Текст книги "Ледяной город"

Автор книги: Джон Фарроу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Нет, не позволю. Моя команда имеет обязанности. Я говорил с полицией один раз раньше. Вам здесь нет места.

– Мы так понимаем, что вы грузите угнанные машины для переправки в Советский Союз, – сказал Санк-Марс. Он полагал, что капитан знал, как проводятся допросы, и ему хотелось, чтобы он стал теряться в догадках.

Мужчина лишь слегка ухмыльнулся.

– Вы делаете ошибки. Три. Одна ошибка – на борту моего корабля нет машин. Другая полиция это проверила. Это ложное обвинение. Другая ошибка – этот корабль не возвращается в мою страну. Мы плывем отсюда в Бостон, Нью-Йорк. Я понимаю это, но должен ждать, чтобы решить вопрос о собственности. Потом, мне сказали, мы идем в Сан-Франциско через Панамский канал или в Буэнос-Айрес. Это будет решено. Мы не берем машины обратно в мою страну. Одна еще ошибка, вы сказали Советский Союз. Может быть, вы не знаете, но Советский Союз больше не существует.

Эмиль Санк-Марс медленно почти вплотную подошел к капитану грузовоза. Стальной пол кое-где еще покрывали остатки черного резинового коврика, хотя большая его часть истерлась и износилась. Капитан не сдвинулся с места и вынужденно поднял взгляд.

– Сколько времени вы еще собираетесь оставаться в порту, капитан? – не повышая тона, спросил его полицейский.

– Это неизвестно.

– Примерно.

– Много недель.

– Рад это слышать. Значит, нам хватит времени, чтобы довести расследование до конца.

– Тогда все довольны. Я надеюсь, вы найдете ваши машины, детектив.

Он еще выше задрал голову, глядя на Санк-Марса и как бы принимая его вызов. Было очевидно, что рост собеседника его ничуть не пугал.

– Господина Акопа Артиняна, того молодого человека, который был на вашем корабле и которого вы никак не можете припомнить, убили в тот самый день. Время его смерти, капитан, указывает на то, что его убили именно на вашем судне.

– Это невозможно…

– Невозможно? Ну что ж, вот я и получил ответ на мой вопрос. Теперь я знаю, почему он был одет в костюм Санта-Клауса. Вы не могли рисковать в случае возможного обыска багажника машины охранником при выезде, что иногда случается, но вам как-то надо было вывезти отсюда тело господина Артиняна, чтобы вас не задержали с ним у ворот. Поэтому вы одели его и Каплонского в платье Санта-Клауса, как будто они были сюда приглашены на Рождество, а потом вы их увезли обратно – живого рядом с мертвым. Теперь мне осталось только выяснить, в чем у вас и ваших людей интерес ко мне. Иначе говоря, зачем вам понадобилось вешать на шею трупа записку с моим именем. Это – еще одна тайна, капитан. Она будет раскрыта так же, как и предыдущая. Желаю здравствовать, сэр.

Русский капитан стоял как и раньше – непоколебимо, решительно и спокойно. Санк-Марс подошел к двери и распахнул ее, пропуская вперед Мэтерза. Выходя из рубки, он кивнул на прощание капитану.

На палубе он спросил напарника:

– Ты считаешь, Билл, я ему слишком много сказал?

– Я бы, честно говоря, не возражал, если бы вы сначала излагали ваши соображения мне. Иногда, Эмиль, я задаю себе вопрос, а доверяете ли вы мне вообще?

– Гораздо больше, чем тебе кажется. Капитан Я… Как там его? Ты гораздо лучше запоминаешь эти иностранные имена.

– Якушев. Это лее так легко – самая обычная русская фамилия.

– Допустим. А сам он, по-твоему, тоже самый обычный русский? Вот это нам надо выяснить. Что-то мне подсказывает, что наш капитан Я… Яку…

– Якушев, – со вздохом повторил Мэтерз.

– Что-то говорит мне, что он совсем не обычный человек среди своих собратьев.

– Мы здесь закончили? – кивнул Мэтерз.

– Нет, нам еще придется поработать ногами. Мне надо просмотреть их грузовую декларацию. Я хочу получить детальный отчет обо всем, что было погружено на судно и разгружено, пока оно стоит в порту.

