Текст книги "Дом, в котором живёт смерть"

Автор книги: Джон Диксон Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Глава 14

Парадную дверь открыл лейтенант Минноч. Нижний этаж Делис-Холл снова был залит светом – и главный холл, и помещения по обеим сторонам. Рядом с лейтенантом, терпеливо ожидая возможности принять пальто и шляпу дяди Джила, стоял Катон.

У самого лейтенанта на лбу рдели красные пятна гнева, но у него было выражение охотника, сидящего в засаде и готового в нужное время пустить в ход оружие. Он кивнул окружному прокурору и Джеффу.

– Вот сюда, – сказал он. – Меня здесь не было, когда все это случилось. Весь день, – с силой обратился он к окружному прокурору, – весь день, сэр, я носился по городу, чтобы установить кое-какие факты, и считаю, что установил их. Но тут был О'Баннион; он и расскажет вам.

Затем Минноч провел их через малую гостиную, библиотеку и еще две комнаты в освещенный кабинет в самой глубине дома.

У стола с лампой стоял широкоплечий, аккуратно одетый молодой человек, чьи черные волосы подчеркивали свежий цвет лица и кельтские голубые глаза. Лейтенант Минноч одобряюще кивнул ему:

– Все в порядке, О'Баннион. Валяйте!

– Понимаете, лейтенант…

– Обращайтесь не ко мне, молодой человек, я-то знаю, что вы скажете. Разговаривайте с мистером Бетьюном и другим джентльменом, который является племянником мистера Бетьюна. То есть, сэр, если ваш племянник хочет выслушать…

– Да, он хочет, – согласился дядя Джил. – Так что же нам предстоит услышать?

Теренс О'Баннион подчинился указаниям:

– Итак, джентльмены, вот как все было. Прошлым вечером лейтенант поставил меня на пост у дверей молодого мистера Хобарта. После того как я кончил дежурство, приехал домой и поспал, я вернулся сюда, чтобы понаблюдать за ходом событий. Никаких особых приказов я не получал, просто мне было сказано: «Держи все под наблюдением». Когда я собирался утром сдавать свою вахту, мистер Хобарт попросил меня взять послание для своего друга в отеле «Сент-Чарльз»…

– Вы не должны были делать этого, Терри! – упрекнул его Минноч. – Коп – не мальчик на посылках передавать письма; по крайней мере, он должен получить разрешение от старшего офицера. Тем не менее! Я считаю, что ничего страшного не случилось, так что на этот раз можно обо всем забыть. Продолжайте с того места, где остановились.

– Когда я вернулся, – продолжил О'Баннион, кося одним глазом на старшего офицера, – было уже довольно поздно, день пошел на вторую половину. Лейтенант сказал, что мне можно не спешить, так что я не торопился. Но я рассчитывал по возвращении найти его здесь. Но его не было. В доме не было видно и другого офицера.

– Я же не мог быть одновременно во всех местах, не так ли? – резонно возразил лейтенант Минноч. – Я и без того носился больше, чем двое молодых, вместе взятых, но я же не жаловался, а делал свою работу!

– В этой связи один вопрос, – сказал дядя Джил, ставя на стол свой портфель. – Кто был здесь, офицер О'Баннион, когда вы вернулись? То есть, кроме слуг и самого Дэйва Хобарта, кто здесь был?

– Только их семейный адвокат, сэр. Мистер Рутледж. Он сказал мне то, что я уже слышал от дворецкого. Мистер Хобарт оделся и на короткое время спустился вниз. Но после вчерашней ночи он все еще чувствовал себя не лучшим образом. Так что он сказал, что поднимется к себе и отдохнет, может, и поспит.

– Да? И что потом?

– Я подумал, что толком не знаю, что же мне теперь делать. Лейтенант ничего не сказал об охране днем, но я подумал, это неплохая идея.

