Текст книги "Гарри Поттер и Дары смерти (с илл. из фильма)"

Автор книги: Джоан Кэтлин Роулинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Джоанна Ролинг
Гарри Поттер и Дары смерти

Посвящается семерым:

Нилу, Джессике, Дэвиду, Кензи, Ди, Анне

и вам, если вы оставались верны Гарри до самого конца.

J.K.R.

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Семь книг о приключениях Гарри Поттера и его друзей из школы волшебников «Хогвартс» нынче не нуждаются в рекламе. Аннотация им также уже не нужна – все и так знают, о чём в каждой из этих книг идёт речь.

Здесь выложен «Гарри Поттер» в переводе от РОСМЭН, но с моим редактированием, исправляющим многочисленные ошибки росмэновского издания.

Собственно потому, что перевод от РОСМЭН был очень плох, в интернете появились другие варианты перевода на русский язык этой книжки. Более подробно про различные переводы и про недостатки текста от РОСМЭН изложено в предисловии к первой книге.

Итак, перед вами последняя книга из этого семитомника.

Приятного чтения.

Шенин

https://www.dropbox.com/sh/f171a7r3lzv34mq/AAC-EHOHpE9WOQbu3tHzJ3L2a

PS: В качестве иллюстраций взяты кадры из одноимённого фильма. Иллюстраций много (около сотни в каждой книге), поэтому это можно назвать даже не иллюстрированием книг, а их визуализацией. Увы, книги и фильмы сильно разнятся, поэтому слишком часто приходилось пользоваться графическим редактором...

PPS: В переводе РОСМЭН некоторые заклинания были переведены на русский, а некоторые нет. Посчитал правильным, чтобы все их передать без перевода. Ниже приведены некоторые заклинания:

Авада кедавра – смертельное заклятие.

Агуаменти – производит воду.

Акцио – манящие чары.

Алохомора – отпирание замков.

Вингардиум левиоса – левитационное заклятие.

Глисео – превращает лестницу в горку.

Гомениум ревелио – обнаружение человека.

Дуро – превращает ткань в стену.

Диффиндо – разрезание.

Импедимента – затормаживающее заклятие.

Импервиус – водоотталкивающее.

Империус – управление противником.

Инкарцеро – связывание.

Конфундус – дезориентация.

Круциатус – пытка.

Левикорпус – подвешивание.

Локомотор – передвижение предметов.

Лэнглок – язык прилипает к нёбу.

Люмос – свет из палочки.

Маффлиато – оглохни.

Нокс – тушит свет из палочки.

Обливиэйт – забвение.

Обскур – затмись.

Петрификус тоталус – парализует противника.

Протего – щитовые чары.

Редукто – взрывает.

Редуцио – уменьшает.

Реннервейт, энервейт – приводит в сознание.

Репаро – восстанавливает разбитое.

Сектумсемпра – ранит как мечом.

Силенцио – немота.

Сонорус – увеличивает громкость голоса.

Ступефай – замри, окаменей.

Таранталлегра – ноги пускаются в пляс.

Тергео, эскуро – очищающие заклятия.

Финита – прекращение заклинаний.

Экспекто патронум – вызов патронуса.

Экспеллиармус – разоружение.

Энгоргио – увеличение.

Энервейт, реннервейт – приводит в сознание.

Эскуро, тергео – очищающие заклятия.

Глава 1
ВОЗВЫШЕНИЕ ТЕМНОГО ЛОРДА

Эти двое, появившись словно бы ниоткуда, пару секунд простояли в нескольких шагах друг против друга на узкой, освещенной луной тропе. Стояли не шевелясь, наставив один в грудь другого волшебные палочки, а затем, когда каждый понял, кто перед ним, убрали палочки под мантии и торопливо двинулись в одном направлении.

– Есть новости? – спросил тот, что был выше ростом.

– Самые лучшие, – ответил Северус Снегг.

Вдоль тропы росли слева низкие кусты дикой ежевики, а справа – высокая ухоженная живая изгородь. Длинные мантии мужчин колыхались, заплетаясь вокруг лодыжек.