– Что-нибудь еще?

– Как ты думаешь, где могли убийцы достать костюмы Санта-Клауса в самый канун Рождества? Они их украли, купили, взяли напрокат? Я, пожалуй, проедусь по магазинам одежды, подарков всяких, посмотрю, может быть, наткнусь на что-нибудь. Если они убили парнишку на корабле, а потом провезли его через ворота одетого как Санта-Клаус, костюмом для него они должны были запастись заранее. Они уже тогда знали, что он им понадобится.

– Они сделали так, что Артинян должен был при въезде расписаться. Значит, он показывал охраннику какой-то свой документ. Почему они действовали так глупо? Дали ему оставить свое имя в регистрационном журнале! А потом – при выезде – за него расписался Каплонский. Это я вполне могу понять – им там наплевать при выезде, кто выезжает, лишь бы счет сошелся. Но ведь их имена, стоящие рядом в журнале, это как свидетельство того, что парня убил Каплонский. Они сами указали нам и время, и место! Я бы мог еще это понять, если бы они не собирались его пытать и убивать, но если они это планировали заранее, то план их никуда не годился.

Санк-Марс с напарником не согласился.

– Кто мог предположить, что Артиняна здесь будут искать? Они представить себе не могли, что мы докопаемся до доков.

– Так почему же мы все-таки докопались? – вслух размышлял Мэтерз. – Нам же было сказано этого не делать.

– Да, нам сказали сюда не соваться. Это интересно уже само по себе. Отвези-ка меня, Билл, в управление, а потом возвращайся сюда.

Во время перемены Окиндер Бойл околачивался около школьного двора, и вдруг ему в голову пришла вполне уместная мысль, что его скрытная, мрачная личина репортера в определенных кругах имела успех, но рядом с детьми он казался слишком подозрительным и даже опасным типом. Он решил уйти и дождаться полудня в подъезде небольшого многоквартирного дома неподалеку от домика Артинянов. После того как Василий пришел домой перекусить, он продолжал внимательно следить за домом и, когда мальчик вышел, направился вслед за ним.

– Василий! – крикнул он. – Василий! – Быстро идти по снегу было нелегко.

Мальчик остановился, настороженно оглянулся и, когда Бойл подошел совсем близко, с вызовом спросил:

– Вы – полицейский?

– Я друг твоего дяди Гаро, – сказал ему журналист. – Он мой начальник. Я работаю репортером в «Газетт» [11]11
  «Газетт» (The Gazette) – самая известная ежедневная англоязычная газета в Монреале.


[Закрыть]

– Мой дядя ее называет «Газоопарк».

– Значит, я один из тамошних зверей.

– Да, я вас узнал по фотографии. Дядя Гаро говорил, что вы классно знаете свое дело.

– Правда? Я ему при случае об этом напомню. Мне он об этом не говорил никогда.

– Да ну? – Мальчик, казалось, был искренне удивлен.

– Твой дядя Гаро – хороший человек, с него надо брать пример, и это здорово, Василий, что ты пытаешься ему подражать. Но ты ему о нашем разговоре лучше ничего не рассказывай, ладно?

Они пошли вместе по заснеженному тротуару, посыпанному песком.

– Мне понравился ваш сегодняшний репортаж о Банкире. А вы что правда были в туннеле?

– Все в точности, как там написано. – Ему льстило не только, что мальчик его узнал, но и то, что он успел прочесть его материал.

– Клево! – Они пересекли улицу. – Вы хотите что-то узнать про Акопа? – при упоминании имени брата голос мальчонки сорвался.

– Гаро просил меня кое-что выяснить, может быть, даже написать о нем. В деле Акопа много непонятного. Почему он был в костюме Санта-Клауса? Почему это вообще произошло? Все в один голос говорят, что он был хорошим парнем, зачем ему надо было связываться с этими подонками? – Бойлу хотелось сначала выговориться самому, чтобы дать мальчику время собраться с мыслями. Было ясно, что ему трудно говорить о брате. – Может быть, твой дядя больше доверяет прессе, чем полиции, не знаю, но он любил Акопа, и ему надо знать, что случилось.

Мальчик молча шагал рядом с репортером. На углу у школы он остановился. Притоптывая на месте, чтобы чуть-чуть согреться, он внимательно смотрел на свои ботинки.

