Текст книги "Когда звонит Майкл"

Автор книги: Джон Фаррис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Да, все документы подписал Энди.

– Человек с больной психикой счел бы подобное заключение вполне веской причиной для того, чтобы убить доктора – ведь тот фактически подписал ей смертный приговор, – рассуждал Доремус. – Скажите, а вашу сестру поместили в больницу после суда?

– Да. Судью звали Скофилд, но он умер несколько лет назад.

При этих словах Доремус с любопытством взглянул на Элен, и та продолжала:

– По-моему, у него случился сердечный приступ. – Элен не спеша приблизилась к столу и села. Сейчас она выглядела скорее заинтригованной, чем перепуганной: – По-моему, просто невероятно, чтобы Майкл выжил после той метели. Да и пальто его нашли, я сама опознала его. Кроме того, обнаружили и скелет. А принадлежать он мог только Майклу.

– Насколько мне известно, не проводилось никаких медицинских экспертиз, которые бы установили, как долго пролежали эти останки в лощине. Никто, например, не идентифицировал зубы по стоматологической карте мальчика. В этом Хэп безусловно проявил небрежность. Не исключено, что найденные останки принадлежали совершенно другому мальчику, например, из гринлифской школы. Этот мальчик мог точно так же убежать и погибнуть, но случилась эта трагедия гораздо раньше, много месяцев тому назад, а то и лет. Это легко проверить. Думаю, ваш племянник поможет мне в этом.

– И все равно я не верю, что Майкл жив, – стояла на своем Элен. – Если так, то где же он пропадал все эти годы? И как ему удалось выжить?

– Он вовсе не глуп, – развивал свою теорию Доремус. – Ведь когда он исчез, то был уже вполне самостоятельным человеком. Из собранных фактов напрашивается вывод, что мальчик очень решителен, хорошо знает лес и безошибочно в нем ориентируется. Такой не пропадет. – Следователь вертел в руках незажженную сигару и размышлял вслух: – Мне как-то проще поверить в живого, реально существующего Майкла, нежели в его призрак, – уверенно добавил он. – А если мальчик жив, то все это время он находился в Шейдс или, скажем, в его окрестностях. А что, если вы сами сотни раз встречали Майкла и не узнавали его? Вас-то он, конечно, не забыл, но вы сами не обращали на него никакого внимания.

Элен хотела было возразить, но Доремус жестом остановил ее:

– Нет-нет, вы бы его просто не узнали и не заметили. Похоже, что Майкл Янг – умный и изворотливый маньяк-убийца. У него есть свои причины, чтобы скрываться и чтобы убивать. Теперь он по-настоящему пугает меня.

– А что вы скажете по поводу телефонных звонков, Доремус? Ведь мне звонит не взрослый человек, а маленький мальчик.

– Да, и это тоже меня здорово тревожит. Долго же он, видимо, вынашивал свой план! Все тщательнейшим образом продумано. Ведь то, что он позвонил сначала именно вам, вовсе не случайно.

Элен бросила на Доремуса непонимающий взгляд.

– Я уверен, что он получил огромное удовольствие, разделавшись с доктором и Хэпом, но тем не менее они явились случайными персонажами в трагедии его матери. Именно вы должны понести самое тяжкое наказание за то, что с ней произошло. Ведь это из-за вас ее отправили на верную смерть, как он считает. Вы вмешались в их жизнь, исковеркав ее. Тогда Майкл и возненавидел вас с такой нечеловеческой лютостью, что это заставило его превратиться в настоящего убийцу.

Элен закрыла глаза, почувствовав приступ головокружения. Доремус испуганно заерзал на стуле и попытался успокоить несчастную женщину:

– Но Майкл не призрак и, следовательно, при всей своей изощренности, не вездесущ. Мне думается, что...

Внезапно Элен вскочила и бросилась из кухни. Доремус тут же последовал за ней. Но заметив, как женщина заспешила вверх, на второй этаж, он догадался, что сейчас происходит в ее душе. Доремус спокойно вернулся на кухню и, задумавшись, взял в руки стакан с виски. Сделав глоток, он поставил стакан на место, затем убрал со стола посуду и начал мыть ее. К этому времени вернулась Элен. Она была по-прежнему бледна, но, похоже, немного успокоилась.

