Текст книги "Радуга любви"
Автор книги: Джо Энн Фергюсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Глава 14
Саманта принесла тонкий плоский камень и длинный кусок мела. Кевин удивленно поднял глаза, когда она положила их перед ним на стол. На лице девушки не было и тени улыбки. Вообще с тех пор, как он вернулся из Доусона, всем троим было не до улыбок. Установившаяся в долине суровая зима словно вознамерилась отомстить жаркому лету.
Кевин посмотрел мимо плиты на кровать, где с недавнего времени спала Саманта. Джоул, и он сам теперь ночевали на чердаке, согревая друг друга, чтобы выжить в этих нечеловеческих условиях.
Утром Кевин решил сойти вниз, пока она еще не проснулась. Ее образ весь день стоял у него перед глазами. Разметавшиеся на подушке темные волосы, обнаженная почти до колена голень… Вечером он дождется, когда уснет Джоул, и спустится к ней.
Кевин не сводил глаз с Саманты. На ней был толстый свитер поверх блузки с юбкой, из-под нижних юбок виднелось теплое белье. Двигаться в такой одежде неудобно, но воображение рисовало Кевину совсем другую картину: Саманта на своем ложе лежит рядом с ним.
Кевин перевел взгляд на обломок каменной плиты, лежавшей на столе.
– Для чего это, Саманта?
– Напишите свое имя, – велела она.
– С какой стати?
– Я вас прошу, – спокойно ответила Саманта тоном, не терпящим возражений.
Он взял мел и, нервно вертя его в пальцах, переводил взгляд с нее на доску. В свое время он точно так же смотрел на чистые грифельные доски, пытаясь найти какие-нибудь отговорки. Но сейчас ничего не поможет, Саманта не оставит его в покое.
– Пишите как можете. – Она облокотилась о край стола и отскочила, когда Кевин швырнул мел и прорычал ругательство.
Мел разбился, Кевин схватил самый большой кусок и с нажимом вывел крестик в центре доски.
– Вот! Этого довольно? – Его страдания были очевидны, и Саманта почувствовала угрызения совести, но отступать не собиралась.
– Нет, – мягко ответила она. – Послушайте, Кевин, если вы с Джоулом откроете крупную жилу и разбогатеете, найдется много-много желающих вас обмануть, и чтобы этого не случилось, вы должны научиться читать и писать.
– Я могу нанять адвокатов и бухгалтеров, они будут вести мои дела, – возразил он.
Саманта села рядом с ним.
– Но адвокаты тоже бывают нечестными. Прежде чем поставить свою подпись на документе, вы должны его прочитать. Иначе ваши деньги могут перекочевать на чужие счета.
Охваченный отчаянием Кевин готов был крушить все вокруг. Девушка, которой он добивался, изобличила его. Все эти годы он скрывал свой позор, постоянно чувствуя себя ниже тех, кто в жизни продвинулся дальше шахтерского городка в Пенсильвании.
Но как могла учуять это Саманта? И что еще ей известно? Ведь в жизни у него много такого, о чем никто не должен знать. Кевин покачал головой. Нет, она не могла догадаться. А вдруг?.. При этой мысли Кевину становилось тошно.
– Мне некогда было учиться, – проворчал он. – Мальчишкой я работал по двенадцать часов под землей шесть дней в неделю, и у меня не было сил сидеть за букварем.
Саманта накрыла ладонью его руку и улыбнулась:
– Я помогу вам.
– Нет! – Кевин перешагнул через лавку, взял крынку и подошел к бадейке. – Проклятие! – зарычал он, увидев, что вода замерзла.
Саманта подошла к плите и налила кофе из котелка.
– Возьмите, Кевин. – Она протянула ему чашку и робко спросила: – Может, согласитесь, чтобы я учила вас чтению и письму?
– Слишком поздно! – бросил он, беря чашку.
– Но почему? – Саманте хотелось сделать это доброе дело, тем более что она чувствовала свою вину перед Кевином, скрывая от него свои чувства к Джоулу. Ей не хотелось причинять ему страдания. Жизнь и так не баловала его. Но так уж случилось.
