Текст книги "Дом, в котором живёт смерть"

Автор книги: Джон Диксон Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Глава 4

Когда во вторник утром, сразу же после девяти, Джефф спустился к завтраку, на несколько вопросов уже были получены ответы, а кое-какие ситуации прояснились.

С Сереной и Дэйвом он расстался в два часа ночи. Те в мрачном настроении остались сидеть в каюте, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Улучшиться их настроение не могло, так как разговор все крутился и крутился вокруг одной и той же темы.

– Нет, ну в самом деле! – возбужденно вскинулась Серена. – Я могу понять, Джефф, о чем ты, должно быть, думаешь, но ты не прав. У нас нет финансовых трудностей, честное слово, нет! Отец мог сделать парочку небольших инвестиций, которые оказались не очень продуманными, но основное состояние осталось нетронутым. Мы можем вести тот образ жизни, к которому привыкли. У Дэйва нет необходимости искать работу, а мне самой стирать свое белье.

– Тем не менее, – возразил Джефф, – продавать Делис-Холл…

– Конечно, мы его продаем, мой бедный романтический дурачок! Я устала от этого места и сыта им по горло; оно мне с давних пор стоит поперек горла. Оно такое фальшивое, такое искусственное!..

Здесь вмешался Дэйв:

– У дома есть свои недостатки, и я согласен, что мы должны его продать. Но что же в нем такого фальшивого или искусственного?

– А то, что он обставлен мебелью тех времен? А то, что нам приходится делать вид, будто мы феодальные властители поместья и за нашими плечами столетия родовой истории?

Дэйв задумался.

– Да, немало шутили, – напомнил он ей, – о нашем соотечественнике, нуворише, реальном или выдуманном, который доставил на свое ранчо в Айдахо замок четырнадцатого столетия. Но я всегда испытывал симпатию к этому парню, который, должно быть, очень напоминал Эрла Джорджа Мерримана. Но в любом случае это не та ситуация.

– Не та, Дэйв?

– Нет, Серена. Как мы с Джеффом уже отмечали, Делис-Холл выглядит старым, и он в самом деле стар, но он никогда не выглядел неуместным, как феодальный замок в Айдахо или где-то еще. Эти три с половиной столетия истории (а может, и больше) – не шутка и не миф. Они совершенно реальны. И, черт возьми, не пытайся быть такой надменной, сестренка! Это именно ты, которая…

Дэйв внезапно осекся, как будто чуть не оговорился, и повернулся к Джеффу:

– Но все это пустые разговоры, старина! Какая разница, продадим мы Делис-Холл или нет?

– Этот вопрос стоит обдумать. Вы можете продавать Делис-Холл, вы можете продавать все, что угодно. Но как бы там ни было, в чем заключается деликатность ситуации?

– Ни в чем, – сказала Серена. – Ты же понимаешь, это все разговоры юриста Айры Рутледжа.

– Не забывай, что и Дэйв об этом же говорил. Не важно, будете ли вы продавать или не будете продавать, как это может касаться меня или кого-то другого не членов семьи?

– Я бы сказала, что все это – адвокатская болтовня. – Серена поднялась. – Если выяснится, что за всем этим хоть что-то кроется, ты, без сомнения, в свое время все узнаешь. Даже знай я хоть что-нибудь, то ради твоего же собственного блага ничего бы тебе не сказала: уж очень ты нетерпелив.

На этом Джефф и расстался с ними.

Спал он хорошо, хотя на сон ему досталось меньше шести часов. Утром, когда яркое солнце уже золотило водную гладь за иллюминатором, Джефф побрился, принял ванну и неторопливо оделся, он уже направлялся к завтраку, когда вспомнил, что оставил свои наручные часы на полочке в небольшой ванной. Но возвращаться за ними не стоило, он вполне может взять их и после завтрака.

Он уже был в переднем салоне, откуда предстояло спускаться в зал «Плантация», когда обратил внимание на лысого коренастого мужчину средних лет, сидящего рядом со стойкой буфетчика.

Джефф рассеянно посмотрел на него. Уже сделав шаг по широкой лестнице со ступеньками красного дерева и такими же перилами с медными балясинами, он бросил взгляд на другую сторону салона. Тот мужчина средних лет, с густыми усами, которые больше подошли бы предыдущему поколению, а не сегодняшнему, предпочитающему чисто выбритые щеки, встал и посмотрел в сторону Джеффа с глубоким интересом, столь же очевидным, сколь и необъяснимым. Увидев, что за ним наблюдают, он тут же снова сел и стал старательно раскуривать сигару. Джефф торопливо спустился вниз к «Плантации».

