Текст книги "О мышах и о людях"

Автор книги: Джон Эрнст Стейнбек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– А хозяин у вас как? – спросил Джордж.

– Да ничего, нормальный мужик. Временами ему крышу сносит, а так ничего. Знаешь, чё он удумал на Рождество? Притащил галлон виски прямо сюда и говорит: пейте на здоровье, парни. Рождество, грит, всего раз в году бывает.

– Ух ты чёрт! Целый галлон?

– Точно, сэр. Господи, твоя слава, уж мы и гульнули! Нигеру тоже дозволили прийти. Один скотогон, Смитти его зовут, плюгавый такой, всё поддевал нигера. У него это хорошо выходило, правда. Ну и сцепились они в конце концов. Ребята не дозволили Смитти пинаться, так что конюх ему хорошо наподдал. Смитти тогда сказал, что если б ему дозволили молотить ногами, он бы нигера уходил насмерть. А ребята говорят, мол, у нигера–то спина кривая, так что всё, мол, по справедливости. – На минуту старик предался приятным воспоминаниям. Потом продолжал: – После этого ребята отправились в Соледад и уж оторвались там по полной. Я с ними не поехал – нынче–то я уж не такой горячий, как бывало.

Ленни как раз закончил застилать свою кровать. Деревянная щеколда снова поднялась, дверь открылась, и в проёме возник невысокий коренастый человек. На нём были джинсовые брюки, фланелевая рубаха, чёрный расстёгнутый жилет и чёрный же пиджак. Большие пальцы его были засунуты за брючной ремень по обе стороны от квадратной стальной пряжки. Голову его покрывала грязно–коричневая стетсоновская шляпа, а сапоги на высоком каблуке и со шпорами давали понять, что это не какой–нибудь простой подёнщик.

Старик уборщик бросил на вошедшего быстрый взгляд и зашаркал к двери, потирая свои седые усы.

– Эти парни только пришли, – сказал он и проскользнул мимо хозяина за дверь.

Хозяин шагнул в комнату коротким и быстрым шагом толстоногого человека.

– Я писал «Мюррею и Рэди», что мне нужны два человека к сегодняшнему утру. Трудовые при вас? – Джордж достал из кармана трудовые книжки и протянул хозяину. – Однако, вины «Мюррея и Рэди» тут нет – в трудовых так и написано, что вы должны приступить к работе сегодня утром.

Джордж смотрел вниз, на свои ноги.

– Чёртов водитель автобуса отправил нас не в ту степь, – сказал он. – С десяток миль впустую протопали. Он говорит, вот здесь вам лучше всего сойти. Ну, мы и сошли. И никого не нашлось подвезти нас утром, как назло.

Хозяин прищурился.

– Пусть так, но мне–то пришлось послать на зерно двумя человеками меньше. А вам теперь всё едино нет смысла выходить на работу до обеда. – Он вытянул из кармана учётную книжку, открыл её там, где между страниц был заложен карандаш.

Джордж многозначительно взглянул на Ленни, и Ленни кивнул, давая понять, что помнит уговор. Хозяин послюнявил карандаш.

– Твоё имя?

– Джордж Милтон.

– А твоё?

Джордж сказал:

– Его зовут Ленни Смолл.

Имена были записаны.

– Значит, так… – хозяин закрыл книжку. – Сегодня у нас двадцатое, полдень двадцатого. Где вы раньше работали, парни?

– В районе Уида, – ответил Джордж.

– Ты тоже? – повернулся хозяин к Ленни.

– Да, он тоже, – ответил за Ленни Джордж.

Хозяин шутливо погрозил Ленни пальцем.

– Этот парень не очень–то говорлив, а?

– Что правда, то правда, но зато он чертовски хороший работник. Силён, как бык, – сказал Джордж.

Ленни улыбнулся и повторил:

– Силён как бык.

Джордж нахмурился, и Ленни понуро опустил голову, стыдясь своей забывчивости.

Хозяин вдруг сказал:

– Послушай, Смолл! – Ленни поднял голову. – Что ты умеешь делать?

Ленни в панике посмотрел на Джорджа, моля о помощи.

– Он сделает всё, что вы ему скажете, – заговорил Джордж. – Из него выйдет отличный погонщик скота. Он может таскать мешки с зерном, может управляться с культиватором. Он может что угодно, только дайте ему попробовать.

Хозяин повернулся к Джорджу.

– Тогда почему бы не дать ему попробовать ответить самому, а? Ты не темнишь ли, парень?

