355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джон Леннон » Антология «Битлз» » Текст книги (страница 18)
Антология «Битлз»
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 02:48

Текст книги "Антология «Битлз»"


Автор книги: Джон Леннон


Соавторы: Ринго Старр,Джордж Харрисон,Пол Маккартни
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 50 страниц)

Но наша жизнь изменилась. Свой успех и богатство мы измеряли тем, что у нас были машины, мы жили в Мэйфейре и брали в поездки по четыре костюма. А это не так уж плохо».

Джон: «Можно задрать нос и заявить: «Да, мы намерены продержаться наверху десять лет», – но сразу после этого начинаешь думать: «Если мы продержимся хотя бы три месяца, можно будет сказать, что нам повезло» (63).

Джордж Мартин: «В 1963 году было невозможно представить себе, что „Битлз“ не утратят популярность и что мне придется рассказывать о них еще тридцать лет. Хорошо было уже то, что они пробились на первое место. Им понадобился целый год, чтобы покорить мир. Только в 1964 году они стали первыми в Америке – весь 1963 год ушел на то, чтобы укрепить наши позиции в Англии. За это время они выпустили четыре сингла: „Please Please Me“, „From Me To You“, „She Loves You“ и „I Want To Hold Your Hand“ („Хочу держать твою руку“). По мере того как мы записывали их, я посылал каждый сингл моим друзьям из американского „Кэпитол Рекордс“ и твердил: „Это потрясающая группа. Вы должны выпускать их пластинки и продавать их в Штатах“. И каждый раз глава компании отказывался: „Извините, но наш рынок мы знаем лучше, и нам они вовсе не кажутся потрясающими“. В конце концов им пришлось подчиниться требованиям публики».

Нил Аспиналл: «Итак, они покорили Великобританию. „Битлз“ были повсюду – Джордж даже вел собственную рубрику в „Дейли Экспресс“, где ему помогал наш будущий друг Дерек Тейлор».

Дерек Тэйлор: «Впервые я столкнулся с «Битлз» чуть раньше, в 1963 году, и это было удивительно. В то время мне исполнилось всего тридцать лет, но в 1963 году я был слишком далек от интересов молодежи и потому не слышал о новом феномене. Я работал журналистом в «Дейли Экспресс» в Манчестере и однажды мне пришлось освещать концерт в «Одеоне», в котором участвовали «Битлз» и Рой Орбисон. Я посмотрел концерт, а два часа спустя, в шумном баре, подошел к телефону и на одном дыхании продиктовал свою статью, предварительно даже не написав ее. Статью опубликовали. Я был уверен, что в лице «Битлз» мир обрел истинных героев века, а может быть, и не только… С того дня, 30 мая 1963 года, меня никогда не покидала уверенность в том, что они зажгли над миром новую радугу, с каждого конца которой лился золотой дождь…

Я обрадовался, когда мне поручили вести рубрику Джорджа в «Дейли Экспресс», но начал с неверного шага. Мне предстояло писать статьи за Джорджа. Его отец был водителем автобуса, поэтому я задумал статью в виде разговора между Джорджем и его отцом – разговора в типичном газетном стиле. Там были такие слова: «И отец сказал мне: «Обо мне не беспокойся, сынок, держись за свою гитару, а я буду по-прежнему держаться за баранку своего зеленого друга».

Я привез в Лондон первую статью для рубрики Джорджа, и Брайан спросил меня: «А вы не могли бы прочесть ее ребятам? Я хотел бы, чтобы они ее послушали». Я вынул статью из кармана и, как будто ее написал Джордж, начал читать: «Держись за свою гитару, а я буду по-прежнему держаться за баранку своего зеленого друга». Услышав это, Джордж спросил: «Что это такое – зеленый друг?» Я объяснил: «Как это что? Автобусы, ливерпульские автобусы». Джордж сказал: «Понятия не имел, что их так называли». Джон добавил: «И я не знал». Тут я признался: «И я не знаю». Я просто выдумал все это. Такие выдумки часто встречаются в газетах, вот почему статьи часто звучат фальшиво.

Так или иначе, после того как я выдержал испытание, признавшись, что выдумал «зеленого друга», Джордж предложил: «Я помогу тебе писать статьи – мы могли бы этим заниматься вместе».

