Текст книги "Воин жив"

Автор книги: Джоэл Розенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 12
ПРИЮТ – НАКОНЕЦ-ТО!

На мой взгляд, пылкость лучше осторожности.

Никколо Макиавелли

Никколо Макиавелли – полный болван.

Уолтер Словотский

Был закат, когда они приземлились во дворе Нового Дома – дома, где Джейсон провел детские годы до переезда в Бимстрен.

Они спускались кругами – а внизу уже собралась толпа: несколько воинов из отряда Франдреда, несколько фермеров, по делам заглянувших в поселок, Петрос, помощник мэра, и Лу Рикетти. Инженер был мрачен, как смерть, пальцы его нетерпеливо подергивались, тонкие губы кривились – то ли от скорби, то ли от раздражения.

«Есть новости, – сообщил дракон, шумно шлепаясь на землю. Мысленный голос Эллегона чуть дрогнул. – О твоем отце».

– Джейсон, – проговорил Лу Рикетти, – быстро скажи: скольких вы оставили в Метрейле?

– Двоих. Ахиру и Уолтера Словотского.

– Тогда, – Рикетти подбирал слова осторожно, тщательно, – думаю, твой отец может быть жив. Возможно, я даже знаю, где он. Идем со мной: поговорим с Олдреном.

Глава 13
«ВСЕ ЛЮДИ СОТВОРЕНЫ РАВНЫМИ…»

Мы хвастаемся свободой от многих суеверий, но если мы и сломали какие-то идолы, то лишь потому, что стали поклоняться другим.

Ральф Уолдо Эмерсон

Оказалось, что чем больше проходит времени, тем больше мы становимся легендарными. «Легенда» – это значит «вранье».

Уолтер Словотский

Всего только десятидневье назад торговец принес весть о гибели Карла Куллинана.

Лу не был уверен, что этому известию можно верить.

Потом в Приют пришел Олдрен.

– Насколько мне известно, я был последним, кого послали тебя искать, – начал Олдрен, когда они уселись в гостиной Нового Дома. – Я притворялся наемником без работы. – Он плотно устроился в глубоком кожаном кресле рядом с камином и то и дело прикладывался к большой кружке эля. В камине трещали дрова, и в их мерцающем свете он выглядел совершенно заурядным: лет сорока, седоватый, с побитой сединой каштановой бородкой; руку его украшали шрамы, у глаз затаились смешливые морщинки.

– Я пришел в Пандатавэй через пару десятидневий после того, как ты его покинул, и понял, что если ты попал в Пандатавэй ко времени, когда уходил Армин, то скорей всего отправился по следам Карла.

Получалось, что искать тебя нет смысла. И тогда – раз уж оказался в этих краях – я двинул на север, в прибрежные города: мне пришло в голову, что неплохо бы поразведать, какие там гильдия держит силы. Работать так близко к Пандатавэю мы не любим, но, возможно, нам и придется этим заняться – как пойдут дела.

Ну, как бы там ни было, а гильдейцев там оказалось куда меньше, чем можно было ждать. Везде – недобор, и они чего-то боялись.

Он допил эль и разочарованно тряхнул кружкой; Рикетти нацедил ему еще из стоящего в углу бочонка.

– Мечник я неважный, да и с ружьем управляюсь так себе. Но кое в чем я мастер: умею быть незаметным и могу перепить любого. Я поставил нескольким из них выпивку – они и напились. И разговорились.

Выходит так, что Армин и все его люди погибли в Мелавэе.

Джейсон не удивился: Уолтер Словотский сказал же, что не позволит кому-то там убить Карла и потом выжить, чтобы похваляться этим.

– Когда подкрепление добралось туда, трупы уже разложились и воняли. И их ждала записка – ее прикололи к трупу – частью на языке, которого работорговцы не поняли, частью на эрендра. Вместо подписи было три знака. Та часть, что смогли прочесть, гласила: «Воин жив».

Работорговцы обосрались со страху – но что они могли сделать?

Джейсон сглотнул. Воин жив. То самое, что прозвучало в энкиарской таверне. Юноша подошел к каминной полке и забарабанил по ней пальцами. Жар камина обжигал ноги – даже сквозь штаны.

Снаружи, в ночи, захлопали кожистые крылья.

«Что ты об этом думаешь?»

«Не знаю. А что думаешь ты?»

