Текст книги "Гарри Поттер и Принц-полукровка"

Автор книги: Джоан Роулинг

Соавторы: Джоан Кэтлин Роулинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Вы и сами крутые, – коротко ответил Гарри. – Их-то небось не было тогда в Министерстве. Они не сражались рядом со мной.

– Это ты очень мило сказал, – просияла Полумна, поправила сползающие с носа спектрально-астральные очки и углубилась в чтение «Придиры».

– Ну, мы тоже не сражались с ним лицом к лицу, – сказал Невилл, выбираясь из-под сиденья с волосами, полными пыли и какого-то пуха. В руках у него сидел Тревор с выражением покорности судьбе. – Ты один сразился с ним. Послушал бы ты, как о тебе говорит моя бабушка. «У этого Гарри Поттера больше характера, чем во всем их Министерстве магии!» Она бы все отдала, только бы ты был ее внуком…

Гарри смущенно засмеялся и поскорее заговорил о результатах СОВ. Пока Невилл перечислял свои оценки и гадал, позволят ли ему заниматься трансфигурацией на уровне ЖАБА, если он получил всего только «удовлетворительно», Гарри, почти не слушая, смотрел на него.

Детство Невилла, так же как и детство Гарри, сломал Волан-де-Морт, но Невилл не подозревал, как близок он был к тому, чтобы поменяться судьбой с Гарри. Пророчество могло относиться к любому из них, но Волан-де-Морт по каким-то неведомым причинам решил, что речь идет о Гарри.

Если бы Волан-де-Морт выбрал Невилла, сейчас Невилл сидел бы напротив Гарри со шрамом в форме молнии и с грузом пророчества на плечах… Или не сидел бы? Отдала бы мама Невилла жизнь за своего сына, как отдала ее Лили за жизнь Гарри? Конечно, отдала бы… Но что, если бы она оказалась не в силах заслонить своего сына от Волан-де-Морта? Что, тогда вообще не было бы никакого Избранного? Пустое сиденье там, где сейчас Невилл, и Гарри без всяких шрамов провожала бы на вокзал родная мама, а не мама Рона?

– Что с тобой, Гарри? Тебе нехорошо? – спросил Невилл.

Гарри вздрогнул:

– Извини… Я просто…

– Мозгошмыга словил? – сочувственно осведомилась Полумна, глядя на Гарри сквозь свои громадные радужные очки.

– Я… чего?

– Мозгошмыг. Они невидимые, летают в воздухе, забираются через ухо в голову и вызывают размягчение мозга, – объяснила Полумна. – Я сразу почувствовала, что один такой здесь носится.

Она принялась хлопать в ладоши, как будто ловила невидимую глазу моль. Гарри с Невиллом переглянулись и поскорее заговорили о квиддиче.

Погода за окнами поезда была такая же неровная, как и все лето. То они ехали через промозглый туман, то выскакивали на бледный, но ясный солнечный свет. Во время одного из таких просветов, когда солнце стояло почти прямо над головой, в купе наконец появились Рон и Гермиона.

– Скорее бы тележка с едой приехала, помираю с голоду! – воскликнул Рон, плюхнувшись на сиденье рядом с Гарри и потирая живот. – Привет, Невилл, привет, Полумна. Знаешь что? – прибавил он, обернувшись к Гарри. – Малфой не дежурит с дру-гими старостами. Засел у себя в купе со слизеринцами, мы видели по дороге.

Гарри, заинтересовавшись, выпрямился на сиденье. Непохоже на Малфоя – упускать такую возможность продемонстрировать свою власть старосты, которой он вовсю злоупотреблял в прошлом учебном году.

– Что он сделал, когда увидел тебя?

– То же, что всегда, – ответил Рон равнодушно, изобразив неприличный жест. – Как-то на него непохоже, правда? Ну, то есть не это, – он повторил жест, – а почему он не ходит по вагонам и не пугает первокурсников?

