Текст книги "Радуга любви"
Автор книги: Джо Энн Фергюсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Джо Энн Фергюсон
Радуга любви
С любовью Лори, Питеру и Марианне за то, что они никогда не жалуются на все те лишения по части «кормежки», когда маме нужно дописать «еще одну страничку».
Глава 1
Даже на запоздалом весеннем солнце обласканные облаками горы Юкона не могли сбросить с себя зимнюю скованность. Склоны холмов спускались к самому берегу, поросшему деревьями. Ничто не смягчало суровых черт клондайкского горизонта, лето казалось несбыточной мечтой.
На палубе парохода «Ю.К. Мервин» Саманта Перри, поправляя воротник плаща, разглядывала расположенный на берегу древний, быстро разрастающийся город. Джоул писал ей о тамошних трудностях и об отсутствии удобств, которые в Огайо она принимала как само собой разумеющиеся, и при этом изъявлял страстное желание быть вместе с ней.
Дома жались друг к другу, разделенные небольшим зазором между стенами, чтобы мало-мальски удерживать тепло, остающееся от долгой, неистовой зимы. Улицы, по слухам, вымощенные золотом, потемнели от грязи. По ним в разные стороны растекался нескончаемый поток мечтателей, прибывших сюда в поисках золота, в надежде сказочно разбогатеть. Груды брошенных орудий труда возвышались словно памятники неудачникам, проигравшим сражение. Более благоразумные возвращались в Соединенные Штаты. Продолжали борьбу только ослепленные жаждой обогащения.
– Ты видишь его?
Саманта с улыбкой повернулась к веселой толстушке, с которой успела сдружиться за время их путешествия до Юкона. Гвен Годдард, с круглыми, как вишни, щеками, раскрасневшись, схватила свою сумку и как могла низко перегнулась через узкие перила. Ее сверкающие глаза, такие же голубые, как воды реки, перебегали с одного мужчины на другого, ожидающих на пристани.
– Мистер Хаусман писал, – уже в который раз объясняла Саманта, – что, скорее всего не сможет встретить меня и разыщет в гостинице «Доусон-Сити», где я собираюсь остановиться.
– Не встретит? – Гвен с недоумением посмотрела на молодую женщину и в очередной раз удивилась: зачем было хорошенькой Саманте Перри отправляться в Юкон в качестве, вульгарно выражаясь, «невесты по почте»? С такими блестящими, черными, как смоль волосами и темными глазами она, несомненно, могла бы найти жениха ближе к дому. Ни один мужчина не остался бы равнодушен к ее изящной, стройной фигуре, скрытой сейчас дорожным костюмом свободного покроя.
Гвен не знала точного возраста Саманты, но то, что ей уже перевалило за восемнадцать – первый рубеж замужества, не оставляло сомнений. И этот фактор играл не последнюю роль.
Возможно, Саманта Перри бежала от обстоятельств, абсолютно безнадежных и безысходных… Или причина заключалось в будущем муже, к которому она ехала. О том, что побудило ее покинуть свой дом, Гвен предпочитала не думать.
– Не надо так возмущаться, – ответила Саманта посмеиваясь, стараясь не обращать внимания на стоявших поблизости мужчин с их откровенно голодными взглядами. За время своего нескончаемого путешествия она привыкла видеть подобное выражение в их глазах. Оно и понятно – так мало женщин ехали в эти пустынные края. – Участок мистера Хаусмана более чем в двенадцати милях от Доусона. Стоит ли ехать так далеко? Когда станет известно, что «Мервин» прибыл в порт, мой жених приедет за мной.
– Гм… – буркнула Гвен, ища глазами мистера Манроу среди встречающих. Она настояла на том чтобы он ее встретил.
