Текст книги "Замок Убийственный"

Автор книги: Джон де Ченси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Твилери

Клер Твил, высокий, хорошо сложенный мужчина, носил сшитые на заказ костюмы – они великолепно подчеркивали каждый его мускул. Сегодняшний костюм не являлся исключением, сшитый из дорогого серого твида, он великолепно облегал мужественную фигуру. Твил стоял у камина, потягивая шерри и наблюдая, как Хелен Дарданиан ставит на граммофон очередную пластинку.

– Любишь струнные квартеты? – поинтересовался он.

– Особенно если они не квинтеты и не трио, – отвечала она, опуская иголку, сделанную из шипа кактуса, на пластинку. Зазвучало адажио – медленное и печальное.

– Не слишком романтично, – заметил он.

– У меня вообще не романтичное настроение, – отвечала она. – Ведь я пленница.

– Это временно.

– У тебя осталось всего двадцать минут.

– В последнюю минуту я что-нибудь придумаю. У меня всегда так. Иди, посиди у огня.

Она подошла и, осторожно подобрав модную темно-красную юбку до середины колена, присела на банкетку в стиле Людовика Четырнадцатого. Её глаза лучились небесной синевой, лицо, в обрамлении длинных светлых волос, поражало возвышенной, классической красотой, а ноги были длинные, красивой формы, словно выточены умелым мастером.

Он сел рядом с ней и, вручив ей бокал вина, поднял свой кубок.

– Давай выпьем за мои вечные муки.

Она подняла свой.

– Как говорится, иди ты к черту!

Он усмехнулся и выпил. Она тоже сделала глоток.

– Должна сказать, ты держишься неплохо.

– Если приходится уйти, лучше сделать это красиво. Никаких слез. Не позволяй им тащить тебя. Шагай гордо.

– Думаешь, у тебя получится?

– Не знаю. – Он пожал плечами. – Посмотрим.

– Как-нибудь можно этого избежать?

– Демоны свои сделки не пересматривают.

– Мне кажется, это жутко. Представляю, какой ужас ты испытываешь.

– Да, если задуматься, можно испугаться. Но я подписал соглашение. В нем были указаны определенные условия – права и обязанности. Теперь пришло время выполнить мою часть контракта. Не могу сказать, что мне не было весело, пока он действовал.

– Но такой ценой…

– Она обусловлена величиной владений.

– Которые они как раз и займут, когда тебя не станет.

– Пусть. Это будет уже не моя проблема.

– Конечно, а как быть остальным людям? Они займут если не весь Некрополис, то большую его часть.

– Джон Карни, наверное, сумеет их сдержать. По крайней мере на время. – Он выпрямился. – Но давай о нем не будем. Давай поговорим о нас с тобой. Времени осталось слишком мало.

– А что о нас?

– У нас с тобой есть будущее?

– Будущего у тебя осталось… ровно девятнадцать минут.

– Как я говорил, в последнюю минуту ко мне приходят неожиданные решения. Раньше ведь нас что-то связывало. Скажи, есть ли шанс все вернуть?

Она покачала головой.

– О чем ты думал?

– О нас. Когда мы были вместе. Когда мы любили друг друга.

– Ты мне нравился, Клер. Я тобой восхищалась. Очень. У тебя все было: красота, богатство, ум, власть. Даже чувство юмора. Иногда ты бывал нежным. О чем ещё может мечтать женщина?

– И все же?

Она смотрела в огонь.

– Все же чего-то недостает.

– Ну, идеал трудно найти.

Она рассмеялась.

– Как я сказала, это нелепо, правда? Как-то бессмысленно все. Наверное, я должна была тебя любить.

– А разве ты не любила, Хелен? – серьезно спросил он. – Год назад?

– Мне кажется… Клер, это все были слова. Восхищение, привязанность, любовь… Мне никогда не удавалось точно выразить смысл. Они все, по-моему, перетекают друг в друга и теряют значение.

– Нет, любовь – это что-то уникальное. Её нельзя разделить на составляющие. Она – нечто однородное, неделимое. У неё, философски говоря, есть особые свойства.

