Текст книги "Пропавшая новобрачная"

Автор книги: Джон Кризи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

1
Свадебный марш

Невеста, сияющее видение в белом, вошла в церковь Святой Маргарет, следом за нею исчезли ее подружки. Снаружи осталась лишь толпа зевак.

Низко опустив голову, возле самой двери стоял человек. У него было страдальческое выражение лица. Одет он был небогато, но чистенько. В данный момент на нем не было шляпы, однако когда жених с невестой и приглашенные гости входили в церковь, шляпа была низко надвинута у него на глаза.

У человека было бледное изможденное лицо с множеством морщин возле глаз и рта. Волосы начали седеть, а глаза утратили свойственный юности блеск.

Почти напротив этого человека, смешавшегося с толпой уличных ротозеев, находился второй мужчина, с широкими плечами и выправкой бравого вояки, облаченный в добротный коричневый костюм. У него были крупные черты широкого лица и пара прозорливых глаз, которые как бы сверлили насквозь собеседника.

Он то и дело поглядывал на седовласого человека, но всякий раз, когда тот смотрел в его сторону, поспешно отводил глаза.

Это был детектив – сержант Джеймсон – из Скотланд-Ярда. Сразу было видно, что он был чем-то сильно озабочен, но постепенно его физиономия прояснилась. Он отвернулся от невзрачного человека и встретился взглядом с детективом-офицером, который тоже стоял посреди толпы, по другую сторону прохода.

Детектив-офицер прочитал немой призыв в глазах своего коллеги, протолкался между скопившимися любителями красочных зрелищ и подошел к Джеймсону.

Двое или трое из числа опытных наблюдателей в толпе многозначительно подтолкнули друг друга локтями, немедленно признав в этой паре детективов. Но никто, кроме детектива-офицера не слышал, как Джеймсон сказал:

– Этот невысокий тип, вон там впереди, вы видите его, Пил?

– Да, – ответил Пил, тоже отличавшийся высоким ростом и богатырским телосложением. Эта пара могла сойти за родных братьев.

– Это же Артур Морлей, – прошептал Джеймсон, – я его хорошо помню. Лет 13 назад он был приговорен к смерти за убийство жены, но потом приговор был смягчен. Его выпустили всего лишь месяц назад. Следите за ним!

– Интересно, что он здесь делает.

Джеймсон ответил:

– А вам бы не хотелось взглянуть на свадьбу собственной дочери?

Из церкви донеслись торжественные звуки «Свадебного марша» Мендельсона.

Толпа зашевелилась, и человек, узнанный сержантом, снова натянул шляпу на глаза. Джеймсон, который вечно опасался какой-нибудь неприятности, подумал, что на этот раз здесь все будет спокойно. Если бы Морлей помышлял о скандале, он не стал бы прятать лицо. В том, что он не хотел быть узнанным, не было ничего удивительного. У него был вид симпатичного старика, хотя слово «старик» едва ли было в данном случае уместным: Морлею не было и пятидесяти.

Джеймсон смутно помнил обстоятельства дела Морлея. Произошла ссора из-за другого мужчины, и Морлей задушил жену. Судебное разбирательство было недолгим. Обвиняемый почти не защищался, разве что ссылался на свое сильное возбуждение. Самое трагическое было то, что следствием было совершенно точно установлено, что у жены Морлея никого не было, так что его ревность была беспочвенной и неразумной.

Интерес толпы сильно возрос, когда на церковных ступеньках появились жених и невеста.

Защелкали фотоаппараты: стараясь ничего не упустить, Джеймсон одним глазом смотрел на лицо Кристины Морлей, теперь уже Кристины Грант, которая являла собой смесь красоты, возбуждения и счастья. Он редко видел, чтобы женщина казалась такой сияющей.

Улыбка Майкла Гранта исчезла, когда он заметил направленные на него фотообъективы, но вскоре вновь появилась.

Он был высоким, стройным, внешне немного задиристым. Сын знаменитого отца, сумевший собственными силами создать себе громкое имя, несмотря на столь серьезную конкуренцию… Итон, Оксфорд, крупный капитал, авиация, летчик-истребитель, снова большой бизнес – такова была карьера Майкла Гранта. Ему было тридцать с небольшим, то есть он был лет на 10-13 старше своей супруги.