Он положил руку Саманте на плечо и стал ласково ее поглаживать, неожиданно расплывшись в улыбке. Только глупец может отказаться от представившейся возможности. Он заметил, что она неравнодушна к Джоулу, и решил победить в этом поединке. Теперь они с Самантой чаще будут общаться, и он своего добьется.
– Хорошо, – почти весело проговорил он. – Если вы готовы взять в ученики такого тугодума, как я, рад стараться. Вы правы, мне просто необходимо научиться читать и писать.
– Замечательно. – Саманта подвела его к импровизированной грифельной доске и взяла мел. – Начнем с алфавита. Как только выучите буквы, приступим к чтению.
Кевин обвил рукой ее хрупкую талию и, придвинувшись к столу, склонился над каменной плитой. Саманта, медленно выводившая на ней букву «А», за разговором не замечала, как его пальцы скользят вдоль ее руки. Он прикасался к ней осторожно, без намека на страсть, чтобы не отпугнуть.
Даже не пытался поцеловать. Хотя соблазн был велик, ведь Саманта находилась так близко!
Через час занятия закончились. Саманта осталась довольна успехами своего ученика. Кевин восстановил зачатки тех знаний, которые урывками получал в своем шахтерском городке.
– Завтра продолжим, – сказала Саманта решительным тоном.
– А вы строгая, – заулыбался Кевин, однако, услышав снаружи шаги, приуныл.
Вместе с ледяным ветром в хибару вихрем влетел Джоул. Саманта радушно улыбнулась – большего она не могла себе позволить. Хотя готова была броситься ему на шею и согреть поцелуями его замерзшие губы. Удовольствовавшись простым приветствием, она стала наливать всем кофе.
Джоул скинул с плеч тяжелую парку и, держа под мышкой какой-то сверток, неловко расшнуровал ботинки.
– Ну и холодина! – сказал он, пройдя в носках через комнату. – Проклятый ветер дует прямо с Северного полюса. Надо было повременить с поездкой. Спасибо, – добавил он, взяв у Саманты чашку и поднося ее к усам, чтобы паром растопить намерзший лед.
– Вы достали что хотели? – спросила она. У нее перехватило дыхание, когда он обратил к ней взгляд, полный страсти, которую не могла остудить самая суровая зима. После той сладкой ночи любви, казалось, прошла целая вечность.
– В Гранд-Форксе этого не достанешь. – Он заметил, как порозовела Саманта.
Джоул мельком взглянул на партнера. Эти три дня, пока пурга удерживала их в хибаре, он не раз намекал Кевину, что девушка сделала свой выбор, но тот быстро менял тему. Он как будто намеренно игнорировал все, что могло разрушить его мечту завладеть Самантой.
Что ж, раз он настолько тупой, придется объяснить ему в менее вежливой форме. Хотя, возможно, он все уже знает, Сэм с трудом скрывала свои чувства. Джоул улыбнулся и торжественно положил сверток на стол.
– Разверните, Саманта. Это вам.
– Мне?
– Разумеется. – Он засмеялся, видя ее по-детски восторженное лицо. Знала бы Сэм, как он жаждет засыпать ее подарками, достойными ее красоты! – Вы разве не собираетесь посмотреть на мои покупки?
Саманта быстро развязала грубую бечевку, развернула сверток и восхищенно вздохнула. Джоул вспомнил более сладкий вздох возле своего уха, когда она была в его объятиях. У него забурлила кровь, но он приглушил жажду и стал наблюдать, как девушка с волнением вынимает подарки.
Она скользнула в парку из медвежьей шкуры и натянула капюшон, отороченный мехом. Его темный цвет, почти такого же оттенка, как ее глаза, очень ей шел. Она застегнула крючки. Шуба была чуть-чуть выше колен. Саманта с наслаждением погладила пышный мех. Просто не верилось, что больше не придется мерзнуть.
Она округлила глаза, увидев остальные вещи, прежде всего – прелестные замшевые перчатки, расшитые бисером. Она натянула их. Размер подходил почти идеально.
Саманта разулась и сунула ноги в новые мокасины. Серовато-белый кроличий мех ласкал пальцы. Она засмеялась и медленно повернулась кругом.