– Разве она идет от разума?

– Нет, конечно, нет, но ум тоже участвует.

– Что с тобой, Клер? Ты думаешь, любовь может изменить твою судьбу? Спасти тебя?

– Может быть. Может, и нет. Но что превращает ад в рай? Не власть, а любовь. Что адский огонь и сера по сравнению с пламенем любви?

– Ты серьезно?

– Конечно… Физические страдания ничего не значат, их можно перетерпеть. Но вечно сожалеть о том, что я никогда не любил и меня никогда не любили? Это непереносимая пытка. Она пристально смотрела на него.

– Клер, я не знаю, что сказать.

Он вынул из руки Хелен бокал, поставил на стол рядом со своим и обнял её. Поцелуй вышел долгим и страстным.

Наконец она чуть отстранилась и вздохнула.

– Клер, мне кажется, я не смогу тебе помочь.

– Только не чувствуй себя обязанной. Так ничего не получится.

– Я иначе не могу. Я чувствую себя обязанной.

– Хелен, выходи за меня замуж.

– Замуж?

– Да. Стань моей женой. Останься со мной навсегда.

– Клер, я не хочу в ад вслед за тобой.

– Ты туда не попадешь. Они не возьмут тебя. Твоя красота – оскорбление для них. Не красота тела, а красота души.

– Клер, это…

– Милая, скажи «да».

– Милый… семнадцать минут.

– Не думай об этом. Верховный судья уже в пути. Он будет здесь через десять минут. Но, думаю, денги дадут мне отсрочку.

– Как это все странно.

– Они любят эффекты. Им нравится кидать жениха в адское пламя, вырвав его из объятий невесты.

– Господи, Клер, это же кошмар.

Он ещё раз поцеловал её, и на этот раз их поцелуй длился ещё дольше. Она повернулась и прижалась к нему, положив правую ногу ему на колени. Он страстно поглаживал её бедро.

– Я выйду за тебя, Клер, если ты считаешь, что это поможет. Господи, хоть это я могу сделать.

– Не делай это только из таких соображений.

– Что значат мои соображения?

Он мягко отстранил её и поднялся.

– Это он, не так ли?

– Кто? – спросила она.

– Карни. Ты все ещё любишь его.

– Даже не думаю о нем, – нахмурилась она.

– Прости, Хелен, но на твое решение ничто не должно влиять.

– Клер, я же сказала, что выйду за тебя.

– Я верю тебе. Но…

Из дальних комнат особняка послышался громкий треск. Пол дрогнул. Снаружи раздались выстрелы и крики.

– Господи, что это?

– Посиди здесь, – сказал он, быстрым шагом выходя из комнаты.

Закрыв за собой дверь, он пробежал по широкому коридору и понесся по лестнице вниз, перепрыгивая через две ступеньки.

На первом этаже, ориентируясь по слуху, он прошел через огромный дом до бального зала, откуда слышался шум.

Серый «Леланд» вломился в дом через высокие окна, снеся заодно часть стены. В комнате оказались покореженный бампер и передняя половина кузова. С водительского сиденья выбирался Джон Карни. Его окружало нечто вроде неяркой, переливающейся ауры. Твил присвистнул от изумления:

– Джон! Как мило, что ты заглянул.

– С Новым годом! Да пребудет с тобой благословение Брана.

Твил запрокинул голову и захохотал.

Карни отыскал под передним сиденьем бутылку и вылил содержимое в рот. Допив, с разочарованием заглянул внутрь:

– Ни капельки. Кончилось. Больше ничего. Больше никогда. Нектар догов.

– Догов?

– На вкус, как моча дога. Но идет мягко. – Он запустил бутылкой в стену. – «Приветствую тебя, брат!»

Твил хихикнул:

– Джон, да ты пьян.

– Да, пьян. Но сплю я или не сплю? Вот в чем вопрос.

– Мне кажется, ты совсем не спишь. Чему обязан столь неожиданным визитом?

– Писать хочу. У тебя есть удобства?

– Ну да. Дальше по коридору…

– Погоди-ка. Помоги мне её вытащить.

