Текст книги "Счастье приходит в дождь"

Автор книги: Джоан Домнинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Лицо Шейна покрылось пятнами.

– Будь уверена, если бы я был в положении, последнее, что меня бы трогало, так это моя репутация.

– Вот что я вам скажу, Мистер Борец за Равные Права: я рожу ребенка… – Она замялась, но к ней вернулось ощущение реальности – он хотел отобрать у нее ребенка. Ее ребенка. Лицо ее стало жестким, глаза сузились. – Ты никогда не получишь моего ребенка!

– Черт побери, Мэри! Ты обманула меня с первым ребенком, а теперь отказываешь во втором!

– Это я тебя обманула! – Она вскочила, дрожа от негодования. – У тебя хватает наглости говорить так после того, что ты сделал мне. Да не один раз, а дважды!

– Что ты имеешь в виду? Что я тебе сделал? В этом всегда принимают участие двое, ты это хорошо знаешь. – Вдруг они оба замолчали. Шейн глубоко вздохнул. – Черт возьми! Как я мог довести тебя до такого состояния! В твоем положении!

Мэрл посмотрела на него, гнев ее понемногу стихал.

– Это я первая начала. – Она покачала головой. – Шейн, и почему, как только мы начинаем обсуждать что-нибудь, мы тут же начинаем сердиться друг на друга?

– Единственное, что я могу сказать в свое оправдание, – в такие моменты в меня вселяется демон, – проговорил он, приглаживая волосы. – Я подумываю, не обратиться ли мне к специалисту по изгнанию нечистой силы. – Он обошел вокруг стола, обнял Мэри, поцеловал ее в лоб. – Я совсем не собирался злить тебя. Я всегда выступаю за равноправие, думаю о том, как его соблюсти. Сегодня я оберегал твои права. – Он грустно улыбнулся. – Но я убедился, что защищать права намного легче, если это не касается тебя лично. Прими мои извинения, пожалуйста.

– Только в том случае, если ты тоже меня простишь. – Она обняла его за талию, прижалась лицом к его груди. – Не знаю почему, но я все время хочу тебе противоречить. Ты мне так нужен, Шейн. Я так долго должна была одна бороться со своими трудностями.

– Я буду все время себе повторять, что беременность – это то, что происходит в твоем организме, и потому – тебе решать, что делать, как поступать.

Мэрл подняла голову, посмотрела изучающе на его упрямый подбородок, внушительных размеров нос, заглянула в глаза, полные сочувствия к ней. Перед ней было лицо сильного, дорогого ей человека, отца ее ребенка.

– Шейн, мы все обсуждаем, ищем выход, но я не могу представить… – Она остановилась, боясь вслух сказать о своей мечте, о своем самом дорогом желании, – …что ребенок родится. Я хочу этого так страстно, может, даже сильнее, чем ты.

И вновь для него забрезжила надежда.

– Мэри, дорогая… – Она прижала палец к его губам.

– Мы слишком скоро начинаем тешить себя надеждой. – Она вернулась на свое место за столом, ее лицо приняло озабоченное выражение. – Мы не можем принять окончательное решение, пока я не пройду специального теста.

Шейн побледнел так, что стала заметней его седина.

Мэрл испуганно спросила:

– Что с тобой?

Он попытался улыбнуться.

– Звучит глупо, но я до смерти перепуган шприцами, иглами и всякими процедурами. В свое время я натерпелся в госпитале.

Мэрл дотронулась до него рукой.

– Ты про ранение? Ты, наверное, так страдал? – Она с участием посмотрела на него.

К ее удивлению, выражение недовольства появилось на его лице. Он попросил:

– Это было так давно, не надо этого трогать.

Она быстро убрала руку.

– Прости, я не хотела сделать тебе больно.

– Нет, все в порядке. Мне теперь уже все равно. Когда тебе должны делать обследование? – Он обхватил подбородок рукой, приводя мысли в порядок.

– Завтра в час дня. Доктор торопится. Если придется делать… Ты понимаешь.

Он колебался некоторое время, потом предложил:

– Ты хочешь, чтобы я был с тобой?

Мэрл была в смятении. Ей очень хотелось принять его предложение, она так нуждалась в нем, в его поддержке и любви. Но она не могла не заметить, какое мучение отразилось.

– Спасибо за предложение, милый. Но я уже большая девочка, справлюсь сама.

Он посмотрел на нее с благодарностью.

– Хорошо, что ты большая девочка, а я, видно, еще не очень большой мальчик. Это невыносимо – оставаться ребенком в сорок один год, не иметь возможности держать тебя за руку, когда тебе будут делать анализ.