– Простите, я подумала, что... Мне надо было проверить, как там Пэг.

– Ну, и как она там?

– Спит крепко. – Элен встревоженно посмотрела на следователя: – Вы же сами сказали, что Майкл хочет заставить меня страдать. Как вы думаете, сможет ли он что-нибудь сделать с Пэгги? Если он ненормальный, то он способен на...

– Я даже предположить не могу, каким будет его следующий шаг, – признался Доремус. – Пока что ему хватило ума и осторожности, чтобы не появляться вблизи вашего дома. Но если мои догадки верны и вы – следующая жертва в страшном списке, то ему волей-неволей придется объявиться.

На лице Элен ровным счетом ничего не отразилось, но, когда она схватилась за спинку стула, Доремус заметил, как дрожат ее побелевшие пальцы.

– Как же нам его найти? – в ужасе выдохнула Элен. – Прежде чем он позвонит, прежде чем он появится здесь. Я не знаю, стоит ли мне, может быть...

– Утром я переговорю с Иноком Милсом, – не повышая голоса, перебил ее Доремус. – Я пару раз видел его и с точностью могу сказать, что это неплохой полицейский. Будучи первым помощником шерифа, Милс может заняться расследованием по делу Майкла Янга и помочь вам Я попрошу его об этом и попытаюсь убедить, что это крайне необходимо. Милс тщательно проверит всех, кто может носить личину Майкла... Правда, на это потребуется время, и я не больно-то рассчитываю на успех. А пока самым разумным было бы отправить Пэгги к родственникам.

Некоторое время Элен не отвечала.

– Это невозможно, – вымолвила, наконец, она. – Лучше нам уехать с ней вдвоем на несколько недель или на все это время, пока вы будете разыскивать Майкла.

– Нет, Элен, вы, к сожалению, должны оставаться здесь.

– Что вы хотите этим сказать? – возмутилась Элен. – Оставаться и ждать, пока он меня прикончит? Какой смысл...

– Если вы покинете Шейдс, Майкл, разумеется, последует за вами, и тогда у меня не останется ни малейшей возможности помочь вам. Пока вы здесь, защита будет обеспечена. А если все хорошенько обмозговать, то и Пэгги лучше никуда не уезжать. Пока она находится в школе, за ней будет постоянно следить один из помощников шерифа. Таким образом, мы не спугнем Майкла. Ничего не должно отвлекать его внимание от вас – и от меня тоже.

– И что же вы намерены предпринять?

– Я хочу дать понять Майклу: если он собирается причинить вам зло, то для начала ему придется убить меня. – С этими словами Доремус раскурил крохотную сигару, которую вертел в руках. – Сдается мне, Майкл примет вызов.

– Откуда вам известно, что он попытается вас убить?

– У него не останется другого выхода. Потому что с этого момента я буду находиться рядом с вами двадцать четыре часа в сутки. – Услышав такую новость, Элен нахмурилась. – Он не глуп и сразу смекнет, почему я не выпускаю из виду ни вас, ни Пэгги. А так как до сих пор ему везло, Майкл непременно захочет довести свое Дело до конца и отомстить. И насколько я его понимаю, мое присутствие вряд ли серьезно озадачит его, поэтому нам остается выжидать момент, когда Майкл допустит какую-нибудь оплошность.

– И вы собираетесь остаться со мной? – спросила Элен, стараясь подавить в голосе испуг.

– Я предпочел бы первый этаж, – рассеянно откликнулся Доремус.

– Вы знаете, по-моему, там нет подходящей комнаты...

– Я смог бы воспользоваться вашим кабинетом.

О лучшем уголке и мечтать нельзя. Помнится, там стояла какая-то кушетка или диванчик. Давайте навестим ваш кабинет еще разок.

Доремус двинулся по темному холлу, Элен беспомощно следовала за ним.

– А это что – вход в подвал? – Следователь распахнул дверь и, мельком взглянув на замок, нахмурился: – Не годится, – пробормотал он. – Надо поставить прочный засов. С утра пораньше я и займусь этим. – Доремус закрыл дверь и направился дальше. – А вон там под лестницей ванная комната, верно?

– Почти. Самой ванны там нет, только душ, и он, честно говоря, не очень...

