Текст книги "Выкуп за Ретифа"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

20

Это случилось спустя полчаса после происшедших в танцзале Замка событий. Земные посланники, освобожденные наконец от своих оков, вместе со своими гроасскими коллегами собирались на экстренное совещание.

– Ну что ж, – бодро сказал посол Паунцрифл, вставая со своего места во главе стола. – С тех пор, как генерал Уш пожелал удалиться от своих захватнических планов, а Его Величество абсолютно не способен к работе по управлению планетой, перед нами всеми встала задача формирования временного правительства, которое сделало бы все возможное для предотвращения нежелательных последствий последних событий. Как глава земной делегации, я – и считаю необходимым отметить: с большой неохотой – принимаю на себя всю полноту…

– Едва ли, мой дорогой Гарвей, – перебил землянина Джит. – Так как ответственность за создавшееся положение в немалой степени несет Гроа…

– Или псевдо-Гроа. Делается это сейчас – мы все свидетели – достаточно легко…

– Не уходите от сути, господин посол! Гроа берется сформировать правительство с привлечением полковника Суаша и его силы…

– Джентльмены, – вступил в народившийся спор Ретиф. – Или вы забыли о существовании Императора?

– Что такое?

– Как это? На что вы намекаете?

Оба посла обернулись и увидели фигуру Императора, который на ту минуту стоял на ногах довольно крепко и метал на собравшихся чужеземцев грозные взгляды.

– Вам не нужно беспокоиться, господа! – заговорил он довольно резко. – Мы обеспечим формирование управления Лумбагой в той степени, в какой она вообще нуждается в управлении! – С этими словами он взошел на пьедестал своего трона и занял там свое место.

– Указ номер один, – сказал он тотчас же. – Всякий чужеземец, посмевший вмешаться во внутренние дела Лумбаги, будет вышвырнут с планеты без каких бы то ни было проводов и торжественных церемоний. Указ номер два…

– Не могли бы мы пока возвратиться к указу номер один, Ваше Величество?

– попросил Паунцрифл. – Я убежден, что, подумав, вы смягчите или даже отмените ограничения на участие землян во внутренней жизни планеты, ибо это повлечет за собой ограничения на свободу действий дипломатов.

– Именно так. Указ номер два. Известно, что чем меньше правительство собственно управляет, тем оно лучше. Мы хотим иметь хорошее правительство и хорошие законы, во благо Наших подданных, естественно. А посему – в соответствии со сказанным – все законы объявляются не имеющими силы и всякое управление упраздняется!

– Пока не поздно, Гарвей, – зашептал Джит. – Я предлагаю подыскать Императору более скромное поприще для приложения его талантов. И надлежащее место для этого. Какой-нибудь подвал, я думаю, подойдет. А когда дело будет улажено, то вы и я соберемся и обсудим проблемы Лумбаги. Кстати, сразу должен сказать, что мы, гроасцы, размножаемся, как мухи, и нам скоро будет негде жить! Учитывая это, прошу заранее обеспечить первенство гроасских интересов в определении судьбы Лумбаги.

– Вам незачем там шептаться, – решительным тоном предупредил Император.

– Ибо никто из вас с этой минуты не имеет права совать свой нос в дела Лумбаги. В противном случае воспоследует наказание, означенное в указе номер один.

– Он бредит, – убежденно прошептал Паунцрифл. – Джит, прошу вас быть свидетелем того, что в данный момент, когда я был вынужден ограничить свободу Императора, он находился в невменяемом состоянии. Ретиф, помогите бедняге слезть с трона.

– Интересная акустика в этой комнате, – сказал Ретиф, внимательно осматривая потолок и стены. – Мне на минуту показалось, что Ваше Превосходительство изволили предложить арестовать правителя независимого государства независимой планеты?