1964

Джон: «Если от нас хотят такие вещи, как «Салли» или «Бетховен», то нам не нужно для этого стоять на ушах. Мы могли бы хоть завтра изменить программу концерта в «Олимпии», вставить в нее ранние рок-н-ролльные номера, которые мы исполняли еще в Гамбурге и в «Кэверн», – такие, как «Sweet Little Sixteen» («Милая маленькая шестнадцатилетка»), и так далее. Легко.

Нам есть чем гордиться, особенно тем, что на афишах «Олимпии» наше название значится первым. Если бы мы открывали шоу и сделали бы это скверно, нам не было бы оправдания, тем более что после нас должны были выступать другие артисты. Но мы звезды концерта – будем надеяться, что это сработает» (64).

Джордж: «В январе 1964 года мы дали несколько концертов в Париже. Французская публика оказалась кошмарной.

Нам представлялись девчонки-фарнцуженки – «О-ля-ля» и все такое, но в зале, по крайней мере на первом концерте, сидело старичье в смокингах. А шайка парней педиковатого вида околачивалась у служебного входа, крича «Ринго, Ринго!» и гоняясь за нашей машиной. Мы не увидели ни одной Брижит Бардо, которых надеялись встретить».

Ринго: «Эти парни гонялись за нами по всему Парижу. Нам было бы привычнее видеть поклонниц-девушек. В зале ревели, а не визжали, это немного напоминало наше выступление в мужской школе «Стоу».

Джордж: «Во время концерта звук пропал, вся аппаратура испортилась по вине техников (которые передавали наш концерт в эфир, даже не предупредив нас).

Все это вызывало разочарование, которое, правда, несколько скрасило то, что нас впервые в жизни поселили в огромных номерах с великолепными мраморными ваннами. Кажется, нам дали два соседних номера, казавшихся бесконечными.

Билл Корбетт, наш тогдашний шофер и славный малый, захотел побывать с нами в Париже, поэтому сообщил, что умеет говорить по-французски. Он сказал: «Да, Пол, по-французски я говорю довольно бегло». Поэтому мы отправили его на корабле вместе с машиной, а сами полетели самолетом и встретились с ним уже в Париже».

Ринго: «Билл сказал: «Ребята, с лягушатниками вам лучше не связываться, иначе они в два счета вас облапошат. Давайте лучше я поеду с вами, буду водить машину и переводить». И мы, конечно, были так наивны, что согласились.

Когда мы прибыли в Париж, он остановил полицейского, и первыми из его рта вылетели слова: «Oi [Да]! Можно припарковаться ici [здесь]?»

Джордж: «Кто-то из нас охрип и попросил Билла принести меду, чтобы смягчить горло. Билл подошел к официанту и спросил: «Avez-vous [У вас есть]…э-э-э?»

Ринго: «Нас опять обманули. Но Билл тем не менее мог достать все, что угодно. Помню, однажды я послал его за парой зеленых носков. Когда Джордж купил в Эшере дом с бассейном, он сказал Биллу: „Я хочу восьмиметровую вышку для прыжков в воду“, и Билл ответил: „Завтра утром я доставлю ее сюда, мистер Харрисон. Она будет здесь“. Он умел доставать все, чего бы мы ни пожелали».

Джордж Мартин: «Когда они выступали в театре «Олимпия», я приехал в Париж и устроил им сеанс записи на тамошней студии «EMI». Им предстояло записать на немецком «She Loves You» и «I Want To Hold Your Hand».

Глава немецкой студии «A&R» объяснил мне, что в Германии пластинка «Битлз» будут покупать лишь в том случае, если они споют свои песни на немецком. Мне в это не верилось, но так он сказал, а я передал его слова «Битлз». Они расхохотались: «Что за чушь!» А я продолжал: «Если вы хотите продавать пластинки в Германии, придется сделать так, как нам предлагают». И они согласились записать песни на немецком. Я тоже считал, что это чушь, но компания прислала некоего Отто Деммлара, чтобы помочь «Битлз» выучить немецкий. Он подготовил переводы слов песен, и «She Loves You» стала звучать как «Sie Liebt Dich» – не слишком утонченный перевод!

