Текст книги "Нежеланный брак"
Автор книги: Джо Беверли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
«Мой Джем настоящий мужик, очень страстный, но он очень любит кормить меня этим. Иногда просто приходится это делать, чтобы он дал мне заснуть».
Бет только сейчас поняла, что означает странное выражение «кормить меня этим».
Призвав на помощь всю свою храбрость и вознеся молитву тому божеству, которое хранит несчастных, подверженных насилию женщин, Бет произнесла с подчеркнутой вульгарностью:
– Вы предпочитаете кормить этим своих любовниц, милорд? Если так, то почему бы нам не приступить к этому?
Он отшатнулся от нее. На его лице появилось такое отвращение, о котором Бет и мечтать не могла.
Они молча сверлили друг друга взглядом. Его лицо казалось мертвенно-бледным, возможно, из-за лунного света. Бет думала сейчас лишь об одном: сможет ли она теперь пуститься в обратный путь к мисс Маллори?
– Вы беременны? – спросил он с грубой прямотой.
– Конечно, нет!
– Вы уверены?
– Да, – стиснув зубы, чтобы они перестали стучать, ответила она.
– Я прошу вас поклясться в том, что вы не будете давать волю… своим страстям до замужества, – с видимым облегчением переведя дух, отчеканил он. – Мне кажется, в этом деле и так замешано чересчур много внебрачных детей.
– На самом деле, милорд…
– Немного поздно изображать оскорбленную невинность, мисс Армитидж. Мне нужно лишь ваше слово. – Он брезгливо поджал губы. – Если ваши плотские потребности так неуемны, я готов удовлетворить их до свадьбы. Я хочу быть уверен, что каждый ребенок, которого вы родите, будет безусловно моим.
– Вы по-прежнему хотите на мне жениться? – в ужасе пролепетала Бет.
– Я никогда не хотел на вас жениться, мисс Армитидж, – отрезал он. – Теперь же я готов отдать целое состояние, лишь бы никогда к вам не прикасаться. Но у меня нет выбора – я не могу отказаться от права наследования. Если я не женюсь на вас, мой отец оставит мне лишь недвижимость, но не средства для ее содержания.
В глазах у Бет потемнело, и она поняла, что вот-вот потеряет сознание.
– Значит, вы тоже попали в безвыходное положение, – сокрушенно прошептала она, размышляя, как же теперь исправить допущенную ошибку и взять назад свои опрометчивые слова.
– Да, в какой-то мере, – холодно отозвался он. – Но запомните: я не признаю внебрачных детей и не позволю наставлять себе рога. Уверен, у меня достанет сил полностью удовлетворять вас. А если вы сделаете попытку изменить мне, я подвергну вас жестоким побоям, запру под замок и приставлю к вам стражника. Вы меня поняли?
– Да, – еле слышно вымолвила она в ужасе от того, что сотворила.
– А теперь убирайтесь с глаз моих! – И с этими словами он отвернулся.
– Милорд… – Бет уставилась ему в спину.
– Если вы не хотите, чтобы я испортил ваше лицо, мисс Армитидж, вам лучше уйти.
Бет покосилась на огромный кулак, которым он упирался в балюстраду, и поспешно ретировалась.
* * *
Если герцог и герцогиня, которые мирно читали в гостиной, и заметили что-то странное в лице Бет, то не показали виду. Когда она сказала, что хотела бы пойти к себе и отдохнуть после утомительного дня, герцогиня молча позвонила в колокольчик. Один из лакеев, пришедших на зов, проводил ее в комнаты, а второй отправился к Редклиф с сообщением, что в ее услугах нуждаются.
Бет с удовольствием отказалась бы от горничной, но не знала, как это сделать, поэтому терпеливо снесла ее присутствие и заботливые хлопоты. Наконец она осталась одна в темной комнате и постаралась проанализировать безрадостные события прошедшего дня.
Герцог уверял ее, что сумеет подчинить сына своей воле, но, похоже, ее жених был не из тех, кто легко идет на уступки. И в результате ее борьба за свободу обернулась против нее самой. Маркиз проявлял сочувствие к ее двусмысленному положению и готов был отнестись к ней по-доброму. Она сама все разрушила, да еще таким образом, что ей не смыть позора до конца своих дней.
