Текст книги "Ночи без сна"

Автор книги: Джо Беверли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 10

Войдя в дом, они нашли тетю Мириам в кухне, где она вместе с кухаркой и одной из служанок пекла булочки. Ее круглая физиономия раскраснелась и была влажной от жары, стоявшей в кухне, но глаза ее вспыхнули радостью.

– Сьюзен, дорогая, как приятно тебя видеть. Подожди минутку, и мы выпьем по чашечке чаю.

– Мне надо сначала поговорить с Дэвидом, тетя.

Добрая улыбка тети вызвала у нее чувство вины. Она знала, что тетя считает ее своим ребенком, что она любит ее как дочь, однако сама она не могла быть такой дочерью, какой хотела ее видеть тетя. Обычной хорошей девушкой, счастливой и к этому времени уже замужней.

– Он, наверное, еще завтракает в столовой, – сказала тетя Мириам, вымешивая тесто. – Не знаю, когда он возвратился домой прошлой ночью и чем занимался. Молодым людям свойственно прожигать жизнь, не так ли? – добавила она, подмигнув.

Сьюзен подавила желание поделиться с тетушкой своими тревогами и помчалась в столовую, чтобы поговорить с братом наедине. К счастью, тетя Мириам попросила Амелию помочь на кухне. Но, войдя в столовую, Сьюзен застала Дэвида в компании кузена Генри.

Все настоящие Карслейки были людьми, расположенными к полноте, и Генри, которому было двадцать восемь лет, уже обзавелся заметным животиком. Сейчас он сидел, сложив на нем руки, и, наблюдая, как Дэвид заканчивает завтрак, говорил о важности «Хлебных законов» [4]4
  Общее название законов, регулировавших в XV-XIX вв. ввоз и вывоз зерна и защищавших интересы землевладельцев Были отменены в 1846 г.


[Закрыть].

При виде Сьюзен он встал, радостно улыбаясь.

– Вот это сюрприз! – Он обошел стол и, приблизившись к ней, поцеловал в щеку. – Мы так редко видим тебя, кузина.

По правде говоря, все здесь были невероятно добры к Сьюзен. Но она всегда чувствовала себя посторонней, как чертополох, выросший на цветочной клумбе. Дэвид, несмотря на то что они с ним были очень похожи, не задумывался над такими сложностями и процветал вместе со всеми остальными.

Она присела к столу, поглядывая на остатки его обильного завтрака.

– Можно подумать, дорогая, что тебе действительно приходится трудиться в поте лица, зарабатывая на кусок хлеба.

Она заметила на его лице признаки усталости, но никаких последствий драки. Слава Богу, он был таким же, как всегда, беспечным и покладистым. Значит, все в порядке.

Его синевато-серые глаза взглянули на нее. В детстве они были очень похожи, помимо цвета глаз, у них были одинаково квадратные подбородки, как у отца, и унаследованные от матери золотисто-каштановые волосы. Однако теперь, когда они повзрослели, он стал на целых шесть дюймов выше ее ростом, много шире в плечах и, кроме того, обрел великолепную мускулатуру.

У нее иногда возникала тревожная мысль: кто вышел бы победителем, если бы Дэвид подрался с Коном? Дэвид, конечно, был выше и шире в плечах, но что-то подсказывало ей, что победителем, возможно, стал бы Кон.

– Разве ты сегодня не работаешь? – спросил он, отправляя в рот последний кусочек поджаренного хлеба.

– Я работаю. Исполняю роль овчарки, собирающей овец, отбившихся от стада. Тебе была отправлена записка, требующая твоего присутствия в Крэг-Уайверне.

– Значит, ты меня потащишь туда? К чему такая спешка?

– Сейчас почти полдень. Не знаю как насчет спешки, но граф весьма пунктуален. Вернее, даже не он, а его очень компетентный секретарь. Он проверяет финансовые отчеты и, словно скряга, дрожит над каждым израсходованным пенсом.

Это было предостережение. В бумагах старого графа не должно быть никаких ссылок на контрабандистские операции, однако чем черт не шутит?

