Текст книги "Эхо давней любви"

Автор книги: Джо Келлоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Она чувствовала себя с ним все более легко и непринужденно. Но в данной ситуации это было совсем не то, что нужно.

Откусив большой кусок гамбургера, он вдруг сказал, высоко подняв брови:

– Никак не могу поверить, что те куклы столько стоят. Двести долларов – за куклу!

Она засмеялась.

– Эти куклы очень популярны, Митч.

– Они страшные уродцы. У них какие-то плоские лица. Неужели маленьким девочкам могут нравиться такие страшилища?

– Да. Поверь, маленьким девочкам они очень нравятся. Ты ведь видел, как их быстро раскупают.

Он доел гамбургер и заключил:

– Если бы выбирал я, то купил бы Барби.

Блаэр подняла на него глаза и с улыбкой произнесла: – Может, ты и купил бы, – и потом добавила, как запоздалый аргумент: – Но, будь у тебя маленькая дочка, она бы скорее выбрала одну из тех, что ты сейчас видел.

Митч вдруг посерьезнел. После долгого молчания он спросил:

– Немного домашнего клубничного пирога?

Был уже час, когда он открыл дверь ее дома и пропустил Блаэр вперед.

– Что теперь? – спросил Митч, войдя в дом.

Блаэр зевнула и потянулась.

– Солнце, еда, долгий сон прошлой ночью что-то утомили меня. Пойду немного вздремну, – она шла впереди него к холлу. – А ты?

– О, не знаю. Еще не поздно, так что я могу на час-другой съездить в горы. Ну, если только ты не пожелаешь, чтобы я вздремнул вместе с тобой… – его голос был само сладострастие.

Она замерла и обернулась, сердце ее учащенно забилось в ответ на его предложение. Она увидела, как он нерешительно шагнул к ней.

– Остановись, – с коротким смешком приказала Блаэр. – У тебя есть своя комната, и если ты хочешь вздремнуть, то сделай это в собственной постели.

Митч остановился посреди комнаты. Его губы дрогнули, он вздохнул.

– Полагаю, ты не захочешь выслушать мои контраргументы?

– Нет, – отрезала она. – Ты слишком энергичен, для того чтобы стоять здесь и попусту разглагольствовать.

Улыбнувшись на прощание, она пошла по коридору и, пройдя через холл, оказалась в своей комнате. Одним легким движением руки она на этот раз повернула ключ в замке, не совсем четко представляя, от него ли запирала дверь или закрыла здесь себя. Она быстро скинула одежду на коврик, переступила через нее и юркнула в постель. Через пятнадцать минут Блаэр уже крепко спала.

Проснувшись, она повернулась на другой бок и взглянула на часы. Четыре часа. Быстро вскочив, она начала одеваться, стараясь уловить какие-нибудь звуки, свидетельствующие о присутствии Митча, и ничего не услышала. На кухне она обнаружила записку: «Уехал в горы».

Она постояла с минуту, потом прошла в гостиную и посмотрела в окно на подъездную дорожку. Ее машина была там же, где она ее припарковала, вернувшись с выставки. На чем же он поехал? У нее была только одна машина. За долю секунды в ее голове пронеслись самые безумные предположения. Он у кого-то одолжил машину? Если да, то у кого? Каким-то образом договорился с Шарлоттой и забрал у нее «Ягуара»? Или обратился к Марше?

Она думала, что будет счастлива, если он уйдет. Но больше не могла обманывать себя: она вовсе не была счастлива.

Блаэр долго сидела за столом, уставившись на записку. Потом встала, открыла дверь его комнаты и заглянула внутрь: комната стала приобретать какой-то новый вид. На туалетном столике стоял лосьон после бритья, дезодорант и пена для ванн. Брюки и рубашка, в которых он ходил вчера, были аккуратно переброшены через спинку стула. Она подошла к туалетному столику, взяла флакон лосьона и, отвернув крышечку, два раза поднесла к носу. С легкой улыбкой она закрутила крышечку и поставила флакон на место.

Выходя из комнаты, она бросила невольный взгляд на двуспальную кровать и тихонько закрыла дверь.