Когда молодожены прошли, Морлей, стоявший совершенно неподвижно, стянул с головы шляпу. Он смотрел вслед своей дочери, пока она не уселась в лимузин марки «Роллс Банти», в котором Гранты должны были совершить первую часть свадебного путешествия.

Им предстояло прожить пару недель в Девене, где у сэра Мортимора Гранта был очаровательный старинный особняк «Тайвери Лодж». Новобрачные туда отправлялись сразу же после брачной церемонии.

Хейдон, лакей Майкла Гранта, уехал в Девон заблаговременно с большей частью багажа.

Продолжая все так же сиять от счастья, Кристина с веселым смехом шла к машине. Теперь на ней был костюм от Дорио, цвета бутылочного стекла. Грант уселся рядом с женой, и машина тронулась.

Кристина сначала стряхнула конфетти у себя с рукавов и колен, потом почистила и костюм мужа. Он с нежной улыбкой посмотрел на нее, но вообще-то его внимание поглощал плотный поток машин на шоссе.

Когда они выбрались на большую зеленую дорогу, Грант разрешил себе чуточку расслабиться и взглянул в глаза Кристине.

– Все хорошо, любимая?

– Все изумительно! – воскликнула она, вкладывая в это слово всю полноту своего чувства.

– От всего сердца надеюсь, что ты всегда так будешь себя чувствовать со мной.

– Дорогой, иначе и быть не может. А где мы проведем сегодняшнюю ночь?

– Скоро узнаешь, – усмехнулся Грант.

– Ты не будешь пытаться добраться до Тайверна, нет?

– Не всегда же я бываю безрассудным. Да и потом это всего лишь машина, а не самолет. Нет, я разыскал небольшую гостиницу, совершенно потрясающую. Мы туда приедем как раз вовремя, чтобы отдохнуть. Если тебе захочется, успеешь переодеться к обеду.

– Значит, где-то в Дорсете?

– Холмистая окраина Северного Дорсета, – пояснил Грант. – Давай-ка посмотрим, нельзя ли нам выжать более приличную скорость из этого драндулета! Дорога свободна.

Кристине было безразлично, куда они едут. Она разговаривала как-то машинально. В угаре счастья она думала: «Мне надо до него дотронуться, чтобы убедиться в его реальности».

Грант ей подмигнул:

– Не больше сотни, дорогая!

В этом месте дорога была совершенно ровная, окрестности неинтересные, но где-то впереди виднелись деревья, окаймляющие зеленые луга.

Грант посмотрел на Кристину тем обожающим взглядом, каким смотрят только на новобрачную.

– Счастлива?

– Очень!

И тут на самом повороте мимо них промчалась легковая машина зеленый «Мерседес».

Грант сердито нахмурился: он ненавидел лихачей и зевак – пешеходов. Кристина видела, как опустились уголки его рта.

Когда «Мерседес», обогнавший их, рванулся вперед, пассажир, сидевший на заднем сидении, оглянулся, и Кристина прекрасно рассмотрела его лицо: бледное, круглое, с какой-то трафаретной «китайской улыбкой».

Машина исчезла за вторым поворотом. Кристина заговорила с возмущением:

– Никак не возьму в толк, почему люди сами стремятся нажить себе неприятностей? Я…

Она не договорила.

Можно было подумать, что темная туча спустилась на лицо ее мужа. Сейчас оно было таким мрачным, что стало походить на высеченное из гранита. Оно выражало злое упрямство, о существовании которого Кристина могла лишь догадываться, так искусно его скрывал Майкл.

«Мерседес» ушел далеко, так что теперь можно было лишь смутно различить очертания головы и плеч водителя, и больше ничего.

На кончике ее языка вертелся вопрос, почему так расстроился Майкл, но она решила промолчать. В свое время он ей все расскажет.

По сути дела, они совершенно не знали друг друга. Им еще предстояло изучить привычки, вкусы, научиться распознавать настроение и не портить друг другу кровь.