– И ваши подозрения, – сказал ему дядя Джил, – похоже, оправдались. Так что же вы сделали?

– Я поднялся наверх и очень тихо постучал к мистеру Хобарту. Когда он не ответил, я приоткрыл дверь. Он лежал, вытянувшись на постели. Полностью одетый, он крепко спал и спокойно дышал. Я вышел и прикрыл дверь. Подтащил к дверям молодого джентльмена большое кресло из верхнего холла и сел ждать. Прошло не более десяти или пятнадцати минут…

Четко понимая, что подходит кульминация повествования, офицер О'Баннион старался говорить спокойно, не позволяя нервному возбуждению отразиться на его ирландском лице.

– Прошло не более десяти или пятнадцати минут, – продолжил он, – как зазвенел звонок у дверей. Я подумал, что, может, это лейтенант Минноч и мне лучше спуститься вниз. Когда я шел по лестнице, дворецкий открыл дверь. Но за ними был не лейтенант, а молодая леди. Она была очень симпатичной и к тому же очень нервничала. Ее звали мисс Линн.

Она спросила мистера Хобарта, но внутрь входить не стала. Когда я объяснил ей, что мистер Хобарт спит, она сказала, что не хочет и не может оставаться. Она сказала это с таким видом, будто ей это не под силу. Ах да! – О'Баннион повернулся к Джеффу: – Если вы мистер Колдуэлл, сэр, молодая леди спрашивала и о вас. Я сказал ей, что сейчас здесь нет никого с таким именем, и она вернулась к своей машине и уехала. А больше ничего не было, джентльмены. Припоминаю, что прежде, чем подняться наверх, я взглянул сквозь все комнаты нижнего этажа; сам не знаю, почему я это сделал. Главная гостиная была справа от парадных дверей, когда вы входите в дом. В ней находился мистер Рутледж. По какой-то причине эта комната привлекала его: находясь в доме, он всегда заходил в нее. Он сказал, что и ему надо уходить.

После того как я осмотрел комнаты по этой стороне от главного холла, пришло время возвращаться на мой пост наверху. Странная вещь, мистер Бетьюн. Я не хочу утверждать, будто мне свойственно…

– Что вы имеете в виду, офицер О'Баннион? – вопросил дядя Джил. – Пророчество? Прорицание? Второе зрение?

Молодой ирландец издал какое-то подобие смешка.

– Если вы извините меня, сэр, я не очень понимаю, что значит второе зрение, или родиться в рубашке, или другие вещи, о которых я слышал в своей семье. Могу сообщить вам только вот что. Поднимаясь наверх, я прибавил шагу. Вы понимаете, что я не бежал. Просто пошел немного быстрее. И я сделал это, да поможет мне Бог, сделал или подумал, что надо это сделать, как раз перед тем, как услышал сдавленный крик со стороны спальни мистера Хобарта, вслед за которым последовал треск, словно что-то свалилось.

И тут я побежал. Больше я не слышал никаких звуков, и мне никто не попался на глаза.

Дверь в спальне мистера Хобарта была распахнута настежь. Я уже раньше видел, что рядом с кроватью стоит стол, а на нем – поднос с остатками пищи. Стол был опрокинут, и в комнате был сплошной хаос: разбитые тарелки, лужи холодного кофе… словом, кавардак. Мистер Хобарт лежал на полу рядом с кроватью, и у него был здоровенный фингал… прошу прощения, сэр!..

– Мы заметили этот здоровенный фингал, – сказал дядя Джил. – Не извиняйтесь, продолжайте!

– …здоровенный фингал, сэр, на левой стороне лба, сразу же под линией волос. На ковре справа от него валялась подушка, а с другой стороны – дубинка, типичная дубинка хулиганов, обтянутая кожей, которые мы находим у них при обыске.