Наступил вечер. Блаэр уже сто раз успела пожалеть, что не поехала с Митчем, вместо того чтобы спать. Сгущались сумерки, и она начала готовить ужин, почему-то абсолютно убежденная, что он придет до того, как совсем стемнеет.

Стемнело, ужин был готов и стоял в духовке, но Митч не появлялся. В конце концов, поужинав одна, Блаэр поставила его порцию обратно в духовку. Между ее бровями пролегла морщинка беспокойства. На что можно смотреть в горах, когда стемнело, особенно в такую ночь, как сегодня, когда на небе нет ни луны, ни звезд?

Блаэр включила телевизор и растянулась на диване в гостиной. Она постаралась сконцентрироваться на происходящем на экране, но думала о чем-то совершенно другом. Так и не сумев сосредоточиться, она стала злиться на себя – что ей не хватало Митча и на него – что он никак не возвращался.

Она поднялась, налила себе бокал вина и снова прилегла, неторопливо потягивая вино.

В пол-одиннадцатого она услышала, как к дому подъехала машина, хлопнула дверца и раздалось веселое: «Спасибо» Его счастливый смех окончательно вывел ее из равновесия. Она здесь часами сходит с ума от одной мысли, что он упал в пропасть на каком-нибудь повороте, а он, похоже, ни разу о ней и не вспомнил, весело проводя где-то там время. Но одно уж точно: если он будет выглядеть хоть чуточку усталым, он и глазом моргнуть не успеет, как она вышибет его отсюда в задницу.

Как она и ожидала, он вошел, подобно Королю Веселья, с широкой улыбкой на лице и с блеском в голубых глазах.

– Привет, – очаровательно промолвил он, и его улыбка стала еще шире. – Скучала без меня?

Блаэр угрюмо посмотрела на него, и ничего не ответила.

Ни глаза, ни улыбка Митча не померкли.

– Ты не скучала, – утвердительно произнес он, отвечая на свой собственный вопрос. Вдруг он быстро провел рукой по животу. – Я умираю с голоду. Пойду приготовлю себе чего-нибудь поесть.

Он шагнул в направлении кухни, и она недовольно проворчала:

– Ужин в духовке.

Он замер и обернулся к ней.

– Ты умеешь готовить! – объявил он с шутовским ликованием.

Она смерила его самым уничижительным взглядом, на какой была способна.

– Нет, специально пригласила повара из ресторана.

Тихонько захихикав, он вышел из комнаты.

– Пойдешь со мной на кухню? – донеслось через стену.

– Нет, не пойду, – возмущенно ответила она. – Я смотрю фильм.

Митч рассмеялся.

– А когда я вошел, были новости.

Она тут же повернулась к телевизору и увидела метеорологическую карту во весь экран. Она закатила глаза и скорчила рожицу.

– Скажи-ка, – он опять стоял в дверях, не отрываясь от нее глаз, – почему это ты пьешь в воскресенье? – Потом саркастически улыбнулся. – Топишь в вине свои грехи или печали?

Блаэр поджала губы и сощурила глаза.

– До вчерашнего утра у меня не было никаких печалей, – тихо произнесла она. – А что до моих грехов, то уверена, они меркнут в сравнении с грехами какого-нибудь типа вроде… – она выдержала драматическую паузу и добавила: – …тебя.

Он спокойно смотрел на нее, все еще улыбаясь.

– Почему ты стараешься испортить мне настроение? – спросил он. – Я так рад был вернуться обратно, к нам домой. Я скучал по тебе.

Она повернулась к телевизору. Потом услышала, как он ушел обратно в кухню, взяла бокал с вином и залпом осушила его. Только Блаэр выпила, как на нее напала икота. Она икнула и резко вздрогнула всем телом. Рука взметнулась, прикрывая рот. Наконец, сдерживая дыхание так долго, что чуть не лопнули легкие, она глубоко вздохнула и тут же издала громкое «ик», не успев ни подавить его, ни закрыть рот.

Через секунду Митч вошел со стаканом воды и протянул его ей.

Заслезившимися и покрасневшими от усилий глазами Блаэр взглянула на него и пролепетала:

– Спасибо – ик!