– Ну, там мне придется только бриться, – бодро отозвался Доремус, поворачивая в фойе выключатель. На пороге кабинета он остановился и по-хозяйски окинул взглядом великое множество антиквариата. Диван, о котором он упомянул, оказался прелестной – викторианского стиля – кушеткой пяти с половиной футов в длину.

– Великолепно, – прокомментировал Доремус. – И здесь нет окон. Вот это мне уже нравится.

– Если нужно, я могу кое-что отсюда убрать...

– Не стоит беспокоиться, здесь просто прекрасно. А если вдруг утром у вас выпадет свободный часок-другой, можно будет сгонять ко мне за вещичками.

– Но на этом диване нельзя спать. Это все равно, что проваляться целую ночь на асфальте.

– Я сплю только в том случае, если мне больше нечем заняться, – возразил Доремус – Наверху у вас я заметил великолепные старинные шахматы. Если не возражаете, я позаимствую их на несколько дней.

Элен молча уставилась на следователя, все еще не осознавая до конца происходящего, а потом вымолвила:

– Вы что, серьезно хотите остаться здесь?

– А вас это не устраивает?

– Нет, нет, все в порядке.

– Надеюсь, мое присутствие не слишком отяготит вас?

– Ну, что вы... все будет хорошо. Что ж, надо так надо. – В глазах у Элен от усталости начиналась резь. – Сейчас принесу вам постельное белье и свежее полотенце. А потом, наверное... пойду спать.

– Неплохая мысль, спокойной вам ночи. Вы не возражаете, если я поднимусь вместе с вами?

– Зачем?

– Мне надо изучить планировку дома.

– А-а...

Они медленно шагали вверх по лестнице. Доремус то и дело останавливался, когда под ним раздавался скрип ступеньки. Каждый шорох, каждый подозрительный шум он старался отметить про себя. Очутившись на втором этаже, Доремус вошел в спальню Элен и долго наблюдал из окна, запоминая каждое деревце на заднем дворе. Потом, распахнув одно из окон, он высунулся по пояс и внимательно изучил контуры крыши. Убедившись, что на второй этаж без лестницы не заберешься, Доремус удовлетворенно закрыл окно на щеколду и захлопнул ставни.

Элен доставала из стенного шкафа простыни, когда Доремус, наконец, вышел из ее спальни.

– А где спит Пэгги? – на пороге прошептал он.

Элен указала ему комнату. Следователь осторожно отворил дверь и заглянул внутрь, а потом, так же тихонько закрыв ее, повернулся к другой комнате, расположенной напротив.

– Это кабинет моего мужа, – объяснила Элен, подходя к нему с целым ворохом простыней и чистых полотенец. – Там до сих пор остались его вещи, и я...

– Я там ничего не трону, – пообещал Доремус и вошел внутрь. В темноте его сигара светилась красным угольком. Элен вздохнула и зажгла верхний свет.

– Неплохая коллекция оружия, – констатировал Доремус, указывая на небольшой стеклянный шкаф возле двери.

– Мой муж был егерем. А вы любите оружие?

– Нет. Но я знаю, как с ним обращаться. – Он указал на автоматический кольт 22-го калибра. – Вот этот подойдет, если, конечно, у вас есть к нему патроны.

Элен удивленно взглянула на следователя.

– Если он вдруг придет, возникнет необходимость стрелять, – терпеливо пояснил Доремус.

– Вы и в самом деле верите, что Майкл забредет к нам?

– Я не в курсе его дальнейших планов. Я только делаю предположения. Однако я, возможно, ошибаюсь, и вся моя теория ни на что не годится... – Он потушил сигару. – Придется ждать, – печально добавил Доремус.

Элен раскрыла стеклянные дверцы шкафа и достала пистолет, а потом выдвинула ящик, где хранились боеприпасы. – Они лежат здесь уже долгие годы, – заметила она, с сомнением разглядывая коробки с патронами.

– Это не имеет значения. – Доремус осмотрел пистолет. Тот был хорошо смазан и, следовательно, вполне пригоден. Доремус с удовольствием засунул его себе за ремень. Затем, взяв простыни и полотенца, он поспешил в коридор. – Вам нет необходимости спускаться со мной, Элен. Я прекрасно управлюсь сам. Спокойной ночи.