В комнате не было больше никого. У мистера Хобарта слабое сердце, как у его сестры. Можно было подумать, что удар дубинкой лишил его сознания, не говоря уж о другом, что могло случиться. Но, слава Богу, он был жив, хотя мне не понравилось, как он дышит. Но в это время старый дворецкий, Катон или Сенека… или что-то римское, вбежал в комнату и присоединился ко мне. Вместе мы подняли его и положили на кровать. Катон дал мне номер телефона семейного врача. Когда я спускался вниз, чтобы позвонить, мне пришло в голову… но, наверно, вас не интересует, о чем я подумал, так ведь?

– Отнюдь, – поправил его дядя Джил, – меня очень интересуют ваши мысли. Каковы они?

– Итак, сэр, – ответил О'Баннион, откашлявшись, – кто-то нанес удар мистеру Хобарту и выскользнул из комнаты. Убийца или возможный убийца не мог пробежать по боковому коридору к верхнему холлу, ибо я увидел бы его. Он мог сделать только одно.

– Да?

– В коридоре, недалеко от дверей спальни, располагается черная лестница. Убийца спустился по ней и выскочил из дома через боковую дверь, которую закрывают только по ночам.

– Или еще… – торжественно начал лейтенант Минноч, но спохватился. – Чтобы преподать тебе, мальчик мой, основы полицейской работы, я лучше помолчу. А теперь, когда мистер Бетьюн услышал твои глубокие мысли, можешь перейти к рассказу о своих действиях.

– Я спустился вниз позвонить доктору Куэйлу. Старый мистер Рутледж уже ушел, о чем он меня предупредил. Я как раз звонил доктору, когда появились лейтенант и сержант. И лейтенант взял руководство на себя. И это, мистер Бетьюн, все, что мне известно.

– Спасибо, это был исчерпывающий рассказ. – Дядя Джил развернул плечи. – И, кроме того, лейтенант, – вежливо добавил он, – тихий голосок нашептывает мне, что и вам есть чем поделиться.

– Есть, сэр, святая правда, что есть. А сейчас, если вы не против, я попросил бы вас подняться наверх…

– Зачем? Чтобы допросить Дэйва Хобарта?

– Пока еще мы не можем этого сделать, во всяком случае, не сегодня вечером. Доктор еще при нем. Я все думал, что, может, они вызовут скорую помощь и отправят молодого человека в больницу. Но доктор Куэйл сказал, что в этом нет необходимости, он и сам справится. Я хочу, чтобы вы кое-что посмотрели наверху, вот и все. А тем временем, – вынимая блокнот, сказал лейтенант Минноч, – мы уточним кое-какие странные детали и подробности, которые смогут нам пригодиться.

– Как, например?

– Алиби на прошлый вечер, что является ключом ко всей этой истории. Мы не должны забывать об убийстве прошлого вечера лишь потому, что сегодня состоялась попытка нового убийства.

– Я и не собирался его забывать.

– Очень хорошо с вашей стороны, сэр! Как вы помните, сегодня, в самом начале дня, я говорил, что мы смело можем исключить миссис Кит и мистера Таунсенда. Слишком много свидетелей могут поклясться, что между десятью вчера и часом ночи они не покидали ночного клуба. Миссис Кит доставила мистера Таунсенда в его гостиницу лишь около трех часов ночи. Хотя я и слова не могу сказать относительно характера этой дамы, но должен заметить, что с того времени, как они покинули ночной клуб и пока она не доставила его к гостинице, они были у нее дома. Однако все темные дела свершились задолго до этого. Кроме того, сегодня я говорил с ними обоими…

– Мы тоже.

– И я удовлетворен, мистер Бетьюн. Как и, надеюсь, вы. Могу сказать вам, что никакая женщина не имеет отношения к этому убийству.

– То есть женщина вообще не может иметь к нему отношения?

– Не может иметь отношения как виновная сторона. Далее, у нас имеются мистер Рутледж и мистер Колдуэлл.

– Надеюсь, вы не сомневаетесь в их непричастности?

