Текст книги "Владыки земли и моря"

Автор книги: Джон Мэддокс Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава десятая

Лицо Шаззад превратилось в неподвижную хладнокровную маску. Она видела, как чужеземный корабль бросил якорь в маленькой гавани, видела, что палуба его покрыта телами раненых на носилках. На берег не посылали гонцов, но Шаззад позволила себе легкий вздох облегчения, увидев, как солнце играет на знакомом шлеме ее супруга. Он переоделся в полное королевское облачение к официальному приему. Шаззад вернулась в импровизированный тронный зал и села, дожидаясь сообщения Хараха. Придворные и дамы, сопровождавшие ее во время этого похода, стояли в абсолютном молчании, ни один из них не осмеливался шевельнуться, пока не станет ясно, стоит ли радоваться или скорбеть.

Двери распахнулись, и вошел Харах в доспехах. Он отдал честь и поклонился.

– Добро пожаловать, мой консорт, – сказала Шаззад. – Я рада видеть вас в добром здравии.

– Моя королева, я привез вам подарок. – Харах повернулся и хлопнул в ладоши. Вошла двойная шеренга моряков. Между ними двигалась хрупкая фигурка, ее движения были ограничены золотыми цепями, обвивавшими лодыжки. С шейного золотого кольца свисали цепи, соединенные с наручниками, а эти, в свою очередь, с более короткими цепями, отходящими от обруча, обвивавшего ее изящную талию. По кивку Хараха, стражники вынудили ее встать на колени, а потом пасть ниц перед троном Шаззад.

– Моя королева, – сказал Харах, – так я выполняю свои клятвы.

На мгновение Шаззад показалось, что она потеряет сознание. Она мечтала об этом моменте годами, не осмеливаясь поверить, что это когда-нибудь произойдет. Воспоминания об унижениях, которым эта женщина подвергала ее, растравляли ей мысли каждый день жизни со времен ранней юности.

Очень медленно она поднялась с трона и спустилась по ступенькам на пол, покрытый ковром. Стоя рядом с распростертой на полу женщиной, Шаззад скинула с правой ноги черную туфлю, расшитую крошечными жемчужинами. Нежно поставила она босую ногу на тонкую шею, тепло и шелковистость волос заставили ее ощутить трепет во всем теле. Шаззад медленно перенесла свой вес на эту ногу, жестко вжимая лицо женщины в пол.

– Лериса, – нараспев произнесла она древнюю формулу, – я объявляю тебя моей узницей. Жить тебе или умереть – решаю я. Так торжествуют мои боги над твоими.

Тронный зал взорвался криками радости и поздравлениями. Паж поднял туфлю Шаззад, надел ей на ногу, и королева вернулась на свой трон. По ее знаку Харах, сел на свой трон, расположенный чуть-чуть ниже ее собственного. Шаззад не могла отвести глаз от скованной женщины.

– А Гассем? – тихо спросила она.

– Сбежал, – тревожно ответил Харах.

– О, конечно. Слишком на многое я надеялась. – Неожиданно ей пришла в голову мысль. – А где принц Анса?

Харах указал на носилки, которые несли четверо крепких моряков.

– Боюсь, он сильно изранен, но ты должна его увидеть. Это было невероятно!

– Расскажешь мне обо всем за обедом. – Она сделала знак морякам, и они поднесли к ней юного принца-воина. Он выглядел очень бледным, а тело было покрыто повязками.

Анса слабо улыбнулся ей.

– Прости, что я не привез Гассема, – сказал он. Видно было, что каждое слово давалось ему с трудом.

– Я еще никогда не получала подобного дара. Этого вполне достаточно. – Она посмотрела на своего управляющего. – Поставьте рядом с моим троном диван для принца Ансы. – Слуги забегали, и диван установили за считанные мгновения. Шаззад снова посмотрела на Лерису. Та уже успела встать на колени и наблюдала за Шаззад с каким-то язвительным изумлением.

– Она королева, – сказала Шаззад. – Она не должна сидеть на полу. Принесите стул для моей гостьи-узницы.