– Я считаю, что это очень правильный и разумный подход, – сказал Генри. – Взять управление в свои руки. Посмотреть, что к чему. Пора, давно пора навести там порядок и придать дому благопристойный вид. Ему потребуются твои записи и рекомендации, Дэвид, и если тебе приказано явиться туда, то будь там как штык!

Дэвид налил себе еще чашку кофе и, откинувшись на спинку стула, произнес:

– Если ему нужны срочные услуги, то мог бы заблаговременно предупредить о своем прибытии.

Отхлебывая кофе, он взглянул в глаза Сьюзен поверх края чашки. В глазах его был вопрос: «Неприятности?»

Сьюзен чуть заметно улыбнулась, чтобы показать, что ничего страшного не случилось. И это было правдой. Кон не устроил скандала по поводу контрабандистской операции, а только это и могло интересовать Дэвида. Правда, ей нужно было поговорить с ним один на один, а Генри словно прилип к своему стулу.

Поэтому она немного посплетничала о графе, обменялась с Генри мнениями по поводу того, как отразится его приезд па всей округе, потом сказала, что Кон не намерен постоянно проживать в Крэг-Уайверне.

– Жаль, – сказал Генри. – Возможно, он изменит решение, когда мы покажем ему, какие приятные люди здесь проживают.

Дэвид едва заметно поморщился. Меньше всего ему хотелось, чтобы граф обосновался здесь навсегда. Даже если бы он был настроен дружелюбно, с ним пришлось бы считаться и постоянно ублажать его.

– Может, уговоришь Амелию завоевать его сердце, Генри? Это привязало бы его к нашим местам.

Генри побагровел:

– Выдать ее замуж за сумасшедшего графа Уайверна? Прежде чем разрешить это, я должен гораздо лучше узнать человека, и отец, я уверен, скажет то же самое.

– Значит, если он хорош собой, то нам, пожалуй, не следует поощрять его постоянное проживание в наших местах.

Генри взглянул на Сьюзен:

– А он хорош собой?

Сьюзен было нетрудно подыграть брату.

– К сожалению, это так.

– Надо поговорить об этом с отцом. – Генри поднялся на ноги.

В дверях он задержался и напомнил Дэвиду:

– Выполняй приказание и отправляйся туда. Там у тебя хорошая должность, уважаемая, а если граф не будет здесь жить постоянно, то и не слишком обременительная. Зачем тебе терять ее?

– Ты совершенно прав, – сказал Дэвид, однако не поспешил встать из-за стола.

– Возможно, сейчас ты доволен тем, что имеешь, – с некоторым раздражением проговорил Генри, – но когда-нибудь ты захочешь жениться и обзавестись своим хозяйством. Для этого потребуются деньги. Так что тебе эта работа необходима.

– Ты прав, Генри, – согласился Дэвид. – Я иду, вот только допью кофе.

Генри вздохнул и отправился посоветоваться с сэром Натаниэлом. Сьюзен взглянула на брата и чуть не рассмеялась. Она не хотела обидеть Генри тем, что они смеются над его словами, по дальнейшие перспективы Дэвида больше не зависели от его должности управляющего, и об этом было известно каждому, кто знал о том, что происходит вокруг.

Ей вдруг расхотелось смеяться. Она предпочла бы, чтобы Дэвид был просто управляющим в имении графа.

– Ночью все прошло гладко? – спросила она.

– Не совсем, – ответил он. – Я расскажу обо всем позднее.

У нее екнуло сердце. Тщательно выбирая слова, она сказала:

– По пути сюда я встретила лейтенанта Гиффорда. Он направлялся в Драконову бухту, надеясь найти доказательства того, что прошлой ночью здесь разгружалось контрабандистское судно.

– Сомневаюсь, что ему удастся что-нибудь найти, – сказал Дэвид, допивая кофе.

Значит, проблема была не в этом. Она попробовала представить себе, какие еще неприятности могли обрушиться на их головы.

– А теперь скажи, каков на самом деле новый граф? – спросил он.

– Не сумасшедший, – сказала она. Надо было предупредить Дэвида обо всем, что касается Кона. – Сильный. Он был капитаном в армии. Сражался при Ватерлоо. – И, сама того не желая, добавила: – Злопамятный.

Брат задумался.