– Вы замечательно выглядите, – поспешил сказать Кевин. Интересно, однако, на какое золото куплены эти вещи? То, что находилось в шкатулке, было потрачено в Доусоне. Они могли бы поинтересоваться, сколько он заплатил доктору. Но ни Саманта, ни Джоул не спросили об этом, а он не стал объяснять, куда ушло все остальное.
– Главное – мне тепло. – Саманта протянула Джоулу руки в перчатках и поблагодарила его поцелуем, более целомудренным, чем хотелось бы. Затем поцеловала сидевшего на лавке Кевина. – Спасибо вам. Каким образом вы купили все это?
Джоул откинул свой капюшон и расстегнул верхнюю пуговицу.
– Я записал эти вещи на наш счет. Не беспокойтесь. Как найдем весной золото – расплатимся. Смотрите, как бы вам не запариться во всем этом. А то вспотеете и можете простудиться.
Саманта подняла руки, чтобы он стянул с нее парку. А хорошо бы не только парку. Джоул понял это по блеску ее глаз.
Охваченный желанием, он плюхнулся на лавку и стал что-то сбивчиво рассказывать Кевину, надеясь, что тот не заметит его состояния.
Саманта была благодарна Джоулу за теплые вещи. Проснувшись однажды утром, она увидела, что стены обледенели. Не поверив своим глазам, подошла и потрогала их.
Мужчины сказали, что лед образовался из выдыхаемого воздуха и паров от приготовления пищи. Довольно скоро Саманта по достоинству оценила случившееся. Лед оказался источником воды. Срубая со стен куски, она растапливала их на огне, а вскипевшую воду процеживала через полотенце, чтобы очистить от мелких щепок. Теперь отпала надобность подниматься к ручью. В короткие зимние дни, при слабом освещении дорога отнимала много времени.
Темнота медленно наступала со всех сторон. В семь часов вечера небо напоминало черную дыру со сверкающими звездами – это в октябре, а в декабре – в середине дня. Солнце не появлялось над горизонтом раньше десяти утра. Единственная лампа в хибаре горела часами, керосин стоил дорого.
Чувствуя себя узницей в маленькой лачуге, Саманта пребывала в отчаянии. Единственной отдушиной были занятия с Кевином. Он обнаружил поразительные способности и схватывал все буквально на лету. За несколько дней освоил счет, выучил алфавит и теперь бегло читал несложные предложения, которые Саманта писала для него на доске. Она принесла с чердака свою Библию и «Большие ожидания», чтобы отметить отрывки для самостоятельного чтения. Впрочем, Кевин этого не делал, когда в хибаре находился Джоул. Держал до поры до времени свои достижения в тайне, пока не достигнет настоящих результатов.
Саманта вдруг обнаружила, что теперь, кроме занятий с Кевином, у нее не осталось сколько-нибудь серьезной работы. Хозяйство и стирка занимали всего несколько часов. Вечерами, когда ветер хлестал в дверь и прорывался сквозь щели в стенах, делать ей было нечего. Чтобы скоротать эти часы, она пораньше отправлялась к себе и наслаждалась теплом под стеганым одеялом как была, в одежде и мокасинах.
Но трескучие морозы неожиданно отступили, дав передышку обитателям хибары. Выйдя однажды наружу, Саманта увидела глубокий снежный покров, сверкающий на солнце, словно драгоценные камни.
Близилось Рождество, и нужно было подумать о подарках для партнеров. Но что могла она им подарить в этой глуши? Просто приготовить что-нибудь повкуснее. Выбор продуктов был невелик. Придумывая, чем бы угостить их на праздник, Саманта спасалась от скуки.
За день до праздника девушка раскатывала тесто для кекса с начинкой из черной патоки, который часто пекла дома. Она вздрогнула, когда Кевин открыл дверь и позвал ее, улыбаясь в заиндевелые усы. Он схватил Саманту в охапку и оттащил от теста. На ее вопрос, что случилось, он бросил ей медвежью парку.
– Пойдемте. Мы хотим вам кое-что показать.
