Текст книги "Убийства павлиньим пером"

Автор книги: Джон Диксон Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 14
В КОТОРОЙ ПЕРЕД ЧИТАТЕЛЕМ ПРЕДСТАЮТ ВАЖНЫЕ ДОКУМЕНТЫ

В тот вечер около семи часов, когда Поллард старался влезть в автобус, чтобы присоединиться к Г. М. и Мастерсу, которые собрались пообедать в любимой таверне Г. М. «Грин мэн» недалеко от Сент-Бридж-Черч за Флит-стрит, город был все еще во власти дождя. Он падал сплошной стеной, без брызг, не смачивая поверхности, а просто их заливая. Наконец, промокший до нитки сержант забрался на верхний этаж автобуса, забился в угол и снова принялся изучать свою записную книжку.

Определенную часть свидетельств, записанных в ней, он уже прочел дважды. Но намеревался это сделать столько, сколько потребуется, пока не поймет комментария, сделанного по их поводу Г. М. А тот с определенной горячностью заявил, что эти свидетельства содержат несколько пунктов, которые указывают на решение проблемы. Хотя в них не было ничего сенсационного – просто отчет о передвижениях Вэнса Китинга с утра вторника до второй половины дня среды, – Поллард не мог найти в этом отчете ничего похожего на предвестие возможного решения.

Записи начинались со свидетельства Альфреда Эдварда Бартлетта, лакея, которого Г. М. и Мастерс только что допросили в Линкольн-Мэншнз.

Альфред Эдвард был тощим, седым, пожилым человеком с длинным кривым носом, но манеры его были спокойными и уверенными. Он не выглядел хитрюгой, каким, согласно традиции, обычно выглядят лакеи после убийства их хозяев. Напротив, производил впечатление восприимчивого и заслуживающего доверия человека. Первая часть его сообщения, повторенная также У.Г. Хаукинсом, была простым подтверждением истории Гарднера о выдумке с галстучной булавкой для вечера убийств. Бартлетт стоял в непринужденной позе, его сильные белые руки были сложены на груди, и он ни разу не повысил голоса. Поллард вновь внимательно прочитал запись допроса:

«В (Мастерс): И наконец, вы говорите нам, что, когда рука мистера Китинга направилась на уличный фонарь, пушка выпала и пыж из обоймы с холостыми патронами разбил стакан на подносе, который вы несли?

О: Да. Он разбил стакан в сантиметре от моей руки. Вот почему я уронил поднос на стол.

В: Как далеко от вас в тот момент находился мистер Китинг?

О: Примерно на таком же расстоянии, как вы сейчас. (Шесть футов? Семь футов?)

В: Оттуда, где вы стояли, вам была видна дверь в коридор?

О: Да, я мог ее видеть, но я в ту сторону не смотрел.

В: Значит, вы не видели там мистера Филиппа Китинга?

О: Нет.

В: Что после этого сделали мистер Вэнс Китинг и мистер Гарднер?

О: Пообедали. Потом стали выпивать и разговаривать.

В: Они много выпили?

О: Да, изрядное количество.

В: Вы были в то время в комнате?

О: Да, они заставили меня остаться и выпить вместе с ними. Я по профессии бармен и могу смешать любой в мире напиток.

В: Не говорил ли мистер Китинг чего-нибудь о Десяти чайных чашках или о своей встрече в среду?

О: Нет, я уверен, что он этого не говорил, или я этого не заметил.

В: Говорил ли он что-нибудь о других людях из их группы; я имею в виду что-нибудь такое, что могло бы нам помочь обнаружить, кто убил мистера Китинга?

О: Ничего конкретного, что я запомнил бы. Он говорил о них, но ничего конкретного.

В: Похоже ли было, что он в хороших отношениях со всеми ними?

О: Да, в очень хороших отношениях. О, один раз мистер Китинг хотел позвонить миссис Дервент по телефону и поговорить с ней, но было уже половина второго ночи, и мы его остановили.

В: Он много говорил о миссис Дервент?

