Текст книги "Религия древних кельтов"

Автор книги: Джон Арнотт Маккалох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Богини защищали также реки и источники, были связаны с богами исцеляющих источников. Дирона (или Сирона) связана с Граннусом, главным образом в Восточной Галлии и в окрестностях Рейна; иногда они изображаются с виноградом и пшеницей в руках. Эта богиня, возможно, некогда была связана с плодородием, возможно, с Землей-матерью; и если ее имя означает «долгоживущая», то это подходящий титул для богини Земли. Другая богиня, Станна, упоминаемая в надписи в Периге, являясь «постоянной или неизменной», также была богиней Земли. Граннус был также связан с местными богинями Весунной и Авентией, от которых произошли имена Весона и Аванше. Статуя Граннуса стояла также в храме богини Сены – Секваны. С Бормо ассоциировались Бормана в Южной Галлии и Дамона в Восточной Галлии. Деа Бриксия была супругой Луксовия, бога вод Луксейла. Имена других богинь вод обнаруживаются на мемориальных досках, которые помещались в этих водах или вблизи их. Римские нимфы, иногда связываемые с Бормо, также стали кельтскими богинями вод, которые сохранились как водные феи в более поздних народных поверьях. Некоторые речные богини дали свои имена многим рекам в кельтской области: многочисленные Авоны были названы по имени Абнобы, богини истоков Дуная; многие Дее и Дивы – по имени Дивоны. Клота была богиней Клайда, Сабрина восседала на своем престоле под прозрачными волнами Северна, Икауна была богиней Йонне, Секвана – Сены, а Синнан – Шаннона.

В некоторых случаях лесами правили богини: лесом Арденна – богиня Деа Ардуинна, а Черным лесом (возможно, из-за его многоводья) – Деа Абноба. Некоторые богини известны только тем, что они ассоциировались с богом; например, Росмерта – с Меркурием в Восточной Галлии; другие остались обособленными, как Эпона – речная богиня, соединившаяся с животным божеством и известная благодаря надписям как богиня-лошадь. Но самое поразительное обнаруживается в группах богинь.

Из них Матери-богини, имя которых приняло латинскую форму Deoe Matresи чей культ распространялся даже на тевтонцев, упоминаются во многих надписях на протяжении всей кельтской области, кроме Восточной и Северо-Западной Галлии. Они обычно изображаются втроем, держа в руках фрукты, цветы, рог изобилия или младенца. Будучи богинями плодородия, они, возможно, произошли из культа великой Матери-богини – персонифицированной Земли. Она сохранилась как богиня Бересинтия, которой поклонялись в Отоне, где ее изображение носили по полям, чтобы способствовать их плодородию. Поклонение Матери-богине лежало в основе многих религий, но постепенно ее культ заменился культом бога Земли, кельтского Диспатера, или Дагды, чьей супругой стала эта богиня. Поэтому она может быть богиней с рогом изобилия на памятниках с изображением рогатого бога, то есть Эракурой, супругой Диспатера. Богиня на памятнике в Эпинале держит корзины с фруктами и рогом изобилия, ее сопровождает бараноголовая змея. Эти символы показывают, что эта богиня была родственна Матери-богине. Иногда она изображалась утроенной, ведь культы считали число три священным числом. Примитивное разделение года на три времени года – весну, лето и зиму – могло оказать влияние на утроение богини плодородия, с которой был связан ход изменения времен года. Группы из трех богинь обнаруживаются и в других мифологиях: гаторы в Египте, мойры, горгоны и грации в Греции, римские парки и норвежские норны, при этом Матери-богини иногда приравнивались к мойрам и паркам.