Принесли обитую тканью табуретку и установили на возвышении перед королевой.

Стражи помогли Лерисе подняться по ступенькам и усадили ее.

Ее голова оказалась чуть выше талии Шаззад.

– Мой муж уничтожит вас, – сказала Лериса.

– Твой муж всегда намеревался это сделать, – ответила Шаззад. – Твои пустые угрозы ничего не значат. Твой муж, Гассем Всемогущий, не сумел спасти тебя от плена. – Она с удовлетворением увидела, как невозмутимая Лериса вспыхнула. По обычаю шессинов королева островитян была обернута от подмышек до колен куском шелка.

– Ты одета не по-королевски, за исключением золотых цепей. Приказать, чтобы тебе принесли платье?

– Тебя огорчает, что я даже нагая прекраснее, чем ты в тоннах шелков и краски? – снисходительно улыбнулась Лериса.

– Твоим слабым местом всегда было тщеславие, сестра моя королева. Пора бы уже понять, что телесная красота – это пустяк.

– Красота – это только одно; есть и другое, – ответила Лериса. – Боль в суставах, одышка, ожирение, возрастающее год от года. – Она самодовольно рассматривала тыльную сторону своих ладоней без единой морщинки. – Предполагаю, что и мне когда-то придется через все это пройти…

– Тебе повезло, что ты попала в мои руки лишь теперь, – гневно сказала Шаззад. – Было время, когда за оскорбление я приказала бы пороть тебя до тех пор, пока всю кожу не сдерут со спины.

– Как ты смягчилась с возрастом…

Анса застонал.

– Вы двое, не могли бы вы найти другую тему для разговора? Я с таким же успехом мог остаться дома и слушать, как моя сестра бранит меня.

Харах расхохотался; впрочем, королева быстро успокоила его взглядом.

– Ты прав, – ровным голосом сказала Шаззад. – Нам есть что отпраздновать. Следует устроить пир. И надо обсудить линию поведения. Соотношение сил изменилось.

* * *

Анса получил очень мало удовольствия от пира, несмотря на почести, которыми осыпала его благодарная королева. Он почти не ел, хотя Шаззад настояла, что будет кормить его сама. Обширные раны на теле причиняли ему столько боли, что он с трудом мог поднять руки. При каждом движении ему казалось, что раны снова открылись, хотя он и знал, что его зашили так же прочно, как порванный парус.

Лериса сумела стать центром приема, хотя и сидела рядом с Шаззад напротив Ансы. Она не надела ничего, кроме того, что было на ней раньше, хотя заменила полоску шелка на новую, а синяки и царапины слегка припудрила. Ее светлые волосы мерцали в свете свечей. Остальные гости не могли отвести от нее глаз. Трудно было поверить, что это и есть легендарная королева-чудовище. В свете свечей она не выглядела старше, чем на двадцать лет, и казалась хрупкой, буквально крошечной, рядом с дородной королевой Шаззад, одетой в тяжелое платье.

Лериса откусывала маленькие кусочки фруктов, иногда делала глоток вина, явно упиваясь всеобщим вниманием. Никто толком не знал, как себя с ней вести. Когда к ней обращался кто-то из гостей, она отвечала так милостиво, будто развлекала их в собственном тронном зале.

– Что слышно о нашем брате короле Гейле? – спросила Лериса, когда перед ней поставили блюдо со сластями, на которые она не обратила внимания.

– Он жив и выздоравливает, – ответила Шаззад. – Так сказал гонец, который сумел добраться сюда из Каньона месяц назад.

– Какая жалость. Впрочем, мой муж полностью оправился от своей куда более тяжелой раны. Я думаю, не стоит ожидать того же от такого ничтожества, как Гейл.

– Ты, должно быть, искусала свое копье зубами, – сказал Анса. – Оно отравило мои раны.

Лериса улыбнулась ему.

– Такой славный мальчик, Шаззад. Младший, Каирн, еще миловиднее. Должно быть, их мать – настоящая красавица, ведь обычно полукровки просто уродливы. – Она осмотрела зал для приемов. – А где чужеземцы? Уж наверное, одолжив тебе свой корабль, они должны были принять участие в праздновании.