Джордж пожал плечами.

– Не, ну я не говорю, что он шибко сметливый малый – чего нет, того нет. Я говорю, что он чертовски хороший работник. Может на раз поднять тюк в десять пудов весу.

Хозяин медленно сунул книжку в карман. Потом вернул большие пальцы за ремень и прищурился.

– Ты его продаёшь?

– Чего?

– Я говорю, чего это ты так бодаешься за этого парня? Может, ты забираешь у него деньги?

– Нет, конечно! С чего вы взяли?

– Просто я никогда не видел, чтобы один парень так старался для другого. И я просто хочу знать, в чём твой интерес.

Джордж сказал:

– Он мой… двоюродный брат. Я обещал его старушке–мамаше, что буду заботиться о нём. Его лягнула лошадь, когда он был ещё ребёнок, – прямо в голову. Нет, он в порядке, вы не думайте. Просто он не шибко сметлив, вот и всё. Но может делать что угодно, только скажите.

Хозяин повернулся уходить.

– Ладно, видит бог, чтобы грузить мешки с ячменём, много ума не надо. Но не пытайся меня надуть, Милтон. Я буду наблюдать за тобой. Почему вы ушли из Уида?

– Сделали всю работу, – быстро ответил Джордж.

– А что была за работа?

– Ну, мы… мы рыли сточную канаву.

– Хорошо. Но не пытайся одурачить меня, ничего у тебя не выйдет, я видал и не таких ушлых ребят. После обеда пойдёте с бригадой на зерно. Они там подбирают ячмень у молотилки. Так что пойдёте с бригадой Ловкача.

– Ловкача?

– Ага. Погонщик, длинный такой. Увидишь его за обедом.

Он резко повернулся и пошёл к двери, но прежде чем выйти, оглянулся и бросил на двух мужчин долгий взгляд.

Когда звук его шагов затих, Джордж повернулся к Ленни.

– Так–то ты выполняешь обещание, да? Ты должен был держать хлебало закрытым и не мешать мне говорить с хозяином. Чёрт, мы едва не потеряли работу.

Ленни с несчастным видом пристально рассматривал свои руки.

– Я забыл, Джордж.

– Ага, ты забыл. Ты всегда забываешь, а мне приходится отдуваться. – Джордж тяжело опустился на койку. – Теперь он с нас глаз не спустит. Теперь нам надо держаться настороже и не делать никаких промашек. Научись, в конце концов, держать хлебало закрытым, Ленни!

Он угрюмо замолк.

– Джордж.

– Чего тебе ещё?

– Никакая лошадь не лягала меня в голову, Джордж, правда же?

– А было бы чертовски здорово, если б лягнула, – зло сказал Джордж. – Это бы всех избавило от кучи хлопот.

– Ты сказал, что я твой двоюродный брат, Джордж.

– Ну, мне пришлось соврать. И я чертовски рад, что это неправда. Если бы ты был моим родственником, я бы застрелился. – Он внезапно умолк, подошёл к открытой двери и выглянул наружу. – Эй, какого чёрта ты подслушиваешь?

Старик уборщик медленно вошёл в комнату. Он всё так же держал в руке метлу. За ним по пятам, едва волоча лапы, следовала овчарка с седой мордой и тусклыми, подслеповатыми, старческими глазами. Пёс кое–как дохромал до стены, улегся там и принялся, ворча, вылизывать свою седую, изъеденную молью шкуру. Старик наблюдал за ним, пока тот устраивался.

– Я не подслушивал, – сказал он. – Я просто остановился в тени на минутку, погладить пса. Только вот закончил с уборкой в умывальной.

– Ты суёшь свой длинный нос в наши дела, – сказал Джордж. – Учти, я не люблю длинных носов.

Старик беспокойно перевёл взгляд с Джорджа на Ленни и обратно.

– Я только подошёл, – сказал он. – Я не слышал, о чём вы говорили, ребята. Да и нет мне никакого интереса, о чём вы там толковали. Парням на ранчо лучше поменьше слушать и не задавать вопросов.

– Чертовски верно, – кивнул Джордж, смягчаясь. – Особенно если парень хочет подольше оставаться при деле. – Видно, слова старика его всё–таки успокоили, потому что он сказал: – Зайди, присядь на минутку. До чего старая у тебя псина.

– Это да. Он у меня с тех пор, как был щенком. Ей богу не совру, он был хорошей овчаркой, когда был помоложе. – Старик поставил метлу у стены и костяшками пальцев потёр подбородок, покрытый седой щетиной. – Ну, и как вам хозяин?