– Кто там у тебя?

– Шеф!

Человек с автоматом в руке просунул голову в пролом в стене.

– Шеф, он разбил ворота! Какой-то ненормальный! Он продрался через сад, испортил газон – мы не могли его остановить. Наши дурацкие автоматы почему-то не стреляли!

– Иди, я разберусь.

Карни пытался вытащить из машины Велму, которая не совсем пришла в себя. Твил стал помогать ему. Они поставили её на ноги, потом Твил взвалил её себе на спину.

– Рад видеть тебя, Велма. – Он похлопал её по упругой ягодице.

– Ты же говорил мне, что тебе нужна Велма, – заметил ему Карни. – Вот я и привез.

– Молодец, что отыскал её. Давай поднимемся наверх. Там Хелен. Устроим пирушку.

– Никогда не отказываюсь от пирушек. А где, кстати, денги?

– Да тут где-то. Что происходит, Джон? Ты в гости заехал, по делу или хочешь продать мне страховку?

– Пришла пора, усатый друг, подумать о делах… о том, что с денгами тебя связало…

– Они требуют уплаты долга.

– А-а, так я и думал. Когда?

– В полночь. Договор был подписан ровно двадцать четыре года назад.

Карни посмотрел на часы.

– Стоят. Который час?

– Не так много осталось. Но выпить разок – хватит.

Твил и покачивающийся Карни вышли из бальной залы.

В холле они встретили Фиоретто Роберто Сперанцу, Бобби, как всегда щегольски одетого и энергичного. Его нос был слегка красноват, но в общем Сперанца производил впечатление трезвого.

– Ваша честь! – поприветствовал его Карни.

– Хочу сказать тебе, что эти денги – кошмар, – заявил тот. – Приходишь к ним на вечеринку, а когда возвращаешься домой, то так радуешься, что жив остался, и прямо даже приятно, что был там. Но к делу, ребята.

Карни пробасил:

– Как можно так с мэром метропоп… мет-ролоп… очень большого города.

– Мальчик, да ты сегодня надрался, – сказал мэр Сперанца. – Ты сюда сам приехал или тебя течением принесло? Ты же на ногах не стоишь.

– И собираюсь… прос-с-стите, ещё больше на них не стоять.

– Ты прямо как огнедышащий дракон! Так и быть, я тебя угощу, но это приличное заведение, и когда они будут закрываться, придется уйти.

– Я не из тех девушек.

– Да, что касается девушек, – сказал Бобби, тихонько постукивая по ягодицам Велмы своей тростью. – Это Велма?

– У неё деревянная нога, только поэтому она прямо и стояла, – отвечал Карни.

– Клер, а теперь серьезно, – сказал Бобби. – Когда меня выпустят из этой увешанной коврами выгребной ямы?

– Бобби, не могу сказать, – отвечал Твил, обнимая Велму. – Денги и меня удерживают.

– Они что, собираются нажиться на тебе? Ну так зажарь побольше этих свиней.

– Боюсь, они сами тут всех зажарят, – отозвался Твил. – Что тебе сказать, Бобби? Ничего не могу поделать.

– Они тут держат уже половину городского совета. Ещё немного, соберется кворум, и можно будет посылать за пиццей.

– Бобби, этот город никогда не был твоим.

– Да, я знаю. Но, черт возьми, быть мэром тоже кое-что значит.

– Разве тебя не приглашали перерезать ленточку, когда открывали новый завод по переработке мусора?

– Да, до сих пор не могу забыть, но я серьезно…

– Это их город, Бобби, – сказал Твил уходя.

– Да пусть забирают! Лишь бы отпустили меня домой, принять душ! – проговорил Бобби им вслед. – Я тебе говорю, это просто ужас какой-то. Я расскажу обо всем своему юристу. Ему надо посмеяться.

Насвистывая и поигрывая тростью, Сперанца прогулочной походкой двинулся по широкому, роскошно отделанному коридору в другую сторону.

– И как его выбрали мэром? – недоумевал Твил. – Не могу понять.

– Разве не ты платил за последние выборы?