Кевин с нетерпением ждал, пока она оденется, и они вышли.
Хотя мороз обжигал лицо, для арктической зимы день выдался не очень холодный. Немного ниже сорока. Виски в блюдце не замерзло. Только ртуть.
– День одного блюдца, – сказала Саманта. К счастью, не было ветра.
Кевин взял ее за руку и повел вокруг хибары к гумну.
– Это подарок к Рождеству, Саманта.
– Подарок? – в замешательстве повторила она. – Мне?
– Всем нам. Смотрите! – Кевин широко улыбнулся. Саманта даже рот открыла от удивления, увидев Джоула и рядом четверку собак, впряженных в необычные сани. Слишком хлипкие, чтобы выдержать большой груз, на который, по-видимому, были рассчитаны. Загнутые полозья казались не толще ее запястий. Вся конструкция состояла из двух рядов связанных вместе перекладин из срубленного молодняка и едва не доставала до верхнего края высоких, до колена, ботинок Джоула.
Он опирался на поворотные шесты управления с загнутыми рукоятками. Многочисленные веревки по обе стороны перекладин для страховки груза казались такими упругими, что ей захотелось опробовать это удивительное средство передвижения.
Саманта с опаской приблизилась к упряжке, зная понаслышке о коварстве ездовых собак. Четыре пары темных глаз и пара синих улыбающихся – Джоула – внимательно следили за ней.
– Какая прелесть! – воскликнула она, выдохнув белое облачко пара.
Длинношерстные, широкогрудые собаки на фоне снега возле конюшни представляли целую палитру черно-серого, коричневого и золотистого цветов. Опушенные шерстью сильные лапы сейчас были расслаблены, но готовы прыгнуть по первому приказу. Закругленные морды вытянулись вперед, принюхиваясь к ней.
– И впрямь прекрасные собаки, – согласился Джоул. – Можете их потрогать, если хотите. Текс Крейдж сказал, что они отлично поладят с женщиной.
– Неужели? – вскинула брови Саманта. – И вы ему верите?
– Безусловно. – Джоул засмеялся, вспомнив, что у нее были трудности с мужчиной с Тринадцатого верхнего из-за жульничества при оплате стирки. В конце концов, Саманта отказала ему. – Большой черный пес впереди – Медведь, рядом с ним коричневый с белым – Домовой, еще двое – Король и Счастливая Звезда.
Саманта опустилась на корточки перед вожаком.
– Здравствуй, Медведь, – спокойно сказала она, глядя ему в глаза. – Ты оправдываешь свою кличку. – Она осторожно протянула руку. – Хочешь понюхать?
Пес медленно опустил голову и ткнулся носом Саманте в руку. Она потрогала собачий лоб, который был шире, чем ее ладонь. Когда Медведь позволил погладить себя, ей вспомнились собаки на ферме брата. Они дружелюбно виляли хвостами, стремясь привлечь к себе внимание, не то, что высокомерный Медведь, который снизошел до нее.
– Отличная упряжка!
Все трое посмотрели на незнакомца, появившегося на поляне. Определить, слаб он или крепок в кости, из-за тяжелых одежд было невозможно. Глаза светились умом. Как и все мужчины Юкона, он носил усы.
Незнакомец шагнул вперед и протянул руку:
– Меня зовут Лондон. – Он остановил взгляд на Саманте и улыбнулся. – Ну а что здесь делает такая хорошенькая девушка? Право же, вы услада для глаз, истосковавшихся по женской красоте.
–. Спасибо, мистер Лондон, – поблагодарила Саманта.
На вид ему было лет двадцать с небольшим, но, судя по его внешности, он привык к тяжелым испытаниям.
– Куда держите путь, Лондон? – спросил Джоул.
Мужчина пожал плечами:
– Далеко. Я услышал про золото на Стюарте.
– Вы собираетесь на Стюарт? – Джоул с Кевином удивленно переглянулись. – И надеетесь преодолеть такое расстояние в декабре?
– Я устал от Доусона. Слишком много народа. И ничего интересного. – Лондон бросил на снег свой рюкзак. – Я понимаю, что добрые люди не горят желанием предоставить мне ночлег. Но вы позволите провести ночь в вашей конюшне?