– Нормально. С виду толковый малый.

– Да, неплохой мужик, – согласился уборщик. – Нужно только найти с ним общий язык.

В этот момент в барак вошёл молодой человек; худой, с загорелым лицом, кареглазый и кудрявый. На левой руке его была надета рабочая рукавица и, как и хозяин, он щеголял в сапогах на высоком каблуке.

– Старика моего не видали? – спросил он.

Уборщик отозвался:

– Он был здесь минуту назад, Кудряш. Пошёл на кухню, я думаю.

– Попытаюсь перехватить его, – сказал Кудряш. Его взгляд скользнул по новичкам и он задержался. Холодно взглянул на Джорджа, потом на Ленни. Его руки медленно согнулись в локтях, а ладони сжались в кулаки. Он подобрался и чуть наклонился вперёд. Его взгляд теперь был оценивающим и задиристым. Ленни съёжился под этим взглядом и нервно переступил с ноги на ногу. Кудряш с задорным видом подошёл вплотную к нему.

– Вы те самые новенькие, которых ждал старик?

– Мы только пришли, – ответил Джордж.

– Пусть говорит здоровяк.

Ленни в замешательстве покривился. Джордж сказал:

– А что, если он не хочет говорить?

Кудряш стремительно повернулся.

– Но он должен говорить, коли к нему обращаются. Какого чёрта ты встреваешь?

– Мы ходим вместе, – холодно сказал Джордж.

– А, вот оно что.

Джордж был напряжён и неподвижен.

– Оно самое и есть, – бросил он.

Ленни беспомощно взглянул на Джорджа, ожидая указаний.

– И ты не дашь этому амбалу сказать? – напирал Кудряш.

– Он может говорить, коли есть желание, – Джордж слегка кивнул Ленни.

– Мы только что пришли, – тихо сказал Ленни.

Кудряш твёрдо посмотрел на него.

– Ладно, в другой раз отвечай, когда с тобой разговаривают.

Он повернулся к двери и вышел, его локти при этом оставались слегка согнутыми.

Джордж проводил его взглядом и повернулся к уборщику.

– Какого чёрта он к нему привязался? Ленни ничего ему не сделал.

Старик опасливо посмотрел на дверь, чтобы убедиться, что никто его не услышит.

– Это сын хозяина, – сказал он тихонько. – Кудряш – хороший драчун. Было время, он выходил на ринг. Легковес. Хорошо дерётся.

– Ладно, пусть он хорошо дерётся, – сказал Джордж. – Но он не должен цепляться к Ленни. Ленни ничего ему не сделал. Чё он имеет против Ленни?

Уборщик немного подумал.

– Ну… я тебе скажу так. Кудряш – как все коротышки: он ненавидит здоровых парней. Он всё время задирается к здоровякам. Похоже, они его просто бесят, потому что сам–то он – недомерок. Ты наверняка видал подобных, так ведь? Всё время лезут в бутылку.

– Это да, – согласился Джордж. – Повидал я прорву такой мелкоты. Но этому Кудряшу лучше бы не ошибиться насчёт Ленни. Ленни не очень–то шустёр, но эта гнилуха Кудряш нарвётся, коли станет его доставать.

– Может оно и так, но Кудряш хороший драчун, – скептически произнёс уборщик. – Хотя, знаешь, мне вот что кажется неправильным… Вот положим, Кудряш полезет к здоровому парню и навешает ему. Каждый скажет: какой боевой малый этот Кудряш. А с другой стороны, положим, тот здоровый парень его поколотит. Тогда все скажут, что этому здоровяку поискать бы себе ровню, а не связываться с маломерком. И этому же парню устроят тёмную. Вот и получается, что Кудряш по–любому в выигрыше, а против него ни у кого нет шансов.

Джордж смотрел на дверь. Он произнёс угрожающе:

– Однако ему лучше держаться подальше от Ленни. Ленни не боец, но Ленни силён и быстр, и не знает никаких правил.

Он подошёл к квадратному столу и сел на один из ящиков. Собрал карты и перетасовал их.

Старик примостился на другом ящике.

– Не рассказывай Кудряшу, что я тебе говорил насчёт него. Он с меня шкуру спустит, если скажешь. Ему наплевать. Его же не турнут, потому как его старик тут хозяин.

Джордж подрезал колоду и принялся открывать карту за картой, глядя, какая выпадет, и бросая её в кучу. Он сказал:

– Как по мне, этот окурок, Кудряш – законченный сукин сын. Мне не нравятся такие вот злые коротышки.

