Текст книги "Свет твоих глаз"

Автор книги: Джоди Хедланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 8

Анжелика ерзала на мягком стуле, сидя за овальным столиком напротив мисс Мак-Дугал.

– Значит, мы договорились, – сказала молодая женщина, изящно сидевшая на краешке стула. Одетая в новое чудесное шелковое платье нежно-голубого цвета, она представляла собой идеальный портрет леди. – Мы станем встречаться за чаем каждый день и проводить уроки манер, а также чтения и письма.

При первом же шаге внутрь форта грудь Анжелики сжалась от паники. В доме, где квартировали офицеры, у нее вновь перехватило дыхание. Нет, она боялась не самого форта. Она и раньше бывала здесь, продавала яйца и свежий хлеб. Высокая стена из белого камня, окружавшая форт с южной стороны, придавала ему нарядный вид, оставшиеся четыре стороны были огорожены деревянным частоколом. Анжелика привыкла к виду этих зданий, которые можно было рассмотреть с любой части города, – форт был его суровым охранником и надсмотрщиком.

Но она никогда не была внутри зданий, не говоря уж об огромном каменном доме, где жили только офицеры.

Эта резиденция, самый безопасный и охраняемый дом форта, состояла из жилых комнат командиров и их семей, спален и кабинетов. И еще оставалось место для кухни и спален слуг, разместившихся на первом этаже.

Анжелика снова украдкой оглядела великолепную гостиную. Узорчатый ковер в центре, кружевные занавески, яркие диваны с подушками, мягкие стулья – это была самая богато обставленная и красивая комната форта, если не всего острова.

Мисс Мак-Дугал отпила чай из крошечной фарфоровой чашечки. Ее пальцы, тонкие, с безупречной кожей, нежно держали тонкий синий фарфор.

Анжелика уставилась на собственные пальцы: загрубевшие, красные и потрескавшиеся. Весь последний час она боялась, что чашка выскользнет из ее рук на полированный пол. Или что она прольет чай на белоснежную скатерть.

И даже удовольствие от настоящего чая с привкусом лимона не могло смягчить того, насколько неуютно ей было сидеть так близко к элегантной мисс Мак-Дугал.

– Вы согласны с подобными планами, мисс Мак-Кензи? – Мисс Мак-Дугал поставила чашку на блюдце, и это вышло у нее почти бесшумно. Анжелике она улыбалась нежно и одобряюще, как улыбаются только детям.

Анжелика слабо улыбнулась в ответ. Ну к чему бедной девушке вроде нее учиться читать и писать? И к чему ей уроки манер, что бы это ни значило?

Но она знала, что Эбенезер потребует от нее соглашаться на все желания молодой женщины. От возможности наладить связь с главным офицером, полковником Мак-Дугалом, он буквально потерял голову, и до ухода из таверны Анжелика уже наслушалась про то, что ни в коем случае нельзя испортить такого почетного положения. Он напомнил также, что Анжелике, по возвращении домой, придется отбыть остаток своего наказания – он ничего не забыл и заставит заплатить за все ее грехи.

– Я не знаю, сможет ли мой отчим каждый день освобождать меня от работы, – вымучила она наконец ответ.

– Мне он показался сговорчивым. Я отправлю ему записку и объясню наши планы. – Мисс Мак-Дугал аккуратно промокнула губы салфеткой. – Он наверняка согласится, поняв, насколько полезно будет подобное обучение.

Эбенезер скорее начнет подсчитывать прибыль, которую сможет выудить из знакомства со столь высокопоставленным командиром. Анжелика с тяжелым сердцем призналась себе, что не сможет отказаться от предложения мисс Мак-Дугал, как бы ей этого ни хотелось.

– И первое, с чего мы начнем завтра, – продолжила мисс Мак-Дугал, словно все уже было улажено, – это найдем тебе более подходящее платье. Я покажу тебе, как правильно мыться и ухаживать за собой.

– Это мое лучшее платье. – Анжелика опустила взгляд на простую юбку. Та уже давно истрепалась и была покрыта пятнами. Но все равно была чище повседневного платья, которое она сменила прежде, чем лейтенант Стили прибыл сопроводить ее к форту.