– Я отобрала у них корабль силой. Они содержатся под стражей. Я не возлагаю на них ответственность за то, что они привезли с собой чуму, но многие из моих подданных очень сердиты на них. Это пройдет, и мы установим дружеские отношения с королевой Исель. А ты прислала их сюда, надеясь на дальнейшее распространение чумы. Это новое пятно на истории войны, если можно так выразиться. И оставленное лично тобой. Интересно, есть ли хоть какое-то вероломство, до которого вы не унизитесь?

– О, вероломство – это совсем не то слово. Нельзя вести себя бесчестно по отношению к низшим.

– Скажи мне, Лериса: что есть такого в тебе и твоем безумном муже, что заставляет вас нападать на нас снова, меньше чем через год после того, как вас так унизительно вышвырнули отсюда? У вас на островах существует какой-то инстинкт самоубийства? Если бы вы даже могли победить меня – а вы не можете – есть еще Гейл и его войско с равнин, кроме того, есть еще власть Мецпы, о которой я столько слышала, и их непостижимое оружие. Вы что, не понимаете, что вас уничтожат? – Шаззад говорила раздраженно, но с искренним любопытством.

– О, Гейл вовсе не так опасен. Если, конечно, допустить, что он вообще выживет, чтобы сражаться с нами снова. А без Гейла кто поведет этих кочевых охотников? Может, они последуют за этим мальчиком? – И она весело рассмеялась. – Прости меня, Анса. Ты храбрый и симпатичный паренек, но ты не Гейл.

– Извинение принято, – хрипло сказал Анса, делая большой глоток вина с подмешанным в него сильным болеутоляющим. Это помогало слегка уменьшить боль и не очень затуманивало мысли.

– Что касается мецпанцев, – продолжала Лериса, – ну, это интересный способ вести войну. Больше похоже на сражение с машиной, а какая машина может победить наших превосходных воинов, ведомых своим королем?

– Интересно? – повторила Шаззад. – И это правда? Вы так любите войну?

– Нам доставляют удовольствие многие вещи, и я уже объясняла это тебе, когда ты была моей рабыней.

– Узницей, – поправила Шаззад.

– Это одно и то же. Есть только два вида людей – островитяне, то есть воины, и остальные, то есть рабы. В любом случае, мы любим сражения и власть – то есть по-настоящему важные вещи.

– Невероятно. Вы и в самом деле так просты, как кажетесь? Но сейчас, поскольку ты в моих руках, настало время переговоров.

– В переговорах мы тоже преуспеваем, – заверила ее Лериса. – Мы все делаем хорошо.

– Но раньше у Гассема всегда была ты, чтобы руководить им, – отметила Шаззад. – И я всегда имела дело с тобой, а не с ним.

Лериса снова рассмеялась. Смех не казался вымученным.

– Ты вправду думаешь, что Гассем нуждается во мне? Я помогала ему в том, что он не любит делать, но король – он, а я просто его помощница. Мы месяцами жили порознь, когда он возглавлял походы, а я занималась организацией и упрочением наших завоеваний. Ты всерьез думаешь, что, заполучив меня, ты имеешь преимущество?

– Да, – заверила ее Шаззад.

– Неужели ты не понимаешь? – воскликнула Лериса с величайшей серьезностью. – Вы все – наши рабы! Судьба распорядилась, что мой господин и я будем править всеми вами. – И она откинулась на спинку стула, чувствуя себя совершенно непринужденно.

– Лериса, – холодно сказала Шаззад, – хорошо, что на тебя приятно смотреть, потому что свое право на разговоры ты уже исчерпала.

* * *

Вечером королева, советники и командиры собрались на тайное совещание. Анса тоже сидел в зале, опираясь на покрытые мехами подушки и стараясь сохранить ясную голову.

Он являлся представителем королевства своего отца и обязан был присутствовать, хотя предпочел бы находиться где-нибудь в другом месте, где можно поспать. Конечно, было приятно, что с ним обращались, как со знаменитостью, но здоровье важнее.