– Дело наше такое репортерское – туман разгонять, – сказал ему Бойл, – чтобы люди знали, как все было на самом деле. Если ты знаешь что-то о брате, что могло бы хоть чуть-чуть помочь понять, что произошло в действительности, я надеюсь, Василий, что ты мне об этом расскажешь. Правду надо знать, какой бы она ни была, и у меня такое предчувствие, что истина окажет честь памяти об Акопе. Как думаешь, я прав?

Василий Артинян кивнул головой. Бойл не был уверен, но ему показалось, что на какое-то мгновение гнев затмил на лице мальчика скорбь. Щеки его горели.

– Ты поможешь мне в этом, Василий?

Мальчик снова кивнул, но на этот раз голова его была поднята.

– Да, – сказал он, – кое-что я знаю. Только я обещал Акопу никому об этом не говорить. – Он стряхнул невольно набежавшую слезинку.

– Знаю, – с сочувствием в голосе ответил Бойл. – Подумай об этом. Может быть, Акоп говорил тебе что-то специально, на всякий случай. Может быть, он знал, что его подстерегает опасность. Может быть, он хотел, чтоб ты кое-что знал именно на тот случай, если с ним что-нибудь произойдет.

Кто-то из друзей Василия окликнул его и помахал рукой, мальчик машинально ему ответил.

– Мне пора идти, – сказал он.

– Мы можем встретиться с тобой после школы.

Мальчик в ответ кивнул, и Бойлу показалось, что ему самому хотелось бы с ним встретиться.

– В квартале отсюда, на углу улицы Жари, есть одна тусовка. Если хотите, можем там с вами пересечься.

– Спасибо, Василий. Я тебя буду там ждать. А сейчас беги, желаю тебе хорошо позаниматься.

В конце дня взвинченный и встревоженный сержант-детектив Андре Лапьер провел Санк-Марса в девятую комнату для допросов. Билл Мэтерз плелся сзади, засунув руки в карманы и ссутулив плечи. За ним следовали капитан Жиль Бобьен и лейтенант-детектив Реми Трамбле, оба в форме. Санк-Марс нес тяжелый портфель. Вместе с Мэтерзом он решил сесть с того края стола, куда обычно сажали преступников. С другой его стороны устроились трое других офицеров.

– Вот твое святейшество и оказалось в исповедальне, – съязвил Лапьер, который не мог скрыть бешенства.

– Вы нарушили приказ, Санк-Марс, – заявил Бобьен.

– Что вы имеете в виду, сэр? – Вид Санк-Марса воплощал оскорбленную невинность.

– Я приказал вам не соваться на русский корабль! – воскликнул Жиль Бобьен.

– В какой связи, сэр? – На какой-то миг показалось, что Бобьена хватит удар. Ситуацию дипломатично попытался разрешить Трамбле.

– Дело в том, Эмиль, что ты был на русском судне без разрешения руководителя операции, который запретил тебе это делать.

– Ах, вот в чем дело, – как ни в чем не бывало ответил Санк-Марс, будто до него впервые дошло, о чем идет речь. Сидевший рядом с ним Мэтерз чуть не съехал со стула на пол. Он надеялся, что старший напарник примет на себя весь огонь. – Как же так получается, что Андре столь быстро на это отреагировал, а важными делами занимается так медленно?

Лапьер поднял обе руки.

– Подождите секундочку. Мы же приняли решение – это мой допрос. А вы двое должны только наблюдать и быть свидетелями, помните?

– Они здесь для страховки, Андре, присматривать за тобой, чтобы ты меня не убил, – хмыкнул Санк-Марс.

– Мне бы надо было это сделать, – прямо ответил ему Лапьер, – мозги тебе вышибить.

– Господа, такой тон разговора непродуктивен, – вмешался Трамбле.

Он тоже пришел со своим портфелем, порывшись в котором, вынул магнитофон. Положив его в центр стола, он нажал на кнопку записи.

