Текст книги "Великий план (Нарский Шакал - 2)"

Автор книги: Джон Марко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 45 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

С самого своего приезда она почти не видела хозяина башни. Он все время был очень занят. Поначалу Лорлу не угнетало одиночество, потому что долгий путь ее утомил, и ей предстояло исследовать весь замок. Ей предоставили право бывать почти повсюду, и она в полной мере воспользовалась добротой герцога, заключив вежливую дружбу с кухонной прислугой и конюхами и постепенно осваиваясь на новом месте. Красная башня совершенно не походила на замок герцога Локкена в Готе. Там все было светлым и предсказуемым. Тот город-крепость она полюбила. Однако жилище герцога Энли оказалось настоящим сокровищем: лабиринтом продуваемых туннелей и кривых коридоров, гигантских витражей, похожих на радуги, и бесконечных дверей, ведущих в заброшенные комнаты. Здесь можно было найти добычу древних войн: в подвалах громоздилось ржавое оружие и какие-то трофеи, пыльные чуланы были набиты одеждой и молью, балконы оплетали вьющиеся растения с колючками длиной в палец и красными цветами, которые, казалось, не замечают холода. А еще здесь были книги – столько книг, что Лорле хватило бы на всю жизнь: пожелтевшие тома, пропахшие выделанной кожей и полные поблекших строчек. Лорла собрала свои самые любимые книги и сложила их у кровати. Некоторые были на древненарс-ком, но поскольку в лаборатории она выучила начатки этого забытого языка, то смогла снова попрактиковаться в нем после долгого перерыва.

Лорла предвкушала поездку в столицу, где надеялась снова побывать в лабораториях, но Энли ничего не говорил о ее задании, а Лорла его не спрашивала. Она не проявляла излишней любознательности – ее хорошо этому научили. У господина есть на нее планы. Больше ей ничего знать не полагалось. И господин доверил ее задание Энли. Она не станет расспрашивать герцога, потому что знает: он блюдет ее интересы. Однако она скучала по Энли. Ей не хватало его голоса, его прямоты в общении. Другие обитатели Красной башни не были в этом на него похожи. Они все были вежливы и любезны, но Лорла ощущала какое-то отторжение, почти что страх. Она даже стала думать, что не так в ее внешности или манерах. Ела она одна, в маленькой комнате, выходившей на кухню. Другие дети в замке – а их оказалось удивительно мало – ели или все вместе, или со своими родителями, но не Лорла. Леди Прин приносила ей еду, но никогда не садилась разделить с ней трапезу. Леди Принпл была пухленькая и милая служанка – в основном она выполняла обязанности кухарки и уборщицы, – но Лорле она не стала другом, как и солдаты, постоянно занятые учениями во дворе, или конюхи, ухаживавшие за конями. А дети Красной башни были такими же невеселыми, как и их родители, и в присутствии Лорлы всегда молчали. Они не то чтобы сторонились ее – у них всегда находилось для нее доброе слово, – но ни разу она не увидела ничего, кроме обязательной вежливости. Прошло уже не меньше двух недель после ее приезда в замок, и очарование места стало рассеиваться. Ей хотелось увидеть Энли.

Но Энли почти никогда не показывался, а когда Лорле все-таки удавалось его заметить, он был со своими солдатами. Как это ни странно, казалось, будто людей в замке с каждым днем становится больше. Теперь, когда Лорла выходила на двор, она насчитывала гораздо больше солдат в причудливых драконьих шлемах. И лошадей тоже становилось все больше. Их было так много, что у герцога Энли не было на нее времени. За это время он зашел к Лорле всего один раз. Она лежала в постели и читала, а он присел на край ее кровати. Он ласково поговорил с нею, гладя по голове – ей казалось, так могла бы делать ее мать, – и попросил прощения за свое отсутствие.

Он объяснил ей, что это было необходимо.

Он уже говорил ей, когда она только приехала на Драконий Клюв, что у него дела с братом. Сначала он закончит их, а потом они поедут в столицу Нара. Герцог Энли поцеловал ее на прощание. Воспоминание об этом прикосновении не покидало Лорлу.