Она не должна его торопить, не должна показывать, что заметила его состояние. Что же, она вполне может пойти на это! Чего же хитрить с самой собой, она боготворит своего Майкла.

В этот момент он повернулся, чтобы посмотреть на нее, и она испугалась, ибо заметила то, чего никогда не мыслила увидеть: Майкл был напуган!

Грант сначала посмотрел на нее с таким видом, как будто бы не сознавал, что она сидит рядом. Но постепенно выражение его лица изменилось, складки разгладились, кончики губ загнулись вверх, лицо снова стало сильным и бесстрашным. Он оторвал на секунду руку от руля и стиснул ее колено.

– Мы хорошо проведем время! Как ты смотришь на то, если мы поедем вслепую – наугад?.. Ты не против, если нам придется вернуться?

– Нет! Ведь мог же произойти прокол или неполадка с мотором, но, конечно, я бы не хотела провести брачную ночь под стогом сена!

Он весело рассмеялся.

– Не уверен, что я был бы очень против, – сказал он, – но, вероятно, ты права.

Зеленый «Мерседес» больше не был виден, дорога была превосходной, так что они снова могли прокатиться на максимальной, скорости. Казалось, Грант совершенно позабыл про недавний инцидент, хотя Кристина не могла изгнать его из головы. Она только надеялась, что по ней этого не видно.

Они добрались до Солсбери через два часа после выезда из Лондона и въехали под арку XVI века, принадлежавшую старинному постоялому двору, где хмель обвил все стены, и в окнах до сих пор были вставлены бутылочные стекла, а ветви дубов как будто росли на крепостных стенах.

– Чаю, миссис Грант?

Он помог ей выйти из машины и под терпеливым взглядом старика-портье скинул несколько блесток конфетти с ее костюма. Затем, взявшись за руки, они двинулись к заднему входу в гостиницу.

Огромная комната отдыха оказалась полупустой и приятно прохладной. Симпатичная официантка в черном платье и крахмальном чепчике приняла заказ. Они болтали весело, бездумно, глупо, так что Кристина совсем почти забыла про зеленый «Мерседес». Но вскоре после того, как они поехали дальше, Кристина почувствовала, что Майкл был насторожен и взвинчен.

Они успели проехать не больше двух миль, приближаясь к району новостроек Вильтона, когда их вторично обогнал зеленый «Мерседес». На этот раз машина совершенно не нарушила правил движения, и пассажир сидел, забившись в угол, не выглядывая наружу. Выражение лица Гранта не изменилось, но Кристина заметила, как его руки непроизвольно сжали баранку.

Вскоре они свернули с главной магистрали на аллею, и вот они уже остановились в небольшой рощице. Он притянул ее к себе, так что ее голова оказалась у него на плече, и прижался губами к ее лбу.

– Дорогая, у меня темное прошлое, – объявил он с насмешливым торжеством.

– Я в этом не сомневалась!

Он собирался объяснить ей. Да, она была уверена, что это было наградой за ее ожидание.

– Это не исповедь, – заверил он ее, – а простая констатация факта. Можно же мне быть мелодраматичным?

– А ты сумеешь?

С легким беспокойством Кристина ждала, что будет дальше.

– Могу. Могу быть невероятно мелодраматичным. Так или иначе, милая, но я должен поделиться с тобой величайшей тайной моей жизни!.. У меня есть враг!

– Ага! – воскликнула Кристина, стараясь сохранить легкомысленный тон, но ее сердце екнуло. – Смертельный враг?

– Человек, который с удовольствием всадил бы мне нож между лопатками, – заявил Грант.

И хотя это было сказано с шутливыми ужимками, у Кристины по спине пробежал холодок страха. Но он быстро исчез.

– Человек, которого я несправедливо обидел. Во всяком случае, так он считает… Человек, который…

Он не договорил и улыбнулся.

– Собственно говоря, этим все сказано, любимая. Я воображал, что дело, из-за которого я однажды поссорился с этим человеком, давно забыто, но я только что увидел его на дороге. Меня эта встреча потрясла, хотя, возможно, это было случайным совпадением.

– Человек с китайской улыбкой? – спросила Кристина.