Большинство пассажиров кончили завтракать и ушли, часть еще оставалась, и в зале стоял легкий гул разговоров. За своим столиком Джефф обнаружил Серену Хобарт и Чарльза Сейлора, которые допивали кофе. За другим столиком на четверых по другую сторону зала о чем-то совещались Кейт Кит и Дэйв Хобарт.

Не похоже было, что Серена хорошо выспалась; под глазами у нее лежали тени, которые Джефф заметил еще в прошлый вечер. Но встретила она Джеффа со своим привычным апломбом:

– Как видишь, Дэйв нашел себе местечко. Ему это всегда удается, пусть даже место никуда не годится. Садись, Джефф. Через минуту я должна убегать, но Чак хочет поговорить с тобой. Надеюсь, будешь осторожен в разговоре с ним?

– Имея перед собой такой пример, как ты, Серена, вряд ли я смогу вести себя по-другому.

Когда Джефф уже заканчивал яичницу с ветчиной, тосты и кофе, он заметил, что Серена смотрит поверх его плеча в сторону лестницы. Он слегка повернул голову.

Пышноусый мужчина из салона, держа в левой руке так и не раскуренную сигару, стоял на ступеньках и внимательно рассматривал другую сторону обеденного зала. Еще через несколько секунд он повернулся и тяжело поднялся наверх.

– Этот тип с усами, Серена…

– Да?

– Когда, спускаясь, я проходил мимо него, он почему-то не сводил с меня взгляда.

– И не только с тебя. Во время завтрака он почти все время рассматривал меня. И не думаю, что я себе это вообразила.

– Ты имеешь хоть какое-то представление о том, кто он такой?

– Ни малейшего. Но могу легко узнать. А теперь я в самом деле должна бежать. Оревуар, почтенная публика. До встречи!

И она удалилась, подтянутая и стройная, в приталенном сером платье и с сумочкой из крокодиловой кожи под мышкой.

Крупный и добродушный мистер Сейлор не открывал рта, пока Джефф не кончил есть, хотя чувствовалось, что он нетерпеливо ждет этой минуты. Наконец он предложил своему собеседнику сигарету, другую взял сам, и оба они закурили.

– Вот так куда лучше! Серена права. Я в самом деле хотел поговорить с тобой… хотел еще вчера. Но было бы невежливо сразу завести разговор на эту тему. Да и кроме того, я обещал Серене, что не буду. Понимаешь, Джефф, дело в том… не против, что я говорю так запросто?

– Нет, отнюдь.

– Понимаешь, дело в том, что я тоже писатель. Пишу главным образом статьи для журналов и тому подобные вещи. Хотя получается неплохо, во всяком случае, мне повезло сотрудничать с глянцевыми журналами.

– Статьи для журналов, говоришь? Сейчас ты собираешь материал?

На лице Чака появилось драматическое выражение.

– Какие есть величественные постройки в нашей стране! – заявил он. – Зачем отправляться за границу в поисках исторических легенд, когда они живут здесь у нас дома? «На левом берегу Миссисипи, недалеко от живописного Нового Орлеана, есть…»

– Естественно, Делис-Холл?

– Как бы там ни было, но действительно Делис-Холл. Большинство разысканий можно провести в любой публичной библиотеке, никого особенно не затрудняя. Но я собираюсь воздать должное Делис-Холл. О нем было так много написано, не только в Новом Орлеане, что у меня была масса информации, но я решил спуститься по реке и сам окунуться в эту атмосферу. В воскресенье вечером, когда я встретил Серену в отеле «Нидерланд-Плаза» в Цинциннати и узнал, кто она такая…

– Похоже, мы все обитали в этом отеле. Как Серена восприняла твои расспросы?

Сейлор смутился:

– Признаю, она не очень охотно пошла на сотрудничество. Но ни от чего не отговаривала.

– Если ты не смог получить ответы от члена семьи, какие сведения ты надеешься получить от меня?

– Никаких! То есть ничего. Ведь и тебе не разрешили бы ничего публиковать. Да поможет мне Бог, – поклялся молодой человек, чьи добродетели не подвергались сомнению. – Если она не захочет, я даже не буду проситься внутрь этого чертова места! Послушай, Джефф, – продолжил он, гася сигарету, которую только что закурил, и тут же раскуривая новую. – Я никогда ни одного человека не обидел написанным мной словом, чем горжусь.

– Ну, это уже кое-что.