В первый день третьей недели на Драконьем Клюве Лорла решила пойти поискать герцога. Было, как всегда, пасмурно, и она приняла это решение за одинокой трапезой в комнатенке при кухне. Леди Прин сказала ей, что герцог скоро уедет, а когда Лорла спросила почему, служанка только пожала плечами, как будто ей это было неизвестно. Лорла решила, что на самом деле леди Прин случайно ей проговорилась, а лгунья из нее плохая. Так что Лорла закончила есть и ушла, сказав леди Прин, что идет к себе в комнату читать. Однако на самом деле Лорла пошла не по тому коридору, который вел в ее комнату, а в противоположную сторону, в северную часть башни, где находились личные покои герцога. Прежде Лорла ни разу не бывала в этой части замка: Эцли вежливо запретил ей туда ходить. Когда она шла по коридору, у нее от страха сосало под ложечкой, но она убеждала себя, что Энли добрый. Он на нее не рассердится. К своему глубокому удивлению, Лорла обнаружила, что северная часть замка мало чем отличается от остальных помещений, хотя там было немного холоднее и тише. Коридоры освещались масляными лампами, от которых потолок покрывался черной сажей. Стены были выложены блеклым кирпичом, коридоры украшали фамильные реликвии – старинные мечи и латы, сторожившие закрытые двери с гербом Драконьего Клюва – разъяренной рептилией. Лорла бесшумно шла вперед, охваченная непонятным страхом. Она решила было проверить одну из дверей, но в последнюю минуту замерла в нерешительности. Ей не хотелось ни заставать герцога Энли врасплох, ни сердить его. Но поворачивать назад тоже не хотелось. Какое-то чувство гнало ее вперед, дальше в запретные помещения. Она опасливо оглянулась – и с облегчением увидела, что позади никого нет. Лорла остро чувствовала, какая она маленькая в этом здании, построенном для великанов. Двери возвышались над ней, маня ее войти. Лорла взялась за одну холодную ручку, осторожно повернула ее... и оказалась в поразительно красивой комнате.

Потрясенная Лорла застыла на пороге, широко раскрыв глаза. Перед ней открылись великолепные покои с высоким, как в храме, потолком и стенами, уставленными бесконечными книжными полками с манускриптами. Светлился сквозь два высоких окна, играя на стеллажах красного дерева. У западной стены пылал камин, уютно потрескивая и наполняя комнату теплом. Над камином висела еще одна из странных картин герцога: на ней была изображена золотоволосая женщина, глядящая на Лорлу безмятежными зелеными глазами. У окна стояли два больших кресла – таких громадных Лорла еще не видела. Мягкие и уютные, они манили Лорлу отдохнуть, снять с полки книгу и потеряться в их кожаных объятиях. В центре комнаты, у стола с несколькими забытыми чашками, стояла высокая клетка, а в ней ворон с перьями черными, как соболиный мех. Увидев Лорлу, он тревожно вскрикнул. Но комната, несмотря на птицу, пылающий камин и грязные чашки, казалась пустой. Лорла неуверенно вошла, оставив дверь открытой. Ворон не сводил с нее бусинок внимательных глаз, следя за каждым ее движением.

– Привет! – тихо проговорила Лорла. – Здесь есть кто-нибудь?

К ее глубокому облегчению, никто ей не ответил. Библиотека действительно оказалась пустой. Она решилась сделать еще один шаг. Ворон недовольно каркнул. Лорла прижала палец к губам.

– Ш-ш! – приказала она. – Молчи. Я тебе ничего плохого не сделаю. Я просто хочу посмотреть, что здесь есть.

Ее глаза скользнули по высоким стеллажам. Рядом стояла лестница, позволявшая добраться до верхних полок. Они поднимались до самого потолка. Лорла повернулась вокруг, оглядывая полки, идущие вдоль всех стен. На ее губах застыла улыбка удивления. Энли ничего не сказал ей про это! В других комнатах было множество книг, которых ей могло хватить надолго, но здесь их количество просто потрясало. Она рассмеялась, не боясь, что ее кто-нибудь услышит, и ворон присоединился к ней хриплым хохотом.

– Какая прелесть! – воскликнула она. Повернувшись, она заметила глядящий на нее портрет.

– А вы леди? Кто вы? – спросила она, немного запыхавшись.

Лицо женщины было светлым, как солнце. Длинные золотые локоны падали ей на плечи и на изумрудное платье, а рубиново-красные губы словно шевелились в улыбчивом оживлении. Зеленые глаза окружали длинные ресницы, и эти глаза смотрели на Лорлу внимательно, но без осуждения. Лорла подошла к картине и задрала голову, чтобы лучше рассмотреть портрет.