– Не знаю, – сказал Гарри, но голова у него заработала с бешеной скоростью. Похоже, у Малфоя на уме нечто поважнее, чем запугивание младших учеников.

– Может, ему больше нравилось состоять в Инспекционной дружине, – предположила Гермиона. – Может, после этого быть старостой кажется ему пресным.

– Не думаю, – сказал Гарри. – Я думаю, он… Но не успел Гарри развить свою мысль, как дверь купе снова отворилась и показалась запыхавшаяся третьекурсница.

– Мне велели передать это Невиллу Долгопупсу и Гарри Поттеру – пролепетала она, запинаясь, и густо покраснела, встретившись взглядом с Гарри. В руках у нее были два пергаментных свитка, перевязанных фиолетовыми ленточками.

Гарри и Невилл в недоумении взяли по свитку, и девочка, спотыкаясь, выбралась из купе.

– Что это? – спросил Рон, глядя, как Гарри разворачивает свиток.

– Приглашение, – сказал Гарри.

Гарри!

Я буду очень рад, если Вы разделите со мной обед в купе «Ц».

Искренне Ваш, профессор Г.Э.Ф. Слизнорт.

– Кто это – профессор Слизнорт? – спросил Невилл, озадаченно глядя на свое приглашение.

– Новый преподаватель, – ответил Гарри. – Ну что, наверное, придется пойти?

– А я-то зачем ему понадобился? – с тревогой спросил Невилл, как будто ожидал наказания.

– Понятия не имею, – ответил Гарри, хотя это была не совсем правда; впрочем, у Гарри не было доказательств, что его догадка верна. – Послушай, – прибавил он в порыве вдохновения, – давай накинем мантию-невидимку, тогда можно будет по дороге посмотреть, чем там занимается Малфой.

Впрочем, из этой затеи ничего не вышло. Коридоры были забиты народом, поджидавшим тележку с едой, в мантии-невидимке там никак нельзя было пробраться. Гарри с сожалением снова затолкал мантию в сумку, думая о том, как приятно быть невидимым – по крайней мере никто не таращится на тебя, раскрыв рот; кажется, на него теперь глазели даже больше, чем когда он в прошлый раз шел по коридору. То и дело кто-нибудь высовывался из купе, чтобы насмотреться вволю. Единственным исключением оказалась Чжоу Чанг – она, наоборот, метнулась к себе в купе, едва завидев Гарри. Проходя мимо, он увидел через окошко, что она увлеченно о чем-то разговаривает со своей подружкой Мари-эттой, у которой толстый слой косметики не вполне скрывал своеобразно расположенные прыщи, до сих пор красовавшиеся на лице. Злорадно улыбаясь про себя, Гарри двинулся дальше.

Добравшись до купе «Ц», Гарри с Невиллом сразу увидели, что не только они одни приглашены к Слизнорту, хотя, судя по тому, с каким энтузиазмом он их приветствовал, Гарри был самым желанным гостем.

– Гарри, мой мальчик! – воскликнул Слизнорт при виде него и вскочил на ноги, заполнив чуть ли не все купе громадным, затянутым в бархат животом. Его блестящая лысина и пышные серебристые усы сияли в солнечных лучах, как и золотые пуговицы на жилете. – Рад видеть, рад видеть! А вы, должно быть, мистер Долгопупс!

Невилл кивнул. По приглашающему знаку Слизнорта они уселись друг против друга на единственные оставшиеся места – у самой двери. Гарри оглядел остальных гостей. Он узнал слизеринца с одного с ними курса, длинного черноволосого мальчишку с высокими скулами и раскосыми глазами. Были тут и двое незнакомых мальчиков с седьмого курса, а в уголке, затиснутая рядом со Слизнортом с таким видом, будто не вполне понимает, как она здесь оказалась, сидела Джинни.

– Ну-ка, вы здесь всех знаете? – спросил Слизнорт Гарри и Невилла. – Вот Блез Забини с вашего курса…

Забини ничем не показал, что узнает их, Гарри и Невилл ответили ему тем же – ученики Гриффиндора и Слизерина принципиально терпеть не могли друг друга.

