Текст книги "Опера нищего"

Автор книги: Джон Гей

Явление восьмое

Макхит.

Макхит (поет на мотив «Придворные, обидой не сочтите»).

 
Спасается от пули человек,
Порой живым и от врача уходит.
Но тот, кто любит шлюх, погиб навек:
Они, как аспид, нас в могилу сводят.
Патоки отведав, муха вязнет в ней.
Женщины, женщины, женщины отведав,
Мы, мужчины, гибнем еще быстрей.
 

До какого прискорбного состояния довел я себя! Теперь по целым дням, вплоть до той минуты, когда меня вздернут, я обречен выслушивать девчонку, которая будет упрекать меня в том, что я ее погубил. Я нахожусь под арестом у ее отца, и, если он знает о наших шашнях, мне, будьте уверены, предстоит веселенькое времяпрепровождение. Но я обещал жениться на девчонке... Ба! Что такое обещание, данное женщине? Разве, женясь, мужчина не дает тысячи обещаний, которых вовсе не собирается исполнять? Выдумывай что угодно, – женщина все равно поверит: наши обещания для нее удобный предлог следовать собственным склонностям. Но вот идет Люси, и от нее-то уж не скроешься. Ох, лучше бы мне оглохнуть!

Явление девятое

Макхит, Люси.

Люси. Низкий человек! Как ты можешь смотреть мне в глаза после всего, что произошло между нами? Гляди же, вероломный, как я влачу бремя позора, которое ты взвалил на меня... О, Макхит! Ты лишил меня покоя. Мне было бы отрадно видеть, как тебя пытают.[57]57
  В Ньюгете существовал так называемый «давильный двор», где пытке подвергались наиболее упрямые заключенные, не желающие давать какой-либо определенный ответ на предъявленное обвинение. Пытка состояла в том, что на заключенного накладывали груз, постепенно увеличивая давление.


[Закрыть]

Макхит (поет на мотив «К монаху девушка пришла»).

 
Коль в ловушку мышь попала,
Добрая хозяйка,
Помня, чье украла сало
Эта негодяйка,
Псу иль коту
Кричит: «Ату!
Покрепче ей задай-ка!»
 

Макхит. Милая Люси, неужели, видя мужа в таком положении, ты не испытываешь к нему нежности или хотя бы сострадания?

Люси. Мужа?

Макхит. Да, во всех смыслах, кроме брачной церемонии, а уж ее-то можно устроить в любое время. Да и что за церемонии между друзьями? Слово человека чести прочнее любых уз.

Люси. Всем вам, утонченным джентльменам, доставляет удовольствие глумиться над женщиной, которую вы погубили. (Поет на мотив «Когда ревело море»).

 
Измены худшей нету,
Чем девушке давать
Притворные обеты,
Чтоб честь у ней отнять!
Вор, коль он шиллинг стянет,
О краже хоть молчит;
Мужчина ж нас обманет,
И сам о том кричит.
 

Макхит. Имей терпение, дорогая: при первой же возможности ты станешь моей женой, и все будет устроено так, как ты пожелаешь.

Люси. Льстивое чудовище! Ты думаешь, мне неизвестно о твоей истории с мисс Полли Пичем? Да я глаза тебе выцарапаю!

Макхит. Но, Люси, не настолько же ты глупа, чтобы ревновать к Полли!

Люси. Разве ты не женат на ней, негодяй ты этакий?

Макхит. Женат? Вот еще! Девчонка рассказывает это лишь для того, чтобы позлить и уронить меня в твоих глазах. Да, конечно, я бываю у них в доме, болтаю с девушкой, целую ее, шутки ради нашептываю ей, как все джентльмены, кучу ничего не значащих пустяков. А эта дурочка, чтобы я узнал о ее притязаниях, принялась распространять слухи, будто я женат на ней. Право, дорогая Люси, подобные вспышки гнева могут иметь самые дурные последствия для женщины в твоем положении.