Она хотела взять стакан, но он поставил его на стол и внезапно неистово сжал ее в объятиях, прежде чем она успела понять, что происходит. Она вскричала:

– Не смей – ик!

Быстрый, как молния, он с сокрушительной страстью поцеловал ее в губы, крепко обнимая, нежно, сильно гладя ее спину.

Она пыталась вырваться, противясь дерзкой силе, с которой он впился в ее губы.

Вдруг он отпустил ее. С лукавой улыбкой, склонившись над ней, он прошептал:

– Все прошло. Вот видишь.

Она с трудом могла дышать. Икота не возобновилась. Он сиял как серебряный новенький доллар. Так мог бы улыбаться только главный волшебник на этом свете.

– Это было отличное лечение, – чарующе прошептал он. – А теперь профилактика.

И он мягко, невероятно нежно поцеловал ее. Он осторожно обнимал ее и осыпал поцелуями, невыносимо ласковыми, легкими. Блаэр застыла, чувствуя, как последние остатки стойкости покидают ее. Она долго сопротивлялась, но теперь ее сопротивлению пришел конец. Она хотела целоваться с ним!

Она подалась навстречу ему, ее губы приоткрылись, а руки сплелись вокруг его шеи. Пальцы Блаэр зарылись в его мягких волосах.

Глаза Митча сверкнули, потом закрылись. Дистанция между ними исчезла окончательно, когда он с силой привлек ее к себе. Ее груди прижались к его груди; ее сердце ликовало и билось в унисон с сердцем Митча.

Их поцелуй перешел в резкий, настойчивый зов страсти. Их языки соприкоснулись и переплелись. Они опустились на диван. Его губы теперь быстро, горячо, исступленно целовали ее шею. Искры соединились в бурное, пылающее глубоко внутри Блаэр пламя.

Голова у нее закружилась, а все тело изогнулось, когда его язык скользнул по ее уху. Блаэр прижалась губами к шее Митча, ее тонкие длинные пальцы массировали его тело. Блаэр чувствовала, как пламя внутри нее все больше разгорается, раздуваемое учащенным горячим дыханием Митча.

Он положил ее на диван и лег сверху, покрывая лицо и шею Блаэр короткими страстными поцелуями. Вдруг она ощутила под юбкой над коленом его ладонь, которая делала плавные поглаживающие движения, пробираясь все выше. Она вздрогнула и через юбку схватила его руку, стараясь остановить. С легким вскриком она вымолвила, задыхаясь:

– Нет, Митч!

Митч замер, и на мгновение все звуки исчезли. Все застыло. Блаэр медленно открыла глаза и покачала головой.

Его голубые глаза затуманились, и он тяжело вздохнул. Смертельная мука отразилась на его лице. Его дыхание оставалось неровным, учащенным. Потом он потянулся, чтобы поцеловать ее в губы, но она слегка отвернулась, так что его губы скользнули по ее щеке.

– Блаэр, ну почему ты не хочешь? – прошептал он, касаясь губами ее кожи.

– Я не могу, Митч, – тихо ответила она. – Пожалуйста, не проси меня об этом. Я не могу.

Она чувствовала, что глаза ей застилают слезы. Она не собиралась заходить так далеко. Она только хотела поцеловать его. Она знала, что он страдает, но ведь и она тоже. И она не позволит ему облегчать его боль с помощью ее тела, а себе – с его помощью.

Митч испытующе смотрел на нее, и его губы дрогнули, когда он произнес сдавленным шепотом.

– Не знаю, что и сказать, Блаэр. Я чувствую себя, как в семнадцать лет на заднем сиденье машины.

Ее голос тоже был сдавленным и хриплым.

– С одной из тех испорченных девчонок? Да?

– Да нет, – коротко рассмеялся он. – Они никогда не нравились мне, мне нравились всегда как раз такие правильные, как ты. И всегда было так же больно, как и сейчас. – И добавил с искренним недоумением: – И тогда, в семнадцать, я понимал это не лучше, чем понимаю сейчас, когда мне тридцать два. Как тебе удается так резко обрывать свои эмоции, Блаэр? Ты словно закрываешь кран. Словно говоришь: «Ты уже попил, хватит с тебя».

Ее потемневшие глаза не отрывались от него.

