Текст книги "Сага Гарри Поттера"

Автор книги: Джоан Кэтлин Роулинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 216 страниц) [доступный отрывок для чтения: 48 страниц]

– А как же чашка Невилля? Когда урок по превращениям закончился, ребята влились в толпу, с грохотом несущуюся в Большой зал на обед.

– Рон, приди в себя, – окликнула Гермиона, подтолкнув к нему блюдо с тушёным мясом. – Ты же слышал, что сказала профессор Макгонаголл. Рон ложкой выложил себе на тарелку немного мяса и взял в руки вилку, но есть не стал.

– Гарри, – спросил он тихо и очень серьёзно, – ты нигде не видел огромной чёрной собаки, нет?

– Видел, – ответил Гарри. – В ту ночь, когда сбежал от Дурслеев. Рон с грохотом уронил вилку.

– Бродячая собака, подумаешь, – спокойно произнесла Гермиона. Рон посмотрел на Гермиону так, как будто она не в своём уме.

– Гермиона, если Гарри видел Сгубита, это… это плохо, – прошептал он. – Мой… дядя Билиус тоже его видел и… умер через сутки!

– Совпадение, – беззаботно ответила Гермиона, наливая себе тыквенный сок.

– Ты сама не понимаешь, о чём говоришь! – начал сердиться Рон. – Все колдуны до смерти боятся Сгубита!

– Значит, в этом всё дело, – отрезала несгибаемая Гермиона. – Они видят Сгубита и умирают от испуга. Сгубит – это не знамение, а причина смерти! А Гарри, как видишь, всё ещё с нами! А почему? Потому что он не такой дурак, чтобы сказать себе: «всё, я видел Сгубита, задвигаю кеды в угол»! Рон беззвучно, но выразительно ответил что-то одними губами, а Гермиона открыла рюкзак, достала новёхонький учебник по арифмантике и поставила его перед собой, оперев на кувшин с соком.

– По-моему, прорицание – очень расплывчатая наука, – изрекла она, отыскивая нужную страницу. – Одни догадки, если вам интересно моё мнение.

– Ничего расплывчатого в Сгубите из чашки не было! – с горячностью воскликнул Рон.

– Ты был в этом вовсе не так уверен, когда сообщил Гарри, что это баран, – холодно уронила Гермиона.

– Профессор Трелани сказала, что у тебя неправильная аура! Ты просто не в силах вынести, что в чём-то ты не самая лучшая! Он задел за живое. Гермиона с такой силой бухнула книгой по столу, что повсюду разлетелись кусочки мяса и морковки.

– Если для того, чтобы быть лучшей в прорицании, надо придуряться, будто видишь смертные знамения в чайной гуще, то я не уверена, что буду долго изучать этот предмет! Этот урок – совершенная чепуха по сравнению с уроком арифмантики! Она подхватила рюкзак и удалилась. Рон нахмурился ей вслед.

– О чём это она? – спросил он у Гарри. – У неё ещё не было арифмантики.

После обеда Гарри с удовольствием вышел из замка на воздух. Вчерашний дождь совершенно прекратился, бледно-серое небо было ясно, а трава влажно пружинила под ногами, когда класс отправился на свой первый урок по уходу за магическими существами. Рон и Гермиона не разговаривали друг с другом. Гарри молча брёл рядом с ними по заросшему травой склону к хижине Огрида, стоявшей на окраине Запретного леса. И, только заметив впереди три слишком хорошо знакомые спины, Гарри осознал, что этот предмет они будут изучать вместе со слизеринцами. Малфой оживлённо беседовал с Краббе и Гойлом, и те глупо ржали. Нетрудно было догадаться, о чём они разговаривают.

Огрид ожидал учеников перед дверью хижины. Он стоял на пороге в кротовой шубе, с Клыком за спиной, и ему явно не терпелось начать.

– Д'вайте, д'вайте, поторапливайтесь! – выкрикнул он, когда ребята приблизились.

– У меня тут для вас подарочек! Вот будет у нас урок, так урок! Все в сборе? Так! Д'вайте за мной! Гарри вдруг подумал, что Огрид собирается повести их в лес, и его пробрала дрожь; Гарри пережил в этом лесу столько неприятных мгновений, что хватит на всю жизнь. Однако, Огрид лишь завёл их за деревья на опушке и, спустя пять минут, класс уже стоял за оградой какого-то пастбища. Внутри никого не было.