– Господа, – начала Шаззад, когда все расселись. – Давайте не будем терять время и напрасно тратить слова. Вы все знаете, что мы выиграли новую фигуру в этой игре, и у вас было несколько часов, чтобы решить, как ею распорядиться. Предложения?

Все были поражены ее резкостью, но придворные знали, что королева не обладала особым терпением в моменты кризиса и не придерживалась формальностей в военное время. Первым заговорил седой полководец.

– Убейте ее, – сказал он.

– Боюсь, это уменьшит ее ценность во время переговоров, Чатай, – сказала королева.

Он фыркнул.

– Прошу прощения, ваше величество, но переговоры с дикарями – это идиотизм. Они самым бесстыдным образом отрекутся от любого соглашения, если это принесет им выгоду. И нам известна одна вещь о Гассеме и Лерисе – это единая тварь. Убейте Лерису сейчас – и Гассем станет калекой. Я думаю, он лишится сердца, а еще, черт побери, потеряет больше половины своей мудрости. Если она умрет – он перестанет иметь для нас значение. Убейте ее прямо сейчас, вот мой совет.

– В таких рассуждениях есть резон, – согласилась Шаззад. – Но подобное действие по природе своей непоправимо, и если мы обнаружим, что совершили ошибку, исправить ее уже не сумеем. Как бы там ни было, до тех пор, пока она у нас в руках, убить ее мы сможем всегда. Благодарю вас, господин Чатай.

– Ваше величество, – сказал Харах, – нужно знать, приостановил ли Гассем свое продвижение. Если да, значит, у переговоров есть шанс, потому что он ждет нашего следующего шага. Инициатива перешла к нам. Если же нет – это может означать, что он не желает нас бояться.

– Каковы последние сообщения от наших разведчиков? – спросила Шаззад, глядя на их предводителя.

– Мы ничего не слышали от них с тех пор, как взяли эту женщину в плен, но я без промедления направлю любую полученную депешу вашему величеству.

– Не забудьте, – сказала королева.

– Ваше величество, – сказал старший советник, – необходимо убрать эту женщину отсюда. До тех пор, пока она здесь, рядом с ним, Гассем может соблазниться и предпринять попытку освободить ее. Отправьте ее в столицу, заприте в самый глубокий подвал и непременно держите в строжайшем секрете ее местонахождение.

– Я согласен, – сказал Харах. – Одно присутствие этой шлюхи рядом с нами заставляет меня нервничать. Стражники подпрыгивают всякий раз, как она заговаривает с ними, потому что уверены, что она – ведьма. Если вы не хотите убить Лерису – давайте, по крайней мере, избавимся от нее.

– Но мы можем использовать ее как приманку, – сказал один из полководцев. – И заманить Гассема в еще одну ловушку.

– Она уже приманка, – заявил Харах. – И совсем необязательно сообщать ему, что ее отсюда увезли.

– Это мне нравится, – сказала Шаззад. – Хотя я очень ценю ее общество. – Все, кроме Ансы, вежливо рассмеялись. Смех причинял ему особую боль.

Королева посмотрела на него.

– Принц Анса, я думаю, вам тоже следует уехать, у нас нет здесь возможности лечить вас как следует. Конечно, доктора на флоте – это хорошие полевые хирурги, но все же лучшие остались в столице.

– Нет! – воскликнул он. – Мы еще воюем с Гассемом, и я должен увидеть, чем это завершится!

– Анса, – устало сказала она, – мы очень высоко ценим твой героизм, но пока нам приходится таскать тебя за собой, как мешок с провизией. Что ты можешь дать войску в таком состоянии?

Он вспыхнул, но возразить было нечего.

– Кроме того, – ласково продолжала она, – пленение Лерисы все изменило. Переговоры наверняка будут долгими. Мне это претит, после того как мы за такой короткий срок подняли эту армаду и привели ее в состояние полной боевой готовности, но нам, возможно, придется провести тут месяцы затяжных переговоров. Так что у тебя есть все шансы полностью выздороветь и вернуться назад задолго до начала каких-либо сражений.