В назначенный день я ждал их вместе с Отто в студии, а они так и не пришли. Впервые за все время они подвели меня. Я позвонил в отель «Георг V», где они остановились. Трубку взял Нил Аспиналл. Он сказал: «К сожалению, они не придут – так они просили передать вам». Я ответил: «Значит, они просили вас передать мне это? И они ничего не объяснят мне сами?» – «Да, именно так». – «Я сейчас приеду», – пообещал я.

Я отправился к ним и прихватил с собой Отто. Я был вне себя и, ворвавшись в номер, обнаружил, что они пьют чай, сидя посреди комнаты. (В конце концов, они были на редкость обаятельными людьми.) Происходящее напоминало чаепитие у Сумасшедшего Шапочника в Стране Чудес, а Джейн Эшер в роли Алисы сидела посредине и разливала чай.

Как только я вошел, они вскочили и стали прятаться за диванами и креслами, а кто-то надел на голову абажур. А потом из-за диванов и кресел послышался хор: «Извини, Джордж, извини, Джордж, извини, Джордж…» Я не мог не рассмеяться и сказал: «Ублюдки, вот кто вы такие. А кто будет извиняться перед Отто?» И они завели хором: «Извини, Отто, извини, Отто…» Наконец они согласились поехать в студию и поработать. Они записали две песни на немецком. Это была их единственная запись на чужом языке. Но, как оказалось, делать этого было не нужно. «Битлз» были правы: их пластинки покупали даже с записями на английском».

Нил Аспиналл: «Пока мы жили в отеле «Георг V», с нами произошло множество разных событий. К примеру. Джордж Мартин договорился о записи на немецкой студии. Дерек Тейлор приезжал брать у Джорджа интервью для рубрики в «Дейли Экспресс», которую Дерек вел за Джорджа. Джон работал над своей второй книгой – «A Spaniard In The Works». В то же время у них появился первый альбом Дилана, а еще приезжал Дэвид Уинн, который лепил скульптурные портреты «Битлз».

В «Олимпии» «Битлз» играли три недели, что, если не считать выступлений в «Кэвэрн» и в Гамбурге, было самым продолжительным их пребыванием на одной и той же сцене».

Джордж: «Самым ярким воспоминанием об этой поездке для меня стал экземпляр альбома „Freewheelin“ Боба Дилана, который мы постоянно слушали».

Джон: «Кажется, тогда я услышал Дилана впервые. По-моему, эта пластинка досталась Полу от какого-то французского диджея. Мы выступали в тамошней радиопрограмме, а у этого парня в студии была пластинка. Пол сказал: «О! Про Дилана я часто слышу», – а может, он слышал его песни, точно не помню, – и мы принесли ее в отель (70). До самого отъезда, в течение трех недель, мы постоянно крутили эту пластинку. Мы все помешались на Дилане.

Услышав Дилана впервые, думаешь, что это именно ты первым открыл его. Но множество людей уже открыли его до тебя» (64).

Дерек Тейлор: «Я приехал в Париж в 1964 году, чтобы написать статью для рубрики Джорджа. Он сказал: «Чтобы рубрика получилась интересной, пойдем побродим. Сходим в ночной клуб, поднимемся на Эйфелеву башню. Сделаем все то, что полагается делать во Франции». Тогда путешествия для них еще были в новинку. Все было интересно.

К тому времени мне начали доверять, и однажды вечером Джон спросил меня: «Ты, что ли, прикидываешься ливерпулъцем?» Все остальные уже легли спать, мы немного выпили, тогда и завязался этот трудный разговор. Я сказал: «Не знаю, что значит прикидываться, но я из Ливерпуля». Он сказал: «Да, только родился в Манчестере». Я возразил: «Это как посмотреть. Сейчас я действительно живу в Манчестере. Многие люди рождаются в одном городе, а живут в другом. Я родился в Ливерпуле, жил в Уэст-Керби, моя жена из Биркен-хэда».

После разговоров о том, кто откуда родом, под жесткой маской в Джоне удивительно быстро обнаружился славный парень, с которым (доказав, что ты не из Манчестера и что с тобой стоит поговорить) можно было приятно поболтать на самые разные темы. Но о чем мы говорили, я не помню, потому что мы напились вдрызг. Эта ночь один на один в обществе Джона очень понравилась мне».