– Как хорошо, что я привезла с собой полный летний гардероб. Отец журил меня за то, что я упаковала шесть чемоданов, и говорил, что мне не понадобится столько платьев. Но я как чувствовала, что они мне пригодятся. И была права.

Анжелика покосилась на рюши и кружева, украшавшие платье мисс Мак-Дугал, и покачала головой. Она не могла – ни за что, никогда – позволить себе одно из платьев мисс Мак-Дугал.

– Я не могу…

– О, не думай об этом, моя дорогая. – Улыбка мисс Мак-Дугал была теплой и сладкой, как пирожное, которое Анжелика осмелилась пощипать с чаем. – Я сегодня же вечером просмотрю свой багаж и найду нечто подходящее твоему статусу. Помнится, я включила в гардероб пару простых платьев с прошлого сезона, полагая, что для прогулок в лесной глуши мне пригодится нечто старое.

У Анжелики перехватило горло. Как ей остаться невидимой в одном из платьев мисс Мак-Дугал? Она же будет выделяться, как малиновка на фоне первого снега, и станет мишенью любого старого траппера, который явится сюда на поиски жены.

Она начала было качать головой, но остановилась. Возможно, Эбенезер и согласится на ежедневные уроки у мисс Мак-Дугал, но он ни за что не позволит ей появиться в городе в подобном фривольном наряде.

Мисс Мак-Дугал выглянула в холл, который проходил по центру здания, отделяя жилые комнаты командования от комнат остальных офицеров.

За минувший час немало солдат входили и выходили из комнаты напротив их гостиной. Там полковник Мак-Дугал принимал предыдущего командующего фортом, капитана Баллока.

И только лейтенант Стили оставался на своем посту у входа в гостиную, стоял навытяжку и ожидал любого слова от мисс Мак-Дугал.

Анжелика молилась о том, чтобы интенданту не приказали проводить ее домой. Интендант не сказал ей ни слова, пока они поднимались по крутой тропке к форту. Она уже почти поверила, что он не вспомнил их встречи в начале недели, в лесу, пока они не вошли в форт и не остановились у тяжелой дубовой двери офицерского дома.

И тогда его тон стал резким и угрожающим:

– Если ты собираешься что-то сказать обо мне мисс Мак-Дугал, тщательно подбирай слова.

Анжелика надеялась, что он уйдет и вернется к своим обязанностям. Учитывая количество ящиков и бочек, доставленных с кораблей, ему наверняка предстояло немало работы с размещением провианта и распределением его между солдатами и индейцами. Но, по всей видимости, он выделил время в своем загруженном расписании, чтобы увиваться вокруг мисс Мак-Дугал.

– Мистер Дюран! – позвала мисс Мак-Дугал, поднимаясь со стула. Ее глаза засияли при виде нового посетителя в коридоре. Анжелика проследила за направлением ее взгляда и с изумлением обнаружила, что смотрит на Пьера.

Он переоделся из старого наряда вояжера в обычную одежду, которую носили на острове. Вот только в Пьере не было ничего обычного. Он был неотразим и в вельветовых брюках с коленкоровой рубашкой, и в кожаных штанах с лесным плащом.

Услышав мисс Мак-Дугал, Пьер остановился и, вместо того чтобы продолжать шагать к кабинету полковника, развернулся к гостиной.

– Я так рада вас видеть, мистер Дюран. – Мисс Мак-Дугал грациозно обошла столик.

Внимание Пьера полностью сосредоточилось на красавице, которой он тут же ответил одной из своих потрясающих улыбок.

– Лавиния Мак-Дугал.

Он шагнул к порогу, но лейтенант Стили преградил ему путь дулом своего ружья.

При виде интенданта с ружьем Пьер резко остановился, и по его лицу пробежала тень.

Анжелика застыла на своем стуле. Неужели он узнал в интенданте того, кто напал на нее?

– Лейтенант Стили, вы можете позволить ему пройти. – Мисс Мак-Дугал одарила солдата теплой улыбкой. – Я знакома с мистером Дюраном с прошлого лета в Монреале.

Интендант смерил Пьера взглядом и опустил ружье.

Пьер, не удостоив его вниманием, вошел в комнату, не сводя глаз с мисс Мак-Дугал.