Следователь направился к лестнице, а Элен потушила свет в кабинете мужа и плотно закрыла дверь. У самых ступенек Доремус вдруг на секунду замешкался и обернулся:

– Не волнуйтесь, – прошептал он, будто Элен только и ждала от него этих слов, а потом начал спускаться вниз, в фойе.

«Не волнуйтесь», – печально повторила про себя Элен и, направившись в спальню, принялась стелить постель.

Она надеялась, что сразу же уснет, но вместо этого в голову залезли разные мысли и воспоминания: страшные и добрые, грустные и веселые... «Бедняга Хэп, ты же не хотел причинить никакого вреда моей сестре, я это знаю... Майкл, неужели ты действительно возненавидел меня за то, что я натворила? Ты ведь никогда не говорил, что ненавидишь меня, почему же теперь ты желаешь моей смерти?» Элен, как ни старалась, так и не смогла представить себе Майкла живым взрослым мужчиной, который пытался теперь убить ее. Он виделся ей брошенным, жалким мальчонкой. «Как же тебе должно быть одиноко сейчас, Майкл!» Элен задремала, и последним, о ком она подумала в ту ночь, был Доремус. Она уже не испытывала никакой тревоги. Ведь там, на первом этаже, остался Доремус, со своими крошечными сигарами, пистолетом и шахматами – надежным лекарством от скуки. Так что теперь наступило время спокойно поспать.

Глава 10

Эми проснулась на рассвете от шума мотора. Там, внизу, действительно тарахтел автомобиль Крэга. Девушка повернулась на бок, с трудом разлепив глаза, провела рукой по простыни, где Крэг только что лежал. Простыня была еще теплой. Эми обеими руками обняла его подушку и, прижав ее к обнаженной груди, вздохнула и снова погрузилась в сладкий сон.

Через некоторое время она опять проснулась – на этот раз от телефонного звонка.

Эми села в кровати.

– Крэг? – позвала девушка и тут же вспомнила, что он недавно уехал. Эми взглянула на часы – без четверти восемь.

– Что же ты меня не разбудил? – сердито пробормотала она.

Телефон не умолкал, Эми широко зевнула, потянувшись, и сняла, наконец, трубку.

– Алло?

– Я хочу поговорить с Крэгом.

– Что?

– Дайте мне Крэга, – повторил детский голос.

– Крэга... – пробормотала Эми, собираясь с мыслями. – А Крэга здесь нет... Сейчас только восемь часов. С какой стати ему здесь быть? Кто это говорит?

– Он был здесь, – с отчаянием в голосе выдохнул мальчик. – Он спал рядом с вами. Куда он уехал?

– Ты звонишь из школы? – Эми почувствовала, как ужас исподволь начинает заползать в душу. – Кто ты?

– Майкл, – выпалил мальчик, – и я хочу...

– Майкл?

– ...поговорить с Крэгом.

– Майкл Янг? – Несколько секунд оба напряжённо молчали. Когда Эми, наконец, заговорила, ей вдруг почудилось, будто у нее внезапно пропал дар речи. – Что?... Зачем тебе нужен Крэг?

– Мне надо ему кое-что рассказать, – нетерпеливо выкрикнул мальчик.

– Но его... его правда здесь нет. То есть он уже уехал. Я в это время еще спала, но слышала, как он заводил машину и уезжал.

Выговорившись, Эми почему-то почувствовала себя более уверенно и теперь начала сомневаться, не снизошла ли она в этой беседе до одного из своих гринлифских подопечных. Поэтому она бодро добавила:

– Докажи, что ты Майкл Янг.

Тишина, которая последовала за этими словами, с каждой секундой сгущала страх в душе Эми. В какой-то момент девушка решила, что мальчик повесил трубку. И тогда он снова заговорил. Голос его был озорным, но в нем явственно звучали злобные и угрожающие нотки:

– Когда мама была маленькая, она любила играть с тетушкой Элен. Они играли в парикмахерскую. И моя мама остригла тетушку наголо. До этого волосы у той были рыжие, а когда снова отросли, стали почему-то темно-коричневые. Спросите тетушку Элен. Она подтвердит.

– Ну, хорошо. Весьма занятная история, если она, конечно, действительно имела место. Непременно спрошу Элен.

Но Эми уже знала, что мальчик не обманывает ее. Теперь она была убеждена, что разговаривает именно с Майклом Янгом.