– Ты знала его, когда он был здесь в 1805 году, не так ли?

Она торопливо схватила кусочек хлеба и сунула в рот. Что об этом слышал Дэвид? Меньше всего ей было нужно, чтобы между Дэвидом и Коном возникла неприязнь из-за нее, но ей не хотелось и признаваться Дэвиду в своем отвратительном поступке.

– Да, я знала его, – ответила она, – Мы с ним ровесники.

– Том Бриджлоу сказал вчера что-то насчет того, что Мэл был недоволен вашей слишком близкой дружбой и предупредил, чтобы он держался от тебя подальше.

– Между нами ничего такого не было, – сказала она как можно убедительнее. – Мы встречались то здесь, то там и даже дружили. Но ведь он и пробыл здесь всего две недели.

– Если верить Тому, то после предупреждения, сделанного Мэлом, вас больше никогда не видели вместе.

– Чему тут удивляться? Кому захотелось бы злить Мэла? Эго был редкий случай проявления родительской заботы.

– Он следил за нами, – сказал Дэвид. И прежде чем Сьюзен успела спросить, что он имеет в виду, добавил: – Жаль, что между вами ничего не было. Сейчас нам было бы весьма полезно, если бы вы с ним были в близких отношениях.

– Все это было одиннадцать лет тому назад, Дэвид, а за эти годы мы с ним даже не писали друг другу!

Он пожал плечами:

– Я просто так подумал. – Он поднялся на ноги, и Сьюзен неожиданно заметила нечто общее между ним и Коном: оба были явно лидерами, и на плечах обоих лежала ответственность за жизнь и благополучие многих людей. Сьюзен заметила, что брат поморщился, осторожно наступая на одну ногу.

– Что случилось? – прошептала она.

– Ввязался в драку, – ответил он, не понижая голоса. – Масса синяков, но ничего серьезного, так что не суетись. Сейчас возьму свои ведомости – и через несколько минут мы бросимся к ногам сурового графа. – Он зевнул, но, потянувшись, снова поморщился. – Надеюсь, он не станет задавать слишком каверзных вопросов. Нынче ночью я спал всего четыре часа.

Сьюзен ждала его в кухне, пытаясь несколько унять тревогу с помощью свежей булочки и болтая с тетушкой о Коне.

– Он был милым мальчиком, – сказала тетя Мириам. – Энергичным и в то же время добрым. Его звали Джордж, хотя он предпочитал какое-то другое имя. Ах да! Кон.

Она налила в чашки чая и одну из них передала Сьюзен.

– Наверное, он стал красивым мужчиной.

Сьюзен, хотя она и не просила чая, пришлось отхлебнуть глоточек.

– Да, – сказала она, заметив огонек надежды в глазах тетушки, и добавила в целях самозащиты: – Кстати, он помолвлен с дочерью одного аристократа.

Тетя Мириам скорчила гримасу:

– Помню, как вы часто бродили вместе и изучали насекомых. Так хорошо, что у вас были тогда общие интересы.

– Сомневаюсь, что он и теперь интересуется энтомологией. – Сьюзен допила чай, удивляясь тому, что у тетушки Мириам не возникло тогда никаких подозрений. Неужели она не подумала, что неприлично ее «почти дочери» бродить где попало с молодым человеком без присмотра взрослых?

Иногда ей казалось, что принявшая ее семья живет словно внутри мыльного пузыря, совершенно оторванная от происходящего в Крэг-Уайверне, от Драконовой бухты, контрабандистов и вообще всего не идиллического.

Наверное, приятно так жить.

Она, конечно, понимала, что эта безмятежная удовлетворенность жизнью – всего лишь иллюзия. В этом доме умерли четверо детей: трое детишек тети Мириам и один ребенок леди Бел. Здесь же умерли их предки из предыдущих поколений. Так что тетушка Мириам была очень хорошо знакома с менее приятными аспектами жизни.

Сьюзен было десять лет, когда в доме появился ее второй брат. Она была слишком мала, чтобы задавать вопросы о рождении Дэвида, но рождение маленького Сэмми требовало объяснений.