Свисток парохода положил конец всем разговорам, и Саманта снова окинула взглядом Доусон. Город, несомненно, был больше, нежели хижина на маленьком участке, где ее будущий муж надеялся найти счастье. На равнине между рекой и уходящими вдаль горами почти каждый досягаемый дюйм был занят примитивными хибарами. Многие из них поблескивали зеленоватым отливом свежих бревен, спиленных в лесу за городом. Часть Доусона сгорела во время прошлогоднего пожара, но наступивший 1898 год город встретил возрожденным и продолжающим расти.
– Он здесь! – крикнула Гвен, вцепилась одной рукой в рукав Саманты и, прыгая, замахала другой.
Саманта пробежала глазами по грязной пристани, но не увидела никого, кто, по описаниям Гвен, мог быть мистером Манроу. Вообще ее поразило число мужчин, толпившихся на берегу перед товарными складами. Она слышала о тысячах приезжих, наводнивших город, и еще большем числе поселившихся по фарватеру Клондайка, Эльдорадо и Бонанзы, но до настоящего момента эти цифры ей мало что говорили. То, что в толпе совсем не было женщин, напротив, ее нисколько не удивило. Джоул часто писал, что мечтает услышать, наконец, женский голос. За несколько лет в эти суровые края приехало не более двух сотен женщин.
Саманта судорожно сцепила пальцы. Берег напоминал движущийся поток, состоящий из мужчин в одинаковой одежде серо-коричневого цвета, как и земля вокруг них. Куда они двигались и что собирались делать, оставалось загадкой.
Когда некоторые из этих людей заметили на палубе женщин, поднялся крик. Толпа приветствовала корабль с небывалым доселе энтузиазмом.
– О Боже! – выдохнула Саманта, увидев мужчин, махавших шляпами в ее сторону. Джоул предупреждал, что зрелище ее удивит, но увиденное превзошло все ожидания Саманты.
Гвен, похоже, не разделяла ее замешательства. Она улыбалась встречающим, посылала воздушные поцелуи, что вызвало бурную реакцию. Саманта была в шоке. Услышав ее шепот, Гвен рассмеялась:
– Получай удовольствие, девочка! Разве не для этого ты сюда ехала? Не для того, чтобы тобой восхищались и оказывали знаки внимания?
– Нет, – отвечала Саманта. Примитивная лесть испортила ей настроение. – Я приехала потому, что мистер Хаусман сделал мне предложение. – Она все же надеялась, что Джоул ее встретит, и искала его в толпе.
– Господи! – воскликнула толстушка. – Только не надо мне снова рассказывать, как ты любишь этого парня!
Саманта повернулась к подруге:
– Ты же знаешь, я люблю его. Зачем бы мне иначе было ехать в такую даль?
– Но ведь ты его даже не видела!
Глядя на берег, где толпа образовала плотную, непрерывно перемещающуюся арку, Саманта сказала:
– Да, не видела. Но я люблю его, а он любит меня.
– Гм! – вырвалось у Гвен. – Лично я не питаю подобных детских иллюзий. Мой мистер Манроу собирается сделать меня зажиточной женщиной, а я его – счастливым мужчиной. – Она положила руки на свои пышные бедра и выдала сладострастную улыбку, так восхищавшую моряка, не оставлявшего ее своим вниманием во время длинного путешествия. – Пора использовать накопленный опыт для работы на собственное благо. В один прекрасный день мы с мистером Манроу станем почетными людьми в городе. А может, даже в чикагском обществе. Вот увидишь, в нашу честь еще будут произносить тосты!
– Я надеюсь, Гвен, – только и могла сказать Саманта. Еще в начале путешествия она поняла, что ее новая подруга вела жизнь, которую в ее собственной семье назвали бы «аморальной». Предположения подтвердились после того, как Гвен сошлась со вторым помощником капитана и на ночь уходила к нему в каюту.
За время путешествия в этот чуждый мир многие представления, которые Саманта считала незыблемыми, существенно изменились. Еще несколько месяцев назад она не поверила бы, что подружится с проституткой. Или, оказавшись в высшей точке земного шара, свыкнется с запустением здешних мест. Проплыв по Юкону от Сент-Майкла до западного побережья Аляски, она научилась восхищаться севером. Этими пустынями, не значившимися на карте до той поры, пока два года назад не распространилась весть о золоте. Дикими местами, которые видели не многие из мужчин.