Джордж: «Помню, мы записали не только две песни на немецком, но и песню „Can't Buy Me Love“ („За деньги любовь не купишь“). Мы увезли пленки с собой в Англию, чтобы еще поработать над ними. Однажды я читал статью, в которой кто-то пытался раскритиковать „Can't Buy Me Love“, рассуждая о моем гитарном дабл-треке, который якобы вышел неудачно, поскольку одна из дорожек слышна громче. А на самом деле произошло вот что: первую запись мы сделали в Париже, а повторную – в Англии. Очевидно, на студии затем попытались сделать дабл-трекинг, но в те дни существовали только две дорожки, поэтому громче звучит версия, записанная в Лондоне, а сквозь нее как бы слышится вторая, более тихая».

Джордж Мартин: «Я решил, что нам нужен припев в конце песни и припев в начале, что-то вроде вступления. Поэтому я взял первые несколько строк припева, изменил конец и сказал: «Давайте вставим эти строки, а если мы изменим конец второй фразы, то сможем сразу перейти к куплету». Они ответили: «Неплохая мысль, так мы и сделаем».

Пол: «Лично я считаю, что любую вещь можно раскритиковать как угодно, но, когда я слышу предположение, что в песне «Can`t Buy Me Love» говорится о проститутке, Я не выдерживаю. Это уж слишком.

Однажды ночью, когда мы вернулись в отель из «Олимпии», нам принесли телеграмму от американской студии «Кэпитол Рекордс» на имя Брайана. Помню, он вбежал в комнату со словами: «Смотрите! Вы стали первыми в Америке!» Песня «I Want To Hold Your Hand» заняла первое место в хит-параде.

Нашу реакцию я не могу описать. Все мы пытались вскарабкаться на плечи Мэла и с криками проехаться по комнате. Мы не могли успокоиться до конца недели».

Ринго: «Мы не верили своим ушам. Подражая техасцам, мы начали улюлюкать и кричать. Кажется, в ту ночь мы в конце концов очутились на скамье на берегу Сены – все четверо и с Нилом. Мы пообещали Нилу двадцать тысяч фунтов, если он согласится искупаться. А когда он вылез из воды, заявили: «Нет уж, извини».

Джордж: «Мы поняли, что теперь у нас еще больше шансов на хит, потому что «Кэпитол Рекордс» наконец-то заметила нас и будет теперь рекламировать. Мелкие компании, которые прежде распространяли наши пластинки, не могли позволить себе такую рекламу.

На страницах «Лайф», «Ньюсуик» и в ряде других журналов появились большие статьи о битломании в Европе. Поэтому «Кэпитол Рекордс» было нетрудно обратить на нас внимание. На редкость захватывающей получилась и сама песня».

Джон: «Мне нравится песня «I Want To Hold Your Hand», это красивая мелодия (70). Помню, как появился аккорд, который дал толчок всей песне. Мы сидели внизу в доме Джейн Эшер, вместе играли на пианино и пели: «Oh, you-u-u.. got that something…»

И Пол взял этот аккорд, а я повернулся к нему со словами: «Вот оно! А ну-ка еще раз!» В те дни для нас было абсолютно нормально писать вот так, сидя нос к носу» (80).

Джордж: «Было так классно узнать, что мы вышли на первое место. В тот день мы отправились ужинать с Брайаном и Джорджем Мартином. Джордж повел нас в заведение, которое раньше было склепом. Вдоль стен были расставлены огромные винные бочки. Это был ресторан, в котором… ну, в общем, булочки имели форму пенисов, суп подавали в ночных горшках, а шоколадное мороженое напоминало большой кусок дерьма. Официанты подходили и поправляли на девушках чулки. Потом я видел несколько наших фотографий. Среди них есть снимок, на котором на голове у Брайана надет горшок.

Мы чувствовали себя превосходно, поскольку сразу после Парижа нам предстояло лететь в Америку, поэтому первое место оказалось очень кстати. Мы уже заключили соглашение с Эдом Салливаном, поэтому мы поехали бы туда, даже если бы заняли второе или десятое место, но первое было гораздо лучше.