– Это Кормак Маклагген – вы, быть может, встречались? Нет?

Маклагген, рослый парень с жесткими волосами, поднял руку в знак приветствия, Гарри и Невилл кивнули в ответ.

– А это Маркус Белби, не знаю, знакомы ли вы? Белби, худой и нервный, натянуто улыбнулся.

– А эта очаровательная юная леди говорит, что знает вас обоих! – закончил Слизнорт.

Джинни скорчила им рожицу из-за его спины.

– Ну вот и прекрасно! – с удовольствием проговорил Слизнорт. – Я смогу получше со всеми вами познакомиться. Берите салфетки. Обед из моих собственных припасов. Насколько я помню, в тележке по вагонам развозят главным образом лакричные волшебные палочки, это не для стариковского пищеварения… Кусочек фазана, Белби?

Белби вздрогнул и покорно взял здоровенный кусок – примерно с половину холодного фазана.

– Я сейчас как раз рассказывал Маркусу, что имел удовольствие учить его дядюшку Дамокла, – сообщил Слизнорт Невиллу и Гарри, одновременно пустив по кругу корзинку с булочками. – Это был выдающийся чародей, совершенно выдающийся, и орден Мерлина получил по заслугам. Вы часто видитесь с дядей, Маркус?

К несчастью, Маркус только что набил рот фазаном; торопясь ответить, он слишком резко глотнул, посинел и начал задыхаться.

– Анапнео, – спокойно произнес Слизнорт, направив волшебную палочку на Белби, дыхательные пути у которого сразу же прочистились.

– Н-не… не очень часто, – пропыхтел Белби со слезами на глазах.

– Ну конечно, он, вероятно, человек занятой, – сказал Слизнорт, вопросительно глядя на Белби. – Едва ли он изобрел Волчье противоядие без долгой и тяжелой подготовительной работы!

– Да, наверное… – Белби, видимо, не решался откусить еще фазана, пока Слизнорт не закончил его допрашивать. – Он… Понимаете, они с моим папой не очень ладят, так что я о нем не так уж много знаю…

Он замялся и умолк Слизнорт одарил его холодной улыбкой и тут же повернулся к Маклаггену.

– А теперь о вас, Кормак, – сказал Слизнорт. – Я случайно знаю, что вы часто видитесь со своим дядей Тиверием. У него есть великолепная фотография, как вы с ним охотитесь на штырехвостов – в Норфолке, если не ошибаюсь?

– О да, это было классно! – выпалил Маклагген. – С нами еще были Берти Хиггс и Руфус Скримджер… Ну, он тогда еще не был министром…

– Ах вот как, вы и Берти знаете, и Руфуса тоже? – заулыбался Слизнорт и принялся угощать всех пирожками на маленьком подносике, каким-то образом пропустив при этом Белби. – А скажите-ка мне…

Все было так, как и подозревал Гарри. Очевидно, сюда пригласили только тех, у кого имелись очень известные или влиятельные родственники – естественно, кроме Джинни. После Маклаггена настала очередь Забини, и оказалось, что его мама – знаменитая красавица-колдунья (насколько понял Гарри, она выходила замуж семь раз, причем каждый из ее мужей погибал при загадочных обстоятельствах, и каждый оставил ей кучу золота). Следующим допросу подвергся Невилл; это были тяжелые десять минут, поскольку родители Невилла, прославленные мракоборцы, сошли с ума под пытками, когда их мучили Беллатриса Лестрейндж и еще парочка Пожирателей смерти. У Гарри осталось впечатление, что Слизнорт решил пока не делать окончательных выводов по поводу Невилла, а сперва выждать и посмотреть, проявятся ли у него родительские таланты.