– Можешь не сомневаться! На самом деле и меня, и моих читателей интересует легенда о тайной комнате, о каком-то скрытом тайнике. В Америке есть только один человек, который действительно разбирается в таких архитектурных хитростях; в худшем случае, если мне окончательно дадут от ворот поворот, чего, я надеюсь, не случится, я всегда смогу написать ему. Кроме того, есть история о таинственной смерти, которая приключилась семнадцать лет назад. Какой-то гость по фамилии Питерс или Питерсон нес по лестнице серебряную посуду, упал и сломал себе шею. Ничего себе история, правда?

Внезапно где-то в подсознании у Джеффа прозвучал тревожный звонок.

– Откуда ты-то выкопал эту историю?

– Ну, уж не из газетных вырезок. Упоминания о серебряной посуде нигде не было. Тем не менее, мой друг – он пожилой человек, и ему довелось жить в Новом Орлеане – дал мне настоящую наводку. Он сказал, что это была одна из тех историй, о которых знают все, кто проявляет интерес к этому месту, но она никогда не упоминалась в прессе, и о ней никогда не говорили. Джефф, это какое же воображение надо иметь, чтобы представить себе убийцу на старинной лестнице…

Джефф побарабанил по столу пальцами.

– Минутку, мистер Вездесущий Исследователь! Хотя я не очень знаком с журналами и их порядками, уверен, что ты знаешь, что делаешь? Предположим, ты подготовишь свой рассказ о загадочной смерти, снабдишь его парой сочных деталей, которые откуда-то выкопаешь или придумаешь, – и неужели любой серьезный редактор опубликует эту сказку, если ты не сможешь представить доказательства самой важной ее части?

Рыжий Чак Сейлор с ужасом уставился на него:

– Но ты же не думаешь, что я собираюсь писать об этом?

– Разве не эту идею ты вынашивал?

– Нет, идея была не в этом. Господи, да никогда в жизни! Отец Серены умер всего несколько месяцев назад. Она не приняла это слишком близко к сердцу, как ты мог заметить. Но неужели я такой бесчувственный идиот, что рискну огорчить девушку упоминанием о чьей-то таинственной смерти, хотя она случилась аж в 1910 году и не имела отношения к членам семьи?

– Спасибо. Это уже лучше.

– К тому же, – продолжил мистер Сейлор, – о потайных комнатах ходят разные истории. Дедушка Серены был старый жулик, который пиратствовал на морских путях испанцев или где-то поблизости; я должен быть уверен в тех фактах, которые мне известны. Если он что-то встроил в Делис-Холл или нашел в нем какое-то потайное место, я хочу знать, что к чему. Разговоры о тайной комнате давно ведутся открыто.

– Во всяком случае, не считались такой уж глубокой тайной. Вряд ли ты обретешь широкую популярность, если опишешь коммодора Хобарта как старого жулика, но…

– Пусть тебя это не беспокоит, Джефф. Я не скажу о старом бандите ни одного оскорбительного слова. Я имею право проявлять законный интерес к секретным комнатам, потайным ходам и тому подобным вещам. Почти такую же историю, только более подробную и причесанную, веками рассказывают о замке Глемис-Кастл в Шотландии.

Джефф встал.

– Если ты не возражаешь, то не Глемис. Его название произносится как Глемс – один слог, как псалм.

Собеседник издал мучительный стон.

– Проклятое британское произношение! – вскричал он в полной растерянности. – Ни одно слово не произносится, как пишется!

– Но разве мы не делаем то же самое? Например, как самый эрудированный иностранец произносит «Коннектикут» или «Арканзас»?

– Признаю, у нас это тоже случается. Иногда. Они же, черт бы их побрал, поступают так все время и обижаются, когда ты называешь это чушью. Чолмондоли – это Чамли, Кавендиш – Кэндиш…

– И снова – если ты не возражаешь, то не Кэндиш. Название это было в ходу во времена Теккерея, и свидетельством служит его текст. В сегодняшнем Лондоне, если вы спросите дорогу на Кавендиш-сквер и назовете площадь Кэндиш, вас или поправят, или спросят, какую площадь вы имеете в виду.

– Послушай! – потребовал возбужденный исследователь. Голос он понизил, но говорил с настойчивой убедительностью. – Давай не будем спорить на эту тему, ладно? Но Глемис, который я буду называть Глемс, чтобы порадовать старого южанина, дает новое направление размышлениям. Мне вроде припоминается, что Глемс был одним из замков Макбета, хотя, может, короля Дункана он прикончил и не там. Тем не менее, старый Макбет великолепно справился с задачей: стер его с лица земли и не оставил свидетелей. И теперь, если в Делис-Холл произойдет убийство или если эта лестница-убийца снова даст о себе знать…

– Убийство? Кто хоть словом обмолвился об убийстве?