О: Не более чем обычно.

В: Да перестаньте валять дурака! Что конкретно он говорил о миссис Дервент?

О: Сказал, что намерен заставить эту суку пройти через это, даже если это будет последним делом, которое он сделает в жизни.

В: И как на это отреагировал мистер Гарднер?

О: Мистер Гарднер сказал, что все в порядке, но мистер Китинг должен прекратить играть в такие игры после того, как женится. Мистер Китинг ответил: «Это верно, это верно», и они пять или шесть раз пожали друг другу руки и еще выпили за это.

В: Но не мог ли он сказать что-нибудь, что вы прослушали?

О: Не думаю, потому что я был с ними до тех пор, пока мистер Гарднер не ушел. Мистер Гарднер настаивал, что он пойдет по лестнице вместо того, чтобы вызвать лифт. А там такие изогнутые лестницы, что выпившему джентльмену лучше не рисковать спускаться по ним. Мистер Китинг вызвался пойти с ним. И я пошел с ними тоже, потому что не знал, насколько им удастся благополучно спуститься, и еще я боялся, что они могут начать петь в холле.

В: Теперь поговорим про утро следующего дня, вторника. Я хотел бы услышать все о посетителях, телефонных звонках или письмах, которые ваш хозяин получил. Была ли в то утро какая-то почта?

О: Нет.

В: В какое время Китинг встал?

О: Около десяти часов. То есть он проснулся около десяти часов, но не поднимался примерно до часа дня. Оставался в постели с мокрым полотенцем на голове и стонал. Мистер Дервент приходил повидаться с ним.

В: В какое время пришел Дервент?

О: Думаю, это было немного позже одиннадцати.

В: Для мистера Дервента было обычным приходить в вашу квартиру?

О: Нет, это было впервые за все время.

В: О чем они говорили?

О: Я не знаю. Мистер Дервент отправился в спальню повидаться с мистером Китингом и закрыл дверь.

В: Вы ничего не слышали?

О: Ни слова.

В: Но это было похоже на дружескую беседу?

О: Ну да, насколько я могу судить. Мистер Дервент безусловно выглядел довольным, когда уходил.

В: А как насчет мистера Китинга?

О: Да, он казался достаточно веселым.

В: Не говорил ли мистер Дервент чего-нибудь, что бы вы расслышали, в момент, когда он уходил?

О: Да, он обернулся через плечо и сказал что-то мистеру Китингу по-французски. Я думаю, это был французский. Я не понимаю по-французски. Мистер Китинг что-то ответил на том же языке.

В: У мистера Китинга были какие-то другие посетители?

О: Нет, в течение всего дня никого не было. Приблизительно в половине третьего, думаю, что это было тогда, позвонил мистер Соар насчет золотой шали или чего-то там еще».

Здесь, заметил Поллард, свидетель целиком и полностью подтверждал историю Соара, хотя он и слышал только часть разговора. Китинг сказал Соару, что не заказывал у него такой вещи и совершенно уверен, что в час дня ему не звонил. Это было сильное свидетельство в пользу торговца искусством.

«В: Говорил ли вам сам мистер Китинг что-нибудь об этом?

О: Нет.

В: А как он выглядел? Он был зол? Расстроен?

О: Да, довольно зол.

В: Что случилось потом?

О: Он принял турецкую баню в квартире. В ванной оборудована специальная парная. Именно тогда я услышал, что он не собирается идти на вечер убийств к Дервентам. Я спросил его, как он собирается одеться. Мистер Китинг ответил, что он никуда не идет.

В (со стороны Г. М.): Это вас не удивило?

О: Очень сильно удивило.

В: А как вы думаете, почему он так внезапно переменил решение?

О: Полагаю, это случилось из-за трудностей с мистером Соаром и скатертью.

В: Звучит ли это для вас убедительно? Если кто-то сыграл над ним злую шутку, заказав скатерть от его имени и заставив мистера Соара отослать ее от его имени миссис Дервент, не было бы более уместным отправиться к миссис Дервент и выяснить, в чем дело?