– Собрание призывается к порядку! В комнате находятся Мэтерз, Санк-Марс, Лапьер, Бобьен и Трамбле. Сержант-детектив Андре Лапьер подал жалобу на своего сослуживца сержанта-детектива Эмиля Санк-Марса. Из практических соображений он дал согласие на неформальное расследование. Лапьер попросил капитана Жиля Бобьена о том, чтобы он присутствовал во время разбирательства, а Санк-Марс попросил меня – лейтенанта-детектива Реми Трамбле, чтобы я вел собрание. В моей роли ведущего я обратился к детективу Мэтерзу с просьбой присутствовать на разбирательстве в качестве заинтересованной стороны. Андре, задавай свои вопросы и, если хочешь, выдвигай обвинение. Имей в виду, что мы собираемся проводить это расследование в корректной форме. Кроме того, напоминаю всем присутствующим, что все сказанное в этом помещении не подлежит разглашению.

Лапьер кивнул в знак согласия и какое-то время собирался с мыслями.

– Все просто, – заявил он, оставаясь все в том же взвинченном состоянии. – Это дело веду я. Я не могу согласиться с вмешательством другого следователя, особенно такого, который не работает в убойном отделе. В ночь убийства Санк-Марс распорядился убрать тело жертвы с места преступления. Он провел беседу с семьей Артиняна, он допрашивал одиннадцатилетнего брата жертвы и сообщил мальчику, что погибший был полицейским информатором, причем это обстоятельство было им скрыто от проверяющего офицера. Кроме того, детектив Санк-Марс посетил место работы жертвы. В результатах этого визита мне еще предстоит разбираться. После этих событий – и после того, как я напомнил Санк-Марсу, что он должен держаться подальше от моего расследования, – а также в нарушение специального приказа руководителя операции детектив Санк-Марс поднялся на борт русского грузовоза и договорился там до того, что обвинил его капитана в убийстве. Капитан подал нам жалобу. Я хочу, чтобы этот человек был наказан, и я, черт возьми, хочу, чтобы он держался подальше от моего расследования и прекратил совать в него свой нос!

Трамбле выдержал паузу, чтобы улеглись страсти. Настало время высказаться Санк-Марсу.

– Ты, Андре, забыл упомянуть, – начал он, раскрывая портфель и доставая из него журнал регистрации на проходной, – что я также переговорил с охранником в порту. Я конфисковал у него журнал регистрации посетителей порта, где черным по белому сказано, что в момент смерти Акоп Артинян находился в порту…

Разъяренный Лапьер вскочил со стула.

– Будь ты проклят, Эмиль! Это мое дело!

– …вместе с Вальтером Каплонским. Это твое дело? – спросил Санк-Марс, перекрывая крик Лапьера.

– Да, это мое дело, табарнак [12]12
  Табарнак (tabernac) – одно из самых сильных ругательств во Французской Канаде. Происходит от религиозного термина «tabernacle», что значит «дарохранительница», «скиния», «рака», «ковчег» или «табернакль». Употребление этого слова всуе считается святотатством.


[Закрыть] – независимо от того, по-французски или по-английски говорил Лапьер, он имел обыкновение ругаться и на том, и на другом языке.

Выведенный из себя этой выходкой коллеги, Санк-Марс тоже вскочил с места и с силой шмякнул журналом об стол.

– Почему же ты тогда им ни хрена не занимаешься? Где же тогда тебя носит, черт побери?

– Табаруит [13]13
  Табаруит (taberhuit) – один из вариантов «табарнак» (см. предыдущую сноску).


[Закрыть]. Ты скрываешь информацию и вмешиваешься не в свое дело!

Теперь встал Трамбле и призвал всех к порядку. Соперники нехотя опустились на стулья, стараясь выровнять дыхание.

– Я еще не все сказал, – заметил Санк-Марс.

– Тогда продолжай.

– В ночь убийства сержант-детектив Лапьер находился в сортире квартиры, где мы нашли труп. Его там с дикой силой рвало и несло. У него всегда не понос, так золотуха. Все время, пока там присутствовали судмедэксперты, Лапьер проторчал на толчке и носа из сортира не казал. Мы все его слышали, но никто его не видел. Я не забирал оттуда тело и приказа о выносе его не отдавал. Это сделали эксперты. Должен напомнить, что мы с напарником первыми обнаружили тело, поэтому было совершенно естественно, что мы решили выразить соболезнования семье погибшего. С мальчиком я говорил, потому что он выглядел сильно опечаленным. В конце концов, он только что потерял брата. Что касается того, что Акоп был моим информатором, я такие вещи со своими коллегами никогда не обсуждаю. Мои информаторы – это мое дело. Я никого о своих информаторах не ставлю в известность. Что же касается членов семьи, это другое дело. Я дал им понять, что их сын был хорошим парнем, что он действовал во имя справедливости. Я старался хоть немного облегчить им их горе.