– Только не ваш покорный слуга. Я рта не открывал и не собираюсь это делать. Тем не менее, новости могут появиться. И снова – волноваться не стоит: ничего не произойдет, а если и случится, то будет не очень смешно. Но я просто подумал… – Внезапно Чак Сейлор замолчал, прислушиваясь: – Вот! Что это?

Джефф тоже прислушался:

– Если ты имеешь в виду ту музыку, которая, как нам кажется, доносится снаружи, – «Прекрасная Огайо», – то ее источник – знаменитый пароходный инструмент каллиопа: свистки, сквозь которые проходит пар.

– Паровая каллиопа? Как та, что в цирке?

– Что-то вроде. Если ты поднимешься на палубу, то не только услышишь ее звуки, но и увидишь клубы пара. На ней играют, когда пароход причаливает к пристани или отходит от нее.

Сейлор надолго задумался.

– Как-то в канун Рождества, несколько лет назад, в Западной Филадельфии некая благочестивая душа или несостоявшийся юморист нанял цирковой фургон с каллиопой и допоздна разъезжал по улицам, будя всех и вся громовыми раскатами «Тихой ночи». Где в конце декабря нашли цирковой фургон – это отдельная история. Да, – добавил он, потушив сигарету и решительно поднимаясь. – Мне кажется, это в самом деле должна была быть каллиопа… По словам Серены, следующей стоянкой будет Луисвилль. Сойдешь на берег?

– Думаю, не в этот раз. А ты?

– Да, я немного размялся бы. Итак…

Джефф осмотрелся: и Кейт, и Дэйв уже ушли.

– Ваше степенство, – продолжая запинаться, осведомился Сейлор, – на этом все? И я не получу никаких ценных намеков или инструкций?

– Только одно. Когда встретишь Серену или ее брата, придержи свою горячечную фантазию. Не рассказывай им то, что сейчас пришло в голову, особенно об убийцах и о лестнице-киллере.

Чак взъерошил волосы.

– Сколько раз, – с легким раздражением сказал он, – я должен повторять, что не стоит беспокоиться. Все в порядке. Я не собираюсь выносить на суд общественности безответственные суждения и толковать непроверенные факты. Это должно быть ясно. Никому не хочу доставлять неприятности, и меньше всего – себе. Надо просто доверить дяде Чаку разобраться со всеми этими… и все будет весело, как на свадьбе. Таким образом, – заключил он, словно обретя способность предвидения, – нас ждет осознание того, что мы проделали хорошую работу!

И он ушел, бросив взгляд из-за плеча.

Джефф заказал еще кофе. Пил он его неторопливо и продолжал сидеть за ним, когда «Байу Куин» пришвартовалась к пирсу на левом берегу, где высокие здания складов перекрывали вид из окон «Плантации». Началась обычная суматоха. Топот, треск, звон цепей говорили о том, что палубная команда приступила к делу.

Наконец Джефф покончил с кофе и кивнул официанту. Он вышел на палубу с той стороны, что была обращена к реке, и с удовольствием вдохнул свежий воздух, затем поднялся на прогулочную палубу. Здесь к нему тут же присоединились Кейт в белом платье и Дэйв Хобарт в синем блейзере и фланелевых теннисных брюках. Дэйв определенно был не в своей тарелке, его явно что-то терзало. Он остановил Джеффа, схватив его за руку:

– Спокойнее, Дэйв! В чем дело?

– За нами следят, вот в чем. Может, не в данную минуту, но если бы ты появился здесь немного раньше – убедился бы, что я прав.

– Следят?

– Длина этого корыта – двести пятьдесят футов, а если считать гребное колесо, то все двести пятьдесят пять. Мы с Кейт прикинули, что сделали десять кругов по палубе неторопливым шагом. А он все время держался за нами, футах в двадцати, и не отставал ни на шаг…

– Кто это был, Дэйв? О ком ты говоришь?

– Похоже, никто его не знает. Может, он флотский старшина или армейский сержант в штатском. А может, и старомодный бармен… с этими усами. Смахивает на всех сразу.

– А, это наш таинственный человек! Да, я его видел. Ну и?.. Что случилось?

– В общем-то, ничего особенного… если говорить о каких-то действиях.

– Если вы спросите меня… – начала Кейт.

– Если вы спросите меня, женщина, – прервал ее Дэйв, – он не сводил глаз с меня, а не с вас, и это очень странное поведение. Когда мы замедляли шаги, – продолжил Дэйв, снова поворачиваясь к Джеффу, – этот загадочный пожилой тип, не пытаясь нагнать нас, тоже сбрасывал скорость. Когда мы неожиданно поворачивались лицом к нему и двигались в противоположном направлении, он, немного помедлив, чтобы это не было так очевидно, делал то же самое.