– А другие доказательства у тебя есть?

– Я не хочу больше с вами говорить, – разозлился мальчик.

– Вчера вечером... страшная штука приключилась с шерифом Уошбруком. Тебе об этом что-нибудь известно?

– Да, – угрюмо буркнул Майкл.

– Ты там был?

– Он получил по заслугам. Может быть, вы все-таки позовете Крэга?

– Майкл, где ты находишься? – в отчаянии воскликнула Эми. – Я хочу увидеться с тобой и поговорить.

– Я уже сказал, что с вами не буду разговаривать! – стоял на своем мальчик. Казалось, он вот-вот расплачется.

– Ну, прошу, выслушай меня. Крэга здесь нет, но если ты хочешь ему что-то передать, скажи мне, и я его разыщу.

Эми вдруг осеклась, испугавшись, не сболтнула ли она лишнего. Наверное, нельзя было требовать от Майкла так много, но вот он снова заговорил, чуть слышно, с хныкающими интонациями:

– Передайте ему... я хочу, чтобы он умер.

– Нет! Нет, Майкл. Ты не можешь хотеть этого.

– Я хочу, чтобы он умер. Я ненавижу его.

– Ты не можешь ненавидеть всех, Майкл. Это просто невозможно! Крэг любил тебя, он всегда о тебе заботился...

У Эми перехватило дыхание, она никак не могла отыскать подходящие слова. Мальчик плакал теперь навзрыд.

– Майкл, – взмолилась Эми, – я очень хочу помочь тебе. Пожалуйста, скажи мне, где ты находишься, и я к тебе приеду.

Раздались всхлипывания.

– Я нахожусь... – промямлил мальчик, но тут связь неожиданно оборвалась.

Эми сидела, зажав в кулаке трубку и подтянув к груди колени. Ее начало знобить. Внезапно девушка почувствовала, что по щекам заструились слезы. Она вытерла их уголком простыни и положила трубку на рычаг. В комнату пробивались солнечные лучи, но Эми то и дело зябко поеживалась. Она встала с кровати и, отыскав в шкафу самый теплый халат, тут же облачилась в него. Она попыталась собраться с мыслями и закурила. Подойдя к телефону, Эми решительно набрала номер Крэга, но тут же передумала и, поникнув головой, опустила трубку.

– Боже мой, что же мне теперь делать? – надрывно воскликнула Эми.

Но план уже созрел. Девушка торопливо потушила сигарету, натянула брюки и лыжный свитер и, позабыв обо всем: о работе, о сыром, прохладном утре – бросилась в старенький гараж.

* * *

Доремус в который раз заставил Эми повторить разговор с Майклом, пока не удостоверился, что она пересказала все слово в слово. Наконец, он задал вопрос в упор:

– А почему, собственно, разыскивая Крэга, Майкл звонил именно вам?

Эми покраснела.

– Ну, хорошо, тогда скажите, в котором часу Крэг уехал?

– Понятия не имею, – смущенно пробормотала Эми. – Но на улице было уже светло. Может быть, в половине седьмого, а может, и в половине восьмого. Но не позже. Я слышала, как он заводил мотор, но так и не проснулась до конца.

Вошла Элен и налила всем троим кофе.

– Как же нам объяснить все это Крэгу? – расстроилась она.

– Я считаю, что ему вообще не следует передавать этот разговор, – вставил Доремус.

– Да, но ведь Майкл грозился убить его! – запротестовала Эми.

– Тут вы не совсем правы. Если не ошибаюсь, Майкл выразился иначе: «я хочу, чтобы он умер». А это вовсе не угроза.

– Нет, лично я уверена, что это и есть самая настоящая угроза. К тому же он добавил, что ненавидит Крэга.

– Возможно.

– Ну разве из этого не следует, что он намеревается... Доремус покачал головой.

– Не знаю, что заставило его позвонить именно вам. Мне казалось, что это не входит в его планы. Но то, что Майкл успел сообщить, вполне похоже на него. Однако я по-прежнему уверен, что следующей жертвой в его кровавом списке должна стать Элен.

Эми чуть не выронила чашку из рук и испуганно уставилась на Элен. Но та лишь грустно улыбнулась и вкратце пересказала Эми версию Доремуса, пока он увлеченно намазывал пирожное маслом.