– Все соберитесь вокруг забора! – крикнул Огрид. – Вот так – чтоб всем видно – ну, теперь первым делом открывайте учебники…

– Как? – язвительно спросил ледяной, тягучий голос Драко Малфоя.

– А? – растерялся Огрид.

– Как открыть учебники? – повторил Малфой.

Он достал свой экземпляр «Чудовищной книги чудовищ», туго связанный верёвкой. Остальные ребята тоже достали книги; некоторые, подобно Гарри, перетянули их ремнями; другие использовали крепкие мешки или специальные зажимы. – А чего… никто не дотумкал, как их открывают? – чуть не со слезами спросил ошарашенный Огрид. Все дружно затрясли головами.

– Их нужно погладить, – сказал Огрид так, словно это должно быть очевидно любому дураку. – Глядите-ка…

Он взял учебник из рук у Гермионы и сорвал с него колдоленту. Книжка собралась было кусаться, но Огрид провёл великанским пальцем по переплёту, книжка сначала задрожала, а потом раскрылась и замерла у него на ладони.

– Подумайте, какие мы все идиоты! – фыркнул Малфой. – Надо было их погладить! И как это мы не догадались?

– Я думал… они смешные, – неуверенно обратился Огрид к Гермионе.

– О, да, до чёртиков смешные! – выкрикнул Малфой. – Очень остроумно, дать такой учебник, который может откусить руку!

– Заткнись, Малфой, – тихо сказал Гарри. Огрид огорчился, а Гарри хотелось, чтобы его первый урок прошёл удачно.

– Ну, ладно, – заговорил Огрид, по всей видимости, потеряв кураж, – так что… так что у вас есть учебники и… и… теперь нужны магические существа. Да. Так что я пойду и приведу вам их. Погодите… Подавленный, он пошёл в лес и скрылся из виду.

– Святое небо, эта школа катится в тартарары, – громко заявил Малфой. – Такой кретин стал учителем! У моего отца будет удар, когда он узнает…

– Заткнись, Малфой, – повторил Гарри.

– Не шали, Поттер, дементор заберёт!

– Оооооооо! – завизжала Лаванда Браун, тыча пальцем в противоположный конец пастбища.

Оттуда приближались немыслимо странные создания. Их было штук десять. У них были лошадиные тела, задние ноги и хвосты, но вот передние ноги, головы и крылья явно были заимствованы у гигантских орлов. Головы украшали зловещие стальные клювы и большие, светящиеся оранжевые глаза. Когти на передних ногах были не менее полуфута в длину и имели весьма грозный вид. Шею каждого животного обвивал толстый кожаный ошейник, к которому была прикреплена длинная цепь. Все цепи сходились в огромных ладонях Огрида, который вприпыжку поспешал за загадочными существами.

– Но-о-о, давай поближе! – пророкотал он, тряся цепями и заставляя животных подойти к ограде, туда, где собрались ученики. Все непроизвольно отодвинулись назад, стоило Огриду подвести животных поближе.

– Гиппогрифы! – радостно проревел Огрид, потрясая рукой в сторону представляемых. – Красавцы, правда?

Гарри, в общем-то, понял, что хочет сказать Огрид. Оправившись от первого шока при виде полулошадей, полуптиц, зритель начинал понимать красоту этих животных, перьев, незаметно переходящих в шкуру… причём каждый волосок или пёрышко имели свой цвет: грозово-серый, бронзовый, розовато-чалый, блестящий гнедой, чернильно-вороной…

– Ну, – сказал Огрид, потирая руки и лучась улыбкой, – может, хотите подойти поближе… Но никто не захотел. Только Гарри, Рон и Гермиона опасливо приблизились к изгороди.

– Теперь, это… первое дело, чего надо знать про гиппогрифов – они гордые, – поведал Огрид. – Очень обидчивые, гиппогрифы, да… Никогда их не обижайте, потому как это может оказаться последнее, что вы сделаете в своей жизни. Малфой с Краббе и Гойлом не слушали; они шептались вполголоса, и у Гарри появилось неприятное чувство, что они подговариваются сорвать урок.

– Всегда ждите, пока гиппогриф сделает первый шаг навстречу, – продолжал Огрид.

– Так вежливо, ясно? Вы подходите, кланяетесь и ждёте. Ежели он в ответ тоже поклонится, значит, можно его потрогать. А ежели не кланяется, то чешите от него подальше, потому что когти у него – будь-будь.