– А теперь, – провозгласил Слизнорт, поворачиваясь всем корпусом на сиденье с видом конферансье, объявляющего гвоздь программы, – Гарри Поттер! С чего же начать? У меня ощущение, что при нашей встрече летом я лишь чуть-чуть копнул у самой поверхности!

С минуту он любовался Гарри, как будто это был особенно большой и вкусный кусок фазана, затем сказал:

– Вас теперь называют Избранным!

Гарри молчал. Белби, Маклагген и Забини дружно уставились на него.

– Разумеется, – сказал Слизнорт, не сводя глаз с Гарри, – слухи ходят уже несколько лет… Я помню, как… хм… после той страшной ночи… Лили… Джеймс… а вы остались в живых… Говорили, что у вас, должно быть, какие-то невероятные способности…

Забини тихонько кашлянул, как бы выражая сомнение и насмешку. Из-за спины Слизнорта послышался сердитый голос:

– Ага, Забини, у тебя зато огромные способности… выпендриваться!

– Ах, батюшки мои! – благодушно усмехнулся Слизнорт, оглянувшись на Джинни, сверкавшую глазами в сторону Забини из-за выпирающего слизнортовского живота. – Берегитесь, Блез! Когда я проходил мимо купе этой юной леди, я видел, как она выполнила великолепнейший Летучемышиный сглаз! Я на вашем месте поостерегся бы вставать у нее на пути!

Забини ответил презрительным взглядом.

– Во всяком случае, – сказал Слизнорт, снова повернувшись к Гарри, – этим летом ходят такие слухи! Не знаешь, чему и верить, ведь у «Пророка», как известно, случаются ошибки, но при таком количестве очевидцев не приходится сомневаться, что кое-какие беспорядки в Министерстве имели место, а вы были в самой гуще событий!

Гарри, не видя никакой возможности увильнуть от ответа, если только совсем уж нагло не соврать, кивнул, но по-прежнему ничего не сказал. Слизнорт лучезарно улыбнулся.

– Такая скромность, такая скромность, неудивительно, что Дамблдор так к вам привязан… Стало быть, вы действительно были там? Что касается подробностей… они так сенсационны… Просто не знаешь, чему и верить! К примеру, это легендарное пророчество…

– Мы не слышали никакого пророчества, – сказал Невилл, становясь пунцовым, как куст герани.

– Верно, – бросилась ему на помощь Джинни. – Мы с Невиллом тоже там были, все это чепуха насчет Избранного, обычные выдумки «Пророка».

– Вы оба тоже там были? – живо заинтересовался Слизнорт, переводя взгляд с Невилла на Джинни и обратно, но оба словно воды в рот набрали, не поддавались на его ободряющие улыбки. – Да… что ж… Конечно, «Пророк» частенько преувеличивает… – продолжил Слизнорт несколько разочарованным тоном. – Помню, дорогая Гвеног мне говорила… Я, разумеется, имею в виду Гвеног Джонс, капитана «Холихедских гарпий»…

Он пустился в долгие и запутанные воспоминания, но у Гарри осталось четкое ощущение, что Слизнорт с ним еще не закончил и что Невилл и Джинни его не убедили.

Время все тянулось, Слизнорт сыпал историями о разных знаменитых волшебниках, которых он обучал в Хогвартсе и которые были прямо-таки счастливы вступить, как он выразился, в Клуб Слизней. Гарри томился, ему хотелось уйти, но он не мог придумать, как сделать это вежливо. Наконец поезд выскочил из очередного долгого участка тумана на свет красного закатного солнца, и Слизнорт огляделся, мигая в полумраке.

– Боже праведный, уже темнеет! А я и не заметил, как зажглись лампы. Идите-ка все переодевайтесь в школьные мантии! Маклагген, непременно заходите ко мне, возьмите почитать ту книгу о штырехвостах. Гарри, Блез – просто так заходите, в любое время. Это и к вам относится, мисс, – обернулся он к Джинни с веселым огоньком в глазах. – Ну же, расходитесь, кыш!

