Текст книги "Серебряный ангел"
Автор книги: Джоанна Линдсей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 6
Каролин Дуглас сдерживала свою пляшущую лошадь, ожидая, когда к ней присоединится Дерек. Она не думала, что он придет сегодня днем и пригласит покататься верхом. Ведь он знал, что отец принимает гостей. Но врасплох неожиданное появление жениха ее не застало. Более того, для нее это был прекрасный повод пощеголять наконец в своей новой амазонке из темной шерстяной ткани, которую обычно используют для своей униформы моряки, и в светло-голубом сатиновом жилете, подрезанном, как у мужчин. Наряд в мужском стиле, сшитый мужским портным, был очень моден. К тому же она знала, что его цвета шли к ее рыжим волосам. Да и Дерек был того же мнения и сам говорил ей об этом.
Из-под полей своей высокой шляпы девушка смотрела, как он приближается, восхищаясь умением, с которым граф управлялся с едва объезженным жеребцом. Скачки были страстным увлечением Дерека Синклера. Его конюшня поставляла лучших чистокровных рысаков Англии, многие из которых брали призы на самых престижных состязаниях. Ее лошадь тоже была из конюшни графа. Он подарил ее – Каролин в день, когда сделал ей предложение. Девушке нравилось это животное. А Дерека она, конечно, любила, хотя, наверное, в сотый раз и задавала себе вопрос, не совершает ли ошибку, выходя замуж за лучшего друга.
Каролин вздохнула. Нет, с этими сомнениями надо заканчивать. Она уже была помолвлена с двумя мужчинами, но отказала им в последний момент, вызвав крайнее недовольство отца. Проделать это еще раз, тем более с Дереком Синклером, графом Малбери, она просто не могла. Она хочет выйти за него, в самом деле хочет.
Более идеальный союз трудно представить. Они росли вместе в расположенных по соседству усадьбах. Они так хорошо знали друг друга. Дерек был для ее отца все равно что сын. А кроме того, он обладал такими немаловажными чертами, как обаяние, мужественная красота, уравновешенный характер. Конечно, он был сластолюбец, но большого недостатка Карелии в этом не видела. Тем более тогда, когда он целовал ее, заставляя ощущать себя самой любимой и обожаемой женщиной на свете. Проблема была в другом, в том, что чувствовать это Дерек мог заставить любую женщину. А их у него было так много, причем часто в одно и то же время.
Он привык рассказывать Каролин о каждой своей победе и обо всех подружках. Девушка тоже посвятила его в свое первое и все последующие увлечения. С тех пор как это произошло, у них не было секретов друг от друга. Дерек поклялся сделать ее счастливой, и она знала, что он сдержит слово. Каролин была уверена, что после того как Дерек сделал ей предложение, он оставил всех своих прежних любовниц, в число которых, кстати, входила добрая половина горничных, служивших в доме его деда. Сомнений в том, что он может быть преданным ей одной, у девушки не было. Но что же тогда все-таки смущает ее?
Обычное нервное состояние невесты перед свадьбой, вот и все. Она уже испытывала подобное, когда приближались даты двух несостоявшихся бракосочетаний. Серьезные решения всегда тяжело давались Каролин, она просто не привыкла принимать их самостоятельно. У нее никогда не было полной уверенности в том, что сделанный ею выбор единственно правильный. Одна из причин ее тяги к Дереку как раз и заключалась в том, что в отличие от нее он был уверен в своих решениях и своей силе. Если кто-то становился его другом, то это уже было на всю жизнь. Этот человек становился частью его. Не могла представить своей жизни без него сейчас и Каролин. Не потому ли она ответила ему «да», что просто боялась потерять его дружбу?
"Нет, она любила его, всегда любила. Впрочем, всегда ли? Каролин начала привыкать к нему с тех пор, как его привезли в Англию. Ей было тогда только шесть лет, ему – почти одиннадцать. Дерек говорил по-французски, и ей это казалось странным. Ее французскому еще не обучали. Общаться было затруднительно. Но мальчик осваивал английскую речь с поразительной быстротой. Каролин знала, что Дерек вырос в какой-то ближневосточной стране, где его отец был послом. Дочь маркиза, Мелани вышла замуж за границей и ни разу не приезжала в Англию все эти годы. Родители его умерли почти одновременно, когда мальчику было десять лет. Поэтому Дерека и привезли жить к дедушке, который первым делом изменил фамилию мальчика на Синклер – Дерек был последним мужчиной в роду маркиза и его единственным наследником.