Как она завтра посмотрит ему в глаза, и позволит ли он ей исправить допущенную ошибку и попросить прощения за те глупости, которые она натворила?
Герцогиня наблюдала за тем, как Бет покидала гостиную. Мисс Армитидж нельзя отказать в самообладании, но, кажется, время, проведенное наедине с Люсьеном, не пошло ей на пользу. Она ждала появления сына, чтобы постараться понять, что же между ними произошло. Но время шло, а он все не приходил.
– Уильям, меня все больше беспокоит этот ваш план, – тихо произнесла она.
– Ничего, со временем они поладят, – оторвался от книги герцог.
– Вы видели, в каком настроении она появилась? На бедной девочке лица не было.
– Вы думаете, он поднял на нее руку? – напрягся герцог.
– Нет, конечно. Впрочем, разве вам не все равно, станет он ее избивать или нет, если она будет рожать ему сыновей? – разозлилась она.
– Я обещал Элизабет, что никто не посмеет покуситься на ее благополучие. – Герцог выдержал прямой взгляд жены. – Я не допущу, чтобы ей причинили вред.
– И что же вы станете делать, если он будет плохо обращаться с ней, Уильям? – вызывающе спросила она мужа. – Расторгнете брак? Вы не захотите так поступить, потому что иначе не достигнете своей цели. Или, может быть, вы будете держать их на расстоянии и иногда сводить для спаривания, как дикого жеребца и призовую кобылу?
– Иоланта!
– Скажите, что конкретно вы намерены делать? – Она поднялась и подступила к герцогу вплотную.
Он тоже поднялся, на щеках его выступил лихорадочный румянец.
– Прекрасное же мнение вы составили о собственном сыне, мадам! Без сомнения, вы очень хорошо знали его отца.
– Это от вас он перенял свои манеры, Белкрейвен. И жестокости научился тоже у вас, – не осталась в долгу герцогиня.
– Вы смеете обвинять меня в жестокости?
Она отвернулась и провела дрожащей рукой по волосам.
И вдруг герцог снова увидел в ней ту девушку, которую всегда обожал и на которой когда-то женился. Ее фигура была по-прежнему стройна, а волосы отливали золотом в свете свечей.
– Да, смею, – тихо ответила она, стоя спиной к нему. – До тех пор, пока вы не предложили этот план, я не подозревала, насколько жестоким вы можете быть. Все эти годы я думала, что вы страдаете. – Она обернулась, ее глаза были полны слез. – А теперь я вижу, что вами владело одно лишь стремление – отомстить мне.
С этими словами она вышла из комнаты. Кажется, слишком поспешно. Герцог неожиданно поймал себя на мысли, что глупо беспокоиться о том, что подумают слуги. Почему бы им хоть раз в жизни не увидеть, что их семья состоит из живых людей, а не из недосягаемых полубогов, которым недоступны простые человеческие чувства?
Отомстить ей? Неужели она и правда думает, что все эти годы он только и думал о мести? Все эти годы страданий и самоотречения…
Он вспомнил, как подчас желал, чтобы какая-нибудь резкость, грубость разбила хрустальную темницу, в которой они оба были пленниками. Неужели он хотел именно этого? Чтобы его возненавидели? Чтобы в глазах Иоланты сверкали слезы?
И в этот миг душевные страдания герцога преобразовались в ярость, и она нашла конкретного адресата. Во всем виноват Арден. Это по его вине распалась их семья, а он не способен пойти даже на малую жертву – вступить в династический брак.
Герцог бросился на террасу, чтобы призвать к ответу наследника, но она, залитая холодным лунным светом, была пуста. Постепенно к герцогу вернулось самообладание. Девочка устала за день и еще не успела привыкнуть к новой обстановке. Если между ней и Арденом вышла какая-то размолвка, то наверняка из-за какого-нибудь пустяка, а значит, со временем все уладится.
