Текст книги "Грозовая любовь"
Автор книги: Джоанна Линдсей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 15
Прерии купались в мягком розовом свете наступающего утра. Саманта проснулась на рассвете и увидела в окне темно-синее небо с пурпурными пятнами над горами. Она живо представила себе, что к востоку от ранчо небо сейчас светится красным и оранжевым.
Но нежиться в постели и размышлять о красоте горных пейзажей Саманте не пришлось. Вчерашние тревоги с новой силой нахлынули на нее, когда она вспомнила, что так и не поговорила с отцом. Растяпа! Думала, что просто полежит несколько минут, но так и уснула одетая, на застеленной кровати, не дождавшись его возвращения.
Нужно поговорить с ним немедленно. Саманта знала, что он хочет скрыть от нее все неприятности и будет избегать встречи… Она будет ждать его столько, сколько необходимо, и не позволит ему прокрасться мимо.
Саманта поднялась с застеленной кровати. В комнате было прохладно, но она не ощутила холода пола, потому что на ногах были домашние туфли из мягкой кожи. Спать в туфлях, о Боже!
Быстро сбросив зеленое в полоску платье, Саманта надела бежевую юбку из оленьей кожи и строгую желтую блузку. Утро было прохладным, и она дополнила свой туалет кожаной курткой, которая очень подходила к юбке. Из всех нарядов, которые шили по ее эскизам, этот Саманта любила больше всего. В нем она ощущала себя настоящим ковбоем. Кроме того, ей казалось, что стиль костюма гармонирует с суровым местным ландшафтом. Из обуви Саманта выбрала высокие кожаные башмаки, которые также соответствовали ее воинственному облику. Револьвер в кобуре на широком ремне, который Саманта неизменно брала с собой, отправляясь на дальние прогулки, она решила пока не брать, подумав, что вид оружия может испугать отца или спровоцировать его на долгие споры. Она вернется за ним после разговора, когда все будет решено и можно будет отправиться на прогулку.
Саманта подошла к шкафу, несколькими взмахами щетки расчесала струящиеся огненные волосы и стянула их сзади узким кожаным ремешком. Вполне удовлетворенная своим видом, она повернулась, чтобы выйти из комнаты, но, машинально взглянув в окно, остановилась. Саманта смотрела в окно и не верила своим глазам. Холмистая долина до самого подножия гор была затянута густым серо-черным дымом. Горело довольно далеко. Пшеничные поля, сразу поняла Саманта.
– Черт бы их побрал! – воскликнула она, ухватившись за подоконник.
Стена дыма не стояла на месте, она двигалась вначале на юг, затем на север, распространяясь все больше и больше. Через некоторое время Саманта уже не видела ничего, кроме дыма.
Со слезами на глазах Саманта схватила ремень с кобурой, шляпу и вихрем выбежала из комнаты.
– Они подожгли поля на западе! – закричала Саманта, ворвавшись в комнату отца.
Хэмильтон был настолько оглушен, что не мог поверить. Казалось, он даже не видел, как дочь мечется по комнате, застегивая негнущимися пальцами ремень.
– Вставай! – кричала она. – Урожай спасать поздно, но там Хуан и его мальчик. Они погибнут!
Эти слова вывели Хэмильтона из оцепенения, и он вскочил с кровати.
– Я разбужу людей и оседлаю лошадей, – сказала Саманта, прежде чем покинуть комнату. – Жду тебя!
Поторопись!
– Сэм, подожди! Тебе нельзя ехать!..
Не дослушав, Саманта выбежала из комнаты. Черт, она просто не желает слушать его.
Хэмильтон проклял тот день, когда впервые позволил этим зеленым глазам властвовать над собой. С детства она была непокорным ребенком. Он ужасно баловал свою маленькую дочурку, потому что не знал, чем еще может заслужить ее любовь. И сейчас он сделает все, о чем Саманта ни попросит.
Это его вина, что Саманта так непокорна, так вольнолюбива. На лице у него появилась гримаса досады, когда он вспомнил дочь в кожаном костюме, с револьвером на бедре. Мыслимое ли дело, что она умеет стрелять даже лучше отца. У нее не должно быть желания таскать оружие, а тем более первой нестись на пожар. Саманта должна носить шелк и кружева.