– Я слышал, что вы здесь. Но никто не сказал мне, что вы так расцвели.

Ее щеки тут же порозовели.

– Я тоже слышала, что вы здесь и работаете на папу.

У Анжелики еще не было возможности спросить у Пьера, на чьей он стороне в этой войне, но она решила, что Пьер встал на сторону англичан, как большинство индейцев и вояжеров. Иначе его не пропустили бы на остров.

Его выбор не слишком разочаровал Анжелику, потому что сглаживался мыслью: Пьеру не придется участвовать в бою, а значит, и выступать против Жана.

Пьер принял руку мисс Мак-Дугал, поднес к губам и запечатлел на ней поцелуй, а затем галантно поклонился.

Мисс Мак-Дугал издала приглушенный смешок, но при виде хмурого лейтенанта Стили покраснела еще сильнее и отняла руку.

Долгую минуту Анжелика могла лишь смотреть куда-то между Пьером и мисс Мак-Дугал. А затем ее кольнуло нечто горячее и острое. Неужели Пьеру небезразлична мисс Мак-Дугал?

Анжелика выпрямила спину и подалась к краю стула. Разве он ее не заметил? Неужели она совершенно невидима и недостойна внимания в присутствии тех, кто так мил и очарователен, как мисс Мак-Дугал?

– Вчера, прибыв в столь мрачное и пустое место, – сказала мисс Мак-Дугал, – я начала беспокоиться, что этим летом буду скучать. Но теперь, видя вас здесь, я понимаю, что чудесно проведу время.

– Вы правы, – со смехом ответил Пьер. – Со мной вам явно не придется скучать.

Анжелике хотелось вскочить и стереть пощечиной эту глупую улыбку с его лица. Пьер вел себя, как полный дурак, которому вскружили голову.

Мисс Мак-Дугал взглянула на лейтенанта Стили из-под ресниц.

– Меня уже радовало знакомство с интендантом форта, лейтенантом Стили. Он также заверял меня, что сделает все возможное для того, чтобы время на острове не показалось мне скучным.

Двое мужчин обменялись тяжелыми взглядами.

На губах мисс Мак-Дугал играла улыбка. Она совершенно очевидно наслаждалась вниманием и лестью обоих. Когда Пьер вновь обернулся к ней с обожанием в глазах, леди наградила его очередной ослепительной улыбкой.

Так вот что приносит красота? Лесть привлекательных мужчин, таких как Пьер? Анжелика смотрела на Пьера, и ей хотелось, чтобы это его восхищение коснулось и ее.

Но, по правде говоря, рядом с потрясающей мисс Мак-Дугал она действительно становилась невидимой для него. Неудивительно. Учитывая, как она сейчас выглядела.

Анжелика взглянула на свои загрубевшие руки, затем на безупречную кожу мисс Мак-Дугал. Сколько усилий понадобится, чтобы Пьер сумел восхититься ею?

Она помотала головой и поднялась на ноги, мысленно ругая себя. Какая ей разница? Пусть Пьер выставляет себя дураком перед другими женщинами. Для нее подобные глупости ничего не значат.

– Не думаю, что вам стоит рассчитывать на Пьера в том, что касается развлечений, – сказала Анжелика, выпрямляясь и поворачиваясь к нему. – Он скучнее старого козла.

При виде ее глаза Пьера расширились от изумления, которое быстро сменилось весельем.

– Старый козел?

Мисс Мак-Дугал явно удивилась.

– Что вы говорите, мисс Мак-Кензи?!

– Да и через несколько недель он уедет. – Невидимая сила подталкивала Анжелику к грубости, таким образом она хотела отвлечь Пьера от мисс Мак-Дугал. – К тому же, если он займется той работой, которую обещал успеть сделать, то едва ли найдет время для светских визитов. Я права, мистер Дюран?

Пьер кивнул.

– Но для приятного общества я всегда отыщу время, мисс Мак-Кензи. Уж вам-то стоило бы знать, что тяжкий труд без веселья никогда меня не привлекал.

– Вы знакомы? – Мисс Мак-Дугал приподняла тонкие брови.

– Мы друзья детства, – объяснил Пьер. – И в те годы были практически неразлучны.