Он вернулся в гостиную и одну за другой погасил все свечи. Заметив, что книга жены валяется на полу, он поднял ее и разгладил страницы. Иоланта была прекрасна в гневе. Так было всегда, еще в пору их юности. И в этот вечер он почувствовал себя молодым.
И внезапно ему в голову пришла мысль, что их хрустальная клетка служит им защитой – и в то же время тюрьмой. Так старый лев, проживший всю жизнь в неволе, не представляет себе иного существования, кроме как за стальными прутьями решетки.
* * *
Маркиз покинул террасу по ступеням лестницы, ведущей в прихотливо разбитый сад.
Ему придется жениться на шлюхе. С таким же успехом он мог жениться на Бланш. Это было бы даже лучше. Бланш ему нравилась, она обладала чувством собственного достоинства – на свой лад. Интересно, что бы сказал герцог, если бы он рассказал ему о внезапно открывшейся порочности мисс Армитидж?
Впрочем, ему все равно. Главное, чтобы дети были законнорожденными. Во всяком случае, считались таковыми. Маркиз должен просто передать им свое имя. И если Элизабет нагуляет их на стороне, они станут достойными наследниками де Во.
Он изо всех сил ударил кулаком по стволу дерева и не почувствовал боли.
Он кружил по парку, стараясь освободиться от душившего его гнева. Кого он ненавидел сильнее всего? Элизабет? Нет. Он презирал ее, но она была всего лишь марионеткой в чужих руках, как и он сам. Герцога? Да, он мог бы возненавидеть герцога, но – законный его сын или нет – маркиз ощущал себя наследником благородного дворянского рода де Во и понимал, какие мотивы движут герцогом. Он тоже хотел бы, чтобы его дети продолжили чистоту родовой линии.
Может быть, он ненавидел свою мать? Да, ее стоило бы ненавидеть. Ее глупая похоть послужила причиной всех его несчастий. Но эта мысль вызвала в его душе такую пустоту и чувство одиночества, что впору было завыть.
Ярость и желание действовать несколько заглушили эту боль, и он направился к дому. Элизабет Армитидж производила впечатление образованной женщины, да и доказательств ее порочности он не имел. Пока. Он знавал порочных женщин, но Бет не была на них похожа. Возможно, она умеет сдерживать свои сладострастные порывы, и он должен в этом убедиться. Его оскорбляла мысль о том, что она нечиста, но, возможно, это было еще не самым страшным.
В поисках убежища он забрел на конюшню, как делал это в детстве, когда хотел остаться один. Здесь было темно и тихо, а знакомый до боли едкий запах конского пота и сена и шорохи, с которыми кони переступали с ноги на ногу во сне, успокаивающе действовали на нервы. Он медленно прошелся вдоль стойл.
Собираясь уходить, он вдруг услышал тихий свист. Он пошел на этот звук и вскоре увидел в темном углу конюшни маленькую фигурку, примостившуюся на куче соломы, которая напряженно вглядывалась в луну и издавала лишенный всякой мелодичности свист.
– Что ты здесь делаешь? – спросил маркиз. Фигура замерла и обернулась на его голос. Маркиз узнал мальчишку, которого подобрал в городе. Воробей.
– Ничего, милорд.
Мальчик был испуган, и это показалось маркизу нелепым. Что связывало их, кроме случайного стечения обстоятельств? Они оба были рожденными вне брака ублюдками. Он видел мальчишку всего раз несколько недель назад, дал ему денег и устроил на службу в свою конюшню.
– Не бойся. – Маркиз подошел к мальчишке и сел рядом на кучу соломы. – Если ты хочешь провести ночь, глядя на луну, мне это безразлично. Но насколько я знаю Джарвиса, он снимет с тебя три шкуры, если ты не сможешь завтра работать как следует.
– Именно так он и сделает, милорд. Но мне не нужно долго спать, мне нравится любоваться ночью и слушать ее. Это так непохоже на то, что можно услышать в Лондоне.
– Я думаю, ты прав. Скажи, тебе нравится здесь?
– Очень!
Маркиз откинулся на спину и тоже устремил взор в ночное небо.
– Кстати, Воробей, – устало проговорил маркиз, – у тебя есть настоящее имя?