Почему, черт побери, она совсем другая? Боже, как же он любит это необыкновенное дитя! С ее бешеным нравом и упрямством она стала для него всем миром. Шелдона Хэмильтон не видел с детского возраста. Это часто терзало его, и все-таки он свыкся с мыслью, что сына у него нет.
Саманта уже ускакала, когда Хэмильтон добрался до лошади. Вместе с десятью vaqueros он помчался вслед за нею.
Он не мог позволить взять с собой больше людей, потому что опасался ловушки. Пожар мог быть приманкой, приготовленной для того, чтобы лишить дом защитников. Хорошо, что Саманта с ним. Он знал, что умрет, если что-нибудь с ней случится.
Теперь, когда Хэмильтон получил письмо, он знал, что во всем повинен Эль Карнисеро. Проклятый ублюдок! Имеет наглость требовать, чтобы Хэмильтон покинул Мексику, и уверен, что ультиматум будет принят. Нет таких законов! Он наймет целую армию и ударит прямо по логову Мясника в горах. После пожара надо будет все обдумать.
Когда они подскакали к полевому лагерю, дым стал еще гуще. Спасать урожай было поздно – в этом Саманта права. Земля вокруг стала черной, пшеница уже вся выгорела. Хижины лагеря, в которых рабочие жили в течение сева и жатвы, догорали, извергая клубы черного дыма.
Под сучковатым деревом Саманта увидела Хуана, лежавшего на спине. Рядом с ним на коленях стоял его маленький сын и, не отрываясь, смотрел на отца.
– Хуан! – закричала Саманта и, спрыгнув с лошади, побежала к нему.
Хуан стонал от боли, зажимая ладонями глубокую кровоточащую рану на лбу.
– Patrone? – Он поднял на нее глаза. – Я пытался остановить их.
– Конечно, Хуан, – мягко сказала Саманта.
– Их было слишком много. – Он начал запинаться. – Один из них выстрелил в меня. Я пытался сопротивляться, но они пригрозили, что убьют моего маленького hijo.
– Это не твоя вина, Хуан. Ваши жизни важнее. Внезапно Хуан схватил Саманту за руку и больно сжал ее. В его глазах был страх.
– Ты не одна, patrone? Скажи мне, что ты приехала не одна!
– Не беспокойся. Мой отец здесь. Мы увезем вас на ранчо.
– Нет! Ты должна уехать немедленно! Они еще здесь.
Прежде чем безумные слова мексиканца дошли до сознания Саманты, Хэмильтон схватил ее за плечо и потащил к лошадям.
– Ты слышал, что сказал Хуан?
– Да, – прорычал Хэмильтон, – но я и сам вижу.
Смотри!
Она проследила за его взглядом. Дыма стало меньше, и Саманта увидела через поле на небольшом холме группу всадников. Вид у них был угрожающий, в солнечных лучах сверкали перекрещивающиеся на груди патронташи винтовки и длинные кинжалы. Под широкими сомбреро были видны смуглые лица. Быстро сосчитав их, она произнесла только одно слово: «Пятнадцать».
Отец оттащил ее к лошади и помог быстро сесть в седло. Никогда прежде Саманта не видела его таким.
– Скачи, Сэм, – приказал он. – Сейчас же возвращайся на ранчо!
– Нет. – В ее голосе звучал вызов, но он был, как и всегда, тверд.
Лицо Хэмильтона потемнело.
– Убирайся.
– Я не поеду без тебя.
– Ради Бога, делай, как я сказал. – Голос у него поднялся. – Мы в меньшинстве.
– Значит, тебе потребуется каждый ствол.
– Перестань бравировать своей храбростью, девчонка! За холмом могут быть остальные. Мы не попадем в эту западню.
Саманта оценила мудрость отца.
– Тогда уходим.
– Начнем с тебя. Мы уедем сразу же, как только возьмем Хуана и мальчика. – Он приказал сделать это Мануэлю и Луису. – Давай, Сэм!
– Я подожду.
Хэмильтон пришел в ярость.