– Нет, – улыбнулась Саманта, – не позволим. Вы будете ночевать в доме. На чердаке хватит места для троих. – У Саманты замерзли ноги, и она сказала: – Пойду в дом, если не возражаете. Мистер Лондон, не желаете чашку кофе?
– Вы очень добры, мэм.
Сообразив, что они не представились ему, Саманта быстро назвала их имена. Лондон легко подкинул в руке большой рюкзак, словно пушинку. Это не удивило Саманту. Чтобы путешествовать по северу, таская весь скарб на спине, надо иметь железную закалку.
К тому времени, когда Джоул с Кевином, устроив собак, вернулись из конюшни, гость чувствовал себя в хибаре как дома. Сидя на лавке, он непринужденно шутил с Самантой, словно они были лучшими друзьями. Джоул заметил сердитый взгляд партнера, когда тот услышал, что Саманта назвала мужчину по имени – Джек.
– Проходите, проходите, – торопила она их, выставляя на стол кекс, предназначавшийся для Рождества. – Не каждый день представляется возможность провести вечер в приятной компании. Так что не грех это отпраздновать. Джек рассказал мне о некоторых своих проделках с чечако[5]5
Новички.
[Закрыть] на стремнинах Уайтхорса. Забавная история.
– Таких историй великое множество, – сказал Лондон с очаровательной улыбкой. – И им не будет конца, покуда орды людей пускаются в путешествия совершенно не подготовленные. Если эти глупцы были готовы платить по двадцать пять долларов, чтобы я провел их через стремнины, ради Бога! В большинстве своем они никогда не ступали на борт корабля до этой поездки на север.
– Тогда почему вы там не остались? – спросил Кевин.
Гость пронзил его взглядом, от которого любому стало бы не по себе. Но Кевин не обратил на это никакого внимания.
– Надоело! Деньги – прекрасная вещь, но в жизни должно быть нечто большее. – Лондон умолк и после паузы продолжил: – Чтобы стать настоящим писателем, надо познать жизнь во всем ее многообразии.
– Писателем? – Джоул сел за стол и, взяв кусок кекса, подмигнул Саманте. – Так вы один из тех, кого сюда засылают газетные синдикаты! Хотите освещать нашу жизнь в мельчайших подробностях? К счастью, сейчас большинство писак возвращаются туда, откуда пришли. А то было время, когда из-за каждого куста выглядывал репортер. Надо все-таки позволить мужчине немного приватности, особенно когда ему требуется отойти за куст!
Джек Лондон заливисто рассмеялся, хлопая себя по бедрам. Ему недоставало праздничного застолья и остроумных собеседников. Среди старателей находилось не много охотников поговорить о чем-нибудь, кроме золота. Он жаждал его не меньше, но не понимал, как люди могут не интересоваться всем остальным.
– Я не репортер, – сказал он. – Я хочу писать книги.
– Это замечательно! – Саманта подсела к Джоулу, оставляя Кевину место рядом с их гостем. – Может быть, мы попадем в одну из ваших книг, Джек?
Он грациозно поднял руку, салютуя вилкой с большим куском кекса.
– Не сомневайтесь, Саманта. Когда мне понадобится хорошенькая леди, похищающая сердце моего героя, прообразом непременно будете вы.
– Очень лирично, – в том же шутливом тоне ответила Саманта. – Если ваш сюжет будет закручен так же, как те истории, что вы рассказываете, вы быстро распродадите весь тираж до последнего экземпляра.
Джоул сменил тему и заговорил о купленной ими собачьей упряжке. Здесь Лондон, с его опытом проводника, обнаружил большие познания. Тропа была короче и уже, чем та, по которой шли они с Кевином. Крутые склоны пугали даже самых стойких собак, тащивших, словно лошади, тяжелый груз.