– Это оно и есть.
– Как называла тебя мать?
– Бабс, милорд.
Маркиз посмотрел на мальчика. За последние несколько недель его лицо округлилось, а в чистой одежде он выглядел вполне прилично и явно заслуживал лучшего имени, чем глупая кличка Воробей.
– Ясно, – задумчиво протянул маркиз. – Мы сменим тебе имя. Тебе понравится, если все станут называть тебя Робином?
– Не знаю. Я привык к Спарре.
– Но это неподходящее имя для молодого человека, который собирается вступить в самостоятельную жизнь, разве не так? Робин Бабсон. Как тебе?
– Робин Бабсон? – Глаза у мальчишки засверкали, как звезды. – Меня так будут звать? – недоверчиво спросил он.
– Если хочешь.
– Да, хочу! – восторженно воскликнул мальчик.
– Отлично. – Маркиз поднялся и зевнул. – Если тебе здесь нравится, можешь оставаться.
– Если вы не против, милорд, я бы хотел остаться у вас. – В его голосе безошибочно прочитывалось слепое обожание.
– Ну что ж, работай на совесть, малыш, и помогай моему конюху, – сказал маркиз.
– Благодарю вас, милорд, – ответил мальчик с поклоном. – Спасибо.
– Спокойной ночи, Робин, – промолвил маркиз и скрылся в темноте.
Глава 6
Бет не переставала удивляться тому, как просто двум людям разойтись в огромном доме Белкрейвенов, особенно если один из них избегает встреч. Она виделась с маркизом только за обедом и в течение непродолжительного времени после него. Кроме того, они больше не общались в узком семейном кругу.
Проходили дни, но маркиз ни разу не предпринял попытки остаться с ней наедине, несмотря на откровенные намеки герцогини. Он уходил из дома рано утром и появлялся лишь с наступлением темноты. Если все же они случайно сталкивались в коридоре или в одной из комнат, Люсьен держался с безупречной галантностью и подчеркнутой отстраненностью. Бет отвечала ему тем же, тщетно изыскивая возможность загладить свой промах и убедить его в своей невинности. Две ее попытки вызвать его на встречу провалились, и Бет в отчаянии решилась написать ему записку с просьбой о разговоре тет-а-тет.
– Я получил вашу записку, дорогая. – Это были первые его слова, когда они встретились в тот же вечер. – У вас возникла неотложная необходимость увидеться со мной?
– Нет, – прошептала Бет, покраснев, потому что поняла смысл его вопроса.
И этот вопрос навел ее на отчаянную мысль заманить маркиза в свою постель. Наверное, это единственный способ поговорить с ним наедине, а заодно дать ему возможность убедиться в том, что она невинна – то есть была невинна до близости с ним. Но пока она размышляла над тем, как бы половчее это устроить, маркиза уже и след простыл.
А в это самое время положение на Континенте ухудшалось с каждым днем, и даже умудренные жизненным опытом члены семьи де Во зачастую лишь недоуменно разводили руками.
– Я считаю, что долг каждого благородного человека – выступить на борьбу с Корсиканцем, – заявил однажды вечером маркиз, чем привел в шок всех присутствующих. – Лично я намерен предложить свои услуги правительству.
– Это невозможно! – в один голос воскликнули его мгновенно побледневшие родители.
– Очень даже возможно, – упрямо заявил маркиз, и Бет поняла, что для него это единственная возможность избежать брака с ней. Неужели ради этого он готов даже принять смерть? Или, может быть, он искренне считает себя непобедимым?
– Вы забываете, Арден, что день вашей свадьбы уже назначен и она состоится достаточно скоро, – произнес герцог невозмутимо, хотя в душе у него разрасталась паника, – После вашего бракосочетания и так называемого медового месяца мы сможем вернуться к этому разговору, – грозно прорычал он. Бет поняла, что в этот момент отец напомнил сыну о дамокловом мече, занесенном над его головой.
Впервые в жизни маркиз нарушил правила приличия – он отшвырнул свой стул и стремительно покинул гостиную.