– Митч, ты или слишком лестно или слишком низко обо мне думаешь; я не правильная девочка, но я и не водопроводный кран. Я всего лишь женщина, которая не желает спать с мужчиной, который для нее почти чужой.

Помолчав, он сказал:

– А ты не считаешь, что страсть делает чужих людей близкими?

Немного подумав, она ответила.

– Да. А когда она прошла, сгорела, испепелилась, эти близкие – снова чужие друг другу.

Он дотронулся до ее щеки.

– А за тобой не просто ухаживать, готов поклясться, – его пальцы скользнули и коснулись ее губ, потом он убрал руку.

Митч медленно поднялся с дивана, повернулся к ней спиной, разгладил рукой брюки, аккуратно заправил рубашку спереди, поправил на спине. Через левое плечо он посмотрел на нее и с невеселым смешком произнес:

– Ну, мы хотя бы прекратили твою икоту, правда?

– Да, – ответила она. – Уж с этим-то мы точно справились.

Он пошел к двери, держа руки в карманах. Прежде чем выйти в коридор, он оглянулся и спокойно сказал:

– Сегодня днем в горах я очень много думал о тебе. Думал о тебе и об этом твоем мистере Фэйрфилде и удивлялся вашим отношениям, – его губы изогнулись в усмешке. – Ты ведь с ним неплохо ладишь, да? Вы оба просто убиваете время.

– Не думаю, что это тебя касается, Митч, – после паузы сказала она. – Но ты прав – Вэйн и я просто друзья.

– Да вы даже не друзья, – возразил он. – Но ты права, это меня не касается. Я только хочу, чтобы ты знала: у нас так не будет. Это уж точно. Мы не будем убивать время. Единственное, на что мы будем жаловаться, так это на то, что нам его не хватит, – глаза Митча блеснули. – Ты будешь любить меня, а я тебя, и нам всегда будет мало. Подожди, сама увидишь.

Она недоверчиво улыбнулась, обнажив белые ровные зубы. Оставив без ответа его слова, она спросила:

– Как ты добрался сегодня в горы, Митч?

– Да друг один подбросил, – без колебаний ответил он.

Ей до смерти хотелось спросить, друг это или подруга, но гордость не позволяла.

– Было красиво, – продолжал он. – Что может быть лучше гор после такого дождя, как сегодня ночью? Туман стелется над полянами, везде яркие весенние краски. Мы стояли на высоте шесть тысяч футов и смотрели, как под нами плывут облака. Ты любишь горы, Блаэр?

– Я их люблю на расстоянии. И не особенно стремлюсь посмотреть на них поближе.

Он кивнул.

– Я очень жалел, что ты не поехала со мной.

Он вышел, а она все сидела в гостиной, сложив руки и спрашивая себя, почему она тоже жалела, что не поехала с ним. Может быть, она жалела об этом даже больше, чем он.

В конце концов она встала и выключила свет на кухне и в гостиной. Проходя мимо его двери, она секунду поколебалась, а потом крикнула через стену:

– Сегодня не приноси мне яблоки, Джонни-Яблочное Семечко, я поужинала.

Он рассмеялся и ответил:

– Тогда не могла бы ты принести мне яблоко, а то я до своего ужина так и не добрался?

Она довольно усмехнулась.

– Ладно, принесу, – и пошла обратно на кухню.

5

На следующее утро перед работой Блаэр подвезла Митча к зданию компании строительных материалов «Шитрокс», которое находилось на окраине города. Это было огромное сооружение из стекла и бетона с конторами в передней части. Здание и двор были огорожены забором из железной сетки и воротами, которые Митч открыл, чтобы они могли въехать внутрь.

Остановив машину перед постом на въезде, она спросила:

– Митч, пока тебя здесь не было, работа не прекращалась?

Он кивнул.

– Да. Здесь оставалась другая бригада, которая в основном занималась мелкими контрактами – домами, ремонтом – ну, всякой чепухой. Но недели через две все уже должно идти полным ходом, раз теперь компания восстановила силы. Планирую закупить новую партию грузовиков, да и себе автомобиль.

Машина проехала через главные ворота, Блаэр быстро оглянулась и была разочарована, увидев, что еще кто-то входит на территорию компании. Она продолжила разговор:

– Как ты считаешь, я могу здесь все посмотреть?