– Неужели Майкл жив? – изумилась Эми и повернулась к следователю. – Ну, знаете ли, сказать «невероятно» будет, видимо, слишком мягко.

– Странно. Похоже, вы охотнее поверите в привидения и прочую ерунду. А вот разумное объяснение вам никак не подходит.

– Разумное, ничего себе! Ваше «объяснение» не учитывает массу фактов. Ведь многие уже видели маленького мальчика. А Пэгги – целых два раза, да и бедняга Эльза... К тому же сегодня утром я разговаривала именно с мальчиком, а никак не со взрослым мужчиной.

– Вероятно, он просто подделал голос, – предположил Доремус.

– Нет уж, – упорствовала Эми. – Вы уж меня извините, но я работаю с такими мальчиками и слышу их голоса восемь, а то и десять часов в день. Здесь уж меня не провести. Я слушала Майкла и могу с уверенностью констатировать, что со мной говорил именно мальчик.

Элен кивнула.

– Тут я с Эми полностью согласна. Не знаю, был ли это один и тот же голос, но я убеждена, что...

– По телефону можно запутать кого угодно, – возразил Доремус.

– Я потребовала у него доказательств, что он – Майкл Янг, и он мне их представил.

Доремус встрепенулся.

– Вы что-то забыли мне рассказать?

– Да. Я попросила, чтобы мальчик доказал, что он на самом деле Майкл Янг. После долгой паузы мальчик заговорил, и довольно самоуверенно – вы же знаете, какими противными мальчишки бывают в этом возрасте. Майкл рассказал, что, когда его мать и Элен были маленькими, они любили играть в парикмахерскую. Да, именно так.

В парикмахерскую. И однажды Алиса взяла ножницы и обкорнала Элен, отхватив чуть ли не все волосы. До этого у Элен была рыжая шевелюра, а когда волосы снова отросли, их цвет поменялся на темно-каштановый.

Элен онемела от ужаса.

– Все правильно. Я еще помню, как рассердились родители на Алису за эту выходку. Хотя мне, по правде говоря, было почти безразлично – ходить лысой или с волосами. Зато уж Алиса вволю покуражилась – между нами всегда возникало что-то наподобие соперничества. Нет, сдается мне, я об этом никому не рассказывала.

– Возможно, сама Алиса и поведала мальчикам эту леденящую душу историю, – предположила Эми и повернулась к Доремусу. – Ну, что вы тепгрь скажете?

– Я склонен придерживаться собственной теории, – стоял он на своем, отхлебывая кофе из большой чашки. – Вот теперь, Элен, кофе у вас удался на славу. Тридцать лет я потратил на то, чтобы научиться заваривать кофе по этому рецепту, а вы, я вижу, схватываете все на лету.

– Да, неплохой получился, – сухо поддакнула Элен и взглянула на Эми. – Завтрак сегодня нам приготовил Доремус.

– Правда? А что же Бренда? Как же она вынесла присутствие на кухне второго повара?

Доремус снова улыбнулся и не спеша развернул маленькую сигару.

– Скажите, а как долго вы еще намереваетесь оставаться здесь? – неожиданно поинтересовалась Эми.

– Трудно сказать.

– Может быть, лучше за домом понаблюдает помощник шерифа?

– Лучше меня вряд ли кто-нибудь сможет охранять Элен с Пэгги, – возразил Доремус.

– Однако пока в опасности жизнь Крэга, а вам, похоже, и дела до этого нет.

– Может быть, вы правы, – согласился Доремус. – Хотя я могу и ошибиться.

– Вы признаете, что его могут убить, и пальцем о палец не ударяете, чтобы защитить Крэга? Потом-то вы, конечно, признаете свою ошибку над его трупом!

– Эми! – укоризненно осекла девушку Элен.

– Я не смогу промолчать! Я должна рассказать Крэгу про Майкла.

Эми немного помолчала и добавила:

– Может быть, я смогу ему как-то помочь.

– А почему бы не пригласить Крэга вечером сюда? – предложил Доремус, обращаясь сразу к обеим женщинам. – Надо растолковать ему, зачем я здесь торчу, какие у меня дальнейшие планы и соображения. Не исключено, что и Крэг подкинет мне парочку дельных советов.