Люси. Полно, полно, капитан! Несмотря на всю вашу самоуверенность, вы знаете, что мисс Полли лишила вас возможности сдержать обещание и поступить со мной, как того требует справедливость.

Макхит. Ревнивая женщина верит всему, что ей подсказывает гнев. Чтобы доказать свою верность, я, если только удастся найти священника, готов без колебаний сделать тебя своей женой. А мне известно, чем чревато двоеженство.

Люси. Только тем, что ты пойдешь на виселицу и разом избавишься от нас обеих.

Макхит. Дорогая Люси, я готов дать тебе удовлетворение, если ты считаешь, что его можно найти в браке. Чего еще требовать от человека чести?

Люси. Выходит, ты не женат на мисс Полли?

Макхит. Знаешь, Люси, эта особа невероятно тщеславна. Стоит сказать ей несколько учтивых слов, как она, подобно светским красавицам, уже считает, что мужчина принадлежит ей навеки. (Поет на мотив «Коней усталых Фео распряг».)

 
Едва девчонку в первый раз
Мать перед зеркалом поставит,
Ее навеки в сей же час
Любовь к самой себе отравит.
Себе день ото дня милей
Тщеславица казаться станет,
И не втолкуешь больше ей,
Что не цветет она, а вянет.
 

Все женщины так убеждены в своей красоте, что одинаково неразумны в своих притязаниях: они надеются, что будут нравиться мужчинам до тех пор, пока нравятся самим себе.

Люси. Я вижу, вон там идет мой отец. Быть может, с его помощью нам удастся раздобыть священника, который согласится обвенчать нас, если ты не откажешься от своего слова. Я просто жажду стать честной женщиной!

Явление десятое[58]58
  В одном из писем к Гею Джонатан Свифт хвалил драматурга за мастерство, с которым он создал сцену ссоры Пичема и Локита (действие 2, явление 10), написанную в подражание сцене ссоры Брута и Кассия из «Юлия Цезаря» Шекспира (акт 4, сцена 3). Действительно, между этими двумя сценами есть некоторое сходство: обе они написаны в одной тональности, в одном ключе, раскрывающем состояние друзей и единомышленников в момент размолвки. Разница состоит лишь в том (и в этом заключается комедийность подобного сопоставления), что Брут и Кассий занимают высокие посты, и вопросы морали, чести и долга трактуются ими с государственной точки зрения, сфера «деятельности» Пичема и Локита совершенно иная, но в своей «империи» каждый из них является «крупным государственным мужем» и обсуждает вопросы краж, взломов, доносов и взяток со спокойствием и мудростью римского сенатора. Постоянно сравнивая себя с великими мира сего, Пичем и Локит дают понять, что их роль в жизни государства ничуть не меньше роли премьер-министра. Сцена ссоры Пичема и Локита, помимо всего, – сатира на известный скандал, происшедший между двумя «великими министрами» Робертом Уолполом – и лордом Тауншендом в 1728 г.


[Закрыть]

Другая часть тюрьмы.

Пичем, Локит со счетной книгой.

Локит. Итак, брат Пичем, по последнему вопросу мы договорились, и вы согласны поделить Макхита поровну.

Пичем. Где речь идет о казни, там мы никогда не поссоримся. Кстати, как у нас дела с расчетами по этой статье за прошлый год?

Локит. Просмотрите их и убедитесь, что все записи сделаны честно и ясно.

Пичем. Правительство слишком медлит с уплатой, и это ставит нас в трудное положение. Можно ли требовать от нас, чтобы мы бесплатно отправляли на виселицу наших знакомых, если те, кто выше нас, не собираются безвозмездно спасать своих? Пока государственные мужи не начнут платить нам исправней, мы будем оставлять наших мошенников в живых, как и они – своих, я им это обещаю.

Локит. Вероятно, брат, они опасаются, как бы дело не зашло слишком далеко. К нам ведь они тоже относятся презрительно, словно наше ремесло не достойно уважения.

Пичем. В одном смысле оно, действительно, может считаться бесчестным: подобно великим государственным деятелям, мы поощряем тех, кто предает своих друзей.