– Сдаётся мне, последнее время он стал ещё хуже, – сказал уборщик. – Он женился пару недель назад. Жена живёт в хозяйском доме. Так вот, мне кажется, Кудряш петушится ещё больше с тех пор, как обзавёлся женой.

– Выпендривается, поди, перед ней, – проворчал Джордж.

Уборщик, кажется, был рад почесать язык о хорошую сплетню.

– Видал перчатку у него на руке? – усмехнулся он.

– Ага.

– Ну так эта перчатка полна вазелина.

– Вазелина? На кой чёрт?

– Ну, я тебе вот что скажу: Кудряш болтает, что держит эту руку мягкой специально для жены.

Джордж внимательно изучал карты.

– С его стороны достаточно грязно трепать про такое, – сказал он.

Старик получил что хотел: ему удалось вытянуть из Джорджа нелицеприятный отзыв о Кудряше, и теперь он чувствовал себя в безопасности, а потому заговорил уже более доверительно.

– Погоди, ты ещё увидишь его жену.

Джордж снова подрезал колоду и разложил пасьянс, медленно и сосредоточенно.

– Симпотная? – между делом спросил он.

– Ага. Красивая… но…

Джордж изучал карты.

– Но что?

– Ну, она строит глазки парням.

– Ага? Две недели замужем и уже строит глазки? Может, потому у Кудряша и свербит в одном месте?

– Я видал, как она строила глазки Ловкачу. У Ловкача характер тот ещё – ему палец в рот не клади. Славный парень. Ему без надобности сапоги на каблуке, чтобы держать бригаду в руках. Так вот, я видел, как она заигрывала с Ловкачом. А Кудряш не видел. А ещё я видал, как она с Карлсоном заигрывала.

Джордж сделал вид, что его всё это мало интересует.

– Похоже, будет весело, – буркнул он.

Уборщик поднялся со своего ящика.

– Знаешь, что я думаю? – сказал он. Джордж не ответил. – Ну так я думаю, что Кудряш женился… на потаскушке.

– Не он первый, – пожал плечами Джордж. – Многие делали то же самое.

Старик двинулся к двери, его старый пёс поднял голову и огляделся, а потом с трудом поднялся на ноги, чтобы следовать за хозяином.

– Мне надо приготовить умывальню к приходу ребят. Они скоро вернутся. А вы парни, значит, пойдёте на ячмень?

– Ага.

– Так ты не станешь рассказывать Кудряшу?

– Чёрт, нет, конечно.

– Ты присмотрись к этой девке хорошенько, мистер. Увидишь, потаскушка она или нет.

Он шагнул за дверь, в сияние солнечного света.

Джордж задумчиво раскладывал карты, открывая пачками по три штуки. Положил трефовую четвёрку на стопку с тузом.

Квадрат солнечного света лежал на полу, и мухи промелькивали в нём искрами. Снаружи послышалось позвякивание упряжи и скрип нагруженных повозок. Издалека донёсся звонкий крик: «Ко–онюх, эй, ма–авр!» И следом: «Ну и где носит этого нигера, черти бы его побрали?»

Джордж не отводил взгляда от пасьянса, потом резким движением смешал карты и повернулся к Ленни. Здоровяк лежал на койке и наблюдал за ним.

– Послушай, Ленни, – тихо заговорил Джордж. – Неладно тут. И знаешь, чего я опасаюсь? У тебя могут быть неприятности с этим парнем, с Кудряшом. Видал я таких раньше. Он к тебе присматривался, прощупывал. Думает, поди, что ты его испугался, и при удобном случае он тебе врежет, как пить.

В глазах Ленни появился испуг.

– Я не хочу неприятностей, – произнёс он жалобно. – Не позволь ему врезать мне, Джордж.

Джордж поднялся и пересел на койку Ленни.

– Терпеть не могу таких уродов, – сказал он. – Повидал я их полно. Как говорит этот старик, Кудряш не даёт шанса – он в любом случае в выигрыше. – Джордж минуту подумал. – Слушай сюда, Ленни: если он станет тебя задирать, нам придётся уволиться отсюда, даже и не сомневайся. Он ведь хозяйский сынок. Ты уж, Ленни, постарайся держаться от него подальше, ладно? Не говори ему ни слова. Если он придёт сюда, уйди на другую половину комнаты. Ты сделаешь это, Ленни?