В столовой воцарилась мертвая тишина. Герцог и герцогиня побледнели как полотно. Бледность герцога можно было списать на простое недовольство, но в выражении лица герцогини прочитывался страх.
* * *
Бет обнаружила, что ей все больше нравится общество герцогини, которая оказалась женщиной доброй, умной и проницательной. Однажды, когда они вместе проводили время за традиционным для благородных дам занятием – вышивали новые украшения для фронтона часовни – герцогиня позволила себе допустить в разговоре откровенно язвительное замечание:
– Элизабет, моя дорогая… Наш план для посторонних должен выглядеть таким образом, будто вы с Люсьеном безумно влюблены друг в друга. Если бы вы проводили больше времени вместе, эта фальсификация выглядела бы убедительнее.
– Я согласна с вами, ваша светлость, – склонившись над ровным рядом стежков, ответила Бет. – Но маркиз, похоже, предпочитает избегать моего общества.
– А вам бы хотелось, чтобы он уделял вам больше внимания?
– В общем, нет. – Она взглянула на герцогиню.
– Элизабет, а может быть, вы, как говорится, причиняете вред себе, чтобы досадить другому? – нахмурилась та. – Чем вам не подходит такой муж, как Люсьен? Он красив. И может быть чрезвычайно обаятельным.
– Вовсе не обязательно, чтобы муж был красив, ваша светлость, – возразила Бет. – А что касается обаяния, то, вероятно, лорд Арден растрачивает его на других. Я же нахожу его высокомерным и равнодушным. – В глубине души она вынуждена была признать, что он вовсе не был таким, пока не услышал от нее те ужасные слова.
– Это совсем не похоже на него, дорогая, – удивилась герцогиня. – Он, как и вы, не в восторге от затеи герцога. И в такой ситуации каждому приходится чем-то жертвовать. Вы не хотели бы сделать первый шаг к примирению?
– Нет, – качнула головой Бет. Она уже предпринимала такие попытки.
– Тогда я сама поговорю с Люсьеном, – вздохнула герцогиня, заранее зная, что это ни к чему не приведет.
Бет постепенно привыкала к жизни в Белкрейвене. Она освоилась с грандиозными масштабами дома с поразившей ее саму быстротой и вскоре могла самостоятельно найти дорогу во все главные комнаты. Нечестно было бы отрицать, что со временем она стала получать удовольствие от просторных комнат, роскошной обстановки и бесценных произведений искусства. Кто посмел бы жаловаться на судьбу, имея возможность в собственном доме любоваться «Мадонной» Рафаэля, портретом кисти Ван Дейка или радостным сельским пейзажем Брейгеля? Кто посчитал бы себя несчастным в огромной, прекрасно оборудованной библиотеке?
Эта комната с высоким потолком и двумя ярусами застекленных инкрустированных полок, заставленных дорогими, редкими книгами, стала главным убежищем Бет. Вскоре все в доме уже знали, что если нужно срочно разыскать мисс Армитидж, то скорее всего ее можно найти в одной из трех глубоких ниш библиотеки.
Иногда ей приходилось сталкиваться здесь с домашним священником, преподобным Стипом. Хотя он и был человеком книжным, его интересы ограничивались прежде всего маленькой комнатой, в которой хранился фамильный архив. И лишь в редких случаях, когда у него не было другого выхода, он вторгался на территорию Бет.
Но однажды в ее убежище вторгся неожиданный посетитель. Она сидела в обитом бархатом кресле у окна, поджав ноги, как вдруг услышала чью-то быструю поступь.
– Доброе утро, мистер Уэстолл, – радостно приветствовала она секретаря герцога, к которому испытывала большую симпатию.
– И вам того же, мисс Армитидж. – Он обернулся на ее голос. – Мне следовало бы знать, что я застану вас здесь. Могу я попросить вас о помощи?
Бет с готовностью отложила в сторону рассказ о захватывающих приключениях сэра Джона Мэндевилла.
– Конечно. Чем я могу вам помочь?
– Герцог интересуется новым изобретением мистера Стефенсона. Речь идет о машине для путешествий – о локомотиве с паровым двигателем. Герцог уверен, что уже видел где-то статью какого-то Тревитика на эту тему, но не может вспомнить, в каком журнале она была опубликована, – с озорным огоньком в глазах сообщил он.
