Текст книги "Укротитель времени (сборник)"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)

– Но зачем ему все это? Она ведь его племянница.

– Если наша догадка верна, то никакая она ему не племянница, дружище! Он – пришелец, узурпатор, и прав на трон у него не больше, чем у вас! А Адоранна, как племянница предшествующего короля, представляет реальную угрозу, особенно если учесть его непопулярность в народе. А принцессу Адоранну все просто обожают.

– Тогда что же получается? Это он имел сговор с Лодом, и он же является заговорщиком? – задумчиво проговорил О'Лири, покусывая губу. – Постойте, Никодеус. Здесь есть одна неувязка: насколько я понял – Лод тоже откуда-то прибыл. Пользуясь вашей терминологией – из какого-то другого континуума; как и его динозавр, которого он держал у себя. Да и само его убежище – создается такое впечатление, что его откуда-то вырвали и перенесли в пустыню специально для Лода. Заговорщик, которого мы ищем, специально использовал Лода, чтобы отвлекать внимание, чтобы люди поменьше думали о его собственных делах. А убежище в пустыне и дракон – это, так сказать, только часть платы за сделку. Но единственный человек во всем окружении, имеющий внешние ресурсы для этого, – вы, Никодеус?

– Я?.. Но, Лафайет! Я же только инспектор! Не в моих силах переносить здания и распоряжаться тиранозаврами. Моя деятельность здесь ограничивается несколькими скромными приборами для наблюдения, и ничего больше! Не забывайте, что злоумышленник является пришельцем. Если он смог добраться сюда, то почему бы не предположить, что он смог сделать и все остальное?

– Все-таки вы не до конца откровенны со мной, Никодеус. Чем же на самом деле вы занимаетесь? Там, внизу, я видел какие-то огромные машины. Вряд ли они предназначены только для того, чтобы регистрировать данные подозреваемых.

– Чем я занимаюсь? Я вас не совсем понимаю, Лафайет.

– Там, в подвале, есть большая комната с железной дверью, и еще одна, поменьше, похожая на морозильную камеру.

– На что, на что? – Глаза Никодеуса забегали. – Вы сказали, похожая на большую морозильную камеру?

– Да, и…

– С большой дверью, на которой вот такой огромный запор? – он очертил его в воздухе.

– Точно! И что же это такое?

Никодеус застонал.

– Боюсь, Лафайет, что мы никогда больше не увидим Адоранну. Устройство, которое ты описал, очень похоже на транспортный корабль, предназначенный для доставки небольших грузов с одного координатного уровня на другой. Один такой корабль забросил меня сюда, и, я надеюсь, другой в свое время заберет меня отсюда. И если у Горубла есть подобный корабль, который он украл у Центральной, то скорей всего Адоранна уже недосягаема для нас.

– Вы действительно думаете, что человек, которого мы ищем, Горубл?

– А кто же еще? Ах, как жаль Адоранну! Она была такая милая девушка!

– Может быть, еще не все потеряно! – воскликнул О'Лири. – Давайте поскорей нанесем визит его величеству! На этот раз я не буду с ним миндальничать!

Когда они спускались по главной лестнице с третьего этажа, их заметил красномордый сержант охраны. Он закричал и подскочил к ним, держа наготове мушкет.

– Спокойно, сержант! – предупредил его Никодеус. – Я веду сэра Лафайета поговорить с его величеством по вопросу, касающемуся безопасности королевства! Соблаговолите вызвать охрану для почетного эскорта!

– Почетного эскорта? – Сержант угрожающе поднял свой мушкет. – Я должен оказывать почет этому негодяю, который похитил нашу принцессу?

– Я никого не похищал! – вмешался О'Лири в разговор. – Однако я знаю, кто это сделал. Но если вы собираетесь пристрелить меня, не выслушав, что ж, валяйте!

Сержант явно колебался.

– Опусти-ка лучше свою секиру, негодяй. Брось ее тут.

– И не подумаю! – резко заявил Лафайет. – Или пошли с нами, или отстань – мне все равно, но только не стой у меня на пути.

Лафайет повернулся и направился в королевские покои. Немного поколебавшись, сержант выругался и громко скомандовал охранникам следовать за ними. Мгновение спустя О'Лири с Никодеусом шли в плотном кольце из десяти человек, державших наперевес свои мушкеты и не сводивших с них угрожающих взглядов.