– Ах, понятно, – сказала мисс Мак-Дугал. – Что ж, тогда вам будет приятно узнать, что этим летом, в числе прочих благотворительных моих занятий, я решила сосредоточить мое внимание на помощи Анжелике.

Комната, со всей ее роскошной мебелью, тонкими скатертями и книжными шкафами со множеством толстых томов, словно сжалась вокруг Анжелики. Она почувствовала, как от стыда жаркий румянец поднимается из-под высокого воротничка на щеки.

– Не знал, что Анжелике в чем-то требуется помощь, – ответил Пьер.

– Но, мистер Дюран, вы только взгляните на нее. Ей нужно исправить почти все, но к концу лета я надеюсь превратить ее в леди.

Анжелике хотелось выбежать из дома, из форта, помчаться к озеру, где холодный ветер хоть немного остудит горячую кожу. Она не смела поднять глаза на Пьера и вновь увидеть в них жалость. Боялась, что просто не вынесет этого.

Несколько секунд Пьер молчал. Из коридора доносились громкие голоса, лейтенант Стили приветствовал нового гостя, и все это казалось Анжелике оглушительным. А когда она наконец осмелилась взглянуть на Пьера, то с удивлением вместо жалости обнаружила на его лице улыбку.

– Не думаю, что Анжелику стоит исправлять, – сказал он. – Ей недостает разве что нескольких советов от истинного мастера рыбалки.

Благодарность затопила Анжелику, и она ответила на его улыбку.

Мисс Мак-Дугал продела руку под локоть Пьера и захлопала ресницами, глядя на него.

– Похоже, я крайне своевременно прибыла на этот остров. Не только для того, чтобы облагородить мисс Мак-Кензи, но и для того, чтобы преподать вам несколько важных уроков. – И она потянула его в сторону двери.

Пьер не сопротивлялся. Вместо этого он накрыл ее пальцы ладонью, галантно поддерживая и укрепляя контакт.

– Вам повезло, я очень внимательный ученик.

Он сверкнул в сторону мисс Мак-Дугал улыбкой, и сердце Анжелики сжалось от острой тоски. Что же ей сделать, чтобы Пьер вот так улыбался ей? Как заслужить улыбку, предназначавшуюся красивой женщине, а не старой подруге по детским играм?

– Доброго дня, мисс Мак-Кензи, – бросила мисс Мак-Дугал через плечо. – Я жду вас завтра с визитом ровно в половине четвертого.

Анжелика кивнула. Если дочь командующего фортом научит ее женственности, в этом ведь не будет ничего плохого?

Но она тут же отбросила подобные мысли.

Не нужны ей особые улыбки Пьера. Ей не нужно быть красивой, как мама. Ее вполне устраивает нынешнее состояние.

Глава 9

Пьер вложил сложенные бумаги в протянутую руку Рыжего Лиса и оглянулся, всматриваясь в густой лес на обрыве. Но кроме них тут был лишь ветер, качавший над головами тяжелые ветки елей, которые мягко шелестели длинными иглами.

– Оставь записку Бакстеру на острове Буа-Блан, – тихо сказал Пьер. – Он позаботится о том, чтобы все попало в нужные руки.

Благодаря полковнику и Лавинии Пьер раздобыл немалое количество информации о планах англичан, почти не потратив на это времени. И теперь нужно было переправить эту информацию американцам. Как бы ему ни хотелось самому отправиться с посланием, он знал, что безопаснее доверить пакет Рыжему Лису. Никто не заподозрит индейца в переправке сообщений американцам.

А если Пьера поймают покидающим остров вскоре после прибытия, это наверняка вызовет подозрения, достаточные, возможно, даже для тюрьмы.

Пока ни полковник, ни Лавиния ничего не знали. Полковник до сих пор верил, что Пьер шпионит за американцами и верен ему. Пьер быстро восстановил дружеские отношения, которые оборвались прошлым летом, после знакомства в Монреале, хотя в этот раз ему с трудом удавалось изображать прежний энтузиазм.

И он не понимал почему. Прошлым летом флирт с Лавинией давался легко и непринужденно. И Пьер считал эту часть своей шпионской деятельности едва ли не самой приятной.