– Хочу увидеть копа, который в этом усомнился бы! Это настолько очевидно, что нет необходимости ни доказывать, ни спорить. И наконец, если припоминаете, вы просили меня дать характеристику тому парню Сейлору.

– И вы это сделали?

– Да, сэр. Он тоже ни при чем. – Лейтенант Минноч открыл свой блокнот и пролистал несколько страниц. – Первые записи сделаны для вас – о Таунсенде и миссис Кит. Как вы сказали, рано утром вам звонила мисс Пенни Линн и сообщила, что эта пара покинула дом прошлым вечером сразу же после обеда. Миссис Кит дала понять, что они, скорее всего, отправятся в «Мельницу Монмартра». Так что, как бы посетители ночного клуба ни морщились, видя утром в воскресенье перед собой копа, я смог вытащить их из постелей еще до того, как взялся за Таунсенда и миссис Кит.

– Да, об этом вы уже говорили. Так что насчет Сейлора?

– Что-то узнать о Сейлоре оказалось потруднее. Никто толком ничего не знал о нем. Но я выяснил, что он остановился в гостинице «Джанг». Похоже, он тут абсолютный чужак. Прошлым вечером, побежав к гостинице, он спросил у портье, какой самый короткий путь до пирса «Гранд Байу-лайн».

Дядя Джил щелкнул пальцами.

– Сейлор, как Джефф описал его, и любопытен, и умен. Он хотел найти капитана Джошуа Галуэя, не так ли?

– Силы небесные, сэр, именно это ему и было нужно! Как вы узнали, что он искал капитана Джоша?

– Это вытекало из некоторых свидетельств. Так он увиделся с капитаном?

– Не сразу. – Снова сверившись с блокнотом, лейтенант Минноч сунул его обратно в карман. – Сейлор взял такси до пристани. Капитан Джош ушел куда-то в город, так что Сейлор поговорил с казначеем. По словам казначея, у него вроде ничего не было на уме, но я в это не верю. Я вам расскажу. В этой команде все держатся друг за друга, дай им волю, и они такую лапшу тебе на уши навешают… Казначей поставил бутылку, и до половины двенадцатого, когда капитан Джош вернулся на борт, они выпивали и закусывали ветчиной.

– Серена Хобарт, – сказал дядя Джил, – была найдена мертвой в одиннадцать двадцать. Известно ли местопребывание Сейлора до одиннадцати тридцати?

– И даже значительно позже, сэр! Видите ли, едва только капитан вернулся, как Сейлор тут же отвел его в сторону для какой-то таинственной беседы с глазу на глаз, которая затянулась за полночь. Сегодня я переговорил с капитаном Джошем, а потом отправился в отель «Джанг» и увиделся с Сейлором. Оба они в один голос утверждают, что не говорили ни о чем важном, но этот журнальный писака из Филадельфии был жутко серьезен.

Джилберт Бетьюн начал расхаживать между столом и дверью.

– Лейтенант, – заявил он, – это чистый бред! Двое других, которых вы, скорее всего, исключите, – это племянник покойного Тэда Питерса и жена племянника. Давайте для полноты рассуждений предположим, что их алиби выдерживает проверку. Исключив Сейлора и добавив на всякий случай капитана Галуэя, вы, кажется, исключили практически всех, кто имеет хоть какое-то отношение к этому делу. Нет, я не забыл мистера Эрла Мерримана. В соответствии с рассказом Джеффа, наш уважаемый бизнесмен из Сент-Луиса должен был явиться в офис Айры Рутледжа почти точно в одиннадцать тридцать. И из этого можно предположить…

– Но всех ли мы исключили? Подумайте, сэр. В самом ли деле все исключены?

Лейтенант Минноч, который, говоря о Сейлоре, сказал, что тот был жутко серьезен, на этот раз сам был предельно серьезен.