О: Я не знаю. Это не мое дело. Если вы хорошо делаете вашу работу, вам нет нужды думать о том, что делает ваш работодатель, и тогда вы не наживете себе неприятностей.

В (снова Мастерс): Были ли в тот день какие-либо другие послания?

О: Позже после полудня позвонила мисс Гейл, это было около пяти. Я не знаю, о чем они говорили. Я смешивал на кухне специальный коктейль после турецкой бани, и мистер Китинг сам ответил на звонок.

В: Как он провел вечер?

О: Дома. Он отправил меня купить полдюжины детективных романов и провел весь вечер читая их и слушая радио.

В: Он обычно был домоседом, вроде этого?

О: Нет, но иногда любил посидеть дома.

В: И наконец, о среде – дне, когда его убили…

О: Я подхожу к этому. Утром в среду мистер Китинг получил письмо, которое, похоже, сильно его взволновало.

В: Вы видели это письмо?

О: Естественно, нет, но в нем было два ключа. Один выглядел как ключ от входной двери, а другой – как обычный дверной ключ.

В: Вы полагаете, что это были ключи от дома номер 4 на Бервик-Террас?

О: Теперь я так думаю. Но это не мое дело. Вы сами меня спросили.

В: И что он сделал?

О: Занервничал, слонялся все утро по дому и в полдень сказал, что ему нужно выйти. Как будто он собирался…

В: Подождите. Посмотрите на эту шляпу, серый «хомбург», размер 73/4, с именем «Филипп Китинг» внутри. Когда мистер Китинг уходил из квартиры в среду, он был в этой шляпе?

О: Нет, это не так. Это не его шляпа.

В: В таком случае, что у него было на голове?

О: Вообще ничего. Он редко надевал шляпу в жаркую погоду».

Здесь, припомнил Поллард, имели место пререкания. Они допрашивали Бартлетта в гостиной квартиры Филиппа, всех других свидетелей удалили. Но Филипп вошел в комнату, чтобы послушать эту часть показаний. Сыщики, рыскавшие по всему зданию, привели портье, который вступил в дискуссию: портье заявил, что, когда Вэнс Китинг спустился вниз на лифте около полудня в среду, на нем была серая шляпа. Тем не менее Бартлетт ни на секунду не поколебался в своих показаниях, утверждая, что Китинг покинул квартиру без головного убора.

«В: Не мог ли он прихватить эту шляпу где-нибудь по дороге, между тем, как вышел из собственной квартиры, и временем, когда спустился вниз на лифте?

О: Он мог это сделать, но я ничего об этом не знаю. Могу только повторить, что на нем не было шляпы, когда он уходил из своей квартиры. Всякий, кто утверждает обратное, говорит неправду.

В: Мог ли он прихватить ее здесь, в квартире Филиппа Китинга?

Филипп Китинг: Нет, не мог. Я снова вам говорю: я никогда в жизни не видел этой чертовой шляпы.

В: Вы были в вашей квартире в полдень в среду?

Филипп Китинг: Нет, я был в офисе, как всякий порядочный работающий человек».

Когда Филиппа выставили вон без лишнего шума, насколько это было возможно, допрос Бартлетта продолжился.

«В: Итак, мы имеем свидетельство, что мистер Китинг отправился на Бервик-Террас в среду после полудня, довольно рано; что он оставался там в десять минут третьего; что потом он взял такси и вернулся в свою квартиру с очень коротким визитом приблизительно в три часа. Зачем он возвращался домой?

О: Я не знаю. Он вообще был таким.

В: Что вы имеете в виду под словами «он вообще был таким»?

О: Я имею в виду, что он вечно носился туда-сюда.

В: И что он сделал, когда вернулся сюда?

О: Прошел в спальню и закрыл дверь, а через пару секунд вышел. Я не знаю, что он там делал.

В: Не был ли он тогда в этой знаменитой шляпе?

О: Да, он был в ней. Она не то чтобы очень ему шла, и мистер Гарднер даже спросил: «Где ты откопал этот смешной цилиндр?»