– Ты не понимаешь, что на счету каждая секунда? Впервые бандиты остались на месте. Они осмелели, Сэм, и могут напасть в любую секунду!
– Я подожду, – твердо повторила она. – Я не оставлю тебя одного.
Хэмильтон коротко глянул на нее, покачал головой и отвернулся, помогая посадить раненого Хуана на лошадь.
Бандиты по-прежнему занимали позицию на холме и не двигались. Казалось, они выжидают. Но чего? Ждут нападения или готовятся к атаке сами? Саманта успела бы пристрелить шестерых из них, затем перезарядить револьвер и убить еще шестерых, прежде чем они доберутся до нее. Они стояли неподвижно, и она могла бы выбрать любого.
Сама мысль об отступлении была ей ненавистна. Саманта была довольна, что они не бегут, как последние трусы.
Стараясь осторожно везти раненого Хуана, они медленно двигались с винтовками наготове. Саманта обернулась и увидела, что бандиты не тронулись с места. Для чего эта показуха?
Казалось, прошла вечность, пока они добрались до дома. Хуана унесли, чтобы заняться его раной, а Саманта последовала за отцом в дом. Когда они вошли в sala, он резко повернулся к ней.
– Вот что! – закричал Хэмильтон. – Это был последний раз, когда я позволил тебе своевольничать.
– Успокойся, отец, – мягко сказала она. – Мы должны быть рассудительны.
– Где была твоя рассудительность час назад? Ты рисковала жизнью?
– Я не видела другого пути.
– Ты вообще ничего не видела, – сказал он резко. – Ты достаточно взрослая и пора перестать вести себя как ребенок.
– А ты не обращайся со мной как с ребенком, – огрызнулась она. – Я оценила ситуацию, отец, и понимаю, что на нас могли напасть в любой момент. Но я могла позаботиться о себе, во всяком случае, не хуже тебя. Я пристрелила бы троих из моего кольта, прежде чем ты бы выстрелил один раз.
– Это ничего не значит. Ты – моя дочь, Саманта, а не сын. Ты вообще не должна подвергаться опасности. Я обязан обеспечить это.
– Отец, я не могу согласиться с тобой. Я не могу оставить тебя, действительно, не могу.
Хэмильтон вздохнул и опустился в кресло.
– Ты так ничего и не поняла, Саманта. Я прожил жизнь. А у тебя все впереди. Ты – единственное, что у меня есть. Если что-нибудь случится с тобой… моя жизнь кончится.
– Перестань, – хрипло ответила Саманта. Слезы навернулись на ее глаза. – Ты тоже все, что у меня есть, ты знаешь.
– Нет, Сэм. У тебя будут муж и дети. Ты полюбишь других. Боже, если бы я знал, что бандиты появятся тут, я бы ни за что не позволил тебе сегодня выйти из дома. Когда я думаю о том, что могло случиться…
– Не вини себя.
– Я виню именно себя. – Он резко поднялся и пристально посмотрел на Саманту. – Но это был последний раз, когда ты подвергалась опасности. Ты не покинешь стен этого дома, пока все не утрясется.
– Ты слишком далеко заходишь, отец.
– Отнюдь. Я совершенно серьезен, Сэм. Утренних прогулок больше не будет.
– Я не потерплю этого! – Саманта кипела от гнева.
– Ты сделаешь, как я сказал, или я поставлю решетки на окна и буду держать тебя под замком.
Казалось, из ее глаз посыпятся изумрудные искры, когда до нее дошел смысл сказанного.
– И долго ты собираешься держать меня в заключении? – холодно спросила она.
– Не надо быть такой обидчивой. Я только запрещаю утренние прогулки и делаю это ради твоей же безопасности.
– Как долго?
– Может быть, неделю. Я посылаю извещение властям. Если они не помогут, я сам найму солдат. Посмотрим, как тогда заговорит Эль Карнисеро.
– По крайней мере ты говоришь искренне, – с горечью произнесла Саманта. Слова отца убедили ее. Он перестал скрывать от нее правду. – Я согласна на неделю, но при одном условии.
– Каком? – подозрительно спросил он.