– Я сразу подумал, что ты что-то заметила. Но мне и в голову не могло придти, что ты так быстро его разглядела… Человек с «китайской улыбкой». Весьма удачно!

– Благодарю вас, сэр.

– О, хвали там, где похвала заслужена.

Он снова был совершенно спокоен, шутил, улыбался. Ни тени тревоги.

– Это длинная история, любимая. Ты можешь назвать ее почти семейной враждой. Он потерял много денег и поклялся отомстить, но так как он уехал за границу, я был уверен, что все давно забыто. Его угроза не заставила меня мучиться по ночам от бессонницы. Но надо же было ему показаться именно сегодня, черт бы его побрал со всеми потрохами!

– Вряд ли это было совпадением, – задумчиво протянула Кристина.

– Беру свои слова обратно. Скорее всего он хотел омрачить мне этот самый для меня счастливый день… Я рад, что не стал это скрывать от тебя.

– Я тоже, – тепло ответила Кристина.

Ей хотелось задать десятки вопросов, но она снова решила, что разумнее всего на него не нажимать. Он все расскажет, когда найдет нужным. Поэтому она по-прежнему пыталась шутить.

– Придется сегодня на ночь покрепче запереть дверь.

– Он не знает, где мы остановимся, – с заговорщическим лицом сказал Грант, – и этот объезд я сделал специально для того, чтобы он не смог нас выследить. Еще 20 миль мы не будем выезжать на центральное шоссе.

Примерно с час они продвигались вперед по проселочным дорогам, иногда веселые, иногда притихшие. Грант до сих пор не сказал, куда едет, но после десятиминутного прогона по шоссе, он воскликнул:

– Вот мы и у цели!

Вдали от дороги раскинулось большое одноэтажное здание с низкой черепичной крышей, сложенное из желтовато-красного кирпича, окруженное садом, который казался собранием ярких красок.

Грант остановил машину за открытыми воротами.

– Вылезай, дорогая, – сказал он. – Я поставлю машину в гараж и сразу же вернусь обратно.

Он перегнулся над нею, чтобы открыть в машине дверцу, и в этот момент из особняка вышел мужчина в короткой белой куртке. Казалось, что он совсем не спешит, но оказался у машины как раз вовремя, чтобы помочь Кристине.

– Могу ли я забрать багаж, сэр?

– Два чемодана в багажнике, прошу вас.

Грант подождал, пока не выгрузили объемистые дорожные чемоданы. Кристина остановилась у подножья невысокой лестницы.

– Ровно две минуты! – сказал Майкл и улыбнулся с такой страстью, что ей даже стало страшно.

Кристина посмотрела на раскинувшуюся впереди долину, окруженную холмами и на несколько минут она опять избавилась от неуверенности и смутной тревоги, но состояние счастливого экстаза уже не вернулось.

Здание было выстроено на краю долины. По обе стороны подъездной аллеи раскинулись безграничные зеленые луга.

Кристине не хотелось без Гранта подниматься в отель. Он вскоре пришел, беспечно подбрасывая в воздух ключи и что-то насвистывая.

– Ну? – спросил он.

– Чудесно!

Грант довольно улыбнулся.

– Я был уверен, что тебе понравится. Загородный отель этот больше похож на клуб. Я на него наткнулся несколько лет назад и всегда хотел приехать сюда еще раз. Хочешь пробыть здесь неделю-другую?

– С восторгом!

Она не стала ему говорить, что они собирались отправиться в Хайвери, или напоминать об отосланном туда багаже, но ей было трудно примириться с его скрытностью.

Вестибюль оказался очень уютным, со стеклянными дверями по обе стороны, ведущими в главную комнату отдыха и в столовую. Стены были отделаны панелями из светлого дуба, мебель удобная, современного стиля. На полу лежали толстые мягкие ковры.

На лужайке, против главного входа расположились в шезлонгах несколько человек, а дальше играли в теннис две молодые девушки. Стук мячей об ракетки доносился до холла. Солнце сияло на воде, на зданиях, на клумбах и фонтанах. Еще дальше они различили группу всадников, приближающихся к гостинице.