– Вряд ли она могла выйти давно, потому что и десяти лет не прошло с тех пор, как я слышала что-то о мистере Тревитике, – понимающе усмехнулась она.
– Полагаю, это случилось гораздо позже. Так откуда мы начнем наши поиски?
– Думаю, имеет смысл просмотреть «Ежегодный справочник» и «Ежемесячный журнал». Здесь есть полные комплекты. Вы что выбираете?
– «Ежегодный справочник», – равнодушно пожал плечами секретарь. – А почему вы так торжествующе улыбаетесь, мисс Армитидж?
– Потому что в «Ежемесячном журнале» есть алфавитный указатель, а в «Ежегодном справочнике» указано только содержание, – хитро улыбнулась она.
Они весело рассмеялись, и в этот момент в библиотеку вошел маркиз. Его глаза подозрительно сощурились. Бет подумала, что если бы у него, как у петуха, были на шее длинные перья, то они немедленно бы встопорщились. Она чувствовала, что неудержимо краснеет от стыда, хотя не сделала ничего предосудительного.
– Уэстолл, – чопорно кивнул секретарю маркиз.
– Милорд. – Молодой человек учтиво поклонился, как предписывал этикет, и поспешил удалиться в дальний угол комнаты, где и начал свои поиски.
Бет удалось сохранить внешнее спокойствие. Она обратила к своему будущему супругу немой вопрос: чем вызвано его появление здесь?
– Моя мать просила передать вам это. – Он протянул ей номер «Каталога Акермана». – Она отметила здесь для вас несколько моделей подвенечных платьев.
– Спасибо. – Она негнущимися пальцами взяла каталог. У нее не было ни малейшего желания выбирать подвенечное платье.
Маркиз покосился на мистера Уэстолла, склонившегося ад подшивками «Ежегодного справочника».
– Может быть, вы хотите совершить прогулку в экипаже?
– Нет, милорд, у меня не то настроение, – решительно отказалась она. Неужели он мог подумать, что она и мистер Уэстолл…
Вероятно, он именно так и подумал. Его лицо превратитесь в каменную маску, и он уселся в кресло с явным намерением следить за каждым их движением. Бет чувствовала на себе его тяжелый взгляд, но заставила себя повернуться к нему спиной и направиться к секретарю, чтобы помочь ему в поисках. Она заметила, как мистер Уэстолл несколько раз тревожно взглянул в сторону маркиза, и усомнилась в том, что поступает честно по отношению к молодому человеку. В конце концов, он всего лишь служащий и легко может потерять свое место. Только в одном она была уверена – что уж ей-то никто не позволит покинуть Белкрейвен.
Бет не могла долго выносить на себе испытующего взгляда маркиза, поэтому, найдя нужную статью, она с радостным облегчением протянула ее секретарю:
– Вот, это отчет о применении паровой машины на шахтах в Йоркшире. Я думаю, герцогу это будет интересно.
– Да, наверное, – ответил секретарь. – А я нашел статью о Тревитике, вероятно, ту самую, которую имел в виду герцог. Спасибо, мисс Армитидж.
Зажав под мышкой нужные тома, мистер Уэстолл спешно покинул библиотеку с ее тягостной атмосферой, вызванной присутствием маркиза.
– Ну вот, вам не удалось поймать меня на флирте, – вызывающе обернулась она к маркизу.
– Я прикажу Уэстоллу, чтобы он никогда впредь не смел оставаться с вами наедине, – с надменным видом произнес маркиз.
Бет пришла в такую неописуемую ярость, что не сразу нашлась с ответом.
– Вы… вы… – бессвязно лопотала она, но маркиз уже вышел из комнаты. В порыве бессильной ярости она хлопнула застекленной дверью так, что одно из стекол треснуло. Бет в ужасе попятилась. «Господи, – подумала она. – Сколько оно может стоить?»
Поразмыслив хорошенько, она пришла к выводу, что ей не стоит беспокоиться о подобных мелочах. Она теперь как-никак член семьи. Бет решительно взяла колокольчик и позвонила. В дверях немедленно возник лакей.