Она помнила ту снисходительность и превосходство, которые чувствовались в обращении с ней Дерека в первый год его пребывания в этих местах. Он вел себя так, как будто принадлежал к королевской семье, а все остальные существуют лишь для того, чтобы исполнять его приказания. Боже, как она ненавидела его поначалу! Но ему потребовалось совсем немного времени, чтобы слегка изменить свое поведение и полностью завоевать расположение Каролин. Дерек вообще умел вести себя с женщинами так, что сопротивляться ему было просто невозможно. Скоро она уже доверяла ему все свои тайны, никогда не озадачивая себя вопросом, почему ее наперсником стал мужчина, а не женщина. И даже сейчас, когда Каролин было уже двадцать пять, Дерек оставался ее самым близким товарищем, хотя у самого графа, девушка об этом отлично знала, были и другие друзья, друзья-мужчины, которые были ему не менее близки, чем она.
Один из них – лорд Филдинг. Именно этот негодяй вовлек молодого человека в какие-то шпионские авантюры. Правда, это уже в прошлом, но Дерек никогда не считался с опасностью и относился к своим заданиям как к щекочущему нервы развлечению. А маркиз и Каролин дрожали от страха всякий раз, когда он отправлялся во Францию, гадая, не схватят ли его и не казнят ли на этот раз. Кончилось тем, что маркиз настоял, чтобы Дерек прекратил рисковать жизнью. Бедный старик всерьез опасался, что его наследник умрет раньше, чем выполнит свой долг по продлению рода. Посему жениться граф должен был не только по своему выбору, но и по настоянию деда. Он так и сказал Каролин, когда делал ей предложение. Предложение Дерека выйти за него замуж ужасно льстило девушке. Ведь он знал стольких женщин, но свой выбор остановил именно на ней!
– Витаешь в облаках, Каро?
Каролин наклонила голову, наблюдая за тем, как граф соскакивает с коня и протягивает к ней руки. С улыбкой она положила ладони на плечи жениха, ощущая, как бережно сжимает он своими теплыми пальцами ее запястья. Когда ее ноги коснулись земли, он не позволил ей пойти сразу. Дерек в отличие от большинства мужчин имел способность передавать то, что он хочет, обычными прикосновениями. Это было очень мило, тем более что делал он это совершенно невинно. Он просто слегка дотрагивался до плеч, рук или нежно поглаживал кожу пальцев и запястий. Он не знал, что делается в такие моменты с женщинами! А может, и знал, и это была одна из черт его врожденного сластолюбия.
В ответ на вопрос Дерека Каролин засмеялась, стараясь не показывать, как много она думала о нем.
. – Я размышляю о саде, о том, как получше пересадить розовые кусты…
Он притянул ее поближе к себе.
– Маленькая лгунья.
Девушка посмотрела снизу вверх. Существенно вверх, ведь роста она была совсем небольшого и голова графа возвышалась над ней более чем на фут.
– Ну хорошо. Я думала о том, что у тебя такие ресницы… прямо девичьи.
– Бог мой, женщина, если ты хотела сделать мне комплимент, то тебе это не удалось, – Но они придают тебе такой мужественный вид, Дерек, – настаивала она с озорными огоньками в глазах.
– Если все, что ты можешь предложить, такая же ерунда, пожалуй, я сам подумаю о том, чем нам лучше заняться.
– О нет, – весело вскрикнула Каролин, увертываясь от его поцелуя. Все последующие попытки благодаря ловкости девушки оказывались столь же безуспешными. – Ты вызвал меня по какой-то причине. Послушаем, что ты не мог сказать мне при отце.
– Я подумываю, а не похитить ли тебя, моя крошка. Каролин фыркнула.
– Не очень-то похоже на правду. Если бы мне было суждено быть похищенной тобой до свадьбы, это бы уже произошло много месяцев назад. Сейчас поздно.
Он взял девушку за руку и повел ее через лужок, покрытый полевыми цветами.
– Много ли будет неприятностей, если мы отсрочим немного нашу свадьбу?