– Ну – кто хочет пойти первый? В ответ большинство ребят только попятились. Даже Гарри, Рон и Гермиона заопасались: гиппогрифы мотали свирепыми головами и расправляли мощные крылья, им явно не нравилось быть на привязи.

– Никто не хочет? – спросил Огрид, глядя умоляюще.

– Я хочу, – решился Гарри. Сзади кто-то судорожно вздохнул; Лаванда и Парватти хором зашептали: «Ооо, нет, Гарри, вспомни про чайную гущу!» Гарри не обратил на них внимания. И перелез через ограду.

– Молоток, Гарри! – гудел вслед Огрид. – Тогда так – давай поглядим, как вы поладите с Конькуром. Он отстегнул одну из цепей, потянул серого гиппогрифа в сторону от сородичей и снял с него кожаный ошейник. По другую сторону ограды ребята затаили дыхание. Малфой злобно щурил глаза.

– Тихо, Гарри, осторожно, – медленно и спокойно инструктировал Огрид. – Смотри ему в глаза и старайся не моргать… Гиппогриф не будет тебе верить, ежели слишком часто моргаешь… После этих слов глаза мальчика немедленно начали слезиться, но он не моргнул.

Конькур склонил набок большую, остроклювую голову и уставился на незваного гостя одним свирепым оранжевым глазом.

– Ооот так, – ворковал Огрид, – ооот так… теперь кланяйся…

Гарри не слишком хотелось подставлять беззащитный затылок Конькуру, но он сделал так, как ему велели – коротко поклонился, а затем взглянул на животное. Гиппогриф по-прежнему надменно взирал на него. И не шевелился.

– А, – сказал Огрид обеспокоенно. – Так – отходи, давай, Гарри, полегоньку… Но тут, к величайшему удивлению Гарри, гиппогриф внезапно преклонил чешуйчатые колени в, безо всякого сомнения, глубоком поклоне.

– Отлично, Гарри! – экстатично выкрикнул Огрид. – Давай – можешь потрогать его! Похлопай его по клюву, давай! Думая про себя, что возможность быстро-пребыстро удалиться была бы куда большей наградой, Гарри медленно подошёл к гиппогрифу и протянул к нему руку. Он несколько раз провёл ладонью по клюву, и гиппогриф лениво прикрыл глаза, видимо, наслаждаясь лаской. Класс дружно зааплодировал, за исключением, разумеется, Малфоя, Краббе и Гойла, глядевших крайне разочарованно.

– Молодчага, Гарри! – похвалил Огрид. – Может, он тебя покатает?

Вот на это Гарри, мягко говоря, не рассчитывал. Он привык летать на метле; но не был уверен, что гиппогриф – это тоже самое.

– Залазь вон туда, ну, откуда крылья растут, – объяснил Огрид, – и гляди, не выдерни ему перо, они этого не любят…

Гарри поставил ногу на крыло Конькура и взобрался ему на спину. Было совершенно непонятно, за что держаться; всё, что находилось перед ним, было покрыто перьями.

– Пошёл! – крикнул Огрид, шлепнув гиппогрифа по крупу.

Безо всякого предупреждения двенадцатифутовые крылья простёрлись по обеим сторонам от Гарри; он едва успел обхватить гиппогрифа за шею, как они уже понеслись ввысь. Полёт не имел ничего общего с ровным ходом родного «Нимбуса 2000». Гарри сразу стало ясно – на метле лучше; крылья гиппогрифа постоянно задевали его, били под коленки, отчего создавалось впечатление, что его вот-вот сбросит; гладкие перья выскальзывали из пальцев, но он не осмеливался ухватиться покрепче. Его мотало взад и вперёд, потому что круп гиппогрифа поднимался и опускался в такт движению крыльев. Конькур прокатил его вокруг пастбища и затем направился к земле; именно этой части полёта Гарри опасался больше всего; когда гладкая шея стала опускаться вниз, он старательно отклонялся назад, так как боялся перелететь через голову животного. Потом он почувствовал, как две пары мало подходящих друг к другу ног тяжело стукнулись об землю. Гарри лишь чудом удержался и рывком выпрямился.

– Отлично сработано, Гарри! – вопил Огрид.