В лице Матери-богини, богинь плодородия и изобилия мы имеем один из наиболее популярных аспектов кельтской религии. Это произошло в эпоху, когда женщины возделывали землю, а Земля считалась богиней, чей культ отправлялся священнослужительницами. Но с течением времени Матери-богине были дарованы новые функции. Возможно, речные и другие богини – это также Матери, чьи функции стали «специализированными». Матери-богини почитались как охранительницы отдельных людей, семейств, домов, городов, районов или всего племени, как свидетельствуют их эпитеты в надписях. Матери-богини Domesticae – это домашние богини; Матери-богини Treverae являются матерями Трева; Матери-богини Nemetiales – это хранители рощ. Кроме того, что они были охранительницами полей, как Матери-богини Campestrae, они приносили процветание городам и людям. Они оберегали женщин, особенно в период родов, и в этом аспекте родственны Юноне, которой также поклонялись в Галлии и Британии. Таким образом, это имя стало общим для большинства богинь, но все они подобным образом были прямыми потомками первобытной Земли-матери.

Народное суеверие сохранило память об этих богинях в виде трех добрых дам и «Белых женщин», которых встречали путники в лесах, или в виде трех фей, а также мудрых женщин народных сказок, которые появляются во время рождения детей. Но иногда их считали ненавистными ведьмами. Матери-богини и другие богини, возможно, сохранились в виде добросердечных фей скал и речных потоков, в виде феи Абонды, которая приносила богатство дому, или Эстереллы из Прованса, которая делала женщину детородной, или Арил, которую наблюдают в лугах, или в виде таких существ, как, например, Мелусина, Вивиана и другие. Культ Матери-богини обнаруживается в галло-римской Британии, но неясно, был ли он местным. Уэльское имя фей И Мамау, «Матери», и фраза «благословение Матерей», используемая в благодарственных молитвах, могут быть воспоминанием о таких богинях. Присутствие подобных богинь в Ирландии будет рассмотрено позже. Матери-богини с ребенком на руках иногда принимались за изображения Девы, и поскольку они были из древесины, почерневшей от времени, то они занимают почетное место в христианских святилищах. Множество церквей Нотр-Дам были построены на тех местах, где, как считают, чудесным образом было обнаружено изображение Девы, то есть, вероятно, языческой Матери. Точно так же алтарь, посвященный Матери-богине в Везоне, теперь посвящен Деве как «доброй Матери».

В надписях, обнаруженных в Восточной и Цизальпинской Галлии и в регионах Рейна и Дуная, упоминаются Matronae, и это имя, возможно, указывает на богинь, подобных Матерям-богиням. Она родственна богиням многих рек, например Марне или Мейроне, и это указывает на связь Матерей с реками. Мать-река оплодотворяла большой район, и таким образом выражала характеристику всей группы богинь.

Родственными Матери-богине являются также Suleviae, охранительные богини, называемые на некоторых надписях Матерями-богинями; Comedovae, чье имя, возможно, означает опекунство или силу; Dominae, которую наблюдают в доме (видимо, Госпожа из средневекового фольклора); Девы (возможно, нарицательное имя Матери-богини, если иметь в виду, что в Галлии и Ирландии были девственные священнослужительницы); Proxumaе, которой поклонялись в Южной Галлии, и Quadriviaе, богине дорожных перекрестков в Шербуре.

Имена некоторых римских богов, обнаруживаемые на надписях, не приравнивались к местным (нативным) божествам. По-видимому, они были приняты галлами как новые боги или же полностью вытеснили подобных нативных богов. Другие, не упомянутые Цезарем, приравнивались к местным божествам: Юнона – к Кливане, Сатурн – к Арвалу, а местному Вулкану кельты посвящали жертвы войны. Кроме божеств пиренейских надписей, которые не могут быть кельтскими, всего известно более четырехсот местных божеств, которые приравнивались или не приравнивались к римским богам. При этом большинство местных богов известны то под одним, то под другим именем. Только в очень редких случаях богу поклонялись во всей кельтской области под одним именем, хотя некоторые боги в Галлии, Британии и Ирландии с разными именами имеют, несомненно, похожие функции.

Религиозные верования континентальных кельтов разнообразны. Обнаружены следы примитивных сельскохозяйственных обрядов, где был приоритет богинь перед богами, имелись культы божества неба, Солнца, грозы, лесов; культы обожествляли некоторых животных и поклонялись им.