Саманта схватилась за перила, когда «Мервин» сбавил обороты. Пронзительный корабельный свисток рассек воздух. Она подобрала свою сумку с немногочисленными пожитками, держа их при себе с того дня, как покинула свой дом с видом на берега Огайо. Большинство вещей, которые она везла для себя и своего нового дома, запакованные в две более вместительные сумки, хранилось в трюме.
Подойдя к трапу, она не удивилась, заметив ожидающего ее у мостика первого помощника капитана. Он с самого начала не скрывал своего интереса к ней. Однажды Саманта позволила ему усыпить ее бдительность. Но теперь знала, как застраховаться от его посягательств. Одного урока оказалось достаточно. Мистеру Пенну больше не удалось подкараулить ее одну.
– Вы уверены, мисс Перри? – спросил он, когда она приготовилась ступить на сходни.
– Я вам уже все объяснила, – сказала Саманта, не скрывая своего раздражения. – Мистер Хаусман сделал мне достойное предложение. Намного отличающееся от вашего. – Она посторонилась, пропустив Гвен и других пассажиров.
Помощник капитана нагло ухмыльнулся, видимо, вспомнив, как держал ее однажды в объятиях, прильнув губами к ее губам, после чего получил звонкую пощечину.
– Нельзя винить мужчину в том, что он испытывает к вам влечение, – сказал мистер Пени. – Жаль, что мы с вами не смогли договориться, как ваша подруга со Скелли. Путешествие могло быть гораздо приятнее.
Саманта, выгнув брови, гневно сверкнула глазами.
– Мисс Перри… Саманта… послушайте. – Пени взял ее за руку, не обращая внимания на пронзительные крики Гвен, торопившей, девушку. Похотливая усмешка сошла с его лица. – Ведь вы совершенно не знаете этого Хаусмана, – продолжил он серьезным тоном, какого Саманта никогда от него не слышала. – Возможно, это не то, что вы ожидаете. Если захотите уехать от него, приходите прямо в линейное отделение пароходства. Контора вон там, где склады, в первом здании. Скажете, что я оплачу ваш обратный проезд.
– Мистер Пенн, я…
Он замотал головой:
– Не поймите меня превратно. Это вас ни к чему не обяжет, разве что пообедать со мной в Сент-Майкле. – Глядя мимо нее на беспорядочную толпу на берегу, он добавил: – Я просто не могу спокойно оставить вас этому скопищу глупцов. Если у вас вдруг не заладится с этим Хаусманом, они будут рады сделать очаровательную Саманту Перри звездой Доусона. Смотрите только, как бы вам не пришлось за это дорого заплатить.
– Вам нет нужды беспокоиться, – сказала она, поправляя плащ. – К тому времени, когда вы снова вернетесь в Доусон, я уже буду миссис Джоул Хаусман. И мой муж сам позаботится о том, чтобы оградить меня от всяких неприятностей. – И уже мягче добавила: – Тем не менее, спасибо вам, мистер Пенн.
Не оглядываясь, она сошла по шаткой доске на берег. Гвен широко улыбалась, окруженная толпой поклонников, и, кажется, не торопилась разыскивать своего мистера Манроу.
К Саманте потянулась чья-то рука, но она отбросила ее и, не замечая суетившихся мужчин, направилась к своей подруге, пропуская мимо ушей замечания в собственный адрес. Она похлопала Гвен по плечу:
– Тебе не кажется, что нам пора идти?
– Не торопись. – Гвен улыбнулась окружающей их толпе и обратилась с открытым призывом к мужчинам: – Разглядывайте все, что вам хочется, ребята, но мисс Перри тоже забронирована, как и я.