Все, кроме Малфоя, Краббе и Гойла, издавали одобрительные крики. – Окей, кто ещё хочет прокатиться? Осмелев после Гарриного успеха, другие ребята тоже полезли через ограду. Огрид по одному отвязывал гиппогрифов, и скоро по всему пастбищу закланялись нерешительные головы. Невилль постоянно отбегал назад, потому что его гиппогриф, кажется, не собирался преклонять колени. Рон и Гермиона практиковались на гнедом животном, а Гарри наблюдал за ними со стороны. Малфой, Краббе и Гойл выбрали Конькура. Гиппогриф поклонился Малфою, и тот с презрительным видом стал водить рукой по клюву.

– В этом нет ничего сложного, – цедил Малфой, достаточно громко, чтобы Гарри мог слышать его. – Я так и знал. Если уж Поттер справился… Бьюсь об заклад, ты не такой уж и страшный, а? – обратился он к гиппогрифу. – Не страшный, ты, уродина?

Сверкнули стальные когти; Малфой издал пронзительный вопль. В следующее мгновение Огрид уже впихивал шею Конькура в ошейник, оттаскивая его от Малфоя, который лежал на траве, сжавшись в комок. Громадное пятно крови расцветало на его робе.

– Умираю! – кричал Малфой. Все запаниковали. – Смотрите, я умираю! Он убил меня!

– Ничего ты не помираешь! – рявкнул совершенно побелевший Огрид. – Помогите, кто-нибудь – надо его унести…

Гермиона побежала открыть калитку. Огрид легко как пушинку поднял Малфоя. Когда они прошли мимо, Гарри увидел на руке у Малфоя длинную, глубокую рану; кровь лилась на траву. Огрид со своей ношей побежал вверх по склону в замок. Следом брели до глубины души потрясённые ребята. Слизеринцы наперебой ругали Огрида.

– Его надо сразу пристрелить! – рыдала Панси Паркинсон.

– Малфой сам виноват! – огрызнулся Дин Томас. Краббе и Гойл угрожающе напрягли мускулы. По каменным ступеням ребята взошли в пустынный вестибюль.

– Я пойду узнаю, как он там! – вскричала Панси и побежала вверх по мраморной лестнице.

Все проводили её глазами. Слизеринцы, продолжая осыпать Огрида проклятиями, отправились в подземелье в свою общую гостиную; Гарри, Рон и Гермиона стали подниматься по лестнице в гриффинддорскую башню.

– Как ты думаешь, он поправится? – взволнованно спросила Гермиона.

– А куда он денется. Мадам Помфри лечит порезы буквально в секунду, – отозвался Гарри, которому фельдшерица волшебным образом вылечивала куда более серьёзные раны.

– Трудно было придумать что-нибудь хуже для первого урока Огрида, правда? – заметил Рон.

У него тоже был обеспокоенный вид. – Малфой уж постарался всё испортить… Они были среди первых, кто пришёл в Большой зал ужинать и надеялись встретить Огрида, но тот не появился.

– Его ведь не уволят? – с тревогой спросила Гермиона, которая пока даже не прикоснулась к пудингу с почками.

– Пусть попробуют, – сказал Рон. Он тоже не ел. Гарри следил за слизеринским столом. Там собралась в кучу целая толпа, включавшая и Краббе с Гойлом. Все были погружены в жаркое обсуждение. Гарри не сомневался, что они готовят собственную версию произошедшего.

– М-да, нельзя назвать первый день этого года неинтересным, – мрачно заметил Рон.

После ужина они поднялись в переполненную общую гостиную и попытались приступить к выполнению домашнего задания по превращениям, но постоянно отвлекались и тупо смотрели в окно башни.

– У Огрида в окне свет, – объявил вдруг Гарри. Рон взглянул на часы.

– Если поторопимся, то успеем сходить повидать его. Ещё не поздно…

– Ну, я не знаю, – протянула Гермиона, и Гарри заметил, что она тайком поглядела в его сторону.

– Мне можно выходить во двор, – подчёркнуто сказал он. – Сириус Блэк пока ещё не проходил мимо дементоров, если помнишь.

Они отложили учебники, вылезли в отверстие за портретом и, к счастью, никого не встретили по пути к входным дверям – у них не было истинной уверенности, что им разрешили бы выходить за пределы замка. Всё ещё мокрая трава чернела в сумерках. Они дошли до хижины, постучали и услышали ворчание: «Войдите». Огрид, одетый в рубашку, сидел за струганным деревянным столом; немецкий дог, Клык, держал голову у него на коленях. С первого взгляда стало понятно, что Огрид много выпил; перед ним стояла кружка размером с ведро, и у него явно были трудности с фокусировкой зрения.

– Эт-та ваще рекорд, – заявил он невнятно, когда признал гостей. – Наврят у их был учитель, к'трый протянул всего один день.