– Ты скажешь, что было написано в письмах Мясника.
К удивлению Саманты он воспринял ее слова с облегчением.
– Я сделаю проще. – Хэмильтон поднялся и вышел из комнаты. Вернулся он через пару минут с двумя грязными, измятыми листами бумаги. – Вот они, читай.
Письма были написаны корявым почерком. В конце каждого стояла буква "К". Первое гласило:
«Убирайся домой, Cringo». Второе было длиннее:
«Мексика ненавидит тебя, Cringo. Ты умрешь, если останешься. Убирайся».
– Мануэль рассказывал, что Эль Карнисеро ненавидит gringos, – сказала она, прочитав письма.
– Он не оставляет попыток выжить меня. Он смелеет. Но ты больше не подвергнешься опасности. Бандиты получат войну, которой так добиваются.
– Я подожду неделю, отец, обещаю. Но не больше. Хэмильтон, как никто, понимал, что будет именно так.
Глава 16
Следующая неделя была самой длинной в жизни Саманты. Казалось, что волнения кончились. Soldados прочесывали горы, от них изредка поступали сообщения. Были обнаружены свежие следы небольшой группы людей в старой заброшенной деревне. Мексиканские солдаты углубились дальше в горы, но никаких признаков пребывания там бандитов не нашли. Все склонялись к выводу, что Эль Карнисеро вернулся обратно на юг. К концу недели все немного успокоились.
Саманта собиралась возобновить поездки верхом, но отец настоял, чтобы она брала с собой четверых vaqueros.
– Но неприятности кончились, – запротестовала Саманта. – Мясник ушел.
– Мы убедимся в этом наверняка только через некоторое время, – убеждал ее Хэмильтон. – Четверо – это мое условие. И держись поближе к ранчо.
– Ты не говорил об этих условиях неделю назад. – Саманта просто взбеленилась. – Чего ты боишься?
– Я ничего не боюсь только тогда, когда ты дома. Будь разумна. По крайней мере я буду знать, что у тебя есть хорошая защита.
Саманта стиснула зубы.
– Хорошо, терплю еще неделю, но только последнюю. После этого я получаю свободу, и ты перестаешь обращаться со мной как с ребенком.
– Согласен, но только если ничего не случится за эту неделю. – Она повернулась, собираясь уходить, но Хэмильтон добавил:
– Само собой разумеется, что ты не будешь отрываться от сопровождения, Сэм.
– О!
По пути в конюшню Саманта, все еще кипевшая от возмущения, встретила Района. Она совсем забыла о его обещании составить ей компанию на прогулке. Теперь сопровождающих набралось пятеро – хотя, если что-нибудь случится, скорее, ей придется их защищать.
Саманта с явным нетерпением и раздражением ждала, пока приготовят лошадей. Рамон уже сидел верхом и улыбался. Столько беспокойства из-за простой прогулки!
Рамон и Саманта, как и в прежние времена, были друзьями, но в его отношении к ней появилось что-то новое, путающее девушку. Иногда ей казалось, что в глазах Рамона проскальзывает настоящая страсть. Конечно, он не влюблен в нее, говорила себе Саманта.
Она надеялась, что нет, потому что ее чувств он не затрагивал.
Сегодня Рамон выглядел особенно красивым. Одет он был в короткую до талии куртку из черной кожи и узкие, расширяющиеся от колен брюки. На Саманте была шоколадного цвета юбка и куртка, красиво расшитые по мягкой коже золотой нитью. Под куртку она надела шелковую блузку мягкого бежевого цвета с отложным воротником, волосы убрала под широкополую коричневую шляпу.
Саманта глубоко вздохнула. Она-то надеялась задать Эль Силу серьезную работу. А теперь придется еле ползти, чтобы не отстали люди, сопровождающие ее – или она их. Саманта глянула на серого жеребца Рамона. Он был под стать Эль Силу.
Они ехали рядом, vaqueros держались сзади, примерно в двадцати ярдах. Она посмотрела сбоку на Рамона, и губы у нее сложились в лукавую усмешку.
– Рамон, скачем наперегонки до того холма к югу. – Она показала рукой направление. – Начинаем?