Далее мы имеем свидетельства о более высокой стадии развития – о поклонении божествам культуры, целительства, охоты, войны и подземного мира. Мы видим божеств кельтской группы – богов отдельных людей, семьи, племени. Иногда высокое положение занимают боги войны – во время военных действий или у племенной аристократии, – но с развитием торговли боги ассоциируются с торговлей, и на передний план выходят мирные искусства. В то же время популярные культы сельскохозяйственных районов, должно быть, оставались, как и в старину. С принятием римской цивилизации образованные кельты отделили себя от примитивных аспектов своей религии, но это происходило бы и в том случае, если бы римляне никогда не вторглись бы в Галлию. В сельских районах все еще существовали более дикие культы, но ошибочно думать, что они существовали только из-за местного населения. Должно быть, кельты принесли такие культы с собой или же усвоили культы, подобные их собственным. Живучесть языческих культов видна в том, что, хотя христианство и видоизменило их, оно не могло искоренить их полностью, и в отдаленных уголках все еще могут встречаться пережитки древнего ритуала, ибо повсюду древние почвенные религии умирают с трудом.

Глава 4
Ирландский мифологический цикл

В Ирландии известны три цикла мифов о божествах и героях. Один рассказывает о Туата Де Дананн, другие – о Кухулине и фианах. Они отличны по характеру и содержанию, но боги первого цикла часто помогают героям других групп, как боги Греции и Индии помогали эпическим героям. Мы видим, что некоторые персонажи этих циклов, возможно, были известны в Галлии; о них вспоминают в Уэльсе, но в Нагорье, где до сих пор рассказывают истории о Кухулине и Фионне, мифы о Туата Де Дананн в настоящее время менее известны, чем в 1567 году, когда епископ Касвелл сетовал на любовь горцев к «безобразным, лживым, буйным мирским историям, связанным с Туата Де Дананн».

Новоахейская религия в Греции и ведические священные книги Индии рассматривали богов и героев коренных жителей как демонов или домовых. Христианство в Ирландии оценивало древних богов так же сурово. С другой стороны, именно главные христианские книжники превратили старую мифологию в историю и сделали древних богов и героев королями. Несомненно, уже существовали мифы, рассказывавшие о происхождении правителей и народа от божеств, точно так же как галлы говорили о своем происхождении от Диспатера, считали себя потомками богов инки в Перу, микадо в Японии и цари в Уганде. Это – повсеместная практика, и это упростило христианским летописцам задачу преобразовать миф в историю. В Ирландии, как и в других местах, миф, несомненно, рассказывал о чудовищных расах, населявших землю в более древние времена, о борьбе аборигенов и пришельцев, об их богах, хотя коренные боги могут в некоторых случаях отождествляться с кельтскими богами. Поэтому множество мифических элементов можно найти в хрониках Древней Ирландии. Но сами летописцы были всего лишь продолжателями процесса, который, должно быть, начал действовать, как только стало ощущаться влияние христианства. Однако они страстно стремились доказать происхождение ирландцев и более древних народов от древних библейских персонажей – процесс, дорогой для сердца современных англо-израиль-тян, основанный на необузданном романтизировании летописцев.

Различные истории рассказывались о первом населении Ирландии.

Банба, с двумя другими дочерями Каина, пришел сюда с пятьюдесятью женщинами и тремя мужчинами, только чтобы умереть от чумы.

Затем три рыбака открыли Ирландию, и «они смело приняли во владение остров Банбы Честных Женщин». Уйдя, чтобы привести своих жен, они погибли в потопе в Туат Инбе.