– Гвен, надо идти, – повторила Саманта, чувствуя, как пылает лицо. Взяв подругу за руку, она потянула ее за собой и тихо добавила: – Не надо их подзадоривать!
– Я знаю, ты уверена, что полюбишь своего мистера Хаусмана. А я пока не уверена, что останусь довольна моим мистером Манроу. – Она оглянулась через плечо и подмигнула мужчинам, бесцеремонно следовавшим за ними. – Если я решу, что он меня не устраивает, по крайней мере, будет из кого выбрать.
– Но ведь ты собираешься за него замуж! – вне себя от удивления воскликнула Саманта.
– Не будь такой пуританкой, Саманта, – сказала Гвен и вдруг закричала: – Смотри! Это он! Мой мистер Манроу! Мистер Манроу!
Гвен побежала к толстому, круглому, как яйцо, коротышке, его лысина сверкала под палящими лучами солнца – такая же красная, как его фланелевая рубаха. Выгоревшие каштановые усы свисали с верхней губы на подбородок. Растерянное выражение сошло с лица мужчины, и он протянул руки, приветствуя свою долгожданную невесту.
Саманта не подошла к ним, чтобы не мешать. Гвен между тем бросилась в объятия мужчины, который был ниже ее ростом дюйма на три. Саманта улыбнулась. Возможно, все будет замечательно. Несмотря на свою внешнюю вульгарность, Гвен втайне мечтала о любви.
Неожиданно Саманта осознала, что находится в толпе мужчин, разглядывающих ее со всех сторон. Одинокие мужчины жаждали женщину почти так же сильно, как золото.
Один из них выступил из толпы и коснулся кончиками пальцев своей хрустящей от грязи шляпы.
– Добро пожаловать в Доусон, мисс.
Саманта не нашлась что ответить и собралась уходить.
– Мисс!
Она оглянулась на осклабившегося мужчину с изможденным, покрытым грязью лицом. Засунув руки в карманы джинсов, он зашагал к ней.
– Я должна идти, сэр, – мягко произнесла Саманта.
– Сначала один вопрос, если позволите, – проговорил мужчина. – Та женщина сказала, что вы забронированы! Это правда? Она имела в виду мужа? Или вы собираетесь работать в городе? – продолжал он. – Мы с ребятами были бы очень рады видеть вас в «Монте-Карло» или в «Отеле».
Щеки ее снова вспыхнули. То, на что деликатно намекал мужчина, было в высшей степени оскорбительно. Он явно принял ее за шлюху, но не это ее беспокоило, а нескрываемое восхищение в его взгляде.
– Сэр, – сказала она, попятившись, – я не собираюсь работать ни в «Монте-Карло», ни в «Отеле». Я приехала в Доусон к своему жениху. Всего доброго.
Мужчина кивнул и снова притронулся к шляпе, не скрывая своего разочарования.
В этот момент ее окликнула Гвен, и Саманта поспешила к ней. Внешность мистера Манроу явно противоречила той, что он описывал в своих посланиях. Но это, похоже, нисколько не огорчило невесту.
– Я очень рад, мисс Саманта, – поспешил объявить дородный мужчина, прошепелявив ее имя, и виновато улыбнулся.
– Я тоже рада за вас, – сказала Саманта. У нее появилась надежда, что Гвен решила всерьез отнестись к своему браку. Мужчина, казалось, был ошеломлен свалившимся на него счастьем.
– Ты должна быть у нас на венчании, – сказала Гвен. – Мы поженимся, как только найдем священника.
– Прямо сейчас? – вырвалось у Саманты, но она тут же прикусила язык. Не ей судить. Она сама скоро последует ее примеру. И ее Джоул Хаусман может оказаться совсем не таким, каким она его себе представляла по письмам.
Джоул Хаусман мог лгать. Раньше Саманта никогда не задумывалась над этим. Все ее письма исходили прямо из сердца, и она полагала, что жених тоже искренен.
Она сказала себе, что нужно верить любимому мужчине. Если Гвен и мистер Манроу лгали друг другу, этого еще недостаточно, чтобы подозревать мистера Хаусмана в неискренности.