Теперь по поводу гаража «Сампсон». Я был там, потому что веду расследование дела банды угонщиков автомобилей, а такого типа преступления входят в мою юрисдикцию. Если у Андре с этим проблемы, ему бы лучше не в чужом, а своем глазу соломинку поискать. Если он так и не удосужился сходить на место работы жертвы, моей вины в этом нет.

– А что с кораблем? – перебил его Бобьен. По тону было ясно, что все остальное его вообще не волнует. Он ткнул указательным пальцем в стол и сурово изогнул бровь. – Доложите мне о корабле. Этот приказ я отдал вам лично.

– Я с должным уважением отношусь ко всем вашим распоряжениям, сэр, – ответил Санк-Марс. – Но на самом деле, сэр, я не собирался посещать корабль. Я поехал туда, чтобы переговорить с охранником в будке. Именно там я выяснил из регистрационного журнала, что в момент смерти Артинян находился в доках вместе с Каплонским. Как только я получил эту информацию, я понял, что должен встретиться с капитаном корабля…

– Как же ты это понял? – съязвил Лапьер.

– Вы пошли на прямое нарушение моего приказа, – стоял на своем Бобьен.

– Сэр, ваш приказ относительно корабля касался расследования дела об угнанных машинах. Но на корабле я не занимался этим расследованием, я только выяснял, сколько времени корабль находится в порту и как долго капитан намерен там еще оставаться, чтобы при передаче этой информации Андре вместе с регистрационным журналом он был в курсе дела. Не мог же я просто уйти оттуда вместе с этим журналом – а вдруг корабль должен был сразу же отплыть! Разве не так?

– Вы, Эмиль, слишком долго занимаетесь разведением лошадей. Это вам не дерьмо за ними убирать!

Трамбле поднял руку.

– Вы хотите еще что-нибудь добавить? Кто-нибудь из вас?

Противостоящие стороны сочли за благо не раздувать ссору.

– Ну, ладно. Я принимаю решение прекратить это обсуждение и рекомендую вам впредь друг на друга не жаловаться. Санк-Марс, я вас оправдываю за недостаточностью улик. Наказания не последует. Тем не менее я высказываю вам справедливое замечание – расследование этого убийства прерогатива Андре…

– Тогда почему же он им не занимается?

– Да хватит вам! Расследованием убийства Артиняна занимается Андре. Все. Точка. Вы Санк-Марс, не имеете права вмешиваться в это дело и утаивать улики. Вы не будете пытаться проводить параллельное расследование. И вообще, лучше бы вам держаться от него подальше, черт возьми. Вам ясно?

Санк-Марс кивнул.

– Андре, больше Эмиль не будет тебя беспокоить. А ты берись за дело поплотнее. Мне нужны результаты.

Лапьер протянул руку через стол.

Санк-Марс внимательно рассматривал протянутую руку.

– Сначала ты хочешь, чтобы твоего коллегу наказали, а потом собираешься пожать ему руку?

– Перестань, Эмиль, не надо обижаться.

Санк-Марс без особого энтузиазма пожал его руку.

– И вот еще что, – заявил капитан Жиль Бобьен. Все четверо мужчин как по команде откинулись в креслах на спинки, ожидая услышать очередное замечание, не имеющее отношения к делу. – Детектив Мэтерз!

– Да, сэр.

– Вы являетесь младшим напарником Санк-Марса, и вам надлежит докладывать о любых нарушениях полученных им указаний. Иначе вы отправитесь патрулировать улицы гораздо быстрее, чем произнесете «Джеки Робинсон».

Санк-Марс хотел его спросить, что он знает о Джеки Робинсоне, который начинал свою профессиональную бейсбольную карьеру как чернокожий в бейсбольной лиге белых в Монреале, но вовремя одумался.

Мэтерз лишь ответил:

– Так точно.

– И еще одно, – продолжал Бобьен. – Как руководитель операции я отстраняю вас обоих от любого дальнейшего в ней участия. Ваше участие до настоящего времени получило должную оценку, но вам обоим следует напомнить, что значит должностная субординация. Санк-Марс, вы свободны.