Локит. Такие слова, брат, скажи вы их в другом месте, могли бы пойти вам во вред. Прошу вас, будьте поосторожней. (Поет на мотив «Как я счастлив с тобой».)

 
Коль бичуешь порок,
Так бичуй, чтоб упрек
Не задел сильных мира сего,
Чтоб на взятки намек
Счесть придворный не мог
Обвинением в адрес его.
 

Пичем. Я вижу тут имя бедного Неда Шутника. Право, брат Локит, в деле Неда вы повели себя не совсем благовидно. Он сказал мне в камере смертников, что за полученные вами ценности вы обещали не трогать его еще одну-две сессии.

Локит. Мистер Пичем, моя честь еще никогда не ставилась под сомнение.

Пичем. Стоит нам хоть раз поступить бесчестно, и нашему делу – конец.

Локит. Это кто же меня обвиняет?

Пичем. Не горячитесь, брат мой.

Локит. Кто задевает мою честь, тот посягает на мои средства к существованию, а этого я не потерплю, сэр.

Пичем. Скажу вам также, раз уж вы принуждаете меня, что миссис Сплетни обвиняет вас в обмане: вы надули ее, не заплатив за донос на Хью Курчавого. Право же, брат, мы должны аккуратно расплачиваться с нашими осведомителями, иначе от них перестанут поступать сведения.

Локит. Разговаривать в таком тоне со мной, с человеком, спасшим вас от виселицы! Ну нет, милейший!

Хватают друг друга за шиворот.

Пичем. Пусть меня повесят, зато я избавлю мир от отъявленного негодяя!

Локит. Эта рука заменит заслуженную тобой веревку и придушит тебя, паршивый пес!

Пичем. Брат, брат, мы оба не правы. Мы оба проиграем от ссоры: вы же знаете, в нашей власти отправить друг друга на виселицу. Вам не следовало быть таким вспыльчивым.

Локит. А вам вести себя так вызывающе.

Пичем. Мы должны прийти к соглашению – этого требуют наши общие интересы, равно как интересы всего общества. Если я сказал вам что-либо обидное, брат, прошу прощения.

Локит. Брат Пичем, я умею прощать не хуже, чем сердиться. Вашу руку! Друзьям не к лицу подозрительность.

Пичем. Я лишь хотел дать вам возможность оправдать свои действия. А теперь мне пора домой: я жду одного джентльмена по поводу табакерки, которую Филч стащил третьего дня в парке. Мы с ним назначили встречу на этот час. (Уходит.)

Явление одиннадцатое

Локит, Люси.

Локит. Откуда это ты, негодница?

Люси. Пусть на ваш вопрос ответят мои слезы.

Локит. Значит, ты, как собачонка, визжала и увивалась вокруг парня, опозорившего тебя?

Люси. Мы бессильны против любви – от нее не вылечишься. Не в моей власти возненавидеть его в угоду вам.

Локит. Учись переносить смерть мужа, как подобает разумной женщине. В наше время не принято горевать по такому поводу. Ни одна женщина не вышла бы замуж, не будь у нее надежды на смерть супруга, а значит, и на избавление. Веди себя мужественно, бесстыдница, и будь благодарна отцу за то, что он для тебя делает.

Люси (поет на мотив «Был Шенкин знатный человек»).[59]59
  Мелодия взята Геем из пьесы Томаса Дгорфея «Наследница из Ричмонда» (1693), музыку к которой сочинили композиторы Генри Пёрселл и Джон Эккелз.


[Закрыть]

 
Могу ль с возлюбленным таким
Расстаться я без сожаленья?
Как и при первой встрече с ним,
Душа моя полна волненья.
 

Локит. Пойми, Люси, его не спасти. А потому поступай как прочие вдовы – купи себе траурное платье и развеселись. (Поет на мотив песенки Офелии.)

 
Твой муж в петле найдет конец,
Но ты увидишь вскоре,
Что этим спас тебя отец
От всех забот и горя.
Там-там-та-та-ра-рам.
 