Мистер Манроу взял сумку Саманты и поместил в дальний конец своего кособокого фургона. Поддерживая девушку пухлой рукой, он помог ей занять место на облучке, на узком дощатом сиденье, где она оказалась втиснутой между женихом и невестой.
Лошади с трудом тащили фургон, увязающий в грязи. Кроме фургона по главной улице ехало еще несколько экипажей. Как объяснил мистер Манроу, всех лошадей, выдержавших ужасное путешествие на север, здесь ревностно оберегали. Цены на тяжеловозов в Доусоне выросли больше чем в четыре раза.
Мистер Манроу пришел в восторг от щебета своей словоохотливой суженой. Гвен буквально не давала ему слова сказать. Если даже что-то его не устраивало, из благоразумия он предпочитал молчать, не возражая ей.
Манроу с гордостью показывал им многочисленные салуны, наблюдая за выражением их лиц, когда сообщал, какие суммы хранятся в подвалах банка. Более двух миллионов долларов в золотом песке! И все это помещается в двух оцинкованных ящиках с одним-единственным замком. Это золото никому не нужно. Люди уверены, что в реках и горных склонах их ожидают несметные богатства.
Мистер Манроу остановил лошадей у небольшой хижины, как две капли воды похожей на соседние. Попросив женщин подождать, он соскочил с облучка и побежал к двери. Пока он стучался, Гвен повернулась к подруге.
– Саманта, ну разве он не замечательный? – сказала она. Ее лицо светилось восторгом, как у ребенка.
– По-моему, мистер Манроу очень внимателен к тебе, – ответила Саманта, ни словом не обмолвившись о том, что он слишком спешит с женитьбой. Возможно, это очень мило с его стороны, но лучше бы Гвен подождала несколько дней, чтобы узнать мужчину поближе, прежде чем вступать с ним в брак. Однако Гвен не обратила внимания на ее осторожный ответ. Она без конца говорила о том, как чудесно сложится ее жизнь. В один прекрасный день муж, несомненно, найдет груду золота ростом с нее. И они смогут наслаждаться богатством и счастьем.
Мистер Манроу вернулся с пылающим лицом и объявил:
– Его преосвященство дома, мисс Годдард. Он будет рад обвенчать нас прямо сейчас.
– Это прекрасно! – Гвен протянула ему руку и величественно покинула фургон, словно уже успела разбогатеть. Следуя вместе с женихом к двери, она крикнула через плечо: – Поторопись, Саманта!
Когда Саманта соскакивала с высокого сиденья, ее темно-розовая юбка зацепилась за корявый край. Это был ее лучший костюм, вряд ли она найдет ему замену в этих диких местах. Стоя в неловкой позе возле фургона, она стала осторожно, чтобы не порвать ткань, высвобождать ее.
А когда подняла голову, увидела, что за ней внимательно наблюдают несколько мужчин. Саманта опустила глаза. Со времени ее прибытия в Доусон она с каждой минутой все больше убеждалась в том, как сильно здешние мужчины заинтригованы ею. Под конец она рывком вызволила юбку и, взбежав по ступенькам, вошла в дом приходского священника.
Оказавшись в единственной комнате, она попыталась скрыть свою реакцию. В одном из углов пылился инструмент для горнорудных работ, в другом – сновал мужчина, одетый в синий деним и фланель. Пока Гвен не шепнула, что он должен найти церковную книгу, Саманте в голову не пришло, что это священнослужитель.
– Эврика! – прокаркал он, выпрыгнув из-за вороха старого тряпья. – Вот она! Я знал, что книга где-то здесь.
Следуя его указаниям, они быстро построились согласно традиции. Священник так нахмурился, что его выгоревшие от солнца брови утонули в морщинах на лбу. Все молчали, пока он стоял, уставившись в свою книгу, потом, вспомнив о чем-то, повернулся к вороху тряпья и пнул его ногой.