Он отрицательно покачал головой.
– Саманта, мы не дети.
– Что с тобой случилось? Я хочу соревноваться.
– Нет. Твоему отцу это не понравится. Глаза у Саманты стали бездонными.
– Я вызываю тебя, значит, и отвечаю сама. – Она решила подкупить его. – Если я проиграю, то станцую для тебя jarabe. Но я, конечно, выиграю.
Глаза у Рамона заблестели. Только раз он видел, как Саманта исполняла этот страстный мексиканский танец, которому ее научила Флориана. Танцующая Саманта зажгла тогда его кровь. Он отдал бы все, чтобы снова увидеть ее одетой в просторную с глубоким вырезом camisa и широкую красную юбку, расшитую блестками, увидеть волосы, мечущиеся по спине, как языки пламени, увидеть этот танец страсти.
Увидев, как изменилось выражение его лица, Саманта поняла, что убедила его. Рамон кивнул, она пришпорила Эль Сида и вырвалась вперед, но он вскоре догнал ее. Они проскакали милю, потом другую. Саманта выжимала из Эль Сида все, что можно. Шляпа сорвалась с ее головы и удерживалась только да завязках. Но Саманта не замечала этого, она словно летела по воздуху. Никогда еще ей не было так хорошо.
Холм, к которому они мчались, имел пологий наклон, и Саманта влетела по нему на самый верх, смеясь от восторга. Рамон отстал, она победила. Резко осадив Эль Сида, Саманта развернула его, чтобы посмотреть назад. Рамон был только на середине подъема, vaqueros даже не было видно.
– Я говорила тебе…
Слова застряли у нее в горле, потому что чья-то рука зажала ей рот. Она вздрогнула от испуга. В следующую секунду ее рука потянулась к револьверу, но кто-то выдернул оружие из кобуры, прежде чем она успела до нее дотянуться.
Глаза у Района округлились, когда он увидел трех мужчин на вершине холма. Один из них наставил на него винтовку, другой, в пончо и большом сомбреро, держал лошадей, среди них был Эль Сид. Третий, в полосатом серале, стоял позади Саманты, зажав ей рукой рот и направив на нее револьвер.
Поймав взгляд Саманты, Рамон едва не сошел с ума. Он не понял, что было в этих зеленых глазах, которые он так любил, страх или гнев, но решил, что она зовет на помощь. Он схватился за револьвер, но человек с винтовкой опередил его. Выстрел с такого близкого расстояния выбил Рамона из седла. Случившееся вывело Саманту из шока, и она укусила руку, зажимавшую ей рот. Почувствовав свободу, она моментально побежала вниз.
– Рамон, зачем ты бросился спасать меня? Все будет хорошо, – говорила Саманта сквозь слезы, говорила, чтобы услышать звуки своего голоса и побороть тошноту. – Клянусь, все будет в порядке. Я заберу тебя домой и сама буду ухаживать.
– Вряд ли у вас это получится, senorita. Саманта совсем забыла, что они не одни. Она обернулась и побледнела. Два человека спускались за ней по холму. Bandidos! Она молилась, надеясь, что им нужны только деньги, но сознавала в душе, сколь шатка эта надежда.
– Конечно, заберу, – твердо заявила она. – Возьмите наших лошадей! Сейчас здесь появятся люди, которые помогут нам. Возьмите и это! – Саманта зло сорвала с пальца изумрудное кольцо и бросила его ближайшему к ней бандиту. – Больше у меня ничего нет! Теперь уезжайте, пока не появились мои vaqueros и не пролилась кровь.
Бандит, ловко поймавший кольцо, коротко рассмеялся.
– Мы видели, как вы ускакали от сопровождающих вас людей, senorita. Они слишком отстали. Вы здорово облегчили нам работу.
– Работу! Вы имеете в виду грабеж? – выкрикнула она, сверкая глазами.
Саманта нисколько не была напугана. Ее душила ярость. Больше всего она злилась на себя за эти скачки наперегонки, которые завели ее в ловушку. Конечно, они заметили ее и спрятались за холмом, а она даже не удосужилась осмотреться, когда доскакала до вершины. И вдобавок позволила обезоружить себя!