Более популярным было описание пришествия внучки Ноя Цессайр, с отцом, мужем и третьим мужчиной Ладру, «первым мертвым человеком Ерина», и пятидесятью девицами. Ее пришествие было результатом принятия совета лаимх-дхиа, или «ручного бога», но их судно потерпело крушение, и все, кроме ее мужа Финнтайна, который пережил столетия, погибли в потопе. Судно Цессайр было менее пригодно к использованию, чем судно ее прародителей! Они погибли в потоке Партолон («не мудрее, чем другие»), который увеличивался на земле до тех пор, пока не уничтожил их всех, за исключением Туана Мак Карайла, который, после многих трансформаций, спустя столетия рассказал историю Ирландии С. Финнену. Выживание двойников Финнтайна и Туана было изобретением летописцев, чтобы объяснить, как сохранилась история колонистов, которые все погибли. С другой стороны, Китин, отвергая единственную теорию оставшегося в живых как противоречащую Священному Писанию, предполагает, что «надземные демоны» открыли все это летописцам, если действительно не обнаружили, что это выгравировано «железным пером и свинцом на скалах».

За двести лет до пришествия Партолона пришли фоморы, и они и их вождь Сихол Грисенхос боролись с Партолоном в Мэг Ите, где они потерпели поражение. Согласно летописцам, они были демонами и потомками несчастного Хама. Ненний считает Партолона и его людей первыми скоттами, которые пришли из Испании в Ирландию. Следующими прибывшими были люди из Немед, которые вернулись в Испанию, откуда они пришли (Ненний), или умерли, согласно некоему человеку (Туану). Они также были потомками неизменного Ноя, и во время их пребывания в Ирландии им весьма мешали фоморы, которые оправились от поражения и наконец одолели немедян после смерти их предводителя. С острова Тори фоморы управляли Ирландией и вынудили немедян платить им ежегодно накануне Самайна (1 ноября) две трети зерна, молока и детей, родившихся в течение года. Если фоморы – это боги тьмы или, скорее, коренные божества, то дань можно объяснить как смутную память о жертве, предлагаемой в начале зимы, когда влиятельны силы тьмы и упадка. На острове Тори у фоморов была башня из стекла. Однажды это заметили ирландцы, которым показалось, что на ее зубчатых стенах были люди. Через год они напали на башню и были разбиты на море. От оставшихся в живых, спасшихся с разбитого флота, произошли ирландцы. Согласно другой версии, их противниками были немедяне. Тридцать из них пережили свое поражение, некоторые из них переселились в Шотландию или Мэн (бритты), некоторые – в Грецию (чтобы возвратиться как фирболги), некоторые – на север, где они узнали магию и вернулись как Туата Дe Дананн. Фирболги, «люди с мешками», негодуя на позорное обращение с ними со стороны греков, убежали в Ирландию. Они включали в себя собственно фирболгов, Фир Домнанн и Галиойн. Есть основание думать, что фирболги были докельтским населением Ирландии, и фоморы – их божествами, враждебными богам кельтов. Фирболги – это вассалы Айлиль и Медб, и вместе с тем Фир Домнанн и Галиойн враждебны к Кухулину и его народу, так же как фоморы – к Туата Дe Дананн. Борьба народов и их богов были тесно взаимосвязаны.

Туата Де Дананн пришли с неба – идея, согласующаяся с их характером как добрых богов, которые, согласно поздней легенде, пришли с севера. Туата Де Дананн достигли Ирландии в Бельтайн, покрытый волшебным туманом, и наконец, после одного или, по другим сведениям, двух сражений победили фирболгов и фоморов при Маг Туиред. Более старую историю об одном сражении можно рассматривать как мифологизированное описание борьбы сил природы. Первое сражение описывается в XV–XVI веках в манускриптах, и там же упоминается о втором сражении, наполненном древними реминисценциями и составленном из различных древних документов. Фирболги, побежденные в первом сражении, после больших потерь присоединились к фоморам. Тем временем Нуаду, король Туата Дe Дананн, теряет свою руку, и, поскольку ни один правитель с физическим недостатком не мог сидеть на престоле, власть была передана Бресу, сыну фоморца Элатхи и его сестры Эри, женщины из Туата Де Дананн. Однажды Эри заметила серебряную лодку, плывшую через море. Из нее вышел великолепный герой, и без долгих раздумий пара, подобно любовникам у Теокрита, «возрадовались в супружестве». Герой Элатха предсказал рождение у Эри сына, настолько красивого, что он должен стать эталоном, по которому будут мерить все красивые вещи. Он дал ей свое кольцо, но она должна была отдать его только тому, на чей палец оно подойдет. Это был ее ребенок Брес, и по этому признаку его позже, в изгнании, узнал его отец, и он получил помощь против Туата Дe Дананн. Подобно другим чудесным детям, Брес рос вдвое быстрее, чем любой другой ребенок, пока ему не исполнилось семь лет. Хотя Элатха и Эри были братом и сестрой, она была из Туата Дe Дананн. Здесь некоторая несогласованность мифа; в других описаниях фоморы и Туата Де Дананн были союзниками. Последние только прибыли, но уже соединились в браках с фоморами. Этого противоречия избегали летописцы, но это указывает на то, что оба народа имели статус божественных, и, хотя они конфликтовали, они соединялись в браках.