Грант повел ее по широкому коридору с дверями, расположенными на порядочном расстоянии одна от другой. Из последней двери на правой стороне вышел портье.

– Если вам что-нибудь понадобится, сэр, дайте мне знать, хорошо?

– Да, благодарю, – улыбнулся Грант.

Он первым подошел к двери и распахнул ее перед Кристиной.

Комната была обставлена удобной мебелью и большими глубокими креслами. Вдоль обитых панелями стен тянулись полки, на которых стояли блюда, разрисованные цветными листьями, медные кувшины, горшки и вазы, бронзовые статуэтки.

– А теперь проверь-ка брачный покой, – с шутливой усмешкой сказал Грант. – Дверь вон в том углу ведет в ванную. Полюбуйся, какой отсюда открывается вид!

– Слушай, дорогой, это не сон? Мы действительно на земле?

Они стояли рядышком, переплетя пальцы, возле самого окна. Необыкновенное чувство покоя и полной безопасности постепенно овладело Кристиной, а вместе с ним и какое-то невероятное удивление, что этот человек мог в нее влюбиться и стать ее мужем.

– Когда будет обед? – спросила она. – Я успею распаковать вещи?

– Мы поделим все домашние заботы пополам, – твердо заявил Майкл, – не то, чтобы их было много, но…

Он открыл чемодан и увидел, что он набит до отказа.

– Хм, я бы не сказал, что тут всего одно вечернее платье, мадам. Может быть, помочь что-то развесить в гардеробе?

– Платьями я займусь сама, – сказала Кристина, подходя к шкафу и открывая его.

Она громко вскрикнула.

Грант подскочил к ней и сразу же понял, что ее испугало. Внутри гардероба висело лицо, сделанное из картона, которое тихо покачивалось на веревочке, лицо ухмыляющегося китайца.

2
Розовощекий мистер Прендест

Кристина не в силах была совладать с дрожью, она увидела, что лицо было сделано в натуральную величину и так искусно нарисовано, что с первого взгляда казалось почти настоящим. Оно было прикреплено тесемочкой к вешалке для платьев. Грант снял его.

При более длительном рассмотрении оказалось, что это было не совсем лицо китайца или вообще жителя Востока, но на картоне была изображена та самая улыбка, которую Кристина заметила у пассажира зеленого «Мерседеса». Даже прядь темных волос, падающих на лоб, не была забыта.

Грант обнял Кристину.

– Ты не представляешь, как я об этом сожалею, дорогая. Ужасно сожалею. Я воображал, что тут нас никто не найдет.

Кристина не могла говорить.

– Хорошо, что я тебя немножно подготовил, – продолжал он.

Она облизала пересохшие губы.

– Да, хорошо. Я через минуту приду в себя.

Он привлек ее к себе и так поцеловал, что она почти задохнулась.

– Вот медведь-то, – засмеялась она, пытаясь изо всех сил скрыть свой испуг, напоминая себе, что было бы ошибкой заставить его сказать что-то еще. Его признания должны быть абсолютно свободны.

– Какое неудачное начало нашей супружеской жизни, Майкл!

– Ужасное, я знаю, но…

– Да нет, я просто хотела сказать, что ты так старался все организовать… Понимаешь, против самого китайца Чин-Чина я не слишком возражаю, но меня выводит из себя мысль, что ты проявил столько изобретательности, чтобы сбить его со следа, а он успел побывать даже в этой комнате раньше нас!

– Гм, – промычал Майкл. – Н-н-да-а. Если бы я не был уже в тебя так безнадежно влюблен, то сделал бы это сейчас.

Он и не подозревал, каким ликованием наполнили ее эти слова. Это была награда за проявленное ею терпение.

– Ты мне не говорила, что в трудную минуту у тебя появляется железная выдержка и удивительная находчивость!.. Приходится признать, что все мои великолепные планы на поверку оказались негодными. Да, милая, я знаю, что он вернулся и мы встали перед дилеммой: либо отложить нашу свадьбу до того времени, когда Чин-Чин будет обезврежен, либо рискнуть, притвориться, что его не существует, надеясь, что у него хватит здравого смысла оставаться в тени… О его приезде я узнал лишь две недели назад. Ты представляешь, какие бы начались разговоры? «Он бросил бедняжку почти у самого алтаря…» Нет, на такое я не мог согласиться, – с горьким смешком закончил он.