– Ты очень красивая, – прошептала она. Ей стало очень одиноко. – Кто ты?

Ей захотелось, чтобы портрет ответил, рассеял ее одиночество. Но картина была всего лишь картиной. Ворон шумно взъерошил перья. Лорла отвернулась от портрета и подошла к птице. Черные бусинки глаз смотрели на нее и были полны смеха.

– Кто ты? – спросил ворон удивительным птичьим голосом.

Лорла отскочила назад, придя в восторг.

– Ты умеешь говорить? – спросила она. – Вот прелесть!

– Прелесть. Прелесть. Кто ты? Лорла засмеялась и захлопала в ладоши:

– Ох, ты просто чудо, птица! Как тебя зовут?

– Прелесть. Прелесть.

– Да, да, – согласилась Лорла. Она постаралась говорить медленно, чтобы птица ее поняла. – Как тебя зовут?

На этот раз птица только каркнула, расправила крылья и скучливо зевнула.

– Меня зовут Лорла, – сказала она, указывая на себя. – Лорла. Ты можешь это сказать?

Птица не ответила.

– Ну и ладно. Не хочешь – не говори. Мне все равно. Она отвернулась и притворилась, будто не обращает на ворона внимания. В следующую секунду он заговорил снова:

– Лорла.

– Да! – воскликнула Лорла.

– Ангел. Ангел! – прокаркал ворон. Он нетерпеливо переминался на перекладине с лапы на лапу. – Прелесть. Лорла просияла:

– Ангел? Тебя так зовут?

– Лорла. Прелесть.

– Нет, нет, не я. Это тебя так зовут? Ангел?

– Ангел, – откликнулась птица. – Ангел.

Лорла приблизила лицо к клетке и улыбнулась птице.

– Ну, еще раз привет, Ангел. Я рада с тобой познакомиться. Я здесь недавно. Герцог Энли рассказывал тебе обо мне?

Ворон не ответил.

– Я Лорла из Гота. Ну, вообще-то я из Черного города. Кажется, я родилась именно там. Но я переехала в Гот, чтобы жить у герцога Локкена. А теперь я живу здесь, на Драконьем Клюве. Но это ненадолго. Герцог Энли скоро увезет меня обратно в столицу. Ангел, а ты когда-нибудь был в Черном городе?

– Нет, он там не бывал, – ответил чей-то голос. Лорла вздрогнула от неожиданности. В дверях стояла молодая женщина со свежим и красивым лицом.

– Он не был нигде, кроме Драконьего Клюва, – сказала она, входя в комнату. – Он здесь родился. Как и я.

– Кто вы? – спрoила Лорла.

– А тебе не кажется, что это я должна спросить у тебя, кто ты? Но я уже и так это знаю. Ты Лорла.

Она была потрясающе красива. Что еще хуже – это она была изображена на портрете. Лорла смотрела на нее – и почему-то испытывала страх.

– Извините, – пролепетала она. – Мне не следовало сюда приходить.

– Это правда, не следовало. Разве никто не сказал тебе, что эта часть замка находится под запретом?

– Но я просто смотрела, – объяснила Лорла.

Молодая женщина открыла дверцу птичьей клетки и засунула в нее руку, протянув ворону палец. Тот прыгнул на него, и она вынула ворона из клетки, тихо ему насвистывая. Лорла смотрела как зачарованная. Птица оказалась совершенно ручной и подставила женщине головку, чтобы та ее почесала.

– Сладенький мой, – нежно проворковала она. – Лорла тебя испугала?

– Не пугала я его! – возмутилась Лорла. – Я до него даже не дотронулась!

– Лорла! – прокаркал ворон. – Прелесть.

Женщина улыбнулась:

– Кажется, ты понравилась Краку.

Она вытянула руку и прикоснулась к плечу Лорлы. Птица перепрыгнула на него. Лорла возбужденно засмеялась.

– Ох! – воскликнула она, ощутив сквозь платье острые коготки.

Ей не было больно – только непривычно. Ворон начал покусывать волосы Лорлы.

– Крак? – переспросила Лорла. – Его так зовут?

– Да, – ответила женщина. – Мы зовем его так из-за его резкого смеха. Ты его слышала?

Лорла осторожно кивнула, чтобы не потревожить птицу.

– Кажется. Но мне показалось, что его зовут Ангел. Так он мне сказал.