Она остановилась, стараясь сделать так, чтобы Дерек смотрел ей прямо в глаза.
– Что случилось?
– Я должен уехать из Англии на какое-то время.
– Этот хам! Этот негодяй! – взорвалась девушка. – Он опять сделал это, да?
– Кто? – спросил совершенно невинным тоном граф.
– Ты прекрасно знаешь кто! Лорд Филдинг! И он осмеливается опять прибегать к твоим услугам после того, как ты дал слово дедушке больше никогда не участвовать в этих мерзких авантюрах.
– Марш? Нет, он ни при чем… практически ни при чем, – сказал, перестав улыбаться, Дерек. – Но, Каро… Негодяй? Хам? Я думал, что тебе нравится Маршалл.
– Так оно и было, – раздраженно ответила Каролин. – До тех пор, пока он не завербовал тебя в шпионы. Дерек мягко подтолкнул девушку, положив руку на ее талию, и они медленно пошли вперед.
– Ты прекрасно знаешь, что Маршалл руки мне не выкручивал. Все, что я делал, я делал с удовольствием. К тому же моя предстоящая поездка к тем делам отношения не имеет. Просто речь идет кое о чем, что я должен сделать прямо сейчас. Но опасности нет. Это скорее дипломатическая миссия.
– Содержание которой, подозреваю, ты обещал хранить в тайне.
– Совершенно верно.
Сообщение Дерека вызвало в душе Карелии два совершенно противоположных чувства. С одной стороны, она даже успокоилась, поскольку отсрочка давала ей время окончательно разрешить свои сомнения относительно замужества. С другой – она боялась, что граф сказал ей не всю правду, и то, чем он намерен заниматься, представляет для него серьезную опасность.
– Как долго ты будешь отсутствовать?
– Сейчас довольно трудно сказать точно… Возможно, месяцев шесть.
– Так долго? Граф пожал плечами.
– Дипломатия требует больше времени, чем шпионаж.
– Отцу все это не понравится.
– Герцог и мой дед будут в этом единодушны.
– Что сказал об этом твой дед?
– Я еще не разговаривал с ним. Думаю, что лучше сообщить ему обо всем, когда я уже окончательно буду готов к отъезду.
– Когда ты уезжаешь?
– Скорее всего завтра, – твердо ответил Дерек. – Я поплыву морем из Дувра.
– О Дерек! – воскликнула девушка, останавливаясь, и вдруг сама обвила руками его шею.
– Что такое, Каро? Ты что, собралась распрощаться со мной навсегда?
– Конечно, нет, – пробормотала девушка, уткнувшись в его куртку.
– Переживаешь за меня?
– Ни капельки.
Дерек довольно усмехнулся, демонстративно обнимая Каролин.
– Вот это действительно моя девушка!
Глава 7
Дерек не стал дожидаться следующего дня, чтобы поговорить с дедом. Найдя его по возвращении домой в библиотеке, он изложил ему все обстоятельства дела и попросил, чтобы маркиз сам решил, что следует предпринять. Ответ Роберта Синклера был таким, каким он только и мог быть:
– Ты должен ехать.
– Я пришел к такому же выводу, – сказал Дерек. – Я послал за Маршаллом. Он должен приехать завтра днем.
– Ты намерен посвятить его в ваши отношения…
– Думаешь, в этом есть какой-то смысл после того, как прошло уже столько лет?
– Нет, – произнес маркиз.
– Вот ты сам и ответил на свой вопрос. В принципе вообще нет ничего такого, что я должен ему рассказывать. Я сам не знаю, зачем я там понадобился. Он будет думать, что я еду из-за той английской девушки. Этого вполне достаточно.
– А на самом деле? Дерек пожал плечами.
– Когда я буду там, я, конечно, поищу ее. Сомневаюсь, однако, что ее можно будет возвратить оттуда, даже если я ее и обнаружу. Когда женщина попадает в гарем, она потеряна для остального мира.
Роберт Синклер нахмурился.
– Ты говоришь это без тени сожаления. Дерек дружелюбно улыбнулся деду. Упрек, звучавший в словах маркиза, был знаком ему.
– А что бы ты хотел услышать от меня? Она лишь одна из тысяч девушек. Это здесь рабство не одобряется. На Востоке оно – общепризнанный институт.