– Просыпайся, Кимбелл! – крикнул священник. – Ты уже наверняка протрезвел. – Он оглянулся на удивленных участников брачной церемонии. – Нам нужен еще один свидетель, кроме этой очаровательной леди. Уиски Кимбелл не сможет поставить свою подпись, если не проснется. – Пастор снова пнул кучу тряпья сапогом, и оттуда донесся стон.
Затем показалась взлохмаченная голова, и на них глянул один недобрый глаз.
– Какого рожна ты меня будишь, Эфраим? Будь ты неладен! Поспать, что ли, нельзя?
– Помолчи! – приказал священник. – Эта пара хочет пожениться. Проснись, иначе не сможешь поставить свою подпись на бумаге.
– Черт бы их побрал! – тихо выругался мужчина. – Что мне за дело до того, что кто-то нашел себе женщину? У меня вот ее нет. Дай мне поспать!
Священник наклонился и, взяв мужчину за грудки, встряхнул его, как терьер крысу. Затем, к удивлению Саманты, грязно выругался и приказал Кимбеллу не спать. Тот, ворча, согласился.
Наконец пастор повернулся к жениху с невестой, наспех отправил богослужение и дал понять, что хочет получить вознаграждение. Пока жених страстно целовал невесту, пастор ткнул Саманте под нос бумагу и перо.
– Спасибо, – поблагодарила она, поклявшись, что они с Джоулом найдут другого священника. Ей хотелось, чтобы у них были цветы и кольца, а сам обряд носил сердечный, а не казенный характер. Она поставила подпись и протянула документ второму свидетелю, который сидел, привалившись к стене.
– Привет! – оживился он, окинув Саманту оценивающим взглядом. – Кто вы, прелестное создание? Как могло случиться, что Оле Уиски ничего не знал о вашем прибытии в Доусон? Вы что, новенькая на ведущую роль в «Монте-Карло»?
Устав объяснять, что она не собирается выступать на подмостках, Саманта ничего не ответила. Она уже пожалела о том, что Джоул не встретил ее у причала.
Поскольку пьяница не взял у нее документ, она положила его на ящик, стоявший по соседству. Пусть сама Гвен об этом позаботится.
Почувствовав его руку на своей юбке, Саманта прошипела:
– Прекратите, сэр!
– Тпру! – хихикнул мужчина и встал, возвышаясь над ней. – Какое произношение! Прямо как у леди. Как насчет того, чтобы прогуляться со мной по городу, прелестное создание?
– Нет. Это не понравилось бы моему мужу, – решительно заявила Саманта.
– Мужу? Чтобы такая хорошенькая девушка успела выйти замуж за какого-то глупца, раньше чем ее развлек Уиски Кимбелл? Упустить такой шанс! – Кимбелл наклонился к Саманте, обдав ее густыми винными парами, от чего ей стало не по себе.
Она отступила на шаг и налетела на мистера Манроу, все еще целовавшего молодую жену. Новобрачные рассмеялись. Мистер Манроу по-свойски обхватил ее одной рукой и стиснул, и тут Саманта вдруг затосковала по дому. Ей хотелось быть с теми, кого она знала, а не с чужими людьми.
Мистер Манроу подмигнул ей, прежде чем завершить прерванный поцелуй, и Саманта облегченно вздохнула. Гвен слегка наклонялась, чтобы дотянуться до губ приземистого мистера Манроу, но ее это, казалось, ничуть не смущало. Видимо, она полагала, что человек, которому удалось сберечь свой жирок, в то время как многие отощали от голода, умеет добывать деньги.
Саманта снова подумала о встрече с Джоулом. Какой он, ее жених? Они переписывались больше года, но он прислал ей всего одну фотокарточку. С небольшого портрета на нее смотрело строгое лицо, поросшее густой бородой, за очками в тонкой металлической оправе можно было разглядеть темные глаза.