Человек в серале покачал головой. Он был молод, пронзительные глаза его были почти так же черны, как длинные, до плеч волосы и короткая борода. Небольшой шрам на щеке, почти не портил его смуглого лица. В сравнении с ним низкорослый бандит с винтовкой казался злобным зверем. Он безобразно ухмылялся выщербленным ртом, над которым нависли длинные черные усы. Третий, оставшийся на вершине холма, держался в отдалении, в разговор не вступал. Ничего выразительного в его внешности Саманта не нашла.
Красивый, посмеиваясь, заговорил опять.
– Мы не собираемся грабить вас, senorita. – Он кинул кольцо Саманте.
– Что же тогда вы собираетесь делать? – нетерпеливо сказала она. – Разве вы не видите, что мой друг нуждается в помощи? Скажите, что вам нужно, и уезжайте отсюда.
Бандиты переглянулись и рассмеялись. Безобразный коротышка, державший винтовку в руках, гортанно сказал по-испански:
– Она любит приказывать, э? Кажется, ей не понравится выполнять приказы?
Саманта сделала вид, что не поняла, но сердце у нее екнуло. Ей было страшно даже представить то, что, как ей казалось, имел в виду мексиканец. Нужно было брать ситуацию под контроль, и незамедлительно.
Рамон застонал, и она повернулась к нему. Глаза у него были закрыты, казалось, он был без сознания.
Но Саманта заметила, что рука медленно тянется к кобуре. Его револьвер! Как молния она метнулась за ним.
– Ничего не выйдет, senorita.
Саманта остановилась, держа руку на рукоятке. Рискнуть? Будут они стрелять в нее? Будут! С величайшей неохотой она убрала руку.
– Что вам нужно? – закричала Саманта.
– Вы, senorita, – спокойно сказал человек в серале и повернулся к своему напарнику. – Забери этот дурацкий револьвер, Диего, и отдай письмо. – Он вновь посмотрел на Саманту и объяснил:
– Мы должны были разыскать вас и забрать с собой.
Широко раскрытыми глазами она смотрела, как бандит взял револьвер и сунул в карман куртки Рамона сложенный листок бумаги. Письмо! Боже, Эль Карнисеро тоже оставлял письма.
Саманта замотала головой, не веря страшной догадке.
– El jefe.
– Кто ваш начальник? – спросила она, и мексиканец ухмыльнулся.
– Эль Карнисеро. Он хочет, чтобы вы были его гостьей, senorita Кингсли.
То, что они знают ее, подтвердило самые худшие опасения. Эль Карнисеро не убрался на юг. Отец был прав. Почему она не послушалась его?
– Нет, – прошептала она.
– Si, – спокойно поправил ее бандит. Обезумевшая от ужаса Саманта вскочила на ноги и стремительно побежала вниз по холму. Мексиканец неожиданно легко поймал ее, они оба упали, прокатившись несколько футов по земле.
– Черт тебя возьми! – закричала Саманта, выплюнув грязь изо рта. – Я не поеду с вами! Ни за что!
– Мы теряем время, mujero, – заметил он грубо и поднял ее на йоги.
Хватка у него была мертвая, она даже не могла пошевелиться. Мексиканец потащил Саманту наверх мимо Рамона, который, кажется, еще дышал. На холме третий бандит подвел к Саманте великолепного белого жеребца и приказал садиться в седло. Она воспротивилась.
– Благодарю вас, но я поеду на своей лошади, – саркастически заметила Саманта. В ответ он ударил Эль Сида по крупу, отогнав его подальше.
– El jefe прислал за вами этого коня, сеньорита Кингсли. Вы поедете на Эль Рее.
Король. Это имя подходило ему. Его окрас и стать напоминали Саманте Принцессу. Он был бы ей хорошей парой. Но Эль Рей слишком хорош для Мясника.
– Садитесь или я сам посажу вас, – сказал человек в серале.
– Почему я не могу ехать на своем коне?
– резко спросила она.