А Олдрен тем временем продолжал.

– Потом – этак полдюжины десятидневий назад – один гильдеец в Ландейле проснулся утром рядом с приятелем, глядь – а у того перерезано горло. И снова записка, все с теми же тремя картинками вместо подписей. И говорят, дюжина человек – несколько из них были мелцы, но не все – следующим утром наняла корабль и уплыла из Ландейла из-под самого носа жезлоносцев герцога Ланда.

– Черт! – Тэннети ударила ладонью по подлокотнику и рассмеялась. – Он вполне может быть жив. Удирать из-под самого носа у неприятностей – родовой знак вашей семейки, Джейсон.

Лу Рикетти кивнул с рассеянной улыбкой.

– Ландейл был первым городом на Этой Стороне, откуда нам пришлось уносить ноги, – проговорил он. Улыбка растаяла. Он тряхнул головой. – Там погиб тот, в чью честь назван ты, – сказал он Джейсону. – Он был моим лучшим другом. – Рикетти закусил губу. – Прости, Олдрен. Продолжай.

– И еще одна записка, снова с тремя подписями. – Олдрен потянулся за картой. – Я узнал об этом в Венесте, на обратном пути… это произошло опять – на сей раз на Менелете. Теперь работорговцы уверены, что твой отец и двое его друзей где-то на Разодранном Архипелаге или, быть может, в Салкете. Гильдейцы либо прячутся, надеясь, что пронесет, либо пытаются поймать их.

Лу Рикетти наклонился вперед.

– Олдрен принес эту весть только вчера. Я начал собирать отряд, чтобы тоже отправиться искать их. Но твой прилет открывает другие возможности.

Кетол кивнул:

– Ежели Эллегон доставит нас до места – мы доберемся до них раньше работорговцев, особливо ежели сообразим, куда они нанесут следующий удар.

«Спасибо, что вспомнили. Однако все зависит от того, куда именно они нанесут удар – и насколько точно мы сумеем это предсказать».

Эйя улыбнулась. Джейсон не мог не признать: его приемную сестру улыбка очень красила.

– Это мы как раз знаем, – сказала она. – Проведите черту. Они направляются в Энделл. Возможно, мысль подал Ахира: на землях гномов они будут в безопасности. Если только раньше работорговцы не перехватят их и не убьют.

«В общем, звучит верно, но я сомневаюсь, чтобы Карл или Уолтер двигались по прямой: слишком хороший указатель работорговцам».

– Мы должны понять. – Джейсон принялся мерить шагами комнату. – Должны связать все воедино – и чем быстрей, тем лучше.

– Пока до них не добрались работорговцы?

– Не в том дело. – Джейсон тяжело рухнул в кресло. Это было как рябь на воде, как скачущие по ней камешки. Когда Джейсон был маленьким, отец редко играл с ним, а потом, после переезда в Бимстрен, такие игры и вовсе отошли в область легенд.

Но он помнил день, когда они по каким-то делам были в Приюте – в тот день вечером, после заката, отец взял его с собой на озеро и научил «печь блины». Фокус был в том, чтобы подобрать правильный камень, особым образом обхватить его пальцами и швырнуть точно параллельно воде и чуть вбок – тогда камешек подпрыгивал пять, шесть, семь раз – и каждый скачок оставлял за собой ровный расходящийся круг ряби.

Весть, что Карл Куллинан жив, расходилась после ударов, как в тот день по воде круги от прыжков камня.

– Если он жив – никаким работорговцам в мире не одолеть его, – сказал Джейсон. – Дело не в этом. Мы должны разобраться с этим, прежде чем вести дойдут до матушки.

Он поднялся.

– Она тяжело пережила смерть отца. – Тяжелей, чем вы думаете, чем можете хотя бы представить. – Я не хочу, чтобы она обрела надежду – и вновь потеряла ее. Мы должны выяснить, что к чему, и вернуться в Бимстрен, прежде чем весть достигнет Холтунбима. Мы выясним, жив ли на самом деле мой отец, и сделаем это быстро.

Заговорил Эллегон.

«Я могу высадить вас на берегу и вернуться за вами, но у меня есть дело, и его нельзя вечно откладывать. Отряд Давена не продержится без припасов».

Если бы только это! Эллегону, возможно, придется вывозить отряд Давена – по двое-трое зараз.