– Я не хочу никаких неприятностей, – всхлипнул здоровяк. – Я ничего ему не сделал.

– Ну, это тебе не пособит, коли уж Кудряшу запало в башку, что он такой весь из себя крутой боец. Ты только ничего не делай с ним, просто держись от него подальше. Запомнишь?

– Конечно, Джордж. Я не скажу ни слова.

Звуки приближающейся бригады стали громче: стук массивных копыт по твёрдой земле, скрип тормозов и звяканье упряжи. Перекликались люди. Джордж, сидящий на койке рядом с Ленни, задумчиво хмурился. Ленни робко вопросил:

– Ты не серчаешь на меня, Джордж?

– Нет, на тебя – нет. Меня зло берёт на этого гада Кудряша. Я‑то надеялся, мы тут подберём немного деньжат – глядишь, и сотню баксов оторвём. – Его тон стал решительным: – Держись подальше от Кудряша, Ленни.

– Конечно, Джордж. Я не скажу ни слова.

– Не позволяй ему развести тебя на драку. Но коли этот сукин сын тебе врежет – пусть тогда получает.

– Чего получает, Джордж?

– Ничего, ничего. Я скажу тебе, когда надо будет. Ненавижу таких подонков. Послушай, Ленни, если ты попадёшь в передрягу, ты помнишь, что я велел тебе делать?

Ленни приподнялся на локте. На минуту его лицо исказилось тяжёлым мыслительным процессом. Потом глаза его грустно скользнули по Джорджеву лицу и он неуверенно произнёс:

– Если я попаду в передрягу, ты не позволишь мне смотреть за кроликами.

– Да нет, я не про то. Ты помнишь, где мы спали этой ночью? Там, внизу, у реки?

– Ага, помню. Ох, точно, я вспомнил! Я пойду туда и спрячусь в кустах.

– Прячься, пока я не приду за тобой. Никто не должен тебя увидеть. Прячься в кустах у реки. Повтори.

– Прятаться в кустах у реки, в кустах у реки.

– Коли влипнешь в неприятности.

– Коли влипну в неприятности. Прятаться в кустах у реки.

Снаружи заскрипели тормоза. Послышался оклик: «Мавр! Эй, конюх!»

Джордж сказал:

– Повторяй это про себя, Ленни, так ты ничего не забудешь.

Оба подняли глаза, потому что прямоугольник солнечного света в дверном проёме вдруг исчез. Там стояла девушка и заглядывала в комнату. У неё были полные губы и широко посаженные глаза, она была сильно накрашена, с ярко–красными ногтями. Её волосы свисали мелкими закрученными локонами, напоминая колбаски. На ней было домашнее хлопковое платье, красные шлёпанцы, на подъёмах которых торчало по маленькому пучку страусиных перьев.

– Я ищу Кудряша, – сказала она. Голос у неё был чуть гнусавый, и как будто ломкий.

Джордж посмотрел в сторону, а потом снова на девушку.

– Он был здесь минуту назад, но уже ушёл.

– О! – она заложила руки за спину и прислонилась к дверному косяку так, что её тело подалось вперёд. – А вы те самые новички, что недавно пришли, ага?

– Выходит так.

Глаза Ленни скользнули по её телу сверху донизу, и хотя казалось, что она даже и не взглянула на здоровяка, однако чуть напряглась. Посмотрела на свои ногти.

– Иногда Кудряш заходит сюда, – пояснила она.

Джордж довольно резко сказал:

– Но сейчас его тут нет.

– Ну, если тут нет, мне, наверно, лучше поискать где–нибудь ещё, – игриво произнесла она.

Ленни не сводил с неё глаз, как заколдованный. Джордж сказал:

– Если я его увижу, передам, что ты его искала.

Она игриво усмехнулась и крутнула телом.

– Никто не может осуждать человека за то, что он ищет, – сказала она.

За её спиной послышались шаги, кто–то приближался. Она повернула голову, сказала:

– Привет, Ловкач.

– Привет, милашка, – донёсся из–за двери голос Ловкача.

– А я ищу Кудряша.

– Похоже, не очень–то ищешь. Я видел, как он пошёл к вашему дому.

Девушка вдруг встревожилась. Бросив напоследок «Пока, парни», она поспешила прочь.

Джордж повернулся к Ленни.

– Господи, что за шмара, – сказал он. – Так вот какую жёнушку Кудряш себе оторвал.

– Она милая, – вступился Ленни.