Возможно, причиной нынешних сложностей была наблюдавшая за ним Анжелика. Что она могла о нем подумать? Пьер жалел, что не может признаться: он не испытывает ни малейшего желания сближаться с Лавинией, но вынужден, поскольку это нужно для дела.

Он не хотел, чтобы Анжелика считала его ловеласом. Потому что он им не был. Больше не был.

Рыжий Лис сунул записку в кожаную сумку на боку и коротко кивнул.

Медвежий жир, которым индеец покрывал руки, грудь и лицо, блестел даже в лесной тени.

– И если кто-то из агентов Северо-Западной компании попытается что-то вытворить, я даю тебе разрешение нашпиговать этого гада стрелами.

– Не беспокойся. У меня глаза ястреба. Твои люди и твои меха со мной в безопасности.

Пьер глубоко вздохнул, пытаясь усмирить бешено колотящееся сердце. Не совершает ли он ошибку, оставаясь на острове? Он верил, что Рыжий Лис поможет благополучно доставить меха в Монреаль, но что угодно могло пойти не так.

– Через две луны я встречу тебя в Монреале, – сказал Пьер, надеясь, что ему не составит труда найти еще одну группу, через три недели направляющуюся на восток, и не придется путешествовать в одиночестве.

– Мой брат должен остаться здесь, пока я не вернусь в конце лета с провизией.

Пьер покачал головой. Он решил остаться на три недели, может быть, на четыре, но не дольше, чем потребуется для засевания полей. А потом он наймет кого-то помогать матушке до конца лета, кого-то, кто сможет убрать урожай и поможет ей подготовиться к зиме.

– Ты должен поступить правильно. – Взгляд темных глаз Рыжего Лиса был суров, отчего тот казался куда старше и мудрее своих восемнадцати лет.

– В том-то и беда. Я больше не знаю, как правильно. – Когда дело касалось матушки и его шпионских дел, Пьер терялся и не знал, что делать. Раньше ему было просто все равно, он занимался своими делами, особо ни о чем не задумываясь.

Господь снова взялся за его исправление?

Пьер поглядел в небо через переплетение ветвей.

Ну почему всякий раз, когда Господь начинал лепить из него лучшего человека, становилось так больно?

– Ты останешься со своей матерью, – сказал Рыжий Лис. – Ей сын нужен больше, чем ее сыну нужны меха.

– Я останусь, пока не найду помощника.

Рыжий Лис стукнул себя по груди. Он был одет лишь в набедренную повязку, лосины из оленьей кожи и мокасины.

– Ты мой брат. – Он ткнул пальцем в грудь Пьера над сердцем. – Вот здесь ты мой брат.

С тех пор как прошлой весной он выпрыгнул из каноэ, чтобы спасти тонущего в стремнине Рыжего Лиса, Пьер обрел в его лице верную тень. Никто другой не осмелился сражаться с ревущим потоком. Все остальные – даже соплеменники Рыжего Лиса – оставили его умирать. Все знали, что попытка спасения обернется двумя смертями вместо одной.

Но Пьер не мог стоять и смотреть, как Рыжий Лис тонет. Он был не из тех, кто вначале думает, а потом действует. К тому же все годы плаванья в родном озере Пьер посчитал достаточной подготовкой. И, конечно же, он всегда знал, что его хранят молитвы матушки.

К счастью, ему удалось вытащить Рыжего Лиса из разлившейся реки. И теперь индеец считал его своим братом, был готов сделать для него что угодно и отправиться куда понадобится.

Пьер чувствовал, что молодой храбрец не успокоится, пока однажды не получит шанс спасти уже его жизнь в благодарность за свою, и мог лишь надеяться, что подобного случая не представится.

– Мой брат должен остаться, – повторил Рыжий Лис. – Трудиться как следует и держаться подальше от беды.

– Да ну тебя! – Пьер улыбнулся. – Держаться подальше от беды? Звучит слишком скучно.

– Ты должен почтить Великий Дух. И тогда он вернет меня со множеством орлиных перьев.

– Ты храбрый человек. – Вся веселость Пьера быстро испарилась при мысли о том, что бригада отплывет без него. – Я буду молить своего Бога, чтобы он тебя сберег.