Правда, которую она узнала, заставила ее выхаживать родившегося слабеньким Сэмми и породила мечты. Она почти не знала Мэла Клиста и леди Бел, потому что посещения детьми из помещичьего дома деревни под названием Драконова бухта не поощрялось.

После того как она узнала о том, что Мэл и леди Бел – ее настоящие родители, Сьюзен хотелось каким-то образом доказать им, что она заслуживает их внимания, и она изо всех сил боролась за жизнь Сэмми. И когда он всего шести недель от роду все-таки умер, она была в отчаянии и чувствовала себя виноватой.

Ей отчетливо запомнилось, как Мэл и леди Бел приходили в помещичий дом на похороны. Леди Бел – цветущая, величественная, богато одетая – не обратила на Сьюзен никакого внимания. Ей даже показалось, что церемония погребения ее очень утомила. Мэл вроде остановил взгляд на Сьюзен, но тем дело и ограничилось.

С тою дня она поняла, что надеяться на то, что настоящие родители прижмут ее к своей груди, нечего. Она и сама не могла бы сказать, зачем ей это было нужно, ведь у нее были любящие тетя Мириам, дядя Натаниэл, ее брат и ее кузина и кузен.

Но с этого же дня ей особенно захотелось быть своей в этой семье.

Может быть, ей просто хотелось занять такое положение, чтобы леди Бел была вынуждена признать ее существование.

Когда Дэвид заглянул на кухню и, несмотря на только что съеденный плотный завтрак, схватил свежую булочку, Сьюзен поднялась и, подойдя к тетушке, ни с того ни с сего обняла ее. Тетушка обняла ее тоже, вопросительно взглянув на нее. Сьюзен видела, что тетушка тронута ее неожиданным порывом и рада ему. Она пожалела, что слишком редко показывала дяде и тете, как благодарна она за все, что те для нее сделали.

– У тебя все в порядке? – спросила тетя Мириам, на мгновение задержав ее руку в своей.

Сьюзен захотелось рассмеяться и расплакаться одновременно, но она сдержалась.

– Да, конечно. Хотя с появлением нового графа в Крэг-Уайверне предстоят изменения. Не думаю, что я надолго задержусь на посту экономки.

– Но это всегда была лишь временная работа, дорогая, и мы будем рады, если ты снова вернешься сюда.

Сьюзен улыбнулась, хотя была уверена, что сюда не вернется. Она оказалась на перепутье и вернуться к уютному существованию в этом доме не могла, как не могла снова бегать на свободе по скалам вместе с Коном. Но она этого не сказала, а лишь пожала руку тетушке и вышла из кухни.

Когда они отошли от дома на достаточно большое расстояние, Дэвид спросил:

– Думаешь, новый граф будет чинить нам препятствия?

Препятствия? О каких препятствиях он говорит? Она боялась, что если Кону станет известно, что Дэвид и есть Капитан Дрейк, то из-за этого не поздоровится всей «Драконовой шайке»!

– Не думаю, ч го он станет бороться с контрабандистами, – сказала она, надеясь, что ее слова окажутся правдой. – Деньги он, наверное, вкладывать не будет и, возможно, не захочет предоставлять лошадей и хранилища.

– Какая досада. Ты уверена, что не смогла бы уговорить его продолжать сотрудничество? Все должно продолжаться как прежде, или я не стану этим заниматься.

– Правда?

– Правда. Признаюсь, мне это занятие отчасти нравится, но я знаю, с какими опасностями это сопряжено. Если сможешь, убеди графа поддержать нас.

– Я думаю, что Гиффорду удастся убедить его скорее в противоположном. Они найдут общий язык, ведь они оба военные.

– Но Гиффорд на тебя глаз положил.

– Я его не поощряю, беднягу, и не стану этого делать даже ради тебя. Кстати, Гиффорд утверждает, что старый граф поспособствовал аресту Мэла.

Дэвид даже остановился от неожиданности.

– Вздор! Быть того не может. Ведь у них была договоренность. Может, они поссорились? Может быть, ты знаешь то, чего не знаю я?

– Я ничего не заметила. Но он мог умышленно все скрывать от меня. Он был не глуп и понимал, что я, возможно, предупрежу Мэла об опасности.