Мужчины переглянулись.

Реми Трамбле выключил магнитофон.

– Мы закончили. Напоминаю, что все здесь сказанное должно остаться в этих стенах.

Довольный Андре Лапьер подхватил регистрационный журнал.

– Тебе надо будет проверить, кто еще был на борту корабля в тот день.

– Это мое дело, Эмиль, – сказал Лапьер и первым направился к выходу. Санк-Марс оставался сидеть, а Мэтерз стоял рядом, как будто ждал указаний. В кабинете царило молчание.

В конце концов Мэтерз высказал вслух очевидное, хотя и не был в этом до конца уверен.

– Я так думаю, нас от этого дела отстранили.

– Неужели? – переспросил Санк-Марс.

– Эмиль… – собрался было возразить Мэтерз, но продолжать не решился.

Санк-Марс встал, обошел подчиненного и шепнул напарнику на ухо:

– Только в этих стенах.

Он резко выпрямился, какое-то время решительно шагал по кабинету, потом снова остановился рядом с Мэтерзом. Его душила ярость.

– С нами, Билл, в этой комнате считались, так что не давай им себя запугать. Мне и не такое приходилось выдерживать, как то, что ты сейчас здесь видел. Вот почему они решили провести неформальное совещание! Вот почему они настаивали на том, чтобы все оставалось в этих стенах! Потому что при официальном расследовании они выдали бы себя перед теми, у кого в этом управлении реальная власть. Они знают это, и я это знаю. Теперь и ты это знаешь – и это справедливо.

Он опять стал мерить комнату шагами. Мэтерз почти физически ощущал гнев напарника.

– Я получал информацию, Билл. Первоклассные сведения, именно то, что надо. Я проводил аресты торговцев живым товаром, которые отсылали девушек в другие страны, раскрывал азиатские связи поставки девушек к нам. Накрывал банды угонщиков, торговцев наркотиками, воров, которые крали ювелирные побрякушки, и всех их сажали. Почему? Потому что у меня звонил телефон. Мне оставалось только снимать трубку и делать то, о чем меня просили. Я никогда за это не платил – ни деньгами, ни одолжениями. Я только слушал, что мне говорили, а потом брал этих ублюдков. И никогда мне не надо было расплачиваться за это вплоть до кануна Рождества.

Он снова смолк. Мэтерз ждал.

– Моя информация стоила жизни этому парню. За мою работу Акоп расплатился жизнью. А эта цена больше, чем любая, на которую я мог бы согласиться. Я, должно быть, с самим дьяволом заключил сделку, которую мне надо расторгнуть. И никто мне поэтому не может говорить, что я от этого дела отстранен. Я продолжаю им заниматься, потому что сам в него вовлечен.

Мэтерз сделал все, что мог, чтобы утешить Санк-Марса. Он старался говорить как можно спокойнее.

– Это не ваша вина, Эмиль. Кто смог бы устоять против такой информации? Она же просто бесценна. И разве у вас был выбор? Вы не могли оставить без внимания такие серьезные наводки.

– Я эту информацию использовал, а мальчик погиб. Ну, ладно, я с этим смирился. Но ведь кто-то парнишку в это дело втравил, кто-то его вел. А кто это был – я не знаю. Я его называю своим источником. Между нами говоря, его кличка – Наездник. Не он, конечно, убил парнишку, но он несет ответственность за то, что втянул его в это дело, и потому должен отвечать за то, что мальчика убили. Вот на него-то я и охочусь, Билл. Я в это дело влез по уши, и никто, понимаешь, никто меня в этом не переубедит. Если не хочешь быть в нем моим напарником, скажи об этом сейчас.

– Я – с вами, – просто сказал Мэтерз. – Я из кожи вон лез, чтобы мне выпал шанс работать с вами, и теперь, Эмиль, я не собираюсь отступаться. Это для меня шанс доказать себе, что я на что-то способен. Я ненавижу, когда ко мне относятся как к английскому сосунку, который до смерти рад, что его не отправили в дорожную полицию. Я неплохой полицейский. Но я – англичанин, я молод и выгляжу как тренер по плаванию. Кое-кто держит меня за наивного идиота, который ни за что не рискнет уйти за флажки. Ну что ж, дайте мне повод, дайте мне убедительный повод и посмотрите, что из этого получится. Я – ваш напарник.