Он улыбнулся.

– Конечно. Пойдем.

Минут двадцать они ходили по зданию, и он рассказывал ей о делах своей компании. Краем глаза она следила за воротами, ожидая появления Марши Партлоу. Наконец она критически заметила:

– Не очень-то многие сегодня спешат на работу, правда? – она взглянула на свои часики. Уже почти девять часов.

Он недоуменно посмотрел на нее, потом улыбнулся и ответил:

– Просто те, кто ездил вместе со мной, получили недельный отпуск, – он медленно провел языком по зубам и безразлично спросил: – Ты хочешь увидеть кого-то конкретно?

– Нет, – быстро сказала она и подошла к шкафчику для бумаг из темного металла, двумя пальцами коснулась его и тихо произнесла: – О, какой хорошенький!

Он невесело рассмеялся.

– Не говори Шарлотте, а то она приедет сюда в моей маленькой машинке и приберет его к рукам.

Внезапно ее посетила странная мысль. Ведь если так пойдет и дальше, она снова может оказаться в суде, представляя интересы Шарлотты – то есть выступая против Митча. Пораженная, она произнесла:

– Митч, ты сегодня встречаешься с адвокатом?

Он грустно улыбнулся.

– И ты еще спрашиваешь?

Через десять минут она уже приехала к себе на работу и увидела, что Линн выходит из ее кабинета с халатом для уборки в руках.

– Доброе утро, – бодро сказала секретарша.

– Доброе утра, Линн, – тепло ответила Блаэр. – Кто-нибудь звонил?

Линн звонко рассмеялась.

– Он не звонил, если ты об этом.

Блаэр в смущении отвернулась.

– Что-что? – озадаченно спросила она.

Линн присела за свой стол, не сводя глаз с Блаэр.

– Ну тот мужчина, что звонил в пятницу, такой разозленный, – она покачала головой. – Он не звонил.

Почти шепотом Блаэр сказала:

– Да, я знаю, а кто-нибудь еще звонил?

Линн снова покачала головой.

– Нет. Сегодня удивительно спокойно для понедельника. Я тут занялась уборкой. Сложила все бумаги, накопившиеся с прошлой недели, в стопку на твоем столе, чтобы ты внесла последние пометки и их можно было убрать.

Блаэр протянула руку за халатом.

– Спасибо. Я закончу сама. Возможно, в следующую судебную сессию мы будем поаккуратнее. И тебе не придется тратить столько времени на уборку.

Линн словно бы неохотно отдала ей халат.

– Блаэр, – вдруг спросила она, – что-то не так?

Блаэр остановилась в дверях своего кабинета.

– Скажи, Линн, – медленно и задумчиво произнесла она, – тебе не показалось какое-нибудь из дел на прошлой неделе несколько необычным? Когда ты печатала краткие отчеты, тебе ничто не запомнилось?

Линн крепко закусила губу.

– М-м, мне приходят в голову два дела. Клиффорды, меня удивляет их возраст, – она улыбнулась. – Прожить с совершенно неподходящим тебе человеком сорок лет – это слишком долгий срок, – она помолчала. – И Морганы. Не могу понять, как человек мог бросить такой роскошный дом, дорогую машину, деньги на общем счете в банке, чтобы убежать с секретаршей. Думаю, мне не понять такой безумной любви. Тэрри бы так не поступил. А ведь он меньше всех из тех, кого я знаю, думает о материальном благополучии. Даже если бы у нас не было детей, не думаю, чтобы он все бросил, – внезапно она подняла брови. – Для меня это непостижимо, а вот для миссис Морган – нет. Я видела ее пару раз, и она показалась мне очень черствой. И холодной. Ты думаешь об одном из этих дел? – серьезно спросила она.

Не ответив ни слова, Блаэр задумчиво кивнула и медленно прошла в свой кабинет. Она повесила халат в шкаф и села за стол. Не успела она взять первую папку, как раздался короткий стук в дверь и вошла Линн, ее карие глаза были круглыми от изумления.

– Блаэр, удивительная вещь. Знаешь, кто только что пришел?

