Текст книги "История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре"
Автор книги: Джон Бартон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Наверное, в истории Израиля – в ее «ветхозаветном» виде – нет ни единого эпизода, во мнениях о котором ученые наших дней согласны во всем. Одни, ревностно следуя традициям, воспринимают ветхозаветное повествование как вполне точный отчет о событиях – если не доказано обратное, – и склонны считать даже рассказы о раннем Израиле (до монархии) правдивыми в общих чертах [2]. Другие, которых часто называют минималистами, полагают, что история эта – по большей части вымысел. Некоторые даже полагают, что очень малая часть Ветхого Завета была написана до эпохи Александра и его преемников, иными словами – прежде IV века или даже начала III столетия до нашей эры. Почти все ученые, изучающие Ветхий Завет, пребывают меж этих двух крайностей. Датировать библейские тексты необычайно сложно. У нас нет манускриптов, восходящих к библейским временам, и самые древние наши источники – это свитки Мертвого моря, созданные самое раннее во II веке уже нашей эры. Поэтому основой датировки могут стать лишь содержание библейских книг, их стиль и их лексикон – а не веские доказательства, скажем, такие, как время создания реальных свитков, – и полного согласия нам не достичь. А кроме того, трудно не поддаться впечатлению того, что воссоздание истории Израиля по большей части зависит от темперамента исследователей, вовлеченных в него, и от их скептицизма или, напротив, легковерия, а часто и от их религиозных установок. Считают ли они Библию Святым Писанием – то есть священным текстом, обладающим признаками, о которых мы кратко говорили выше? Равнодушны ли они к этой идее? А может, враждебны по отношению к ней? И пока мы пытаемся узнать хоть что-нибудь ценное об истории Израиля и выстроить прочный исторический остов, в рамках которого сможем решать, когда были написаны разные книги Библии (а ведь именно это нас сейчас и заботит), можно просто прийти в отчаяние. Ведь если у нас нет согласованной истории народа, нам никогда не написать историю его национальной литературы!
Впрочем, это неуместный пессимизм. На самом деле историю Израиля в определенные периоды воссоздать можно. И мы часто можем сказать, где библейское повествование приближается к вымыслу, а где оно основано на исторической действительности. Древняя история – период, предшествующий расцвету монархии – поистине фрагментарна. В Библии патриархи (Авраам, Исаак, Иаков и его двенадцать сыновей) и поколение, возглавленное Моисеем, представлены как последовательные: Авраам приходит в Землю Обетованную, его потомки отправляются в Египет, потом они же под началом Моисея возвращаются назад. Но, возможно, мы заметим здесь иные, фундаментальные традиции. Одни предки израильского народа пришли с востока, из Месопотамии или Сирии; другие – с запада, из Египта. Ряд ученых предполагает, что Библия упорядочила традиции, желая создать впечатление того, что еврейский народ испытал и то, и другое. Но за объединенной историей кроются две другие, совершенно различные, и произошли они с двумя абсолютно разными группами [4]. В обоих преданиях видна уверенность в том, что израильтяне не происходили из Палестины, а пришли откуда-то еще, и эта идея, как кажется, прочно укоренена в традициях Пятикнижия. Но предания отражают впечатления и народную память тех, кто населял Землю Обетованную в период, который мы ассоциируем с эпохой «судей», которая предшествовала монархии! Они почти ничего не говорят о втором тысячелетии до нашей эры! «Израиль» один раз упоминается на стеле, найденной в египетских Фивах в 1896 году – в памятной надписи в честь одержанной над ним победы. Стела принадлежит Мернептаху, фараону Египта. Возвели ее, скорее всего, примерно в 1215 году до нашей эры – и это знак того, что люди, называвшие себя израильтянами, в XIII веке до нашей эры уже населяли Палестину, бывшую в то время под властью египтян. Но больше нам ничего о них не сообщают. Да и Израиль, помимо этого случая, никогда не упоминается ни в каких древнеегипетских текстах.
В XX веке некоторые библейские археологи развили теорию, согласно которой в преданиях о патриархах отражены обычаи, известные по текстам второго тысячелетия до нашей эры – из месопотамских документов, найденных в городах Мари и Нузи, – а не те, по которым жили в более поздние времена в Израиле. И потому, уверяли они, эти предания истинны – или, по крайней мере, основаны на традициях того периода! Например, в Книге Бытия есть три истории, в которых один из патриархов выдает свою жену за сестру, после чего ее забирает в свой гарем чужеземный правитель, а мужа благодаря этому оставляют в живых (Быт 12, 20, 26).