Мэрл и сама была не очень уж отважным человеком, но факт, что и у Шейна могут быть слабости, делал его еще ближе и роднее.

– Я думаю, ты сможешь отмолить свой грех, если приготовишь обед. То ли твои тосты, то ли твои утешительные разговоры, а может, и то и другое, прогнали мою тошноту. Я очень хочу есть.

– Вот видишь, тебе уже становится лучше! – сказал он и поцеловал ей руку.

Глава восьмая

Дорогая Мисс Мэри!

Мне пятнадцать лет, и я очень люблю фантазировать. Ужасно забавно представлять, как я когда-нибудь выйду замуж. Как ты думаешь, каким самым важным качеством должен обладать хороший муж?

Любознательная.

Моя любознательная девочка!

Ты слишком далеко заглядываешь, милая! Твой вопрос оказался очень трудным. Хотелось бы, чтобы Муж обладал многими качествами. В долгой и счастливой супружеской жизни особенно важны открытость и чувствительность. Женщине легче полюбить человека, который старается понять ее.

Мисс Мэри.

Мэрл стояла перед гинекологической клиникой. По этому случаю на ней был новый костюм. Ей казалось, что светло-желтый джемпер украсит ее, а его солнечность придаст ей смелости. Она прочитала фамилии ведущих специалистов на дверях клиники. Ей было страшновато, хотя она была уверена, что доктор Шапиро не только доктор, но еще и друг ей. Как важно женщине в таком положении чувствовать поддержку мужа! Ей сейчас было так одиноко. Она боялась не за себя – самым важным для нее было здоровье ребенка. Особенно теперь, когда Шейн настаивал на том, чтобы она рожала. Как ей будет горько, если анализ покажет, что с ее малышом не все в порядке.

Сейчас она очень страдала без Шейна, без его объятий, без его забавных разговоров. Ей казалось, что его присутствие сняло бы хотя бы часть тревоги. Мысли о нем вызывали в ней волну теплоты. Теперь она нисколько не сомневалась в том, что любит его. Удивительно, но именно сейчас она была почти уверена в том, что и он любит ее. Она была очень благодарна ему за то, что и он хотел ребенка. Он, действительно, был человеком редким, добрым, необыкновенным. Она спрашивала себя: если уж у них все так идеально складывается, почему бы им не быть вместе? Она понимала, почему она пришла сюда одна, без него, но все же чувство досады не покидало ее. Она знала, что он не совсем открыт с ней, сколько она еще не знает о нем! И почему, как только они оказываются вместе, они тотчас же начинают ругаться и кричать друг на друга?

Она задумалась об их отношениях. Они так же пугали, как и предстоящее тестирование. Она глубоко вздохнула и вошла в клинику. Удивление и радость охватили ее, когда, открыв дверь в холл, она увидела Шейна. Высокий, широкоплечий, в светло-голубом костюме, чтобы не походить на слона в посудной лавке, он сидел на стуле у окна, рассеянно просматривая какой-то мятый журнал. Заметив ее, он отбросил журнал и поднялся. Все взгляды устремились на него.

Мэрл подхватила его под руку.

– Как ты здесь оказался?

– Честно говоря, сам не знаю. Делать было нечего, – сказал он, широко улыбаясь. – Мне показалось вчера, что я слишком горячо выступал за то, что это и моя беременность. Всю ночь я боролся со своей слабостью – этим дьявольским искушением. Под утро решил, что не позволю тебе одной оказаться перед лицом этого испытания.

Она прижалась лицом к его груди.

– Я так рада, что ты здесь. Сейчас разревусь. Мне так страшно.

Он прижал ее к себе.

– Все будет хорошо, Мэри.

– О Шейн! Твои слова да Богу бы в уши. Я так волнуюсь: вдруг что-нибудь не так с ребенком?

Он ласково похлопал ее по спине и прошептал:

– Не накликай беды, дорогая. Ты знаешь, что ирландцы умеют предсказывать судьбу. Верь мне, – он показал на себя, – у этого ирландца предчувствие, что все будет хорошо.

Она подняла голову, ее лицо озарилось улыбкой.

– Ты ужасный обманщик! Но мне так хочется верить тебе.

– Никакой я не ужасный! – Он улыбнулся, глядя на нее сверху.

– Ты ужасно удивительный, вот ты какой. Ты не представляешь, как важно для меня, что ты будешь держать меня за руку, будешь ободрять меня, пока они будут делать эту процедуру.

– Держать твою руку? – Он судорожно сглотнул. – Неужели они позволят мне там находиться во время анализа?