– Да, я могу себе представить, Майкл, но только не смотри на меня такими глазами. В чем-в чем, а в твоей любви ко мне я не сомневаюсь. Конечно, было бы гораздо приятнее, если бы ты посчитал возможным рассказать мне обо всем раньше.

– Но тогда я бы тебе испортил все перед свадьбой, когда ты с таким удовольствием занималась своим приданым. Да и в церкви ты бы оглядывалась по сторонам, а не слушала бы священника, воображая, что где-то в толпе затаился косоглазый мерзавец, готовый бог знает на что!

– Наверное, ты прав, – согласилась Кристина.

Ей было приятно, что он подумал в первую очередь о ее спокойствии, а не о собственном.

– Попробуем временно забыть об этой истории, – взмолился Грант. – Давай веселиться, время слишком быстротечно!

Итак, сейчас он больше ничего не собирается объяснять.

– Куда мы поедем отсюда?

– Куда угодно, – воскликнул Майкл, – я не хочу, чтобы нам кто-то испортил наш медовый месяц!

– Дорогой, – улыбнулась Кристина, нажимая на кнопку звонка с показным хладнокровием, – я вовсе не собираюсь куда-то удирать! Ты представляешь, что за отдых у нас будет, если мы станем шарахаться от каждого куста?.. Нет, разумнее пожить тут, пока все не кончится, а потом уже ехать дальше с уверенностью, что нам никто не помешает!

Она подняла голову, услышав стук в дверь.

– Сейчас мне больше всего хотелось бы выпить. Мне сразу станет легче на душе!

Вошел парень в белой куртке, у него были черные волосы и постная неулыбчивая физиономия.

– Джин с лимоном, двойное сода-виски, бутылку оранжада, – распорядился Грант.

– Да, сэр.

Парень исчез.

– Не знаю, права ли ты в отношении этого места, – задумчиво проговорил Майкл. – Чин-Чин, может быть, очень скоро уедет из Англии, потому что его досье в полиции такое же длинное, как рожа у этого официанта.

«Тогда каким же образом этот человек познакомился с Майклом», – подумала Кристина.

– Мне думается, разумнее уехать на две-три недели, а затем возвратиться, когда прояснится обстановка. Давай на этом закончим и отправимся пока обедать. На сытый желудок говорить о неприятных вещах как-то легче… Сколько времени тебе потребуется для переодевания.

– С полчаса.

– Мне не более десяти минут. Когда мы покончим с выпивкой, я обойду территорию отеля и посмотрю, чем они располагают.

Через 20 минут он вышел и энергичными шагами двинулся вдоль коридора к комнате отдыха.

Там не было никого, кроме портье. Холл тоже был пуст, но снаружи доносились голоса. Смеялась какая-то девушка, приехали молодые люди, прогуливавшиеся верхом: двое мужчин и две женщины. На руках последних поблескивали кольца помолвленных. Обе, как по команде, посмотрели на Гранта, как это делало большинство женщин. Он на них не обратил никакого внимания, прошел по подъездной дороге, осмотрел все машины, стоявшие у ворот, потом пошел в обход здания.

Территория отеля была не только великолепно расположена, но и содержалась в идеальном порядке. Само здание было обширным: в нем было 30 номеров. Помимо центральной части, где они с Кристиной получили комнаты, имелось два крыла, восточное и западное. В густом кустарнике были проложены многочисленные тропинки, протянувшиеся по радиусу более чем на сотню ярдов к лугам по бокам и к фруктовому саду.

Некоторое время он шел по тропинке, которая лишь слегка поднималась в гору, но от плавательного бассейна подъем стал заметно круче. Грант удлинил шаги и вскоре добрался до вершины холма, который был увенчан могучим дубом и хороводом березок. Здесь он остановился и посмотрел в сторону нагорья. По обе стороны виднелись фермы и отдельные разбросанные коттеджи.

От центрального шоссе шла машина, косые лучи солнца блестели на ее зеленом кузове.