Второе сражение произошло через двадцать семь лет после первого, в Самайн. Эта борьба, подобно первой, происходила на равнине Маг Туиред, хотя в более поздних описаниях одно сражение происходит на Маг Туиред в Майо, а другое – на Маг Туиред в Слиго. Противоречиво то, что торжествующие победу Туата Де Дананн в тот период, когда Брес был их вождем, должны были отдавать дань фоморам. Очевидно, в более старых описаниях эта дань, должно быть, была наложена до первого сражения и была его причиной. Но почему божественные Туата Дe Дананн могли когда-то оказаться в подчинении? Вопрос остается открытым, но ответ, возможно, кроется в аналогичных мифах о подчинении или смерти божеств, подобных Иштар, Адонису, Персефоне и Осирису. Брес взыскивал дань молока от всех безрогих серовато-коричневых коров, коров Ирландии пропускали через огонь и мазали пеплом – миф, основанный, возможно, на ритуале огня во время Бельтайна. Жадный Брес был осмеян, и «с того часа ничего, кроме упадка, не было на нем», и, когда Нуаду, придя в себя, потребовал престол, он пошел собирать войско фоморов, и они пошли против Туата Де Дананн. В сражении Индех ранил Огму, а Балор убил Нуаду, но сам был смертельно ранен Лугом. Вслед за этим фоморы убежали в свою собственную область.

Туата Де Дананн оставались хозяевами Ирландии до пришествия милезианцев, названных так по имени Миля, сына Биля. Итх, которого послали на разведку, убили, и тогда милезианцы силой вторглись в Ирландию. Несмотря на туман, поднятый друидами, они высадились на берег, и, когда их встретили три правителя, которые убили Итха, они потребовали немедленного сражения или сдачи земли. Правители согласились жить по решению милезианского поэта Амаргина, который предложил своим друзьям заново погрузиться и удалиться на расстояние девяти волн. Если бы они могли тогда произвести высадку десанта, Ирландия стала бы их владением. Боги подняли шторм, который уничтожил многие из их судов, но Амаргин читал стихи, возможно фрагменты какого-то древнего ритуала, и они одолели все опасности. После их поражения оставшиеся в живых Туата Дe Дананн ушли на холмы, чтобы стать волшебным народом, а те милезианцы (гойделы или скотты) стали предками нынешних ирландцев.

В описаниях завоеваний Ирландии есть множество повторений, одни и те же события нередко приписываются различным персонажам [6]6
  Профессор Рис историю о Партолоне считает исконной, кельтской версией того же события. Партолон, с начальным «п», не может быть гойделского происхождения.


[Закрыть]. Возможно, уже были различные версии похожих событий, основанных на старых мифах и преданиях, и уже существовали ритуальные практики, которые смутно помнились и требовали объяснений. У летописцев, пишущих историю с какой-нибудь заданной целью и oбъединяющих информацию без учета логической последовательности, все сводилось к более или менее связному повествованию.

«Вы – боги, и вот вы должны умереть, и волны будут над вами наконец. Во тьме времени, в глубине лет, в изменениях вещей вы должны уснуть, как спят убитые люди, и мир должен забыть вас ради царей».