– Ага, только хорошо это скрывает, – усмехнулся Джордж. – Я смотрю, Кудряш задал себе работёнки. Бьюсь об заклад, она будет готова и за двадцать баксов.

Ленни всё ещё смотрел на дверь, где она только что стояла.

– Она очень милая! – он восхищённо улыбнулся. Джордж быстро взглянул на него и схватил за ухо.

– Слушай сюда, ты, полоумный, – сказал он с яростью в голосе. – Не смей даже глядеть на эту сучку. Меня не волнует, чё она говорит и чё вытворяет. Видал я таких штучек, ага, только я сроду не видал другой такой шалавы, из–за которой так же просто загреметь в тюрягу. Держись от неё подальше, понял?

Ленни попытался освободить своё ухо из пальцев Джорджа.

– Я же ничего не сделал, Джордж, – произнёс он умоляюще.

– Покамест не сделал. Но покуда она стояла в двери, выставляя напоказ ноги, ты не сводил с неё глаз, скажешь не так?

– Я не думал ничего дурного, Джордж. Честно, ничего.

– Ладно, ладно. Но заруби себе на носу, что от неё нужно держаться подальше, потому что это не баба, а мышеловка, если я что–то в этом смыслю. Пусть Кудряш отдувается – сам виноват, что вляпался в это дерьмо. Перчатка с вазелином… – Джордж презрительно поморщился. – Готов поспорить, он пьёт сырые яйца и выписывает патентованые лекарства.

Ленни вдруг воскликнул:

– Мне здесь не нравится, Джордж. Это плохое место. Я хочу уйти отсюда.

– Придётся потерпеть, пока не получим бабки. Ничего не поделаешь, Ленни. Но мы уйдём сразу, как только сможем. Мне здесь нравится не больше, чем тебе, поверь. – Он вернулся к столу и взялся раскладывать новый пасьянс. – Нет, мне здесь совсем не нравится, – говорил он. – Да я бы в два счёта убрался отсюда, если б у нас была пара баксов в кармане. Мы бы свалили и пошли бы вверх по Американке мыть золото. Там–то мы наверняка имели бы по паре баксов в день и могли бы скопить деньжат.

Ленни живо наклонился к нему и взмолился:

– Уйдём, Джордж. Давай уйдём отсюда. Здесь плохо.

– Мы останемся, – отрезал Джордж. – Так что заткнись. Эти парни идут сюда.

Из умывальни, расположенной неподалёку, донёсся звук бегущей воды и громыхание тазов. Джордж изучал карты.

– Может, нам тоже пойти умыться? – сказал он. – Хотя мы, вроде, не делали ничего такого.

В дверях возник высокий мужчина. Под мышкой он держал помятый стетсон и обеими руками зачёсывал свои длинные, чёрные, влажные после умывания, прямые волосы. Как и другие, он был одет в синие джинсы и короткую джинсовую куртку. Закончив причёсываться, вошёл в комнату. Держался он с благородным достоинством, которое пристало разве что членам королевского семейства и старшим работникам. Он и был старшим погонщиком – этаким принцем на ранчо – умел управляться с десятью, шестнадцатью, а то и двадцатью мулами. Он мог взмахом кнута ухлопать муху, усевшуюся на крупе коренного, и при этом не коснуться шкуры мула. В его манерах было такое степенное достоинство, а спокойствие его было столь глубоко, что когда он заговаривал, все умолкали. Его авторитет был настолько велик, что его слова принимались без возражений, шла ли речь о политике или амурных делах. Это был Ловкач. Его рубленое лицо не имело никаких признаков возраста. Ему могло быть как тридцать пять, так и пятьдесят три. Его ухо умело слышать больше, чем ему сказано, а неторопливая речь играла обертонами хорошо вызревшей мысли. Его большие худые руки были столь же изящны в движениях, как руки танцора.

Он неторопливо разгладил мятую шляпу, заломил тулью и надел. Потом дружелюбно посмотрел на двух незнакомцев в бараке.

– На дворе солнце, зараза, так и наяривает, – с мягким спокойствием произнёс он. – А тут чёрта лысого разглядишь. Вы новенькие, парни?

– Только прибыли, – ответил Джордж.

– Угу. Пойдёте на ячмень, небось?

– Ну да, хозяин, вроде, так сказал.

Ловкач уселся на ящик у стола напротив Джорджа и некоторое время изучал карточный расклад.

– Надеюсь, вы будете в моей бригаде, – сказал он. Его породистый голос звучал спокойно и неторопливо. – У меня есть пара придурков, которые не отличат мешок с ячменём от трипака. А вы, парни, когда–нибудь имели дело с ячменём?