Грант замер, одна рука у него была в кармане, другая сжата в кулак. Казалось, легковая машина почти не двигалась, как бы давая ему возможность убедиться, что это зеленый «Мерседес». Вот он приблизился к отелю и у Гранта непроизвольно сжались зубы.

Зеленый «Мерседес» проехал мимо.

У Гранта отлегло от сердца, но он продолжал следить за машиной. У самого нагорья плотная масса деревьев скрыла дорогу, машина исчезла за ними и уже больше не появлялась.

Грант подождал минуту, потом вытащил из кармана изящный золотой портсигар, достал папиросу и щелкнул зажигалкой.

– Прошу прощения, – раздался сзади мужской голос, – не дадите ли вы и мне прикурить?

Грант быстро обернулся, при этом огонь погас, а папироса у него выпала изо рта. Человек, которому удалось так бесшумно приблизиться к нему, стоял в каких-нибудь пяти шагах. Он был средних лет, маленький, толстенький, с розовыми щечками. У него были светло-голубые глазки, курносый нос, маленький ротик, сложенный бантиком, как у кокетки прошлого века, и практически никакого подбородка.

Сначала он улыбался. Но улыбка исчезла, когда он спросил:

– Я вас напугал? Очень сожалею.

– Пустяки.

Грант снова щелкнул зажигалкой, незнакомец приблизился и, прикрывая пламя обеими руками, – прикурил, после чего снова улыбнулся и отступил назад.

– Благодарю вас. Разве отсюда не очаровательный вид?

– Весьма!

– Приятное тихое место. У меня такое чувство, как будто я избежал кульминации катастрофических событий и пришел сюда отдохнуть душой, любуясь красотой здешних мест. Вы этого не испытываете?

– Я только что приехал.

– Я тоже. Надеюсь, мы познакомимся поближе, мистер…

– Грант.

– Мистер Грант, меня зовут Прендест. И я очень ценю эту маленькую обитель мира среди суматохи и неустроенности нашего безумного бытия.

Он посмотрел на Гранта как-то сурово, но в то же время как-то по-детски.

– Я в эти дни никогда не чувствовал себя в безопасности, а вы?

– Со мной такое тоже часто случается.

– Правда? – спросил Прендест. Его улыбка стала шире. – Какой вы счастливый человек, мистер Грант! По моему мнению, состояние, обстановка в современном мире порождает постоянную тревогу…

Последнее слово он произнес очень вкрадчиво, но оно таило в себе непонятную опасность.

– Конечно, – продолжал он, – во многом это зависит от того, чем занимается человек, как он зарабатывает себе на пропитание. Лично я – артист. Художник.

Грант посмотрел на него, прищурив глаза.

– И я надеюсь здесь много написать, – заявил он. – Обычно я пишу портреты. Но здесь мне хочется запечатлеть на холсте природу. Мне как-то не верится, что покой здешних мест когда-либо будет нарушен насилием. А вам?

– Не вижу, почему это должно тут случиться?

– Верно, совершенно верно! Может быть, мы пройдем назад?

Прендест пошел первым. Он шел смешными мелкими шажками.

– Как восхитительно, как прекрасно, – вздыхал он время от времени.

– А вы не преувеличиваете наличие злого начала повсюду? – спросил Грант.

Прендест оглянулся через плечо и захлопал глазами.

– Возможно!.. Возможно, вы правы и просто у меня появилась навязчивая идея. Но судите сами!

Он вынул из кармана сложенную газету, это была «Морнинг Пост», развернул ее и принялся тыкать указательным пальцем в разные заголовки, пронзительно выкрикивая:

– Ограбление… Подделка документов… Вооруженное нападение… расовые бои… Вендетта.

При этом он очень резво семенил вверх по склону, ни разу не взглянув в сторону Гранта, которому приходилось все удлинять и удлинять шаги, чтобы не отстать от розовощекого толстяка. Они миновали плавательный бассейн и теннисные корты и Грант завернул к служебному двору. Прендест остановился.

– Мне в другую сторону, – сказал он, – до свидания, мистер Грант? Увидимся за обедом. – Он на прощание еще раз улыбнулся и зашагал в противоположную сторону.