С точки зрения летописцев, фоморы – это морские демоны или пираты, их название происходит от слова «muir» («море»). Профессор Рис, соединив это название с уэльским словом «foawr» («гигант»), галльским «famhair», получил это название от «fo» («под») и «muir» и рассматривает их как подводных существ. Доктор Мак-бейн соединил их с жестокими персонифицированными существами западного моря, например, Муирэртах, своего рода морской ведьмой, Фионной баллад. Но эта связь фоморов с океаном может быть результатом поздней народной этимологии, которая неправильно произвела их название от «muir». Кельтский опыт, связывающий лохланнов или скандинавов с фоморами, помог бы представить их как морских пиратов более или менее демонического характера. Доктор Стокс соединяет второй слог «mor» с «mare» в слове «nightmare» («кошмар») от «moro» и рассматривает их как подземных, а также подводных обитателей. Но более вероятное происхождение их дают Циммер и Д'Арбуа: от «fo» и «morio» («mor», «великое»), что согласуется с традицией, считавшей их гигантами. Возможно, они были милосердными богами аборигенов, но кельтские завоеватели считали их злыми, возможно приравнивая к уже известным им темным силам. Их все еще помнили как богов и называли «защитниками сидхе» [7]7
  Сидх – это волшебный холм или обитель в нем. Следовательно, тот, кто живет в нем, – это Аэс или Фир Сидхе, «люди курганов», или сидхе, волшебный народ. Примитивной формой, вероятно, было «седхос», происходившее от «сидх», то есть «обитель» или «место» (срав. греч.«os» – «храм»). Тернейсен предполагает соединение со словом, эквивалентным латинскому «sidus» – «совокупность», или «обитель богов».


[Закрыть], подобно Туата Де Дананн. Поэтому Брес стремился спасти свою жизнь, пообещав, что коровы Ирландии будут всегда с молоком, а народ Ирландии будет собирать урожай во всех концах света, и, наконец, открыв благоприятные дни для вспахивания, сеяния и жатвы. Только аборигенный бог мог знать это, и эта история наводит на размышления об истинной природе фоморов. Приписываемый им враждебный характер виден из того, что они уничтожали зерно, молоко и плоды. Но в Ирландии, как и в других местах, эта разрушительная сила осуждалась, их просили не уничтожать «ни зерно, ни молоко в Ерине превыше меры их справедливой дани». Дань выплачивалась им также в Самайне, в то время, когда влиятельными становились силы упадка. Имея в виду, что подобная «дань» была выплачена Кромму Круайху, богу плодородия, и после завоевания Туата Дe Дананн они также считались враждебными сельскому хозяйству, мы поймем, что фоморы, должно быть, были коренными, аборигенными богами плодородия, кого кельты-завоеватели рассматривали как враждебных по отношению к ним и к кельтским богам. Подобным образом в народном поверье доброжелательный дух зерна имеет иногда зловещий и разрушительный аспект. Так, истории о «дани» были искаженными реминисценциями ритуала богов почвы, отличавшегося немного характером от подобных кельтских божеств. Поэтому представляется несомненным, что фоморы были коренными богами, – ведь они засвидетельствованы в Ирландии до пришествия древнего колониста Партолона. Они были богами докельтского народа – фирболгов, Фир Домнанн и Галиойн – всех, кто прибыл в Ирландию до Туата Де Дананн и кого рассматривали как рабов, о которых говорили с крайним презрением. Однако должна быть рассмотрена и другая возможность. Поскольку кельтские боги были местными по характеру и поскольку группы племен часто были враждебными к другим группам, фоморы, возможно, были местными богами группы, находившейся во вражде с другой группой, которая поклонялась Туата Де Дананн.

Борьба фоморов и Туата Де Дананн – пример дуализма всех природных религий. Демоны, гиганты или чудовища борются с богами в индийской, греческой и тевтонской мифологиях, а в Персии примитивный дуализм благотворных и вредоносных сил природы стал этическим дуализмом – вечным противостоянием добра и зла. Солнце побеждается облаком и грозой, но потом снова сияет в полную силу. Растительность умирает, но каждый год снова возрождается. Так и в мифе бессмертные боги получают раны и их убивают в борьбе. Но мы не должны слишком далеко проводить эту аналогию между наблюдаемой борьбой природных стихий и войнами богов. Одно предполагает другое, особенно там, где природные силы считались богами. Кельты узнали о божественных битвах до своего прибытия в Ирландию, и их собственные враждебные силы легко были уподоблены враждебным богам аборигенов.