Ступай и пролей слезу возле умирающего мужа, как подобает хорошей жене. Это твой долг, дитя мое. Пойми, девочка: нельзя иметь и мужа и деньги одновременно. Поэтому утешайся мыслью о том, что получила от него все, что можно.

Явление двенадцатое

Люси, Макхит.

Люси. Сегодня я не сумела раздобыть священника, но надеюсь, милый, что при первой же возможности ты рассеешь мои сомнения. О сэр, я в совершенном отчаянии: ничто не может смягчить моего жестокосердого отца.

Макхит. Ну, а если я наскребу небольшую сумму? Не тронут ли его, допустим, двадцать гиней? Из всех юридических доводов самый убедительный – это побочный доход. Побеги заключенных, без сомнения, приносят твоему отцу за год кругленькую сумму. Деньги, уплаченные кому следует и вовремя, творят чудеса. (Поет на мотив «У лондонских леди».)

 
Коль ты в учреждение с просьбой пришел
И выслушать просишь ее,
Клади подношение клерку на стол,
Чтоб дело он сделал свое.
Коль даму пытаешься ты улестить,
Любовною страстью томим,
В ход довод все тот же не бойся пустить —
Повсюду он неотразим.
 

Люси. Все, что могут сделать любовь или деньги, будет сделано: твое спасение – залог моего покоя.

Явление тринадцатое

Люси, Макхит, Полли.

Полли. Где мой дорогой муж? Неужели петля захлестнет его шею? О, дай мне обвить ее руками и задушить тебя в своих объятиях! Но почему ты отворачиваешься? Ведь это же я, твоя Полли, твоя жена!

Макхит. Ну есть ли на свете второй такой неудачник, как я!

Люси. Есть ли на свете второй такой негодяй!

Полли. О, Макхит, для того ли мы расстались с тобой? Схвачен, брошен в тюрьму! Повешен!.. Какая страшная мысль! Но я останусь с тобой до смерти! Никакая сила не оторвет больше тебя от жены. Но что с тобой, любовь моя? Ни доброго слова, ни нежного взгляда? Подумай, как страдает Полли, видя тебя в таком несчастье. (Поет на музыку баллады «Прощание милого Уильяма с черноокой Сюзанной».)

 
Коль стриж нечаянно в силки,
Охотясь, угодит,
Его супруга от тоски
На пищу не глядит,
Поклонникам пернатым не внимает
И смерть с супругом вместе принимает.
 

Макхит (в сторону). Придется отречься от нее. (Громко.) Девчонка рехнулась.

Люси. Значит, честь моя погибла? Значит, я не получу удовлетворения? Значит, мужчины рождены, чтоб лгать, а женщины – чтобы верить им. О, негодяй! Какой негодяй!

Полли. Разве я не жена тебе? Твое равнодушие, твое пренебрежение ко мне слишком явно выдают тебя. Взгляни же на меня. Скажи, разве я не жена тебе?

Люси. Коварный изменник!

Полли. Жестокосердый муж!

Люси. Как была бы я счастлива, если б тебя повесили пять месяцев тому назад!

Полли. Я тоже! Будь ты нежен со мной до самой смерти, я бы так не печалилась. А ведь это даже в устах жены не такое уж неразумное требование к человеку, которому осталось жить не больше недели.

Люси. Значит, ты женат на другой? У тебя две жены, чудовище?

Макхит. Если женский язык способен замолчать хоть на минуту, выслушайте меня.

Люси. Не замолчу. Вся кровь во мне кипит при мысли о том, как ты поступил со мной.

Полли. Разве я не вправе требовать своего? Справедливость велит мне говорить.

Макхит (поет на мотив «Слыхали ль вы песенку эту?»)[60]60
  Староирландская мелодия этой песни была использована впоследствии Генри Филдингом в комедии «Дон Кихот в Англии».


[Закрыть].

 
Как счастлив с любою б я был,
Будь порознь они, а не вместе;
А сразу обеим нет сил
Хоть что-то ответить по чести,
Кроме тра-ля-ля-ля!
 