Они прошли почти до самого конца прогулочной палубы, где в укрытии, образованном тремя переборками с иллюминаторами, стояли шезлонги. Дэйв повернулся спиной к салону.

– Может, сегодня утром я немного взвинчен. Но когда этот загадочный тип едва ли не полчаса таскался за нами по пятам, это вывело меня из себя. Я остановился. Подошел прямо к нему и очень вежливо спросил: «Чем могу быть вам полезен?» Он ответил, что всего лишь прогуливается, и тут же направился в салон.

Посмотрев сквозь ближайший иллюминатор, Джефф скользнул взглядом по продолговатой стойке красного дерева, уставленной прохладительными напитками, бутылками содовой и крепкими напитками и коктейлями, которые заказывали пассажиры. В глубине салона он разглядел и человека с густыми усами.

– Дэйв, бедный мальчик! – сочувственно вскричала Кейт. – Если бы только ты сделал то, чего я от тебя хотела!..

– Что бы я ни сделал из того, что ты хотела, малышка, я бы оказался куда в худшей форме, чем сейчас. Хотя, если серьезно, – обратился он к обоим своим собеседникам, – вы должны признать, что ситуация непростая. Сколько бы я ни возмущался, но на него-то я не могу наорать и потребовать, чтобы он убрался, этот странный субъект точно так же, как и мы, имеет право прогуливаться здесь, когда захочет. К тому же он вполне может заявить, что это мы его преследуем и шпионим за ним. И все же, если это будет продолжаться, мне придется найти капитана Джоша и предпринять кое-какие шаги. А тем временем…

– Но мы ведь не сделали десять кругов по палубе, – напомнила ему Кейт. – Продолжим прогуливаться все втроем?

– Нет, спасибо, с меня хватит. Кроме того, стоянка судна будет недолгой. То есть очень скоро… – Дэйв снова разволновался. – Да, конечно! Джефф, сколько времени?

Джефф машинально взглянул на левое запястье и тут только вспомнил.

– Часы! – сказал он. – Я оставил часы на полочке рядом с ванной; лучше я поднимусь и возьму их, пока они не исчезли. Нет, не беспокойтесь, я через минуту вернусь.

Торопясь к трапу, выходящему на корму, он втайне надеялся, что, по крайней мере, какое-то время Чак Сейлор не будет распространяться о своих умозаключениях. Но вряд ли его хватит надолго. Неугомонный мистер Сейлор не сможет сопротивляться искушению и, конечно же, вернется к образу лестницы-убийцы, который он вообразил. Лестница-киллер? Что за дикая чушь?

«В моей жизни была лишь одна лестница. И довольно с меня! – сказал про себя Джефф. – Вот только истории с летальным исходом на лестнице мне еще и не хватало».

И он снова вспомнил разгневанную и все же очаровательную Пенни Линн на лестнице отеля «Сент-Чарльз», он понимал, что давно уже должен был выкинуть эту глупую историю из памяти. Ну кто бы мог подумать, что нелепая случайность вызовет столь долгую и неоправданную размолвку! А глупая история не забывалась. Правда, теперь, после стольких лет, она стала нежным воспоминанием, окрашенным ностальгией. Когда он доберется до Нового Орлеана, он не будет избегать встречи с Пенни. И хватит уже нелепостей! На этот раз все будет по-другому.

Размышляя таким образом, Джефф поднялся в свою каюту и прикрыл за собой дверь. Маленькая кабинка, где размещались туалет и душ, была в дальнем углу левой переборки, отделявшей каюту номер 340 от каюты номер 339. Он не стал включать свет – солнце освещало каюту через иллюминатор – и решительно двинулся в это узкое пространство, нащупал полочку и часы, и в тот момент, когда он уже собирался уйти, вдруг кто-то включил душ! Он увидел желтую резиновую купальную шапочку, живые серо-голубые глаза и обнаженное женское тело! Мгновение Джефф и девушка ошарашенно смотрели друг на друга, после чего удивленное всхлипывание перешло в отчаянный крик, занавес в душе был резко задернут, а кран выключен.

Как ошпаренный выскочив из душа, Джефф прикрыл дверь. Он испытал настоящий шок, но нельзя позволять сбить себя с толку. Он наклонился к закрытой двери.

– На этот раз, Пенни, – почти спокойно сказал он, – даже твои родители не смогут обвинить меня. Теперь все выглядит несколько иначе, не правда ли?