– Да, знать бы ещё, зачем я это делал…

Они повернули за угол; денг, стоявший, прислонясь к багровой стене, выпрямился и вытащил изо рта зубочистку.

– Босс хочет вас видеть.

– Скажи Аштароту, что у меня с ним свидание в полночь, а никак не раньше.

Денг оскалился:

– У тебя осталось мало времени, так что бросай девку.

– Отвали, – огрызнулся Твил.

– И ты. – Денг посмотрел на Карни.

– У меня дела, спасибо.

– Перестань. Вам надо переговорить с ним.

– Ну, если ты настаиваешь. А кто такой этот Аштарот?

– Босс.

– Идем, – сказал Твил. – Он оккупировал мой кабинет.

Кабинет Твила был застелен голубовато-золотистым пушистым ковром и заставлен красной кожаной мебелью. За полированным столом орехового дерева сидел безупречно одетый денг. Его глаза были чернее сажи, а галстук – белее ангельского крыла.

– Входите, гости дорогие, – приветствовал их Аштарот, закуривая сигарету.

Твил уложил Велму на кушетку.

– Джон, рад видеть тебя. – Демон лучезарно улыбался.

Карни подошел к столу.

– А мы разве встречались?

– У нас общие друзья, – ответил денг. – Выпьешь чего-нибудь?

– Да, не помешает, прежде чем я засуну твою задницу в вонючую дыру, из которой она появилась.

– Это так ты отвечаешь на гостеприимство?

– Ну ты, денг, давай поспорим, чью задницу мы раньше поджарим!

Аштарот равнодушно фыркнул:

– Да ты пьян.

– Как знать… Мне надо, чтобы ты и твои ублюдки-подручные убрались отсюда прямо сейчас. Даю вам одну минуту.

Аштарот выплюнул сигарету.

– Эй, ты с кем, по-твоему, разговариваешь?

Карни потянулся через стол, схватил денга за лацкан пиджака, выволок огромное тело из-за стола, взялся за другой лацкан, притянув лицо Аштарота вплотную к своему. Между ними проскочила искра.

– А С КЕМ, ПО-ТВОЕМУ, Я РАЗГОВАРИВАЮ, МАТЬ ТВОЮ? С ОКНОМ, МАТЬ ЕГО?

Денг, изумленный силой Карни, отчаянно пытался высвободиться. Джон оттолкнул его, и тот рухнул в дорогое кожаное кресло.

Потом денг поднялся, прибивая язычки пламени, которые побежали по лацканам его габардинового костюма.

– Ты покойник. Не знаю, что там у тебя за фокусы, мне все равно. Ты покойник, парень.

Карни направил на него палец.

– Убирайся отсюда, из этого города прямо в свою преисподнюю, да поживее, а не то пожалеешь.

Денг обошел письменный стол и направился к двери.

– Отвянь. Твои приказы мне до лампочки. Хорошо, в этот раз мы не получим навара, но вот этого мы заберем с собой, и ничего ты не поделаешь. У нас договор!

Аштарот вышел, хлопнув дверью.

– Кажется, вам не удалось подружиться, – заметил Твил.

– У нас, знаешь ли, разный генетический код.

– Вот дьявол, что мне теперь делать? – Твил сел и запустил мясистую ладонь в блестящую черную шевелюру.

– Это твои проблемы. Двадцать четыре года назад ты так не переживал.

– Что я могу сказать? Был глуп. Слава, власть, вагоны первого класса – все это ослепляет.

– Меня тошнит от тебя. У тебя были мозги, почему ты ими тогда не воспользовался? Ты же понимал, что не сможешь выиграть.

Твил обхватил голову руками.

– Знаю, знаю. Иисус Христос всемогущий…

– Поздно причитать. В этот раз, парень, тебя взяли за яйца.

– Карми, что я могу сказать? Я в полной заднице.

– Я бы сказал, что ты в анальном отверстии первой степени. В заднице всех задниц. Кроме того, ты не откликнулся на приглашение Доркас.

– Черт, совсем забыл. Передай маме, что мне очень жаль.

– Сам ей об этом скажешь, когда вернешься в Опасный.