– Конечно, а зачем тогда нужны отцы? – Она взглянула на него и заметила, как побледнело его лицо. – Но я понимаю, что это нелегко. Поэтому мне достаточно знать, что ты ждешь меня здесь.

Он заглянул в ее темные встревоженные глаза:

– Если ты сможешь перенести это, то и я тоже. Я буду с тобой там…

В знак благодарности она взяла его за руку.

Через полчаса Мэрл уже лежала на операционном столе. Воздух операционной был пропитан острыми специфическими запахами лекарств. Женщина-техник настраивала ультразвуковую аппаратуру. Около стола звенела инструментами медицинская сестра, делая последние приготовления к сложной процедуре.

Шейн в зеленом хирургическом халате поверх одежды сидел на высоком табурете у головы Мэрл. Волнуясь, он старался изо всех сил поддержать ей настроение и себе тоже. Но Мэрл чувствовала, как он напряжен. Она сжала его руку.

Доктор Шапиро, моложавый мужчина лет пятидесяти, улыбаясь, вошел в комнату. Он надел маску и халат.

– Добрый день, леди! Вы готовы?

– Готова, как никогда, – ответила Мэрл. Она подняла руку Шейна. – Это Шейн Хэллоран. Он… пришел меня поддержать.

Глаза доктора над маской расширились от удивления, но тем не менее он сказал:

– Рад видеть вас, Шейн! Сочувствующим здесь всегда рады! Вы бледны. С вами все в порядке?

Шейн улыбнулся и кивнул:

– Все хорошо!

– Вот и славно. Тогда начнем.

Техник смазала гелем, холодным, как лед, низ живота Мэрл, затем медленно повела сканером, регулируя кнопки и переключатели. На экране дисплея появилось неясное изображение.

– Посмотрим, – сказал доктор, натягивая хирургические перчатки. – Это он или она? Видна только спина ребенка, и мы не можем сейчас сказать, какого он пола. Назовем его условно «он».

Техник водила пальцем по картинке на дисплее.

Вот он здесь. Вот его голова повернута вперед. А это спина! Вот локоть, а это колено. Посмотрите! Он вытянул ножки!

Мэрл, затаив дыхание, вглядывалась в изображение на экране. Испуг резкий, как удар электрическим током, пронзил ее, когда маленькая ножка вновь стала двигаться. В ее теле жил маленький человечек. Она счастливо улыбнулась, подняла голову, встретилась глазами с Шейном.

– Это не ложная беременность?

– Нет, там наш малыш. – Его улыбка озарила операционную. Он снова стал смотреть на монитор. – Ты видишь, дорогая? Он снова побежал. Шустрый, дьяволенок!

– Вот именно. – Она надеялась, что это хороший знак. Мэрл почувствовала на животе холод антисептика.

– Все, что вам предстоит, это обезболивающий укол, – сказал доктор. – После того, как он начнет действовать, вы уже ничего не будете чувствовать. И тогда я введу иглу побольше.

Тут она услышала хрип – странный звук шел из горла Шейна. Она снизу видела, как он побледнел, затем пожелтел и покрылся потом. Зрачки вытеснили синеву из глаз. Она спросила взволнованно:

– Шейн, как ты?

– Отлично! – прошептал он и соскользнул с табурета.

Сестра и техник были хорошо знакомы с такой реакцией – они успели поймать его до того, как он упал на пол. Помахав у него перед носом ваткой с нашатырем, обе женщины подхватили Шейна и вывели его с заплетающимися ногами в приемную.

Остальная часть процедуры прошла гладко, как по учебнику. Когда все закончилось, Мэрл в солнечно-желтом костюме вышла в приемную.

Шейн распустил галстук, верхняя пуговица его рубашки была расстегнута.

– Ты напугал меня до смерти, – сказала Мэрл. – Я думала, что у тебя сердечный приступ. Как ты себя сейчас чувствуешь?

– Нормально, – ответил он хмуро. – Если не принимать в расчет то, что чувствую себя дураком.

Вышел доктор Шапиро. Он выдал целый список советов и указаний, а в конце спросил у Шейна о его семье.

– Так вы из близнецов?! Мы видели только одного малыша на экране, но, по-видимому, есть и другой, он спрятался. Однако убедиться в этом мы сможем, только получив результаты лабораторных исследований. Через три недели вы обо всем узнаете.

Мэрл расстроилась:

– Так не скоро? За три недели я от ожидания сойду с ума.