– Мы знаем, что ты хотел представлять здесь своего отца, – сказал Харах, – но ты уже сделал превосходную работу.

– Правильно, правильно, – одобрительно заговорили остальные.

– Так что отправляйся в столицу и лечи свои раны, – продолжил консорт. – Именно так поступил бы на твоем месте я.

Сил спорить у Ансы не было.

– Очень хорошо. Тогда отправьте меня туда на одном корабле с Лерисой. Я хочу сам приглядывать за ней.

– Непременно, – заверила его Шаззад.

Анса попытался следить за совещанием дальше, но заснул раньше, чем королева закончила свою следующую фразу.

* * *

– «Достопочтенный король Гассем, – читал Илас, держа перед собой развернутый пергаментный свиток, – примите приветствия и поклоны от ее величества Шаззад, королевы Невванской.» – Он взглянул на Гассема, который с каменным лицом сидел на своем складном стуле под тростниковым балдахином. В отличие от своей королевы, Гассем никогда не учился читать, считая, что это недостойно воина.

– Продолжай, – выкрикнул он, – читай остальное. Я скажу тебе, когда остановиться.

Илас прочистил горло.

– "Вы знаете, что в настоящее время наша сестра королева Лериса пребывает с нами в качестве нашей почетной гостьи. Она чувствует себя хорошо и посылает вам уверения в своей любви и наилучшие пожелания. Я так высоко ценю ее общество, что соглашусь расстаться с ней только при наличии определенных непреложных уступок с вашей стороны."

– Добралась, наконец, – сказал Гассем.

– "Прежде чем мы начнем переговоры, я должна сообщить определенные вещи, касающиеся законных военных уловок, при помощи которых королева была взята в плен. Корабль, который использовали мои подданные и союзники, принадлежит королеве Исель Девятой из страны Альтиплан. Я захватила это судно, прибегнув к силе. Его участие в военных действиях не означает, что королева Исель оказалась втянута в вооруженное столкновение между нашими странами и не предполагает, что королева Исель стала союзницей Неввы."

– Что все это означает? – спросил Пенду.

– Дипломатические выражения, как я понимаю, – объяснил Гассем. – Иноземцы не хотят, чтобы мы думали, что они принимают чью-то сторону против нас. – Он хихикнул. – Как будто это имеет какое-то значение. Все они наши рабы, хотя пока этого не знают. Продолжай, Илас.

– "Наше второе условие: вы прекращаете все посягательства на наших подданных, освобождаете всех захваченных вами в плен, возвращаете – им всю отобранную у них собственность и позволяете всем подданным страны, в которую вы вторглись, с миром вернуться в их дома.

Наше третье условие: вы выбираете посольство из своих представителей и предоставляете нам на рассмотрение список их имен в письменном виде, с описанием каждого, достаточным, чтобы мои офицеры сумели их опознать.

Если вас устраивают мои условия, можете посылать своих представителей к нам для переговоров об условиях, на которых вы покинете нашу страну и на которых ваша королева, возлюбленная наша сестра Лериса, сможет вернуться к вам.

Любая попытка с вашей стороны проявить враждебность встретит немедленную кару. Не только ваша королева не вернется к вам, но и я сниму с себя ответственность за ее здоровье и безопасность.

Я молю вас не вынуждать меня прибегать к таким крайним мерам.

Присылайте своих гонцов, а следом за ними – свое посольство с белыми флагами либо с белыми перьями на жезлах. Их безопасность и сопровождение торжественно гарантируются на алтарях всех богов Неввы. Я ожидаю вашего ответа."

– Внизу приложена ее печать, – завершил чтение Илас, разворачивая пергамент, дабы продемонстрировать толстый восковой круг с выдавленным на нем гербом Неввы.

– Это унизительно, – сказал Гассем. – Неужели я в самом деле должен иметь дело с этой женщиной, уже бывшей однажды моей рабыней?