В: Мистер Гарднер? Он что, был у вас?

О: Да, он пришел за некоторое время до того, чтобы выяснить, почему мистер Китинг не был на вечере убийств, и ждал его.

В: И что ответил мистер Китинг о шляпе?

О: Какую-то глупость. Я насчет этого не уверен.

В: Да, но что именно?

О: Сказал, что шляпа обладает магической силой. Потом сказал, что должен снова идти, но попросил мистера Гарднера подождать его возвращения, потому что у него будут кое-какие великолепные новости. И ушел снова.

В: Мистер Гарднер остался его ждать?

О: Он подождал до двадцати минут пятого, а потом разозлился и ушел.

В: Что-нибудь еще случилось, пока мистер Китинг был в квартире?

О: Нет, он был там всего несколько минут. О, позвонил мистер Филипп Китинг, но мистер Вэнс Китинг сказал, что у него нет времени с ним разговаривать. Они немножко поспорили и слегка обругали друг друга, но в этом не было ничего необычного.

В: Из-за чего разругались?

О: Я думаю, мистер Филипп Китинг хотел занять немного денег. Он уже звонил один раз до этого, утром.

В: Можете вы объяснить, как обыкновенная шляпа от «Пранс и сыновья» могла обладать магической силой?

О: Я не думаю, что она обладает какой-то магической силой. Я только говорю вам, как об этом сказал мистер Китинг».

Поллард с отвращением захлопнул блокнот и уставился на сумрак от дождя. Автобус, сворачивающий в этот момент на Флит-стрит, казалось, неодобрительно ухнул. Ведь так и остался пока загадкой неожиданный отказ Китинга присутствовать на вечере убийств. Осталась загадкой и ничейная шляпа.

Поллард выяснил у портье, что Рональд Гарднер действительно покинул квартиру Китинга в среду вечером, приблизительно в двадцать минут пятого. Таким образом, ему понадобилось бы лететь с огромной скоростью, чтобы вовремя добраться до Бервик-Террас и убить Китинга в пять. Но, если учесть феноменальную удачу и правильно выбранный маршрут, это все еще оставалось возможным. Таким образом, никто из подозреваемых не мог быть с уверенностью исключен.

Сержант был не единственным, кого все это расстраивало. Прибыв в «Грин мэн», где Г. М. и Мастерс устроились в уютной комнате наверху, Поллард обнаружил, что Мастерс неистовствует.

– Значит, будет чаепитие на десять персон в доме номер 5Б на Ланкастер-Мьюз? – говорил старший инспектор. – И они будут там сегодня вечером, не так ли? Сегодня вечером! Неужели этот маньяк думает, что он сможет улизнуть дважды за два дня?

Г. М., изучавший в это время меню, положил его на стол и пристально посмотрел через очки на собеседника. Г. М. выглядел угрюмым, и заговорил он со встревоженным рычанием:

– Не гони так, вот все, о чем я прошу. Я спрашиваю, Мастерс, ты уверен, что это новое письмо про чайные чашки такое же, как другие?

Старший инспектор потер лоб:

– Тогда помогите мне, сэр, я не знаю, чего от вас ждать! Похоже, вы не хотите задавать никаких вопросов или проявить к этому делу какой бы то ни было интерес. Да, похоже, что это то же самое, если убийства происходят одинаковым образом. Я обнаружил это, пока вы устраивали себе сиесту сегодня после полудня. И у меня странное чувство, что сегодня вечером произойдет что-то ужасное. Я не чувствовал себя так паршиво со времен войны.

В маленькой столовой, обшитой тусклыми панелями, с газовым освещением и оловянными кружками девятнадцатого века, было очень уютно. Даже дождь, бивший толстыми вялыми потоками в стекло, казался теплым.

– Да, я знаю, – сказал Г. М. – Как насчет дома?