– Шутишь?

– Да не беспокойся. Это просто местные мелкие демоны.

– Я слышал, их преисподняя – одна из лучших среди всех вселенных. Все по высшему разряду. Они хорошо знают, что делают.

– Рад за них.

– Дядя Карми, что мне делать?

– Не знаю. Я бы сначала помочился, а там…

– Ладно, хватит ныть. – Твил поднялся. – Я хочу повидать Хелен прежде, чем они заберут меня. – И он снова подхватил Велму.

– А ванная найдется по дороге? – поинтересовался Карни.

Хелен смотрела на огонь, держа в руке пустой стакан, когда услышала, что дверь открывается.

– Джон!

– Привет, Хелен! Мне нужно выпить и найти место, где можно сделать пи-пи, или и то и другое, в любом порядке.

Она поднялась и обняла его.

– Как я рада тебя видеть!

– И я рад. Они тебя насильно здесь держат?

– Вроде того. Хотя я сама пришла. Я знала, что он в беде.

– Ещё в какой.

– С Велмой все в порядке?

– Да, стаканчик красного вина, и она отключилась.

– Джон, зачем ты здесь?

– Чтобы спасти задницу этого идиота.

– А ты можешь это сделать?

– Не знаю. Кажется, могу.

Она присмотрелась.

– Джон, вокруг твоей головы что-то такое, похожее на пламя. – Она отошла назад. – Да и вокруг всего тела тоже.

– Аура. Ты понимаешь в аурах?

– Нет. А что все это значит?

– Это значит, что я готовлю на газу. Не знаю я, что это значит, но чувствую себя замечательно. Ощущаю вибрации. И получаю больше клетчатки в рационе. У тебя есть чего-нибудь выпить? – Вон там вино. Карни взял бутылку и отпил из горлышка. – Извините, – сказал он, вытирая рот рукавом, – но мне нужно держать определенную концентрацию.

– Джон, ты в запое? Ты же никогда много не пил.

– Просто пьяный кураж.

– Тут будет драка?

– Будет битва эпического масштаба. Дионис встречается с Годзиллой и ещё несколькими отборными бойцами. Хорошо бы, чтоб тебя при этом не было.

– Три минуты, – сказал Твил, глядя на часы. Он выглядел очень встревоженным.

– Джон, сделай что-нибудь, – попросила Хелен.

– Не беспокойся. Хочешь выпить?

– Нет. – Она села на кушетку. – Он просил меня выйти за него замуж.

– И что ты ответила?

– Я сказала «да». Хотя это было условное «да».

– Ты любишь его?

– Это вечный вопрос, правда? Я никогда не могу ответить на него. Не знаю, могу ли я любить кого-нибудь.

– Можешь, если любишь саму жизнь. Существование.

– Может, и не люблю, – произнесла она. – Иногда я боюсь жизни.

– Все мы иногда боимся. А сейчас?

– Наверное, я не люблю жизнь.

– Ну, научишься. Хотя время сейчас мало подходящее для заумных дискуссий. – Карни хлебнул ещё и взглянул на Хелен. – О чем ты думаешь?

– О том, как вернусь домой, в Иллинойс. Иногда ужасно скучаю по дому.

– А чем ты там зарабатываешь на жизнь?

– Работала на фабрике чипсов. По ночам пела в ресторанах. Во всяких притонах. В одном, например, танцевала с голой грудью.

– Фабрика чипсов?

– Да. Чипсы, сухарики в пакетиках, всякое такое.

– И что ты там делала?

– Работала дегустатором. Но все бросила, чтобы попасть сюда.

Он взял её за подбородок.

– Неужели это лицо девушки, которая пережевала тысячи чипсов и перепела во всех стрип-барах Иллинойса?

– Представь себе.

– Все, что не связано с тобой, Хелен, все вульгарно.

– Джон. – Она нежно его поцеловала.

– Ещё один поцелуй, – сказал он, – и я стану долгожителем, как Мафусаил.

– Две минуты, – произнес Твил, не отрывая взгляда от часов на стене. На лбу его выступили капельки пота – свидетельство беспокойства и страха.