Полли. Но, дорогой, жене, уж конечно, должно быть отдано предпочтение. На худой конец, она вправе требовать хоть видимости его. Нет, ты, наверно, просто обезумел от горя, иначе ты не мог бы так обойтись со мной!

Люси. О, негодяй, негодяй! Ты обманул меня. Я готова, нет, даже рада была бы свидетельствовать против тебя. Ни одной знатной жеманнице так не хочется обладать уликами против своих сердечных друзей, как хочется мне располагать ими против тебя. Я получила бы столько же удовольствия, хотя ничего не утаила бы.

Люси и Полли поют на мотив ирландского трота.

 
Полли:
Горе мне!
Люси:
Горе мне!
Полли:
Вся душа моя в огне.
Люси:
Я предана, обманута.
Полли:
А я вдвойне.
Люси:
Если сжалится даже палач над тобой,
Петлю я затяну этой нежной рукой.
 

Повторяют этот куплет.

Макхит: Успокойся, милая Люси! Это всё штучки Полли. Она мечтает рассорить нас на тот случай, если я выкручусь. Если же меня повесят, она вряд ли сочтет за честь слыть моей вдовой. Право, Полли, сейчас не время для подобных споров: ведь каждый раз, когда ты упоминаешь о браке, я вспоминаю о виселице.

Полли. И у тебя все еще хватает духу отрекаться от меня?

Макхит. А у тебя, Полли, гнуть свое и утверждать, что я женат? Неужели тебе так хочется усугубить мое несчастье?

Люси. Право, мисс Пичем, вы только сами себя срамите. Кроме того, с вашей стороны просто жестоко тревожить джентльмена в подобных обстоятельствах.

Полли (поет).

 
Бросьте, злючка,
Ваши штучки:
Полли ими не пронять.
Вашей злобы
Мало, чтобы
Мужа у меня отнять.
Та, кто страстно,
Но напрасно
Жаждет мужа обрести,
Не стыдится
Небылицы
Про соперницу плести.
 

Обычная благопристойность, сударыня, и та могла бы подсказать вам, что в присутствии жены вы обязаны вести себя сдержанно с ее мужем.

Макхит: Довольно, Полли! Ты слишком далеко зашла в своих шутках.

Люси: Если вы, сударыня, решили учинить скандал в тюрьме, мне придется послать за тюремщиком, чтоб он выставил вас за дверь. Сожалею, сударыня, что вы принуждаете меня быть неучтивой.

Полли. Разрешите заметить вам, сударыня, что подобная высокомерная заносчивость отнюдь вам не к лицу. А мой долг, сударыня, повелевает мне быть рядом с мужем.

Люси (поет на мотив «Джоан, сплетница, проспись-ка») .

 
Ну, посмотрим, мисс Кокетка,
Кто кого из нас
Более умно и едко
Высмеет сейчас.
Мисс Кокетка!
 

Полли.

 
Не к лицу мне с пьяной шлюхой
Тяжбу заводить.
 

( Макхиту.)

 
У тебя хватает духа
Надо мной шутить
 

(к Люси)

 
С пьяной шлюхой?
 

Явление четырнадцатое

Люси, Макхит, Полли, Пичем.

Пичем. Где моя дочь? Ах ты, срамница! Сейчас же домой, мерзавка! А когда твоего дружка повесят, последуй его примеру, чтобы хоть чем-то утешить свою семью.

Полли. Дорогой отец, не разлучайте меня с ним. Нам надо поговорить – я еще не все сказала. О, милый, опутай меня своими кандалами, чтобы отец не смог разлучить нас.

Пичем. Все женщины одинаковы. Стоит им совершить одну глупость, как они тут же совершают другую, признаваясь в первой. Прочь отсюда! И ни слова больше. Теперь ты у меня под арестом, мерзавка.

Полли (поет на мотив ирландской заплачки).

 
На свете никто не распутает вновь
Тот узел, который затянет любовь;
А если перечат родители ей,
Он только затянется вдвое прочней.
Какая мука
С милым разлука!
Ох! Ох!
 