– Только «возможно»?

– У нас с тобой не было причин испытывать родственные чувства к нашим родителям.

– Я иногда бывал в таверне «Георгий и дракон». Нам, как мужчинам, было проще поддерживать отношения друг с другом…

Почему-то это ее задело.

– Значит, вы с Мэлом были друзьями?

– Не знаю, можно ли это назвать дружбой. Это не были отношения отца и сына. И друзьями нас тоже нельзя было назвать. То, что они игнорировали нас, обижало меня не меньше, чем тебя, но так или иначе он мне в конце концов стал нравиться. Он сказал, что я должен буду занять его место, если с ним что-нибудь случится. Поэтому он мне рассказывал о том, как действует вся контрабандистская цепочка.

Сьюзен обидело то, что Дэвид держал это в тайне от нее.

Но ведь у нее тоже были свои секреты, и Сьюзен теперь знала, что не только она одна виновата в том, что Дэвид стал Капитаном Дрейком.

– А как насчет леди Бел? Ты и с ней был в дружеских отношениях? – Она старалась говорить безразличным тоном, но в ее словах все-таки чувствовалась обида.

Он это заметил.

– Она любила общество красивых молодых мужчин.

– Красивых, как ты?

– Глупо было бы отрицать, Сьюзен, но некоторые женщины просто не созданы для того, чтобы быть матерями. Я думаю, что Мэл хотел быть ближе к нам, но не стал бы из-за этого ссориться с ней. К тому же его самолюбию льстило, что его дети воспитываются как господа, в помещичьем доме. Он не хотел, чтобы мы росли в Драконовой бухте, как определено людям его класса. Но он приглядывал за нами, и никто в округе не осмелился бы причинить нам зло.

Приглядывал. Как и тогда, когда Мэл «провел беседу» с Коном. А она, лазая по всему побережью, чувствовала себя в полной безопасности. Возможно, дядя и тетя тоже знали, что она находится под защитой Капитана Дрейка, и поэтому предоставляли ей полную свободу.

– Как ты думаешь, приживется он в Австралии? – спросила Сьюзен.

– Мэл? – Если он доберется туда живым, то там он хорошо устроится. Оглядится немного и займется бизнесом.

– А леди Бел? – спросила она и, опомнившись, добавила: – Впрочем, какое мне дело, она мне даже не нравится.

Он рассмеялся:

– Она не пропадет. И еще станет королевой Австралии.

– На деньги, которые ей не принадлежат.

– Это не совсем так. У Мэла была отложена сумма для поддержки «Драконовой шайки» в трудные времена. Он даже платил людям за простой в работе, лишь бы они из-за отсутствия средств не попали в беду. Но это были его деньги. Его прибыли.

– Но золото графа принадлежит «Драконовой шайке», не так ли? Граф не выполнил свою часть этой сделки.

– Безусловно.

Значит, она имеет право взять золото. Правда, ей не хотелось забирать его у Кона. Вернее, не хотелось, чтобы Кон узнал, что она взяла его.

– Расскажи, что произошло прошлой ночью.

– Мы уже выгрузили половину груза, но были вынуждены остановить разгрузку, потому что на побережье рыскали люди Гиффорда. Вчерашняя драка заставила их всех слететься в эту часть побережья.

– А из-за чего была драка? Тебе тоже досталось?

– Пустяки. Не волнуйся. Напали на наших лодочников, Подозреваю, что это были люди из банды «Черные пчелы», но не уверен. Им удалось захватить несколько лодок, но без синяков и ссадин не обошлось.

– Гиффорд сказал, что знает некоторых из раненых. Это наши?

– Да. Я позволил ему подобрать их, потому что причину драки ничем не докажешь, а груз к тому времени мы успели припрятать. Там им окажут более профессиональную медицинскую помощь. А другая сторона своих раненых унесла с собой.

Сьюзен боялась, что Дэвид организует погоню за «Черными пчелами», чтобы проучить их, боялась, что его ранят, но понимала, что в таких делах от ее слова ничего не зависит. Дэвид уже не был ее маленьким братиком. Однако при обсуждении некоторых вопросов она имела право голоса.

– Насколько велики наши потери? И каково теперь наше положение?