– Боюсь, что так, господин мой, – сказал Илас, сильно при этом рискуя. Он очень хотел, чтобы Гассем начал относиться к нему, как к своему советнику. В отсутствие Лерисы Гассем должен был обратиться к кому-нибудь за помощью. Даже лучшие его воины были простыми людьми, не знающими путей и обхождения при дворе. С кем же советоваться при таких обстоятельствах, как не с Иласом Нарским?

Гассем уставился на него, нахмурив брови.

– Ты что-то сказал? Это было мнение, а не вопрос, и ответа мне не требовалось.

Илас сказал, очень тщательно подбирая слова:

– И все же, мой король, придется это сделать. Между вами и королевой Неввы существует застарелая вражда. Возможно, для вас выгоднее проглотить свою гордость и вести с ней переговоры, как с равной.

– Придержи язык, пират, – сказал Пенду, стоявший позади стула Гассема и державший в руке свое большое копье. – Оставь эти вопросы лучшим из лучших.

– Нет, – сказал Гассем, призывая остальных к молчанию. – Я хочу услышать, что он скажет. Говори без страха.

Сердце Иласа возликовало.

– Господин мой, как вы сами сказали, королева Шаззад была когда-то вашей рабыней. Много лет назад вы и ваша королева пользовались ею, как своей игрушкой, и совершенно законно. Попробуйте представить себе, каким ударом это было для юной и гордой принцессы.

– Разумеется, – сказал Гассем. – В этом и была вся прелесть.

– Вот именно. И в течение всех последующих лет она размышляла об этом. Теперь она завладела нашей королевой, и это наверняка пролилось бальзамом на ее израненное самолюбие. И она уверена, что ваше высокомерие не ослабело. Если вы сделаете вид, что смирились, я думаю, это усыпит ее бдительность.

– Смирился? – с негодованием воскликнул Пенду. – Невероятно! Гассем, позволь мне пронзить этого червя! – Он приготовил копье, но Гассем вновь поднял руку.

– Мир, Пенду. Я сам велел ему говорить без страха. Я готов выдержать все, что угодно, лишь бы вернуть Лерису. Отомстить всегда можно потом, но сладость мести будет отравлена, если рядом со мной не будет Лерисы, чтобы разделить наслаждение. – Он наклонился вперед. – Так что ты имеешь в виду, Илас?

Поощренный, пират продолжал.

– Мой король, если ее так удовлетворяет то, что она получила в свои руки королеву, представьте, как счастлива она будет, если вы… Я не говорю, что вы должны выражать ей свою покорность, но попробуйте приблизиться к ней, выказывая раскаяние. Ликование, которое она при этом испытает, наверняка затмит ее разум.

К его невыразимому облегчению, Гассем не выглядел рассерженным, похоже, он серьезно обдумывал предложение.

– Но, – в конце концов сказал он, – не увеличит ли это ценность Лерисы как заложницы?

– Это вряд ли, потому что какой же еще более ценный приз Шаззад может получить? Она прекрасно понимает, что ценность королевы Лерисы безгранична. Нет, настоящий приз для нее – поставить вас в невыгодное положение, но не как главе государства, а как оскорбленной женщине.

– Стоит об этом подумать, – сказал Гассем, откинувшись на спинку стула и поглаживая подбородок. Глаза его сузились. – Я всегда был предводителем воинов. Теперь придется действовать в одиночестве. Надо подумать, как это сделала бы Лериса.

– Совершенно верно, мой король! – согласился Илас. Кажется, это сработало даже лучше, чем он мог надеяться.

– Вы оба рассуждаете так, будто можно доверять этой королеве Шаззад! – пробурчал Пенду. – А если она сначала вырвет у тебя все уступки, а потом откажется освободить нашу королеву? Почему бы просто не пойти и не убить ее?

Илас подавил свое раздражение. Он не рискнул бы оскорбить даже самого незаметного юного воина-шессина, а не то что могущественного полководца.

– Потому что она создала себе репутацию справедливой и милостивой королевы. Ее отец был безжалостным человеком, который поступил бы именно так, как вы говорите, но не Шаззад.

– Он прав, – сказал Гассем. – Она знает, что должна иметь дело не только со мной, но и со многими другими правителями. Она потеряет лицо, если нарушит данное мне слово. Она потеряет… как это называется? – Он посмотрел на Иласа.