– Тебя не могли уволить, Огрид! – ужаснулась Гермиона.

– П'ка нет, – горестно икнул Огрид, мощно глотнув из кружки. – Но вы абажжите, ещё уволят, п'сле Малфоя…

– Как он, кстати? – спросил Рон, когда они расселись за столом. – Рана не серьёзная, нет?

– Мадам Помфри п'клдовала над им как п'ложено, – пробубнил Огрид, – тока он всё одно, грит, помираю… агония… весь в бинтах, стонет…

– Притворяется, – сразу же определил Гарри. – Мадам Помфри лечит всё. Она в прошлом году вырастила мне кости! Но уж Малфой постарается изобразить всё что надо!

– С'бщили в пр'вленье школы, яс'дело, – пожаловался Огрид. – Грят, я начал с трудного. Над'было гиппогрифов напопожже… Над'было брать скучечервей или чёньть т'кое… Я-то думал, так будет интересно… Сам виноват…

– Это Малфой виноват, а не ты! – серьёзно сказала Гермиона.

– Мы свидетели, – поддержал её Гарри. – Ты предупреждал, что гиппогрифы не терпят оскорблений и нападают. Малфой сам виноват, что не слушал. Мы расскажем Думбльдору, как всё было на самом деле.

– Ага, не волнуйся, Огрид, мы за тебя постоим, – сказал Рон.

Слёзы текли по морщинкам в уголках жукоподобных глаз Огрида. Он обхватил руками Гарри с Роном и сгрёб их в костодробительном объятии.

– По-моему, тебе хватит пить, Огрид, – твёрдо сказала Гермиона. Она взяла со стола кружку и вышла за дверь, чтобы вылить содержимое.

– А вить она пр'ва, – согласился Огрид, выпуская Гарри и Рона.

Они оба отшатнулись, потирая рёбра. Огрид тяжело поднялся со стула и нетвёрдой походкой последовал за Гермионой. Мальчики услышали громкий всплеск.

– Что он делает? – нервно спросил Гарри у Гермионы, которая только что вернулась с пустой кружкой.

– Мочит голову в бочке, – ответила Гермиона, пряча кружку. Вернулся Огрид. Ручьи стекали по длинным волосам и по бороде. Огрид утирал воду с глаз.

– Так-та лушше, – объявил он, встряхивая головой как собака и забрызгивая всех водой. – Слуште, вы молодцы, что пришли меня утешить, я вить… Он оборвал себя на полуслове и воззрился на Гарри, словно только что осознав, кого видит перед собой.

– ВЫ ЧЁ ТВОРИТЕ, А?! – загрохотал он, так внезапно, что ребята подскочили. – ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ БРОДИТЬ ПО ТЕМНОТЕ, ПОНЯЛ, ГАРРИ?! А ВЫ ДВОЕ КУДА СМОТРЕЛИ? ПОЗВОЛЯЕТЕ ЕМУ! Огрид подошёл к Гарри, схватил его за руку и поволок к двери.

– Пошли! – сердито проворчал Огрид. – Отведу вас назад в школу. Нечего ко мне по темноте шастать, ясно? Я этого не стою!

Глава 7. Вризрак в шкафу

Малфой не появлялся на уроках вплоть до четверга, да и в четверг-то пришёл лишь в середине сдвоенного урока по снадобьям, на котором гриффиндорцы занимались вместе со слизеринцами. Малфой нетвёрдым шагом вошёл в подземелье, бережно неся перед собой на перевязи правую руку, всю в бинтах. Он держал себя героем, чудом уцелевшим в каком-то нечеловечески жестоком сражении.

– Ну что, Драко? – жеманно посочувствовала Панси Паркинсон. – Сильно болит?

– Да, – стоически ответил Малфой. Но Гарри заметил, как он подмигнул Краббе и Гойлу, дождавшись, когда Панси отвернётся.

– Устраивайся, устраивайся, – доброжелательно сказал профессор Злей.

Гарри с Роном обменялись хмурыми взглядами. Если бы опоздал один из них, Злей никогда бы не сказал «устраивайся», а назначил бы наказание. Однако, в классе профессора Злея Малфою всё сходило с рук; Злей был завучем «Слизерина» и во всём отдавал предпочтение учащимся своего колледжа. Заданием на сегодня было изготовление нового зелья, уваривающего уменьшателя. Малфой поставил свой котёл рядом с котлом Гарри и Рона, так что им пришлось готовить ингредиенты на одном столе.