– Не вздумай дергаться! – предупредил О'Лири идущий рядом охранник. – Я сразу же прочищу ствол мушкета!

Лафайет подошел к покоям и, не обращая внимания на двух изумленных часовых, повернул замысловатую золотую ручку и широко распахнул дверь. Послышался неуверенный голос:

– Да как ты смеешь…

– Выходи, Горубл! – позвал О'Лири.

Он окинул взглядом шитые золотом портьеры, дорогие ковры, мебель с резными ножками и матовым блеском редчайших пород дерева. В комнате никого не было. О'Лири прошел через комнату к внутренней двери и распахнул ее. Это была богато украшенная ванная комната с огромной ванной и разными золотыми штучками. Следующая дверь вела в просторную спальню с кроватью под балдахином, напоминающим распущенные паруса. Лафайет, сопровождаемый Никодеусом, проверил еще две комнаты. За ними неотступно следовали в молчании стражники, полные благоговейного трепета от столь грубого вторжения в королевские покои.

– Его здесь нет, – сказал Никодеус, когда О'Лири осматривал королевские одежды в настенном шкафу последней комнаты.

– Он должен быть здесь, – произнес один из стражников. – Незамеченным он выйти не мог. В конце концов, мы телохранители короля!

– Мне кажется, я знаю, куда он делся! – воскликнул О'Лири. – Сейчас проверим.

– Ты никуда не пойдешь, парень! – выступил вперед сержант, олицетворяя уязвленную власть. – Я упеку тебя в тюрьму, внизу, а когда появится его величество…

– Я очень сожалею, но у меня нет времени.

С этими словами Лафайет подхватил с пола за рукоятку секиру и нанес сильный удар сержанту прямо под третью пуговицу. Тот ойкнул и сложился пополам. О'Лири перехватил секиру и сначала разделался с солдатом, стоящим сзади, а потом и с тем, что был впереди и готовился стрелять. После этого он подбежал к двери, юркнул в нее и с шумом захлопнул прямо перед носом преследователей. Поворачивая ключ в замке, он слышал громкие крики и глухой стук падающего тела. Лафайет в три прыжка пересек комнату и отодвинул драпировку, окаймлявшую портрет короля, мрачно взиравшего на мир. Он стал поспешно ощупывать панели до тех пор, пока одна из них не отодвинулась. О'Лири проскользнул вовнутрь и быстро захлопнул ее за собой.

– Ловко у тебя получается, Лафайет, – раздался глухой голос Йокабампа.

– Честно признаться, я ожидал, что ты вот-вот здесь появишься. Куда ты спешишь?

– Я рад, что встретил тебя! – произнес О'Лири. – Ты помнишь комнаты в подвале? С такими большими машинами, помнишь?

– А, ты имеешь в виду те комнаты, в которых Горубл думает? Конечно! А что случилось?

– Я должен немедленно попасть туда!

– Может быть, тебе лучше пока не ходить туда? Около часа тому назад я по этим переходам отвел туда самого старика, и, доложу тебе, настроение у него было отвратительное.

– Около часа назад? Тогда, может быть, еще не все потеряно. Быстро, Йокабамп! Веди меня туда как можно быстрее, может, еще успеем!

Неслышно ступая по узким проходам и поднимая за собой клубы пыли, О'Лири подошел к потертой плоской двери, которая была плотно закрыта.

– Он еще здесь, – прошептал Йокабамп.

Было слышно, как внутри урчала динамо-машина, потом она остановилась.

– По отпечаткам ног видно, что он зашел, но не видно, чтобы он выходил.

– У тебя глаза как у кошки, – похвалил О'Лири.

– Это и помогает мне ориентироваться здесь.

Йокабамп приложил ухо к двери:

– Тишина…

О'Лири зажмурился.

– Тут, у края, должна быть замочная скважина, – говорил он себе. – И ключ… он должен быть на гвозде, вбитом в балку…

В гладком потоке времени почувствовалось легкое колебание. Лафайет усмехнулся. Он пошарил по шершавой поверхности балки и нащупал маленький ключ.