– Но ты сам одобрять его не должен.
– А я и не говорил, что одобряю. Но я вырос на Востоке и воспринимаю тамошнюю жизнь такой, какая она на самом деле.
– Я знаю, знаю, – вздохнул маркиз, поскольку все это было не более чем очередным обменом давно известными им обоим аргументами. – Только… ты думаешь, тебе удастся встретиться с ней?
Дерек знал, что это означает близкое окончание разговора о девушке.
– Я не знаю.
– Если все-таки увидишь, скажи, что она может поблагодарить тебя и от моего имени.
Дерек кивнул, затем подошел к деду и обнял его. Острое чувство любви к этому пожилому человеку сдавило его горло. Графу был ясен смысл послания, адресованного не столько неизвестной девушке, сколько ему самому. Оно говорило помимо всего прочего о том, что дед одобряет его решение, любит его и гордится им – чувства, отнюдь не часто проявляемые стариком открыто. Внук и дед могли не соглашаться друг с другом по многим вопросам, Роберт Синклер мог не одобрять гедонизм Дерека, но сильнейшую привязанность, которая возникла между ними за прожитые рядом годы, поколебать не могло ничто.
Через час, когда Дерек все еще сидел в библиотеке, размышляя в одиночестве, ему неожиданно доложили, что пришел лорд Маршалл Филдинг. Передавая шляпу и пальто мистеру Валмсли и приглаживая свои непокорные каштановые кудри, лорд Филдинг уже входил в комнату.
Дерек поднялся для приветствия, пытаясь скрыть свое удивление. То, что друг появился сейчас, а не завтра, могло означать только одно: Маршалл не успел получить его приглашение и приехал по собственной инициативе.
– Что заставило тебя покинуть Лондон, Марш? Тонкие брови над зелеными глазами Маршалла придавали его лицу постоянное серьезное выражение, которое сохранялось даже тогда, когда он улыбался.
– Прошел уже почти месяц с тех пор, как я последний раз был здесь. Вот я и решил, что пора бы взглянуть, не мучает ли тебя совесть.
Дерек рассмеялся. Маршалл никогда не сдавался, особенно если хотел, чтобы Дерек взялся за выполнение дела, с которым, по его мнению, никто другой не справится. Он, видимо, и сейчас пришел, чтобы продолжить их последний спор, не слишком, впрочем, надеясь, что ему удастся переубедить графа. Но здесь сюрприз ждал уже лорда Филдинга.
Маршалл в отличие от Дерека был организатором, но никак не исполнителем. Их дружба вообще всегда выглядела немного странно. Окружающие удивлялись, как это два человека, единственными общими чертами которых были возраст и любовь к лошадям, смогли так быстро и сильно сдружиться еще в школе. Видимо, это было притяжением противоположностей характеров: серьезности, сдержанности и осторожности у одного; горячности, постоянной готовности к риску и излишней порою уверенности в своих силах у другого. Один рвался вперед, другой сдерживал, и результат такого соединения шел на пользу им обоим.
– Присаживайся, Маршалл, – указал Дерек на стулья, специально изготовленные для создания максимальных удобств при чтении в библиотеке. – Ты поспел как раз к чаю.
Маршалл никак не отреагировал на приглашение.
– Вижу, что угрызения совести тебя не мучают.
– Не начинай сначала.
– Дерек…
– Успокойся, Марш. Знаешь, ты никогда бы не вел себя так, если бы был послом на Востоке. Там в начале разговора надо прежде всего обменяться несколькими приятными фразами. Лучше уж расскажи, как идут ваши дела со шпионажем.
– Ты же знаешь, что мы не любим этого слова. Внешняя разведка…
– Шпион он и есть шпион, как его ни назови.
– Пусть будет так, – сказал Маршалл, переходя на добродушный тон. – Теперь мы уже сказали достаточно приятных фраз или еще должны обсудить погоду?
– Климат довольно мягкий для…
– Дерек, клянусь, тебе не очень удается роль невинного святого. Ты сидишь здесь, мелешь всякую чепуху, а Чарити Вудс в это время подвергается издевательствам.