– Сэр, – позвал Малфой, – сэр, мне нужна помощь, я не смогу нарезать корневища маргаритки; моя рука…

– Уэсли, нарежьте корневища для Малфоя, – не подняв глаз, приказал Злей. Рон стал кирпичного цвета.

– С твоей рукой ничего страшного, – прошипел он Малфою. Малфой осклабился.

– Уэсли, ты же слышал, что сказал профессор Злей; режь корни. Рон схватил нож, подтащил к себе корни и начал грубо рубить, так, что все кусочки получились разного размера.

– Профессор, – наябедничал Малфой, – Уэсли искромсал мои корневища, сэр.

Злей подошёл к столу, поверх крючковатого носа посмотрел на корневища, а затем, из-под завесы длинных, сальных прядей чёрных волос, одарил Рона неприятной улыбкой.

– Обменяйтесь корневищами с Малфоем, Уэсли.

– Но, сэр!… Рон посвятил аккуратному шинкованию собственных корневищ добрых пятнадцать минут.

– Без разговоров, – процедил Злей самым что ни на есть угрожающим тоном. Рон пихнул созданную им красоту Малфою через весь стол и снова вытащил нож.

– Ах, да, сэр, мне ещё нужно очистить этот фигисмаслом, – «вспомнил» Малфой. В его голосе почти неприкрыто играл издевательский смех.

– Поттер, почистите фигисмаслом для Малфоя, – велел Злей, выразив взглядом глубочайшее отвращение, которое у него всегда имелось про запас специально для Гарри.

Гарри взял у Малфоя фигисмаслом, а Рон в это время пытался компенсировать ущерб, нанесённый корешкам, которые ему теперь предстояло использовать. Гарри постарался как можно скорее снять шкурку с фигисмаслома и, не глядя, запулил её по столу. Малфой скалился во весь рот.

– Давно видел своего дружка Огрида? – негромко спросил он.

– Тебя не касается, – огрызнулся Рон, не поднимая глаз.

– Боюсь, он не долго продержится в учителях, – протянул Малфой, имитируя глубокую печаль. – Папа вовсе не в восторге от моей раны…

– Поговори ещё, Малфой, и ты узнаешь, что такое рана, – грозно пообещал Рон.

– … он подал жалобу в правление школы. И в министерство магии тоже. У моего папы большое влияние, как вы знаете. У меня такая серьёзная рана, – он изобразил тяжкий, горестный вздох, – кто знает, смогу ли я вообще пользоваться этой рукой?

– Так вот зачем тебе понадобился этот театр, – сказал Гарри, случайно обезглавив мёртвую гусеницу – его рука дрожала от ярости, – хочешь, чтобы Огрида уволили.

– Хм, – Малфой понизил голос практически до шёпота, – частично, Поттер. Но есть и другие преимущества. Уэсли, нарежь мне гусеницу, будь любезен.

Всего в нескольких котлах от них, Невилль подвергался тяжёлым испытаниям. На уроках по снадобьям у Невилля вечно всё шло кувырком; для него это и так был самый худший предмет, а великий страх перед профессором Злеем только усугублял ситуацию. Вот и теперь, зелье, которое должно было принять ядовито-зелёный цвет, отчего-то сделалось…

– Оранжевое, Лонгботтом, – объявил Злей и, чтобы все посмотрели на неправильный цвет, зачерпнул немного зелья и выплеснул обратно в котёл. – Оранжевое. Скажите мне, юноша, что-нибудь когда-нибудь проникает под этот ваш непробиваемый череп? Разве вы не слышали, как я чётко и ясно сказал: «достаточно самой малости пиявкового сока»? Что я должен сделать, чтобы вы хоть что-то поняли? Невилль весь порозовел и трясся с головы до ног. Казалось, он вот-вот расплачется.

– Пожалуйста, сэр, – взмолилась Гермиона, – пожалуйста, позвольте, я помогу Невиллю всё исправить…

– Не помню, чтобы обращался к вам, мисс Грэнжер, – ледяным тоном отрезал Злей, и Гермиона сделалась такой же розовой, как и Невилль. – Лонгботтом, в конце урока мы дадим несколько капель этого зелья вашей жабе и посмотрим, что получится. Может быть, это вдохновит вас работать как полагается. Злей отошёл, оставив Невилля едва ли не бездыханным от страха.

– Помоги мне! – простонал он, обращаясь к Гермионе.