– Я уж боялся, что опоздаю, – сказал Яксли, грубое лицо которого то освещалось светом луны, пробивавшимся между нависшими над тропой ветвями, то снова погружалось во тьму. – Дорога оказалась труднее, чем я ожидал. Впрочем, надеюсь, он будет доволен. Вы и вправду думаете, что прием нас ожидает хороший?

Снегг кивнул, однако в подробности вдаваться не стал. Они повернули направо, на широкую подъездную дорожку, в которую уперлась тропа. Живая изгородь, повернувшая вместе с ними, вскоре оборвалась у высоких кованых ворот, преградивших двум мужчинам путь. Однако они не замедлили шага: оба молча подняли в подобии приветствия левые руки и прошли сквозь темный, словно обратившийся перед ними в дымку тумана металл.

Теперь звуки их шагов заглушались тянувшимися по обеим сторонам дорожки густыми тисами. Справа послышалось какое-то шуршание. Яксли снова извлек из-под мантии палочку, повел ею над головой своего спутника, но источником шума оказался всего лишь белый павлин, величаво вышагивавший по тисовой изгороди.

– А он всегда умел недурно устраиваться, наш Люциус. Павлины… – фыркнул Яксли, пряча под мантию палочку.

В конце прямой дорожки вырос из темноты большой, красивый дом с мерцавшим в ромбовидных окнах первого этажа светом. Где-то в темном парке журчал за тисовой изгородью фонтан. Гравий похрустывал под ногами Снегга и Яксли, торопливо шагавших к парадным дверям, которые при их приближении распахнулись будто сами собой.

Почти весь каменный пол просторного, тускло освещенного и прекрасно убранного вестибюля покрывал толстый ковер. Снегг и Яксли пересекли его, провожаемые взглядами бледных людей, изображенных на висевших по стенам портретах. Двое мужчин на миг остановились, замявшись, у тяжелой деревянной двери, ведущей в следующую комнату, затем Снегг повернул бронзовую ручку.

Гостиную заполняли безмолвные люди, сидевшие вокруг длинного, пышно изукрашенного стола. Вся прочая мебель была бесцеремонно сдвинута к стенам. Освещало гостиную пламя, ревевшее в мраморном камине, над которым висело большое зеркало в резной золоченой оправе. Снегг и Яксли немного помедлили на пороге. Глаза их, постепенно привыкавшие к тусклому освещению, были прикованы к самой странной из особенностей этой комнаты: к безжизненному, судя по всему, человеческому телу, которое висело вниз головой над столом и медленно кружилось, словно на невидимой веревке, отражаясь и в зеркале, и в полированной поверхности стола. Никто из сидевших за столом на тело не смотрел, кроме бледного юноши, расположившегося почти прямо под ним. Похоже, он не мог удержаться от того, чтобы примерно раз в минуту не бросить на него взгляд.

– Яксли, Снегг, – произнес высокий, звонкий голос того, кто сидел во главе стола. – Еще немного, и вы опоздали бы.

Сказавший это сидел перед самым камином, отчего двум вошедшим в гостиную мужчинам было поначалу трудно различить что-либо, кроме общего его силуэта. Однако по мере их приближения лицо его выступало из мрака – голое, змееподобное, с узкими прорезями вместо ноздрей и блестящими красными глазами с вертикалями зрачков. Бледен он был до того, что казался светящимся, точно жемчуг.

– Северус, сюда! – приказал Волан-де-Морт, указывая на кресло справа от себя. – Яксли, рядом с Долоховым.

Двое мужчин заняли названные им места. Большинство сидевших за столом провожали глазами Снегга – к нему первому и обратился Волан-де-Морт:

– Итак?

– Мой Лорд, Орден Феникса намеревается перевести Гарри Поттера из нынешнего его укрытия в субботу, при наступлении вечера.

Это известие пробудило в сидевших вокруг стола интерес почти осязаемый: одни замерли, другие заерзали – и все не отрывали глаз от Снегга и Волан-де-Морта.