– О нет, – сказала женщина. – Это не его имя. Это то, что он говорит, когда люди смотрят на портрет. – Она указала на великолепную картину над камином. – Это она Ангел.

– Это же вы, – удивилась Лорла. – Правда?

– Нет. Меня зовут Нина. А это моя мать. Ее звали Ангел.

– Она очень красивая, – сказала Лорла. – А вы точно как она.

Нина потянулась было к картине, но отдернула руку.

– Это любимая картина моего отца. У него очень много картин, но портрет матери всего один. – Нина повернулась к Лорле и нахмурилась. – Тебе не следовало быть здесь. Герцог Энли был бы недоволен. Это его личная библиотека.

– Да, извините, – сказала Лорла. Она повернулась плечом к Нине, подставляя ей ворона. – Вы не могли бы?..

Протянув палец, Нина пригласила птицу к себе, и Крак перепрыгнул с плеча Лорлы к своей хозяйке. Нина погладила его по голове, выжидательно глядя на Лорлу: она явно ждала ее объяснений.

– Я знаю, что мне не следовало сюда приходить, – сказала Лорла. – Но я искала герцога Энли. Мне надо с ним поговорить. Вы знаете, где он?

Женщина улыбнулась:

– Ты знаешь, кто я, Лорла?

– Наверное, нет, – ответила Лорла. – А мне следовало бы знать?

– Герцог Энли обо мне не говорил?

Лорла поморщилась. Этот вопрос был ей непонятен. Герцог Энли вообще ни о чем ей не говорил. Будь это не так, возможно, Лорла и не пришла бы сюда в поисках ответов.

– Вы Нина, – просто сказала она. – Это все, что я знаю.

– Лорла, я дочь герцога Энли. Я живу здесь с ним. Тебе никто об этом не сказал?

– Его дочь? – смущенно повторила Лорла. – Леди Нина, мне никто ничего не говорит. Я слишком мала, чтобы мной кто-то здесь интересовался. Мне очень жаль. – Она сделала неловкую попытку изобразить реверанс. – Я очень рада с вами познакомиться.

Она встревоженно подняла голову. Дочь герцога улыбалась.

– У тебя честное лицо, – сказала женщина. – Мне кажется, я могу тебе доверять. Но тебе не следует пренебрегать приказами моего отца. Он человек скрытный. Он не любит, чтобы в эту часть Красной башни кто-нибудь приходил. Сюда даже почти никого из слуг не допускают. Если он сказал тебе не ходить сюда, тебе следовало бы послушаться.

– Но мне надо было его увидеть, – возразила Лорла. – Мне надо с ним поговорить. Леди Прин сказала, что он скоро уедет. А я думала, что он повезет меня в Черный город. Мне надо знать, что происходит.

Лицо Нины немного помрачнело. Она вернула Крака обратно в клетку, а потом прошла к окну и села в кресло. Вздохнув, она задумчиво посмотрела на Лорлу, словно ей надо было принять какое-то решение. Наконец она протянула к ней руку.

– Лорла, иди сюда, – мягко позвала она. – Думаю, нам надо немного поговорить. Как подругам, хорошо?

– Да, – согласилась Лорла. – Да, это было бы хорошо. – Она подошла к Нине и села, вспрыгнув на второе кресло. Оно буквально проглотило ее – как делала вся мебель герцога. – О чем вы хотите поговорить, леди Нина? Вы можете говорить мне все, что хотите. Я умею хранить тайны – меня обучали этому в Наре. Я никому ничего не скажу.

Лицо Нины стало далеким. Она о чем-то глубоко задумалась.

– Да, я этому верю, – медленно проговорила она. – Скажи мне одну вещь. Тебе известно, почему ты здесь? Лорла пожала плечами.

– Ваш отец, герцог, отвезет меня в Черный город. Мне там надо будет выполнить работу для моего господина, графа Бьяджио.

– Какую работу?

– Не знаю, – честно ответила Лорла. Ей неприятно было признаваться в собственном неведении, но она решила, что лучше не лгать. – Ваш отец пока мне этого не сказал. И я еще и поэтому его искала. Я здесь уже довольно давно.

– Сколько тебе лет?

Этот надоевший вопрос ей задавали все. Лорла ответила, готовясь увидеть обычную реакцию:

– Мне шестнадцать.

Нина изумленно распахнула глаза:

– Шестнадцать? Не может быть! То есть по твоему виду...