– Эй, Гарри, – позвал Симус Финниган, оборачиваясь, чтобы одолжить у Гарри медные весы, – ты слышал? В «Прорицательской газете» было, сегодня утром – говорят, Сириуса Блэка видели.

– Где? – хором спросили Гарри с Роном. На другом конце стола Малфой заинтересованно поднял глаза и прислушался.

– Не очень далеко отсюда, – с восторгом ответил Симус. – Какая-то муглянка. Она, конечно, не до конца поняла, в чём дело. Муглы ведь думают, что он обыкновенный преступник. Она позвонила по горячей линии. Вот только, пока представители министерства добрались до места, Блэк уже скрылся.

– Не очень далеко отсюда… – повторил Рон, многозначительно посмотрев на Гарри.

Он повернулся и заметил пристальный взгляд Малфоя. – Чего, Малфой? Шкурку снять?

Но Малфой не отрывал горящих злобным огнём глаз от Гарри. Он перегнулся через стол.

– Хочешь самостоятельно поймать Блэка, Поттер?

– Ага, точно, – небрежно бросил Гарри. Тонкогубый рот Малфоя изогнулся в зловещей улыбке.

– Между прочим, если бы дело касалось меня, – негромко произнёс он, – я бы давно начал действовать. Я бы не отсиживался в школе, как хороший мальчик, я бы уже искал его.

– О чём ты, Малфой? – грубо поинтересовался Рон.

– А ты разве не знаешь, Поттер? – едва выдохнул Малфой, и его бледные глаза сузились.

– Чего не знаю? Малфой издал тихий, презрительный смешок.

– Ты, наверное, не хочешь рисковать своей шкурой, – сказал он. – Хочешь предоставить дело дементорам? Если бы речь шла обо мне, я бы жаждал мести. Я бы выследил его сам.

– Что ты хочешь сказать? – сердито выпалил Гарри, но в этот момент Злей громко объявил:

– К этому времени вы должны положить уже все составные части; перед тем как пить, это зелье следует настоять, поэтому, пока оно будет кипеть на медленном огне, приберите на столах, а потом мы проверим, что нам приготовил Лонгботтом…

Краббе с Гойлом открыто заржали, глядя, как покрывшийся потом Невилль лихорадочно мешает зелье. Гермиона выдавала ему инструкции уголком рта, чтобы не заметил Злей. Гарри с Роном убрали непригодившиеся компоненты и пошли мыть руки и черпаки в каменной раковине в углу.

– Что хотел сказать Малфой? – задумчиво спросил Гарри у Рона, сунув ладони под ледяную струю, бьющую изо рта гаргульи. – За что я должен мстить Блэку? Он мне ничего не сделал – пока.

– Он всё выдумал, – свирепо сказал Рон. – Он хочет, чтобы ты сделал какую-нибудь глупость… Приближался конец урока. Злей направился к Невиллю, склонённому над котлом.

– Все соберитесь вокруг, – сказал Злей, сверкая чёрными глазами, – и следите, что будет происходить с жабой Лонгботтома. Если ему удалось создать уваривающий уменьшитель, то жаба превратится в головастика. А если, в чём я не сомневаюсь, он сделал что-нибудь неправильно, то жаба, скорее всего, будет отравлена.

Гриффиндорцы глядели испуганно. Слизеринцы пришли в восторг. Злей взял жабу по кличке Тревор в левую руку и окунул маленькую ложечку в теперь уже позеленевшее зелье. Злей налил в горло Тревору несколько капель. Воцарилась напряжённая тишина; слышалось лишь, как глотает Тревор; затем раздалось тихое «пхх!», и вот уже на ладони у Злея извивался головастик Тревор. Гриффиндорцы бурно зааплодировали. Злей с кислым видом извлёк из кармана робы маленькую бутылочку, вылил на Тревора несколько капель, и тот снова стал полноценной взрослой жабой.

– Минус пять баллов с «Гриффиндора», – объявил Злей, и улыбки исчезли с лиц. – Я же велел не подсказывать ему, мисс Грэнжер. Занятия окончены.

Гарри, Рон и Гермиона вскарабкались по ступенькам в вестибюль. Гарри не мог забыть слов, сказанных Малфоем, а Рон исходил гневом по поводу Злея.

– Снять пять баллов с «Гриффиндора» только за то, что зелье получилось как надо! Почему ты не соврала, Гермиона? Сказала бы ему, что Невилль всё поправил сам! Гермиона не ответила. Рон осмотрелся.