– Доверие.

– Да, она потеряет их доверие. Она потеряет честь.

– Ха! У нее нет чести! – пренебрежительно сказал Пенду. – Честь есть только у воинов. Только у воинов-шессинов, если уж на то пошло.

– И все же с их точки зрения они – люди чести, – сказал Гассем. – За много лет, что мне пришлось иметь с ними дело, в основном завоевывая их, я понял, что они не только думают иначе, чем мы, но и поведение их так недальновидно, что мне никогда бы не пришло в голову ничего подобного. И я знаю Шаззад много-много лет. Да, я думаю, можно положиться на нее – она будет вести себя… какое теперь мне нужно слово, Илас?

– Последовательно, мой король.

– Верно, она будет вести себя последовательно. Она не меняет свое поведение в угоду обстоятельствам и поступает так, как ей диктует ее «честь» – вообще глупая вещь у кого угодно, не только у монарха. Я смогу использовать Шаззад.

– Что-то мне все это кажется ненадежным, – с сомнением сказал Пенду.

Выражение лица Гассема сделалось рассеянным, почти мечтательным.

– Это будет для меня чем-то новеньким. У меня будет роль, как у актеров в спектаклях невванцев. Я уже когда-то делал подобное. Думаю, мне это понравится.

Илас видел, что не ошибся – именно это он и подозревал все время. Гассем был ребенком, своенравным мальчишкой, научившимся манипулировать другими, чтобы потакать собственным желаниям. Но таким человеком, в свою очередь, тоже можно управлять, просто до сих пор это удавалось одной лишь Лерисе.

– Я принял решение, – сказал Гассем наконец. – Илас, принеси письменные принадлежности. Пошлем письмо королеве Шаззад.

* * *

– Гассем? – переспросила Шаззад, не в силах поверить. – Он намеревается сам приехать и вести со мной переговоры?

– Так сказано в его письме, моя королева, – подтвердил секретарь.

– Прочитай его еще раз, – приказала она.

– "Королеве Неввы Шаззад от короля островов Гассема, с приветствиями. Вы забрали у меня то, что я ценю превыше всего в этом мире, даже выше, чем сам этот мир. Я готов вести с вами переговоры, и по получении вашего одобрения к вам отправится следующее посольство, доверяя вашей королевской чести и гарантии неприкосновенности: глава посольства – король островов Гассем…" – Секретарь уставился на королеву поверх пергамента увеличенными толстыми стеклами очков глазами. – Далее следуют имена еще пятерых. Все имена, похоже, принадлежат шессинам. И он желает полной гарантии неприкосновенности для своего корабля и команды.

– Хитрый трюк? – Уточнил Харах.

– Каким образом? – спросила она. – Если он отделится от армии и приплывет сюда с незначительным сопровождением, он полностью отдается на нашу милость. Мы сразу узнаем о любом передвижении его войск. – Она повернулась к командиру разведчиков. – Все стоят на месте?

– С тех пор, как мы захватили королеву, они не продвинулись вперед и на милю, – заверил тот.

– Не знаю, – сказал Харах. – Это совсем не похоже на него, и нам всем известно, до чего он дерзкий. Это может быть частью… – Ему не хватило слов. – Я не знаю, что это может быть. Но я точно знаю, что мне это не нравится.

– Гассем не слишком умен, – сказала Шаззад. – Это Лериса интриганка, но она у нас.

– Кому какое дело, что он там планирует? – сказал Чатай. – Пусть приходит на своем корабле. А когда он сойдет на берег – убейте его!

– Нет! – гневно вскричала Шаззад. – Я не допущу, чтобы мои гарантии неприкосновенности нарушили! Мое имя будет очернено перед всеми монархами мира!

– Моя королева, – сказал ее старший советник, – нужно быть благоразумной. Ни один истинный монарх не считает Гассема королем. Он пришел ниоткуда, он не принадлежит ни к какой династии, у него нет наследника. Все его завоевания недолговечны, все, чем он по настоящему владеет – несколько жалких островов, населенных голыми дикарями. Он варвар, выскочка и пират.