Есть и еще кое-что.

«Я хочу, чтобы ты просветил мою мать – и, если нужно, остался с ней».

Дория – хорошая… – Дория была хорошей целительницей, но она перестала ею быть и не может читать мыслей.

«Верно. Но рыться у нее в мозгах мне не нравится. Они совсем не те, что у вас».

«И все-таки – сделай это».

Однако вряд ли им понадобится много народу. Дело это под стать скорей Уолтеру Словотскому, чем Карлу: вычислить, найти, встретиться и вывезти. Привести всех к месту встречи с драконом – и вывезти оттуда подальше. Назад в Бимстрен.

– Лучше начать с другого конца, – заметила Тэннети. – С Энделла. Полетим оттуда на юг и будем надеяться, что не пропустим их, а если пропустим – то нападем на горячий след.

Кетол кивнул:

– Ты, господин, и мы с Дарайном, чтобы прикрыть тебе спину. Дешево и сердито. Мы найдем их, встретимся с драконом и улетим.

– И я, – негромко произнесла Тэннети. – В этот раз вы меня не оставите.

– И Тэннети, – подтвердил Дарайн. Он с острым интересом взглянул на нее. – Но больше – никого.

– Хорошо. – Рикетти склонил голову. – В этом есть смысл. Завтра отдохните – я хочу кое-что подготовить для вас, – а послезавтра с утра отправляйтесь.

– Нет, – сказала Эйя. – Есть еще я. Я должна знать. Он и мой отец тоже. Или для вас я недостаточно Куллинан?

– Ни в коем случае, – тряхнул головой Рикетти. – Только не ты, Эйя. Ты должна остаться. Ты нужна здесь. Обсуждение закрыто.

Она открыла было рот – но он приподнял ладонь.

– Я не могу принудить тебя остаться. Но Эллегон не понесет тебя туда, где можно свернуть шею. Пока не доказано иного, мы должны надеяться, что Карл жив, но считать, что он мертв. Если с Джейсоном, пока он будет искать отца, что-нибудь случится – нам надо будет решать, кто станет наследником Куллинана. Как ты думаешь, у Андреа могут быть еще дети?

Эйя помотала головой.

– Тогда кто другой произведет на свет наследника Куллинана, если Джейсон не возвратится? Вот почему ты тоже останешься, Брен Адахан.

На миг Джейсону показалось, что Рикетти взял верх, но Брен Адахан покачал головой.

– Возможно, вы правы, господин мэр, – он говорил так медленно, подбирал слова так осторожно, будто ступал босым по осколкам стекла, – и наследник Куллинана, если погибнет Джейсон, выйдет из ее чрева. Но я не буду его отцом. Я не смогу стать его отцом. Что бы там ни было – я холт, а бимские бароны не потерпят, чтобы отцом Наследника стал холт или сын холта. – Брен сжал кулаки. – Коль скоро я вынес личные дела на всеобщее обсуждение, позвольте заметить вам, что единственная возможность для меня взять Эйю в жены – это уберечь Джейсона от гибели. Он должен остаться жив – и он останется жив. – Пальцы его так впились в подлокотники кресла, что побелели костяшки.

Он взглянул Джейсону прямо в глаза.

– Вот почему я отправляюсь с тобой, Джейсон Куллинан. Я позабочусь, чтобы ты остался в живых. Чего бы это ни стоило.

Тэннети поднялась.

– Так, все допивают – и спать. Завтрашний день на сборы. Вылет послезавтра.

Джейсону не спалось. Как было бы хорошо, если б кто-то держал его за руку, пока он спит, но больше такого не будет. Никогда. Валеран умер, Чак тоже. Матушка слишком зависит от него, пусть себе и не зная этого. Дории здесь нет, а Карл Куллинан погиб.

Возможно. А возможно – и нет.

Все вокруг него погибают. Валеран, Чак, Отец – даже Ватор. Кретин. Ну что ему стоило отдать раба? Разве стоил он его жизни?

Черт. Бессмыслица какая-то. Все – полная бессмыслица.

Джейсон сидел в старом деревянном кресле на крылечке Старого Дома, лениво строгал палочку и смотрел на звезды – и на медленные переливы огоньков фей. Где-то вдали, в листве, щелкал соловей.