– А ты не думай, что ей обязательно плохо, Марш, – довольно резко оборвал друга граф. – Ты не знаешь, как обращаются с этой девушкой сейчас. Мне доводилось знать женщин, которые сами продавали себя в рабство, чтобы оказаться в таком положении, в каком, возможно, находится твоя мисс Вудс. Женщин гарема лелеют и осыпают роскошью. С ними редко обращаются плохо.
Маршалл наклонил голову и со вздохом закрыл глаза. Он знал, что, необходима уйма времени, чтобы уговорить Дерека изменить точку зрения. Если не было такой серьезной причины для отказа, какую Дерек назвал в прошлый раз, граф выдвигал аргументы, подобные нынешним. Дело было прежде всего в том, что они просто не могли смотреть одними и теми же глазами на положение, в котором оказывались в мусульманских странах женщины, проданные в рабство. И где это жил Дерек, что там к ним так хорошо относятся? Ведь так происходит далеко не везде. Неужели он не знает этого?
Но расспрашивать Дерека Синклера о его жизни до приезда в Англию было бесполезно. Он никогда не говорил о подробностях и высказывал только общие суждения, которые были слишком восточными и слишком умозрительными. Правда, в прошлый раз Дерек не философствовал. Он просто наотрез отказался уехать из Англии и назвал причину. Довод, однако, был достаточно резонным.
– У меня свадьба через несколько месяцев, – сообщил тогда граф Маршаллу.
– Лучше не напоминай. Ты похитил у меня единственную девушку, которую я мог полюбить, а теперь сыплешь мне соль на рану, приглашая на свою свадьбу с ней, – улыбаясь и как бы поддразнивая друга, ответил Маршалл, хотя, к сожалению, ему было совсем не весело. – Но ты мог бы отложить свадьбу.
– Нет, я не могу. А кроме того, старик просил оставаться около него. Ему нездоровится, ты же знаешь.
– Он здоров как черт, – возразил Маршалл.
– Он не вставал с постели всю последнюю неделю.
– Но я слышал, что это была просто простуда.
И тут Дерек привел свой основной довод:
– Ты же знаешь, сколько ему лет, Марш. Он хочет увидеть моих детей, прежде чем уйти навсегда.
Возразить что-либо против этого Маршалл, конечно, не мог. Маркизу было уже около семидесяти, и в последние годы здоровье его в самом деле начало пошаливать. К тому же мысль о детях – о детях" Каролин и Дерека привела Маршалла в такое уныние, что этого было достаточно, чтобы закрыть тему. И только сильнейшее давление, которое оказывали на него с тех пор, заставило его приехать, чтобы попросить Дерека еще раз. Была, правда, еще одна причина. Его сердце все еще надеялось, что приближающуюся свадьбу удастся отсрочить. Хотя что хорошего могло это ему обещать…
– Ты не сказал, что удалось сделать английскому консулу.
Маршалл недовольно хмыкнул.
– Ничего. В последнее время он даже не может добиться аудиенции у дея. Хорошо, что ты напомнил мне. Ведь мисс Вудс теперь не единственная причина, из-за которой мы хотели бы, чтобы ты съездил в Барику. Хотя официальным предлогом остается именно она, ведь ее родственник требует, чтобы туда были направлены военные корабли, если вскоре девушку не возвратят.
– И они пошлют туда эскадру?
– Только не из-за этого и только не в тот момент, когда Барика превратилась в единственное государство мира, размеры флота которого невозможно даже оценить. Мы совершенно не представляем, с чем можем столкнуться там. И поверь мне, сильным желанием выяснить это на месте никто не горит.
– Это просто маленький порт, Марш. Мне кажется, старый дей мог иметь в своем распоряжении всего несколько судов. Но у вас же есть люди, которые могут проследить за каждым входящим в гавань кораблем. Как так может быть, что вы ничего не знаете?
– Действительно, следовало бы знать. Но твой друг Джамиль использует в качестве капитанов близнецов.
– Близнецов? О Боже. Блестяще!
– Ты хочешь сказать, что не знаешь об этом?
– Послушай, Марш. То, что мы с Джамилем время от времени обмениваемся письмами, которые к тому же идут ужасно долго, еще не означает, что я посвящен в его систему обороны.
Маршалл усомнился даже, правильно ли он все расслышал. Впервые за все время их знакомства Дерек назвал дея Барики по имени.