– А где она? Гарри тоже осмотрелся. Они стояли на вершине лестницы и глядели, как мимо проходят остальные ученики из их класса, направляясь в Большой зал обедать.

– Она же шла прямо за нами, – нахмурился Рон. Мимо прошёл Малфой, с Краббе и Гойлом по бокам. Он ухмыльнулся Гарри и исчез.

– Вот она, – сказал Гарри. Гермиона немножко запыхалась, взбегая вверх по лестнице; одной рукой она прижимала к себе рюкзак, а другой запихивала что-то спереди под одежду.

– Как тебе это удаётся? – спросил Рон.

– Что? – спросила в свою очередь Гермиона, присоединяясь к мальчикам.

– Только что ты шла за нами по пятам, и вдруг раз! – ты уже опять поднимаешься по лестнице с самого низу.

– Что? – немного смешалась Гермиона. – А! Мне пришлось кое за чем вернуться. О, нет!…

Рюкзак Гермионы разошёлся по шву. Гарри это совсем не удивило; ведь из рюкзака вывалилось по меньшей мере дюжина больших и тяжёлых книг.

– Зачем ты повсюду их с собой таскаешь? – поинтересовался Рон.

– Ты же знаешь, сколько у меня занятий, – ответила почти бездыханная Гермиона. – Не подержишь?

– Но… – Рон переворачивал всученные ему книжки и читал заглавия. – У тебя же сегодня нет этих занятий. После обеда только защита от сил зла.

– Ах, да, – неопределённо ответила Гермиона, но тем не менее убрала в рюкзак все учебники. – Хорошо бы на обед было что-нибудь вкусненькое, я умираю с голоду, – добавила она и бодро направилась в Большой зал.

– Тебе не кажется, что Гермиона от нас что-то скрывает? – спросил Рон у Гарри.

Когда ребята пришли на первый урок по защите от сил зла, профессора Люпина ещё не было. Они сели, достали учебники, перья и пергаменты и принялись мирно болтать. Наконец учитель прибыл. Он неуверенно улыбнулся и положил на учительский стол старый потрёпанный портфель. Одет он был так же бедно, как и всегда, однако имел более здоровый вид, чем в поезде, похоже, школьная еда шла ему на пользу.

– Добрый день, – поприветствовал он класс. – Спрячьте, пожалуйста, ваши вещи обратно в рюкзаки. Сегодня у нас будет практическое занятие. Вам потребуются только волшебные палочки.

Убирая вещи, ребята обменялись любопытными взглядами. У них ещё ни разу не было практического занятия по защите от сил зла, если не считать того незабываемого урока, когда прошлогодний учитель принёс в класс клетку с феями и выпустил их на свободу.

– Прекрасно, – сказал профессор Люпин, когда все приготовились. – Не последуете ли за мной.

Озадаченные и заинтригованные, ребята встали из-за парт и направились следом за профессором Люпином. Он повёл их по безлюдному коридору за угол. Первым, кого они встретили, оказался полтергейст Дрюзг. Он висел вверх ногами в воздухе и залеплял замочную скважину жвачкой. Дрюзг никого не замечал до тех пор, пока профессор Люпин не приблизился на расстояние двух футов; тогда полтергейст засучил ножками с загнутыми кверху пальцами и разразился песней.

– Глюпый, глюпый Люпин, – распевал он. – Глюпый, глюпый Люпин, глюпый, глюпый Люпин…

Дрюзг, каким уж он ни был грубым и неуправляемым, обычно всё-таки выказывал некоторое уважение преподавателям. Все с интересом поглядели на профессора Люпина – как он отреагирует на оскорбление. Ко всеобщему удивлению, учитель по-прежнему улыбался.

– На твоём месте я бы вытащил жвачку из замка, Дрюзг, – заметил он любезно, – иначе мистер Филч не сможет добраться до мётел.

Филч, смотритель «Хогварца», колдун-неудачник весьма дурного нрава, вёл нескончаемую войну с учениками, а также и с Дрюзгом. Полтергейст, между тем, не обратил ни малейшего внимания на слова профессора Люпина, разве что громко выдул большой малиновый пузырь. Профессор Люпин легонько вздохнул и достал волшебную палочку.

– Небольшое, но полезное заклинание, – через плечо сказал он ребятам. – Следите внимательно. Он поднял палочку на уровень плеча, произнёс «Ваддиваси!» и указал на Дрюзга.