– Стекло разбилось. Прошу вас, Томас, прикажите кому-нибудь его заменить.
– Слушаюсь, мисс Армитидж, – ответил тот и с поклоном удалился.
Она осталась одна и только спустя некоторое время осознала, что у нее была прекрасная возможность поговорить с маркизом наедине и убедить его, наконец, в своей невинности. Но она эту возможность упустила.
Поскольку все попытки герцогини установить между Бет и маркизом теплые отношения не увенчались успехом, за дело взялся сам герцог. Во время одного из вечеров в кругу семьи он пристально посмотрел на наследника:
– Арден, в газете уже появилось сообщение о вашей помолвке. Пришло время официально представить свету вашу будущую супругу.
– Как угодно, сэр, – скучающим тоном отозвался маркиз, не удостоив взглядом протянутую ему газету. Он читал книгу и лишь на секунду оторвался от нее, чтобы ответить отцу.
– Не сомневайтесь в том, что мне это угодно, – сурово отозвался герцог. – Я намерен устроить прием для арендаторов и бал для соседей. Так что ожидается большой съезд гостей. Я хочу, чтобы вы с Элизабет встретили их вместе, как и подобает любящей паре, готовящейся вступить в брак.
Бет заметила неприязненный взгляд маркиза, адресованный герцогу. Она надеялась, что он воспротивится, но маркиз лишь равнодушно повторил:
– Как угодно, сэр.
Лицо герцога побагровело от ярости, и герцогиня тут же вмешалась в разговор:
– Даже слуги замечают, что ты ведешь себя странно, Люсьен. Ведь считается, что вы влюблены друг в друга. И потом, как вы с Элизабет можете прийти к какому-нибудь соглашению, если избегаете друг друга?
– Полагаю, мы с Элизабет уже пришли к соглашению, маман, – ответил маркиз, окатив Бет таким ледяным взглядом, что она чуть не превратилась в кусок льда.
Герцогиня беспомощно перевела взгляд с маркиза на супруга.
– Завтра вы покажете Элизабет дом и поместье, Арден, – не терпящим возражения тоном заявил герцог.
Мужчины переглянулись, и во взгляде герцога Бет прочла обещание неминуемой кары, если маркиз осмелится еще раз повторить фразу «Как угодно, сэр». Гробовое молчание, повисшее в гостиной, становилось невыносимым.
После этих слов маркиз, наконец, повернулся к Бет.
– В какое время вам удобно совершить прогулку, Элизабет? – с безупречной галантностью спросил он.
– После завтрака, милорд, – невозмутимо ответила она. – Что-нибудь около половины девятого.
Он учтиво поклонился и, бросив мимолетный взгляд на герцога, вернулся к чтению.
Бет огляделась. Герцог выжидающе смотрел на маркиза. Герцогиня переводила обеспокоенный взгляд с мужа на сына. Маркиз, казалось, полностью погрузился в чтение книги. Бет еще раз убедилась в том, что выносить атмосферу, царившую в этой семье, она не в состоянии. Может быть, дело в их предстоящем браке с маркизом, или в том, что герцог и герцогиня не могут простить друг другу прежней неверности, или у них в семье вообще принято такое обращение? Она подумала, что могла бы как-то им помочь, но тут же отвергла эту мысль. Ей надо думать о собственном спасении, а сил не так уж много, чтобы растрачивать их впустую. Бет извинилась и покинула гостиную.
Лежа в постели, она размышляла о завтрашнем дне, который ей предстояло провести в обществе маркиза. От этой мысли ее пробирала нервная дрожь. Но возможно, ей удастся как-нибудь возместить урон, нанесенный их отношениям ее необдуманными словами. Тогда они смогли бы начать все сначала и как-то примириться с неизбежным брачным союзом.
* * *
Хотя она и научилась уже находить дорогу в лабиринте из огромного числа комнат, на следующий день ей пришлось убедиться в том, что она и представить себе не могла масштаба владений герцога Белкрейвена. Маркиз, напротив, знал дом как свои пять пальцев – от студеного погреба до пыльного чердака. Несмотря на показное высокомерие, он знал всех слуг, которые содержали дом в порядке, а к некоторым относился даже с симпатией.