– Бунт?! – рявкнул Ретифу на ухо полковник Уорбатон. – К счастью для демократии, здесь нахожусь я. – Он твердой походкой направился к трону. Не дойдя ярдов десяти, он вдруг обнаружил себя парящим в воздухе на высоте нескольких дюймов от пола. Не успели присутствовавшие при этой сцене удивиться, как оказались в положении полковника. Они отрывались от пола легко, словно воздушные шарики. Паунцрифл сдавленно вскрикнул, потеряв опору под ногами. Рядом с ним плавал в воздухе Маньян и еще несколько приближенных к господину послу земных дипломатов. Та же картина наблюдалась и с Джитом и его подчиненными. На ногах устояли только трое: Ретиф, Люкаэль и Император. Впрочем, последний сидел на троне.

– Теперь Мы можем считать, что вы ознакомились с основами нового правления, – обратился Император к висящим под потолком дипломатам. – На этом Мы объявляем аудиенцию оконченной. Всего доброго. И не трудитесь сами покинуть зал – об этом позаботятся другие.

При этих словах раздались одна за другой несколько серий приглушенных хлопков и под воздействием неведомой силы все летавшие чужеземцы пропали из зала.

– Надеюсь, вы не выкинули их совсем с планеты? – спросил Ретиф. – Думаю, что как только их ноги коснутся земли, они приобретут верные реалистические представления о роли дипломатии в развитии Лумбаги.

– Все они обнаружат себя сейчас в подвалах среди мешков с овощами, – сказал Император. – А теперь… Мы объявляем парламент распущенным… Пока… Доследующего раза…

Он сполз с трона, обвился вокруг него клубком и тут же захрапел. Ретиф повернулся к Люкаэлю.

– Отлично сработано, Люк! Я страшно боялся за то, как долго вам удастся контролировать его.

– Если кто-нибудь будет интересоваться, – слабым голосом прохрипел уставший, как собака, суперлумбаганец, – скажи им… что Император… вернется… когда ситуация этого потребует… А теперь Люк проща… прощается с тобой… Ретиффф-ф…

21

– Господи, Ретиф! – воскликнул первый секретарь Маньян. – Теперь когда все волнения позади, возникает вопрос: а не было ли все происшедшее групповой истерией, кошмарным миражом?!

Они сидели за длинным, красного дерева столом в Императорском Банкетном зале, ужиная яствами от щедрот Корпуса, предназначенными специально для особо торжественных случаев. Сидели вместе с разноликой толпой землян, гроасцев и лумбаганцев.

– Если откровенно, то я до сих пор не пойму, как это глаз или ухо могут летать по воздуху или бегать по лесам и болотам, – поделился своими наблюдениями полковник Уорбатон, ковыряя вилкой в вазочке с икрой. – Все это было бы просто плохим сном если бы не факт того, что я подорвал здоровье из-за проклятой картошки, на которой я сидел на этой планете вплоть до сегодняшнего ужина. – Он нахмурился. – Не знаю, как вы, а что до меня, то организм требует отправки домой на несколько месяцев для основательного лечения. Кстати, я не собираюсь прохлаждаться на госпитальной койке. Буду писать воспоминания обо всех этих событиях. Ну, скажем, так: «К вопросу о важности массовой галлюцинации в военном деле».

– Как насчет «К вопросу о галлюциональной важности военных в делах масс»? – едко подначил Маньян.

– Вот ты где, Ретиф! – воскликнул Глут, подойдя к кульминационному моменту в споре полковника и первого секретаря. – Выходит, ты и впрямь все время был землянином? Не перестаю чувствовать себя в связи с этим несколько туповатым. Это ж надо! Каждую минуту рисковал башкой на пару с заклятым врагом! Слава богу, я вовремя сменил баррикады.

– Ты как-то говорил, что есть два типа землян: мужчины и женщины, – раздался голос неизвестно откуда появившегося Инарпа. – Но я тебе скажу еще раз: все вы для меня на одно лицо.

– Некоторая разница между нами все-таки есть, уж вы поверьте мне, – веско сказал Ретиф.

– А я так и не получил за тебя тот выкуп, – сказал Глут. – Но все равно, я не жалею: все было и без денежек опасно.

– Двух монарших указов для меня хватило, – весело сказал Инарп. – Всю жизнь предпочитаю жить при анархии!