Доремус зевнул и поднялся из-за стола.

– Кстати, неплохо было бы проведать Инока Милса. А вдруг они нашли в городском парке что-нибудь стоящее? – С этими словами Доремус, попыхивая сигарой, удалился. Небритый, он выглядел чересчур по-домашнему.

– Не знаю, что и подумать, – тихо произнесла Эми. – До недавнего времени я возлагала на него такие надежды! Но теперь мне кажется... он какой-то... невоспитанный, что ли?

– Сама не пойму, – безразлично отозвалась Элен.

– Я уж было подумала, что он вас заинтересовал.

Элен печально улыбнулась.

– Возможно, дела наши и пошли за последнее время кувырком, но чего-чего, а ума я покуда не лишилась.

– Вот и прекрасно. Теперь-то я уверена, что этот человек создан не для вас. И все же...

Эми положила в остывающий кофе кусок сахара и начала его размешивать.

– Он такой самонадеянный и слишком много о себе воображает. Но, несомненно, в нем что-то есть. Особенно это заметно детям. А уж их-то провести невозможно.

– Разумеется, ведь они всегда отзываются на доброту, – согласилась Элен.

* * *

Крэг приехал к Элен вечером. Он с каменным лицом выслушал подробный рассказ Эми о телефонном звонке Майкла. К ее ужасу, Крэг не проронил ни единого слова. Он только бросил на Эми такой взгляд, который мог означать одно из двух: либо Крэг счел все это выдумкой, либо решил, что Эми действительно спятила. Потом в разговор вступил Доремус и подробно изложил свою теорию о том, что Майкл, вероятно, жив. Эта версия сразу же заинтересовала Крэга, и он начал задавать Доремусу бесчисленные вопросы, все более оживляясь с каждой минутой. В конце концов Крэг так разволновался, что вскочил со стула и качал взад-вперед метаться по кухне.

– Это уже кое-что! – бормотал он себе под нос. – Скорее всего так оно и есть. Майкл не погиб тогда в пургу, Я немедленно начну поиски документов. Надо обязательно проверить, не пропадал ли из гринлифской школы какой-нибудь мальчик в ту же самую зиму, что и Майкл. Вы уже спрашивали об этом Инока Милса? У шерифа должны храниться документы о пропавших без вести.

Доремус кивнул.

– Да. Правда, Милс не сообщил мне ничего утешительного, но это не имеет решающего значения. О пропавших детях ведь не всегда заявляют.

– Может быть, Майкл и выжил, – резко бросила Доремусу Эми, не задумываясь над тем, что о ней подумает Крэг, – но тем не менее во всей этой истории замешан мальчик. И я не понимаю, как можно упускать это из виду или так легко отмахнуться от подобного факта.

Доремус внезапно обернулся к Эми, и девушка застыла с открытым ртом. Решив про себя, что следователь просто неудачник и растяпа, Эми была поражена его взглядам. Глаза Доремуса сверкали, как у волка, напавшего на след. Эми тут же почувствовала, что в этом человеке заключена недюжинная сила, а также безошибочная профессиональная интуиция. Эми моментально воспряла духом.

– Я ничего не упускаю из виду, – спокойно парировал Доремус. – Но пока я вынужден ждать и бездействовать. И еще надеяться, что мои суждения верны, и я нигде не допустил серьезного просчета.

* * *

Около двух часов ночи Элен внезапно проснулась. Она была твердо уверена, что в ее спальню кто-то зашел.

Небо затянули тучи, и тусклая луна еле-еле пробивалась сквозь них. На стеке спальни, как гигантская ночная бабочка, шевелилась тень от дерева. И тут Элен заметила вдруг чью-то крадущуюся фигуру. От неожиданности женщина чуть было не закричала.

– Мам! – раздался внезапно жалобный голосок Пэгги. – Мне плохо. У меня живот болит.

Элен облегченно вздохнула и направилась за лекарством. Уложив дочку и вернувшись к себе, она поняла, что сон как рукой сняло. Женщина решила выпить чашечку крепкого горячего кофе и спустилась в гостиную.