– Откуда ты узнал, что он там? – прошептал Йокабамп.

– Тес.

О'Лири вставил ключ и осторожно его повернул. Раздался слабый щелчок. Дверь беззвучно распахнулась. В тусклом освещении были видны циферблаты, световые индикаторы, корпуса массивных приборов с гирляндами проводов и трубок. В центре комнаты, в кресле, сидел Горубл. На коленях он держал готовый к бою пулемет.

– Входите, сэр Лафайет, – мрачно пригласил его король. – Я жду вас.

12

О'Лири мысленно прикинул расстояние до возвышавшегося посредине комнаты монарха. Если кинуться в сторону и низко пригнуться…

– Я бы не советовал, – сказал Горубл. – Я бью без промаха. Лучше отойди-ка от двери. Не хочу, чтобы у тебя было такое искушение. Сядь вон там, в кресло. – Король кивком головы показал на кресло, стоявшее у приборной панели.

Лафайет прошел через комнату и, неудобно напружинив ноги, осторожно сел, не расслабляясь и в любую минуту готовый вскочить, когда позволят обстоятельства.

– Тебе, кажется, неудобно? – произнес Горубл. Его голос звучал жестко.

– Будь добр, откинься назад и вытяни ноги. Из такого положения тебе будет сложнее выкинуть какую-нибудь глупость.

О'Лири повиновался. Это был совсем другой Горубл. Версия Никодеуса, казавшаяся вначале неправдоподобной, получала теперь все больше подтверждений. Его маленькие сверкающие глазки свидетельствовали о том, что этот человек способен на все.

– Где Адоранна? – резко спросил Лафайет.

– Я скажу, если ты ответишь на мои вопросы. Я бы хотел получить кое-какую информацию перед тем, как расправиться с тобой.

– С помощью этого? – О'Лири кивнул на пулемет.

– Да нет. Постараюсь обойтись без кровопролития, если ты не вынудишь меня к этому. Эта вынужденная мера не доставит мне особого удовольствия. Я просто отправлю тебя в такое место, откуда ты не сможешь причинить мне никаких хлопот.

– Что это за место?

– Не забивай себе голову, – холодно ответил Горубл. – А теперь расскажи мне все, что ты знаешь. Если будешь артачиться, то я сошлю тебя на один маленький остров. Там вполне можно выжить, но развлечений я тебе не гарантирую. Однако за каждую конкретную информацию, которую ты мне сообщишь, ты получишь дополнительные удобства в своем изгнании.

– Кажется, я догадываюсь, о каком месте ты говоришь, но мне совсем там не нравится, поэтому-то, хочу тебе напомнить, я и сбежал оттуда.

О'Лири произнес это совершенно машинально и теперь с интересом следил за реакцией дородного правителя. Губы Горубла искривились в судорожной гримасе.

– На сей раз у тебя не будет помощника, который прихватил бы тебя назад. Ну, а теперь, будь добр, начинай свой рассказ. Что известно в Центральной?

Лафайету пришло на ум несколько остроумных ответов, но он решил отказаться от них и, после небольшой паузы, коротко произнес:

– Достаточно.

– Я так понимаю, что ты полностью доверился Никодеусу, и он в курсе всех твоих дел. Как он раскрыл тебя?

О'Лири решил рискнуть.

– Я сам сказал ему.

– Ах так! – король хитро взглянул на Лафайета. – А как ты обнаружил, кто он такой?

– Мне кто-то сказал об этом, – быстро ответил О'Лири.

Горубл нахмурился:

– Советую говорить правду. Выкладывай все, что знаешь.

О'Лири молчал.

– Чем скорее скажешь, тем для тебя же будет лучше, – продолжал король.

– Запомни, в моей власти причинить тебе массу… неудобств или обеспечить тебе на острове относительно легкое положение, без особых проблем.

Лафайет внимательно вглядывался в полуоткрытую дверь за спиной короля. В этой комнате должна быть какая-нибудь склянка, стоящая где-нибудь на краю и готовая упасть от малейшего толчка. Если бы раздался какой-нибудь резкий звук, скажем, кто-нибудь бы чихнул…

– Думаю, что ты не настолько наивен, чтобы рассчитывать отвлечь мое внимание, притворясь, что ты видишь кого-то за моей спиной, – сказал Горубл, кисло улыбаясь. – Я… – Он зашмыгал носом. – Я далек…

Вдруг Горубл резко задержал дыхание и взрывоподобно чихнул. Еще не придя в себя, он тут же схватил пулемет и направил его точно на Лафайета.