– В субботу… при наступлении вечера… – повторил Волан-де-Морт. Красные глаза его вглядывались в черные глаза Снегга с такой неистовой силой, что некоторые из смотревших на них предпочли отвести взгляды, опасаясь, похоже, обратиться под ее воздействием в пепел. Снегг, однако же, смотрел в лицо Волан-де-Морта спокойно, и спустя секунду-другую безгубый рот его господина искривился в подобии улыбки. – Хорошо. Очень хорошо. И сведения эти получены…

– Из источника, о котором мы с вами говорили, – сказал Снегг.

– Мой Лорд, – Яксли склонился над длинным столом, вглядываясь в Волан-де-Морта и Снегга. Все повернулись к нему. – Я слышал иное, мой Лорд.

Яксли замолк, ожидая ответа, однако Волан-де-Морт не произнес ни слова, и Яксли продолжил:

– Долиш, мракоборец, обмолвился мимоходом, что Поттер не стронется с места до тридцатого, до вечера, который предшествует его семнадцатилетию.

Снегг улыбнулся:

– Мой источник сообщает, что существует несколько планов, направленных на то, чтобы сбить нас с толку. Полагаю, это один из них. На Долиша наверняка наложено заклятие Конфундус. И уже не впервые; давно известно, что он легко поддается этому заклятию.

– Уверяю вас, мой Лорд, Долиш говорил с полной уверенностью, – сказал Яксли.

– При таком заклятии это вполне естественно, – отозвался Снегг. – Уверяю вас, Яксли, Мракоборческий центр уже не имеет никакого отношения к защите Гарри Поттера. Орден считает, что в Министерстве полным-полно наших агентов.

– В кои-то веки и Орден оказался прав, а? – произнес сидевший неподалеку от Яксли коренастый мужчина и издал хриплый смешок, эхом раскатившийся вдоль стола.

Волан-де-Морт даже не усмехнулся. Он возвел взгляд к телу, медленно вращавшемуся над столом, и, казалось, погрузился в раздумья.

– Мой Лорд, – продолжал Яксли, – Долиш уверен в том, что для перемещения мальчишки будут задействованы все силы мракоборцев…

Волан-де-Морт поднял большую белую ладонь, и Яксли смолк – ему осталось лишь с обидой смотреть, как его хозяин снова обращается к Снеггу:

– Где они собираются спрятать мальчишку теперь?

– В доме одного из членов Ордена, – ответил Снегг. – Согласно моему источнику, это место ограждено всеми средствами защиты, какие имеются в распоряжении Ордена и Министерства. Думаю, мой Лорд, надежды взять его там у нас практически нет, если, конечно, Министерство не падет до следующей субботы. Это даст нам возможность найти дом и снять с него столько чар, что мы сможем прорваться внутрь.

– Ну, Яксли, – Волан-де-Морт бросил взгляд вдоль стола красными глазами, в которых причудливо играл горевший в камине огонь, – успеет ли Министерство пасть до следующей субботы?

И снова все повернулись к Яксли. Тот расправил плечи:

– Мой Лорд, на этот счет у меня есть хорошие новости. Мне удалось, хоть и ценой огромных усилий, наложить заклятие Империус на Пия Толстоватого.

У многих из тех, кто сидел вокруг Яксли, округлились глаза, а его сосед, Долохов, мужчина с длинным, кривым лицом, хлопнул Яксли по спине.

– Хорошее начало, – сказал Волан-де-Морт. – Однако Толстоватый всего лишь один человек. Прежде чем я вступлю в игру, необходимо окружить Скримджера нашими людьми. Даже одна неудавшаяся попытка покушения на жизнь министра сильно отбросит меня назад.

– Да, мой Лорд, это верно, но вы же знаете, Толстоватый возглавляет Отдел обеспечения магического правопорядка и постоянно контактирует не только с министром, но и с главами всех прочих отделов Министерства. Я думаю, что теперь мы, получив контроль над чиновником столь высокого ранга, сможем подчинить себе и других, а они совместными усилиями свалят Скримджера.

– Если только нашего друга Пия не разоблачат до того, как он завербует всех остальных, – сказал Волан-де-Морт. – В любом случае вероятность того, что Министерство станет моим до следующей субботы, мала. И если мы не сможем достать мальчишку в его новом укрытии, придется сделать это, когда он будет перебираться туда.