– Еще бы! – присоединился к разговору Маньян. – Анархия проста, как палка. А вот тайные лабиринты большой политики!.. Этого вам, увы, не понять… – Он кивнул в сторону дальнего конца стола, где уединились для беседы Джит и Паунцрифл. – Видите, как сосредоточенно и с удвоенной энергией они обсуждают нынешние реалии? Договариваются о подписании новых протоколов. В деталях продумывают свои отношения с несуществующим правительством Лумбаги.

– Пусть договариваются сколько им влезет. Пусть всюду рассылают срочные депеши. Отлично! – говорил, прихлебывая коньяк, Глут. – Но пусть также помнят, что Легендарный Император начеку, и в нужный момент он всегда окажется на троне! И тогда «торжественный ужин» для господ послов будет проходить в каком-нибудь подвале, на мешках с картошкой и брюквой!

– Не уверен, – холодно возразил Маньян, – что всякий лумбаганец с улицы в состоянии компетентно рассуждать о вопросах императорской политики. Надеюсь, то, что вы путешествовали вместе с господином Ретифом по стране, не вселило в вас уверенности, что отныне можете прыгнуть выше своей головы?

– Ты, наверно, шутишь, землянин, – сказал Инарп. – Глут – министр воображаемых дел лумбаганского правительства в эмиграции.

– Правительства в эмиграции? – удивился Маньян.

– Это единственное место, где оно может принести пользу своей стране и своему народу. Кстати, я только что согласился принять пост комиссара по предрассудкам департамента образования.

– Вы ведь их искореняете? – спросил Маньян.

– Напротив! Зарождаю новые. В соответствии с традициями предков.

– Кстати, о предрассудках, – встрял в разговор Уорбатон. – Мы можем насадить несколько крепких предрассудков нашего собственного изобретения. Например, красиво упакованный миф о том, что земляне могут творить чудеса. Скажем, превращать обычную воду в «Пепси»… Или… – Он замолчал, с ужасом наблюдая за тем, как стакан, стоявший перед ним, вдруг поднялся сам по себе в воздух и стал заполняться темно-красным напитком из невидимого источника. Полковник, боясь пошевелиться, ощутил, как наполненный вином стакан затормозил прямо над его головой и тут же опрокинулся. Бодрые струйки с пузырьками запрыгали по онемевшим изгибам лица полковника.

После того, как полковник, придя в себя, ругаясь, ушел в уборную, – этот уход, как и все, что предшествовало ему, было замечено всеми присутствующими, – Маньян дрожащей рукой поставил свой стакан на стол и крепко накрыл его ладонью.

– Пепси? – предложил как ни в чем не бывало Ретиф.

– Бургундское, – пробормотал тот, не в силах оправиться от шока. – «Романи-Конти-24», если можно… – Вдруг он торопливо поднялся из-за стола. – Лучше-ка я пойду перечитаю свой доклад, м-может, в-вставлю к-кое-какие детали… Я был слишком близорук, сомневаясь в существовании волшебства. – С этими словами он быстро покинул зал.

– Я думал, что вы оставите ваши фокусы до следующего кризиса, – сказал Ретиф, обращаясь к своим друзьям. – Но раз уж не сдержались, то повторите еще раз последний из них. Только, разумеется, без второй части…

Через несколько секунд они подняли три больших бокала на тоненьких ножках, наполненных темно-красным вином. Со звоном чокнулись. На дальнем конце стола Джит заметил это движение и в знак солидарности поднял свой бокал.

– За новую эру в межпланетной политике, – прошипел он весело. – За мир и изобилие в разумных пределах!

– Это напоминает мне о том, – сказал Инарп, – как ребята из нашей Группы Перераспределения упрекали меня, что я не воспользовался властью, когда был Императором…

– Когда ты был Императором?! – переспросил быстро Глут. – А, может, когда я позволил тебе сказать пару слов с высокого трона?

– Ты, неудачливый пират! Это я был головой и мозгами всего дела!

– Ты, липкая медуза! Все трюки устраивал я!

– Джентльмены, – прервал их Ретиф, – мы, кажется, хотели произнести тост?

Глут поднял бокал снова.

– За наших друзей, отличных ребят! – сказал он.

– За наших врагов, паршивых ребят! – прибавил Инарп.

– И за надежду, – сказал Ретиф, – что придет день, когда мы сможем точно определить, кто из них кто.