До этого у нас в Америке вышло три пластинки; еще две выпустили другие студии. Только после всей этой рекламы и волны битломании в Европе на студии «Кэпитол Рекордс» решили: «Ладно, поработаем с ними». Они выпустили «I Want To Hold Your Hand» как наш первый сингл, но на самом деле он был у нас четвертым».

Пол: «Песня «From Me To You» в Америке не имела успеха. «She Loves You» стала хитом в Англии, где заняла первое место, но провалилась в США. Там же выпустили «Please Please Me» – и опять провал. Так продолжалось, пока не появилась песня «I Want To Hold Your Hand».

Джон: «Все это выглядело нелепо – я имею в виду саму мысль о том, чтобы иметь хит в Америке. Об этом нам не стоило даже мечтать. Во всяком случае, так казалось мне. Но потом я сообразил, что молодежь повсюду слушает одно и то же, и, если мы добились успеха в Англии, почему бы нам не повторить его в Америке. Однако американские диск-жокеи ничего не знали об английских пластинках, не крутили их, не рекламировали, поэтому они не становились хитами.

Только когда «Тайм» и «Ньюсуик» начали публиковать о нас статьи и вызывать к нам интерес, диск-жокеи стали крутить наши пластинки, а «Кэпитол Рекордс» заинтересовалась: «Можно ли найти их записи?» Мы предлагали им свои пластинки несколько лет назад, а они отказались, но, когда узнали, что мы прославились, стали спрашивать: «Можно получить ваши записи теперь?» Мы ответили: «Если вы готовы рекламировать их». Они согласились, и благодаря им и всем написанным о нас статьям пластинки пользовались спросом».

Дерек Тейлор: «Наконец-то Джон признал меня. С Джорджем наши отношения складывались удачно с самого начала. Он никогда не обвинял меня в том, что я родом из Манчестера. Он всегда старался помочь и продолжает в том же духе до сих пор. Если он берется за что-нибудь, то делает это с поразительным старанием. Он прямой и честный человек, поэтому рядом с ним я чувствовал себя непринужденно. В то время я был почти незнаком с Ринго, а Пол хоть и держался в стороне, но казался славным малым. У нас было немало общего: мы выросли на берегах Мерси, и, несмотря на разницу в возрасте, подходили друг другу.

В Париже я понял, что они стали сенсацией. Их песня «I Want To Hold Your Hand» заняла первое место в хит-параде «Cashbox», битломания распространялась, опережая их самих. Я написал последнюю статью Джорджа перед отъездом в Америку в духе «завтра нашим будет весь мир»: «Сегодня мы покорили Версаль, а вместе с ним к нашим ногам пала вся Франция… Можно только гадать, как отнесется к нашему визиту Нью-Йорк».

Но «Дейли Экспресс» не послал меня в Америку. Мне сказали: «Там есть наш американский корреспондент Дэвид Инглиш». Я думал: «Он не знаком с «Битлз», он не поймет их. Только я их понимаю, я знаю этих людей». Зато меня попросили помочь в работе над книгой Брайана Эпстайна, и мы отправились с ним в Торкуэй на четыре дня и состряпали халтурную книжонку «Cellarful of Noise» («Полный подвал шума»). На третий день Брайан сказал: «Дерек, у меня есть отличная, замечательная мысль: я хочу, чтобы ты работал с нами».

Это предложение я счел невероятным. Я уже отказался от мечты работать с ними, пустив дело на самотек. И вот, проработав в газетах пятнадцать лет, я бросил это дело и стал работать с «Битлз» – сначала в качестве личного помощника Брайана, а потом – руководителя пресс-службы группы».

Брайан Эпстайн: «Мы знали, что Америка или сделает нас звездами мирового масштаба, или сломает. Случилось первое» (64).

Ринго: «Для нас как группы все складывалось удачно. Все случилось само. Боги были на нашей стороне. Мы стали прославленными музыкантами, великими сочинителями песен, и всего этого мы добились сами, все встало на свои места. Мы разъезжали по странам: покорили Швецию, затем покорили Францию, завоевали Испанию и Италию, но Америка нас пугала.