Над головой прошла темная тень: Эллегон совершает последний облет. Прикрывающие долину магические щиты не давали проникнуть в нее ничему, сотворенному магией, но не могли помешать проникновению незачарованных врагов. Хотя сейчас дракон бывал здесь нечасто – конная стража с удовольствием переваливала обязанности на его крылья в те редкие дни, когда это случалось. Чего не сделаешь ради ночного сна.

Там ли ты? И это тоже – сущая бессмыслица. Будь Карл Куллинан жив – ничто в мире не удержало бы его вдали от жены. Если он жив – чем занимаются гном и Уолтер Словотский? Разумеется, было разумно помешать работорговцам вернуться в Пандатавэй, похваляясь, что видели мертвое тело Карла Куллинана, но не могут же они рассчитывать вечно поддерживать этот обман. Так или иначе – а слух просочился бы все равно.

Но, возможно, он не погиб. На самом-то деле Джейсон не видел смерти отца. Все, что они видели, – это как раненый Карл отсылает их прочь; потом раздался взрыв.

Мог ли он поджечь запал издали – и уцелеть?

Нет ничего невозможного. Или все-таки – есть?

Он может быть жив. И тогда Джейсону не придется принимать корону. Сейчас – не придется.

Это было бы славно. С его плеч словно свалилось бремя. Или, быть может, сваливалось прямо сейчас… Он не мог точно сказать.

Но ощущение было приятным.

Позади распахнулась дверь. В нее хлынул свет, и границы тьмы раздвинулись – хоть и ненамного. Джейсон повернулся: Лу Рикетти, небеленая холщовая рубаха выпущена поверх домотканых джинсов и туго стянута поясом, на ногах – деревянные сандалии. В одной руке Рикетти держал деревянный короб, в другой – фонарь. Из-под мышки у него торчала мутная стеклянная бутыль. Лу поставил фонарь на стол.

– Что ты тут делаешь – в такой час? – спросил Джейсон.

– Я как раз собирался спросить об этом тебя, – хмыкнул Рикетти. – Иди-ка в постель. – Он зубами вытянул из бутыли деревянную пробку, аккуратно выплюнул ее на стол и поставил короб у локтя Джейсона. – Не хочешь чуть-чуть «Отменного» – поможет?

Он запрокинул бутыль, отер ее и рот тыльной стороной ладони и протянул Джейсону.

Джейсон из вежливости глотнул огненной жидкости. Вкус кошмарный – но никто ведь не требует, чтоб он разделял с отцом и его Односторонниками любовь к кукурузному виски. А ведь они умудрились привить свой вкус очень многим: «Отменное» составляло немалую часть в доходах Приюта, хотя гнать виски пытались уже во многих областях Эрена – от гномьего севера до эльфийского востока.

Они посидели немного – молча, передавая друг другу бутыль.

– Совет хочет, чтобы я отговорил тебя вести с эльфами дела насчет пороха, – сказал Джейсон. – Но станешь ли ты слушать меня?

– Я выслушаю – но поступлю так, как сочту лучшим. Не рассчитывай принудить меня. – Рикетти тряхнул головой. – Ты не знаешь того, что известно мне. И не можешь ощутить, что произойдет дальше.

– Ну, прямо Дория. – Джейсон хмыкнул.

Рикетти засмеялся.

– Возможно. Давненько я ее не видал. Когда вернешься – скажи, я жду ее в гости. А если бы она еще смогла привезти твою мать, то, что бы там ни говорил Словотский, мы сыграли бы в бридж.

Отец тоже играл в бридж… Это было нововведение с Той Стороны, которое тут не привилось. Вроде как душ.

– Так насчет пороха…

– Ах да. Порох. – Рикетти раскрыл короб и вытащил небольшой кожаный мешочек. Открыл его и высыпал на столешницу полдюжины тонких медных «пуговиц». – Шаг следующий: снимаем с ружей барашек и полку и ставим вместо них железный боек – так, чтобы он входил в дуло. Потом изменяем курок, чтобы он сильно бил по бойку. Негера переделывает по десяти ружей в день; кузнец похуже будет делать четыре-пять.

Иди сюда. – Он взял одну из «пуговиц» и отошел в сторонку, к первой каменной плите дорожки. – Дай нож.

– Что?

– Дай твой нож.

Джейсон вытащил нож и подал его уважительно, рукоятью вперед.