Блаэр бесстрастно взглянула на нее и так же бесстрастно произнесла:

– Шарлотта Морган.

Линн кивнула.

– Да, это она, – она многозначительно покачала головой. – Ты знала, что она придет?

Блаэр загадочно улыбнулась и ответила:

– Линн, скажем так, я не удивлена. Пожалуйста, попроси миссис Морган войти.

Через минуту она смотрела в чуть прищуренные глаза Шарлотты Морган, высокой, хорошо сложенной женщины в расцвете сил, с бровями-ниточками на красивом лице, которое сейчас выражало неуверенность. На ней было изящное узкое красное платье, и, глядя на нее, Блаэр внезапно подумала: «Он любил ее. Когда-то Митч любил женщину, которая сейчас сидит напротив меня». От этой мысли у нее слегка засосало под ложечкой.

Блаэр ближе придвинулась к столу, подалась вперед и спросила:

– Чем могу быть полезной вам сегодня? – в ожидании ответа она откинулась на спинку кожаного кресла.

Немного помолчав, Шарлотта произнесла сухим, невыразительным голосом:

– Мой бывший муж вернулся в город.

Блаэр кивнула.

– И что же?

Шарлотта фыркнула и продолжала:

– Думаю, что он хочет доставить мне неприятности, если, конечно, сможет.

– Как это?

– Он пытается оспорить условия развода. У него может получиться?

Блаэр посмотрела в ее серо-зеленые глаза.

– Нет, – очень спокойно ответила она, – он мог это сделать до того, как суд вынес решение. Но, скажите, почему вы думаете, что он попытается что-то предпринять? У него ведь был на это целый год. Почему именно теперь?

К ее удивлению, Шарлотта ответила не колеблясь.

– Он был за границей целый год, работал в Саудовской Аравии. Не знаю, – спокойно, убежденно произнесла она, – мне он ничего не сообщал. Теперь, вернувшись, он решил, что был чересчур щедр. Он хочет получить обратно свой, – она поправила себя, – наш дом, и «Ягуар», и часть денег, и другие менее значительные вещи. Он собрался предъявить иск о том, что не передавал мне ничего этого. Он говорит, что я подделала его подпись.

Блаэр с минуту помолчала, стараясь осознать услышанное. Наконец, она прямо спросила:

– А вы не подделывали?

Шарлотта немедленно ответила:

– Нет. Экспертиза подтвердила, что это его рука. Но у него было достаточно времени на эти месяцы, чтобы все обдумать, и теперь он отрицает, что подписывал.

Блаэр была в шоке: либо Шарлотта Морган очень убедительно лгала, либо это была правда.

Глаза Шарлотты гневно сверкнули, она продолжала:

– Он не хотел быть моим мужем, если была нужна свобода – любой ценой. Он получил ее, но теперь решил, что цена слишком высока. А у меня нет никакого желания что-то ему отдавать – совершенно никакого. Я пришла сюда, потому что хочу, чтобы вы знали о том, что происходит, и предприняли все возможные шаги, чтобы помешать ему.

Блаэр задумчиво потерла лоб и нахмурилась. Ей необходимо каким-то образом прекратить свое участие во всей этой истории. Похоже, скоро все станет еще более запутанным.

– Вполне вероятно, – сказала Шарлотта, – что он или его адвокат свяжутся с вами, и я хочу, чтобы вы были в курсе того, что происходит. Я также хочу иметь представление о возможных действиях его адвоката. Что они могут предпринять? – прямо спросила она.

Блаэр положила руки на стол и тяжело вздохнула.

– Если перед судьей Уолкером предстанет и будет засвидетельствован иск о вашем мошенничестве, дело о разводе будет возобновлено. Суд аннулирует свое решение и начнется новый процесс.

Впервые за все время визита Шарлотта улыбнулась:

– Вы имеете в виду, что мы не будем тогда в разводе?

Блаэр утвердительно кивнула.

– По первому решению суда – нет.

Шарлотта приглушенно хихикнула.

– Как я хочу увидеть его лицо, когда он услышит это от своего адвоката. Даже выиграв, он проиграет, – она поднялась, собираясь уходить, на ее губах играла улыбка. – И Марша проиграет. Я почти хочу, чтобы меня обвинили в подделке подписи, лишь бы увидеть его лицо.