Когда же он [Аврам] приближался к Египту, то сказал Саре, жене своей: вот, я знаю, что ты женщина, прекрасная видом; и когда Египтяне увидят тебя, то скажут: это жена его; и убьют меня, а тебя оставят в живых; скажи же, что ты мне сестра, дабы мне хорошо было ради тебя, и дабы жива была душа моя чрез тебя.
Быт 12:11–13
Сторонники такой теории утверждали, что в Мари и правда порой заключались браки между братом и сестрой, а в Израиле в более поздние времена кровосмесительная связь считалась инцестом. Выходит, эти предания – из «доисторических» времен! И у нас есть верные сведения о древнейших праотцах народа Израильского! [5] Впрочем, со временем от такой цепочки рассуждений по большей части отказались. В этом конкретном случае вся суть истории в том, что женщина, о которой идет речь, не приходится сестрой патриарху. Называя ее «сестрой», он стремится себя защитить, идет на обман и скрывает истину, а вот это как раз и предполагает, что сестры не могли быть еще и женами, – как и обстояло в исторические времена. Мы все еще можем верить в то, что предания о патриархах хранят некую народную память из прежних эпох. Их имена в более позднее время встречаются в Израиле весьма нечасто. Может, они и правда происходят из эпохи, предшествующей монархии? Но насколько именно они древние – этого мы сказать не в силах [6].
Сходная ситуация и с именами, связанными с Исходом. Иногда они несомненно египетские. Отзвук имени Моисея слышен в широко известных египетских именах, таких как Тутмос. Аарон и Финеес, другие герои предания, тоже наделены египетскими именами. Должно быть, традиция Исхода сохранила некую народную память о том, как праотцы Израиля пребывали в Египте. Но это вовсе не значит, будто они непременно были потомками той группы, которая во главе с патриархом изначально пришла с востока, из Месопотамии. И возможно, мы, как предполагалось выше, имеем дело с двумя параллельными потоками воспоминаний. Неясно даже, чье предание древнее. Если стела Мернептаха сообщает о группе, заселившей земли под предводительством Иисуса Навина, преемника Моисея, а предания о эпохе патриархов касаются народа, жившего под властью людей, которых мы называем «судьями», тогда, вероятно, традиции в Книге Исхода на самом деле древнее тех, что отражены в Книге Бытия. Племена, над которыми властвуют «судьи», носят имена двенадцати сыновей Иакова, и может быть, предания о них, приведенные в Книге Бытия, могли легко отразить народную традицию из эпохи «судей». Впрочем, это все спекуляции, и вполне вероятно, что последовательность рассказов, которую предлагает нам Библия, верна.
И что нам теперь делать? Ведь уже одно это раздирает библейскую историю о Древнем Израиле на лоскуты! Что у нас остается? Чувство того, что праотцы израильтян не родились в Палестине, а пришли откуда-то еще – как те же филистимляне, которые в то же время явились, скорее всего, с Крита? Недавние археологические находки ставят под сомнение даже это! [7] Книга Иисуса Навина создает впечатление того, что израильтяне покорили Землю Обетованную в ходе сражений с хананеями. Но раскопки древних израильских поселений ничем не свидетельствуют о том, будто повседневная жизнь хоть как-то прерывалась: да, население возросло, но нет свидетельств широких разрушений, и ключевые маркеры идентичности – те же типы гончарных изделий – остаются неизменными. И потому кажется, что любые чужаки, скорее всего, были немногочисленны и приходили редко. Впрочем, прародители некоторых израильтян, видимо, все же явились откуда-то из-за границ Земли Обетованной – иначе сложно понять, почему возникли и развились такие традиции: мало где обретаешь блага, представляя себя как детей иммигрантов.