– Мне шестнадцать, леди Нина. Я это точно знаю.

Леди Нина выгнула бровь.

– Да. Да, конечно, ты знаешь. Я не хотела тебя обидеть, Лорла. Но когда мой отец сказал мне, что ты здесь, он отказался объяснять мне почему. Я подумала, что ты можешь это знать. Извини.

Извинения были излишни: Лорла редко обижалась.

– Я знаю, что я не такая, как все, леди Нина, – сказала она. Пожалуйста, не чувствуйте себя со мной неловко. Остальные здесь это чувствуют, и мне это не нравится. – Она подалась вперед. – Вы очень красивая. Как ваша мать. Мне бы хотелось быть такой, как вы.

Нина засмеялась:

– Но ты ведь хорошенькая, Лорла. Ты очень хорошенькая.

– Нет, – мрачно ответила Лорла. – Я хорошенькая, как маленькая девочка. Я никогда не смогу стать такой, как вы. Вы... – Лорла попыталась найти нужное слово, – законченная.

Нина повернулась к ней:

– Законченная?

– Вы совсем взрослая, выросли до конца. И вы выше меня. Я не знаю, стану ли я выше. Но я – особенная. Понимаете? Я очень особенная. Так обо мне говорили в Черном городе.

Дочь герцога протестующе подняла руки, не желая больше ничего слушать.

– Хватит, Лорла. Я не должна была тебя спрашивать. Прости меня. Давай больше не будем об этом говорить. – Нина невесело улыбнулась. – Ты сказала, с тобой здесь никто не разговаривает?

– По-моему, они все меня боятся. Но я не понимаю почему.

– О, я так не думаю, – мягко сказала Нина. – Наверное, они просто знают, что сюда тебя привез мой отец, и они не хотят сказать тебе что-то не то. Мой отец бывает очень жестким. Слуги боятся не тебя, а его.

– Боятся его? Но он такой хороший! И он разговаривает со мной, потому что он знает, какая я. Поэтому мне и хотелось его увидеть. Вы не можете сказать мне, где он?

– Тебе нельзя его видеть, Лорла. По крайней мере сегодня. Леди Прин была права. Мой отец действительно ненадолго уезжает. Ненадолго, но он очень занят. Он не сможет с тобой говорить.

– Но это важно! – горячо заявила Лорла. Она умоляюще наклонилась вперед, хотя огромное кресло пыталось ее удержать. – Вы не можете передать ему это от меня? Или это может сделать ваша мать?

– Лорла, больше никогда этого не говори! – приказала ей Нина. – Моя мать умерла. Ты не должна упоминать о ней в присутствии моего отца. Ты это поняла?

– Да, – недоуменно ответила Лорла, – ладно.

Она посмотрела на портрет красавицы Ангела, на Нину, снова на портрет. Они были настолько похожи, что это даже вызывало какое-то беспокойство.

– Я не стану упоминать о ней при вашем отце. Обещаю. Мне очень вас жаль, леди Нина.

– Эта картина – единственное, что у нас осталось от моей матери. Мой отец очень дорожит этим портретом. Вот почему он держит его здесь, у себя. Он очень сильно ее любил.

– Что с ней случилось? – спросила Лорла. – Вы можете мне рассказать?

– Это долгая история. Я не уверена, что она годится для такого юного существа.

– Но я ведь не такая уж юная, разве вы забыли? Мне шестнадцать. Я почти взрослая женщина, как вы. Сколько вам лет? Может быть, семнадцать?

– Восемнадцать. И тебе следовало бы следить за своими манерами. Невежливо спрашивать женщину о ее возрасте.

Лорла с досадой скрестила руки на груди.

– Если бы у меня была мать, я бы говорила о ней! – объявила она. – Я бы не стала прятать ее ото всех. А она такая красавица. Ей надо было бы висеть в главной столовой или еще где-нибудь на виду. Запирать ее здесь несправедливо.

Нина рассмеялась:

– Ой, так восьмилетние девочки действительно не разговаривают, это точно!

Лорла улыбнулась:

– Я удивляюсь, что ваш отец вас не предупредил.

– Нет, он предупредил. Ну... вроде как. Он сказал мне, что ты умнее, чем может показаться. – Нина вздохнула. – Я расскажу тебе о моей матери, если хочешь. Это не такая УЖ страшная тайна. Многие знают историю Драконьего Клюва. Но ты не должна говорить отцу, что я тебе это рассказала. Он не захотел бы, чтобы я рассказывала эту историю, особенно тебе.