– Лейтенант, я сказал, что вы, «кажется, исключили всех», но не настаиваю на своем определении… – попытался успокоить Минноча дядя Джил. – Так что расследуйте дело, как вы считаете нужным! Конечно, есть предположение, что какой-то незнакомец прошлой ночью убил Серену и сегодня днем покушался на Дэйва. В то же время!..

– Тем не менее, сэр, я спрашиваю, в самом ли деле вы считаете, что исключили всех? Не будете ли вы с мистером Колдуэллом так любезны пройти со мной? Вы можете тоже присоединиться, О'Баннион.

Воинственно неся свои усы, как боевой стяг, и удовлетворенно хмыкая про себя, лейтенант вывел их в главный холл и поднялся наверх.

Здесь горело много настенных канделябров, освещая холл мягким светом, который падал и в поперечный коридор, тянувшийся по всей ширине дома. Прошествовав к закрытым дверям спальни Дэйва, рядом с которыми стояло большое кресло резного дуба, Минноч почему-то решительно изменил направление движения и, оказавшись перед черной лестницей, повернулся лицом к своим спутникам:

– Может, я был не очень проницателен, мистер Бетьюн. И хотелось бы еще раз…

– Вы снова о проницательности, человече? Я сказал, что это ваше дело, вам его и вести. Вы это уже слышали, не так ли?

– Я знаю, вы сказали, что это мое дело. – В голосе лейтенанта послышалась нотка обиды. – С прошлого вечера вы не один раз повторили это. Но когда вы сами занялись расследованием, ни у кого, кроме вас самих, не осталось ни малейшего шанса. А когда я закончу, мистер Бетьюн, может, на этот раз вы скажете, что я проявил удивительную проницательность. А я утверждаю, что всего лишь проявил здравый смысл, который необходим всем копам. Так что пока показывать слишком много не буду. Подожду, когда буду полностью уверен. Просто я хочу привлечь ваше внимание к паре вещей, о которых имеет смысл подумать. Когда сегодня я направился сюда, то не ожидал никаких неприятностей и не взял с собой нашего специалиста по дактилоскопии. Но как только увидел ту дубинку, что нашли на полу в спальне, тут же схватил ее.

– Вы?..

– О нет, я не схватил ее в обычном смысле слова! Я с предельной осторожностью уложил ее в коробку, так, чтобы никто другой не мог ни взять, ни даже коснуться ее, и приказал Фреду Буллу доставить ее для снятия отпечатков пальцев.

– Что вы предполагали найти, какого рассказа ждали от дубинки?

– Такая дубинка, сэр, может многое рассказать, не говоря ни слова.

– При той сообразительности, которой вы обладаете, лейтенант, – вежливо сказал дядя Джил, – вам совершенно не надо подниматься или снисходить к парадоксам в стиле Честертона. Это мой департамент, и я первым хотел бы воспользоваться своими правами.

– Вы всегда можете выдвигать такие требования, сэр, не так ли? Ад и пламя, будет ли разрешено мне сказать то, что я хочу сказать, пусть даже речь пойдет всего лишь о здравом смысле?

– Да, конечно, прошу прощения.

– Вы окружной прокурор, сэр, и у вас нет необходимости извиняться. Итак, присутствующий здесь О'Баннион, – продолжил лейтенант Минноч, – настойчиво утверждает, что предполагаемый убийца проник через незапертую дверь черного хода к подножию этой лестницы, бесшумно поднялся на второй этаж, нанес сильный удар молодому мистеру Хобарту и выскользнул тем же путем.

– Вы сомневаетесь в этом?

– Я просто хотел вам кое-что показать, вот и все. Сегодня весь день идет дождь, то стихает, то снова льет, вся земля отсырела. Не последуете ли за мной, сэр?