Но археологические свидетельства, а вместе с ними – анализ библейских повествований и то, что нам известно о создании народной памяти, предполагают, что большая часть поздних «израильтян» на самом деле относилась к хананеям, иными словами – к потомкам изначальных насельников Земли Обетованной. Мало кто верил, будто все пошли от евреев, некогда ушедших с Моисеем из Египта, и неведомо, что их вдохновляло – теология или идеология. Но со временем народ впитал эту идею и перенял ее. И в дальнейшем весь Израиль, ликуя, праздновал Песах, почитая освобождение евреев из плена Египетского, – хотя на самом деле предки многих и ведать не ведали про Египет. Когда создается нация, часто ширится и народная память, изначально важная лишь для немногих. Американцы ведь празднуют День благодарения! И даже те, чьи предки о нем и не знали – а таких большинство! Да и история у многих жителей Америки совершенно иная.
Даже в XI–X веках до нашей эры – эпохе первых царей – нелегко быть уверенным в том, что мы ступаем на твердую почву. Раскопки в Иерусалиме показали: в то время он не был большим городом [8]. Да, в конце второго тысячелетия до нашей эры, в ту эпоху, когда Египет правил Ханааном и возвели стелу Мернептаха, Иерусалим сохранял свою важность как административный центр. Но Библия представляет Давида и Соломона как императоров, покоривших все соседние народы и строивших с величайшим размахом! Почти несомненно, что это преувеличение. В Ветхом Завете очень много преданий об этих царях, как и об их предшественнике Сауле, но современные историки склонны полагать, что эти рассказы сродни художественному творчеству. Впрочем, вполне вероятно, что основаны они на некоторых поистине исторических сведениях.
На самом деле лишь начиная с IX–VIII веков до нашей эры библейский рассказ начинает подтверждаться записями из внешних источников. И свидетельства показывают, что он предвзят, но, вероятно, соприкасается с исторической действительностью. Ассирийцы вели хроники отношений с Северным Израильским царством и упоминали его как «дом Амврия» («дом Омри»). Как гласит шестнадцатая глава Третьей книги Царств, Амврий был не столь значительным царем, и двенадцать лет его правления характеризуются главным образом его неповиновением Богу Израилеву и поклонением иным богам – в этом, как правило, и винили владык Северного царства. А вот согласно ассирийским хроникам, Амврий был важным и влиятельным правителем. Даже в VIII веке до нашей эры за Израилем сохраняется имя «дома Амврия», а Ииуй – царь, который, согласно девятой главе Четвертой книги Царств, сверг династию Омридов – упоминается как «сын Амврия» на Черном обелиске (ныне обелиск находится в Британском музее в Лондоне), где изображено, как он присягает на верность Салманасару III, царю Ассирии. Под властью Амврия и его династии Северное Израильское царство процветало и сохраняло независимость – и, возможно, было могущественнее Иудейского царства, своего не столь богатого южного соседа [9].
VIII век до нашей эры – это время, когда у нас впервые появляются ясные исторические свидетельства о жизни обоих царств. Библеисты в большинстве своем полагают, что именно в эту эпоху появились первые достоверные писания. Вероятно, именно тогда начали собирать и редактировать и предания о прежних царях, и народную память о времени, предшествующем монархии. Кроме того, с этого периода мы обретаем изречения пророков – таких как Амос, Исаия, Осия и Михей; впрочем, на их слова, как мы увидим в главе 4, наложены поздние добавления. В тот период обоим царствам выпала краткая передышка от вторжений иных держав. Арамеи, доставившие столько хлопот в предыдущем столетии, почти не оказывали противодействия, а ассирийцы несколько лет бились на других фронтах, особенно на северном, где им чинило неприятности государство Урарту. Несколько десятилетий, с 760 по 730 год, Израиль и Иудея наслаждались свободой и покоем и, можно даже сказать, процветали. Пророки были дальновиднее других – и уже предчувствовали, что это процветание будет кратким; так оно в конечном итоге и оказалось. В 745 году на престол Ассирии взошел Тиглатпаласар III, сторонник экспансии. Он двинул войска на запад, и к концу века не имевшее прочно установленной династии Северное царство, которым всегда было сложнее управлять, нежели Южным, было уничтожено и превратилось в ассирийскую провинцию. Иудея (величиной со среднее английское графство) осталась единственной жизнеспособной частью «народа Израильского»: иудеи по-прежнему именовали себя так [10].