Джордж единственный из нас, кто уже побывал там раньше, заходил в музыкальные магазины и спрашивал: «A y вас есть пластинки «Битлз»?" К тому времени мы выпустили уже три, на студиях «Ви-Джей» и «Суон», но их ни у кого не оказалось, о нас никто даже не слышал. Он вернулся и сказал: «Нам придется нелегко: нас не знают». К тому времени мы уже привыкли к славе, поэтому его слова обеспокоили нас.

Но контракт с «Кэпитол» уже был заключен. Потом Эд Салливан вышел из самолета в аэропорту Хитроу как раз в то время, когда мы прилетели из Швеции, увидел всех фанов в аэропорту и пригласил нас в шоу, не сходя с места. Он не знал нас, а мы не знали его.

Все сложилось так, что к тому времени, как мы приземлились в США, наша пластинка заняла первое место. Нас пригласили в Америку еще пять месяцев назад, такого поворота событий мы не могли предвидеть. Мы вышли из самолета и словно оказались дома, перед миллионной толпой».

Джон: «Мы думали, что у нас нет никаких шансов. На успех мы даже не надеялись. Клифф отправился в Америку и был уничтожен. Он оказался на афише четырнадцатым, вместе с Фрэнки Авалоном (67). Отправляясь туда впервые, мы думали, что будем там покупать пластинки. Знаю, наш менеджер строил планы участия в шоу Эда Салливана, а мы лишь надеялись, что раскачаем американскую машину. Но это было как гром среди ясного неба. Правда, все произошло так неожиданно что мы растерялись» (64).

Джордж: «Прежде я уже побывал в Америке, будучи опытным битлом. В 1963 году я съездил в Нью-Йорк и Сент-Луис, чтобы осмотреться, и в Иллинойс, где в то время жила моя сестра. Я походил по музыкальным магазинам, купил первый диск проекта «Booker Т» & «The MGS», который назывался «Green Onions», несколько записей Бобби Бланда и кое-что еще.

Перед нашей первой поездкой в Америку Брайан Эпстайн предупрередил студию «Кэпитол»: «Вы получите «Битлз» при одном условии: если потратите, как минимум, тридцать долларов на их рекламу». На самом деле сумма составила пятьдесят тысяч долларов, что звучало внушительно. Это входило в условия сделки».

Пол: «По-моему, большая часть денег была потрачена в Лос-Анджелесе, где Дженет Лей и другие надевали парики «под битлов» и фотографировались в них, – с этого все и началось. Как только кинозвезда появилась в таком виде, об этом сразу узнала вся Америка: «Только посмотрите на этот забавный снимок, Дженет Лей в идиотском парике – настоящая швабра!» С этого и началась мода на прически наподобие швабры. Благодаря ей нас и заметили.

Никто не ожидал, что в аэропорту соберутся толпы молодежи. Мы услышали об этом еще в воздухе. В самолете сидели журналисты, пилот попросил их: «Передайте ребятам, что их встречает тьма народу». Мы подумали: «Ого! Получилось!»

Например, я помню, как мы уселись в лимузин и отправились на радио, а тем временем журналисты комментировали каждый наш шаг: «Они только что покинули аэропорт и теперь движутся в сторону центра Нью-Йорка…» Казалось, сбылась наша мечта, исполнилась самая невероятная фантазия».

Ринго: «Это было потрясающе. Когда самолет снижался над аэропортом, мне показалось, ЧТО что большой осьминого обвил самолет щупальцами и тянет его вниз, в Нью-Йорк. Америка – это супер.

Мы мечтали о ней с ливерпульских времен. Я полюбил ее. По pадио передавали джаз, работало телевидение, мы ходили по клубам, Там любили Ринго. Вот почему для меня это было так важно: когда мы очутились в Америке, мы перестали быть Джоном, Полом, Джорджем и Ринго – чаще всего это звучало как «Ринго, Пол, Джордж и Джон» – или как-то еще в этом духе. Внезапно все мы стали равными».