– Почему?

– Потому что, по-моему, у него на тебя есть планы. Мне не положено этого знать, потому что я его дочь, и он оберегает меня от неприятностей или по крайней мере пытается. Но сейчас в империи происходит много разных событий, и мой отец в этом участвует. И я готова биться об заклад, что ты тоже участвуешь.

Лорла невольно заинтересовалась этим утверждением.

– В чем? – оживленно спросила она. – В чем-то важном?

– Ты это узнаешь, когда мой отец сочтет нужным тебе рассказать. Но мне нужно, чтобы ты дала мне слово, Лорла. Ты не должна говорить моему отцу о том, что я тебе расскажу.

– Я не буду. – Лорла подалась вперед, предвкушая интересный рассказ. Я обещаю.

Нина опасливо обвела взглядом комнату. Лорла наслаждалась непривычной доверительностью их разговора.

– Ты слышала о моем дяде Энеасе?

– Он живет в Серой башне, – сказала Лорла, вспоминая слова Энли. – Он – брат-близнец вашего отца.

– Правильно. И ты знаешь, как они похожи: как на картине в кабинете у моего отца. Ты ее видела?

Лорла кивнула:

– Я ее видела. Она мне не понравилась.

– Мне она тоже не нравится. – Нина рассмеялась. – Мой дядя Энеас здесь редко бывает. По правде говоря, я не видела его уже много лет. Они с отцом давно не разговаривают. С тех пор, как они убили мою мать.

Потрясенная Лорла упала на спинку кресла.

– Убили ее? Вы же сказали, что ваш отец ее любил!

– О, он ее любил. Любил до смерти. Она была красивая женщина, и у нее было множество поклонников – так по крайней мере я слышала. Леди Прин тогда уже жила здесь, и она рассказывает мне многое. Но не только мой отец любил Ангела. Ее любил и Энеас, его брат. Они много месяцев соперничали друг с другом, добиваясь ее руки, и это вызвало между ними отчуждение.

– Почему? – не поняла Лорла.

– Дядя Энеас завидовал моему отцу. Он так и не простил ему то, что он женился на моей матери. Он обвинил его в том, что он украл ее у него.

– Это правда? То есть что он ее украл?

– Честно говоря, не знаю. Но я в этом сомневаюсь. Мой отец – человек хороший, Лорла. Иногда он бывает опасным, но он порядочный. Ты это поймешь, когда лучше его узнаешь.

– Если я его узнаю, – надула губки Лорла. В отсутствии Локкена и Карины она жаждала внимания взрослых – тех, кто понимал, какая она на самом деле. – Но рассказывайте дальше, – попросила она. – Что случилось с вашей матерью?

– Как я сказала, дядя Энеас решил, что мой отец украл у него Ангела. И как-то ночью он приехал в Красную башню, чтобы выкрасть ее обратно. Он со своими людьми прокрался в замок и попытался увезти мою мать. У них это почти получилось. – Лицо Нины стало пепельно-серым. – Но только почти.

– Расскажите мне.

– Была борьба. Когда они вытащили мать из башни, она закричала. Никто толком не знает, как ей это удалось, но она позвала моего отца. Стража моего отца услышала ее и бросилась за Энеасом и его отрядом. Люди Энеаса были верхом и ехали очень быстро. Было очень поздно и совсем темно. Мой отец выбежал из замка следом за ними, но...

Голос Нины затих.

Лорла сделала вежливую паузу, а потом спросила:

– Но что? Что случилось?

– Моя мать упала с лошади, – мрачно ответила Нина. – Сломала себе шею. Леди Прин говорит, что когда отец подъехал, его брат стоял, склонившись над Ангелом, и плакал. Она умерла, и люди Энеаса вернулись в Серую башню, но Энеас остался, чтобы дождаться моего отца. Они вместе принесли ее обратно сюда. Она похоронена у северной стороны замка, над морем. – Нина бросила на Лорлу безрадостный взгляд. – Я была тогда такая маленькая! Мне только исполнилось шесть.

Лорла закусила губу. Ей хотелось утешить свою новую подругу, но она не знала, как это сделать. Красивое лицо Нины стало печальным. Лорла соскользнула с кресла, подошла к Нине, слабо улыбнулась и позволила себе до нее дотронуться.

– Это очень грустно, – тихо проговорила она. – Мне очень вас жаль. И вашего отца.

Нина взяла Лорлу за руку и ласково сжала ее пальцы.

– Ты лапушка, – сказала Нина и похлопала рядом с собой по сиденью огромного кресла. – Сядь со мной, Лорла. Ты меня хочешь утешить? Господи, какая я дурочка! Все это было так давно, а я даже толком ее не знала!

– Но все равно это грустно, – отозвалась Лорла. – Для меня грустно. Я думаю о моей матери. И об отце тоже. Но я почти их не помню. Я вообще мало что помню. Я помню только, как уехала из Черного города и...

Она заставила себя замолчать. Нина снова пристально на нее смотрела.

– И что случилось потом? – спросила Лорла, поспешно меняя направление разговора. – Твой отец сражался со своим братом?

– Нет, – ответила Нина. – Они не сражались. Но каждый год в день смерти Ангела Энеас приезжал сюда, в Красную башню, чтобы умолять отца о прощении. И каждый год мой отец от него отворачивался. И в конце концов дядя Энеас перестал приезжать. Он привозил мне подарки, когда бывал здесь, – пытался возместить то, что сделал. Как будто это можно было возместить! Жалкий человек!

– Но теперь он больше сюда не приезжает?

– Уже много лет. Не меньше пяти. – Нина указала подбородком на клетку с Краком. – Крак был моим последним подарком от Энеаса. После этого я больше ни разу его не видела. Они с моим отцом с тех пор не разговаривали.

Эта история была удивительно печальной, и Лорле почему-то захотелось плакать. Однако она не дала воли чувствам. Она была тверда – такой ее научили быть. Особенным девочкам, таким как Лорла, положено быть сильными. И вместо того, чтобы поделиться с Ниной своими истинными чувствами, она сказала единственное, что пришло ей в голову:

– Так Крак – это подарок? Как странно.

Нина рассмеялась:

– Да, наверное. Но Энеас разводит воронов. Это его любимое занятие. И насколько я слышала, он очень хорошо умеет это делать.

– Разводит их? Зачем?

– Чтобы защищать замок. Мой отец говорит, что Энеас обучил своих птиц биться, как соколы. Энеас называет их "своей воздушной армией". Они летают над Серой башней и охраняют ее от нападения.

– Не могу поверить! – засмеялась Лорла. – Этого просто не может быть!

– Это правда. Мой отец мне так сказал. Все об этом знают. Не считая тебя, конечно. Ты мало что знаешь о Драконьем Клюве, правда?

– Да, – вынуждена была признаться Лорла. – Но это хорошая история. И мне нравятся птицы. Хотелось бы мне увидеть башню Энеаса.

– Боюсь, что тебе придется ограничиться Краком. И потом, я готова биться об заклад, что Крак умнее остальных воронов Энеаса. Отец провел с ним много времени – он его обучал. Мне кажется, Крак любит моего отца больше, чем меня. – Нина повернулась, чтобы улыбнуться птице в клетке. Правда, дорогой? Ты любишь отца, правда?

Птица не ответила, но Нинина улыбка не погасла.

– Крак – добрый друг, – сказала она и посмотрела на Лорлу. – Я знаю, как одиноко может быть в Красной башне, Лорла. – Она снова сжала ее пальцы. – Тебе одиноко?

Столь прямой вопрос заставил Лорлу поморщиться.

– Да, – созналась она. – Немного.

– Ну, на самом деле все не так плохо. В конце концов ты уедешь в Нар, а до тех пор мы с тобой можем дружить. Хорошо?

– Я была бы этому рада, – ответила Лорла. – Очень.

– Хорошо. Тогда ты можешь начать с того, чтобы обращаться ко мне на "ты" и называть меня по имени. Просто Нина. Друзья не пользуются титулами. И я не буду называть тебя принцессой, ладно?

Лорла рассмеялась:

– Хорошо... Нина.

– И ты будешь терпеливой? Ты больше не пойдешь разыскивать моего отца?

На этот вопрос ответить было труднее. Лорле отчаянно хотелось найти Энли, узнать, что за таинственную работу они с господином Бьяджио ей предназначили. Но

Нина пристально смотрела на нее и ждала ответа, и Лорле не хотелось рисковать новой дружбой.

– Ладно, – согласилась она. – Я больше не буду разыскивать герцога Энли. Но мне можно еще немного побыть здесь? Посмотреть какие-нибудь из этих книг?