С тех пор как Мичилимакинак оказался отрезан войной от торговых путей, большинство вояжеров и торговцев вынужденно отправлялись дальше на восток, чтобы продать меха и купить все необходимое для следующего сезона охоты.

Он мог лишь молиться о том, чтобы агенты Северо-Западной компании оказались слишком заняты и не обращали внимания на его маленькую бригаду. Если бы Рыжий Лис не пожелал пройти остаток расстояния, приглядывая за его людьми и гарантируя их безопасность, Пьеру пришлось бы нарушить обещание, которое он поспешно дал Анжелике: остаться на несколько недель и помочь матушке. Он не знал, что заставило его выпалить те слова, но пообещал остаться, прежде чем понял, что говорит. А теперь он застрял на острове, отправляя Рыжего Лиса с шифровкой американцам сопровождать его людей и меха.

Ему оставалось лишь беспомощно наблюдать, как Рыжий Лис исчезает в лесу так же бесшумно, как появился на месте их тайной встречи. Изо всех сил борясь с унынием, Пьер бездумно брел по лесу, пока стук топоров вдалеке, в центре острова, не привлек его внимание.

Он знал, что должен возвращаться к плугу. Работа на покинутом поле была тяжелой даже для его тренированных мышц. Чтобы уехать через три недели, придется каждый день трудиться не покладая рук.

Но он не мог не взглянуть на новый форт, который решили построить на самой высокой точке острова. Капитан Баллок, предыдущий командир форта, начал строить его несколько недель назад. Однако теперь, после приезда полковника Мак-Дугала, стройка пошла полным ходом, все силы были направлены на ее завершение.

Нападение американцев было неизбежно, и Пьер знал, что полковник не позволит им захватить остров при помощи той же тактики, которую англичане использовали два года назад. Английские солдаты любили хвастаться тем, как ранним утром, под покровом темноты, высадились на северный берег острова и волокли две свои шестифунтовые пушки по подлеску и пологим холмам, пока не добрались до холма в центре острова, на полмили возвышающегося над фортом Мичилимакинак.

Изначально форт строился для защиты острова с юга. Но англичане обнаружили слабое место с северной стороны и воспользовались этим.

На форт было направлено две пушки, а штурмовали его более шестисот человек, которым помогали несколько сотен индейских воинов. Американцы были вынуждены поднять белый флаг. Все знали, что любое сопротивление повлечет за собой индейскую резню.

К счастью, англичане позволили американским группам без потерь отступить в Детройт. Американским гражданам, жившим на острове, дали один месяц на то, чтобы уехать или принести клятву верности британцам, подписав документ.

И Жан уехал.

Пьер снова помотал головой, как делал всякий раз, вспоминая, что Жан бросил матушку. О чем его брат только думал? Почему не нанял кого-то для работы? Он ведь не рассчитывал, что матушка и Анжелика должны в одиночку справиться со всеми проблемами?

Ты останешься со своей матерью. Ей сын нужен больше, чем ее сыну нужны меха.

Слова Рыжего Лиса эхом отзывались в его мозгу. Пьеру очень хотелось не слышать предупреждения в этих словах, не чувствовать вины. Что, если у него не получится найти помощника? Пьер не мог остаться. Ведь не мог же?

Но заранее зная, что оставит матушку одну, он не имел права осуждать Жана.

Пьер остановился у основания холма и взглянул вверх, на склон, где уже обретало форму кирпичное здание и окружающий его высокий частокол.

Форт Джордж. Так его называли англичане в честь своего короля. И так он назвал это укрепление в своем письме. Пьер предупреждал американцев о новом форте и советовал атаковать как можно быстрее, пока стройка еще не завершена и не прибыли индейские силы. Оставалось лишь молиться, чтобы письмо дошло до американцев вовремя.

Пьер наблюдал, как несколько работников пробираются вверх по склону, сгибаясь под тяжестью камней. Полковник Мак-Дугал вчера дал приказ: каждый островитянин, включая гражданских, должен отработать три дня на постройке нового форта.

Пьер слышал поднявшийся ропот, но полковник предупредил, что любой, отказавшийся от сотрудничества, проведет те же три дня в Черной Дыре.