– Номер 5Б по Ланкастер-Мьюз – это убогий маленький домишко, но на довольно-таки шикарной улице – все в одной куче, как это бывает, – на задах Парк-Лейн. Вы знаете: то, что использовалось под конюшни и каретные сараи при больших имениях, теперь превратилось в частные резиденции. Дом некоторое время стоит пустой. Он принадлежит лорду Хейлингу. Лорда Хейлинга нет в городе, и мы не смогли связаться ни с кем, кто занимался бы его собственностью. Однако это не имеет значения. У меня есть ордер на обыск; мы можем ворваться туда в любое время.

– Постой! – яростно повторил Г. М. – Ты же не собираешься мне сказать, что сегодня туда прибыл обычный груз?

– Так и было. И никто не знает названия транспортной компании. Вот так, сэр. И если вы скажете, что от этого у вас уже мурашки бегут по телу, я с вами соглашусь. Но почему это вас должно удивлять?

Они помолчали, пока официант разливал суп. Г. М. положил на стол ладонь и сжал ее в кулак.

– Потому что для этого нет причин, вот почему! Этому всему нет причин, разве что все мое тусклое видение причин насчет этого дела перевернется и мне придется начинать все сначала. Что, как ты сказал бы, весьма и весьма вероятно. Погоди, не толкай меня, черт побери! Что ты сделал для того, чтобы предотвратить очередные танцы с чайными чашками?

– За домом наблюдают…

– О-хо-хо! Припоминаю, что ты уже делал так раньше.

Мастерс вспыхнул:

– О, однако мы выяснили пару вещей о покупателе, с которым имеем дело. И не можете ли вы мне сказать, какие еще предупредительные меры следует предпринять против убийцы-невидимки? Очень хорошо. Все входы и выходы перекрыты. Каждые полчаса я получаю рапорты от моих людей, которые находятся там. Целый день у дома никто не появлялся. Стоит кому-нибудь сунуть нос в дверь, как мы будем готовы закрыть его там в любое понравившееся нам время. Но это еще не все. Теперь мы работаем не вслепую. Нам известен круг подозреваемых. За каждым человеком, на которого падает подозрение в этом деле, внимательно следят. Ни один из них не сможет даже вздохнуть так, чтобы мы об этом не узнали…

– Это уже лучше, сынок. Это на что-то похоже.

– Толпа наших людей работает над этим делом. Как только я услышу, что кто-то вошел внутрь, – он посмотрел на Полларда, – мы с тобой входим…

– Ну хорошо… Итак, – поскреб челюсть Г. М. – Полагаю, что я тоже последую за вами.

– Это может быть веселенькое дельце, и их там может быть больше одного. Хотел бы я, чтобы мы были вооружены; но, разумеется, министерство внутренних дел этого не позволит. Когда доходит дело до потасовки, английский коп должен действовать голыми руками и полагаться на Бога. Ур! – с удовольствием высказался Мастерс, сев на больную тему. – Я не ожидаю, что настоящая беда может случиться до половины десятого. Этот маньяк с чайными чашками, похоже, очень пунктуален и старается придерживаться графика. Но мы готовы к его действиям в любое время. Одного я не могу понять. Этот осел должен бы знать, что мы будем готовы. Как он осмеливается думать, что ему еще раз это сойдет с рук?

Заслуживает внимания упомянуть, что никто из них не отдал должного супу. У них были другие интересы.

– Это все еще выглядит подозрительно! – проревел Г. М., зачерпнув суп ложкой. – Посмотрите: вы сравнивали письмо, пришедшее сегодня утром, с другими письмами про чайные чашки, чтобы убедиться, что они напечатаны на одной и той же машинке?

– Боюсь, что это не имеет значения, сэр. Думаю, я уже говорил вам раньше: все письма, фигурирующие в этом деле, напечатаны на разных машинках.

– Это означает, что у них, может быть, целая организация?

– Думайте как хотите, сэр. Пока вы сегодня днем спали или сидели и думали, если вас больше устраивает такая формулировка, я собрал еще немного информации. Что напомнило мне… – Он обернулся к Полларду: – Давай послушаем, Боб, что ты имеешь сказать. Могу сообщить вам, сэр, что я послал сержанта в Кенсингтон, чтобы допросить миссис Дервент. Я подумал, что, может быть, он своей вежливостью произведет на нее лучшее впечатление, чем такой старомодный коп, как я.