Прервав свои размышления, Саманта обняла подругу и пожелала ей большого счастья. Затем робко подставила щеку мистеру Манроу. Он засмеялся и, круто повернув ее, поцеловал прямо в губы. Оторопев, она отпрянула. То, что здесь, в Юконе, другие нравы, она уже поняла, но эта фамильярность после столь короткого знакомства явилась для нее неожиданностью.
Заплатив священнику за его услуги, мистер Манроу повел женщин к фургону.
– Мы могли бы вас подвезти, мисс Перри. Вам куда? – шепелявя, словно ребенок, спросил Манроу.
– В отель «Доусон-Сити». Мистер Хаусман просил подождать его там.
– В «Доусон-Сити»? – удивился Манроу. – Вы в этом уверены, мисс Перри?
– Абсолютно, – улыбнулась она. – Я столько раз перечитывала его письма, что помню их наизусть.
Мистер Манроу кивнул. Он мог возразить ей, но хотел побыстрее остаться с Гвен наедине. Долгое время он посещал проституток, откладывая деньги на оплату проезда Гвен, чтобы никогда больше не заглядывать в эти жалкие каморки. Так что проблема Саманты и Хаусмана, пожелавшего встретить ее в «Доусон-Сити», мало его волновала. Он думал о том, как поскорее лечь в постель с Гвен.
Пока они переезжали через Клондайк в лучшую часть города, Саманта неподвижно сидела, глядя прямо перед собой, дабы не видеть, как новобрачные не стесняясь услаждают друг друга ласками. Она понимала, что Гвен не испытывает ни малейшего смущения по этому поводу.
Дома на главной улице выглядели такими же добротными, как в Сиэтле, попадались двух – и трехэтажные, построенные из пиломатериалов вместо бревен. Окна, как обычной, так и совершенно невообразимой формы, взирали на грязную улицу множеством стеклянных глаз. Хотя город находился на канадской территории, на флагштоках фасадов развевались американские флаги.
И куда ни кинь взгляд – одни мужчины.
У небольшого строения выстроилась длинная очередь. Видимо, желающие зарегистрировать документы на немногие оставшиеся участки, предположила Саманта. Некоторые мужчины слонялись без дела по дощатым тротуарам или заходили в магазины и салуны. Отовсюду доносились громкие голоса, грохот строительного инструмента – это возводились дома для вновь прибывших в Доусон, гремела музыка.
– Нам еще повезло, что подсохло с весны, – заметил мистер Манроу. Объехав двух мужчин, затеявших драку на кулаках, он продолжал как ни в чем не бывало рассказывать. Саманта внимательно слушала, но не отрывала глаз от дерущихся. – В апреле стояла такая жара, что юконский лед вскрылся раньше срока. На улицах началось настоящее наводнение. Даже когда вода сошла, еще несколько недель лошади увязали по колено в грязи, а фургон – по самые оси. Грязь, которую вы видите, осталась после того потопа. Но кого это волнует! Все, чего мы хотим, – это выкрасть золото из чрева земли и вернуться домой. – Он засмеялся и дернул за вожжи. – Вы приехали, мисс Перри.
Она с тревогой взглянула на двухэтажный дом. Три ступеньки вели к парадному крыльцу. Наружная дверь была закрыта, преграждая доступ многочисленным насекомым, жужжащим над головой. Саманта посмотрела на выходящие на улицу пустые глазницы окон. В одном из них, как ей показалось, мелькнуло женское лицо. Здесь ей предстоит обосноваться. Она прогнала неприятные мысли. Если в одном из окон она увидела женщину, это вовсе не означает, что в гостинице живут шлюхи.
– Спасибо вам, – сказала Саманта, вылезая из фургона и забирая у мистера Манроу свою сумку. Когда она шагнула на дощатый тротуар, ее туфли тотчас намокли от медленно струящегося по улице потока. – Всего хорошего, Гвен! – крикнула она. – Приезжай к нам на Бонанзу, если сможешь.