Забини отпихнул Гарри и первым вышел в полутемный коридор, бросив на Гарри злобный взгляд, который Гарри вернул ему с процентами. Сам он, а с ним Джинни и Невилл, как и Забини, направились в конец поезда.

– Я рад, что все это кончилось, – сказал Невилл, сверля глазами спину Забини. – Ты-то как там оказалась, Джинни?

– Он увидел, как я напустила сглаз на Захарию Смита, – ответила Джинни. – Помните того дурака из пуффендуйцев, он еще был у нас в ОД? Привязался с расспросами, что да что случилось в Министерстве, и так меня довел, я его и шарахнула… А тут входит Слизнорт. Я думала, назначит наказание, а он только восхитился – какой отличный сглаз, и пригласил на обед. Вот псих, да?

– Это лучше, чем приглашать человека только потому, что у него мама знаменитость, – сказал Гарри, хмуро глядя в затылок Забини. – Или дядюшка…

Он не договорил и умолк. Ему вдруг пришла в голову мысль, отчаянная, но способная принести отличные результаты… Через минуту Забини вернется в купе слизеринцев с шестого курса, туда, где сидит Малфой, в уверенности, что его никто не слышит, кроме друзей-слизеринцев… Если незаметно туда пробраться, кто знает, что можно увидеть и услышать? Правда, времени осталось всего ничего, до станции Хогсмид не больше получаса пути, судя по безлюдным пейзажам за окном, но, раз никто не хочет принимать подозрения Гарри всерьез, надо самому потрудиться, чтобы раздобыть доказательства.

– Встретимся позже, – шепнул Гарри, вытащил мантию-невидимку и набросил ее на себя.

– А ты что будешь… – начал Невилл.

– Потом! – прошипел Гарри и помчался догонять Забини, стараясь ступать бесшумно, хотя его шагов все равно почти не было слышно за грохотом поезда.

В коридоре практически никого не осталось. Почти все разошлись по своим купе переодеться в школьные мантии и собрать вещи. Гарри старался держаться поближе к Забини, насколько это возможно было сделать, не касаясь его, и все-таки не успел проскользнуть за ним в купе. Забини уже начал закрывать дверь; Гарри быстро подставил ногу, не давая ей задвинуться до конца.

– Да что с ней такое? – разозлился Забини, дергая раздвижную дверь и каждый раз натыкаясь на невидимую ногу Гарри.

Гарри схватился за дверь и толкнул изо всех сил. Забини, все еще державшийся за ручку, повалился на колени к Грегори Гойлу, началась свалка. Гарри под шумок шмыгнул в купе и, подтянувшись на руках, забрался на багажную полку. Очень удачно, что как раз в этот момент Гойл и Забини сцепились друг с другом, а остальные смотрели на них, – Гарри был совершенно уверен, что его ноги высунулись из-под мантии. На какое-то ужасное мгновение ему даже показалось, что Малфой провожает взглядом его кроссовку, взлетающую вверх, но тут Гойл захлопнул наконец дверь и спихнул с себя Забини. Растрепанный и недовольный Забини рухнул на сиденье, Винсент Крэбб вернулся к своим комиксам, а Малфой, посмеиваясь, улегся на два сиденья сразу, положив голову на колени Пэнси Паркинсон. Гарри на полке скрючился под мантией, подоткнув ее под себя со всех сторон, и стал смотреть, как Пэнси Паркинсон перебирает прилизанные белобрысые волосы Малфоя с такой самодовольной улыбкой, словно другие девчонки только и мечтали бы оказаться на ее месте. Качающаяся под потолком лампа ярко освещала эту сцену, Гарри свободно мог прочесть каждое слово в комиксах, которые читал Гойл прямо под ним.

– Ну что, Забини, – сказал Малфой, – что нужно этому Слизнорту?

– Просто подыскивает людей со связями, – ответил Забини, все еще злобно косившийся в сторону Гойла. – Не сказать чтобы он так уж много их нашел.