– Нам может помочь, в самом деле может, если ты скажешь, в каких отношениях был с деем, когда жил там.
Дерек улыбнулся.
– Ты останешься на обед, Марш? – произнес он совершенно не относящуюся к делу фразу.
– Во имя Бога, Дерек! Что за страшная тайна? Ты спас ему жизнь? Он в долгу перед тобой? – выражение лица графа было непроницаемым, и уже с раздражением Маршалл произнес:
– О! Никакой реакции! Я должен был знать, у кого спрашиваю. Но скажи мне по крайней мере, не занимаюсь ли я тем, что пытаюсь подстегнуть мертвую лошадь. Он был твоим другом или нет?
– Был.
– Хорошо, это уже кое-что, – вздохнул Маршалл.
На этот раз Дерек и в самом деле открыл ему больше, чем за все время до этого. – А что касается стратегии, которую избрал дей для своего флота, она действительно блестяща. Никто – ни его враги, ни союзники не знают, сколько военных кораблей у него на самом деле. Об этом немыслимо говорить, если один капитан может оказаться двумя, и то же самое происходит с названиями судов. К тому же все корабли дея никогда не заходят в гавань одновременно. Мы можем вечно следить за портом, но точной численности флота так и не узнаем; Есть одно обстоятельство, однако…
– Оно заключается в том, что Англия не хочет объявлять войну Барике.
– Совершенно верно, – сказал Маршалл. – У нас хорошие отношения, даже отличные. Джамиль Решид, даже удивительно, – это, возможно, единственный оттоманец, который держит свое слово.
– Таким образом, Англия удовлетворена нынешним деем, – подытожил Дерек. – Но как это увязать со второй причиной моей поездки в Барику?
– Как я сказал, английский консул сэр Джон Блейк не может добиться свидания с деем. Вот мы и должны прежде всего выяснить почему. Не исключено, что это связано с недавней серией покушений на жизнь Джамиля Решида. Вполне естественно, что после них охрана дворца утроилась, а все внешние контакты, за исключением самых важных, прекращены.
– Но, как я понимаю, выкуп одной рабыни не может быть признан дворцовыми чиновниками столь важным делом?
– Правильно. Однако ты, как я заметил, не обратил внимания на мои слова о покушениях на твоего друга. Может быть, ты уже знал о них?
– Ты сам доставлял мне письма дея, Марш, и знаешь, что последнее пришло чуть ли не год…
– Хорошо, хорошо. Ты, следовательно, не получал ни слова об этом. Но почему ты не удивился или не обеспокоился?
– Бог мой! Какой ты подозрительный сегодня, – засмеялся Дерек. – Я не удивился по той простой причине, что попытки убить правителя достаточно обычное явление в Оттоманской империи. Ты же считаешь нормальным, что новый султан, придя к власти, убивает всех своих братьев.
– У Джамиля Решида есть младшие братья.
– Я знаю. Но Джамиль Решид не султан, а деи Барики не практикуют братоубийства. Они просто окружают себя такой охраной, что добраться до них почти невозможно.
– Почти – да, но не абсолютно невозможно.
– Правильно. Повод для беспокойства действительно есть. Имеются ли какие-нибудь предположения относительно того, кто стоит за попытками убить дея?
– Сэр Джон считает, что все указывает на Селима – следующего по старшинству в династической линии. Уже более шести месяцев Селим нигде не показывается, а узнать, где он, не удалось. Конечно, сэр Джон посвящен не во все секреты Барики. У него есть шпионы, но не в самом дворце. Однако главное известно. Сыновья Джамиля еще недостаточно взрослые, чтобы занять трон. Если Джамиль умрет, новым деем станет Селим, а это как раз то, чего мы должны избежать любой ценой.
– Почему?
– В отличие от Джамиля Селиму нельзя доверять. У нас есть достаточно сведений об этом парне. Он полная противоположность Джамилю. Нет, нам нужно, чтобы нынешний дей сохранил трон, и не только потому, что дружелюбно настроен к Англии, терпим к христианству и открыл свою страну для английских купцов. Имеющаяся альтернатива просто неприемлема. Если к власти придет Селим, это может привести к войне.
– Теперь понятно. Но ты ведь рассказал мне все это не для того, чтобы порадовать меня логикой изложения.