Когда Шарлотта ушла, Блаэр тяжело опустилась в свое мягкое кресло. Она не могла даже вообразить, что такое может произойти. Здесь пахло чем-то ужасным, нереальным. Она хотела правды. Но что это была за правда? Мысли проносились в ее голове. Впервые в жизни она чувствовала себя полной дурой. Ее никогда не сбивала с толку красивая внешность, но Митчелу Моргану это почти удалось – почти до конца. В какую грязь вляпалась! Ей хотелось быть уверенной, что сегодня он уберется из ее дома.

Бросив свирепый взгляд на номер телефона «Морган. Шитрокс», она позвонила. Мужской голос ответил, что Митча сегодня не будет. Она тряхнула головой и с яростью подумала, что лучше бы он пошел искать себе жилье, потому что в противном случае к ночи он и его вещи окажутся на улице. Она была настолько взвинчена, что могла бы угодить в психушку, если бы изо всех сил не старалась держать себя в руках.

Она уставилась в пустоту и сидела так, пока к ней не заглянула Линн и сказала:

– Блаэр, пришла миссис Кобб. Ты готова ее принять?

Блаэр отсутствующе посмотрела на нее, потом кивнула.

Линн отступила в сторону, и вошла молоденькая заплаканная женщина, лет не больше двадцати. Еще не закрылась дверь, а по ее щекам потекли слезы и она произнесла, всхлипывая:

– Мисс Беннет… Я-я хочу подать… на развод.

Не зная почему, Блаэр сама чуть не расплакалась.

В тот же день Линн вошла в ее кабинет с большим листом напечатанного текста и положила ее перед Блаэр.

– Это претензии миссис Кобб, – неожиданно нежно сказала она. – И как только такие юные девушки попадают в такую грязь?

Подняв на нее глаза, Блаэр ответила:

– Тут нет ничего загадочного, Линн. Стоит он прямо или на четвереньках, зверь остается зверем. Сущность человека не меняется от того, что он надел пижаму. Чего уж проще?

Линн печально улыбнулась.

– Знаешь, Блаэр, чем дольше я здесь работаю, тем все выше ценю собственный брак. Он, конечно, не идеален, но зато стабилен. Если бы только Тэрри не был так ревнив. А особенно, – бодро продолжила она, – когда я печатаю что-нибудь в этом роде, Тэрри кажется мне просто совершенством, даже с этим маленьким недостатком. Думаю, что удержу его, – она кашлянула и неуверенно произнесла: – Ты… ничего мне не сказала относительно первого клиента, Шарлотты Морган, – она опять помолчала. – Что-то новое?

Блаэр решительно покачала головой.

– Нет. Но законность развода пока под вопросом… – она замолчала.

Линн озадаченно смотрела на Блаэр.

– Судя по ее улыбке, когда она вышла, ее это не волнует.

– А может быть, и нет, – отрезала Блаэр. – Может быть, она переложила свои волнения на другие плечи.

Линн на это ничего не ответила, тихо повернулась и вышла из кабинета.

До ухода домой Блаэр еще раз попыталась связаться с Митчем. Безуспешно. Лучшее, на что она могла надеяться, так это на то, что Митч уже забрал свои вещи и покинул ее дом.

У нее неприятно заурчало в животе, когда она увидела, что на подъездной дорожке стоит новая машина. В Блаэр боролись смешанные чувства: она была одновременно и счастлива, и раздражена при виде машины. Проходя мимо, она едва взглянула на нее. Сердце ее забилось сильнее, а открыв входную дверь, она разинула рот от удивления. Там были сложены все его вещи. Ее взгляд скользнул в гостиную, Митч как раз вставал с дивана. Она немного прошла вперед, чтобы лучше видеть его.

– Привет, – сказал он с улыбкой.

– Здравствуй, – вежливо, но без улыбки ответила она и захлопнула дверь. – Я вижу, ты купил машину.

Он кивнул.

Чувствуя себя не в своей тарелке, она растерянно смотрела на него.

– И дом, – добавил он, подходя к ней, – мне посоветовали жить в собственном доме до окончания дела.