Во время обеда небольшой струнный оркестр исполнял легкие музыкальные произведения. Большие окна столовой выходили на дальний конец долины.

Сгущались сумерки. Скрытые настенные бра струили свет по всему залу. Тут сидело человек 40, большинство за столиками на двоих, хотя в углах разместились две большие группы.

Четверка молодых людей, которых раньше повстречал Грант, была в таком радушном настроении, что вино за их столиком лилось рекой.

У Кристины вновь появилось утреннее сияющее выражение. На ней было нарядное белое платье. Вино помогло ей справиться со своими тревогами и даже вызвало блеск в глазах. Она весело улыбалась, слушая рассказ мужа о встрече с маленьким художником.

– У тебя такой вид, как будто мои слова входят к тебе в одно ухо и без задержки выходят из другого, – заметил он, закончив свой рассказ.

– Дело в том, дорогой, что твой розовый толстяк не спускает с меня глаз. Посмотри вон туда. Наверное, это и есть Прендест. Если бы ты мне про него не рассказал, я бы подумала, что одержала победу. И мне думается, вообще не следует, вешать головы, а то если я буду сидеть с видом мокрой курицы, китаец Чин-Чин отметит свою победу бутылкой шампанского… А ты что-нибудь выяснил про этого «Розовощекого ?

– У меня не было времени.

Кристина опустила бокал.

– Майкл, я не против того, что произошло, мне даже по душе всякая таинственность, я уверена, что ты все мне объяснишь, когда сочтешь нужным, но, прошу тебя, скажи, что ты собираешься делать? Не старайся противостоять этой беде в одиночку!

– Отныне и вовек я все буду тебе рассказывать. Никакого позерства, изображения «сильного молчаливого мужчины», – с комической торжественностью пообещал Грант.

– В небольших дозах мне такая поза нравится… Дорогой, наверное, не стоит говорить, что я хотела бы узнать самое худшее, и ты можешь мне это сказать. Понимаешь, любимый, это будет своего рода местью, если он рассчитывал просто испортить нам наш медовый месяц. Как ты считаешь, этим и ограничиваются его намерения?

– Я совершенно не знаю, – медленно произнес Грант.

– По-видимому, начало этого дела было очень скверным?

– Ты права!

Этими словами Грант и ограничился. Но Кристина никак не могла удержаться и после коротенькой паузы добавила:

– Не уверена, что мне хотелось бы остаться одной на продолжительное время, Майкл. Я все-таки нервничаю… Что принято делать здесь по вечерам?

– Они освободят это помещение для танцев, – ответил Грант, потом сказал самым невинным тоном: – Или же мы могли бы сегодня пораньше лечь спать?

– Господи, что за романтическая идея.

Ее глаза смеялись.

– Давай сначала пройдемся, лунная ночь подскажет нам что-нибудь толковое.

Светил месяц, смягчая очертания деревьев и живой изгороди, переливаясь серебром на поверхности пруда, рисуя таинственные уголки там, где ровным счетом не было ничего интересного. Они шагали, тесно прижавшись друг к другу, к зарослям боярышника.

На Кристине была надета коротенькая соболья шубка и прозрачный шарфик на голове. Ветер улегся, теперь он лишь иногда дул с запада, принося с собой звуки танцевальной музыки из отеля.

Они не были единственными гуляющими: за несколько минут до этого веселая четверка разбилась на парочки, и Грант слышал их голоса на некотором расстоянии, когда они пробирались к извилистой дорожке между кустарниками.

– Интересно, на каком расстоянии тянутся эти заросли? – спросила Кристина, как будто это было очень важно.

Но на самом деле значение имела только его близость к ней. Он был как наркотик, заставляющий ее позабыть про все неприятности.

– Не знаю точно, – ответил Грант, – нам заросли кажутся большими, чем они есть на самом деле, потому что тропинка петляет. Мне думается, примерно на…

Он не успел договорить… Пальцы Кристины впились в его руку, потому что тишину ночи прорезал, совершенно неожиданно, душераздирающий девичий крик, который казался особенно странным и неуместным после недавних взрывов веселого хохота.