– Самый короткий срок – две недели в том случае, если мне придется на этом настаивать. – Доктор приписал несколько слов на бланке. – Вы хотите узнать пол ребенка? Это может иметь значение при выборе решения: делать аборт или нет.

Мэрл схватила Шейна за руку.

– Я… Нет, мы решили, что я буду рожать. В том случае, если у детей все действительно нормально. А уж мальчик или девочка – это самая последняя причина для беспокойства. – Она поглядела на Шейна. – Ты хочешь узнать?

Шейн покачал головой.

– Нет, хочу удивиться. Я буду ждать рождественского подарка. – Через несколько минут они стояли на улице возле клиники. – Ты сегодня на машине? – спросил Шейн.

– Нет, я возьму такси.

– Я хочу отвезти тебя домой. И не спорь со мной.

Мэрл спросила с ангельской улыбкой:

– А когда это я спорила? Кстати, сегодня мне хочется, чтобы меня отвезли домой. У меня колени дрожат.

– О, благодарю небеса за маленькие чудеса! – воскликнул он. – Первое – она решила стать нормальным человеком…

– Лучше прекрати, а не то я раздумаю и поеду на автобусе.

– Только попробуй! Мне придется похитить тебя.

– Надеюсь, ты не перекинешь меня через седло мотоцикла?

– Нет, я готовился специально – приехал на машине. Подожди меня здесь, я подъеду к тебе.

Через некоторое время их машина влилась в общий поток.

– Какое сильное впечатление на меня произвела сонограмма! – Они медленно двигались по нижнему уровню моста Бей Бридж. – Я очень рад, что пришел с тобой. Ни с чем не сравнимое чувство испытал, увидев ребенка.

– И все-таки тревожно, правда? – Мэрл достала из сумочки распечатку ультразвукового анализа и стала внимательно изучать нечеткое изображение ребенка. Она волновалась оттого, что поняла: в ней теплится новая маленькая жизнь.

– Как ты думаешь, может ли быть что-нибудь не так с ребенком?

Шейн не сводил глаз с дороги. Морщины изрезали его лоб.

– На сонограмме видны две руки и две ноги, похоже – все на месте. Я думаю, он не был бы таким шустрым, если бы у него был какой-нибудь серьезный дефект.

– Я тоже так думаю, – быстро согласилась она.

Поток машин остановился. Они получили возможность еще раз внимательно рассмотреть картинку.

– А ты чувствуешь, как он бьет ножкой?

Она посмотрела на него с упреком.

– Почему ты думаешь, что ребенок – мальчик? У тебя эгоистичный взгляд на это. Ты думаешь, что зачал себе подобного?

– Нет, нет, конечно. Я просто пользуюсь универсальным «он», как предложил доктор Шапиро. Пусть будет так. Ты чувствуешь, как он бьет ножкой?

– Нет, пока не чувствую. Он, должно быть, совсем крошечный. Кое-кто удивится тому, что я забеременела. Мы были близки всего два раза в тот единственный день. Это какая-то фантастика. Этому невозможно поверить!

Шейн рассмеялся.

– Если не ошибаюсь, это похоже на размышления подростка. Мне кажется, Мисс Мэри будет получать письма по поводу этого феномена.

Мэри улыбнулась.

– Мы не подростки, но все-таки удивительно, как все это произошло. Твой бессмысленный сперматозоид и моя безумная яйцеклетка слились вместе, как два магнита. Настоящее волшебство! А сейчас во мне зреет маленький человечек.

– Это не волшебство, это – чудо!

– Да, это чудо! – Мэрл спрятала сонограмму. Глядя в окно, она думала о будущем. – Я боюсь, – сказала она наконец. – Я не уверена, что смогу быть хорошей матерью для чуда.

– Представить не могу другой матери для моего ребенка.

– Как узнать, в чем больше всего нуждается наша маленькая крошка? Сколько проблем! А что делать, если это близнецы? А что будет с Мисс Мэри? Это важнее всего, – как я смогу растить ребенка, не имея работы?

– Не беспокойся так, Мэри, все будет хорошо. Вот увидишь.

– Я очень надеюсь на это. – Мэрл откинулась на сиденье и сквозь полуопущенные ресницы изучала профиль Шейна, его внушительный подбородок, нос, его прямые широкие плечи, обтянутые голубой тканью костюма. Все, что он делал, было органично и совершенно.

Но она находила довольно странным, что такой сильный, уверенный в себе человек потерял сознание только от одного вида шприца. Явно не от недостатка мужества: с этим у Шейна все в порядке. За годы, прожитые без нее, он получил от жизни немало ударов и ран.