– Может быть, – улыбнулась Гвен. – А если нет, приезжай сама к нам в Чикаго, дорогая. Просто спроси миссис Манроу. Тебе любой покажет, где нас найти.
Создавалось впечатление, что Гвен таки заставит Чикаго обратить на нее внимание и в один прекрасный день – признать ее. Она найдет какой-нибудь способ претворить свои мечты в жизнь. Саманта стояла перед отелем и махала рукой, пока фургон не затерялся в уличной сутолоке.
И снова, точно удар по лицу, она почувствовала на себе откровенные взгляды незнакомых мужчин. Крепко зажав в руке сумку, она поспешила войти в отель, лишь бы скорее спрятаться от любопытных взглядов.
Малиновый цвет… Ее точно обухом по голове ударили. Тисненые обои на стенах, бархат на креслах – все вокруг красное. Тонкая вязь фигурных наличников сглаживала углы дверей и увеличивала высоту окон. Справа через открытую дверь керосиновая лампа роняла свет на латунную отделку бара и многочисленные бутылки на полках.
Несколько столиков были заняты. О профессии женщин, находившихся в комнате, Саманта догадалась по их смелым декольте и невольно поплотнее закуталась в плащ.
– Да, мэм?
Саманта повернулась и заметила за прилавком коренастого мужчину. Он буквально раздевал ее глазами.
– Я – Саманта Перри, – сказала она, пытаясь унять дрожь в голосе. – Полагаю, мистер Хаусман забронировал для меня комнату?
– Нет. – Губы мужчины изогнулись в наглой улыбке, когда он заметил, как взволнованно вздымается ее грудь.
– Простите? – Саманта была уверена, что неправильно поняла его.
– Комнаты не бронируются. Это не Сан-Франциско, мэм. Если вам нужна комната, вы говорите об этом мне, платите и получаете комнату. – Он заулыбался еще шире, показывая полный рот зубов. – Так вы… хотите комнату?
Саманта взглянула поверх его головы на прейскурант, и у нее округлились глаза. Цена однокомнатного номера составляла пять долларов за ночь. Комнаты в Сиэтле стоили доллар и даже меньше. Она полагала, что сможет заплатить за две ночи, может быть, за три. Но если цены на комнаты столь высокие, то за питание и вовсе запредельные. Неизвестно, как долго мистер Хаусман будет добираться сюда со своего участка. Если дольше трех дней, что ей тогда делать?
Мужчина словно читал ее мысли.
– Если у вас не хватает денег, – сказал он, – это можно устроить.
Саманта стала выражать свою благодарность, пока не увидела похотливый блеск в его глазах. Хотела бы она знать, «устраивал» ли он таким же образом женщин, работающих в салуне… Уж лучше ночевать на улице, чем унизиться до такой степени.
– Я могу заплатить. За однокомнатный номер.
– На сколько дней?
– Я буду платить за каждую ночь, – холодно продолжала Саманта.
– Комната сдается на неделю.
– На неделю?!
Тридцать пять долларов! Она не могла заплатить и половину этой суммы.
Накрыв ладонью ее руки, лежащие на прилавке, мужчина улыбнулся:
– Я же сказал, мисс Перри, что мы можем договориться об оплате. Возможно, вы будете очень довольны.
– Нет! – вскричала Саманта, отдернула руку и вцепилась в свою порядком потрепанную сумку. – Я поищу другое место.
– Другого места нет. С приходом «Мервина» все гостиницы переполнены.
– В таком случае я отправлюсь пешком к мистеру Хаусману на участок. – Саманта вздернула подбородок, пытаясь сдержать слезы, готовые брызнуть из глаз. – Всего хорошего, сэр.
– Вы вернетесь, девушка! – крикнул тот. – Работать здесь – для вас единственный выход, не считая каморок проституток в Луизтауне.
Положив руку на дверную ручку, Саманта возразила:
– Вы ошибаетесь, сэр! – а сама подумала, что он прав.
Джоул должен за ней приехать. Не может не приехать!