В приятном обществе время летело незаметно. Никакие аргументы Джоула не могли убедить Джека изменить планы и отказаться от похода на юго-восток. Стюарт, широкий приток Юкона, находился намного южнее Гранд-Форкса, так же как Доусон – севернее. Джек предварительно разговаривал с первыми золотоискателями, отправившимися туда более пятнадцати лет назад. Ободряющие сведения вдохновили его на эту поездку, он мечтал проникнуть в места, где горстка энтузиастов застолбила несколько участков. Лондон рассказал, что был контрабандистом, прежде чем примкнул к береговой полиции Сан-Франциско и стал вылавливать бывших конкурентов. Он побывал не в одной переделке, и проблема выживания в бескомпромиссном Юконе не вызывала у него беспокойства.
Несмотря на выказываемое им пренебрежение к домашнему уюту, он явно получал удовольствие от горячей пищи, которую хозяйка снимала прямо с плиты. Чтобы приготовить угощение, Саманта совершила набег на погребок, где была отложена провизия для рождественских праздников.
Гость продолжал развлекать их историями о «золотой лихорадке», где было больше вымысла, чем реальных фактов. Однако все ему верили, несмотря на экзотические подробности.
Удивительные вещи подчас случались на тропах. Кто-то тащил рюкзак с котятами, чтобы выгодно продать их на севере одиноким старателям и получить баснословную прибыль. Какая-то женщина на кривобоких санях везла чугунную печку, надеясь открыть в Доусоне пекарню.
К сожалению, вечер подошел к концу. От избытка впечатлений Саманте не хотелось спать, но, едва коснувшись головой подушки, она погрузилась в сон.
Утром Саманта проснулась от звуков приглушенного пения. Приподнявшись на локте, она увидела Джоула. Он сидел у печки, стараясь не шуметь, и вытирал мыльную пену с лица. Саманта любила смотреть, как Джоул бреется.
Услышав легкий скрип кровати, он повернулся и, заметив, что Саманта за ним наблюдает, улыбнулся. Положил бритву на стол и подошел к ней. У Саманты перехватило дыхание, когда он взял в ладони ее лицо и запечатлел на губах поцелуй. Она обвила руками его шею.
– О, Сэм, – прошептал Джоул, – как я тебя люблю! Быть так близко и в то же время так далеко – более изощренной пытки не придумаешь.
– Джоул, ты сказал Кевину? – требовательно спросила Саманта. – Если он…
– Они с Лондоном отправились с собаками на утреннюю пробежку. Позволь им эту маленькую забаву. – Джоул весело подмигнул, и Саманта без труда догадалась, какую байку он придумал, чтобы остаться дома. – Счастливого Рождества, любовь моя!
– И тебе того же, дорогой. – Она расслабилась, уютно устраиваясь у него на руках. – Я хотела бы подарить тебе к празднику то, чего ты больше всего хочешь.
– Больше всего я хочу тебя, – севшим от страсти голосом произнес он.
Снаружи донесся лай, известив о возвращении мужчин.
– Оденься, пока они не пришли, любовь моя, – ласково сказал Джоул. – Мы отпразднуем Рождество так скоро, как только сможем.
– Да… скоро. – Саманта ласкала его руку, лежащую у нее на щеке, и столько печали было в ее взгляде. Собрав одежду, она бросилась на чердак одеваться. Единственное место, где можно уединиться.
Четверть часа спустя она выскочила из хибары навстречу мужчинам. Рождественское поздравление вызвало улыбки на их покрасневших от ветра лицах. В свою очередь Саманта с удовольствием приняла приглашение прокатиться по льду.
Подоткнув под нее одеяло, Джоул поклялся все рассказать Кевину, как только уедет Лондон. Он слушал объяснения молодого писателя из Сан-Франциско, как пользоваться нартами, и был рад получить совет от человека, который провел так много времени с погонщиками собачьих упряжек.
Саманта со своего плоского ложа вполоборота смотрела на возлюбленного. Ее лицо было скрыто капюшоном, когда она одними губами сказала:
– Я люблю тебя.
Джоул ухмыльнулся и, похлопав ее по плечу, крикнул:
– Поехали!
Рождество нынче было особенным благодаря Саманте. Он улыбнулся, молча празднуя то, чего никто не в силах разрушить – любовь, которая принесет ему все, о чем он мечтал.