Нил Аспиналл: «Позднее говорили, что американская компания звукозаписи пообещала каждому, кто придет в аэропорт, один доллар и футболку. На самом же деле секретари в „Кэпитол Рекордс“ поминутно отвечали на телефонные звонки: „Кэпитол Рекордс“… Да. „Битлз“ прилетают». Об этом часто упоминалась и по радио: «К нам едут „Битлз“!» Бесплатные футболки предлагали те, кто использовал, в то время торговую марку «Битлз». Тогда я об этом и не подозревал, все это не имело никакого oтношения к компании звукозаписи».

Нил Аспиналл: «Джордж заболел тонзиллитом и не мог ходить на репетиции для шоу Эда Салливана. Я был за него, вставал там, где должен был стоять он, чтобы они знали, где кто стоит; мне на шею повесили гитару. Она не была подключена (вообще никто ничего не играл), поэтому мне было особенно забавно читать через несколько дней в солидном американском журнале, что я «посредственно играл на гитаре».

Днем «Битлз» записали сет, который должны были транслировать после их отъезда, а тем же вечером сыграли вживую на шоу Эда Салливана».

Джордж: «У меня заболело горло – вот почему меня нет на рекламных снимках, сделанных в Центральном парке. Остальных троих сняли на фоне зданий Нью-Йорка. (То же происходило и на репетициях у Эда Салливана: там их тоже фотографировали без меня.) Понятия не имею, как в разгар битломании, когда повсюду за нами следовали фаны, они выбрались на съемки в многолюдный парк».

Ринго: «Больше всего мне запомнилось то, что для первого шоу Эда Салливана мы репетировали весь день. Звуковая аппаратура на телевидении была скверной (как и сейчас, но тогда она вообще ни на что не годилась), поэтому мы записывали репетиции на пленку, а потом поднимались в звукооператорскую и возились и слушали, что у нас получается. Мы отработали весь сет вместе с радистом, а затем сделали перерыв.

Говорят, что, пока нас не было, пришла уборщица, подумала: «Откуда взялись на полу эти следы мела?» – и стерла их. Так пропала наша работа. Нам пришлось спешно заново налаживать звук».

Джордж: «Мы знали, что шоу Эда Салливана пользуется популярностью, потому что получили телеграммы от Элвиса и Полковника. Я слышал, что, пока шло шоу, не было совершено ни одного преступления, или, по крайней мере, их было очень мало. Когда в шоу Эда Салливана выступали „Битлз“, даже преступники на десять минут прекратили работу».

Пол: «Сообщалось, что первое шоу посмотрело семьдесят три миллиона человек. Считается, что оно до сих пор собирает наибольшую аудиторию даже в Штатах.

Все это имело огромное значение. Мы явились неизвестно откуда, с забавными прическами и выглядели чем-то вроде марионеток. Это сыграло свою роль. Думаю, именно прически, а не музыка поначалу вызвали интерес. Множество отцов семейств были бы рады выключить телевизор. Они объясняли детям: «Вам дурят головы, это у них парики».

Джон: «Если это правда, значит, у нас были единственные в мире парики с настоящей перхотью!»

Пол: «Многие папаши относились к нам пренебрежительно, но их жены и дети заставили их изменить свое мнение. Теперь дети выросли и рассказывают нам, как запомнилось им это событие. Это было все равно что: „Где вы были, когда застрелили Кеннеди?“ Я встречал людей, которые объясняли, как, например, Дэн Эйкройд: „О, я хорошо помню тот воскресный вечер! Не знаю, что на нас нашло, мы сидели и неотрывно смотрели шоу Эда Салливана“. Раньше в нем выступали фокусники и комики вроде Джерри Льюиса, и вдруг нате вам – „Битлз“!»

Джон: «Они обезумели, они все обезумели. Казалось, что все сошли с ума. Ничего подобного я никогда не видел. Мы будто смотрели фильм. Нам казалось, что все это происходит не с нами, а с кем-то другим, особенно когда я замечал в толпе Джорджа и думал: «Боже, это же к Джорджу рвутся все эти люди».

У них множество программ, мы попали во все новости. Забавно. Об этом мы и не мечтали, а когда у нас появились первые два хита, мы решили: «Ну все, теперь, наверное, нас ждет провал». Но мы только поднимались все выше и выше. Такого никому не выдумать и за миллион лет.