(Цепляется за Макхита.)

Пичем оттаскивает ее и уводит.

Явление пятнадцатое

Люси, Макхит.

Макхит. Я от природы человек жалостливый, женушка; поэтому я не поступил с девчонкой так, как она того заслуживала; и ты поначалу заподозрила, что в ее словах есть доля правды.

Люси. В самом деле, милый, я была крайне озадачена.

Макхит. Если бы дело обстояло так, как она утверждает, ее отец никогда не довел бы меня до нынешнего положения. Нет, Люси, я скорей умру, чем изменю тебе.

Люси. Как я счастлива, если ты говоришь это от души! Ведь я так люблю тебя, что мне легче увидеть тебя на виселице, чем в объятиях соперницы.

Макхит. И ты сможешь смотреть, как меня будут вешать?

Люси. Ах, Макхит, я не доживу до этого дня!

Макхит. Как видишь, Люси, по счету любви ты у меня в долгу: теперь ты убедилась, что я скорей умру, чем буду принадлежать другой. Заставь же любить тебя еще больше, если только это возможно: пусть я буду обязан тебе жизнью. Если ты не поможешь мне, Пичем и твой отец немедленно отрежут мне все пути к спасению.

Люси. Я знаю, отец пил с арестантами. По-моему, он сейчас спит у себя в комнате. А ты возьмешь меня с собой, милый, если мне удастся раздобыть ключи?

Макхит. Если мы убежим вместе, нам нигде не спрятаться. Как только первая горячка поисков поутихнет, я пришлю за тобой. А до тех пор сердце мое останется твоим узником.

Люси. Идем же, дорогой супруг. Будь обязан мне жизнью и, хотя не любишь меня, будь мне признателен. И все-таки Полли не выходит у меня из головы.

Макхит. Увы! Одна минута может сделать нас несчастными на всю жизнь.

Люси (поет на мотив «Красотка, что живет на мельнице у Пэти»).

 
Тебе свободу дав,
Скорблю я, как лисица,
Чей лис бежит стремглав,
Чтобы от гончих скрыться.
Где он приют найдет,
Где отдохнет, несчастный?
Так пусть любовь ведет
Его стезей опасной.
 

Уходят.

Действие третье

Явление первое

Ньюгет.

Локит, Люси.

Локит. Это, конечно, ты, негодница, подстрекнула его к побегу и помогла ему?

Люси. Сэр, здесь были Пичем и дочь его Полли, а уж они-то, не сомневайтесь, знают порядки Ньюгета так же хорошо, как если бы тут родились и провели всю жизнь. Почему же все ваши подозрения падают только на меня?

Локит. Люси, Люси, я не потерплю уклончивых ответов.

Люси. В таком случае... Пусть на мне клеймо выжгут,[61]61
  Преступнику, впервые представшему перед судом и благополучно ответившему на вопросы тюремного священника (см. коммент. 36 ), выжигали букву «Т» (с этой буквы начинается английское слово «thief» – вор) на большом пальце правой руки. Если клейменый преступник снова представал перед судом, то он приговаривался к смертной казни.


[Закрыть] если я что-нибудь знаю о Макхите.

Локит. Не горячись, Люси, иначе я сочту, что виновна именно ты.

Люси. Сами не горячитесь, сэр. Я хочу, чтоб меня заклеймили, хочу! Что еще мне сказать, чтобы убедить вас?

Локит. Он хоть заплатил тебе как следует? Сколько он выложил? Не надувай отца, бесстыдница, и тогда я перестану сердиться на тебя. Может быть, ты вошла с ним в более выгодную сделку, чем я? Сколько он дал тебе, душенька?

Люси. Но вы же знаете, сэр: я люблю его и сама готова приплатить, лишь бы он оставался со мной.

Локит. Ах, Люси, как при твоем воспитании можно быть такой неосторожной? Девушку, которая стоит за стойкой кабака, всегда осаждают поклонники.