Дом завибрировал.

– Держись покрепче и постарайся не бояться. – Карни похлопал Хелен по руке.

Он встал и начал мерить шагами комнату, то и дело поднося бутылку ко рту. Осмотрел картины, дорогие вазы, статуэтки и всякие безделушки.

– Одна минута. Жить всего минуту. О боги! Дядя Кармин, спаси меня!

– Спокойно, малыш!

Дом дрогнул, как от землетрясения. Картины попадали со стен, вазы закачались, витрина рухнула, бесценные раритеты разлетелись |по всей комнате. Мебель заплясала, съезжая с мест.

Карни поднял Велму с кушетки и перенес её в угол, к Хелен, потом поманил Хелен и усадил её возле Велмы. Перед ними он водрузил высокий комод в стиле «Чиппендейл».

– Тридцать секунд! Боги, спасите меня! Я не хочу умирать! Не хочу вечно гореть в аду!

Твил стоял на коленях перед часами, прижав к вискам сжатые кулаки, закрыв глаза, чтобы не видеть наступающего ужасного момента.

Раздался треск ломающегося, крошащегося дерева, и пол в центре комнаты провалился; в эту пропасть полетели лампы, мебель, ковры. Из бездны вырвались языки пламени. Яма достигла подвала и пошла дальше, глубже; из недр вырывался огонь. Запахло дымом и серой.

Карни бросил в отверстую бездну бутылку. Потом встал на краю и расстегнул ширинку.

Твил все ещё не поднялся с колен. Приоткрыв рот, он смотрел на яму. Пламя ослепляло его, но он не мог отвести взгляда от того, что поднималось из бездны.

– О, это жутко! Закройте, закройте! Дым и пламя сложились в фигуру, которую невозможно описать. Все, что можно было понять, – что она напоминала человеческую.

Чудовище уставило на Твила палец с длинным когтем.

– Ты, вонючая куча! Давай сюда, живее! Возле лица призрака появилась бледно-желтая дугообразная струйка.

– Эй, это что ещё…

Карни, блаженно улыбаясь, опорожнял мочевой пузырь прямо в адское пламя.

– Эй, ты! Ты что это делаешь, а?

– Когда тебе надо… – начал Карни.

Снизу стали подниматься густые клубы пара. Они всплыли к потолку и заполнили комнату.

– Ты что! Ты же не можешь вытаскивать где попало и мочиться, где захочешь. Там, внизу, люди живут!

– Да, им мое пи-пи не очень понравится. Испорчу им настроение.

– Не в этом дело. Дело в том, что никому не позволено мочиться на чужую собственность. Что, если я приду к тебе в бильярдную и навалю кучу на столе?

Карни довольно закряхтел.

– Знаешь, когда долго терпишь, потом кайф, как при оргазме. Ты меня понимаешь?

Пар поднимался белыми облаками, заволакивая все вокруг. Карни продолжал свое «мокрое дело», выписывая струей кренделя.

Наконец он изверг все, что накопилось. Ещё немного капелек, и он заправился и застегнул штаны.

Через некоторое время пар рассеялся. Пламя погасло. В яме обнаружился закопченный черный камень, нестерпимо воняющий.

Призрак отчасти рассеялся, но голос ещё звучал:

– Сукин сын! Мне теперь тысяча лет потребуется, чтобы снова запалить эту печь! Если она вообще загорится! А то придется новую ставить!

– Вам сделают скидку.

– Хорошо, парень, мы знаем, как тебя зовут и где ты живешь. Думаешь, такой крутой?

Не задавайся. Это не последний раз, когда перед тобой раскрывается бездна.

– Без дна и без покрышки.

Адское существо исчезло. Из пропасти поднялся легкий дымок, пахнувший, как кошачий туалет, если бы он был шириной в четыре мили.

Твил, шатаясь, поднялся на ноги, подошел к краю и глянул вниз.

– Они ушли. Ушли! – Он поднял взгляд. – Джон, ты их сделал. Ты описал пламя ада. Это просто эпично. Гомерично!

– А вино осталось?