– Около половины прибыли, но я об этом стараюсь не распространяться. Я откажусь от своей доли, и если ты сделаешь то же самое…

– Само собой разумеется, – ответила она, хотя подумала, что из-за этого у нее не будет денег, чтобы бежать отсюда. Если только не удастся найти деньги, спрятанные в Крэг-Уай-верне. – Но у шайки не останется резерва.

Они уже шли по лужайке, когда им пришлось посторониться, пропуская какого-то мужчину с тележкой. Они поздоровались, и мужчина, подмигнув, сказал:

– Жаркая ночка была вчера, а, Капитан?

Сьюзен судорожно глотнула воздух.

– Этот явно не знает о понесенных убытках. Но было бы лучше, если бы не каждый встречный знал о том, кто ты такой.

– Не будь дурочкой. Как бы мы могли работать, если бы люди об этом не знали? Другое дело, что никто из них ничего об этом не скажет.

– Все равно тот, кому надо, узнает. Перч знал, кто был Капитаном Дрейком, но он соглашался брать деньги за молчание. А Гиффорд брать не станет. – И она добавила то, что не следовало говорить: – Я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось.

Дэвид остановился и пристально посмотрел на нее:

– С Гиффордом? Может, ты к нему неравнодушна?

Она почувствовала, что краснеет.

– Не говори глупости. Но он хороший человек, который просто пытается выполнить свой долг. Было бы жестоко убивать его.

– Уж не думаешь ли ты, что я превращусь в чудовище?

– Нет, но он встанет поперек твоей дороги… или поперек дороги твоих людей…

– Я не стану его убивать и не стану приказывать своим людям убить его. «Драконова шайка» так не поступает, Сьюзен. И ты это знаешь.

– Но я не хочу также, чтобы тебя повесили или сослали на каторгу!

– Не придумывай неприятности, нам их и без того хватает, дорогая. – Он взял ее под руку, понуждая продолжать путь. – Однако было бы очень кстати, если бы ты поскорее отыскала это золото. Как только мы реализуем вчерашний груз, мы сможем расплатиться с нашими инвесторами. Но как ты сама заметила, у нас не останется никаких резервов. Придется сделать еще рейс. В самое ближайшее время.

– Когда?

– Слишком скоро. У капитана Вейвасаура есть груз чая, который он не смог выгрузить там, где предполагалось.

– Его нельзя везти сюда. Луна с каждой ночью становится все полнее.

– У нас здесь пасмурная погода, поэтому есть шанс, что небо будет затянуто облаками…

– Опять шансы!

– Сьюзен, контрабанда – рискованное занятие.

– Именно поэтому я не хочу иметь с ней ничего общего.

– Нет, именно поэтому ты не хочешь, чтобы я принимал в этом участие. Перестань!

Его властный тон заставил ее замолчать. Он прав. Ее паника способна скорее погубить, чем помочь ему.

– Разумеется, мы не будем разгружать судно здесь. Чай легкий, так что можно будет использовать для разгрузки какое-нибудь труднодоступное место, например Ирландскую бухту. Мы ею не пользовались уже много лет.

У нее перехватило дыхание. Она понимала, что это всего лишь одна из многочисленных бухт на побережье. Тем не менее ей казалось предательством по отношению к Кону использовать для разгрузки контрабанды эту бухту, когда он находится здесь.

– Там очень трудно взбираться с товаром.

– Можно сбросить веревки и поднять чай с их помощью. Патрульным тоже трудно туда добраться. Или можно попросить Вейвасаура сбросить в воду тюки и поставить вехи, а потом подобрать груз с помощью лодок.

Дэвид с головой погрузился в свои планы, но Сьюзен знала, что Гиффорд будет, словно коршун, бдительно следить за побережьем.

– Дэвид, если я отыщу золото, ты сможешь повременить?

– Такой случай нельзя упускать. Отличный груз, уже готовенький, только и ждет, чтобы его забрали… Ну да ладно. Если ты найдешь деньги, то мы ляжем на дно на целый месяц, а то и на два. Тебе, наверное, будет труднее искать деньги, когда здесь живет граф?