– Чёрт, а как же, – сказал Джордж. – За себя ничё такого не скажу, а вот этот здоровенный бугай может в одиночку поднять столько зерна, сколько другие на двоих не потянут.

Ленни, который внимательно следил за беседой, переводя взгляд с одного на другого, довольно улыбнулся отзыву Джорджа. Ловкач одобрительно взглянул на здоровяка. Он наклонился над столом и прищёлкнул уголком карты.

– Вы, парни, путешествуете вместе? – его голос звучал дружелюбно, располагал к доверительной беседе.

– Ну да, – ответил Джордж. – Мы, типа, присматриваем друг за другом. – Он указал на Ленни большим пальцем. – Соображает он не шибко, но зато чертовски хороший работяга. Отличный парень, правда, но не шибко мозговитый. Я давно его знаю.

Ловкач смотрел будто сквозь Джорджа, куда–то ему за спину.

– Угу. Немного есть парней, которые бродят вместе, – он задумался. – Я не знаю, почему так выходит. Может, каждый в этом чёртовом мире опасается другого.

– Много лучше в компании с парнем, которого знаешь давно и хорошо, – сказал Джордж.

Дородный, с большим животом мужчина вошёл в барак. С его головы падали капли воды после умывания.

– Здоро́во, Ловкач, – сказал он, потом остановился и уставился на Джорджа с Ленни.

– Эти парни только что пришли, – сказал Ловкач, словно представляя их.

– Рад знакомству, – сказал вошедший. – Меня зовут Карлсон.

– Я Джордж Милтон. А это – Ленни Смолл.

– Рад знакомству, – повторил Карлсон. – Ничего себе, маленький[2]2
  «Ничего себе, маленький» – фамилия Ленни – Смолл (Small) буквально означает «маленький». (прим. перев.)


[Закрыть], – он рассмеялся собственной шутке. – Да нет, совсем даже не маленький. Хотел спросить тебя, Ловкач, как там твоя сука? Чё–то я не видел её нынче утром под твоей повозкой.

– А она ощенилась ночью, – сказал Ловкач. – Девять штук. Четверых я сразу утопил – ей не выкормить девятерых.

– Выходит, пятеро остались, а?

– Ну да, пять штук. Я выбрал самых здоровых.

– Что за собаки будут, как думаешь?

– Без понятия, – сказал Ловкач. – Что–нибудь типа овчарок, я думаю. Таких я тут больше всего видал, когда у неё течка была.

Карлсон продолжал:

– Стало быть, пять щенков, угу. Ты их всех оставишь?

– Не знаю. Пусть остаются, пока у Лулу есть молоко.

Карлсон задумчиво сказал:

– Послушай–ка, Ловкач. Я тут подумал. Этот пёс, у Липкого, он же чертовски старый уже, даже ходит кое–как. Опять же, смердит от него – не дай боже. Каждый раз, как он придёт в барак, потом два–три дня воняет так, что хоть святых выноси. Так вот я и говорю, чего бы тебе не убедить Липкого пристрелить старика, а взамен дать ему одного щенка на вырост, а? Я его псину могу за милю учуять. Беззубый, слепой почти, ни пожрать толком, ни… Липкий поит его молоком, потому что он жевать уже не может.

Джордж пристально посмотрел на Ловкача. Внезапно снаружи забили в треугольник, сначала медленно, потом всё быстрей и быстрей, пока удары не слились в сплошной перезвон. А потом звон утих так же внезапно, как и возник.

– Нате вам, – сказал Карлсон.

Со двора донёсся ропот мужских голосов. Ловкач медленно и с достоинством поднялся.

– Вам, парни, лучше поторопиться, пока там ещё есть харчи. Через пару минут не останется ни крошки.

Карлсон посторонился, пропуская Ловкача вперёд; оба скрылись за дверью.

Ленни взволнованно посмотрел на Джорджа. Джордж сдвинул карты в кучу.

– Да–да, Ленни, – сказал он. – Я слышал, что он сказал. Я попрошу у него.

– Коричневого с белым! – возбуждённо воскликнул Ленни.

– Пойдём–ка обедать. Я не знаю, есть ли у него бело–коричневый.

Ленни не двинулся с места.

– Ты попроси у него прямо сейчас, Джордж, пока он их не убил.

– Ладно, ладно. Пошли же, давай, поднимайся.