Санк-Марс сел рядом с ним и глубоко вздохнул.

– Честно говоря, – признался он, – я не знаю, с чего начать. Понятия не имею, что это за тип, и как выйти на него – ума не приложу.

– Да вы прекрасно это знаете, – вырвалось у Мэтерза.

– Что ты сказал?

– Вы отлично знаете, как на него выйти. Или вы что, думаете, он вас нашел по телефонному справочнику? Я в это ни за что не поверю. Ваш источник вас знает. Он заранее должен был прекрасно знать, кого именно выбрать, чтобы сливать свою информацию. Он знает либо вас лично, либо кого-то из вашего ближайшего окружения.

Санк-Марс бросил пристальный взгляд на сотрудника и коснулся своего впечатляющего носа.

– Пожалуй, эта мысль не лишена оснований, – заметил он.

– Он связывался с вами в самое последнее время, уже после убийства? – спросил Мэтерз.

– Сегодня рано утром, – признался Санк-Марс.

– И что?

– Передал мне что-то вроде шифровки: «Разгадку ищите на русском грузовозе».

Мэтерз понимающе кивнул.

– Потому мы облаву и устроили.

– Облаву! – усмехнулся Санк-Марс. – Это была так, прогулка.

– Слова здесь роли не играют. Как бы то ни было, вас туда заманили.

– Билл, – сказал Санк-Марс, повернувшись к напарнику и легонько коснувшись указательным пальцем его запястья, – послушай меня. Я вот чего боюсь. Наездник – кто бы он ни был и к чему бы ни стремился – пытался внедрить к «Ангелам ада» своего агента. Им стал Акоп Артинян. Теперь он мертв. Кто бы ни был мой информатор, чьи бы интересы он ни представлял, у меня нет никаких оснований полагать, что он на этом угомонится. Я считаю, что он попытается внедрить к «Ангелам» кого-нибудь еще. А если и это не сработает, он будет искать новую жертву. Вероятная продолжительность жизни крота у байкеров очень мала, а смерть его, скорее всего, будет жуткой. Акопа Артиняна сначала страшно пытали, потом убили. Кто бы ни стал ему заменой, я все сделаю, чтобы его защитить. Мне совсем не светит, чтобы на моей совести была еще одна загубленная молодая жизнь. Кем бы ни был следующий, он не должен умереть. Работа у нас такая. Теперь ты понимаешь, почему мы не можем отказаться от этого дела? Это не блажь моя, Не прихоть. Оно не терпит отлагательств, и мы не вправе его бросать.

Мэтерз взглянул в глаза напарника и чуть заметно кивнул в знак согласия.

– Ясно. В этой связи я бы хотел вам задать только один вопрос. У меня на руках жена и ребенок. Как быть с Бобьеном и Лапьером?

– Этот вопрос я решу. С этими парнями я как-нибудь сам разберусь, их дни уже сочтены. – Санк-Марс слегка улыбнулся. – Об этом я тебе только в этих стенах говорю. Запомни это, Билл.

– Так точно, сэр, – тихо ответил Мэтерз.

Джулия Мардик торопливо протопала по снегу к ночному клубу «Мажестик», чтобы поскорее согреться. В длинном коридоре ее встретил здоровенный парень, которого бы, наверное, ни одни весы не выдержали. Он бросил на нее пристальный взгляд, но разрешил пройти бесплатно.

– В чем дело? – спросила она. – Или для женщин сегодня вход бесплатный?

– Для тебя, крошка, – ответил громила, – каждый вечер бесплатный.

Джулия глуповато ухмыльнулась, дав ему понять, что дешевые приколы ей по барабану.

В этом заведении она оказалась единственной одетой женщиной. Какое-то время она сидела в одиночестве, привыкая к полутьме зала, потом решила заказать пиво у подошедшей к ней молоденькой девушки – почти ребенка – с обнаженной грудью. Ей показалось, что та смотрит на нее не без смущения. Джулия могла быть либо завсегдатаем, либо искала работу, но в любом случае официантку она чем-то заинтриговала. На подиуме пританцовывали почти обнаженные девицы, медленно снимавшие друг с друга остатки одежды, другие, взобравшись на молочно-белые пластмассовые ящики, демонстрировали свои прелести клиентам, пялившимся на них с расстояния в несколько сантиметров. С такой дистанции зрителям ничего не стоило их лизнуть. Когда официантка вернулась, Джулия спросила, находится ли в зале Макс Гиттеридж, и девчушка тут же показала ей, где он сидит.