Маршалл наконец улыбнулся.
– Не исключено, что ты все-таки пересмотришь всю позицию относительно поездки за мисс Вудс. В этом случае мы бы не возражали против того, чтобы ты заодно выяснил, кто стоит за попытками убить дея Барики, и сам ликвидировал эту угрозу на месте.
Дерек чуть не задохнулся от смеха.
– Черт побери, а не слишком ли о многом вы меня просите. Марш?
– Англия сможет отблагодарить тебя… неофициально, конечно.
– Уж это конечно, – сказал, продолжая, граф. – Ну хорошо. Марш, тебе удалось переубедить меня, – добавил он вдруг.
Маршалл сел. Он не поверил своим ушам.
– Ты шутишь!" Неужели ты действительно поедешь, отложишь свадьбу, нарушишь слово, данное деду?
– Да. Но если ты собираешься и дальше напоминать мне обо всем этом…
– Нет, нет, даже не мечтай.
– Тогда завтра я уезжаю.
Наступивший вечер граф встретил с чувством законного удовлетворения от пережитого дня. Он смог получить у Маршалла полезную информацию, не раскрывая того, что знал сам, достичь полного согласия с дедом относительно необходимости поездки в Барику и распрощаться с Каролин, избежав слез и упреков. Предстоящий отъезд его не огорчал. Конечно, он покидает Англию и все, что ему дорого здесь, но отсутствие будет не таким долгим. А когда Дерек возвратится, они, как и намечалось, справят свадьбу, он начнет семейную жизнь, и дедушка будет полностью удовлетворен.
Сейчас было самое время подумать о предстоящей ночи, последней ночи на твердой земле, перед тем как он вступит на палубу корабля и на много недель окажется в чисто мужской компании. Дерек поманил пальцем проходившую внизу у лестницы горничную. Ему было все равно, какая из девушек оказалась рядом. Все молодые служанки были его интимными подружками.
Граф улыбнулся, услышав хихиканье девушки, которая поднималась к нему. Это оказалась Клер, симпатичная миниатюрная брюнетка с ненасытным аппетитом. Отличный выбор! Дерек обнял девушку одной рукой.
– Мы слышали, вы уезжаете, милорд, – произнесла Клер. – Мы с Маржи собирались зайти к вам попозже, чтобы попрощаться.
– И ты собиралась? – медленно спросил граф, как бы случайно поглаживая пальцами по ее груди. – Тогда мы можем попрощаться с тобой сейчас, а с Маржи я встречусь попозже, если, конечно, у меня еще останутся силы.
Когда он повел ее в комнату. Клер опять захихикала. Эти звуки нравились Дереку. Ведь он вырос среди них, проведя детство в гареме. И то, что он так любил женщин, в общем-то было естественным следствием его воспитания. Среди ограничений, которых граф опасался по приезде в Англию, главным было то, что он не сможет иметь собственного гарема. Но на самом деле это ограничение оказалось не таким строгим, по крайней мере в его распоряжении была целая стайка симпатичных горничных. Слуги привыкли угождать хозяину. Но сладостной чувственности Востока, где мужчина крайне редко посвящает всю свою любовь одной-единственной женщине, он все-таки лишился. Равная ему по положению женщина требовала здесь вечной преданности исключительно ей. Это было немыслимо, но Дерек принял эту особенность жизни Запада.
Он понимал, что и Карелии ждет от пего преданности. Сейчас она думала, что граф ей верен. То, что это было не совсем так, однако, не вызывало у него чувства вины. Ведь его нельзя было обвинить в том, что он ее не любил. Дерек обожал Каролин. На Востоке она была бы его икбаль – любимой женой. Но она была больше чем икбаль. Каролин была его самым близким другом, а такие отношения между мужчиной и женщиной невероятны на Востоке. Дерек был совершенно уверен поэтому, что сможет соответствовать английским стандартам хорошего мужа и не дает Каролин поводов для сожаления. Ему просто придется быть поосторожнее.
Но все это будет потом. Сейчас у него нет одной-единственной жены, утром начнется долгое путешествие в Барику, и кто знает, сколько времени пройдет, пока ему доведется встретить в другой раз такую же услужливую девушку, как Клер.