От нас ждали, что мы станем звездами на долгие времена, но, думаю, большинство людей предпочитали видеть нас такими, какие мы есть. Но многие были настроены к нам пристрастно. И тогда мы вели себя с ними естественно и нравились им тоже. Это все, что мы делали: устав, мы выглядели усталыми; когда мы радовались, то выглядели радостными, – мы не притворялись. Если мы неважно чувствовали себя, мы говорили им: «Мне немного нездоровится. Простите, я сегодня медленно соображаю» (64).

Пол: «Нью-йоркский диджей Мюррей К. был самым дотошным, он предугадал наше будущее и теперь хотел воспользоваться этим. Он был довольно развязным журналистом, который задавал дерзкие вопросы на пресс-конференциях, вместо того чтобы спокойно стоять в стороне. Он действовал так: „Эй, ребята, привет! А что вы скажете про?..“ Это произвело на нас впечатление, мы часто звонили в его шоу, когда он был в эфире. Мы давали ему эксклюзивные интервью, потому что он нам нравился. Он устраивал выездные шоу и мог рассказать о таких людях, как Смоуки Робинсон, с которым был знаком. Нам Смоуки Робинсон казался богом».

Джордж: «Меня часто удивляло то, как Мюррей прорывался к нам в комнату и как он умудрялся оставаться с нами на протяжении всей поездки. Забавно, я так и не понял, как ему это удавалось».

Ринго: «Мюррей К. был сумасшедшим, как Шапочник, замечательным парнем и великим диджеем, он понимал музыку. Мы чуть не замучили его до смерти, потому что он ездил с нами в турне и все время был рядом. Устав, мы засыпали, а ему еще приходилось вести свои шоу. Ему удавалось поспать максимум минут двадцать. Мы видели, как он буквально тает у нас на глазах.

В Нью-Йорке таких было двое: он и диджей Кузен Брюси. Мюррей стал так называемым пятым битлом, потому что постоянно крутил наши пластинки, – он помог им стать хитами».

Нил Аспиналл: «Когда мы приехали в Америку, мы были еще слишком наивны. Мы понятия не имели ни о какой рекламе. Нас постоянно обманывали. Нам устраивали пресс-конференции с большими рекламными щитами за нашей спиной, а мы этого не замечали.

В Англии в то время существовала всего одна радиостанция – ВВС. А в Штатах таких радиостанций было множество, и на каждой несколько диджеев. Мюррей К. работал на станции «WINS» в Нью-Йорке, и таких, как он, было множество. Они врывались в лифты с микрофонами, они говорили с ребятами, а весь разговор транслировался через их радиомикрофоны.

«Битлз» спрашивали: «С какой вы радиостанции?» И диджей отвечали им, таким образом рекламируя свою станцию. Тогда начинали суетиться и другие радиостанции, но поскольку «Битлз» отвечали на вопросы всех диджеев (потому что не знали никого в лицо), поэтому довольны были все. А сами «Битлз» постоянно слушали радио и звонили в студии, просили поставить записи».

Джон: «Мы были так увлечены американским радио, что Эпстайну приходилось сдерживать нас. Мы звонили на все радиостанции и просили: «Не поставите ли ту или другую песню „Рокетс“?» Мы хотели слушать музыку. Свои записи мы не заказывали, мы просили чужие песни (74). В прежние времена мы слушали Элвиса и, конечно, Чака Берри, Карла Перкинса, Литтл Ричарда и Эдди Кокрена – это далеко не полный список, а теперь нам стали нравиться Марвин Гей, «The Miracles», «Shirelles» и так далее.

Весь день мы больше ничего не делали. У каждого из нас был транзистор, мы включали его на разную громкость, и, когда какая-нибудь песня нравилась нам, мы прибавляли громкость. Это здорово. Теперь такие станции есть и в Великобритании, их называют пиратскими кораблями – они работают не на берегу. Они похожи на американские, но немного отличаются от них, в них есть что-то британское. Зато на них можно слушать хорошие записи целый день, а раньше такого не было. Это мне нравится.

Когда впервые приезжаешь сюда, количество рекламы поражает. Думаю, к этому надо просто привыкнуть. Люди приезжают в Великобританию (люди, незнакомые с коммерческим телевидением), видят на экране рекламу и ужасаются, а потом просто привыкают к ней» (64).


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю