Текст книги "Нарский Шакал"

Автор книги: Джон Марко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 55 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

6

Даже до войны с Наром долина Дринг никогда не была спокойным местом. Форис Волк делал все, чтобы не зря именоваться военачальником. Из-за этого жителям его земель приходилось переносить немало трудностей, терять своих сыновей в стычках с соседями из Таттерака, самой крупной провинции трийцев. Форис был жестким человеком, а его междоусобица с Кронином тянулась много лет, но никому так и не удалось отвоевать спорную территорию – лес Агор. Война истощила сундуки в замке Фориса и сделала его подданных париями среди остального населения Люсел-Лора, которое смотрело на дролов из долины с подозрением и тревогой.

И все же Волка в долине любили. Именно над этой загадкой размышляла Дьяна, шагая рядом с фургоном в пестрой компании беженцев вдоль извилистой реки Шез. Люди, с которыми она странствовала, представляли собой немногочисленную горстку тех, кто не видел в Волке божество. Из-за лохмотьев и пропыленных лиц в них нельзя было распознать трийцев. Они превратились в призраков, худых и бескровных. Дьяна тихо возмущалась, понимая, что во всех их бедах повинны Тарн и его прислужник Форис. Она не могла понять, что заставляло людей повиноваться подобным созданиям.

Для нее были непостижимы такие особы, как ее дядя Джаспин.

Расставание с долиной Дринг не вызвало в ней столь горького сожаления, как расставание с Таттераком. В Дринг она попала по необходимости – чтобы спрятаться там, поскольку ее больше нигде не захотели принять. Джаспин пустил ее к себе в дом, но никогда не был с ней приветлив, не называл племянницей, не проявлял родственных чувств. Он боялся ее, как прежде ее боялись мать и сестры. И он отправил ее с другими изгоями, которых признали опасными еретиками. Их цель – постоять за себя и выжить – была близка Дьяне.

Все дни походили друг на друга. По расчетам Фалгера, они прошли только половину пути до Экл-Ная, так как двигались со скоростью улитки. Верховых лошадей было всего две, поэтому большинство беженцев шли пешком, а дети и больные ехали в запряженном мулами фургоне, где помещались и жалкие пожитки этих людей. Фалгер шел впереди всех по неровной местности, ведя свою лошадь в поводу. Ее предоставляли по очереди тем, кто выбивался из сил. Сам он садился верхом очень редко – лишь когда чрезмерная усталость не позволяла идти.

Фалгер был немолод и чудаковат. Если кто в этой компании и являлся еретиком, то именно он. Он сам объявлял себя богоненавистником, осуждающе глядел на молящихся и смеялся в лицо набожным. Так же как и Дьяна, он презирал дролов и их революцию с горячностью, которую не разделял больше никто. Это чувство послужило возникновению странной симпатии между ними, и Фалгер вскоре стал ее защитником: даже эти люди испытывали страх, находясь рядом с нареченной Тарна. Однако они относились к ней уважительно, а на большее Дьяна и не рассчитывала. Главным для нее было стремление каким-то образом попасть в Нар.

Никто из них толком не знал, что они найдут в Экл-Нае, но все надеялись, что обретут свободу от тирании дролов, даже если им предстоит быть изгнанниками и в империи. Для Дьяны Нар мог означать новую жизнь. Возможно, там осуществятся мечты ее отца, и она станет женщиной с чувством собственного достоинства, а не презренной собачонкой, в которую хотело превратить ее дролское общество. В Наре она сама выберет себе мужа, ее никто не продаст какому-то мужчине. Она тешила себя надеждой, что не все нарцы окажутся такими, как Кэлак и его головорезы.

Полуденное солнце жгло ее непокрытую голову. Медленно преодолевая пядь за пядью вместе с другими беженцами, она дала волю воображению, чтобы хоть как-то отвлечься от уныния бесконечной дороги. В последнее время мысли часто уводили ее в Нар, к тем чудесам, которые она сможет там найти. Отец рассказывал ей, что империя – огромная и сильная страна, где есть множество разных механизмов и машин, а высокие каменные здания поднимаются к самому небу. Он говорил, будто в Черном Городе есть дворец, не менее прекрасный, чем Фалиндар, и что в этом дворце на троне восседает император Аркус, мудро правящий своими многочисленными королевствами.

Дьяна весело засмеялась, вспомнив, как сияли при этом глаза ее отца. Он никогда не был в Наре. Один из самых богатых людей в Таттераке, он ни разу не купил себе право проезда по дороге Сакцен. Обычно он отговаривался делами. А их у него хватало: он содержал семью и заботился о жене, которая потом его предала. Он помогал дэгогу вести переговоры с представителями Нара, кои в огромном количестве приезжали из Черного Города. У него не хватало времени на себя. Дьяне стало грустно. Ей недоставало отца – иногда боль потери становилась невыносимой. Хуже того, по ночам она до сих пор слышала его крики, и все ее сны о нем заканчивались одинаково: его отрубленная голова смотрела на нее пустыми глазами, а над его обезглавленным телом стоял Тарн. Прошло уже много лет, но это воспоминание оставалось все таким же четким. Она понимала, что это видение останется с ней навсегда, и смирилась со своими кошмарными снами, так же как со своим одиночеством.

Еще несколько долгих часов они молча ковыляли вперед, пока солнце не начало опускаться и Фалгер не объявил привал. Все со вздохом облегчения упали на берег реки и вдоволь напились свежей воды. Затем предусмотрительно наполнили водой мехи – на случай непредвиденных событий. Фалгер утверждал, что Шез приведет их прямо к Экл-Наю, но никто из них ни разу не был в этом печально знаменитом городе нищих, поэтому хотелось избежать риска остаться без воды. А вот дела с пищей обстояли совсем иначе. Скудные запасы, которые они взяли с собой, быстро таяли, и они старались собрать все что можно с кустарников и деревьев: орехи, ягоды, любые съедобные коренья. Раздачей еды занимался Фалгер – на остановках он выдавал всем по крошечному кусочку хлеба; его едва хватало, чтобы успокоить плачущих детей. С тех пор как Тарн начал выжигать поля, почти повсеместно в Люсел-Лоре не хватало еды. Это было очередной акцией предводителя дролов, еще одним зверством, творимым во имя Небес.

Вся измученная, Дьяна села на землю, стянула мокасины из оленьей кожи и опустила горящие ступни в прохладную воду Шез. Блаженно вздохнув, она на секунду прикрыла глаза. Неподалеку мужчины занимались разбивкой лагеря: собирали хворост, расстилали одеяла для ночлега – а женщины хлопотали вокруг детишек; последние радостно плескались и играли в реке. Дьяна улыбнулась. С ними было шестеро мальчишек и три девочки. Она наблюдала, как они играют. В этом возрасте они были равны. Девочкам только предстояло испытать обиды мужской тирании, а для мальчиков их подружки еще не были просто предметами. Как жаль, что скоро они вырастут!

– Дьяна!

Она подняла голову. Фалгер склонился над ней с крошечным кусочком хлеба в руке.

– Спасибо. – Она благодарно ему улыбнулась.

Оторвала корочку и начала есть – медленно, чтобы растянуть удовольствие. Ах какой великолепный вкус!

Фалгер по-прежнему стоял над ней, глядя вниз со странной улыбкой.

– Можно я к вам присоединюсь?

Дьяна тихо засмеялась:

– Вам меня спрашивать не нужно, Фалгер. Садитесь.

Она похлопала по земле рядом с собой.

Фалгер сел и потянулся. Мышцы на его шее напряглись, и он по-львиному зевнул. Еды у него не было – только травинка между зубами.

– Вы не едите? – спросила Дьяна.

Фалгер покачал головой.

– Я решил дождаться утра. Пусть детям достанется немного больше.

Девушка виновато посмотрела на свою скудную порцию.

– Ешьте! – подбодрил ее Фалгер. – Я не пытаюсь изображать героя. Мне просто хочется, чтобы еды хватило. Кто знает, что нас ждет в Экл-Нае?

– Там ведь будет еда, правда?

– Хочется надеяться. Судя по тому, что я слышал, там много таких, как мы, Дьяна. И вспомните: у нарцев дела идут не слишком хорошо. Возможно, нам следует беречь то, что у нас есть.

У них было до смешного мало запасов: их едва хватит, чтобы добраться до Экл-Ная. Дьяна печально жевала хлеб. Как они смогут растянуть эти крохи?

– Вы сегодня не подходили поговорить со мной, – заметил Фалгер. – Мне этого не хватало.

– Я думала, – объяснила Дьяна.

– О чем?

Девушка пожала плечами.

– Обо всем. Об Экл-Нае и Наре. Я пыталась представить себе, как там будет.

– Трудно. И дорога через Сакцен тяжелая и долгая. И нам нужны будут нарцы, которые согласились бы нас вести, давали бы нам еду. – На лице Фалгера появилась безнадежность. – Не надо слишком надеяться, Дьяна. До Экл-Ная мы доберемся. А дальше… кто знает?

– Я знаю, – решительно сказала девушка. – Мы попадем в Нар. Клянусь! Я доставлю нас всех в Нар – даже ценой жизни.

Фалгер рассмеялся:

– Неужели? Лучше умереть на дороге Сакцен, чем здесь, в Люсел-Лоре, а?

– Лучше умереть свободной, чем женой Тарна, – поправила его Дьяна.

– Теперь ему вас не найти, Дьяна, – заверил ее Фалгер. – Мы слишком далеко ушли от долины. Даже Форис не отправит своих воинов на поиски. – Он посмотрел в темнеющее небо. – Здесь мы в безопасности.

В безопасности… Какие чудесные слова! Однако Дьяна в них не верила. Той ночью, когда Тарн убил ее отца, он ясно дал ей понять, что она больше никогда не будет в безопасности. Он одержим ею – так было всегда. Они оба были родом из знатных и богатых семей, поэтому их родители сочли такой союз идеальным. Сейчас Дьяна уже едва могла вспомнить, каким Тарн был тогда, до того, как его призвали дролы. Когда-то он был добрым. Если память ей не изменяет, он мог быть даже стеснительным. Она беззвучно засмеялась. Эти воспоминания не вязались с образом революционера.

– От Тарна нет безопасного укрытия, – мрачно сказала она. – И мне не нравится, что меня изгоняют из дома.

– Мне тоже! – возмущенно воскликнул Фалгер. – Но скажите мне, какой у нас был выбор? Тарн уже очень скоро одержит полную победу, и места для тех, кто не хочет называться дролом, не останется. Как только Кронин падет, мы все погибнем. Нам надо бежать.

– Знаю, – согласилась Дьяна. – Но не лучше ли было уйти с высоко поднятыми головами, чем бежать подобно крысам? Разве это не было бы намного лучше?

Фалгер молчал, и Дьяна вдруг пожалела о своих опрометчивых словах. На лице ее немолодого спутника проступила явная обида.

– Извините, – сказала она, – я не должна была так говорить. Мы не крысы.

– Но мы действительно бежим, – опустил голову Фалгер. – Этот подонок Тарн нас победил.

– О нет! Он никогда не победит нас, Фалгер, если, конечно, мы останемся живы и вырвемся из его лап. Как только мы попадем в Нар, это будет означать, что мы победили Тарна!

Кто– то из мальчишек с шумом вылез из воды и упал перед ними на колени, тяжело дыша и хихикая.

– Я могу победить Тарна! – гордо провозгласил он. – Я умею драться!

– Правда? – восхитился Фалгер. – Ну, тогда все в порядке. Дадим тебе жиктар и отправим в бой!

– Да! – возбужденно крикнул мальчик. – Дьяна, я могу его победить!

Девушка грустно улыбнулась.

– Лучше останься здесь и защищай нас, Люкен. Ты сможешь прогнать его, если он сюда явится.

– Прогоню! – уверенно заявил мальчик. – Хотел бы я, чтоб он сюда явился. Я не боюсь.

Тут все мальчишки стали наперебой кричать о своей неустрашимости. Они вылезли из воды и, выжимая одежду, выкрикивали угрозы в адрес Тарна. Девочки тоже вышли на берег и уселись рядом с Дьяной и Фалгером, похохатывая над хвастовством мальчишек.

– Расскажи нам еще что-нибудь про него, Дьяна, – попросил Люкен. – Расскажи нам еще раз, какой он.

– Это было очень давно, Люкен, – засмеялась Дьяна.

– Он уродливый?

– Он жирный?

Как только Дьяна приступила к повествованию, малышка, имени которой она не знала, плюхнулась на землю рядом с ней и задала самый трудный вопрос:

– Почему он нас ненавидит?

И больше никто ни о чем не спрашивал. Все молча смотрели на Дьяну, ожидая ее мудрого ответа. А она, совершенно растерялась.

– Не знаю, – тоскливо призналась она и взяла малышку за руку, затем прижала к себе ее мокрое тельце. – Может быть, это на самом деле не ненависть, – вздохнула она. – Может, это вроде того, что случилось в лесу Агор. Вы ведь знаете эту историю, правда?

Дети широко открыли глаза.

– Не знаете? Никто из вас не знает, что случилось в лесу Агор? Люкен, и ты не знаешь?

Дьяна почувствовала, что Люкену хотелось соврать, но он только нахмурился.

– Ну ладно, тогда я расскажу. Вам известно, что в этом лесу растут громадные березы. Но самое интересное – это история о том, как им удалось стать такими высокими. – Голос Дьяны зазвучал таинственно. – Это произошло очень давно, задолго до того, как мы все родились.

– Даже Фалгер? – спросил один мальчишка.

Все засмеялись.

– Ну как, – поддразнил ее Фалгер, – даже я?

– О да! – уверенно кивнула Дьяна. – Это было задолго до вас. Это было до Фориса и дролов. Это было задолго до всего. Это случилось тогда, когда в лесу были одни только деревья и больше ничего – ни зверей, ни людей. Только березы и секвойи.

Люкен презрительно сморщил нос.

– Секвойи? В Агоре не растут секвойи!

– Правильно, – подтвердила Дьяна, – больше не растут. Потому что проиграли войну с березами. Понимаете, деревья тоже могут воевать. Ну, по крайней мере раньше они это делали. Они воевали, разговаривали – в общем, делали все, что могут люди. Только они не ладили с секвойями, потому что секвойи жестоко с ними обращались. Как дролы – с нами.

– И что случилось? – спросила все та же девчушка, удобно устроившаяся у Дьяны на коленях.

– Вы знаете, какие секвойи высокие. Они очень, очень высокие! – Дьяна подняла руки и переплела пальцы. – Такие высокие, что заслоняют солнце. А их в Агоре было множество, тысячи. Так много, что бедным березкам не доставалось солнца! Они росли в темноте, потому что секвойи были эгоистичны и хотели забрать весь солнечный свет себе. А когда березы начали жаловаться, секвойи разозлились и заявили березам, что они – самые сильные деревья в лесу, что такими их сделали боги, а значит, боги любят их сильнее, чем остальных.

– Совсем как дролы! – воскликнул Люкен.

– Правильно. Но те березки были стойкие, как мы. Они решили не сдаваться, не позволить секвойям их задушить. Хотя секвойи были выше и сильнее, маленькие березки собрались вместе и договорились запустить свои корни еще глубже в землю. Ну а секвойи были такие высокие и гордые, что даже не потрудились проверить, что это там делают березы. А березы копали все глубже и глубже, пока их корни не укрепились сильнее корней секвой. И они выпили из земли всю воду, не оставили секвойям ни капли.

Дьяна умолкла и обвела взглядом детей.

– А что было потом? – полюбопытствовал Люкен.

– Потом? – Дьяна пожала плечами. – Вы в лесу Агор секвойи видели?

Дети засмеялись, и к ним присоединился даже Фалгер. Дьяна тоже развеселилась, вспомнив, как отец рассказывал эту историю. Ей тогда было примерно столько, сколько сейчас Люкену, а Форис и Кронин уже много лет вели междоусобную войну из-за леса Агор.

– Видите, – сказала она, – эти березы похожи на нас. Они были маленькие – а посмотрите на них сегодня! Они высокие и сильные, потому что не спасовали перед секвойями. И мы тоже не уступим дролам. Мы уходим, но когда-нибудь вернемся, чтобы забрать то, что нам принадлежит.

Дети пришли в восторг – как и их матери, услышавшие рассказ Дьяны. Фалгер словно помолодел, на его лице светилась широкая, гордая улыбка. Он благодарно сжал пальцы Дьяны. Девушка улыбнулась. В течение долгих месяцев она была тенью – и как же приятно вдруг превратиться в свет!

В тот вечер их ужин был довольно скуден – все последовали примеру Фалгера. А потом разошлись по разным уголкам лагеря, чтобы поговорить у костра или тотчас заснуть, готовя свой организм к завтрашнему переходу. Дьяна всегда спала одна, не слишком далеко от Фалгера и подальше от остальных мужчин. Она по-прежнему предпочитала одиночество. Тишина и прохлада ночи успокаивали ее, и она наслаждалась музыкой текущей воды, когда вокруг все спали. В эту ночь луна выдалась полная. Было уже очень поздно, но, несмотря на усталость, сон к ней не приходил. Предвкушение скорого прибытия в Экл-Най волновало ее, будило воображение. Там она увидит нарцев. Ее отец доверял нарцам. Скоро она получит свободу!

Дьяна села и осмотрелась. Поблизости спал Фалгер, закутавшись в одеяло. Ближе к реке потрескивал костер, он затухал в лунном свете и посылал вверх тонкие струйки дыма. Пели сверчки, река журчала на камнях… Внезапно девушку охватила глубокая печаль. Это по-прежнему ее дом, что бы ни ожидало ее в Экл-Нае и Наре. Она будет тосковать по этой земле. Зная, что не заснет, она надела мокасины и неслышно покинула лагерь. Она шла вдоль реки, пока лагерные костры не стали едва заметны. А вскоре набрела на большой камень и села на него. Запустив руку в мокрую землю, она набрала горсть камешков и стала по одному бросать их в воду, прислушиваясь к плеску и бульканью. Когда камешки закончились, она продолжала свою забаву со второй горстью. Звук получался приятный, врачующий, и девушка почувствовала некую умиротворенность.

– Дьяна… – окликнул ее кто-то.

Она вздрогнула. Затем вскочила с камня и оглянулась. На миг ей почудилось, будто в воздухе висит дым костра, но это оказался вовсе не дым, а мерцающая полуреальная фигура, сотканная из легкого пара; туловище было ложным и не имело ног.

Дьяна вскрикнула и попятилась. Видение поплыло к ней.

– Я нашел тебя, – сказал призрак. – Я обещал тебе, что найду.

Пурпурный туман или мутный саван имел очертания человеческой фигуры. Дьяна уставилась на него – ее объял ужас, когда она поняла, что это такое.

– Тарн…

– Прошло много лет, девочка. Я рад, что ты меня узнала.

– Тарн, – прошептала она, указывая рукой на привидение, – чем ты стал?

Он улыбнулся ей. В нем не было злости – только безмерное довольство.

– Посмотри на меня. – Он провел своими туманными руками вдоль туловища. – Я – дар Небес. Я – то, чем хотел стать.

Потрясенная, Дьяна подошла чуть ближе, не скрывая отвращения.

– Тарн, что это за магия? Что ты сделал?

– Я сделал то, что мне было предназначено, для чего меня избрали Небеса.

Девушка смотрела на него – и сквозь него. Он ушел из дома, чтобы узнать нарскую науку, а затем отправился за истиной к дролам. Он стал искусником и революционером. Но это его новое перевоплощение изумило ее. Оно было непостижимым.

– Но это – ты?

– Это и я, и не я. Это мой разум без тела. Я не могу объяснить этого, Дьяна. Это просто… – пожало плечами видение, – я.

– Но зачем? – недоумевала она – Что ты такое?

– Никаких вопросов! – вспыхнул Тарн, и в порыве гнева его тело на секунду развалилось. – У меня нет ответов. Я – меч Лорриса. Я – его вестник.

Дьяна отрешенно посмотрела на него.

– Ты безумен. Ты играешь с этими искусствами и превращаешь себя в чудовище. Тарн, ты…

– Я знаю, кто я! – взревел призрак. Его фигура распухла. – Меня коснулись Небеса! Я стремился к этому всю жизнь и наконец получил. И я не позволю еретикам вроде тебя называть меня безумцем! Можешь ли ты, глядя на меня, утверждать, что я ошибался относительно богов?

Дьяна не ответила.

– Можешь?

– Не могу, – произнесла она. – Но ты не всегда был таким, Тарн. Ты не всегда был убийцей. Я помню, каким ты был раньше. Я помню, каким ты был добрым.

Призрак окутался печалью.

– Я по-прежнему добрый, девушка.

– Нет, – возразила Дьяна, – ты совсем не добрый. Пробиваясь к своей цели, ты причинил вред огромному количеству людей. Ты говоришь, что получил дар Небес. Разве вам не положено использовать этот дар для блага людей и мира?

– Положено, – подтвердил Тарн. – И я всегда так считал.

– Тогда почему ты убиваешь? К чему все эти зверства?

– По-моему, так хочет Лоррис. Дьяна, я не такой уж злодей. У меня есть причины вершить эти кровавые дела – причины, которых тебе не понять. А некоторые недоступны даже моему понимаю. Я горячо молился, чтобы мне были дарованы ответы, и я поручаю себя руководству Лорриса. Такова воля Небес. Со временем ты увидишь в этом истину.

– Никогда! – заявила Дьяна. – Потому что меня здесь не будет. Я ухожу в те края, куда за мной не сможешь последовать даже ты!

Тарн покачал головой.

– Я пришел, чтобы предостеречь тебя, Дьяна. Я почти победил в этой несчастной войне. Когда все будет закончено, я приду за тобой. И ты не будешь мне противиться.

– Противиться? – Дьяна захохотала. – Я плюю на тебя! Я не стану рабыней мужчины!

– Ты – моя нареченная. Слово твоего отца связывает нас. И я заявляю на тебя свои права.

– Твои законы ничего не значат для меня, дрол. И договор наших родителей – тоже. Когда мы были детьми, ты не назывался дролом. Мой отец никогда не обещал бы меня тебе, знай он, каким дьяволом ты становишься. Я – свободная женщина.

– И ты направляешься в Нар, чтобы быть свободной? Тогда ты глупа, девушка. Как был глуп твой отец. Там для тебя ничего нет. Нар полон зла.

– Лжец! – закричала она. – Я попаду в Нар и выйду замуж за кого-нибудь другого. Я рожу детей, которые никогда не станут дролами, и мы будем смеяться над твоей извращенной революцией!

Тарн вздохнул, но призрачная фигура не имела дыхания.

– Тогда беги, Дьяна. Спеши. То, что ты сейчас видишь, – только начало. Я набираюсь сил; когда их будет достаточно, я протяну руку и схвачу тебя, где бы ты ни находилась.