Главные фоморы описываются как правители. Элатха был сыном Нета, описанного Кормаком как «бог сражений у язычников гаэлов», то есть он – один из Туата Дe Дананн и имеет в качестве жен двух богинь-воительниц – Бадб и Немайн. Таким образом, он похож на фомора Тетру, жена которого – Бадб, или «боевая ворона», охотящаяся на убитых. Имя «Элатха», связанное со словами, означающими «знание», предполагает, что он был исконным богом сельского хозяйства. Генеалогические корни фоморов и Туата Де Дананн, несомненно, общие. Временное положение Бреса как правителя Туата Дea может отражать некоторый миф о временной победе сил зла. Бедность и скудость характеризуют его правление, и после его поражения в жизни его народа наступает более благоприятный период. Супругой Бреса была Бригит, а их сын Руадан, которого послали шпионить за Туата Де Дананн, был убит. Плач Бригит по убитому сыну стал первым воплем траура, который когда-либо слышали в Ерине. Другой бог, Индех, был сыном Дea Домну, фоморской богини бездны, то есть подземного мира и, возможно, также плодородия, которая, видимо, занимала такое же положение среди фоморов, как Дану среди Туата Дe Дананн. Индех был убит Огмой, который сам умер от ран, полученных от своего врага.

У Балора была супруга Кетеленн, чей яд убил Дагду. Один его глаз стал злым от контакта с ядовитыми парами той смеси, которую приготовили друиды его отца. Требовалось четверо, чтобы подняли его веко, и его завистливое око уничтожало всех, на кого падал его взгляд. Таким образом, Балор мог убить Луга при Маг Туиред, но бог сразу поразил его глаз брошенным камнем и убил его. Балор, подобно греческой Медузе, был, возможно, персонификацией завистливого ока, которого так сильно боялись кельты. Здоровые силы и магические амулеты отводили его влияние; поэтому Луг, благотворный бог, уничтожает вредоносность Балора.

Тетра, вместе с Балором и Элатхой, во время пришествия Туата Де Дананн правили Ерином. В рассказе о посещении Коннлой Элизиума есть фраза: «Ты – герой людей Тетры», поэтому М. Д'Арбуа предполагает, что Тетра был правителем Элизиума, который он считает страной мертвых. Однако Элизиум не был страной мертвых, и, когда М. Д'Арбуа приравнивает Тетру к Кроносу, который после своего поражения стал правителем земли мертвых героев, эта аналогия, подобно другим аналогиям с греческой мифологией, вводит в заблуждение. Он также приравнивает Бреса как временного правителя Туата Де Дананн к Кроносу, царю небес в золотой век, убитому Зевсом, что аналогично Балору, убитому его внуком Лугом. Тетра, Брес и Балор являются, таким образом, отдельными фрагментами одного бога, эквивалентного Кроносу. Однако их личности совершенно отличны. Каждый народ сам разрабатывает свою мифологию, и, хотя параллели неизбежны, мы не должны позволить им перекрыть дошедшие до нас фактические свидетельства.