О судьбе Иудеи в VII веке до нашей эры мы узнаем из завершительных глав Четвертой книги Царств, а также из обширных повествовательных разделов Книги пророка Иеремии – и многие библеисты, изучающие Ветхий Завет, считают эти источники надежными; по крайней мере, те согласуются с хрониками Ассирии и Вавилона. Ассирия подпала под власть Вавилонии в 612 году до нашей эры (эта победа отражена в библейской Книге пророка Наума). Но для иудеев все стало только хуже. Такое впечатление, что прежде чем вавилонский царь Навуходоносор окончательно уничтожил Южное царство – а это случилось в начале VI века до нашей эры, – последние иудейские цари верили, что смогут избежать вавилонского ига. Иеремия, возвещавший свои пророчества в последние годы Иудеи, непрестанно убеждал предводителей принять господство Вавилона и не предпринимать никаких безрассудных авантюр во имя возвращения независимости, но все было напрасно. В 598 году до нашей эры вавилоняне вторглись в Иудею и увели из Иерусалима царя Иехонию со множеством свиты и сановников.
В то время подступили рабы Навуходоносора, царя Вавилонского, к Иерусалиму, и подвергся город осаде. И пришел Навуходоносор, царь Вавилонский, к городу, когда рабы его осаждали его. И вышел Иехония, царь Иудейский, к царю Вавилонскому, он и мать его, и слуги его, и князья его, и евнухи его, – и взял его царь Вавилонский в восьмой год своего царствования.
4 Цар 24:10–12
Иехонию сменил иудейский царь Седекия, вавилонский ставленник. Одиннадцать лет спустя, подстрекаемый безрассудными советниками, он открыто восстал. На этот раз армия Вавилона опустошила Иерусалим, разрушила храм, увела Седекию – и вавилоняне его ослепили, а прежде казнили его сыновей у него на глазах. Иудея перестала существовать как государство. Впрочем, что вполне естественно, в Земле Обетованной оставались многие, и чиновник по имени Годолия правил ими из города под названием Массифа, расположенного к северу от разоренного Иерусалима. Всего через несколько лет Годолию убил один из притязавших на престол, и после этого мы больше ничего не знаем о событиях на родине иудеев.
Вероятно, Вавилонский плен коснулся лишь части жителей, населявших Иудею до изгнания, и в Библии могут присутствовать сочинения оставшихся – та же Книга Плача (скорее всего, она, вопреки устоявшемуся мнению, не принадлежит Иеремии, хотя и близка ему по духу). Видимо, общину в изгнании возглавил пророк Иезекииль. Как мы увидим, его значимые литературные труды вполне могли расходиться среди изгнанников. Тех не наказывали и не заключали в темницы, им даже дали устроить поселение, и с тех пор в Вавилонии всегда были евреи. Иехония явно считался законным царем, и, согласно записям на клинописной табличке («хронике Вайднера»), его даже снабжали провизией – это подтверждает такой библейский рассказ:
В тридцать седьмой год переселения Иехонии, царя Иудейского, в двенадцатый месяц, в двадцать седьмой день месяца, Евилмеродах, царь Вавилонский, в год своего воцарения, вывел Иехонию, царя Иудейского, из дома темничного и говорил с ним дружелюбно, и поставил престол его выше престола царей, которые были у него в Вавилоне; и переменил темничные одежды его, и он всегда имел пищу у него, во все дни жизни его. И содержание его, содержание постоянное, выдаваемо было ему от царя, изо дня в день, во все дни жизни его.
4 Цар 25:27–30
В следующем столетии, как мы узнаем из табличек Мурашу (их нашли на территории, которая в наше время составляет юг Ирака), еврейская община, следуя совету Иеремии – обустраиваться и привыкать к жизни в Вавилоне (см.: Иер 29), основала предприятия и даже банк.
Мы не знаем, сколь тесно общались изгнанники с теми, кто остался в Иудее. Иезекииль, уведенный в плен в 598 году до нашей эры, говорит, что через двенадцать лет (в 587 году до Р. Х.) к нему явился посланник из Иерусалима и сказал, что город разрушен (Иез 33:21–22). Но бесспорно, что в те дни, когда Кир, царь Персидский, нанес поражение последнему вавилонскому царю Набониду, часть иудейских изгнанников вернулась в Землю Обетованную, стремясь снова устроить там жизнь народа и даже отстроить храм. В Книге Ездры даже вроде как сохранены версии указа Кира, гласящего именно об этом, хотя многие историки сомневаются в их достоверности [11]. В любом случае, персидские власти явно не препятствовали этому начинанию, и из книг пророков Аггея и Захарии мы узнаем, что к 520 году до нашей эры фундамент нового Храма уже заложили, а народом управляли потомок Иехонии по имени Зоровавель и первосвященник Иисус, сын Иоседека. С этого времени в жизни евреев появляются два «средоточия»: диаспора – в Вавилоне и других местах, в том же Египте, куда иудеи бежали после падения Иерусалима – и остальная часть в родных краях.