Люси. Дорогой сэр, не поминайте мое воспитание : ему-то я и обязана своим падением. (Поет на мотив «Коль сладко любовью нам тешить себя».)

 
Меня вы учили, поставив за стойку,
В каких мне пределах вести себя бойко,
И я позволяла себя целовать,
Но так, чтобы большего не отдавать.
Когда ж меня пламенно обнял мой милый,
Я все, что имела, ему подарила.
 

Если вы способны простить меня, сэр, я признаюсь во всем, потому что он, бесспорно, вел себя со мной как последний негодяй.

Локит. Значит, ты все-таки помогла ему бежать, негодница?

Люси. Когда женщина любит, она готова на все за один нежный взгляд, одно ласковое слово. Другой платы я не просила.

Локит. Ты навсегда останешься заурядной шлюхой, Люси. Если не хочешь, чтобы тебя считали дурой, никогда ничего не делай бескорыстно. Те, кто поступает иначе, обкрадывают самих себя.

Люси. Но любовь, сэр, это несчастье, которое может обрушиться на самую осмотрительную женщину, а в любви все мы – дуры. Несмотря на все уверения капитана, я сейчас совершенно убеждена, что Полли Пичем в самом деле жена ему. Неужели я, дура этакая, дала ему улизнуть лишь затем, чтобы он отправился к ней? Полли подольстится к нему и выманит у него денежки, а затем Пичем повесит его и обжулит нас с вами.

Локит. Значит, я разорюсь из-за того, что тебе, черт тебя возьми, понадобилось влюбиться? Хорошенькое оправдание!

Люси. Я готова прикончить эту наглую самодовольную потаскушку! Я подарила ему жизнь, а вся сладость ее досталась этой твари. Неблагодарный Макхит! (Поет на мотив «Баллады о Южных морях».)

 
Я разум теряю от боли,
Мечась и стеня.
Удел свой кляня.
Счастливая тварь эта Полли!
Кто в мире несчастней меня?
Я плачу, я вся багровею,
Чуть вспомню о милом злодее.
Он брезгует мной,
Своею женой —
Ему потаскушка милее.
Он брезгует мной,
Своею женой —
Ему потаскушка милее.
Рехнусь я от мысли такой!
 

Локит. Итак, я в довершение всех бед должен еще торчать здесь и слушать твое мяуканье, влюбленная кошка! Прочь с глаз моих, распутница! Постись и умерщвляй плоть, пока не перестанешь сходить с ума, а я время от времени буду задавать тебе трепку, чтобы привести в себя. Ступай!

Люси уходит.

Явление второе

Локит.

Локит. Выходит, Пичем вознамерился перехитрить меня, но я с ним все-таки управлюсь. Этот пес болтлив в пьяном виде; я его как следует попотчую, вытяну у него правду и поверну дело в свою пользу. Львы, волки и коршуны не живут стадом, гуртом, стаей. Из всех хищных животных общителен только человек. Каждый из нас грабит соседа, но кормимся мы все вместе. Пичем – мой компаньон, мой друг. Он поступает согласно обычаям света и может сослаться на тысячи примеров в оправдание своей попытки надуть меня. Так не вправе ли я воспользоваться правами друга и отплатить ему той же монетой? (Поет на мотив «Деньги сэра Пэкингтона».)

 
И меж шулеров можно встретить друзей,
Хотя их занятье – морочить людей.
Дружить меж собой их нужда заставляет:
Им дружба в игре плутовать пособляет.
Но кто подведет
Приятелей, тот
В ловушку немедленно сам попадет.
У нас, как у щук отощалых, обычай —
Друзей мы глотаем, коль нету добычи.
 

Ну, Пичем, теперь мы, как честные торговцы, посмотрим, кто из нас двоих проведет другого. Люси!

Входит Люси.

Есть сейчас в доме кто-нибудь из людей Пичема?

Люси. Филч, сэр. Они с Черной Молл распивают четверть пинты спиртного в соседней комнате.

Локит. Пошли его ко мне.

Люси уходит.