Профессор Рис делает Биля гойделским двойником галльского Диспатера, владыки мертвых, предком милезианцев, которые пришли из Испании, от кого галлы, как они заявляли, произошли. Но Биль, не будучи ни фомором, ни Туата Де Дананн, является воображаемым и мрачным существом. Далее, Биль приравнивается к бриттскому Бели, который считался супругом Дон, чья семья эквивалентна Туата Де Дананн. Бели был мифическим правителем, чье царствование было своего рода золотым веком, и если он был отцом детей Дон, что сомнительно, то Биль тогда должен быть прародителем Туата Де Дананн. Но, согласно летописцам, он предок их противников – милезианцев. Бели также приравнивают к Элатхе, а поскольку Дон, предполагаемая супруга Бели, была бабушкой Ллеу, приравниваемого к ирландскому Лугу, внуку Балора, Балор же эквивалентен Бели, чье имя рассматривается профессором Рисом как этимологически связанное с именем Балора, тогда получается, что Биль, Балор и Элатха – это гойделские эквиваленты «темного» Бели. Но они также и совершенно различные личности, на них никогда не указывают как на богов-прародителей кельтов, или богов мрачного подземного мира. В кельтской вере подземный мир был, вероятно, плодородной областью и местом света, и при этом его боги не были вредными и злыми, каким был Балор.

В целом считается, что фоморы пришли как силы природы в своем враждебном аспекте. Они персонифицировали упадок, зиму, тьму и смерть, перед которыми трепетали люди, однако они не были полностью свергнуты, поскольку бессмертные боги роста и света, правители яркого потустороннего мира, были на их стороне и противостояли их врагам. Год за годом боги страдали от напастей, но возвращались как завоеватели, чтобы снова возобновить борьбу. Миф говорил о том, что это продолжалось непрерывно [8]8
  Независимо от того, какое значение имело сражение при Маг Туиред, это место было переполнено неолитическими мегалитами, дольменами и т. д., которые, вероятно, были могилами воинов, павших в великом сражении. Возможно, это была битва между фоморами и Туата Де Дананн.


[Закрыть]. Боги были бессмертными, и только казалось, что они умирали. Эта борьба отражалась в ритуалах, поскольку люди верили, что они могут помочь богам магией, обрядом или молитвой. Почему тогда враждовавшие фоморы и Туата Де Дананн переженились между собой? Это отражено в мифологии – вероятно, в божественной сфере происходило то же, что и у людей. Враждующие стороны уводили женщин другого народа, или у них были периоды дружелюбия и браков по согласию. Человек делает своих богов по своему образу и подобию.

Туата Де Дананн были чем-то большим, чем люди. На севере, где они узнали магию, они жили в четырех городах, причем из каждого они принесли магическое сокровище – камень Фал, который «ревел под каждым правителем», непобедимое копье Луга, неодолимый меч Нуаду, неистощимый котел Дагды. Но они были чем-то большим, чем мастера или друиды. Они заново родились как смертные; они имеют свой собственный божественный мир, они вмешиваются и влияют на человеческие дела. Когда фиан Каойлте и женщина из Туата Де Дананн появляются перед святым Патриком, он спрашивает: «Почему она юная и красивая, в то время как ты старый и морщинистый?» И Каойлте ответил: «Она из Туата Де Дананн, которые не увядают и живут вечно. Я из сыновей Миля, которые не вечны и увядают».

Кельты, побежденные милезианцами, приняли новую веру, и это была победа христианства над язычеством и его богами, которая отразилась в мифах как борьба народов. Новая вера победила старых богов. Туата Де Дананн стали Даойне-сидхе, сказочным народом, все еще иногда называемым своим старым именем, так же как отдельные сказочные короли или королевы носят имена древних богов. Продолжалась еще старая традиция, согласно которой фоморы считались враждебными, а Туата Де Дананн – добрыми и мягкими.

Этот мифологический цикл не является полным «сводом божеств»; его кажущаяся мифологическая законченность объясняется работой летописцев, стремящихся соблюдать хронологический порядок событий. Фрагменты одних мифов обнаружены в Диндсенхасе; другие существуют в виде романтических историй, и у нас нет никаких оснований считать, что сохранились все старые мифы. Но осталось достаточно свидетельств, чтобы показать истинную природу Туата Де Дананн, – их сверхъестественную сущность и силу, их божественную и неизменную пищу и напитки, отлих таинственную и прекрасную обитель. «Мифологический цикл» о них очень отличается от циклов о Кухулине и Фионне. В цикле о Туата Де Дананн чувствуется «белое сияние вечности». Героические циклы, волшебные и романтические, принадлежат гораздо больше земле и времени.