– Не думаю, что его присутствие что-то меняет, разве только если они спрятаны под его кроватью. Но там их нет. Я уже проверила все такие места под прикрытием весенней генеральной уборки. Скажу откровенно, я считала, что найти их будет гораздо проще. Ведь он должен был иметь к ним свободный доступ, чтобы добавлять деньги или брать какие-то суммы.

– А может быть, он все деньги тратил на свои снадобья и прочий вздор, – с ухмылкой сказал он. Сьюзен показала ему однажды спальню графа с гирляндами сушеных фаллосов, и он чуть не умер со смеху.

– Не забудь, что я была его секретарем и знаю, сколько он тратил. Из того, что он получил от «Драконовой шайки» только за последние годы, где-то должно быть припрятано более двух тысяч золотом. Такую сумму нелегко спрятать, даже если рассовать ее по частям по всему дому. И я обязательно нашла бы хоть один из таких тайников.

– Может быть, есть какая-то потайная комната или тайник в стене? – высказал предположение Дэвид.

– Я уже думала об этом, но в доме очень мало деревянной обшивки.

– Через два дня я должен сказать Вейвасауру о своем решении.

– Два дня? Ладно. Я буду, не разгибая спины, искать какие-нибудь хитрые тайники. Кстати, Кон привез с собой секретаря.

– Кон? – с интересом переспросил Дэвид.

«Только бы не покраснеть» – подумала она.

– Когда-то я знала его под этим именем. Оно просто сорвалось у меня с языка. Послушай, его секретарь…

– Разумеется, у него есть секретарь.

Они начали крутой подъем к Крэг-Уайверну, и, возможно, именно поэтому у нее так сильно колотилось сердце.

– Он заставил секретаря просматривать все записи и документы. Что, если там встретится что-нибудь относительно контрабанды?

– Разве ты не знаешь?

– Граф был сумасшедшим и в отношении отчетности. Он писал для себя записочки на клочках бумаги и рассовывал их в самые неожиданные места. То же самое он проделывал и с письмами, которые получал.

– Сильно сомневаюсь, что Мэл писал ему письма.

– Я знаю. Но почему-то уверена, что этот де Вер обязательно что-нибудь раскопает.

– Будем решать проблемы по мере их возникновения, – улыбнулся он. – Что-то ты слишком нервничаешь. Это на тебя не похоже.

Ей снова захотелось сказать ему всю правду, но она должна была скрыть свое прошлое – по возможности все прошлое.

– Пора тебе прекратить свою работу, – сказал он. – Это неподходящее для тебя занятие.

– Если я не вмешиваюсь в твои дела, то и ты мне не указывай. – Она остановилась, чтобы отдышаться, хотя раньше у нее никогда не было потребности в этом. – Ты ведь и сам у него работаешь.

– Я управляющий его имением, – сказал Дэвид без малейших признаков одышки. – Это вполне подходящее занятие для джентльмена. Экономка – совсем другое дело. С тобой все в порядке?

«Нет, нет. Со мной далеко не все в порядке. Боюсь, что я в полном замешательстве. Я очень хочу встречи с Коном и одновременно цепенею от страха при мысли об этой встрече».

– Просто я устала. Прошлой ночью я тоже почти не спала.

– Я не хочу помыкать тобой, Сьюзен, но был бы рад, если бы ты бросила эту работу и не тревожилась обо мне.

– Я собираюсь подыскать себе замену, но сначала хочу в последний раз попытаться найти золото. А что касается тревоги за тебя, то как мне не тревожиться?

– Может быть, тебе лучше уехать отсюда?

Она остановилась в прохладной тени, отбрасываемой домом.

– Уехать? Ты хочешь, чтобы я уехала?

– Я не хочу, чтобы ты уезжала, но и не хочу, чтобы ты беспокоилась за меня. Не могу я обещать ради тебя жить без риска. Ты это знаешь.

– Знаю. Извини, я сегодня не в своей тарелке.

– Месячные, наверное? Не так ли?

Месячных у нее не было, но она улыбнулась и сказала:

– Что-то ты слишком много знаешь о женщинах.

Он рассмеялся, и они, пройдя под аркой, направились ко входу в поместье графа Уайверна.