Она потянулась к нему, погладила по голове. А когда он обернулся к ней, улыбнулась.

– С твоей стороны это был поступок: ты пошел со мной на этот тест, зная, что физически не переносишь больниц. Хотела бы я знать, что было с тобой на войне? Ты не расскажешь мне об этом?

– Ну… – Его пальцы впились в руль машины. – Рассказывать только часть не хочу, а все полностью не могу. – Мэрл отдернула руку – он отверг ее сочувствие и внимание. Шейн остановил машину около ее дома. Открыл дверь, помог ей выйти, провел в дом, усадил на софу, обложил подушками. – Что еще я могу сделать для тебя?

Она отмахнулась:

– Шейн, голубчик! Хватит! Я уже и так чувствую себя инвалидом.

Шейн сел на пол рядом с ней, поднял голову.

– Привет! Я – Шейн, отец ребенка, которого ты носишь, помни об этом. Что случилось? Ты не доверяешь мне?

Она глядела на него сверху.

– Мне кажется, я верю тебе. Так же, как и ты мне?

Он прищурил синие глаза.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты мне не поверил, когда я искренне сочувствовала тебе в больнице после обморока.

Он взобрался на софу, закинул ногу на ногу, засунул руки в карманы брюк.

– Это совершенно другое.

– Так, начинается. Почему ты опять ко мне придираешься?

– Нет, это совсем другое. – На лице его появилось просительно-виноватое выражение. Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. – Нам еще долго придется прилаживаться друг к другу.

– Боюсь, слишком долго. – Она тряхнула головой. – Но есть маленькая надежда. Представь себе, что нам легче будет переносить свалившиеся на нас трудности, если мы перестанем ссориться.

Он взглянул на нее с удивлением. Кивнул в ответ.

– А ведь был прекрасный повод затеять небольшую перепалку, не так ли? Но обойдемся на этот раз без ссоры.

– И еще одно маленькое чудо. – Она изучающе посмотрела на него. – У меня есть одно наблюдение.

– Ну?

– В первый раз за весь день сегодня я не испытываю непреодолимого желания, хотя ты весь день рядом. Это обнадеживает.

Он бросил на нее удивленный взгляд. Нахмурился.

– Ну, огромное тебе спасибо, детка.

Она расхохоталась.

– Ты думаешь, сегодня твое мужское достоинство потерпело фиаско? Ничуть! Не беспокойся. Твоя привлекательность непобедима. Ты по-прежнему для меня самый сексуальный мужчина.

– Я надеюсь, – засмеялся он с облегчением. – Но все-таки к чему ты клонишь?

– Сама не знаю. Стараюсь понять. Все это время мы были только любовниками и…

Шейн закончил за нее:

– Настало время строить наши отношения не только на сексе? Ты говоришь, что мы относились друг к другу слишком страстно, поэтому и ссоры возникали так легко. – Он послюнил палец, приложил его к колену, будто проверяя температуру раскаленного металла. – Мы излучаем напряжение страсти, так что опасность пожара неизбежна!

– Как хорошо ты меня понимаешь! Ты прочитал мои мысли, – восхитилась она шутливо. – Мы собираемся пережить мою беременность, но никогда еще не были настоящими родителями. Нам сначала бы стать понимающими друг друга внимательными друзьями.

– Не могу с тобой не согласиться. – Он вопросительно глянул на нее. – Но, надеюсь, при этом ты не будешь отвергать все остальное. Я всегда считал, что как любовники мы просто бесподобны…

Мэрл радостно добавила:

– И мы сотворили маленькое чудо. Это потому, что любовь наша угодна небесам. Так, дорогой?

– Именно так, милая. – Шейн обнял ее, Мэрл положила голову ему на плечо и вздохнула.

Ее сердце вдруг сжалось от тревоги, как в тисках.

– Шейн, мне кажется, что я не переживу, если вдруг анализы покажут, что с ребенком что-то не так.

– Я тебя понимаю, эти три недели будут самыми долгими в истории человечества. – Ее успокаивало само присутствие Шейна, его дыхание, биение его сердца. – Самый верный способ пережить их, это быть предельно занятым, не оставлять времени на переживания и тревоги.

Мэрл согласно кивнула.

– И что ты собираешься делать?

– Пока не знаю. Но для начала я думаю приготовить обед и остаться с тобой на ночь. – Он быстро добавил: – Как друг, а не как любовник. Потому что не имеет значения, что покажет тест. Настало время наконец строить настоящие отношения между нами. Как ты думаешь?

Она подняла голову и с улыбкой взглянула на него.

– Я думаю, это здорово.