Пьер заверил полковника, что следующие три недели будет трудиться в вечернюю смену и работать не покладая рук.

И все же этот приказ вызывал у Пьера больше, чем просто недовольство. У него не было свободного времени, и он совершенно не хотел помогать англичанам в усилении их позиций.

Пока что он надеялся, что американцы сумеют отбить остров. Это определенно облегчит ему жизнь, поскольку Жан сможет вернуться на ферму, а сам он вновь будет свободен.

Пьер вздохнул и развернулся, чтобы уйти, но тут нос к носу столкнулся с очередной группой островитян, тащивших наверх тяжелые камни, из которых возводился не пробиваемый никакими ядрами склад нового форта. Его внимание привлекла женская фигурка, показавшаяся знакомой.

– Анжелика?

Она не остановилась.

Пьер зашагал следом. Эта слишком длинная, мрачно-серая юбка и бесформенная кофта могли принадлежать лишь одной женщине на острове.

– Анжелика, подожди. – Он спешно догнал ее.

Она тяжело дышала, сгибаясь под весом огромного камня, который несла в руках. На ее запыленном лице были видны полоски от стекавшего пота. Руки покраснели и пестрели царапинами.

Пьер ощутил, как поднимается изнутри злость. Он потянулся к камню и попытался отнять его, но Анжелика отпрянула.

– Что ты делаешь? Отдай камень.

Девушка в ответ лишь подняла на него усталый взгляд.

– Давай я понесу его вместо тебя.

Она помедлила еще мгновение, затем остановилась и выпустила камень.

Пьер подхватил его – для него этот вес был незначительным. Он мог бы нести несколько таких булыжников.

– Почему ты носишь камни?

Анжелика вытерла лоб рукавом и только потом ответила:

– Эбенезер отписал на меня три своих дня работы на стройке нового форта.

– Ленивый старый паразит, – пробормотал Пьер. То, что Эбенезер отвертелся от работы, отправив вместо себя Анжелику, его не удивило. Старик был известным прохвостом.

– А твои три дня работы начнутся, когда ты закончишь с этими?

Анжелика кивнула, глядя вверх, на склон холма перед ними.

Пьеру внезапно захотелось подхватить ее на руки и унести куда-нибудь в безопасное место, где она сможет отдохнуть.

– Эбенезеру повезло, что он не здесь, иначе я преподал бы ему пару уроков собственными кулаками.

– Зато меня выпустили с чердака.

– Так ты поэтому вчера утром не пришла порыбачить?

– Он меня не отпустил.

От нового приступа злости у Пьера свело все мышцы.

– Анжелика, ты должна уйти от него. Почему ты до сих пор там живешь?

Она резко обернулась к нему, и тонкие черты ее лица исказились от ярости.

– А куда мне идти, Пьер? Где я смогу от него спрятаться? Пусть даже мне будет где жить, чем я смогу зарабатывать на эту жизнь?

Пьер прекрасно знал ту единственную работу, которой могли заняться бездомные юные девушки. И ему была ненавистна мысль о том, что Анжелику может постигнуть такая участь.

– Ты могла бы жить с матушкой. – Матушке отчаянно требовалась сиделка и компаньон. И если человека, способного помочь на ферме, Пьер еще мог отыскать, то зимой она все равно оказывалась одна в своем доме. Если бы Анжелика могла остаться с ней, он покинул бы остров со спокойным сердцем.

– На этом острове нет места, где я оказалась бы в безопасности. Если я буду возражать Эбенезеру, он выдаст меня замуж за первого торговца, который предложит ему неплохие деньги, – именно так он поступил с Терезой.

– Ты не его собственность.

– Моя мать сделала его моим опекуном. Он может делать все, что захочет, и никто не станет ему возражать. – Бессильная печаль в ее голосе буквально кричала о кошмаре, который она пережила с потерей сестры.

– Я стану возражать.

Она слабо улыбнулась:

– Это очень мило, Пьер, но, когда мне понадобится помощь, тебя здесь не будет. Ты ведь уедешь.