– Чтобы меня отвлечь, чиха недостаточно. Тут нужен, скорее, выстрел…

Он полез во внутренний карман за платком.

– По этим потайным коридорам мало кто ходит. Здесь полно пыли, но я уже почти привык к ней.

Мощный чих Горубла потряс воздух; слегка скрипнув, приоткрылась дверь. На темной полке что-то блеснуло, маленькая мензурка объемом в восемь унций закачалась и упала…

От звука разбивающегося о бетон стекла Горубл подпрыгнул. Пулемет полетел на пол, выпуская очереди и разрывая в клочья обшивку кресла, с которого молнией успел вскочить О'Лири. Он нанес сильный удар Горублу, подхватил выпавший из рук короля пулемет и, резко повернувшись, направил его прямо в выпирающий живот монарха.

– Отличная машина, – сказал Лафайет. – Держу пари, что парочка таких штучек решила все дело, когда ты захватывал трон.

Горубл угрожающе зарычал.

– Сядь вон там! – приказал О'Лири. – Не будем долго разглагольствовать. Где Адоранна?

Он ощупывал пальцами выпирающие части незнакомого оружия, пытаясь угадать, какая из них является спуском. Если у Горубла еще где-нибудь припрятано оружие и он захочет сейчас им воспользоваться…

– Послушай, дурак набитый, – начал король. – Ты не знаешь, что делаешь…

– Ты хотел факты, – сказал Лафайет, – тогда слушай. Ты сидишь на троне, на который не имеешь ни малейшего права. Ты похитил ее высочество, которая на самом деле никакая тебе не племянница. И сделал ты это потому, что она представляет для тебя определенную угрозу. Ты перенес Лода из Внешнего Мира с его любимцем ящером. К сожалению, придется тебя огорчить – я вынужден был убить их обоих.

– Ты… – начал было Горубл и сник, увидев, как палец О'Лири коснулся выступающей части около затвора оружия.

Пули просвистели прямо над ухом монарха и с чмоканьем впились в стену, сделав на ней ряд выбоин.

– Это всего лишь предупредительный выстрел, – успокоил короля Лафайет.

– А теперь выкладывай, где она?

Король стоял на четвереньках и трясся от страха. Его толстые щеки и двойной подбородок, обычно такие жизнерадостно розовые, были покрыты потом и приобрели какой-то безжизненный оттенок.

– Ну, хорошо, хорошо, не волнуйся, – пробормотал Горубл, поднимаясь с колен. Его все еще трясло. – Я расскажу тебе все, что ты хочешь узнать. Не буду скрывать, что все это время я хотел с тобой договориться. – Он стряхнул пыль со своего костюма. – Ты конечно же не думаешь, что я могу поступить по-свински, не так ли, мой дорогой? Я просто хотел, так сказать, объединить сделанные мной усовершенствования, а уж потом вызвать, то есть пригласить тебя или…

– Ближе к делу. Где она?

– Она в надежном месте, – поспешно заверил Горубл.

– Если с ней что-нибудь произойдет, я сверну тебе башку!

– Уверяю тебя. С ней все в порядке. В конце концов, я тебе не причинил ни малейшего вреда, так ведь? Я не кровожаден. Ну, а в тот раз был просто несчастный случай.

– Что, что? Ну-ка, расскажи мне об этом.

Горубл развел руками:

– Просто не повезло. Я пришел к нему в покои, чтобы сделать предложение, вполне разумное предложение, а он…

– «Он» – это твой предшественник?

– Ну да, мой предшественник. И не с чего ему было впадать в такой гнев. Ни с того, ни с сего он так разъярился… В конце концов, учитывая мои возможности и тот вклад, который я мог бы сделать, вполне можно было бы пойти мне навстречу. Вместо этого он повернул дело так, что будто бы я его оскорбил, как будто бы почетное предложение взять в жены его сестру можно трактовать таким примитивным образом. Недоразвитый народ!