Вытащив из кармана зажигалку, которая вспыхнула широким языком пламени, лейтенант начал медленно спускаться по лестнице. За ним шел Джилберт Бетьюн, далее Джефф, а на самом верху держался О'Баннион. Эта лестница, длинная и крутая, днем была хорошо освещена светом, падавшим из небольших окон над боковой дверью, что располагалась в конце нижнего поперечного коридора.

Минноч открыл эту дверь и поднял свой маленький факел. Снаружи, под каменной аркой, подобно капюшону прикрывавшей вход от непогоды, каменные ступени вели вниз, к западному ответвлению подъездной дорожки, бегущей мимо Делис-Холл. Снова налетел и прошел дождь, оставив после себя сумрак, мокрую листву и порывы ветра. Лейтенант Минноч осветил участок за дверью.

– У подножия лестницы, – заметил он, – непросыхающая лужа. Снова поднимемся по ступенькам, джентльмены. Не спускайте с них глаз. И уж коль скоро я получил сигнал на старт, мистер Бетьюн, – добавил он, когда они добрались до верхней ступеньки лестницы, – попробую как-то подвести итоги. Я прошел всю лестницу, и спускался и поднимался по ней, осмотрел каждую ступеньку. Облазил весь пол у бокового входа здесь и пол на верхнем этаже. И не только – пол в спальне тоже. Нигде нет ни следа слякоти, воды, да и просто грязи – ни на ступеньках, ни на полу.

– Неужто?

– В такой день, как сегодня, сэр, – уверенно заявил лейтенант, – ни один нормальный человек не мог бы войти и выйти, не оставив хоть каких-то следов своего пребывания. Понимаете, что я имею в виду?

– То есть вы хотите сказать, – у дяди Джила дрогнул голос, – что, кто бы ни напал на Дэйва Хобарта, он должен был появиться изнутри дома?

– Похоже, что так, верно? И это еще не все! С вашего разрешения, сэр, я составил небольшой план. Просто чтобы показать, как я всегда прибегаю к предосторожностям, мы отныне будем держать охрану при молодом джентльмене.

Видя, что взгляд лейтенанта упал на О'Банниона, Джилберт Бетьюн откашлялся, призывая к вниманию.

– Я тоже, – сказал окружной прокурор, – начал составлять некий план. Чтобы провести в жизнь все аспекты этого плана, мне понадобится профессиональная помощь разного рода и по разным направлениям. Например! Вы готовы поставить офицера О'Банниона на постоянный пост, верно? Если это так, есть у вас кто-то еще, кому вы можете поручить эту обязанность?

– Да, сэр, конечно, найдется! А почему вы спрашиваете?

– Потому что я хочу одолжить О'Банниона для небольшого поручения, которое необходимо выполнить. Скажите, молодой человек, вам когда-нибудь доводилось летать?

– Летать, сэр? – удивился О'Баннион.

Джеффу показалось, что дядя Джил с трудом удерживается, чтобы не рассмеяться.

– В последнее время было так много разговоров о трансатлантических перелетах, – ответил он, – что, естественно, эта мысль пришла мне в голову. Но я имею в виду не столь амбициозный замысел, как дальний перелет. Вот как звучит правильный вопрос: вы когда-нибудь сидели в самолете?

– Один или два раза, сэр. Поддался на призывы ярмарочных зазывал, которые за пять долларов позволяли сделать небольшой круг.

– По воздуху, – сказал дядя Джил, – уже начали доставлять почту. Предполагается, что лет через двадцать или меньше будут регулярные пассажирские полеты из города в город. А тем временем такую же услугу, только в гораздо более скромных и ограниченных размерах, предлагает наш Тэд Паттерсон здесь в Новом Орлеане. Вы-то не против, лейтенант, если я позаимствую вашего подчиненного?

– Если вы так считаете, мистер Бетьюн, берите его – и в добрый путь! Но…

После многозначительной паузы, словно готовясь метнуть молнию с оглушительным раскатом грома, лейтенант Минноч позволил себе продолжить:

– Я спросил у вас, сэр, что еще доказывают свидетельства. И был несколько удивлен, что даже такой проницательный человек, как вы, не наткнулись на них. Я имею в виду звуки.