Он ощутил себя совершенно беспомощным. Эбенезер мог делать с Анжеликой что угодно, а Пьера не будет – и не было – рядом, чтобы ее защитить. Единственным, что могло защитить Анжелику, была ее свадьба с Жаном. И как бы Пьер ни фыркал по этому поводу, он уже начал понимать, почему Анжелика согласилась стать женой Жана. Тем больше было причин бороться на стороне американцев и помочь им победить в грядущей битве за остров. Если Жан сможет вернуться домой и жениться на Анжелике, она окажется в безопасности.

– Пусть я и не смогу защитить тебя от Эбенезера, когда уеду, – сказал он, – но сейчас я могу тебя защитить.

Она в ответ вопросительно изогнула бровь.

– Будь здесь, – сказал он, подхватывая ее за руку и отводя в тень ближайшего дуба. – Я хочу, чтобы ты отдохнула, пока я схожу к дежурному офицеру и поговорю с ним.

– Не думаю, что мне стоит отдыхать.

Он мягко надавил на плечо Анжелики, вынуждая ее сесть.

– Пообещай, что подождешь меня. – Он обрадовался, когда ее плечи обмякли и Анжелика опустилась на траву и посмотрела на него снизу вверх, тепло и доверчиво.

– Обещаешь, что подождешь, пока я вернусь? – повторил он.

– Обещаю. – Она улыбнулась, отчего ее лицо засияло.

Анжелика была совершенно бесхитростной и искренне милой, она не знала тех обольстительных уловок и игр, которыми окружали его такие женщины, как Лавиния Мак-Дугал.

Рядом с Анжеликой он мог вздохнуть свободно, мог быть самим собой, потому что она знала его таким, какой он есть, со всеми недостатками… Кроме шпионства. Но этого ей безопаснее было не знать.

Пьер не стал подниматься на самую вершину холма. Он лишь переговорил с дежурным офицером и тут же вернулся к Анжелике, которая сидела там, где он ее оставил.

Он протянул ей руку:

– Пойдем.

Анжелика настороженно вложила свою ладонь в его пальцы.

– Пьер, но я же не могу просто уйти.

– Еще как можешь.

– А работа?..

– Я заплатил за твой часовой перерыв. – Он помог ей подняться на ноги.

– Заплатил? – Она помотала головой, пытаясь вывернуться из его пальцев. – Нет, Пьер. Я не могу позволить тебе это делать. К тому же разве это не взятка?

Но он переплел свои пальцы с ее и потянул Анжелику вперед.

– Это не взятка. Это всего лишь мой способ добиваться своего. Разве ты не знала, что я теперь богатый человек?

– Ты? Богатый? – Она тихо засмеялась. – Хотела бы я посмотреть, как ты сумеешь удержать эти деньги в руках. Пьер, которого я помню, всегда раздавал и тратил все до последнего пенни.

– Ну а теперь я раздал свои пенни, чтобы тебе не пришлось больше носить тяжелые камни.

Она потянула его за руку:

– Ты уверен, что я могу оставить работу?

– Oui, ma chérie, я уверен. Англичанам я нравлюсь, и они не станут возражать, если я буду время от времени забирать тебя отдохнуть.

Когда она наконец поравнялась с ним, напряжение этого утра оставило его. Возможно, отдых ему требовался ничуть не меньше, чем ей. Со времени своего возвращения на остров, узнав, в каком положении оказалась матушка, Пьер постоянно был напряжен.

И хотя бы на час он хотел быть свободным – свободным от вины и волнений, от постоянной работы на ферме. Хотел наслаждаться красотой острова, ощущать макушкой тепло солнца, слушать пение птиц. И он не мог представить себе никого, кто лучше Анжелики мог бы разделить с ним эту свободу.

Они отправились к известняковым обрывам на восточной стороне острова, к аркам из камней, где часто играли в детстве. Взобрались на центральный камень и уселись рядом, свесив с него ноги.

Крутой обрыв под ногами его не пугал, потому что сюда Пьер взбирался, сколько себя помнил. И он радовался, что Анжелика была именно такой девушкой, которая никогда не боялась вместе с ним ввязываться в опасные приключения.

Пьер глубоко вдохнул чистейший воздух – одновременно с Анжеликой, и оба улыбнулись при виде пляжа далеко под ногами и бесконечной синевы озера.