О том, что случилось за долгие годы, пока Израилем правили персы, мы можем только догадываться. Вероятно, к этому времени восходят различные книги Библии, в том числе Книга Иова; Книга Паралипоменон, или Летописи (она же Книга Хроник); возможно, впервые появляется Пятикнижие в его окончательной форме (многие его части, как мы увидим, относятся к более ранней эпохе). Но ни одна из этих книг не отражает исторических событий того периода. Даже когда по древнему Ближнему Востоку, изменив всю картину мира и власти, лавиной прошла армия Александра Македонского, Библия не отреагировала на это ровным счетом никак: в ней мы лишь увидим, сколь ощутимо влияли на еврейскую общину преемники Александра. В 323 году до нашей эры Александр умер. Империю разделили его полководцы. Палестина сперва перешла под власть Птолемеев, воцарившихся в Египте, и они, если судить по библейским свидетельствам, пусть и довольно скудным, правили еврейской общиной милостиво и благотворно. Но во II веке до нашей эры они лишились господства в регионе, уступив династии Селевкидов, правящей в Сирии.
В 160-х годах до нашей эры Антиох IV, правитель Сирии, сам себе давший прозвание Эпифан («Бог явил»), решил, что эллинизация евреев – иными словами, их обращение к греческим обычаям и образу жизни – проходит недостаточно широко. И он начал силой принуждать евреев к соблюдению тех практик, к которым многие из них относились с ненавистью и отвращением. Родителям не позволяли обрезать сыновей. Лояльность иудеев к империи проверяли, насильно кормя их свининой. Соблюдение шаббата запрещалось. К тому времени многие евреи уже привыкли к этим мерам и не противились им [12], но группа ревнителей, возглавляемая семьей Маккавеев (само слово означает «молот»), выступила против Антиоха с оружием. Они вновь освятили храм, в котором царь прежде установил статую Зевса, и какое-то время правили еврейским государством: так оно впервые за много веков обрело свободу. Вскоре династия Маккавеев запуталась в тенетах политики, первосвященнические должности стали приобретать за деньги, и, как бы там ни было, независимость иудеев продлилась лишь до того момента, пока в Левант не пришли римляне. Палестина стала частью Римской империи, разделенной под властью различных местных владык, в той или иной степени бывших подданными Римской державы, и так было до 70 года нашей эры, когда Иерусалим разграбила римская армия под началом Тита – и так иудеи лишились национального государства, точно так же, как в VI веке до нашей эры.
И когда же за всю эту непростую историю были написаны книги Ветхого Завета? Эксперты, хоть и не без шероховатостей, сходятся на том, что библейские книги, скорее всего, восходят к эпохе не более поздней, чем IX–VIII века до нашей эры – иными словами, к эпохе Амврия, Илии, Амоса и Исаии. До нее, как мы видели, «Израиль» являл собой довольно-таки туманное образование со слабо централизованной властью. Давид и Соломон, которые, как говорят, основали огромные империи, не оставили археологам почти никаких следов, и о них ничего не сказано в хрониках других народов, населяющих регион. Лишь в IX веке до нашей эры ассирийцы начинают упоминать «дом Амврия». Кажется невероятным, будто Израиль или Иудея могли прежде этого времени располагать неким подобием царской администрации. А она требовалась для появления писцов, способных создать библейские книги – и более того, именно ей предстояло этих самых писцов обучить [13]. Да, письменность возникла в Шумере (юг Ирака) в третьем тысячелетии до нашей эры, и примерно в то же время – в Египте, так что против того, что даже в древнейших народах могли найтись люди, владевшие искусством письма, принципиально не возразить. Но письменность в таких обществах всегда была прерогативой особого класса писцов. И клинопись, и иероглифическое письмо слишком сложны, чтобы мысль о широкой грамотности стала похожей на правду. А вот древнееврейский алфавит, напротив, довольно прост: в нем всего лишь двадцать две буквы. И тем не менее у нас очень мало свидетельств, способных подтвердить, что грамотность была широко распространена в Израиле прежде VII века до нашей эры. (Почти все наши доказательства из более ранних эпох исчерпываются календарем из Гезера – это краткий текст, в котором упоминаются времена года для различных сельскохозяйственных работ. Его нашли километрах в тридцати к западу от Иерусалима при раскопках и датируют, как правило, X веком до нашей эры. Но он никак не может подтвердить, будто грамотность в ту эпоху была повсеместной.)