– Звуки?

– Точнее, их отсутствие. Вот именно! Что бы ни происходило в этой спальне наверху, в любом случае кто-то должен был войти в нее, а потом выйти, О'Баннион, как он вам рассказывал, слышал какой-то вскрик. Он слышал, как с треском летел стол и посуда. Эти звуки он слышал – но ничего не видел. Он и сам производил достаточно шума, когда бежал наверх по главной лестнице, да и в коридоре нет ковра. Каким образом нападавший, появился ли он извне, или изнутри дома, или из любого другого места, ухитрился не произвести никаких звуков?

Джилберт Бетьюн внимательно смотрел на лейтенанта: – Лейтенант, я очень опасаюсь…

Дядя Джил не кончил фразу. Он буквально зажал себе рот рукой, потому что в этот момент тяжелая дверь спальни Дэйва открылась и закрылась – вошел седоголовый доктор Куэйл, который, присоединившись к ним, тихо сказал:

– Сейчас подействует. Надеюсь, сегодня вечером я больше не понадоблюсь. Есть вопросы?

– Один или два, – столь же тихо сказал дядя Джил, – но главный таков – как сердце у Дэйва?

– При таком заболевании нельзя делать никаких предположений. Я думаю, он справится. Дэйв в куда лучшем состоянии, чем был его отец, а тот, то ли сидя на сердечных, то ли нет, дожил до прекрасного зрелого возраста в шестьдесят семь лет.

– Дэйв что-то рассказывал?

– О да. Он пытался говорить, пока снотворное не оказало воздействие. Я без большой охоты дал ему такую дозу, но у меня не было выбора.

– У него получалось… то есть он мог связно разговаривать?

– Да, в какой-то мере. – Доктор поставил на пол свою черную сумку. – Парень, конечно, испытал сильный шок. Но если не считать физических травм, одной из его основных эмоций был гнев. Прежде чем нанести ему удар этим оружием, убийца, которого вы ищете, попытался задушить его подушкой.

– Задушить? Тогда понятно, почему…

– …подушка оказалась на полу? Да, можно не сомневаться. На кровати были две подушки. Голова Дэйва покоилась на одной из них. Сам он неподвижно лежал с закрытыми глазами, но не спал, когда другая подушка вдруг оказалась на его лице, кто-то всем весом навалился на него, удерживая руками за плечи. Если можно так выразиться, ему это не понравилось. Дэйв – очень сильный молодой человек. Он вскочил, отбросил подушку и оказался лицом к лицу с противником.

– Он увидел, кто это?

– Лица его он не увидел, хотя был так близко к нему, как я к вам сейчас. Нападавший отбросил подушку, вскинул руку – на нем было что-то вроде расстегнутого плаща, говорит Дэйв, – и прикрыл лицо. Вот в чем дело! Стоял сумрачный день, Дэйв был испуган, так что не стоит удивляться… Он увидел только, как взметнулась рука мужчины. Последовал удар. Дэйв понял, что падает на стол, но это было последнее, что он осознал перед тем, как потерял сознание.

– Больше он ничего не может рассказать?

– Боюсь, что нет. – Доктор Куэйл сделал глубокий вдох. – Я попросил его сохранять спокойствие, но вы же знаете Дэйва. Я задал ему только один вопрос. Во второй половине спокойного воскресного дня в дом, где стоит тишина, проникает неизвестный преступник и неожиданно нападает на свою жертву. «Вы хотите сказать, – спросил его я, – что не слышали ни звука, который мог бы предупредить вас?»

– И Дэйв ответил?

– Да, если вы можете хоть что-то понять из его ответа. Мальчик сказал: «Я не мог ничего услышать, доктор. На нем даже не было обуви. Он был в носках».