– Ясно, ясно. Давай дальше.

– Меня это, конечно, задело. Я был с ним совершенно откровенен. Он напал на меня, мы схватились. В то время я был достаточно силен. Он упал.

– Ты, наверно, ударил его по голове?

– Нет. У него была шпага и, не знаю как, но во время драки он напоролся на нее. Укол пришелся прямо в сердце. Все произошло в одно мгновение. Он тут же скончался, понимаешь? И ничего уже нельзя было поделать.

Горубл вспотел и откинулся в изрешеченное пулями кресло, вытирая виски кружевным платочком.

– Сам понимаешь, что положение мое было незавидное. Не мог же я вызвать стражу и рассказать им, что случилось. Единственный выход, который был передо мной в этой ситуации, – избавиться от тела. Я перенес его вниз по внутренним проходам и… отправил его. Но что было делать дальше? Пораскинув мозгами, я решил, что выход только один – принять на себя верховную власть, временно, конечно, до того момента, когда эту проблему можно будет решить соответствующим образом. Я провел кое-какую подготовительную работу, созвал членов Совета, объяснил им ситуацию и заручился их поддержкой. Правда, нашлось два или три человека, которые пытались возражать, но они сразу успокоились, когда им в деталях объяснили их собственное положение.

– В основном мне все ясно. – О'Лири подошел к Горублу и упер ствол пулемета в его подбородок. – Веди меня к Адоранне, прямо сейчас! Остальные твои признания я выслушаю позже.

Глаза короля потемнели, когда его взгляд упал на холодную сталь оружия.

– Хорошо. Дорогое дитя в полном порядке.

– Хватит болтать. Покажи ее мне.

Горубл осторожно поднялся и пошел по коридору. О'Лири посмотрел по сторонам, Йокабамп как в воду канул. Клоун, похоже, исчез сразу же, как только понял, что дело пахнет керосином. Король шел впереди, двигаясь в полумраке по направлению к комнате, которую Лафайет определил для себя как «морозильную камеру». Под пристальным взглядом О'Лири король порылся в кармане, нашел ключи, повозился с замком, и тяжелая дверь беззвучно открылась. Горубл слегка отпрянул, ослепленный ярким светом, наполнявшим комнату. Внутри она представляла собой уютное помещение размером восемь на десять футов. Лафайет через открытую дверь увидел увешанную циферблатами стену и установки на консолях. Все это напоминало хорошо оборудованную электронными приборами кухню. У одной из стен он увидел Адоранну – со связанными руками и ногами и кляпом из шелкового шарфа во рту. Она была привязана к креслу с обивкой из золотой парчи. Взглянув на О'Лири, Адоранна широко раскрыла голубые глаза и начала изо всех сил рваться, пытаясь развязать веревки. На ней была бледно-голубая ночная сорочка, как успел отметить Лафайет, из богатой ткани, похожей на тончайшую паутинку. О'Лири ободряюще улыбнулся девушке и направил пулемет в сторону Горубла.

– Только после вас, ваше временное величество, – сказал он.

Горубл проворно вошел, быстро подскочил к креслу, к которому была привязана Адоранна, шмыгнул за него и обратился к Лафайету.

– Я должен еще кое-что тебе сообщить, – сказал король с самодовольным видом. – Во-первых…

– Оставим это. Развяжи ее.

Горубл поднял пухлую руку.

– Будь добр, потерпи немного. Я не думаю, что у тебя хватит смелости выстрелить в меня, когда я нахожусь так близко от предмета твоих вожделений… – И он фамильярно положил руку на обнаженное округлое плечико принцессы. – И если, несмотря ни на что, тебе захочется предпринять что-нибудь грубое по отношению ко мне, прошу учесть, что контрольный пульт находится у меня под рукой, – он кивнул на стену слева, где было множество переключателей. – Конечно, ты можешь остановить меня, но учти опасность рикошета, – Горубл самодовольно ухмыльнулся. – Я бы советовал тебе быть осторожнее.

О'Лири перевел взгляд с Адоранны на монарха. Действительно, стена была совсем рядом, и переключатели находились у него прямо под рукой.