Рикетти присел перед плитой. Осторожно держа нож, он плашмя ударил лезвием по «пуговице» – и та взорвалась, ярко вспыхнув и выпустив столбик дыма, тут же унесенный ветром.

– Затравка. Достаточно стукнуть посильней, чтобы вспыхнула. Точь-в-точь как порох на полке.

Они вернулись на крыльцо, сели. Рикетти положил нож Джейсона на стол.

Джейсон недоверчиво взял его. Там, где Рикетти ударил им по затравке, клинок потемнел, но угольная пыль стерлась при первом же прикосновении пальца.

– Преимущества: никаких осечек; быстрее перезаряжается. К тому же ружья более надежны: волноваться о сбитых кремнях больше не нужно. Вот такие ружья мы и станем делать после того, как продадим секрет пороха эльфам.

В этом был свой резон. Просто идти на пару шагов впереди всех… Но Джейсону это было все равно не по душе. Этак и нифхи рано или поздно обзаведутся ружьями. Баронам это не понравится. И Джейсон их понимал.

– Маловато для шага? – усмехнулся Рикетти. – Ты прав. Хочу тебе кое-что подарить. – Он побарабанил по коробке. – Он предназначался твоему отцу, но, полагаю, теперь должен принадлежать тебе – как наследство. – Лу открыл короб.

Внутри оказалась странной формы простая кожаная кобура. Рикетти отложил ее в сторону. Лежащие под ней в гнездах два пистолета выглядели чудно – но при всей своей необычности донельзя смертоносно. Стволы у пистолетов были необычайно длинными, а над собачкой, там, где полагалось быть полке, помещался какой-то цилиндр. Пистолеты окружало множество медных цилиндриков, уложенных каждый в свое углубление.

Рикетти взял пистолет, быстро что-то с ним сделал – и барабан со щелчком отошел в сторону.

– Он сделан по образцу старого кольта-Миротворца – только инженер я получше старины Сэма Кольта, – проговорил Лу. Джейсон не был уверен, к кому инженер обращается: к нему или к самому себе.

– Это называется патрон. – Рикетти взял цилиндрик. – Всё в одном: пуля внутри, ждет своего часа… вот здесь, смотри… Запал – вот. – Он постучал по серому кончику ци… патрона. В нем была выемка. – Я просверлил пулю – примерно до середины. Когда она войдет в тело, то взорвется. От нее будет урон – еще какой!

Он тряхнул пистолет; цилиндр съехал на сторону. Рикетти сунул патрон в дыру в цилиндре.

– Заряжается он вот так вот. – Он поднял пистолет, патрон выскользнул ему в ладонь. – Шесть гнезд; шесть патронов. – Говоря это, инженер заряжал пистолет. – Не забывай только оставлять последнее гнездо – вот здесь, под бойком – свободным. Не надо, чтоб он выстрелил, если твой конь оступится.

Он снова задрал пистолет дулом вверх; пять патронов высыпались ему в ладонь. В свете фонаря они выглядели совершенно невинно и даже красиво.

– Сохраняй гильзы. Мы набьем их снова, если они не будут сильно сплющены, но даже и в этом случае можно пополнить запас из наших использованных. Если вдруг будет осечка – выброси патрон на землю и, не касаясь, закопай ногой. Ни в коем случае не поднимай.

Он со щелчком вставил пустой барабан в пистолет и прицелился в темноту.

– Курок оттягивается вот так. – Рикетти потянул, курок тихо щелкнул. – Пустое гнездо под бойком проворачивается, на его месте оказывается то, что с патроном – и так до конца. Спускай курок аккуратно, жми мягко – он податливей, чем ты привык. Осечек быть не должно.

Но можно и просто нажать на собачку. Это называется – дубляж.

Курок поднялся, потом упал.

– Курок оттягивается и падает. Он бьет по чеке, чека – по затравке, затравка поджигает запал, запал выталкивает пулю. Иной порох – иные принципы. И если мы продадим секрет старого состава эльфам – делать эту разновидность, исследуя ту, они не научатся. А как сделать состав безопасным – уж и подавно. Но мы с Ранэллой это умеем.

Джейсон улыбнулся.

– Я и как старый-то порох делается, не знаю. – Это знание было из тех, на которые он имел право – но не прежде, чем обретет корону.

Рикетти не обратил на его слова внимания.