Ленни скатился с койки и встал. Они двинулись к двери, но едва подошли к ней, как перед ними явился Кудряш.

– Вы здесь девчонку не видали? – зло спросил он.

– С полчаса тому, – холодно отозвался Джордж.

– И какого хрена ей было нужно?

Джордж стоял, поглядывая на разозлённого недомерка. Потом с вызовом произнёс:

– Сказала, тебя ищет.

Вид у Кудряша был такой, словно он впервые увидел Джорджа. Его глаза сверкнули, когда он смерил его взглядом, прикинул дистанцию, оценил телосложение.

– Ну, и куда она подалась? – спросил он наконец.

– Без понятия, – ответил Джордж. – Я за ней не следил.

Кудряш бросил на него сердитый взгляд и повернулся к двери.

– Знаешь, Ленни, боюсь мне самому придётся порешать с этим уродом, – сказал Джордж, когда Кудряш скрылся из виду. – Ну и воротит же меня от этого типа, господи Иисусе! Ладно, пошли, а то останемся без харчей.

Они вышли.

Солнечный свет лежал тонкой линией под окном. Слышно было, как где–то гремят тарелки.

Мгновение спустя старый пёс, прихрамывая, понуро вошёл в открытую дверь. Он обвёл комнату кротким подслеповатым взглядом. Потянул носом воздух, а потом тяжело улёгся, положив голову между лап.

Внезапно в дверях снова явился Кудряш и остановился, озирая помещение. Пёс поднял голову, но Кудряш уже ушёл, и тогда седая голова пса снова опустилась на пол. Он устало вздохнул.

Хотя ещё падал через окна барака неяркий вечерний свет, внутри царил полумрак. Сквозь открытую дверь доносилось постукивание, топот ног, а по временам звучали одобрительные или насмешливые возгласы – на дворе играли в подкову.

Ловкач и Джордж вместе вошли в полутёмный барак. Ловкач потянулся через карточный стол и включил свет. Тускло вспыхнула лампочка под «абажуром» из консервной банки, и в конусе жёлтого света стол матово заблестел; полумрак разбежался по углам барака и там замер, затаился. Ловкач уселся на ящик, Джордж занял место напротив.

– Пустяки это, – сказал Ловкач. – Я бы по–любому утопил почти всех, так что благодарить меня не за что.

– Для тебя–то это, пожалуй, пустяки, но для него это чертовски много значит. Господи Иисусе, я не знаю, как теперь заставлю его ночевать здесь. Он же захочет спать в конюшне, вместе с ними. Это ж ещё надо будет смотреть, чтобы он не залез прямо в ящик со щенками.

– Пустяки это, – повторил Ловкач. – А ведь точно, ты был прав насчёт него: может, он умом и не блещет, но я ещё не видал такого работягу. Он едва не уморил своего напарника. Да что там, никто не может угнаться за ним. Бог свидетель, я никогда ещё не видал такого могучего парня.

– Только втолкуй Ленни, чего надо делать, – с гордостью сказал Джордж, – и он это сделает, чёрт побери, если, конечно, не потребуется сначала покумекать. Сам он ни в жисть не сообразит, чего и как, но по команде сделает чего хочешь.

Снаружи послышался звон подковы о железную стойку и одобрительный гомон.

Ловкач чуть подвинулся так, чтобы свет не падал в лицо.

– Потешно – вы с ним как нитка с иголкой, – сказал он, и это явно было ненавязчивое приглашение к доверительному разговору.

– А в чём потеха? – настороженно спросил Джордж.

– Ну, я не знаю. Редко когда парни вот так колобродят вместе. Если за себя говорить, то я такого ещё не видал. Сам, поди, знаешь, какие бывают работяги – приходят, получают койку, вкалывают месяц, а потом увольняются. И плевать они хотели друг на друга. Вот потому и выглядит потешно, когда сумасшедший вроде него и умник типа тебя становятся в одну упряжку.

– Он не сумасшедший, – возразил Джордж. – Он туп как пробка, да, но он не сумасшедший. Я, видать, тоже не семи пядей во лбу, а то не корячился бы на ячмене, за полсотни с харчами. Если б я был такой умник, или хоть чуть посмекалистей, уж у меня, поди, было бы собственное маленькое дельце и собирал бы я свой личный урожай, заместо того, чтобы пахать на чужого дядю и ни шиша не иметь.

Джордж умолк. А ему хотелось выговориться. Ловкач не подначивал его к разговору, но и рта ему не затыкал – он просто сидел, откинувшись назад, и молча слушал.