– Ну, ладно, – выдавил он сквозь зубы, – оставим это…

– Находящийся здесь корабль, как ты, вероятно, уже знаешь, является стандартной моделью, используемой для коммуникационных целей. Он может доставить груз в любую заданную заранее точку, а потом вернуться в исходное место. Разумеется, при этом за пультом должен находиться оператор. Но есть и то, чего ты не знаешь. Я ввел кое-какие усовершенствования для своих, гм… особых целей!

Король кивком головы указал на место между собой и Лафайетом, все еще стоящим по ту сторону полуоткрытой двери.

– Подойди чуть-чуть поближе, чтобы я мог показать тебе эти усовершенствования. Так, хватит, отсюда уже все будет видно, – резко остановил его король, когда О'Лири подошел к порогу. – Для удобства я устроил все таким образом, что теперь могу доставлять полезный груз в любую точку, и при этом нет необходимости сопровождать его самому. – Он указал на многочисленные переплетенные медные кабели, свисавшие с панелей.

– Мои переделки, вероятно, весьма несовершенны, но я достиг желаемого. Я получил возможность перенести все, что находится в комнате и в коридоре, на расстояние, примерно, пятнадцати футов. – Он удовлетворенно улыбнулся и потянулся к переключателю.

О'Лири уже хотел стрелять, но тут же ярко представил себе, как разрывные пули раздирают нежное тело Адоранны. Он отбросил пулемет в сторону, бросился в прыжке…

…и упал лицом вниз. Лафайет лежал на песчаной дюне у каменной стены, возвышавшейся над нагромождениями прибрежного сверкающего льда. Задыхаясь от резких порывов холодного арктического ветра, сквозь пелену слез, застилавших глаза, О'Лири увидел совсем низко на черном небе маленькое пурпурное солнце и рваную линию ледяных торосов. Он ловил ртом разреженный воздух, который проникал в легкие, словно острые лезвия бритв. Лафайет предпринял попытку подняться, но ветер тут же сбил его с ног. О'Лири смирился и, свернувшись калачиком, пристроился в небольшой расщелине, образовавшейся в дюне. Его утешала мысль, что долго он здесь не пробудет. Должно же быть какое-нибудь место, куда он сможет перебраться из этого холода… В десяти футах от него каменная стена резко поворачивала. Там, за поворотом, среди нагромождений камней, обязательно должен быть какой-нибудь вход. Просто его отсюда не видно. Надо только добраться до него. Лафайет мысленно уже нарисовал его, потом… Вот!

Было ли при этом знаменитое слабое колебание в ровном потоке времени, сказать трудно. Особенно при таком безумном ветре. Скорее всего, было. Сейчас температура, наверное, минус сто. Камень за спиной и лед под руками вначале обжигали, как раскаленные уголья. А теперь его будто заключили в плотный пластик, и это жжение уходило все дальше и дальше.

Заставляя себя двигаться, Лафайет пытался ползти вперед. Очередной порыв ветра обрушился на него с дикой силой, заставляя прижиматься лицом к земле. Его руки стали походить на деревянные молоточки. О'Лири прополз еще немного и снова был отброшен свирепым порывом ветра. При очередной попытке прямо перед собой он увидел слабое мерцание желтого света, весело отражающегося ото льда. Лафайет обогнул скалу и… Наконец-то! Вот она, стеклянная дверь в алюминиевой окантовке, его спасение в царстве холода, большой и теплый светящийся прямоугольник.

Не надо думать о ее неуместности здесь, надо просто войти. Задвижка была в нескольких сантиметрах от него, только бы дотянуться непослушными руками. О'Лири всем телом подался вперед, ухватил задвижку, дернул… и почувствовал, что дверь открывается. Едва переступив порог, Лафайет окунулся в море тепла. Он на мгновение застыл, а потом рухнул на пол. Дверь со свистом захлопнулась. Тишину нарушала только тихая музыка. О'Лири лежал, прижавшись щекой к ковру, глотая воздух. Каждый вздох отдавался мучительной болью в легких. Наконец он сел и огляделся. Потертые стены, когда-то окрашенные масляной краской, встроенный бар со сверкающими стаканами на серебряном подносе, картина на стене, изображавшая какое-то буйство красок на серебристом фоне. Лафайет с трудом поднялся на ноги, доковылял до бара, плеснул в стакан самую крепкую жидкость из того, что было в баре, и залпом выпил.