– Ты увидишь: дыму от этой игрушки куда меньше. И запах лучше, чем ты привык. Не так тянет адом… Так вот: нажимаешь собачку еще раз, барабан проворачивается – следующий патрон на месте. Курок бьет по чеке, чека – по затравке, затравка поджигает запал, запал выталкивает пулю. – Рикетти быстро выстрелил четыре раза – вхолостую, конечно.

– Будто пять пистолетов в одном.

Лу улыбнулся.

– Лучше. – Он взял тонкий плоский стальной кругляш и плотно вдавил в него запалами шесть патронов. – Открываешь барабан – вот так, – выкидываешь пустые гильзы и вставляешь это – только плотней. – Рикетти шлепнул по крышке; барабан встал на место, крышка упала в траву. – Прошу: заряжен опять. Еще шесть выстрелов. При необходимости повторить. Сними тунику.

– Что?

– Встань. – Рикетти тоже поднялся и взял кобуру. – Снимай тунику.

Джейсон сделал как сказано, и Рикетти помог ему надеть кобуру.

– Ремень проходит по спине – незаметно. Можно носить поверх туники – например, если на тебе плащ или куртка, – а можно и под, как сейчас. – Он подал Джейсону пистолет, Джейсон сунул его в кобуру.

Пистолет оказался почти под мышкой, но чуть ниже; чувствовать его вес было странно уютно. Правой рукой выхватывать его было очень удобно; левой сделать это тоже можно было – но с большим трудом.

Джейсон протянул руку к воображаемому мечу: пистолет не мешал.

– Никто не догадается, что он у тебя есть, пока ты его не вытащишь. Множество народа прячет под мышкой ножи, а работорговцы уже и до вот такого додумались.

Он постучал по пистолету корявым пальцем.

– Таких сейчас существует шесть штук, и только две тысячи зарядов к ним. Через год Ранэлла собирается начать вооружать ими Холтунбим. Мы построим оружейную фабрику, чтобы я мог присматривать за ней. Через десять лет не только каждый имперский солдат получит ружье, стреляющее быстрей и дальше этого пистолета, но у тебя будет также небольшое количество ружей, способных выпускать более двухсот зарядов в минуту. Это тебе говорит Инженер. – Лу улыбнулся. – Ну и как – будут ли тебе тогда страшны эльфы с однозарядными ружьями на черном порохе?

Джейсону это не нравилось – черт возьми, порох был их тайной, пусть даже сам он ею и не владел, но Инженера явно было не уговорить.

– Думаю, придется нам сделать по-твоему, – сказал юноша.

Рикетти сделал еще один богатырский глоток «Отменного».

– Ты правильно думаешь, Джейсон Куллинан. Как говаривал твой отец: «Все люди сотворены равными. Такими сделал их Лу Рикетти».

– Я… не понимаю.

Рикетти протянул ему бутыль.

– Поймешь, Джейсон. Поймешь.

Джейсон отпил, потом пожал плечами.

– Верю тебе на слово.

– Еще кое-что. Если он жив, ты найдешь его и передашь мою благодарность. – Рикетти встряхнул бутылку, будто собираясь отпить, но потом поставил ее на стол. – Не думал, что буду когда-нибудь благодарить этого великаньего ублюдка, – пробормотал он, покачивая головой. – Будь оно все…

– Он это знал. – Или знает? – Еще что?

– Я не воин, – медленно, задумчиво проговорил Рикетти. – Я хорош на своем месте и счастлив заниматься тем, чем занимаюсь. Я так же хорош в своем деле, как твой старик был в своем.

Но в этот раз я хотел бы быть воином. Так что сделай это за меня. Если это может быть сделано – ты это сделаешь. – Рикетти взял пистолет и вложил его в руку Джейсону. – Если твой отец погиб, а Словотский и гном не достали того, кто убил его, и тебе выпадет такой случай – не геройствуй: не лезь на рожон, просто возьми этот пистолет, – Инженер с силой сжал пальцы юноши на рукояти, – подойди к тому, кто его убил, сунь пистолет ему в брюхо, скажи: «Привет от Лу Рикетти, сволочь поганая» – и жми на собачку, пока не услышишь щелчка. Ты выбьешь ему его поганые кишки через спину – ты сделаешь это для меня.

Глаза Инженера были влажны; он отвернулся.