Она провела рукой по волосам.

– Надеюсь, ты никому не рассказывал, где провел выходные?

Он тихо рассмеялся.

– О нет, я умнее, чем ты думаешь. Я только сказал, что остановился у друга, – пожав плечами, он добавил, дразня ее: – Ведь так и было.

Она отрицательно качнула головой.

– Не знаю, какие мы с тобой друзья, Митч. Во всяком случае, не теперь, не при таких обстоятельствах. Возможно потом, когда все это кончится.

Его голубые глаза внимательно изучали ее лицо.

– Блаэр, мы друзья. Признаешь ты это или нет, но это так. Мы друзья, потому что небезразличны друг другу. И очень скоро будем любовниками, допускаешь ты это или нет.

Ее глаза потемнели и сузились.

– Все, что ты говоришь, просто нелепо. Самое разумное для нас – это попрощаться и пожелать друг другу счастья. И все. Из-за последних событий я нахожусь в очень неприятном положении, а я высоко ценю свою репутацию, – произнося все это, она вдруг отчетливо ощутила, какое желание они оба испытывают, хотя и не приближаются друг к другу. Даже не прикасаясь к нему, она чувствовала это.

Они молча смотрели друг на друга, будто мысленно разговаривая.

– Я целый день о тебе думал, Блаэр, – проговорил он наконец каким-то звенящим голосом. – Никак не мог избавиться от мыслей о тебе.

Она махнула рукой и сказала с горечью:

– Не надо, Митч. Не надо говорить мне таких слов. Я не хочу их слышать.

– Даже если это правда?

Ее глаза вдруг расширились.

– Правда, Митч? Ты считаешь, нам пора сказать друг другу правду? Что же, давай, – она вдохнула побольше воздуху. – Правда то, что тебе нет до меня никакого дела, кроме как переспать со мной. Ты хочешь спать со мной – вот правда! То, что я адвокат твоей бывшей жены, то правда! А может быть, правда и то, что если ты каким-то образом будешь иметь власть надо мной, ее адвокатом, то будешь иметь власть и над ней. Правда в том, что я была дурой, впустив тебя, а еще правда, что я счастлива теперь, когда ты наконец уходишь.

Мгновение нельзя было понять, что отразилось на его лице: злость, ярость, борьба, изумление, а потом то, чего она никак не ожидала – Митч улыбнулся, уголки рта поднялись вверх, и он сказал:

– Невиновен по первому и второму пунктам. Виновен по третьему, невиновен по четвертому и пятому. Что же касается конца твоей речи, то проявлять сострадание – вовсе не глупо, а твое последнее желание – ложь. Ты так же счастлива, что я ухожу, как и я. Правда то, что, приехав сюда, сначала я вовсе не собирался оставаться; мне и в голову такое не приходило. Но в городе только два такси, и водитель очень спешил к своей постоянной клиентке – отвезти ее в салон красоты. Я притащил сюда свои вещи, потому что у меня были важные документы, которые никак нельзя было нигде оставлять. А я как раз перебирался из отеля в отель. Но когда я встретил тебя, увидел тебя, я не захотел уезжать. Я приехал сюда в ярости от того, что ты отказалась разговаривать со мной по телефону в пятницу. Но остался я потому, что просто не хотел уезжать. Я знаю, это было не так уж умно, но в своей жизни я делал кое-что и поглупее – и не жалею об этом, – он подхватил с пола свои чемоданы. – Полагаю, увидимся в суде?

Блаэр стояла и молча смотрела, как он уходит. Потом направилась к двери, чтобы открыть ему, и тут он остановился и взглянул на нее. Он снова опустил чемоданы на пол. Его глаза с нежностью смотрели на нее.

– Не скоро еще вновь наступит такой момент. Я хочу поцеловать тебя, Блаэр.

– Нет, – прошептала она. – Она знала, что лучше ей не целовать его и не позволять ему сделать это. Внутри у нее все было напряжено до предела, одно его прикосновение – и она бы не выдержала. – Просто уходи, Митч, – с мольбой в голосе произнесла она. – Все, что нужно, уже сделано. Давай на этом закончим.

Он медленно отвел от нее взгляд и вышел.