Отлично! Теперь нельзя терять ни минуты. Гадать о том, где он очутился, совсем нет времени. Единственное, что можно сказать сразу, – это место не на родной старушке Земле, а где-нибудь в глухом закоулке Вселенной.

Он должен вернуться назад. Горубл, по всей видимости, полностью подготовился к полету и теперь ждет момента, чтобы разделаться со своим врагом. О'Лири закрыл глаза. Не обращая внимания на то, что в руках, ногах и ушах снова стало появляться ощущение пульсации, он представил себе темные, грязные проходы под дворцом. Адоранна еще там, она ждет его помощи…

Раздался толчок, как будто весь мир приземлился на песчаном откосе.

О'Лири открыл глаза. Стояла кромешная тьма, в нос ударил запах пыли и пораженной плесенью древесины. Неужели он ошибся?

– Сюда, сэр Лафайет, – пророкотал кто-то над ухом. – Ты, конечно, выбрался, мой мальчик.

– Йокабамп!

О'Лири начал пробираться на звук голоса, пока не коснулся сильного плеча на уровне своей талии.

– Где он? Я старался попасть сюда как можно скорее.

– Ух! У тебя руки как ледышки! – Йокабамп потащил О'Лири вперед. – Дверь вот здесь, прямо за углом. Я боялся попасться на глаза и поэтому не видел, что там у вас происходило. Я слышал твой крик, сдавленный смех Горубла. Потом, когда он стал разговаривать сам с собой, я проскользнул, чтобы посмотреть, в чем дело. Когда я увидел ее высочество, привязанную к креслу, я еле сдержался, чтобы не броситься на этого изверга. Но потом я решил…

– Так они еще здесь?

– Конечно! Причем его величество орудует один, как целая банда, переключая какие-то провода. Я рад, что ты уже здесь.

– Как ты узнал, где я?

– Я услышал какой-то своеобразный свист, точно такой же, который сопровождал твое исчезновение из тюрьмы…

– А-а, так ты, выходит, все время крутился где-то рядом?

– Конечно, я всегда люблю быть в курсе.

– Тс-с! – Лафайет выглянул через грубую деревянную дверь в коридор, который он покинул не по своей воле пять минут назад.

До распахнутой двери комнаты, в которой находился транспортный корабль, было футов пятнадцать. Приблизительно такое же расстояние он прополз по кромке прибрежного льда. Горубл был поглощен изучением показаний циферблатов. Адоранна по-прежнему находилась в кресле и тщетно пыталась распутать узлы на шнуре от звонка, которым были связаны ее руки. Лафайет проскользнул в коридор и начал осторожно пробираться вперед. Только бы добраться до двери, а там, одним прыжком, он дотянется до Горубла и оттолкнет его от пульта управления. И тут, в этой кромешной тьме, О'Лири треснулся головой о низкую балку. От шума Горубл на мгновение застыл и, оторвав взгляд от приборов, прислушался. Полуоглушенный Лафайет заплетающимися ногами продолжал пробираться к нему. Король резко повернулся, и в тот же миг О'Лири прыгнул…

…Вспыхнул яркий свет, какая-то сила стремительно подхватила Лафайета за ноги и швырнула в заросли колючего кустарника. Его окутало облако влажного воздуха, наполненного запахом свежесрезанной зелени, разлагающихся растений, мокрой земли и молодой поросли. Было влажно и душно, как в турецкой бане. Он барахтался, пытаясь вырваться, отдирал от себя цепкие усики каких-то растений и одновременно отбивался от насекомого длиною в дюйм, зудящего у него под носом. Красные и зеленые листья с острыми краями царапали его кожу. Вокруг звенящим роем вились насекомые. Неожиданно послышалось шуршание. Прямо перед собой, среди густой листвы, О'Лири увидел змею. Цвета свежей зелени, толщиной в человеческую руку, она ползла, грациозно обвивая сук. Заметив Лафайета, змея подняла клинообразную голову и уставилась на него. Где-то высоко, в вершинах гигантских деревьев, с резким криком порхали птицы.

О'Лири с трудом поднялся и поискал ногами надежную опору среди наваленных сучьев и листвы.