– И будешь продолжать убийства? И дети будут голодать из-за того, что ты выжигаешь посевы? Это и есть любовь Лорриса и Прис?

– Это в традициях нашего уродливого мира. Нам грозят опасности, о которых ты не подозреваешь, чего никогда не смогла бы осознать. Когда мы будем вместе, ты поймешь всю правду.

– Я никогда не буду твоей, Тарн.

– Будешь. И внимательно слушай то, что я тебе скажу. Когда ты станешь моей, я не покажусь тебе таким чудовищем. Я буду добр к тебе, и ты будешь счастлива.

Дьяна насмешливо спросила:

– Это что – пророчество дрола?

– Нет, это не пророчество. Это обещание. Я не причиню тебе зла, Дьяна. Не надо меня бояться. Я всегда любил тебя.

– Новое безумие! – бросила Дьяна.

Неожиданно Тарн снова показался ей влюбленным мальчишкой, который карабкался на дерево, чтобы произвести на нее впечатление.

– Ты меня не знаешь. Ты влюблен в сон. Я не такая, какой ты меня себе представляешь. Отпусти меня!

– Не могу. Я искусник дролов, а ты – моя нареченная. Я не допущу такого позора. Повторяю снова: я тебя люблю. Когда я одержу победу, ты получишь в подарок весь наш народ, и ты поймешь, как ты мне дорога.

Дьяна покачала головой.

– Мне не нужен народ, и мне не нужен ты. Я буду сопротивляться тебе.

Тарн грустно улыбнулся.

– Тогда беги быстрее ветра!

Он исчез так же стремительно, как появился. Исчез во тьме, осталось только мерцание лунных бликов на воде. Дьяна застыла, глядя в пустоту – туда, где его невидимые ноги не оставили следов на земле. Тарн стал невероятно сильным. Вскоре у него может появиться возможность захватить ее. Надо торопиться, надо добраться до Экл-Ная, пока он занимается своей грязной войной. А это значит, что она должна оставить своих друзей. Дьяна бесшумно вернулась в лагерь, где спали беженцы. Стараясь никого не разбудить, собрала свои скудные пожитки: мешок с одеждой, мехи для воды и немного хлеба, оставшегося от ужина. Была у нее еще одна вещь: серебряный стилет, который когда-то подарил ей отец. Оружие она заправила в высокий мокасин. Она уже приблизилась к границе лагеря, когда проснулся Фалгер.

– Дьяна?

– Тш-ш! – прошипела она, подходя к нему.

– Куда вы уходите? Что случилось?

– Я иду в Экл-Най, Фалгер. Мне надо спешить. Мне нельзя терять время, я не могу двигаться медленно.

– Но мы придем туда через несколько дней! – растерянно сказал Фалгер.

– Нет, – мягко возразила Дьяна, – я не могу ждать.

Ей хотелось объяснить ему все, но она не решилась. Теперь она опасна для своих спутников, и этого ей не вынести.

– Пожалуйста, – попросила она, – дайте мне уйти.

– Дьяна, это безумие! Вы не справитесь одна. Путь слишком далек и слишком опасен!

– Я справлюсь. Я просто буду идти вдоль реки.

– А как же еда? Чем вы будете питаться?

– У меня в сумке есть немного хлеба. Я смогу добраться до Экл-Ная примерно за день. Там для меня найдется еда.

– Но вам нельзя идти сейчас! – продолжал уговаривать ее Фалгер. – Сейчас слишком темно!

– Луна светит. Я разберу дорогу. Пожалуйста, не тревожьтесь обо мне. – Внезапно она поцеловала его в щеку. – Спасибо. Спасибо вам за все.

– Но как вы попадете в Нар? – волновался Фалгер. – Что вы будете делать?

– Все, что понадобится, – ответила Дьяна и ушла в темноту.