Слегка воодушевившись от выпитого пива, она прошла к столику адвоката. Селвин сказал ей, чтоб она с этим не тянула. Ей надо было прийти пораньше, чтобы народу было еще немного, и действовать без проволочек, пока она не намозолит там глаза и хозяин не решит выставить ее за дверь. Одной рукой Гиттеридж прижимал к уху телефон, пальцем второй затыкал другое ухо, чтобы музыка не мешала слушать. Видным мужчиной назвать его было никак нельзя: прилизанные волосы, вытянутое лицо с размытыми чертами – нос узкий, подбородок заостренный. Поверх черной водолазки на нем был двубортный пиджак – Джулии показалось, что для солидности в него вшиты подплечники. На вид мужчине было под пятьдесят. Она присела напротив него за столик. Девушка не могла представить, как ей вести себя с человеком, который все еще – в это трудно поверить! – приглаживал волосы бриолином. Гиттеридж бросил на нее жесткий взгляд, от которого она поежилась: зрачки у него были расширенные и темные. Закончив разговор, он вынул палец из уха и спросил:

– Ну что, моя милая? – Вопрос прозвучал так, будто ой очень хотел казаться крутым сердцеедом.

Из-за громкой музыки ей пришлось податься вперед. Под распахнутой курткой в разрезе джемпера четко обозначились контуры ее полной груди. Он явно обратил на это внимание.

Прежде всего она положила на стол и подвинула к нему газету, в которой была опубликована статья о Максе Гиттеридже. Он бросил на нее беглый взгляд, но ему хватило, чтобы в мигающем свете прожекторов прочесть заголовок.

– Вранье, – сказал он, повысив голос. – Я собираюсь подать на них в суд.

– Значит, вы не представляете интересы «Ангелов ада» и мафии? – спросила девушка.

Он сделал ей знак еще ниже склониться над столом и сам наклонился к ней. Пытаясь говорить ей на ухо, он все время откровенно косился на ее вырез.

– Я не требую от своих клиентов перечислять их членство в общественных организациях. Ты кто? Что тебе надо? – В ожидании ответа он откинулся назад, вынуждая Джулию чуть ли не кричать.

– Меня зовут Хитер Бантри. У меня есть к вам деловое предложение.

– А тебе не хочется потанцевать?

Ей бы очень хотелось взять тюбик с бриолином и размазать эту дрянь по его осклабившейся роже. Но вместо этого она подвинула к нему поближе номер газеты с репортажем о Банкире.

– Вы это читали?

– А что это?

– Репортаж о моем отце. Он ищет работу.

Гиттеридж пробежал материал взглядом, предварительно приподняв газету, чтобы на нее падало больше света.

– Здесь говорится о каком-то малом, который живет в туннеле.

– Да, – согласилась Джулия. Чтобы он ее слышал, ей пришлось говорить очень громко. – «О каком-то малом». Правда, по чистой случайности раньше ему доводилось работать вице-президентом по международным банковским операциям в одном из крупнейших банков страны.

Гиттеридж снова углубился в газету.

– Тут сказано, что он слетел с катушек.

– Именно об этом я и хотела поговорить. Со мной он почти всегда как шелковый. Я знаю, как с ним обращаться, и когда он со мной, с ним все в порядке.

Джулия поймала взгляд женщины, снимавшей трусики купальника в нескольких сантиметрах от глаз клиента. Девушку вдруг поразило, что женщина была бритой, она улыбнулась ей, и женщина улыбнулась в ответ. Джулия быстро отвела глаза, сосредоточившись на Гиттеридже.

Мужчина развел руки, потом сложил их вместе.

– Ты что, считаешь, что я – контора по найму рабочей силы?

– Прочитайте статью, это все, о чем я вас прошу. Если потом у вас возникнет желание встретиться снова, номер моего телефона указан в конце страницы.