На этот раз он переиграет Горубла. Что-то подсказывало Лафайету, что на сей раз король находился недалеко от него, футах в десяти, если двигаться в том направлении. Змея, застыв как изваяние, продолжала рассматривать О'Лири. Лафайет обогнул сук, на котором она сидела, и переполз через поваленное дерево, отмахиваясь от роя мошкары. Это где-то здесь…

Боковым зрением О'Лири увидел какое-то движение и резко повернулся. Прямо над головой, футах в десяти, в развилке дерева сидела огромная полосатая кошка с пушистой желтоватой гривой. Она уставилась на него своими зелеными глазами. Ее взгляд пронзал как шпага. Кошка раскрыла пасть и зарычала, заставив дрожать окрестную листву. Потом, готовясь к прыжку, она перенесла всю тяжесть тела на задние лапы, снова зарычала и прыгнула.

Лафайет зажмурился и, пробормотав что-то, резко метнулся в сторону. В ту же секунду мимо него со свистом пролетело тело хищника. Он ударился о твердую, как камень, стену. Сзади послышался мощный удар, душераздирающий рык и звук рвущейся ткани.

О'Лири с трудом выпрямился. Он снова оказался в комнате, где был транспортный корабль, прямо за креслом с Адоранной. Огромная кошка, оправившись от удара, повернулась в сторону падающего Горубла. Бархатный костюм монарха в результате неудачной атаки хищника был разорван сверху донизу, так, что было видно шелковое белье с монограммой. Не сводя глаз с короля, О'Лири заметил, как у него за спиной, в коридоре, мелькнуло лицо Йокабампа с большим носом. Атакующий хищник, резко затормозив перед лежащим лицом вниз Горублом, развернулся и вновь приготовился возобновить нападение. О'Лири рванул вниз рычаг, которым пользовался Горубл, и мгновенно полутигр-полулев перескочил через порог и исчез, шумно всколыхнув воздух. Лафайет с облегчением вздохнул. Йокабамп вразвалочку подошел к двери, остановился и почесал под коленкой.

– У старика неплохая реакция. Я чуть не промахнулся. Теперь он не опасен.

О'Лири подошел к Адоранне.

– Сейчас я развяжу вас, – сказал он, распутывая узлы.

В руках у Йокабампа оказался складной нож, которым он перерезал узлы у нее на запястьях. Через мгновение Адоранна соскочила с кресла и бросилась в объятия О'Лири.

– О, сэр Лафайет…

Он почувствовал у себя на шее ее горячие слезы. Его лицо расплылось в улыбке. Лафайет ласково, успокаивающе похлопал ее по спине, затянутой в шелка:

– Ну, ну же, ваше высочество. Теперь все позади. Можно петь и танцевать.

– О-о, он все еще живой, – сказал Йокабамп, указывая на корчившегося на полу и стонавшего Горубла.

– Свяжи-ка лучше его, – предложил О'Лири. – Эта бестия слишком хитра, чтобы оставлять ее на свободе.

– Как прикажете, сэр Лафайет.

Карлик шагнул к Горублу и присел на корточки.

– Ну, вот и все, ваше величество. Есть ли у вас какое-нибудь последнее желание перед… перед…

– Что… – в изумлении уставился король. – Где…

– Лежите спокойно, ваше величество. Говорят, так легче.

– Легче? О, моя голова…

Горубл попытался сесть. Йокабамп не дал ему сделать это.

– Это было великолепно, ваше величество. Он победил вас, вырвал все ваши внутренности. Не смотрите, это слишком ужасно.

– Мои внутренности? Но я ничего не чувствую, вот только голова…

– Это благословенный дар природы. Лучше поторопитесь с последним желанием.

– Так что, со мной все кончено? – Горубл откинулся. – Ах, как жаль, Йокабамп… И все это из-за моего доброго сердца. Если бы я еще тогда разделался с младенцем…

– Доброе сердце? – прервал его Лафайет. – Ты убил короля, захватил его трон, сидел на нем более двадцати лет, притащил сюда головореза, чтобы он держал в страхе твоих подданных (которые на самом деле твоими не были), дал ему в помощь динозавра и, наконец, пытался разделаться с ее высочеством. И это ты называешь «добрым сердцем»?