– Это все, что тебе хочется? Читать?

– Пока да, – уклончиво ответила Лорла. Нина махнула рукой в сторону стеллажей, до отказа набитых рукописями:

– Выбери себе одну.

Лорле не нужно было повторять дважды. Она вскочила с кресла, подбежала к ближайшему стеллажу и вскарабкалась на него, словно обезьяна. У ее постыдного тела было это единственное преимущество.

12

Повелитель воронов

Серая башня стояла на северном ответвлении Драконьего Клюва, одинокая и заледеневшая на скалистом выступе. Подобно своей сестре, Красной башне Энли, Серая башня была стоическим зданием. Она стойко переносила штормы и поглощала соленые удары океана. Как и ее красная сестра, она была построена, чтобы отделять своего хозяина от людей, которыми он правил. Она возносилась над крестьянами, трудившимися на его полях. Герцог Энеас любил свою Серую башню. Он любил панораму, открывавшуюся из ее высоких помещений, любил окружавшую ее дубовую рощу, ее высокие чугунные ворота, которые постоянно охранялись солдатами с лицами воронов – людьми, которые поклялись служить ему и носили черные доспехи. Они были верны и преданны своему эксцентричному господину, и Энеас щедро вознаграждал их за службу. Все обитатели северного ответвления были довольны своим жребием. И Серая башня была хорошо защищена – не только стражниками в металлических одеяниях, но и величайшим достижением герцога Энеаса, армией, которую он буквально сам вырастил.

Воздушной армией.

Конечно, это было преувеличение, и Энеас это понимал, но ему нравилось звучание этих слов. Пятьсот воронов. Они внушали ужас людям. Весь Драконий Клюв знал о воздушной армии, и никто не решался приехать к башне без предварительного разрешения из боязни, чтобы ему не выклевали глаза. Герцог Энеас спокойно спал в Серой башне, считая себя в безопасности от злобных козней брата и любых опрометчивых налетчиков. Его защищала воздушная армия. Вороны были его детьми и выполняли его приказы. Он был их богом и их матерью. Энеасу достаточно было только согнуть палец, свистнуть или повернуть голову – и они его понимали. Этот дар у него был детства, и Энли завидовал этому дару и боялся его. В годы отчуждения, возникшего между братьями, Энеас сполна оценил свою власть над воронами. Пятьсот пар глаз оберегали его. В Серой башне Энеас мог спать спокойно.

Он не всегда боялся брата. Когда-то они были лучшими друзьями. Они делились всеми тайнами, они любили и уважали друг друга. Их мать была святой женщиной, сокровищем – и они оба ее обожали. Они вместе плакали о ее кончине и о смерти ее отца: рыдали друг у друга в объятиях и не стыдились своих слез. В ранние дни правления Аркуса они оба были верны императору и его Черному Ренессансу и гордо поднимали Черный флаг. Их разделял залив, но духовно они были едины. Каждый жил в своем замке, но они не были разъединены и часто писали друг другу. Они обсуждали, как править страной, унаследованной от отца, спорили о том, где найти лучшие вина. Как солдаты священной армии, они были ближе, чем просто родственники.

Но это было очень давно, пока между ними не встала Ангел.

Вечер был печально тих, как почти все вечера на Драконьем Клюве. Солнце скользило вниз, окрашивая небо красным. Упрямый ветер холодил окрестности Серой башни, раскачивая ветки деревьев и раздувая плащи расхаживающих по двору стражников. Вороны с карканьем ковыляли по кирпичам, выклевывали семена, застрявшие между булыжниками, ерошили перья, защищаясь от холода. В дальнем конце двора в яме глубиной в человеческий рост пылал огонь, и вороны грелись возле него. Яма была огорожена трехъярусной оградой, открытой всем стихиям, но отводившей в сторону ветры с моря: она защищала и согревала драгоценных птиц герцога. За огнем постоянно следили как и за воронами. Герцог Энеас не жалел расходов на свою воздушную армию и хорошо платил смотрителям, которым приходилось переносить холода вместе с птицами. В эту минуту в укрытии было мало птиц, но Энеас знал, что они соберутся после захода солнца и устроятся на ночлег рядом с теплом огня, защищенные от самых сильных ветров. Это были здоровые птицы, окруженные заботой и любовью, и они никогда не улетали далеко от башни.