– Тут у нас имеется преимущество, мой Лорд, – заявил Яксли, решивший, похоже, любой ценой добиться хоть какой-нибудь похвалы. – В Отдел магического транспорта уже внедрено несколько наших агентов. Если Поттер трансгрессирует или попытается воспользоваться Сетью летучего пороха, мы узнаем об этом сразу.

– Он не сделает ни того ни другого, – сказал Снегг. – Орден остерегается любого вида транспорта, находящегося в ведении или под контролем Министерства, да и вообще не доверяет ничему, что хоть как-то с ним связано.

– Тем лучше, – сказал Волан-де-Морт. – Ему придется передвигаться в открытую. А значит, нам будет легче взять его. – И, снова подняв взгляд к медленно вращавшемуся телу, он продолжил: – Я займусь мальчишкой лично. Во всем, что связано с Гарри Поттером, допущено слишком много промахов. Некоторые из них были моими. Мальчишка жив благодаря скорее моим ошибкам, чем собственным победам.

Теперь те, кто сидел вокруг стола, вглядывались в Волан-де-Морта со страхом, поскольку каждый опасался услышать обращенные именно к нему обвинения в том, что Гарри Поттер все еще жив. Однако Волан-де-Морт, казалось, разговаривал скорее с собой, чем с ними, по-прежнему глядя на безжизненное тело, висевшее над столом.

– Я был небрежен и потому позволял препятствовать мне чужой удаче и глупому случаю, которые способны срывать исполнение даже наилучших планов. Теперь я понимаю то, чего не понимал прежде. Я должен стать тем, кто убьет Гарри Поттера, и я им стану.

При этих словах (и, похоже, в ответ на них) внезапно раздался вопль – страшный, протяжный крик страдания и боли. Многие из сидевших за столом испуганно уставились в пол, поскольку звук этот исходил из-под их ног.

– Хвост, – сказал Волан-де-Морт все так же негромко и задумчиво, по-прежнему не отрывая взгляда от тела над столом, – разве я не говорил тебе, что наш пленник должен вести себя тихо?

– Да, м-мой Лорд, – выдохнул маленький человечек, сидевший в середине стола, съежившись в своем кресле так, что оно казалось на первый взгляд пустующим. Он сполз на пол и торопливо выскочил из комнаты, оставив за собой странное серебристое свечение.

– Как я уже сказал, – продолжал Волан-де-Морт, обводя взглядом застывшие лица своих приспешников, – теперь мне многое стало ясно. Например, прежде чем я отправлюсь убивать Поттера, мне придется позаимствовать у одного из вас палочку.

На всех лицах отразилось только одно – ужас, как будто он объявил, что хочет позаимствовать чью-то руку.

– Добровольцы отсутствуют? – осведомился Волан-де-Морт. – Ну что же… Люциус, я не вижу причин, по которым тебе может в дальнейшем понадобиться твоя палочка.

Люциус Малфой поднял на него взгляд. Кожа Люциуса казалась в свете камина желтоватой, восковой, запавшие глаза его были обведены чернотой. Он хрипло переспросил:

– Мой Лорд?

– Твою палочку, Люциус. Я хочу получить твою палочку.

– Я…

Малфой искоса взглянул на жену. Она, такая же бледная, как муж, смотрела прямо перед собой, длинные светлые волосы свисали ей на спину. Ее тонкие пальцы на краткий миг сжали под столом запястье Люциуса. Ощутив это прикосновение, Малфой сунул руку под мантию, вытащил палочку и протянул ее Волан-де-Морту, который поднес палочку к своим красным глазам и внимательно осмотрел.

– Из чего она?

– Из вяза, мой Лорд, – прошептал Малфой.

– А внутри?

– Драконовая… сердечная жила дракона.

– Хорошо, – произнес Волан-де-Морт. Он достал собственную палочку, сравнил их длины.

Люциус Малфой произвел невольное движение – на долю секунды могло показаться, что он надеется получить от Волан-де-Морта его палочку в обмен на свою. Глаза Волан-де-Морта, заметившего это движение, злобно расширились.

– Отдать тебе мою палочку, Люциус? Мою палочку?

За столом кто-то хихикнул.