– Ваш отец поймет все быстрее, когда лошадь вернется на ранчо одна, – сказал мексиканец, ухмыльнувшись. – Кроме того, ездить на Эль Рее большая честь. Эль Карнисеро дорого заплатил за этого коня. Очень благородно со стороны е1 jefe, что он предлагает вам такого прекрасного жеребца. Вам не следует бояться.
Саманта заставила себя насмешливо улыбнуться.
– Я и не боюсь. – Она села в седло, выдернув из его рук поводья. – Почему бы мне не воспользоваться Эль Реем, чтобы покинуть вас, – самоуверенно сказала она.
Она дернула поводья, заставив отскочить мексиканца, и направила жеребца вниз по склону. Но Саманта даже не достигла подножья холма, когда свист заставил коня остановиться так резко, что она чуть не перелетела через его голову. Мексиканец, смеясь, подошел к ней и повел жеребца назад.
– Теперь понятно, почему Эль Рей так дорого стоит? – сказал он гордо.
– Понятно, – с горечью ответила она, глядя ему в глаза.
Все сели в седла, но никто не трогался с места. Саманта застонала, когда поняла почему. Ее люди наконец добрались до холма и стояли у его подножья – бандиты направили на них оружие. Саманта пришла в неистовство.
– Если вы выстрелите в моих людей, – предупредила она, – клянусь, я исхитрюсь сломать жеребцу шею. Думаю, вашему хозяину вряд ли понравится, если вы вернетесь без его замечательного коня.
Бандит в серале взглянул на Саманту злыми глазами и перевел винтовку на нее. Четверо vaqueros подъезжали в облаке пыли к подножью холма и остановились как вкопанные, увидев Саманту и ее захватчиков.
– У caballero есть письмо для сеньора Кингсли, заберите его, – закричал один из бандитов. Помолчав, он добавил:
– Если вы приблизитесь, она умрет.
Саманту, не спуская с лошади, отвели к противоположному склону холма. Vaqueros оставались на месте, опасаясь за ее жизнь. Она поняла, что ей нечего рассчитывать на помощь до тех пор, пока письмо о выкупе не попадет к отцу.
Как и предполагала Саманта, они отправились на юг, взяв изнурительный темп. Но в полдень бандиты внезапно изменили направление и двинулись на запад в сторону гор. Лошади устали, поэтому пришлось двигаться медленнее, но они не остановились для отдыха, хотя полуденное солнце палило нещадно.
Саманта слишком хорошо знала, как много в горах скрытых каньонов и долин. В них можно спрятать немало людей. Найдут ли ее когда-нибудь? Господи, кто знает, что ее ждет? Слишком много ужасов слышала она об Эль Карнисеро.
Остановились они поздно вечером на открытом месте посреди равнины. Бандиты в первую очередь позаботились о лошадях, а потом о еде для себя. Диего принес Саманте немного вяленого мяса, несколько холодных, жирных оладий и флягу с вином. Она знала, что они будут скорее всего пить текилу – мексиканскую водку, и то, что бандиты запаслись вином для нее, удивило Саманту.
Быстро утолив голод, Саманта наконец поняла, как она измотана. Болело все тело, и страшно хотелось спать. Но она решила бороться со сном. Если бандиты уснут, ей удастся бежать.
Огня не разжигали, но светила яркая луна, и Саманта хорошо видела бандитов. Они сидели и негромко разговаривали. Казалось, что прошли часы, а не десять минут или около того, когда они наконец поднялись. Серале, как она называла его, подошел к лошадям, вытащил из седельных сумок одеяло и направился к Саманте. Испуганная, она затаила дыхание, когда он приблизился. Но бандит протянул ей одеяло и спокойно сказал:
– Спите, пока можно, senorita. Мы не задержимся здесь.
Он улегся неподалеку от нее, как и человек в пончо. Диего остался бодрствовать. Он сидел на корточках, держа винтовку на коленях, и покуривал sigarillo чуть в стороне, но точно между Самантой и лошадьми. Сигара быстро была выкурена, Диего все не ложился, и Саманта поняла, что он остается на страже.
Итак, ей не убежать. Но по крайней мере они не собираются приставать к ней. Саманта в изнеможении откинулась и прежде, чем уснуть, подумала, что завтра сбежит непременно.