– Моя гарантия неприкосновенности священна, пожалована она королю Чивы, Гассему или самому жалкому из гребцов Гассема! С Лерисой все было по-другому. Ее взяли в плен в открытом бою, и она моя, я вольна делать с ней все, что захочу. Ее смерть была одним из вариантов. Его – нет, поскольку моя защита простирается на него! – Она размышляла несколько минут, все остальные хранили молчание. Наконец она вновь заговорила:

– Очень хорошо. Я решила позволить его посольству явиться сюда с ним во главе. Они будут находиться под нашей защитой во все время пребывания здесь и покинут нас в целости и сохранности, когда пожелают. Я чувствую, что мы ничем не рискуем. Что бы он ни замышлял в своей чрезмерной самонадеянности, он не сможет причинить нам вред.

– Я думаю, – сказал старший советник, – что ваше величество недооценивает способность этого человека причинять неприятности.

Позже, когда все ушли, Шаззад отхлебнула вина и стала раздумывать над своим решением. Она искренне верила, что будет в полной безопасности, принимая у себя Гассема. Он не рискнет что-либо предпринять в стане врагов, зная, что ее телохранители и все невванские аристократы будут счастливы убить его при первых же признаках обмана.

Но она также знала, что за ее решением стоят совсем другие соображения. Ей безумно хотелось вновь увидеть его на близком расстоянии. Пребывание в плену у Гассема, как бы ни было оно ужасно, оставалось самым сильным переживанием всей ее жизни. Эти воспоминания возбуждали ее с той же силой, с какой она стыдилась их. Перспектива увидеть Гассема, пришедшего к ней, в то время как кнут будет в ее руке, опьяняла крепче, чем вино.

Она в десятый раз перечитала письмо. За долгие годы она привыкла пробираться сквозь забавные двусмысленные послания Лерисы. Редкие письма Гассема были резкими и агрессивными. Самые искусные писцы не могли сгладить жестокость этого человека. Это письмо было другим. Гассем говорил в нем сердцем. Гассем раненый и уязвимый… Ей было недостаточно просто читать эти слова. Она желала встретиться с ним.

– Ваше величество, – сказал страж из-за двери. – Вас хочет видеть принц Анса. – Она кивнула, он сделал знак, и четыре человека внесли носилки с принцем. Она встала и подошла к нему.

– Нужно было послать мне весточку. Я бы с удовольствием навестила тебя сама.

– Я устал лежать в четырех стенах, – ответил он. – Решили, как нас перевезти?

– Господин Саху согласился забрать тебя и Лерису в Касин на своем собственном флагманском корабле. В это время года его корабли быстрее добираются на юг, чем наши. Они не так зависят от господствующих ветров. С тобой отправится сильное сопровождение из моих собственных моряков. Саху жаждет забрать сокровища, которые я ему обещала, и уехать, чтобы сообщить обо всем своей королеве. Скоро у них начнется сезон штормов, и он хочет успеть домой до него.

Анса взглянул на пергамент у нее на столе.

– Ты получила весть от Гассема? – Готовясь к отъезду, он пропустил наскоро собранное совещание.

– Да. Он прислал список членов своего представительства. Я думаю, они прибудут через несколько дней.

Она решила не сообщать ему, что Гассем собирается прибыть лично. Анса, как и все остальные, наверняка, попытается сказать ей, что она ведет себя глупо.

– Жаль, что меня здесь не будет, – сказал он.

– Я уверена, что ты не пропустишь ничего интересного. Отправляйся в столицу, отдыхай и выздоравливай. Присоединишься к нам, когда поправишься. И свяжись с отцом. Пошли ему сообщение обо всем, что здесь произошло. Можешь использовать моих гонцов.

– Обязательно, – сказал Анса, опять начиная испытывать головокружение от лекарств, которые все еще принимал, и чувствуя, что скоро заснет. Он еще сумел наскоро попрощаться, и его унесли из покоев королевы уже в бессознательном состоянии.