– Я вернул тебе свободу, Люциус. По-твоему, этого мало? Впрочем, я заметил, что и ты, и твои домочадцы в последнее время выглядите не очень счастливыми… Тебе что-то не нравится в том, что я присутствую в вашем доме, Люциус?

– Ничего, мой Лорд, совсем ничего!

– Какая ложь, Люциус…

Шипение, послышавшееся в негромком голосе Волан-де-Морта, казалось, продолжалось и после того, как его жесткий рот замер. Оно становилось все громче, и один или двое волшебников не сумели подавить охватившую их дрожь – что-то тяжелое заскользило по полу под столом.

И вот в кресло Волан-де-Морта начала забираться огромная змея. Она поднималась и поднималась, представляясь бесконечной, пока наконец не улеглась Волан-де-Морту на плечи. Шея у нее была толщиной с бедро мужчины, глаза с вертикальными прорезями зрачков не мигали. Волан-де-Морт, не отрывая взгляда от Люциуса Малфоя, рассеянно погладил эту тварь длинными, тонкими пальцами.

– Почему это вы, Малфои, выглядите недовольными своей участью? Разве вы многие годы не твердили, что жаждете моего возвращения, моего прихода к власти?

– Разумеется, мой Лорд, – ответил Люциус Малфой. Рука, которой он отер пот со своей верхней губы, дрожала. – Мы жаждали этого и жаждем сейчас.

Замершая справа от него супруга кивнула, странно и натужно, и перевела взгляд с лица Волан-де-Морта на змею. Слева от Люциуса его сын, Драко, то и дело поглядывавший на висевшее над ним безжизненное тело, бросил на Волан-де-Морта быстрый взгляд и отвел его в сторону, боясь встретиться со своим господином глазами.

– Мой Лорд, – произнесла сдавленным от охвативших ее чувств голосом смуглая женщина, которая сидела недалеко от Волан-де-Морта, – то, что вы здесь, в нашем родовом поместье, честь для нас. Большей радости быть просто не может.

Она сидела рядом с сестрой, нисколько на нее не похожая, – ни темными волосами, ни тяжелыми веками, ни осанкой, ни манерами. Нарцисса сидела прямо и бесстрастно, между тем как Беллатриса склонялась над столом к Волан-де-Морту так, точно одних только слов было мало, чтобы выразить ее желание полнейшей близости к нему.

– Большей радости, – повторил Волан-де-Морт, немного склонив голову набок и вглядываясь в лицо Беллатрисы. – Из твоих уст, Беллатриса, такие слова значат немало.

Лицо ее залила краска, глаза наполнились слезами счастья.

– Мой Лорд знает, что я говорю чистую правду!

– Большей радости быть просто не может… Даже в сравнении со счастливым событием, которое, как я слышал, произошло на этой неделе в вашей семье?

Беллатриса, приоткрыв рот, уставилась на него в явном недоумении.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, мой Лорд.

– Я говорю о твоей племяннице, Беллатриса. И о вашей, Люциус и Нарцисса. Она ведь только что вышла замуж за оборотня, за Римуса Люпина. Вы, должно быть, очень гордитесь этим.

Все, кто сидел за столом, глумливо загоготали. Многие склонились друг к другу, обмениваясь насмешливыми взглядами, некоторые застучали по столу кулаками. Огромная змея, раздраженная этим шумом, открыла пасть и сердито зашипела, однако Пожиратели смерти ее не услышали – до того обрадовало их унижение, которому подверглись Беллатриса и Малфои. Лицо Беллатрисы, совсем недавно светившееся от счастья, пошло уродливыми багровыми пятнами.

– Она не племянница нам, мой Лорд! – воскликнула Беллатриса, перекрикивая веселый гам. – После того как наша сестра вышла замуж за грязнокровку, мы, Нарцисса и я, ни разу не виделись с ней. Ее отродье не имеет ни с кем из нас ничего общего, как и животное, за которое она выскочила замуж.

– А что скажешь ты, Драко? – спросил Волан-де-Морт, и хотя голос его был тих, он легко перекрыл улюлюканье и глумливый гогот. – Ты как, будешь нянчиться с ее щенками?