Г. М. с любопытством оглянулся, но Поллард покачал головой.

– Ничего хорошего из этого не вышло, – сообщил он. – Я ее даже не видел.

– Даже не видел? – резко переспросил Мастерс.

– Нет, сэр. У нее в доме находились два врача и сиделка. Я спросил врачей, когда они собираются осмотреть ее. Они сказали, что она в прострации от нервного шока и не может никого видеть. Они были в своем праве и знали это. Однако я повидался с горничной – с той, которая приняла золотую скатерть от помощника Соара во второй половине дня во вторник. Горничная клянется, что она тут же передала сверток миссис Дервент. Миссис Дервент тогда была наверху в гостиной. И с нею кто-то был.

– Кто?

– Вот в этом-то все и дело. Горничная не знает. Она не знала, что в доме кто-то есть, пока не услышала, что миссис Дервент разговаривает за закрытой дверью. Горничная не видела, чтобы кто-то входил в дом или выходил из него. Миссис Дервент открыла дверь верхней гостиной, взяла сверток и снова закрыла дверь. И это все, – заключил Поллард, вспоминая унылый дом посреди сада. – Однако миссис Дервент передала мне пару слов. Выразила сожаление, что из-за болезни не может со мной увидеться, и предложила немного освежиться после долгого путешествия, выпив чашечку хорошего горячего чая.

Г. М. положил свою ложку.

– Снова интересные дела, а? – заметил он.

– Этого следовало ожидать, – уныло кивнул Мастерс. – Это в точности тот ответ, который она должна была послать. А теперь я вам кое-что скажу. Во-первых, вы можете отбросить все наши модные идеи о людях, которые прячутся в диванах, или о пушках, которые устраивают в газовых трубах. Инспектор Коттерил практически на части разобрал эту комнату в мансарде на Бервик-Террас. Что до этого коричневого дивана – того, где, как говорила мисс Гейл, есть тайник, то этот тайник совершенно не годится. Туда может поместиться разве что почтовая открытка. Черт побери, интересно, а с чего это такая умная девушка, как мисс Гейл, принялась беспокоить нас всей этой ерундой? – Он ненадолго задумался. – Что же касается газовой трубы, то это обыкновенная газовая труба. И больше ничего. Никакой чепухи в этой комнате нет. Никаких секретных проходов. Никаких ружейных механизмов. Никаких технических приспособлений… Это – первое. Второе заключается в следующем: нам больше нет нужды подозревать мистера Джереми Дервента. Он не имеет к этому никакого отношения. У него железное алиби.

– В таком случае Соар был прав, – пробормотал Г. М., – когда говорил, что в пять часов пополудни во время убийства Китинга Джем Дервент сидел в кабинете комиссара полиции?

Мастерс невесело улыбнулся:

– Прав до мелочей. Кстати, он не сказал «кабинет». Он сказал «в комиссариате». На самом деле мистер Дервент не был у комиссара, но был в соседнем кабинете, пытаясь повидаться с ним, и в этом нет никаких сомнений. Это один из немногих известных мне случаев, когда сам Скотленд-Ярд может поручиться за невиновность подозреваемого. Как я и предполагал, его не было дома; во всяком случае, это проясняет дело.

Инспектор откинулся на спинку стула, пока официант ставил перед ними второе блюдо, которое они тоже почти не ели. Склонившись над Мастерсом, официант сообщил:

– Для вас внизу есть записка.

Все они знали, что это было. Г. М. вытащил свои часы, которые громко тикали в его руках, показывая четверть десятого. Мастерс ненадолго отошел от стола, а когда вернулся, был спокоен и почти весел.

– Приготовьтесь, джентльмены, – сказал он. – Машина нас ждет. В дом номер 5Б на Ланкастер-Мьюз вошел мужчина.