Они поговорили со старшим лакеем Морисби, со старшей горничной Келли, с главной прачкой Марджери Кумбс и с одной из экономок, некоей Элспет.
В путешествии по дому им попадались какие-то неизвестные слуги, которых явно ошеломила неожиданная встреча лицом к лицу с одним из членов господской семьи. В доме, например, существовал специальный слуга, который заводил часы, и еще двое, единственной задачей которых было заменять догоревшие свечи на новые. И это не говоря уже о целой армии плотников, маляров, каменщиков и кровельщиков, которые неустанно трудились, чтобы поддерживать этот огромный дом с пристройками, а также ферму в надлежащем состоянии. Услуги, которыми пользовались члены семьи – приготовление пищи, стирка и уборка – распространялись и на три сотни человек, осуществлявших бесперебойную работу этой хорошо отлаженной машины. Таким образом, и у слуг были слуги.
В поместье была своя пивоварня, пекарня, прачечная и целая команда белошвеек. Здесь изготовляли собственные мыло и уксус, а продукты с фермы консервировались и использовались разными иными способами.
Слуги самого высокого ранга – управляющий поместьем, эконом, дворецкий и камердинер – держали в своих руках рычаги этой огромной машины и могли считать себя приравненными к нетитулованному дворянству.
Исполняя роль гида, маркиз держался с такой отталкивающей учтивостью, что Бет не видела никакой возможности заговорить с ним об их личных отношениях.
После ленча их прогулка продолжилась. Они осмотрели огороды и фруктовые сады, грядки с лекарственными травами и жилища слуг. Они миновали псарню с десятками вольеров, кузницу и огромную конюшню, в которой было занято всего сорок стойл и которая могла вместить еще сотню лошадей в случае большого наплыва гостей.
Истощенная физически и морально, Бет попросила о передышке. Маркиз любил этот дом и с удовольствием о нем рассказывал, поэтому за время их прогулки даже немного оттаял. Если она все же хочет объясниться с ним, то лучшего момента не найти. Бет решила начать издалека.
– Как вам удалось так хорошо узнать этот дом? – сделав вид, что удивлена, поинтересовалась Бет.
– Не знаю. – Он пожал плечами, задумчиво разминая в пальцах пучок соломы. – Я здесь родился и вырос. Я провел все свое детство – разумеется, когда удавалось сбежать от гувернера и учителей, – путаясь под ногами у конюхов, запуская руку в кастрюлю повара или путешествуя с Морисби по погребу и разглядывая бочки с вином, дожидающиеся моего совершеннолетия. Что же касается управления домом, то я умею только управлять теми людьми, которые им управляют. Вам тоже придется этому научиться, а больше ничего и не нужно.
Бет размечталась о том, чтобы этот день настал как можно позже.
– Я не успел спросить вас, – спохватился маркиз. – Вы ездите верхом?
– Нет. У меня никогда не было лошади.
– Вам не помешает освоить верховую езду, и я вас этому научу. По крайней мере, у нас будет чем заняться в медовый месяц.
Бет внимательно посмотрела на него, и под ее взглядом он вдруг снова стал непроницаемым и равнодушным, словно неприятное воспоминание стерло возникшее между ними доверие.
– Надеюсь, вы не собираетесь все свободное время проводить в постели? – неприязненно поинтересовался он. – Если так, моя дорогая, я вынужден принести свои извинения. Не знаю, насколько страстными были ваши прежние любовники, но я обладаю лишь скромными возможностями нормального мужчины. Впрочем, я забыл… – Он усмехнулся. – Вы, кажется, привыкли иметь дело сразу с несколькими мужчинами? Но этого я допустить не могу.
– Это не так, – пробормотала Бет и отвернулась, чтобы он не видел, как запылали ее щеки.
– Простите?
– Это не так. То, что вы говорите… – Она проглотила комок, подступивший к горлу, и храбро повернулась к нему: – Я никогда…