в маленький поход.
Лериса не ожидала, что Гассем прислушается к кому-нибудь вроде Иласа. Она вздохнула.
– Ну, рассказывай.
– Я отправился с первой группой. Мы пришли туда смело, доверяя гарантии неприкосновенности, данной нам этой женщиной. Я бы ей не доверился, но король настаивал, что на ее слово чести можно положиться. Когда я напомнил ему, что ее придворные могут оказаться не настолько благородными, он повел себя так, будто от этого все становится только интереснее.
– В каком-то смысле Гассем никогда не повзрослеет. Продолжай.
И он поведал ей о приеме, и том, что королева стала дружелюбней к Гассему, и о том, что теперь старшие воины свободно передвигаются между городом и лагерем шессинов.
– Значит, теперь Шаззад висит на его руке и дарит ему свои улыбки? – Она зарылась ногами в песок. После долгих дней на корабле это доставляло невыразимое удовольствие.
Пенду явно чувствовал себя неловко.
– Да, моя королева. Мне очень жаль.
– Жаль чего? Мой супруг сделал то, что сделал, для того, чтобы вернуть меня. Да мне безразлично, пусть он уложит в постель пятьдесят королев, если этого требует судьба. Он не рядовой человек. Ты что думаешь, то, что происходит между ним и простыми женщинами, меняет что-то в наших с ним отношениях?
– Конечно, нет, моя королева, – поспешно сказал Пенду.
– Оставь меня пока.
– Как прикажет моя королева. – Он поклонился и поспешно ушел.
Лериса знала, что ее телохранители прочесывают лес, оставаясь невидимыми для нее, но готовые в любую минуту отразить любую опасность.
Она понимала, что произошло. Она подумала о Шаззад, вспомнив необыкновенно красивую юную принцессу, которая доставляла ей столько радости в качестве рабыни. Даже тогда она была натурой страстной и волевой, с достаточной силой духа, чтобы освободить из плена своего отца и убить офицеров, предавших его, а потом завязать арьергардный бой, чтобы прикрыть побег старого короля. Именно тогда Шаззад попала в плен и оказалась в руках у Лерисы.
Сейчас она должна быть женщиной средних лет. Годы и ответственность состарили ее, но не слишком. Обязанности королевы и тяжелые времена закалили ее, но они же вынудили ее подавить свои влечения. Лериса знала лучше других, что основные животные инстинкты никогда не исчезают. Она сама всегда потакала своим прихотям. Шаззад же они должны были жечь, как горячие угли, подернутые золой.