Ученые ревностно спорят о том, была ли письменность вообще важна в Древнем Израиле и существовали ли там школы писцов – как, скажем, в Месопотамии и Египте, где они совершенно точно были [14]. Книги Ветхого Завета, что почти несомненно, не возникли как народная литература, а были созданы городской элитой Иерусалима и, возможно, других крупных городов, той же Самарии. Основой их вполне могли послужить не только ранние документы, те же государственные архивы, на подобие которых ссылаются Книги Царств («книга царей Израильских и Иудейских»), а и древние легенды, передаваемые из уст в уста. Отследить развитие и переход от устной традиции к письменному тексту – это одна из самых сложных задач в библеистике, и ее результаты в лучшем случае умозрительны. Как и при любом исследовании античного мира, у нас нет независимого доступа к какой-либо устной традиции, на которой основан текст. Да, можно предаться восхитительным фантазиям – но правда в том, что первые строки Библии как книги, скорее всего, появились лишь в IX веке до нашей эры, и не раньше.
Книги, составившие тот свод, который мы сейчас называем Ветхим Заветом, вероятно, возникли в период с IX по II век до нашей эры. Это не обязательно значит, что записи о прошлых эпохах – чистый вымысел. Но очень трудно принять те подробности, о которых они сообщают, как исторические свидетельства, достойные доверия. Многие, читая Библию, признают, что рассказы о древней истории мира – Ноев ковчег, Вавилонская башня – это мифы или легенды. Но, может быть, гораздо сложнее помыслить о том, что предания об Аврааме, Иакове или Моисее – это тоже, по сути своей, легенды, даже пусть люди, носившие эти имена, вполне могли существовать. Конечно, ни у кого нет права сказать, будто эти предания совершенно точно не являются правдой. Но нет и справедливых свидетельств, которые могли бы подтвердить их истинность. Так же все обстоит и c преданиями о древних царях – о Сауле, Давиде и Соломоне, хотя рассказы о них и согласуются с тем периодом (XI–X века до Р. Х.), о котором нам кое-что известно благодаря находкам археологии. Что же касается более поздних царей, правивших в VIII–VII веках до нашей эры (скажем, Езекии и Иехонии), то сведения о них подтверждены хрониками Ассирии и Вавилона, и наш путь становится чуть светлей. Но даже ряд рассказов о жизни евреев после Вавилонского плена, в период владычества персов, вполне может оказаться фантазией: например, большинство библеистов сходится на том, что та же Книга Есфири – это, скорее, своего рода новелла, а не фрагмент исторического повествования. Впрочем, более поздняя датировка сама по себе не означает, что та или иная книга окажется менее точной: многое, как мы увидим в следующей части, зависит от жанра.
Итак, библейские книги Ветхого Завета охватывают временной промежуток в восемь веков, хотя и могут вбирать в себя более ранние письменные источники – те же древние поэмы, – а иногда, возможно, опираются на давние воспоминания, передаваемые из уст в уста. Но, видимо, большая часть писаний, возникших в Древнем Израиле, восходит к стержневому периоду – VI–V векам до нашей эры, и создавалась в особые периоды: например, многие полагают, что в эпоху Вавилонского пленения появилось очень много текстов. Вероятно, так же обстояли дела и в начале персидского владычества, хотя мы немногое знаем о политических событиях того времени. Итак, расцвет израильской литературы наступил за пару веков до того, как в Греции настала эпоха классической античности. В общем и целом, Ветхий Завет древнее, чем большая часть греческой литературы, – но не сказать, что намного. А если сравнить его с литературами Древней Месопотамии или Древнего Египта, так он и вовсе «прибыл с опозданием».