Этот ответ, похоже, не понравился Малфою.

– Кого он еще позвал? – требовательно спросил он.

– Маклаггена из Гриффиндора, – сказал Забини.

– Ну да, у него дядя большая шишка в Министерстве, – сказал Малфой.

– Еще какого-то типа по фамилии Белби из Когтеврана…

– Вот еще, он такой придурок! – ввернула Пэнси.

– А еще Долгопупса, Поттера и малявку Уизли, – закончил Забини.

Малфой резко сел, сбросив руку Пэнси.

– Он пригласил Долгопупса?!

– Ну, наверное, пригласил, раз Долгопупс там оказался, – равнодушно ответил Забини.

– Да чем Долгопупс мог заинтересовать Слизнорта?

Забини пожал плечами.

– Поттер – понятно, драгоценный Поттер, очевидно, Слизнорт хотел поглядеть на Избранного, – злобно усмехнулся Малфой, – но эта малявка Уизли! В ней-то что такого особенного?

– Многим мальчишкам она нравится, – сказала Пэнси, искоса наблюдая за реакцией Малфоя. – Даже ты считаешь ее хорошенькой, правда, Блез? А ведь мы все знаем, какой ты разборчивый!

– Да я бы побрезговал прикоснуться к такой предательнице, которая ни во что не ставит чистоту крови, будь она хоть раскрасавица, – холодно отозвался Забини.

Пэнси была очень довольна. Малфой снова улегся к ней на колени и позволил ей дальше гладить его волосы.

– В общем, вкусы Слизнорта оставляют желать лучшего. Может быть, он впал в старческий маразм.

А жаль, отец всегда говорил, что в свое время это был неплохой волшебник. Папа был у него любимчиком. Наверное, Слизнорт не знает, что я тоже еду этим поездом, не то бы он…

– Я бы на твоем месте не особо рассчитывал на приглашение, – сказал Забини. – Когда я только пришел, он спросил меня про папу Нотта. Вроде они старые друзья, но как услышал, что его арестовали в Министерстве, не обрадовался и Нотта так и не пригласил, верно? По-моему, Слизнорта не привлекают Пожиратели смерти.

Малфой явно разозлился, но выдавил из себя исключительно невеселый смешок.

– Да кому вообще интересно, что его привлекает? Кто он, в сущности, такой? Просто дурацкий учителишка. – Малфой демонстративно зевнул. – Я о чем – может, в будущем году меня и в Хогвартсе-то не будет, так какая мне разница, как ко мне относится какой-то толстый старикан, обломок дряхлого прошлого?

– Как это – в будущем году тебя не будет в Хогвартсе? – возмутилась Пэнси и даже прекратила ухаживать за волосами Малфоя.

– Да так уж, кто знает, – ответил Малфой со слабым намеком на самодовольную улыбочку, – может быть, я… ну… пойду дальше, буду заниматься более важными вещами.

Скорчившись под мантией-невидимкой на багажной полке, Гарри почувствовал, как у него заколотилось сердце. Что скажут на это Рон и Гермиона? Крэбб и Гойл вытаращились на Малфоя, разинув рты; как видно, они не подозревали о его планах заняться более важными вещами. Даже Забини позволил любопытству отразиться на своем красивом лице. Пэнси снова принялась медленно поглаживать Малфоя по волосам, вид у нее был ошеломленный.

– Ты говоришь… о нем?

Малфой пожал плечами:

– Мама хочет, чтобы я закончил школу, но я лично считаю, что это теперь не так уж важно. Ну, подумайте сами… когда Темный Лорд придет к власти, разве для него будет иметь значение, кто сколько сдал СОВ и какие у кого оценки по ЖАБА? Да нет, конечно… Он будет смотреть, кто как ему служил, кто больше был ему предан…

– И ты думаешь, что можешь как-то послужить ему? – с убийственной иронией поинтересовался Забини. – В шестнадцать лет, даже еще не закончив школу?