Элен собиралась бесшумно проскользнуть в кухню, чтобы не потревожить Доремуса, и ей показалось, что, передвигаясь по лестнице, она не издала ни звука. Но только она сделала несколько шагов, дверь в кабинет распахнулась, и перед Элен возник следователь с пистолетом в руке. Лампу в комнате он чем-то прикрыл, и перед взором Элен предстал лишь маленький квадрат света, выхватывающий из тьмы шахматное поле, которое, видимо, и изучал несколько секунд назад Доремус.

– Не сварите ли и мне чашечку? – попросил он.

Когда Элен занесла поднос с кофе в кабинет, Доремус уже снова с головой погрузился в шахматы, склонившись над доской. Черный «кольт» лежал тут же, всего в нескольких дюймах от его левой руки.

– Вы играете сами с собой? – поинтересовалась Элен.

– Нет. Вот эти фигуры – мои, а черные принадлежат моему приятелю Арщенко. Это русский филолог, он работает в Московском университете. Мы играем с ним уже несколько лет подряд, с того самого дня, как встретились в Чикагском университете. Сейчас мы сражаемся по переписке. За четыре года я только раз выиграл у него, но мне кажется... уж нынче-то победа останется за мной. Это выяснится весной.

Он взглянул на Элен и принял из ее рук чашку с дымящимся ароматным кофе.

– А вы, я полагаю, не играете?

– Мы с мужем играли иногда, но я...

– Это замечательно! – загорелся Доремус и смел с доски фигуры. – Не хотите ли партию прямо сейчас?

– Ну, а как же мистер Арщенко?

– Он подождет. На обдумывание хода у меня еще целых три дня.

Доремус принялся заново расставлять фигуры. Элен, внезапно вспомнив о теплой разобранной постели, чуть слышно вздохнула.

– Ну, если только одну партию... А вообще-то, я играю так себе...

Это вполне соответствовало истине: через двадцать минут она получила мат. Доремус тут же в мельчайших подробностях объяснил Элен все ошибки, тщательно разобрав партию. Элен помимо воли широко зевнула. Доремус изумленно взглянул на часы, стоявшие рядом на столике.

– Вы знаете, Элен, а у вас есть способности к этой игре, – заявил он. – Вот моя жена так и не смогла научиться...

Доремус сунул руку в карман в поисках сигары и обнаружил, что уже выкурил последнюю. Он в отчаянии откинулся на спинку кресла, безразлично уставившись на шахматную доску. Элен составляла чашки из-под кофе на поднос. Заметив рассеянный взгляд Доремуса, она сочувственно присмотрелась к нему и вдруг спросила:

– А когда умерла ваша жена, Доремус?

– Три года назад.

– Ее звали Марианна?

– Да.

Он помолчал некоторое время, а потом задумчиво посмотрел на Элен:

– Вы были просто молодцом. Я имею в виду ваше отношение к моему переезду сюда, и все такое прочее. Ведь это было очень непросто. Но другого выхода не оставалось. Мне необходимо пока что находиться в вашем доме.

– Я все понимаю.

– Может быть, он и не явится сюда... Но если все-таки придет, то вы встретите его не одна. А вот Марианна была совершенно одна. Она пыталась сопротивляться, но как она могла справиться?

Доремус замолчал, погрузившись в тяжкое раздумье.

Элен, услышав такие слова, пришла в замешательство. Она никак не осмеливалась спросить Доремуса, что же все-таки произошло с его женой. Постепенно напряжение спало, и тот снова заговорил:

– Мне пришлось вылететь в Де-Мойн вслед за подозреваемым, чтобы провести следственный эксперимент. Обычно, когда я отсутствовал, Марианна всегда переезжала к моей сестре и ждала меня там, но на этот раз она помогала соседу: у него скоро должна была состояться свадьба, и моя жена решила остаться, чтобы подсобить. Марианна чувствовала себя уверенно: дело было весной, а места у нас тихие... Впрочем, где сейчас в этом подлунном мире можно найти тихий уголок?

В четыре утра самолет приземлился в Мейфилде, а в шесть я уже закончил дела с подследственным и около семи явился домой. Подойдя к подъезду, я увидел молочника, взял у него бутылки и сразу же засунул их в холодильник. Затем я быстренько пробежал глазами «Геральд Трибьюн» и, наконец, поднялся наверх. Никаких признаков взлома не было, иначе я бы сразу заметил это. Так что, ничего не подозревая, я вошел в собственный дом.