Веселый гомон усилился. Драко Малфой в ужасе взглянул на отца, уставившегося себе в колени, потом поймал взгляд матери. Та почти неприметно качнула головой и снова уставилась непроницаемым взглядом в стену напротив.

– Довольно, – проронил, поглаживая рассерженную змею, Волан-де-Морт. – Довольно.

И смех мгновенно стих.

– Многие из древнейших наших семейных древес со временем заболевают, – сказал он. Беллатриса, затаив дыхание, умоляюще смотрела на него. – Вам придется подрезать ваше, чтобы оно выздоровело, не так ли? Отсечь ветви, которые угрожают здоровью всего дерева.

– Да, мой Лорд, – прошептала Беллатриса, и глаза ее снова наполнились слезами благодарности. – При первой же возможности!

– Ты ее получишь, – сказал Волан-де-Морт. – И в вашей семье, и во всем мире… мы обязаны уничтожать пятнающую нас заразу, пока не останутся только те, в чьих жилах течет чистая кровь.

Волан-де-Морт поднял палочку Люциуса Малфоя, наставил ее на медленно вращавшуюся над столом фигуру, слегка повел палочкой. Фигура ожила, застонала и забилась, как будто пытаясь порвать незримые путы.

– Ты узнаешь нашу гостью, Северус? – осведомился Волан-де-Морт.

Снегг поднял взгляд к перевернутому лицу. И все Пожиратели смерти уставились вверх, на пленницу, словно получив наконец разрешение проявить любопытство. Как только лицо несчастной повернулось к огню, она произнесла надтреснутым, полным ужаса голосом:

– Северус! Помогите!

– Да, разумеется, – произнес Снегг, едва лицо ее снова медленно отворотилось в сторону.

– А ты, Драко? – спросил Волан-де-Морт, поглаживая не занятой палочкой рукой голову змеи.

Драко резко потряс головой. Теперь, когда женщина очнулась, он, казалось, не мог больше смотреть на нее.

– Ну да, ты же не ходил на ее уроки, – сказал Волан-де-Морт. – К сведению тех из вас, кто с ней незнаком, у нас гостит сегодня Чарити Бербидж, состоявшая до недавнего времени преподавательницей в школе чародейства и волшебства Хогвартс.

Вдоль стола пронесся шумок одобрительного понимания. Полная, сутуловатая женщина с заостренными зубами захихикала.

– Да, профессор Бербидж сообщала детям чародеев и волшебников сведения о маглах… Объясняла, что они не так уж и сильно отличаются от нас…

Один из Пожирателей смерти плюнул на пол. Чарити Бербидж снова повернулась лицом к Снеггу:

– Северус… пожалуйста… пожалуйста…

– Молчать! – Волан-де-Морт снова взмахнул палочкой Малфоя, и Чарити умолкла, словно ей в рот засунули кляп. – Однако грязнить и развращать сознание детей чародеев профессору Бербидж было мало, поэтому на прошлой неделе она напечатала в «Ежедневном пророке» страстную статью, посвященную защите грязнокровок. Волшебники, говорит она, должны принять в свои объятия этих людишек, крадущих наши знания и нашу магию. Вырождение нашей чистой породы, уверяет профессор Бербидж, есть вещь самая желательная… она была бы лишь рада, если бы все мы спаривались с маглами… или же, вне всяких сомнений, с оборотнями…

На этот раз никто не засмеялся, ибо в голосе Волан-де-Морта звучали безошибочно узнаваемые гнев и презрение. Чарити Бербидж в третий раз повернулась лицом к Снеггу. Из глаз ее струились, стекая на волосы, слезы. Снегг безразлично смотрел на ее лицо, снова отворачивавшееся от него.

– Авада Кедавра!

Полыхнул зеленый свет, осветив каждый угол гостиной.

Чарити рухнула на стол, ударившись о него с такой силой, что он затрясся и затрещал. Несколько Пожирателей смерти отпрянули, прижавшись к спинкам своих кресел. Драко и вовсе упал на пол.

– Кушать подано, Нагайна, – негромко произнес Волан-де-Морт, и огромная змея соскользнула с его плеч на полированную поверхность стола.