– Я же только что об этом говорил, нет? Может быть, для него не имеет значения, закончил я школу или не закончил. Может быть, для того, что он мне поручил, совсем не требуется свидетельства об образовании, – тихо сказал Малфой.

Крэбб и Гойл сидели с разинутыми ртами, словно горгульи. Пэнси смотрела на Малфоя чуть ли не со священным трепетом.

– Уже видно Хогвартс. – Малфой, явно наслаждаясь произведенным эффектом, показал в темноту за окном. – Пора надевать мантии.

Гарри неотрывно смотрел на Малфоя и потому не заметил, как Гойл потянулся за своим чемоданом; чемодан, сползая с полки, больно стукнул Гарри в висок Он невольно охнул, и Малфой сразу посмотрел на багажную полку, задумчиво сдвинув брови.

Гарри не боялся Малфоя, но все-таки ему не хотелось быть застигнутым с мантией-невидимкой посреди компании недружелюбно настроенных слизеринцев. Со слезящимися глазами и гудящей от боли головой он вытащил волшебную палочку, стараясь, чтобы мантия при этом не сбилась, и стал ждать, затаив дыхание. К счастью, Малфой, видимо, решил, что ему послышалось. Он вместе с остальными натянул на себя мантию, запер чемодан, а когда поезд начал рывками замедлять ход, застегнул у горла новенький плотный дорожный плащ.

Гарри видел, как коридор понемногу наполняется народом, и тихо надеялся, что Рон и Гермиона вынесут на платформу его вещи. Сам он не мог сдвинуться с места, пока все не уйдут из купе. Наконец поезд дернулся в последний раз и остановился. Гойл открыл дверь и вышел, расталкивая толпу второкурсников. Крэбб и Забини поспешили за ним.

– Ты иди, – сказал Малфой Пэнси Паркинсон, которая поджидала его, протянув руку, как будто надеялась, что они возьмутся за руки. – Мне тут нужно кое-что проверить.

Пэнси ушла. Теперь в купе остались только Гарри и Малфой. Ученики проходили мимо, один за другим спускались на темную платформу. Малфой подошел к двери и опустил шторки. Теперь из коридора не было видно, что происходит в купе. Потом он наклонился и снова отпер свой чемодан.

Гарри перегнулся через край багажной полки, сердце у него стучало все быстрее. Что такое Малфой хочет скрыть от Пэнси? Неужели Гарри сейчас увидит тот таинственный предмет, который так необходимо было починить?

– Петрификус Тоталус!

Без всякого предупреждения Малфой нацелил волшебную палочку на Гарри, и того мгновенно парализовало. Словно в замедленном кино он свалился с багажной полки и грохнулся на пол, так что все купе задрожало. Он лежал у ног Малфоя, мантия-невидимка распахнулась и почти вся оказалась под ним, так что он остался на виду, как был, с нелепо поджатыми ногами. Он не мог пошевелиться, мог только смотреть, не мигая, на Малфоя, который широко улыбался.

– Так я и думал, – сказал Малфой, ликуя. – Я слышал, как Гойл задел тебя чемоданом. И мне показалось, я видел, как мелькнуло что-то белое, когда Забини вернулся… – Его взгляд задержался на кроссовках Гарри. – Это, наверное, ты держал дверь, когда Забини хотел ее закрыть? – Он задумчиво взглянул на Гарри. – Ничего особенно важного ты не услышал, Поттер. Но, раз уж ты мне попался…

И он с силой ударил Гарри ногой в лицо. Гарри почувствовал, как у него хрустнул нос, кровь брызнула фонтаном.

– Это тебе за моего отца… А теперь… Малфой вытащил из-под неподвижного тела Гар-ри мантию-невидимку и набросил на него.

– Вряд ли тебя найдут раньше, чем поезд вернется в Лондон, – тихо проговорил он. – Увидимся, Поттер… А может, и не увидимся.

И, не забыв по дороге наступить на пальцы Гарри, Малфой вышел из купе.